Текст книги "Грифон торжествует. Проклятие Зарстора"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Глава 11 Джойсан

Я стояла на твёрдом камне. Холодный ветерок тормошил мои спутанные испачканные землёй волосы, были слышны щебетание и гневные крики потревоженных птиц. Во всё это я могла поверить. Но в остальное?.. Можно ли двигаться, находясь под воздействием каких-то чар? За короткое время со мной случилось много чего такого, чтобы заставить меня считать, что в действительности я не способна больше думать чётко и ясно.

«Неприрученная… и уже взрослая. В таких вот нет ничего, кроме глупости, – раздался в моей голове новый голос, в котором звучало презрение. – Но когда-то было совсем не так».

Я медленно опустилась на колени, чтобы поближе рассмотреть ту, кто с таким вкрадчивым голосом обратилась ко мне. Это была кошка, за которой стоял и зевал медведь, но его маленькие глазки словно не замечали меня. Ну, конечно-конечно, в тот раз ко мне мысленно обратился именно этот медвежонок!

Эти… эти животные – как по-другому назвать ещё этих существ, посылающих мысленные послания прямо в мозг, – как они… Я попыталась подавить страх. Это же Пустыня, я никогда не должна забывать об этом и всегда быть настороже. В месте, подобном этому, где ещё сохранились остатки Могущества, которое намного древнее моего народа, как могу я… удивляться чему-нибудь странному? Кошки, медведь, мысленные разговоры – всё это ничуть не удивительнее того чудесного перемещения из подземной тюрьмы в этот новый для меня мир.

– Я… не могу… говорить… как вы… – ответила я, запинаясь.

Меньшая кошка зевнула с выражением откровенной скуки, как и медведь чуть раньше.

«Зачем говорить очевидные вещи?» – тут же раздался у меня в голове ответ.

Итак, я не оказалась жертвой галлюцинации, если только она не была очень мощной или же я не попала под воздействие чар, способных навести такую правдоподобную картину.

– Да, конечно, но это так неожиданно! – я не удивилась своему обращению к кошке, в тот момент это казалось совершенно естественным. По крайней мере мне помогало то, что к кошкам я уже давно относилась с уважением и любовью. Хотя медведю я всё ещё не доверяла. – Я считала, что понимаю немного ваш народец, но это…

«Наш народец? – в вопросе ясно ощущалась презрительная нотка. – Ты никогда не встречалась ни с кем из нас, – жёлтые глазки кошки слегка сузились. – Мы не живём с вами, людьми, а если и жили когда-то, то с тех пор прошло уже больше времени, чем требующееся для разрушения этих стен».

Я принялась подыскивать извинения. Стало ясно, что если эта кошка и знает о тех существах, что лазят по замкам в Долинах, то она рассматривает свой народец как совершенно другое племя.

– Прошу прощения, – поспешно извинилась я. – Я видела нескольких существ, похожих на вас. Они были родом из Долин. Но я не знала о вас и если обидела ненароком, то хотела бы, чтобы вы согласились, что мои слова были произнесены из-за невежества.

«Невежества? Если ты невежественна, тогда почему носишь этот ключ? Который отворит двери разуму внутри», – к нетерпению, звучавшему ранее в этом голосе, добавилась снисходительность. Неужели это мохнатое существо, задававшее вопросы, принимает меня за слабоумную? Я решила, что из этой пары последние слова произносила именно особь женского рода.

Грифон! Ключ! То же говорил и Пивор. Я обхватила рукой шар. Похоже, эти животные, на которых я случайно натолкнулась, знают о нём куда больше меня. Интересно, не расскажут ли они мне об этом шаре, но, прежде чем я успела подобрать какие-нибудь подходящие слова, в моём сознании снова загрохотал голос:

«Сейчас самое время подкрепиться, а? У неё нет Могущества, на самом деле она просто острячка. Пусть уходит и перестанет нас беспокоить. А что с ней будет, нас уже не касается».

Медведь встал на все четыре лапы и направился к тому же проходу в стене, через который сюда проникла я. И ни разу не обернулся, подчёркивая тем самым полнейшее равнодушие ко мне и моим проблемам. Но, похоже, кошки не собирались последовать его примеру.

Я уже знала, что мне говорить, как объясняться, и обрадовалась уходу этого рыжевато-бурого зверя. Я почувствовала себя намного спокойнее, если такое можно сказать о моём положении, когда рядом остались одни кошки.

– Мне неведомо то Могущество, каким владели Прежние – те, кто жил здесь раньше… – я провела рукой вокруг себя, указывая на окрестности. – Это, – тут я дотронулась до шара с грифоном, отрывая его от груди, и лучи солнца заиграли на его поверхности, – подарок моего лорда. В нём действительно есть сила, но меня не научили, как ею пользоваться. Я даже не знаю, что это такое. Прошу вас… не могли бы вы рассказать, где находится это место… и почему… или как… – я запиналась, не в силах подобрать нужные слова.

Одна часть моего «я» как бы стояла в стороне и с удивлением взирала на мои действия, следила за усилиями завязать разговор с кошками. А другая часть убеждала, что это единственный способ узнать столь нужные мне сведения, что я больше не могу жить, придерживаясь принятых в Долинах правил поведения, что я должна поверить в происходящее, каким бы невероятным оно ни казалось.

Да, эти животные были не просто кошками. А не была ли я сама для них меньше чего-то такого, с чем им уже доводилось сталкиваться? У меня имелись большие подозрения насчёт этого.

Меньшая по размерам кошка – самка – всё тем же немигающим взглядом следила за мной. Она оценивала меня по своим собственным стандартам, и я подозревала, что результат мог оказаться для меня совсем неутешительным.

«Ты говоришь, что не знаешь, как использовать этот Ключ, но всё-таки ты попала сюда с помощью…» – я лишь в замешательстве стояла, не в силах понять смысл того, что последовало за её последними словами. У меня осталось только смутное впечатление какого-то крылатого создания, но всё пронеслось в моём сознании так быстро, что я вовсе не была уверена, что не ошиблась.

– Я оказалась в ловушке под землёй, – начала я свои объяснения, словно обращаясь к кому-то из своего народа, радушно принимающего меня в этих развалинах. И я поведала им свою историю – о взбесившейся земле, о царстве тьмы, о своей битве с теми ужасными существами и как грифон помог мне спастись – его я продолжала держать в руке. И это прикосновение давало мне силу, ощущение реальности происходящего, связь с известным мне миром.

Я рассказала о помещении с низкими стенками и о том, как оказалась в его середине, упала лицом вниз и после обнаружила себя уже здесь. И за всё время ни одна из кошек ни разу не сделала ни единого мысленного замечания по поводу моего рассказа.

– Вот таким образом я тут и оказалась, – закончила я и махнула рукой в сторону пролома, в котором исчез медвежонок, – наружу, в сад, где были еда и вода.

«Ты и вправду… слепа, как только что народившийся котёнок, – это снова была самка. – Ты пользуешься вещами, которых не понимаешь. Ты хочешь лишь удовлетворить своё любопытство, узнать, как выбраться отсюда, что…»

«Но и котята учатся, – более мягкий голос оборвал презрительное перечисление моих действий. – Она обучится. Не забывай, их виду требуется много времени, чтобы из котёнка стать охотником…»

«А тем временем она по глупости суётся не в свои дела и привлекает внимание и неприятности не только на себя, но и на других. Как же давно в последний раз пользовались этим… (и снова последовал бессмысленный для меня набор слов). Как можем мы быть уверены, что уже не прозвучал сигнал тревоги, пробуждая то, с чем лучше не иметь никаких дел? Пусть уходит и забирает свой Ключ. Он сам по себе – неплохая приманка для других Тёмных. Им стоит лишь учуять даже крошечный намёк на его присутствие… И тогда…»

Кошка передо мной подняла лапу, слегка вытягивая когти (которые показались весьма устрашающими, несмотря на небольшие размеры этого зверя). «Угроза, – подумала я, – или по меньшей мере предостережение».

Самец встал и вытянул вперёд передние лапы, как это делают все кошки.

«Итак, фасы решили ставить ловушки», – это его замечание ничего не говорило мне. Самка оглянулась, сузив глаза, скривив губы и обнажив клыки, столь же острые, как и когти.

«Земляные черви! – бросила она и презрительно сплюнула. – С каких пор эти козявки смеют являться на белый свет из-под своей вонючей земли?!»

«Да как они вообще осмелились проникнуть по эту сторону Барьера после наложения на них Заклятья Времени?! Они никуда не рвались, жили себе поживали под землёй и не осмеливались покидать Район Шагающих Призраков. Конечно, здесь нет для них ничего притягательного, но они без всякого на то права прорыли норы сюда. Никто не знает, какие грязные планы они вынашивают! Или кто отдаёт им приказы. Ибо они не решились бы преодолеть границу Света и Тьмы, пока нечто, подавив их волю, не приказало им сделать это».

Эта речь, по-видимому, ошеломила самку, хотя сама я мало что в ней поняла. Кошка поставила лапу на землю, переведя взгляд с моей персоны на кота. Я же изо всех сил пыталась разобраться в том, что только что узнала.

Фасы… Это слово запечатлелось в моей памяти. Должно быть, так зовут тех существ, с кем я сражалась в темноте. У меня перед глазами ожила картина тянущихся ко мне когтей. Но теперь их вид почти не пугал меня, всё-таки им так и не удалось взять надо мной верх. Хотя я и не верила, что одно лишь размахивание поясом заставляло их держаться от меня на расстоянии.

– Грифон! – я скорее высказала эту мысль вслух, нежели обращалась к кошкам. – Фасы испугались света, идущего от грифона, и умчались кто куда…

«Всё правильно. А кто бы не умчался? Именно Ключ помешал исполнению их планов. Возможно, имеется заклятье, которое вынудило их оставить тебя в покое, – предположил кот. – Не забывай об этом Ключе. Не всё ли равно, почему ты воспользовалась им: из-за страха, по нужде или незнанию – но он привёл тебя сюда», – он посмотрел на самку, и я подумала, что они обменялись какими-то мысленными посланиями относительно меня.

Самка, громко заурчав, направилась обратно к дверям и устроилась рядом с самцом, ясно выражая своё неудовольствие. Тот снова обратился ко мне.

«Ты не древних кровей и не из тех, кто ищет вещи и камешки, которые вы зовёте „драгоценностями“ и некоторые из которых лучше бы никогда не находить. Мы видели их – в них нет ничего особенного. Подлинные вещи Могущества надёжно запрятаны. Так зачем же ты явилась в этот край с тем, что может пробудить как светлые силы, так и тёмные?»

– Я ищу своего лорда, – и я поведала им остальную часть своей истории, которую не рассказывала даже Элис и Джервону.

Элис… Джервон… Мои мысли возвратились к ним. Могло ли так случиться, что они тоже угодили в ловушку фасов? Я не видела их в том в месте вечной темноты, но это ничего не значило. Оставалось только надеялась, что я одна оказалась пойманной в эту ловушку.

Вот потому я и рассказала им о Кероване. После упоминания, что в нём есть наследие Прежних, кот-самец чуть подался вперёд, словно мои сведения представляли для него особую важность, и он должен был чётко слышать каждое слово. Я сообщила им также о Пиворе, и это имя также заставило вздрогнуть их обоих. Они вновь посмотрели друг на друга, молчаливо обмениваясь посланиями.

«Беда, теперь уж точно беда! – воскликнула самка. – Древнее перемирие будет нарушено, если ОН и в самом деле заинтересовался этим. День, когда спящий проснётся, окажется самым несчастливым днём для всех нас – куда там до него нашествию этих фасов!»

– Пивор не может быть Тёмным! – впервые за всё время воскликнула я, бросая вызов. – В этом я убеждена!

«Возможно. Только то были годы мира, когда Тёмные и Светлые не сражались друг с другом, вовлекая и нас в свои битвы. В давние времена все они заперлись в своих твердынях и перестали тревожить нас, тех, кто не являлся союзником ни одного из этих сил, так же, как и мы не беспокоили их. А теперь фасы роют норы и устраивают ловушки. Эти черви вылазят из глубоких нор, подчиняясь чьему-то приказу… но вот кого? Ты рассказала об одном, зовущем себя Пиво ром, совершенно случайно упомянув, что он бродит повсюду и занят какой-то непонятной деятельностью. Этот твой лорд, кто он такой?»

Кошка снова сузила щелки своих глаз, слегка поднимая уши торчком, но фырканья так и не издала. Лишь в раздражении приказала тоном того, кто не привык к неповиновению:

«Покажи мне этот Ключ, поднеси поближе!»

И я тут же, бездумно, настолько повелительным был этот приказ, сняла цепочку с шеи и протянула вперёд ладонь с шаром. Сейчас он уже не светился, и можно было рассмотреть внутри него грифона. На несколько мгновений мне вдруг почему-то показалось, что маленькая фигурка ожила, когда возник контакт с этими двумя кошками, которые, приблизившись ко мне, внимательно рассматривали хрустальный шар.

«Ш-ш-ш-ш! – в моём мозгу раздалось что-то, напоминавшее шипение. – Он! Точно, о н!»

Эти слова произнёс самец. Мордашка же самки всё также была вытянута вперёд, она повела носиком, словно шар чем-то пахнул, и это было очень важно для неё.

«Не может быть! – она замотала головой. – Прошло так много времени, что о самом пути никто уже не помнит. Даже Пивору не пройти в зал, чтобы пробудить спящего. Но спит ли он? Разумеется, нет! Слишком много с той поры миновало зим, и жизненная сила должна была давно покинуть его!»

«Но верно и то, – самец не обратил никакого внимания на заявление кошки, скорее мысленно обращаясь ко мне, – что ты сама не ведаешь, какую вещь ты хранишь. В этом Ключе заключено нечто большее, чем кто-либо из нас может даже вообразить. Это не обычный Ключ. И не стоит удивляться, что благодаря… (снова последовали слова, которые я не понимала) ты оказалась здесь! Если это Могущество вновь пробудится, тогда уж действительно запляшут холмы, реки будут повёрнуты вспять и вся земля придёт в движение».

«Убери его от меня! – требовательно воскликнула самка. – Убери его и выбрось в какую-нибудь яму, а ещё лучше – спрячь где-нибудь под камень. Уходи… Эта вещь не предназначена, чтобы глупцы да и вообще кто-либо другой хранил её!» – теперь кошка откровенно рычала, приподняв лапу, чтобы выдернуть шар из моих рук. Но я вовремя успела прижать его к своей груди.

«Мы не можем забрать дареное, – вместе с этим мысленным посланием кот-самец издал и шипение. – ДАРЕНОЕ! Помни об этом».

«Но она может выбросить… может…» – не закончив, самка издала пронзительный крик атакующей кошки.

Но между нами оказался кот, останавливая уже готовую к прыжку самку. Я поторопилась снова закинуть цепь через голову.

– Если бы вы рассказали мне, что вам известно о… об этом, как мне пользоваться им, никому не угрожая, – начала я, внимательно следя за самкой. Конечно, сейчас она не была простой снежной кошкой, а охотником, способным свалить лошадь и убить неосторожного путника. В ярости она легко смогла бы разодрать когтями и клыками мою кожу, нанести тяжёлые раны, если бы действительно прыгнула на меня.

«Нет! – ответил самец. – Существуют различного рода Могущества, но никому не дозволено играть ни с одним из них. Быть может, тому, что ты носишь на своей шее, и предназначено было вернуться на эту землю в руках человека, ничего о нём не ведающего. Тебя ждут крупные неприятности, если ты его лишишься. Вот поэтому мы и должны разрешить тебе, пока ты носишь эту вещь, остаться здесь, в этом прибежище».

– В безопасности? – я многозначительно перевела взгляд с самца на самку.

Он слегка продвинулся вперёд, подталкивая кошку плечом.

«Тебе нечего нас бояться. У нас нет желания совать нос не в свои дела».

Самка зарычала, но стало ясно, что ярость её утихала. Больше она не посылала мне мысленных посланий. Самец же добавил:

«Тебе здесь ничто не угрожает в данный момент, после моего разрешения. Отдыхай! И жди. Наверное, имеется план, в котором запланировано твоё участие – иначе с какой бы стати Пивору помогать тебе. Зачем тогда фасам устраивать ловушки… твоему лорду находить эту вещь… дарить её тебе, тем самым давая право носить и использовать».

За ним продолжила самка:

«В этом замысле для нас роли не написаны, да мы и не желаем в нём участвовать!»

«Мы можем верить этому, – поправил самец её. – Мы не путешествуем, не заставляем землю трястись, ничего не создаём, но сколько раз такие, как мы, оказывались пойманными в сети Великих Прежних. Быть посему! Верно, что по древнему договору тот, кто переносится сюда… (ещё раз он произнёс те же непонятные слова) имеет право попросить прибежище. Ты прошла по дороге, по которой давно уже не следовал никто из Великих. Да, – кот тоже сузил щелки глаз, – мы не родственники и не товарищи никому из твоего племени и никогда не давали никаких клятв о помощи. Но поскольку ты добиралась сюда определёнными путями, мы обязаны предоставить тебе убежище. Или же можешь отправляться дальше. Как пожелаешь».

Внезапно он прыгнул и исчез в долгом грациозном прыжке, а вслед за ним – и самка. Я осталась одна во дворе разрушенного замка. Солнце уже заходило за холмы, бросая последние лучи на сторожевую башню.

Жди… Он сказал мне ждать. Но чего?., или кого? Мне это совсем не понравилось. Действительно ли это был приказ? Он также сказал, что я вольна идти, если пожелаю, хотя мне вовсе не хотелось уходить отсюда в этом крае удлиняющихся теней и окунаться в ночной мрак.

Здесь я не чувствовала зла и считала: место это – надёжное прибежище на ночь. Я крепко сжала обеими руками шар. Услышанное лишь раздразнило меня, но я сомневалась, что смогла бы получить ещё какую-либо информацию от этих кошек. Но, странное дело: теперь, когда они ушли, меня вдруг охватило чувство одиночества. Хотя страха никакого не было – только пустота.

Я взглянула на зияющие проёмы дверей. Внутрь замка заходить не хотелось. Лучше проведу ночь прямо здесь, во дворе, под открытым небом.

Поэтому я нарвала в саду немного травы и соорудила из неё что-то вроде гнезда для ночлега. Ещё раз я поела ягод и, найдя небольшой ручеёк, вволю напилась воды, а потом помыла руки и лицо и насколько удалось расчесала волосы, в которых застряли комки земли, решив, что полностью вычищу их утром.

Мне очень хотелось разжечь костёр – и в сумке у меня было огниво, но я не стала искать сухих сучьев. Мне казалось более разумным оставить двор в темноте. Не хотелось объявлять о своём присутствий в этом месте. Хотя кошки и уверяли, что здесь мне не угрожает никакая опасность, у меня не было желания проверять, так ли это в действительности. Возможно, они имели в виду какого-то врага, а то, чего я опасалась, могло быть совсем иной природы.

Растянувшись в импровизированной постели, подложив руки под голову и глядя на темнеющее небо, я начала составлять планы на завтра. Предупреждение кота – чтобы я ждала – меня ни к чему не обязывало… Если бы я только хоть чуть-чуть знала, что он имел в виду. С другой стороны, без проводника, припасов, лошадей – что могла я сделать? Уйти и бродить бесцельно по этой местности, возможно, ещё более враждебной, чем она казалась с виду, было бы действительно абсолютной глупостью.

Теперь, припомнив все события, произошедшие со мной после отбытия из Норсдейла, я подумала, что до сих пор мне просто везло. Разве встреча с Элис и Джервоном – не счастливый случай? Или, может быть, я, решившись соединить свою судьбу с Керованом, своими действиями вызвала целую череду связанных между собою событий, чтобы осуществить чью-то волю, о чём не имела ни малейшего понятия?

Никому не доставляет удовольствия мысль, что его поступками управляет нечто, чего он не понимает. Когда я была ребёнком, я уходила и приходила, подчиняясь приказам Дамы Мат. А позже сама стала отдавать приказания и определила судьбу не только свою, но и многих других, уведя из Итдейла в неизвестность уцелевших людей. Много раз я ощущала неуверенность, вынося суждения. Но всё-таки мне приходилось принимать решения и порою очень скорые, поэтому я чувствовала себя всё более и более уверенной в себе.

Мой лорд никогда не приказывал мне делать то либо это. Хотя по законам Долин я должна была быть такой же послушной, как совсем юные девицы-служанки. Но он лишь стоял рядом со мной и становился, когда возникала необходимость, то правой моей рукой, то левой, почти никогда не отдавая лично приказания, если только это не шло на пользу, и в конце концов оказывалось, что в какой-то степени не он отдаёт приказания, а скорее, осознав все последствия, это делала я сама.

Уж не сама ли эта Пустыня и её призрачные тени заставили меня сомневаться в собственной независимости, считать, что, возможно, на самом деле я никогда не выбирала сама? Но тогда сколько же времени существует это воздействие на меня?

Не с тех ли давних времён, когда мой дядя, едва мне исполнилось восемь лет, выбрал мне в женихи мальчика, которого я и в глаза никогда не видела? Или всё это переплетение, существования которого я теперь так боялась, началось, когда мой лорд послал мне грифона? Или, может быть, после нападения захватчиков на Итдейл? Или всё это было предопределено нам судьбой с момента рождения?

Да и имеет ли какое-нибудь живое существо в этой жуткой стране полную свободу выбора?.. Или, возможно, верны мои слова: у нас, тех, кто был рождён здесь, иное наследие, чем у остальных людей, и мы связаны с силами Могущества, знаем мы об этом или нет.

Я знала наверняка лишь одно: главное в моей жизни – это Керован и нам обоим предназначено стать таким же единым целым, как Элис и Джервон, дополняя друг друга своими дарованиями и способностями, – чтобы целое стало ещё более великим. И мысль, что Керован не верил или не хотел верить этому, не покидала меня и не покинет никогда. Что бы он ни говорил, что бы ни делал, это не заставит меня стать другой.

Закрыв глаза, я вызвала в памяти его облик. Это видение не покидало меня все дни после нашего расставания. Я видела его так же ясно, как и тем утром в Норсдейле, когда он, отринув всё ему предложенное, ускакал прочь, также ясно, как и когда была поймана в ловушку в пещере. И теперь я пыталась ещё раз вызвать ТО его видение, но на этот раз, как я ни старалась, ничего не выходило.

Вот так, представляя Керована перед собой, я и погрузилась в сон, изо всех сил цепляясь за этот крохотный ободряющий осколок – единственное, что у меня осталось.

Я почувствовала тепло – должно быть, заснула возле костра. Пытаясь отодвинуться от жара, я открыла глаза и зажмурилась от ярких лучей солнца, совсем уже раскаливших кольчугу на мне. Когда я захотела встать, волосы мои перепутались с травой, на которой я спала, и мне пришлось освобождаться от этой зелёной массы, приставшей к голове.

Судя по тому, что солнце уже высоко поднялось над горизонтом, я проспала всю ночь и утро. Птицы по-прежнему то залетали в виноградник, то вылетали из него, пронзительно щебеча. А сам двор замка полностью опустел. Не было ничего, что указывало бы на присутствие кошек или медведя.

Тело ныло. Хотя кожу от кольчуги защищала стёганая ватой кожаная куртка, мне всё-таки не хватало льняной рубашки, которую я порвала в пещере. Я почувствовала зудение, ощущая себя неопрятной и грязной, словно какой-то бродяга. Мне ужасно захотелось обмыть тело, одеть новую одежду. Если бы только со мной были те сумки, что остались в лагере, попавшем под удар фасов!

Я медленно встала и потянулась, чтобы размять конечности. А потом, прижав руки к бёдрам, огляделась.

Должно быть, эти стены разрушались уже долго-долго. Теперь здесь жили только звери и птицы. Сейчас, согретая лучами солнца, я больше не ощущала себя незваным гостем, как тогда, когда впервые вошла в этот двор. Это были развалины, которые уже давно покинула жизнь.

– Эге-гей! – сама не знаю почему я издала этот крик. И хотя он был негромким, но когда возвратилось эхо, я воздержалась от его повторения. Эти кошки… Я уже почти поверила, что они мне приснились, хотя и сознавала в глубине души, что это не было сном.

Решив, что прежде, чем отправиться на поиски воды и пиши, следует более внимательно изучить это место, я задумчиво посмотрела на ближайшую башню. Если её основание ещё цело, то, может, мне удастся взобраться достаточно высоко, чтобы оглядеть эту местность. Просто необходимо как следует осмотреться кругом.

Поэтому я прошла к двери, вернее, к тому, что от неё осталось. И из царства солнечного света внезапно очутилась в царстве мрака. Окна, хотя от ставней не осталось даже воспоминаний, всё ещё пропускали немного света, причём то, что неровной дырой зияло в стене, ближайшей ко двору, было шире противоположного окна. Ни одна из стен не имела никаких рисунков или украшений. Из мебели присутствовали только две длинные скамейки – каждая своим видом напоминала вытянутую кошачью фигуру – приподнятая с одного конца голова, вертикально вздымающийся хвост у другого и четыре ноги, заканчивающиеся лапами с когтями.

Одна скамейка была приткнута к дальней стене, и я взобралась на неё, чтобы посмотреть в узкое оконце. Здесь, как и со стороны двора, всё заросло лозой, так что сквозь частые гроздья винограда я мало что увидела.

На полу комнаты отпечатались оставленные в пыли следы лап – наверное, тех кошек, были и такие, что, должно быть, принадлежали медведю, и всю эту комнату пропитал запах животных, хотя место это и не выглядело логовом, – здесь не было ни собранных в кучу листьев, где спали бы эти животные, ни остатков их жертв.

Я прошла под аркой, которая отделяла нижний этаж от верхнего, и обнаружила предмет своих поисков – лестницу, которая вела наверх. Одной стороной она касалась стены. Какие-либо перила отсутствовали, ступени были необычайно узкими, так что туфли мои едва не соскальзывали с них, хотя в высоту они были не такими уж и большими, как можно было предполагать. Лестница казалась довольно прочной, тем не менее я, прежде чем перенести весь свой вес на следующую каменную ступеньку, тщательно опробовала её каждый раз.

Вот так я и поднималась, пока не попала в помещение, такое же пустое, как и нижнее. А потом, поднявшись ещё выше, оказалась в третьей комнате. Виноград и здесь почти полностью прикрывал окна-дыры, число которых было чуть побольше, нежели в нижних комнатах. Я направилась к ближайшему окну, после чего мне пришлось тянуть, рвать и срезать побеги винограда, чтобы освободить достаточную щель для обозрения окрестностей.

Похоже, что одним краем этот замок находился над самым гребнем крутого склона. И поэтому для предотвращения оползней здесь были посажены деревья и кустарники, но там, где склон кончался, ничего уже не росло.

И по этой земле тянулась дорога, теряясь в холмах на западе, словно прочерченная каким-то гигантским мечом по прямой линии. Подобной ей я никогда до этого в Долинах не видела – там дороги были узкие из-за постоянных вздымающихся холмов.

Эта же дорога не просто казалась ослепительно белой от лучей солнца, но была широкой и очень ровной, временами на её поверхности вспыхивали сверкающие блики. Насколько я могла видеть, дорога была совершенно пуста. Одна только удивительная дорога посреди всей этой унылой местности. И по обе стороны от неё – земля, где ничто не росло, словно любые растения, которые могли бы послужить укрытием для засады, специально были с корнем вырваны. Против возможности любой засады? Но кто же приходил сюда, испытывая такой страх, и против чего или кого этим путникам требовалось принимать такие меры предосторожности?