Текст книги "Грифон торжествует. Проклятие Зарстора"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Глава 2

Молчание, наступившее вслед за этими полными отчаяния словами, нарушила Ута. Кошка уселась мордой к зарослям, в которых пряталась Бриксия. Из её пушистого горла вырвался звук, похожий на женский крик. Бриксия слышала такой звук и раньше – это призыв Уты. Но то, что она теперь обращалась к ней, буквально ошеломило её.

Мальчик повернулся, мгновенно опустив руку на рукоять меча. Теперь Бриксия уже не могла незаметно уйти, она слишком долго ждала. А лежать здесь, трусливо дожидаясь, пока её поднимут… Нет! Она не будет дожидаться этого.

Она встала, продралась сквозь заросли и вышла на открытое место, держа копьё в руке. Так как лука и стрел она не видела, то считала, что копьё – вполне достаточный ответ на меч.

Ута после своего предательства спокойно перевела взгляд на юношу. Лицо у того было напряжённое, подозрительное. Он извлёк меч из ножен.

– Кто ты? – в резком вопросе тоже прозвучала настороженность.

Её имя ничего ему не скажет. За месяцы одиноких странствий оно и для неё стало мало что означать. Она теперь оказалась слишком далеко от родной долины, слишком далеко от земель, где имя её рода может вызвать понимание. Она никогда не слышала об Эггерсдейле; логично предположить, что и здесь, в изолированной западной долине, не слышали о Мурачдейле, о Доме Торгуса, который правил в ней до того дня, когда всё кончилось в крови и пламени.

– Просто путница… – ответила она, тут же подумав, что, отвечая, демонстрирует собственную слабость.

– Женщина! – он небрежно сунул меч в ножны. – Ты из семьи Шейвера?., или Хамела?., у него, кажется, было две дочери…

Бриксия напряглась. Тон его голоса… Гордость, о которой она уже начала забывать, заставила её распрямиться. Она может внешне казаться крестьянской девчонкой (по-видимому, он так и решил), но она – Бриксия из рода Торгуса. А сам-то он откуда? Здесь только почерневшие от огня развалины – и больше ничего.

– Я не связана с этой землёй, – спокойно ответила девушка, но смотрела она вызывающе. – Если ты ищешь крестьянку из владений твоего лорда… ищи в другом месте, – и не добавила никакого уважительного титула.

– Разбойница! – губы юноши скривились: Он встал рядом со своим лордом, приготовившись к защите. Посмотрел вправо, влево, пытаясь разглядеть, кто ещё скрывается в зарослях.

– Это ты так говоришь, – ответила она. Как она и думала, он принял её за члена разбойничьей банды. – Не называй так никого, молодой человек, если не уверен в том, – Бриксия произнесла это весьма холодно, вспомнив некогда усвоенное умение удерживать на расстоянии одной лишь речью. Так ответила бы леди на дерзость.

Он молча смотрел на неё. Но прежде чем юноша смог ответить, его лорд пошевелился и встал, без интереса взглянув пустыми глазами на девушку, может, даже не замечая её.

– Яртар задерживается… – мужчина поднёс руку ко лбу. – Почему он до сих пор не пришёл? Нам необходимо завтра утром выступить…

– Лорд, – по-прежнему не отрывая взгляда от девушки, мальчик попятился и взял лорда за руку. – Пора отдыхать. Ты болен, мы выедем позже…

Мужчина нетерпеливо вырвал руку.

– Больше никакого отдыха… – голос его прозвучал чуть уверенней. – Никакого отдыха, пока дело не завершено, пока мы снова не овладеем древней силой. Яртар знает путь… где же он?

– Лорд, Яртар…

И хотя мальчик снова схватил мужчину за руку, тот не обратил на это никакого внимания. Пустое равнодушное выражение покинуло его лицо, на нём появилась тень сознания. Ута подошла к этой паре ближе и остановилась возле лорда. Затем испустила негромкий звук.

– Да… – мужчина с усилием высвободился, опустился на колени и протянул обе руки к кошке. – Со знаниями Яртара мы сможем идти, не так ли? – но вопрос этот был обращён не к спутнику, а к кошке. И взгляд его встретился с немигающим взглядом животного.

– Ты это знаешь, пушистая: Ты пришла как весть? – мужчина кивнул. – Как только Яртар придёт, мы двинемся, – оживление покинуло его лицо, оно снова стало пустым. Теперь он походил на человека, который больше не может бороться со сном.

Мальчик схватил его за плечи.

– Лорд… – но смотрел он не на мужчину, которого поддерживал, а на девушку.

В его взгляде читалась такая враждебность, что Бриксия покрепче перехватила копьё. Он как будто так её ненавидел, что был готов открыто напасть. И тут она поняла. Им двигал стыд… стыд, что кто-то увидел его лорда, потерявшего разум.

Инстинктивно она поняла, что если сейчас сделает движение, скажет что-нибудь, покажет, что поняла, то тем самым только ухудшит положение. Не зная, что теперь делать, она как можно спокойнее посмотрела на юношу. Облизнула губы, но ничего не ответила.

Они долго смотрели друг на друга, потом он снова нахмурился.

– Уходи! У нас нечего красть! – и он снова потянулся к мечу.

Бриксия рассердилась. Почему эти слова хлестнули её, как бичом, она не могла сказать. Эти двое – ничто для неё. Чтобы выжить, она научилась быть одной.

Но девушка сдержалась. Пожала плечами и отступила к изгороди, из-за которой появилась. Осторожность не позволила повернуться спиной к этой паре. Но она чувствовала, что ей нечего бояться их.

Мальчик снова поднял мужчину и повёл его к двери башни, негромко уговаривая. Бриксия не слышала его слов. Она посмотрела, как они исчезают, а потом ушла сама.

Разумно было бы совсем уйти из этой долины, говорила она себе, поднимаясь по склону. Но не ушла. Метко брошенный камень ошеломил одного из прыгунов в траве, она искусно освежевала тушку, а шкурку припрятала, чтобы обработать позже. Из шести таких шкурок получится короткий плащ, а у неё уже имеются три в мешке, что спрятан у костра в её лагере.

Понимая, что не она одна могла заметить тех, кто остался в развалинах, Бриксия приняла дополнительные предосторожности. Если кто-то из разбойников увидел лошадь, меч мальчика, этого вполне достаточно, чтобы привлечь банду. Бриксия подумала, понимает ли мальчик, как опасно останавливаться в развалинах. Пожала плечами. Не её забота учить его.

Разжигая небольшой костёр из тщательно подобранных дров, так, чтобы они давали как можно меньше дыма, она размышляла о двоих внизу. Теперь Бриксия была уверена, что их только двое.

Мальчик назвал этот посёлок Эггерсдейл и говорил о нём, как о доме. Его лорд явно не может сам позаботиться о себе, как же они собираются здесь жить? Конечно, тут есть дичь. Но без лука приходится рассчитывать только на меткость и сбивать камнем прыгунов. Она сама чуть не умерла с голоду, ела личинок и жевала траву, пока не научилась добывать пищу. Один прыгун – едва ли достаточный обед для одного человека.

Бриксия, сидя на корточках, поворачивала над огнём куски своей добычи, поджаривая их, чтобы потом съесть хотя бы полуготовыми. Она не успела осмотреть сад внизу, но была уверена, что едва ли за годы разрухи здесь могли сохраниться съедобные растения. Можно собирать травы, и она это иногда делала. Но их никогда не бывает в больших количествах. Если у этих двоих нет продуктов, как они будут жить?

Бриксия снова повернула палочки с мясом, глядя на вспыхнувшие языки пламени и жалея, что нечем подхватить капающий жир. При запахе жареного мяса рот её наполнился слюной.

Негромкий звук по другую сторону костра мгновенно привлёк её внимание.

– Ты мне не друг, – строго сказала она, глядя на Уту.

– Если ты сменила знак Дома на щите, леди, тогда иди и проси места за чужим большим столом… а ко мне не приходи, – но она всё же взяла одну палочку, сняла с неё мясо, защищая листком пальцы, и положила полупрожаренное мясо перед Утой. Пусть поступает, как хочет: берёт или отказывается.

Кошка сидела, ожидая, пока мясо остынет. Время от времени она поглядывала на него, но больше смотрела своим немигающим взглядом на Бриксию. Девушка поёжилась. Так Ута всегда смотрит; нет причины думать, что она оценивает её мысли.

– Да, иди к ним, Ута. Мужчине ты, кажется, понравилась.

Девушка сузила глаза и пристально посмотрела на кошку. Её удивило поведение Уты по отношению к тому лорду. Не впервые она пожалела, что не может по-настоящему общаться с кошкой. Раньше это желание порождалось одиночеством, когда то – становилось тюрьмой для девушки. Тогда одного лишь физического присутствия кошки было недостаточно, чтобы прогнать мрачные мысли. Бриксии нужно было слышать другой голос, хоть на время избавиться от вызывающего боль одиночества.

Теперь же она хотела обладать способность общаться с кошкой из любопытства. Каким-то образом Уте удалось проникнуть в затуманенный мозг лорда Марбона, вызвать пробуждение его сознания. Почему… и как?

Бриксия принялась размахивать в воздухе палкой с насаженным мясом, чтобы остудить его.

– Что ты с ним сделала, Ута? – спросила она. – Он словно поражён луной. От раны это или какая-то хитрость захватчиков? Может, болезнь… И кто этот Яртар, которого он зовёт? Мальчик говорит, что он давно мёртв, – девушка принялась энергично жевать жёсткое мясо. Ута тоже ела, даже не поднимая головы в ответ на её вопросы.

И та песня… такую не сочиняют певцы… грубая, плохо составленная… словно сочинил её кто-то, не владеющий искусством, но подгоняемый необходимостью. Бриксию слегка смутил такой поворот её мыслей. Но в них есть свой смысл. Какова цель этой песни? Проклятие Зарстора… как ещё оно было названо в песне? Звёздное Проклятие.

Кто-то, по имени Зарстор, обнажил меч против врага и был уничтожен, потому что у врага оказалось это оружие. Бриксия покачала головой. Существует много легенд о древних войнах и битвах. Во всех имеется зерно истины, но эта истина сегодня уже ничего не значит. Если только тёмное Проклятие Зарстора по-прежнему не лежит на земле этой Долины.

Всё возможно в долинах Верхнего Халлака. Прежние, до того как покинули земли у великого моря, ушли на север и запад, за саму Пустыню, обладали необычными знаниями и силами. От них остались места, которых следует сторониться, и другие… Бриксия даже перестала есть, воспоминание пришло столь яркое, словно девушку мгновенно перебросили во времени и пространстве.

Она вспомнила день, когда пришло известие, что защита не выдерживает, и они бежали из крепости Мурачдейла. Дыхание Бриксии участилось. Они бежали, бежали в сумерках… убегали от огня и криков. Ей показалось, что она снова ощущает резкую боль за рёбрами и в ногах, снова борется с длинным шлейфом платья, чувствует во рту привкус страха.

Вверх, на хребет. Рядом с ней бежит Куниггод, поторапливая её. Куниггод… лицо Бриксии исказилось при этом воспоминании. Она так хотела бы забыть… но воспоминания не уходили. Куниггод, вставшая с постели, где лежала, чихая и кашляя… она не убежала, сначала убедилась, что её воспитанница ушла из женского будуара, где её ожидала смерть… вывела её по внутренней лестнице к потайной калитке.

Они бежали ночью, одни, остальные выжившие бежали другим путём. Именно Куниггод провела её узкой тропой между высоких камней, поддерживая полуживую от страха Бриксию. Она не знала, по какому пути они идут, и попала в это Место, сама не понимая того.

Никто из жителей Долины добровольно не приходил в места, которые когда-то использовали Прежние для своих целей… Только Мудрые Женщины, которым уже известна неписаная мудрость. Но и они приходили сюда осторожно и тихо, потому что здесь их могли ожидать злые Силы… и они могли восстать без предупреждения. Бриксия слышала, что такие места имеют свою особую атмосферу, их можно услышать, почувствовать, прежде чем безвозвратно попадёшься в сеть.

Куниггод привела её в одно из таких мест, которого обычно все сторонились. Однако старая нянька, по-видимому, знала, что делает. Она, задыхаясь от кашля, опустилась на землю, изо всех сил цепляясь за девушку, не давая ей убежать.

– Оставайся… здесь… – с трудом проговорила она. – Тут… нет… зла…

И Куниггод упала лицом вниз, и на этот раз Бриксия обняла её, нежно обхватив руками, а женщина кашляла и задыхалась. Девушка поняла, что её нянька не может идти дальше, а она тоже не может уйти и оставить её. И вот она лежала под луной, полной и яркой – казалось, она висела непосредственно над ними, освещая местность во всех подробностях.

Внимательно разглядывая окружающее, она увидела, что камни не образуют полный круг. Серебристо-серые, ярко блестевшие под луной камни выстроились двумя полумесяцами, их заострённые рога находились на некотором расстоянии друг от друга, оставляя два прохода в центр, где теперь и лежали беженки. Поверхности камней были обтёсаны. Бриксия видела, что у вершины каждого камня нанесены какие-то линии, но не могла сказать, рисунок ли это или остаток какой-то выветрившейся надписи.

И чем дольше она рассматривала камни, тем больше ей казалось, что свет каким-то образом задерживается на них. Они напоминали ей большие свечи, и свет исходил не только от вершин, где должны были находиться фитили, но и от боков камней. Правда, этот свет от самих камней далеко не отходил, а только окутывал каждый сверкающим одеянием.

Глядя на эти светившиеся камни, Бриксия почувствовала, как её оставляет страх перед неизвестным. Сердце, вначале отчаянно бившееся, постепенно успокоилось. Девушка, не осознавая этого, дышала теперь равномерно и глубоко. Её охватила какая-то вялость, апатия, странное спокойствие. Голова Бриксии опустилась, она ощущала странную сонливость.

Она легла, по-прежнему держа голову Куниггод на коленях, чувствуя себя в полной безопасности, и крепко уснула.

Проснувшись поутру, она сразу увидела Куниггод, но долго не могла понять, где она и что с ней. Страх не возвращался. Между нею и прошлой ночью опустился занавес, как годы отделяют одну часть жизни от другой. Бриксия почувствовала в себе новые силы, какое-то беспокойство, связанное с целью, которой она не понимала. Но само по себе это непонимание её не беспокоило.

Девушка ощутила лишь лёгкую печаль, когда поняла, что душа Куниггод рассталась с телом. Бриксия сложила руки своей старой няньки на неподвижной груди, поцеловала её в лоб. Потом встала и посмотрела на каменные столбы. В свете утра вокруг лежали просто камни. Но девушка продолжала ощущать умиротворённость, отсутствие эмоций, свободу от страха. Она теперь понимала, что ей предстоит жить одной, что она должна выжить ради какой-то цели – но какой, она ещё не знала.

Она не задавала вопроса, доброе это место или злое. Это место дало ей силы выжить, и она сохраняла его, как щит и опору.

И вот Бриксия сидела в своём лагере над Эггерсдейлом, смотрела на огонь и думала. Что возникло в ней той ночью, которую она провела между двумя знаками новой луны? Почему именно сейчас вернулось это воспоминание и с такими подробностями, если раньше она никогда не вспоминала о том месте? Почему ей кажется, что всё её прошлое до той ночи не имело никакого значения, а всё, что произошло потом, как-то связано с будущим?

Почему? И почему? И почему?

– Так много почему… – вслух сказала она Уте. Кошка умывалась, но, услышав голос Бриксии, опустила лапу и посмотрела на девушку.

– Я – Бриксия из рода Торгуса. Так ли это, Ута? О, я не имею в виду красивые платья, почётное место за пиршественным столом, способность приказывать людям: «Сделайте то и то», и они делают. Не это подлинные признаки рода. Взгляни на меня, – она рассмеялась и тут же удивилась, поняв, как давно не слышала звука смеха, – я выгляжу так, словно пришла попрошайкой на пир или меня прогнали камнями из посёлка, чтобы не связываться с подозрительными бродягами. Но я всё равно Бриксия из рода Торгуса, и только я сама могу отобрать это у себя – каким-нибудь поступком, недостойным своего рода. Я сама должна буду тогда осудить себя и выбрать наказание.

Твой юный друг в долине слишком поспешно высказал обо мне суждение, Ута, – Бриксия покачала головой. – Хотя мне давно уже казалось, что я отбросила гордость как совершенно бесполезное чувство. Гордость не положит пищи в рот, не прикроет тело, не сохранит в нём дыхание. Но есть особая гордость. Я хочу сказать: «Ты не можешь победить меня, тень страха!» Вот такую гордость я считаю настоящей.

Она кивнула. Но всё же девушка ощущала неудовлетворённость. Она слишком многое ещё помнила, хотя сейчас всё это и казалось далёким и туманным. Как этот мальчишка смотрел на неё – этот взгляд начинал жечь её всё больше.

– Да будет так! – Бриксия сжала правую руку в кулак и ударила по ладони левой. – Эти двое ничто для меня, Ута. И мысли их меня не трогают. Мы уйдём утром, и пусть лорд остаётся в своих развалинах.

В её словах царил здравый смысл. Но всё же…

Бриксия приготовилась к ночи: отыскала щель, похожую на пещеру, покрыла пол сухими листьями и травой, устроив что-то вроде гнезда; при этом время от времени она останавливалась и поглядывала на башню внизу. Она не пряталась и не пыталась скрыть своё присутствие. Потому что была уверена: юноша не станет её искать, заботы о хозяине занимают всё его внимание.

Она видела, как он вышел из башни и отвёл лошадь к ручью. Когда животное напилось, он привёл его назад на огороженное поле. Потом снова сходил к ручью, захватив с собой кожаную бутылку, наполнил её и отнёс в башню. Он не оглядывался, не смотрел вверх. Должно быть, уже забыл о ней.

Это снова укололо её. Хотя Бриксия не понимала, почему это так задевает её. Однако она осмелела. Не скрываясь, сама спустилась к ручью со своей изношенной фляжкой. Задержалась, чтобы умыться. Она пожалела, что поблизости не нашлось спокойной поверхности, которая смогла бы послужить зеркалом. Впрочем, наверное, это даже хорошо, решила она, расчёсывая пальцами волосы и вытаскивая из них сухие листья и веточки, попавшие туда, когда она пробиралась через живую изгородь.

Почему она задерживается, почему ночует тут, Бриксия не понимала. Остановка не имела цели, но когда она пыталась подумать об уходе, её охватывало какое-то беспокойство. Она не могла уйти отсюда. В тревоге бродила она по возвышенности. Даже когда сбила камнем ещё одного прыгуна, собственное мастерство и неожиданное пополнение припасов не принесло ей радости.

Вернувшись в свой лагерь, Бриксия увидела, что Ута вновь сидит на камне. Голова кошки была наклонена так, что она смотрела не на башню внизу, а вдоль хребта, на запад, где кончалась долина и начиналась страшная Пустыня.

– В чём дело? – Бриксия видела в прошлом такую сосредоточенность Уты и знала, что она может означать.

Хотя за время скитаний чувства девушки и обострились, они всё же уступали способностям кошки. Бриксия подняла голову, напрягая всё: зрение, слух, обоняние, чтобы отыскать, что вызвало такое серьёзное внимание Уты.

Из башни поднимался дым. Те, что там находятся, очевидно, не знают, как подбирать сухие дрова, чтобы не выдавать присутствия огня. А может, не беспокоятся, что их присутствие будет замечено. Нет, это не крепость…

Девушка опустилась на колени в тени скал, прижавшись плечом к камню, который выбрала Ута, и, стараясь не показываться, осмотрела долину. Обрушившиеся стены, обозначавшие поля, сады. Вдоль стен уже вырос кустарник. К западу темнела небольшая роща.

Из этой-то рощи и выпорхнули птицы. Они кружились в воздухе и хрипло кричали. Бриксия схватила копьё. Она хорошо знала, что это означает. Кто-то вторгся в лес… эти птицы никого не боятся, кроме… человека!

Захватчики… или из пустыни? Если бы они были из того же отряда, что и двое внизу, то они приближались бы с востока по старой дороге. Нет, это разбойники, крысы и волки из Пустыни, собрались, чтобы подобрать то жалкое, что ещё можно найти в руинах… как собиралась и она сама.

Да, крысы и волки, но у них есть клыки и когти!

Мальчишка с мечом… мужчина с повредившимся разумом… и никакого предупреждения.

Эти двое ничто для неё. А что есть у неё? Источенный нож, который сломается при первом усилии? Охотничье копьё? Это глупость, совершенная глупость…

Мысли неслись стремительно. Но она уже бежала от своего убежища, спускалась по склону, используя все возможные укрытия. Рядом с такой же осторожностью кралась Ута.

Глупость, но почему-то она должна её совершить.

Глава 3

Хорошо понимая, что за башней уже могут наблюдать из леска, который находился прямо напротив последнего укрытия, которое она выбрала для себя, Бриксия в растерянности присела, думая, что же делать дальше. Было ясно, что хочешь не хочешь, а придётся выйти на открытое место, чтобы добраться до двери. Если бы она была Утой…

Ута! Пушистая головка прижалась к её руке. Девушка взглянула на кошку, которая в ответ внимательно посмотрела на неё. Потом Ута сдвинулась вправо и тут же исчезла в кустах. Поневоле Бриксия на четвереньках поползла за ней, с трудом пробираясь сквозь густые заросли.

Из зарослей показался камень – основание стены, которая когда-то была внешней защитой крепости. Стена была сделана грубо, просто один необработанный камень лежал на другом. Ута использовала их как лестницу, поднимаясь наверх.

Бриксия провела руками по камню. Достаточно щелей и углублений, чтобы она тоже смогла подняться. Она колебалась, прижав руки к камню. Какая глупость! Она ещё может повернуться и уйти, незаметно подняться на склон долины. Почему она этого не делает?

Ответа у неё не было, но что-то внутри, какое-то побуждение двигало ею. Повесив копьё на плечо за ремень, на котором носила его в пути, девушка вцепилась пальцами рук и ног в углубления и начала подниматься.

Ута ждала её на верху стены, глядя вниз; она словно проверяла, следует ли за ней Бриксия, прежде чем продолжать путь. И когда Бриксия начала подниматься, кошка махнула хвостом и исчезла.

Скрывают ли развалины главного здания её от тех, кто наблюдает из рощи? Бриксия не знала, она могла только надеяться. Настороженно вслушиваясь, она по-прежнему слышала крики встревоженных птиц, и заключила, что затаившиеся в лесу люди ещё не вышли.

По другую сторону стены тянулся мощёный двор, окружавший некогда укреплённый, а теперь наполовину разрушенный дом и башню рядом с ним. Бриксия спрыгнула в траву, выросшую у основания стены на нанесённой ветром почве.

Отсюда она перебежала к стене дома, прошла вдоль неё, теперь оставалось преодолеть только небольшую открытую площадку до самой башни. Ута уже бежала возле башни, вскоре она исчезла во входе. Бриксия перевела дыхание и сняла со спины копьё. Она не собиралась входить невооружённой. Возможно, её встретят не как друга… и не как союзника.

Она пробежала к двери и влетела в неё, прежде чем шум смог предупредить об её появлении. Внутри башни огонь в очаге лишь частично разгонял сумерки. Мужчина сидел неподвижно, тупо глядя на пламя, рядом с ним устроилась Ута. Но мальчик, едва увидев её, вскочил с обнажённой сталью в руках.

Бриксия заговорила, прежде чем он двинулся. Она не хотела схватки с ним.

– В лесу прячутся. Их, наверное, привлёк ваш дым… – она одной рукой указала на очаг, другой по-прежнему сжимая копьё. – Или вас выследили на пути сюда. У вас есть лошадь, кольчуга, – она указала на мужчину. – Они одни привлекут любого разбойника.

– А тебе-то что? – угрюмо спросил мальчик.

– Ничего. Но я не разбойница, – Бриксия отступила на шаг. Мысли её смешались. Почему они пришла к этим двоим? Они ведь действительно ничто для неё?

Продолжая наблюдать за ней, мальчик подошёл к мужчине.

– Ты один, – продолжала Бриксия, – по крайней мере в схватке. Они слизнут тебя так легко, как Ута мышь, и даже быстрее, потому что охотятся не для забавы.

Выражение подозрительности не исчезло с его лица. «А если я тебе не поверю?»

Она пожала плечами. «Поступай, как знаешь. Я не толкаю тебя в битву». Она осмотрела помещение, в котором они нашли убежище. Справа располагалась крутая лестница, ведущая на второй этаж. У стены притулились скамья, стул, на котором сидел мужчина, пара седельных мешков. Два плаща были привязаны к прутьям и выстелены травой – постели. И всё.

Она снова посмотрела на скамью. Жалкая возможность, но это всё, чем они располагали. Она не думала, что им теперь удастся уйти. Мальчик, возможно, смог бы бежать через заросли, но с ним этот человек…

– Мы можем поставить это поперёк двери, – она указала концом копья на скамью. – Если бы не огонь, можно было бы спрятаться там, – кивнула на лестницу. – Если, конечно, они не следили за вами и не знают, как вас мало.

Он сунул меч в ножны и подошёл к скамье. Бриксия повесила копьё и взялась за другой конец. Нагнувшись, мальчик посмотрел на неё.

– Оставь всё как есть! Ты нам не нужна! Я остаюсь с лордом Марбоном…

– Оставайся. Но если у меня нет лорда, за которого нужно сражаться, то свою жизнь я должна защитить, – она схватила второй конец скамьи и напряглась. Вдвоём они установили поперёк двери низкую преграду, почти бесполезную, как в глубине души решила девушка.

– Если бы только… – мальчик взглянул на сидевшего у огня человека. Бриксии показалось, что он говорит не с ней, а просто думает вслух. Потом его внимание вернулось к ней, и лицо его снова приняло враждебное выражение. Он сплёл пальцы рук, похрустел костяшками.

И снова заговорил, слова вырывались словно насильно, как будто ему ненавистен факт, что он их произносит.

– Здесь может быть выход… он должен знать.

Бриксия, вспомнив, как сама когда-то бежала из такого же места, почувствовала надежду, которая тут же исчезла. Если в Эггерсдейле и имелся какой-то потайной выход, то он либо разрушен, либо его тайна погребена в мозгу хозяина.

– Он не вспомнит… – но добавила, потому что так трудно отказаться от надежды. – Или всё-таки вспомнит?

Мальчик пожал плечами. «Иногда может немного…» Он склонился к мужчине.

Ута снова приподнялась и положила передние лапы на колено мужчины. Он погладил её голову, продолжая смотреть на огонь.

– Лорд, – мальчик взял его за руку, – лорд Марбон…

Бриксия встала у двери, следя за происходящим в помещении и одновременно прислушиваясь к звукам, которые могли оповестить о приближении врага. Заржала лошадь, девушка напряглась, крепче ухватила копьё.

– Лорд Марбон, – голос мальчика прозвучал резче, настойчивей, – Лорд Яртар прислал сообщение…

– Яртар? Он наконец пришёл?

– Лорд, он встретится с тобой. Он ждёт у выхода из потайного пути.

– У потайного пути? А почему он не пришёл открыто?

– Лорд, нас окружили враги. Он не смеет подъехать открыто. Разве не в обычае лорда Яртара приходить и уходить незаметно?

– Правда. Идём потайным путём, – мужчина встал, Ута прижималась к его ногам. Он взглянул на кошку, лицо его ожило. – А, пушистая! Хорошо, что ты снова в доме, в союзе с нами, как когда-то. В потайной путь!

Он свободно, совсем не так, как раньше, прошёл в конец помещения, в углубление, в котором находился очаг. Погладил там камень, как только что гладил Уту.

Но тут пальцы, двигавшиеся привычно и уверенно, вдруг застыли. Одну руку он опустил, другой потёр лоб и взглянул на мальчика.

– Что… – голос опять стал совсем безжизненным. – Что…

Ута встала на задние лапы, передние повисли перед мягкой шерсткой на животе. Она негромко и повелительно мяукнула. Лорд Марбон посмотрел на неё. Он словно прислушивался, словно понимал мяуканье кошки.

– Лорд, – мальчик подошёл с другой стороны, – вспомни: лорд Яртар ждёт.

Человек оглянулся. Он не утратил осмысленного выражения, хотя лицо его снова стало апатичным.

– Это… это… не… неправильно… – он осмотрел комнату, голые стены.

Бриксия чуть не грызла от нетерпения пальцы. Воображение рисовало картины подкрадывавшихся снаружи врагов. Они не смогут удержать башню. Она сердилась на себя за то, что по какой-то непонятной глупой причине попала в ловушку. Но они действительно в ловушке. Даже если мальчик сказал правду и в крепости есть потайной ход, совсем не обязательно, чтобы он вёл именно отсюда. И если свихнувшийся разум не вспомнит…

– Яртар, да! – казалось, имя вновь привело в порядок разбежавшиеся мысли; так куклу тянут за нитку, и резное дерево и кожа оживают (Бриксия когда-то видела такое представление).

Снова лорд Марбон положил руки на стену. Бриксия услышала снаружи то, чего опасалась, – этот звук мог вызвать только сапог, задевший камень. Она подняла копьё и посмотрела на лестницу. Почему она раньше не увидела эту возможность? Они вдвоём – копьё и меч – могли бы удержать верх лестницы, выиграть несколько мгновений жизни. А нож на поясе послужит её последним ключом к уходу из жизни; лучше это, чем та судьба, что её ожидает здесь.

Звук снаружи не повторялся. Но она не сомневалась, что слышала его. Однако в этот момент услышала более громкий скрип и быстро повернула голову. Рядом с очагом в стене появилась щель. И в эту щель мальчик молча и настойчиво толкал своего лорда. Ута уже исчезла в темноте, потом мальчик прошёл вслед за хозяином, никак не предупредив Бриксию. Девушка рванулась к очагу. Щель уже начала закрываться, но Бриксия, вставив копьё как рычаг, всё-таки успела проскользнуть в ход. Потом она убрала копьё, и стена закрылась, оставив её в полной темноте, такой густой, что она сомкнулась над ней, словно плащ.

Бриксия услышала звуки справа и медленно протянула в ту сторону руку. Она стояла в очень небольшом пространстве, слева стена, другая непосредственно перед ней. Не зная, предстоит спускаться или подниматься, Бриксия копьём стала ощупывать дорогу и осторожно двинулась направо.

Продолжая ощупывать пол, она сделала пять шагов, и тут пол исчез. По-прежнему с помощью копья девушка определила, что это начало лестницы. Звуки продолжали доноситься с того же направления. Если она хочет отыскать выход, нужно идти туда.

Бриксия с помощью копья проверяла каждый шаг, прежде чем сделать его. Левой рукой она держалась за стену; вначале та была просто грязной, но потом, чем глубже спускалась девушка, тем более влажным становился проход. Запахло стоячей водой и гнилью. Дважды она задевала руками за грибы, от едкого запаха которых даже закашлялась.

Она насчитала двадцать ступенек, потом копьё показало, что перед ней снова ровный пол. Звуки впереди совсем стихли. Бриксия удивилась, как они могли уйти так далеко. Наверное, они двигались без предосторожностей, которые ей пришлось из благоразумия принимать.

Света не было никакого, темнота давила на неё, вызывала страх, какой всегда ощущают люди перед ночью и тем, что может таиться в ней. Скользкие стены вызывали отвращение, но ей приходилось касаться их, используя как дополнительный указатель направления. Ведь было неизвестно, как далеко ведёт этот потайной путь. Такие проходы устраиваются обычно так, чтобы можно было выйти за пределы осаждающих. Проход в Мурачдейле был вдвое длинней деревенской улицы – так она слышала.

Вскоре она почувствовала прикосновение воздуха к щеке. Дуновение не настолько сильное и свежее, чтобы устранить гнилой запах, но оно свидетельствовало о наличии вентиляции. Бриксия шла вперёд, её подошвы скользили по той же слизи и плесени, какая росла и на стенах. Один раз девушка чуть не потеряла самообладание, когда под её ногой что-то дёрнулось. Она прыгнула вперёд, поскользнулась, и только резкий выворот тела удержал её от падения в грязь на полу.