Текст книги "Обратный отсчет (СИ)"

Автор книги: Анатолий Терран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Эйлиана не задавала вопросов, почему ее спасители так мало знают об окружающем мире, однако ей все-таки рассказали – замок Небесный Трон был перенесен в неизвестное место. Почему, как и кем – на эти вопросы у его обитателей не было ответов.

Эльфийка вздохнула. Ей до сих пор трудно было поверить в то, что все произошедшее с ней за три последних дня – правда. Она избавилась от рабской Печати, оказалась среди сородичей, одета, обута, сыта… все это на самом деле?

– Ты снова не спишь, дитя? – тихий голос за спиной заставил эльфийку вздрогнуть и резко обернуться, лихорадочно шаря по поясу в тщетных поисках верной рапиры.

– Да, Высокая Госпожа, – поклонилась она, слетев с подоконника. – Прошу прощения, если доставила вам беспокойство.

– Не стоит, дитя, – Галэдриэль, все в том же безупречно-белом одеянии, почти не обратив внимания на ее поклон, присела на краешек кровати. – Я не сплю не из-за тебя, просто засиделась с зельеварами, кажется, у нас наконец наметился прогресс…

Эйлиана почтительно молчала. Метатрон-сама ясно дал понять, что не хочет, чтобы о Небесном Троне, чем бы он ни был, узнали окружающие. Она не должна спрашивать – ведь иначе этот рай на земле, в который она попала, должно быть, по ошибке, может очень быстро закончится…

– Вот именно об этом я и хотела с тобой поговорить, дитя, – вздохнула Высшая, с жалостью глядя на Эйлиану. – К сожалению, у меня было не очень много времени в последние дни, но те, кому я поручила тебя разместить, рассказывали мне тревожащие вещи…

Бывшая рабыня вздрогнула, чувствуя, как ледяная струйка холодного пота пробежала между лопатками. Она что-то сделала не так?

– Ты молчишь, покорно выполняешь все, что тебе ни скажут, не задаешь вопросов… Тебе незачем больше бояться – ты в замке Небесный Трон, здесь нет места злу. Тем более, Лорд лично назвал вас своими гостями – думаю, не надо пояснять, какая это честь?

– Прошу простить, Высокая Госпожа, – Эйлиана могла только снова поклониться, чувствуя себя при этом полной дурой. – У меня и в мыслях не было оскорблять Метатрон-саму…

Галэдриэль вздохнула:

– Вот об этом я и говорю. Никто не причинит тебе вреда. Давай, смелее, задавай свои вопросы, которых у тебя, должно быть, накопилось немало – и пусть это станет первым шагом.

– Небесный Трон – замок Перворожденных? – рискнула спросить Эйлиана после недолгих колебаний. Уж если ей почти приказывают задавать вопросы…

В ответ Галэдриэль тихо рассмеялась:

– Мои глупые сородичи до сих пор называют себя этим абсурдным титулом? – сквозь смех спросила она. – И нет, мы не имеем к Святому Королевству никакого отношения.

– Значит, Высшие не первые творения? – задала Эйлиана следующий вопрос, показавшийся ей наиболее нейтральным.

– И даже не вторые, – покачала головой Галэдриэль.

– А кто тогда – драконы?

– И не они… – неожиданно на лице Высшей появилось неуверенное выражение. – Если честно, вряд ли ты мне поверишь, если я отвечу, кто же все-таки может называть себя Перворожденным с полным на то правом…

– И все же? – отважилась настаивать эльфийка, готовая в любой момент пойти на попятную.

– Первым творением, открывшим глаза и увидевшим мироздание, – медленно проговорила Галэдриэль. – Был Лорд Метатрон.

– …Что?

Она ожидала чего угодно – но только не этого.

– Ну, я же говорила, – мягко засмеялась Галэдриэль. – Впрочем, я тебя не виню – мне тоже было трудно в это поверить, когда я только оказалась здесь.

– А как это произошло?

Эйлиана задала вопрос прежде, чем успела подумать. Мягкая дружелюбная форма общения Галэдриэль сделала свое дело, заставив ее на секунду забыть об осторожности.

– Ну… давно, – улыбнулась Высшая. – И очень далеко отсюда…

– Вы расскажете мне?

– Ну… могу и рассказать. Присаживайся.

Галэдриэль похлопала ладонью по кровати рядом с собой и продолжила только после того, как Эйлиана опустилась рядом.

– Я родилась на земле, называющейся Алинор, которой правили Пресветлые Алар, называвшие себя первыми созданиями Творца. Это место было… незыблемым, застывшим в своем совершенстве тысячелетия назад. Уходя из какого-то места, ты могла быть уверена, что когда вернешься, годы или столетия спустя – там все будет по-прежнему.

Не всем из нас это было по нраву. Мне и моим единомышленникам хотелось перемен, движения вперед… или хоть куда-то. Нас было мало – едва набралось тысяч тридцать, но с нами был один из Алар, «пресветлый» Мелиор, так же недовольный неизменным застывшим блаженством Алинора.

Мелиор возглавил нас и повел в новые земли, лежащие по ту сторону Рокочущих Морей, где власть его Пресветлых братьев была куда слабее. На новой земле, названной Срединной, мы обнаружили людей – беспокойную, суетливую расу, находящуюся в вечном движении. Казалось бы – все обрели то, что хотели: Алар – свое мерзлое совершенство, мы – свои перемены, люди – наставников, с радостью делящихся своей мудростью.

Однако мы, ослепленные силой и мудростью Мелиора, бесконечно благодарные ему за предоставленную возможность, не знали, что привезли в Срединные земли Зло. Сами мы желали лишь отделиться от Алинора, жить своим умом и своей жизнью, однако Мелиор… он хотел войны, уничтожения нашей родины и… не знаю, чего еще. Нам он говорил, что жизнь без движения подобна смерти, а смерть противна его природе. Некоторые верили…

Не имеет смысла рассказывать тебе всю историю этой долгой кровопролитной войны между Алинором и Мелиором – достаточно будет сказать, что она длилась тысячелетия, то затухая, то вспыхивая вновь. Великие делили мир, а сражались и умирали в их войне – мы да еще люди. Ранее действительно Пресветлый Мелиор век за веком терял свою суть, заложенную в нем от рождения. Его мудрость сменилась расчетом, жажда перемен – наслаждением хаосом, а огромная сила, не сдерживая более ничем, причиняла все больше боли и разрушений.

И однажды его могущество стало настолько велико, что всем стало очевидно – мы проиграем, быть может, не сегодня и не завтра, но точно в ближайшие годы. Тогда из Алинора пришел приказ – отступать, оставить Срединные земли Врагу, укрывшись под крылышком почти всемогущих Алар. Люди, в которых мы вложили столько сил и времени, те, кто верили в нас все эти тысячелетия – они приказали нам бросить их один на один с почти всемогущим противником!

Эйлиана поежилась, стараясь делать это незаметно. Увлекшаяся рассказом Галэдриэль, казалось, не замечала, как ее глаза ярко засветились изнутри хищным желтым светом, как зашевелились волосы, раздуваемые невидимым ветром, а все стороны хлынула ничем более не сдерживаемая первобытная мощь – казалось, еще чуть-чуть и изящная эльфийка обернется огромным разъяренным медведем, сметающим все на своем пути.

– Я отказалась. Послала их к демонам и осталась сражаться – вместе с людьми, что еще не сдались Врагу; вместе с потомками тех, кого я учила письменности и азам магии; вместе с теми, кого поклялась защищать.

А потом… – она фыркнула, разом возвращаясь к прежнему облику мудрой и кроткой эльфийки. – А потом мы победили, вопреки всем прогнозам, логике и здравому смыслу. Маленький слабый человечек, едва перешагнувший порог зрелости с горсткой соратников умудрился нанести удар в сердце могущества Врага – и сделал то, перед чем оказались бессильны лучшие из бессмертных.

Галэдриэль замолчала, невидящим взглядом уставившись куда-то в пространство и грустно улыбаясь очевидной иронии произошедшего.

– А что было потом? – рискнула спросить Эйлиана.

Высшая вздрогнула, будто успела позабыть, что не просто вспоминает прошлое, а рассказывает его кому-то.

– Прости, – немного неловко улыбнулась она. – Кажется, то время еще живо в моей памяти, несмотря на прошедшие с тех пор века.

Потом… потом те из нас, кто остались в живых, покинули Срединные земли, разбредясь кто куда, ведь в конце концов – именно мы принесли с собой Зло в страны смертных. Ушла и я. И потом, спустя годы странствий, так далеко от мест, где родилась, я нашла замок Небесный Трон. Он похож на мою родину, Алинор – и очень от нее отличается. Совершенство, что живет здесь – живое, постоянно меняющееся и ни мгновения не стоящее на месте. Свет, что горит в его окнах – одинаково добр ко всем, смертным и наделенным даром вечной жизни, он не бросит их умирать, сам отсиживаясь за неприступными стенами.

Это место стало мне домом. Здесь я стала куда сильнее, чем была раньше – встреться мне сейчас Мелиор и я бы не была так беспомощна, как в те годы.

Так я оказалась в замке и уже не мыслю своей жизни без этого места – здесь я нашла то, что безрезультатно искала всю жизнь.

На некоторое время в спальне воцарилось молчание.

– Знаешь, к чему я все это тебе рассказываю, дитя? – с ласковой улыбкой спросила Галэдриэль.

– Нет, Высокая Госпожа.

– Тебе посчастливилось оказаться в месте, в котором нет места злу – в любой из его многочисленных форм. Забудь о том, что тебя кто-то может несправедливо обидеть, выкинь из головы мысли, что с тобой может случиться что-то плохое. Лорд Метатрон дал тебе слово – теперь его даю и я.

Конечно, то, что с тобой произошло, не проходит просто так, дитя. Боль, через которую тебе пришлось пройти, не исчезнет в мгновение ока – но здесь ты найдешь все, что бы тебе ни понадобилось для исцеления. Скажи мне… ты уже знаешь – что это?

– Я…

Эйлиана растерялась, не зная что ответить. После лет, прожитых под рабской Печатью, с худшим Хозяином, которого она только могла себе представить – спрашивать у нее о том, что она хочет? Это было слишком.

– Я… – она с трудом сглотнула, пытаясь избавиться от комка, застрявшего в горле. – Я хочу, чтобы эти годы в ошейнике никогда не повторились. Я хочу, чтобы само это слово «рабство» – исчезло с лица земли, чтобы искусство создания Печатей было забыто и похоронено в земле, вместе со всеми, кто использует его на разумных. Я… я хочу стать достаточно сильной, чтобы воплотить это в жизнь.

Эйлиана, ранее неловко отводившая глаза, перевела взгляд на Галэдриэль, желая увидеть ее реакцию на свои слова – и одновременно страшась этого.

Высшая улыбалась – ласковой, понимающей улыбкой, будто откровением эти слова были только для самой Эйлианы.

– Я пообещала, что в этом месте ты найдешь все, что поможет тебе исцелиться. Если для этого тебе нужна сила, чтобы защитить себя и весь мир от зла, с которым тебе пришлось столкнуться – значит, будет так. Я, Галэдриэль Лорэнская, даю тебе слово.

Часть 4. На равнинах Каз

– Просто удивительно, как в этой пустой черепушке помещается столько злобы, – протянул Метатрон, задумчиво наблюдая, как извивается схваченный за горло скелет, с хлестким сухим стуком клацая зубами в попытке добраться до живой плоти. – Меч Света.

В свободной руке мгновенно сформировался длинный узкий клинок, будто сотканный из обретшего плотность белого света. Он медленно поднес меч к скелету, который, казалось, задергался еще сильнее – будто чувствуя приближающийся конец его жалкой не-смерти. Внезапно он содрогнулся всем телом, вытянулся в струнку, а затем рассыпался кучей костей, хотя меч даже не успел его коснуться.

– Почти полметра, – констатировал Метатрон, отпуская горло скелета. – В Иггдрасиле такого эффекта не было, урон проходил только при касании. Хотя я никогда раньше не использовал этот меч против монстров третьего уровня. Думаешь, мы найдем здесь кого-нибудь хотя бы двадцатого, Габриэль?

– Я не знаю, Создатель, – виновато потупила глаза заклинательница.

Под ее ногами, надежно зафиксированный на земле кованным кончиком ее посоха, дергался еще один скелет, в бессильной злобе пытавшийся прокусить ее ботинок.

– Да это все равно был риторический вопрос, – ничуть не расстроился Метатрон. – Не помнишь, сколько в прошлый раз было?

– Десять метров, Создатель.

– Отлично…

Взглядом смерив расстояние между ним и Габриэль, он отошел назад еще на несколько шагов.

– Теперь будет пятнадцать. Аура Справедливости-1.

Последний оставшийся скелет повторил судьбу своего предшественника, после чего затих так же, как и все остальные.

– Кажется, на этот раз он протянул подольше.

– Мне тоже так показалось.

Хмыкнув, Метатрон огляделся, проверяя, не шевелится ли где какая недобитая нежить. Увы, ни один из двух десятков мертвяков не подавал признаки жизни, – подопытные кончились.

«Интересные, вообще говоря, дела творятся» – думал он – «Меч Света» – редко используемый навык, который я применял только против приемов, выбивающих оружие, чтобы продержаться как-то до того момента, пока не смогу вернуть себе меч. Сам по себе, в моем исполнении, соответствует Редкому уровню, против уязвимых к Свету и божественной магии потянет на слабую Легендарку. Откуда у него вдруг взялись новые возможности?

Та же «Аура Справедливости», усиливающая персонажей с добрым мировоззрением и ослабляющая злых, – в Иггдрасиле оказывала один и тот же эффект на всей площади действия. Теперь же ее воздействие возрастает по мере приближения к эпицентру, то есть ко мне. И так – со многими заклинаниями и навыками. По большей части они остались прежними, но в каждом втором внезапно обнаруживаются несуществующие ранее ньюансы.

«Почему так?»

Единственный приходящий ему в голову ответ, что это – просто следствия «натягивания» игровой магии на реальный мир.

– Скучно, – вслух сказал он. – Келесс, где здесь можно найти кого-нибудь посильнее?

– В центр я еще не летал, но местные утверждают, что там опасно, – тут же откликнулся невидимый ангел. – Еще в подземельях местных можно пошарить.

Метатрон покосился на солнце, уже коснувшееся краем горизонта.

– Ну давай по-быстрому, что ли… Где ближайшая?

– На западе. И она занята.

– Вот как?.. – протянул он. – Было бы интересно взглянуть, как справляются аборигены.

– Роб, давай!

– Малое Упокоение Нежити!

Хеккеран, заранее знавший, что последует за этими словами, зажмурил глаза и отвернул голову в сторону. Помогло мало – зловонная жижа мгновенно разложившейся плоти хлынула по рукам, просачиваясь между стыков доспеха, заструилась по груди, попала таки на лицо… В первый десяток раз, когда с ним случалась такая неприятность – его рвало.

Сейчас единственной его реакцией после того, как он выбрался из вонючей лужи с плавающими в ней осколками костей, кое-как встал на ноги и вытерся грязным платком, специально для этого и предназначенным, было:

– Ненавижу нежить.

– Ты всегда так говоришь, – заметила Имина, отодвигаясь подальше.

– И с каждым разом – все искренней, – мрачно заверил ее Хеккеран. – Кроме скелетов – они хоть просто костями осыпаются, а вся эта хрень с псевдоплотью…

– Любая нежить – противна Спящему, – неодобрительно заметил монах Робердейк, складывая мускулистые руки на закованной в броню широкой груди.

– Так то Спящему, – возразил Хеккеран, наконец очистивший лицо. – А я люблю скелетов – они чистенькие.

– Грешники горят в аду, ты знаешь?

– А святоши проживают скучную жизнь, – парировал Хеккеран и, решив на этом закончить бесполезный разговор, продолжил: – Сколько у тебя «Упокоений» осталось?

– Три Малых и четыре Средних.

Он перевел взгляд на хрупкую невысокую девушку, сжимавшую в руках посох размером с себя саму и внимательно оглядывавшуюся по сторонам:

– Арчи?

– У меня еще много маны, – ответила она, даже не повернув в его сторону головы. – Мы можем продолжить.

– Уже поздно, – возразила Имина, глаза и уши отряда. – До заката всего час остался, лучше вернуться в склеп у входа – там удобное место для обороны. Окопаемся и переждем ночь – мы не на прогулке.

Хеккеран задумался. С одной стороны – пока все шло хорошо. На первом этаже сравнительно небольшой гробницы им встретились лишь многочисленные скелеты, вооруженные в лучшем случае ржавым мечом и прогнившим щитом, да гули, один из которых только что умудрился свалить его на землю. С другой стороны – когда они забрели сюда в прошлом году, на одном из уровней ниже им встретился Мясник – огромная гора псевдоплоти и клинков, торчащих из самых неожиданных мест. Они тогда чуть не померли, пока водили его по гробнице, заманивали в ловушки и прикончили, лишь уронив на тварь пару каменных гробов, а затем без помех расчленили придавленную к полу нежить.

К тому же – ту жидкую дрянь, в которую превратился гуль, стоило смыть с себя и кольчуги как можно быстрее, иначе после пары часов кожа начнет зудеть и шелушиться – ничего опасного, но неприятно, а металл – стремительно ржаветь.

Он уже открыл было рот, чтобы дать команду возвращаться, как…

Имина, в чьих венах текла добрая половина эльфийской крови, прянула длинными, пусть и уступающими в размерах своим чистокровным собратьям, ушами. Даже сейчас он не мог не умилиться этому зрелищу – в такие моменты она всегда напоминала ему собаку, что услышала вдалеке шаги хозяина.

Полуэльфийка предупреждающе подняла руку и Хеккеран смолчал, вместо этого дав знак Арчи и Робу приготовиться к неприятностям.

– Малое Усиление Чувств, – тихо сказала Имина и, после пары мгновений молчания, продолжила. – Идут с поверхности. Двое. Один лязгает металлом – воин, второй – ступает куда мягче, но громко стучит посохом – заклинатель, скорее всего. Люди.

Хеккеран немного расслабился. Столкновения между людьми на равнинах Каз редко случались – слишком опасное это было место, чтобы тратить силу на сражения друг с другом. Разве что кому-то повезло найти богатую добычу и при этом другим показалось, что он не может ее защитить… Но это был не их случай – на равнины они зашли только вчера, ничего особо ценного до сих пор не нашли, а их команду, «Предвиденье», – в среде «рабочих», или, попросту, наемников, не знал только глухой, слепой и тупой. Причем именно все это одновременно, в противном случае информацию бы до него донесли.

К тому же… Двое? В «Предвиденье» было всего четыре человека, немногие осмеливались соваться на равнины столь малым числом, а тут всего пара… Скорее всего, у их отряда была хорошая драка, которую пережили лишь они двое.

Хотя какого черта они тогда не бегут, сверкая пятками к границе, а лезут в гробницу?

– Держите ухо востро, на всякий случай, – бросил он сокомандникам, привычно выдвигаясь на передовую. Доставать меч не стал, но руку держал на рукояти – мало ли что…

Арчи и Робердейк понятливо кивнули. Заклинательница отошла за спины товарищей и чуть в сторону и поудобнее перехватила посох, готовая обрушить на врагов шквал заклинаний, Роб же остался стоять как стоял – только булаву перехватил поудобнее, закинув ее на плечо. Имина пристроилась сразу за Хеккераном и, в отличие от своего командира, обнажила оружие – короткий широкий клинок, еще больше расширяющийся к кончику – таким очень удобно орудовать в тесных подземельях, рубить плоть и крушить кости слабой к дробящим ударам низкоуровневой нежити.

– Они здесь, – предупредила Имина без нужды – звуки шагов уже слышали все.

И точно – всего через мгновения из-за угла показались двое. Первый – мужчина в роскошной броне, сверкающей даже в тусклом свете магических светильников, которыми пользовалось «Предвиденье». Вторая – невысокая хрупкая женщина, одетая как жрица – в светло-серое одеяние с глубоким капюшоном. Незнакомцы остановились на почтительном расстоянии, после чего мужчина поднял раскрытые руки, демонстрируя отсутствие оружия, и с мягкой улыбкой заговорил:

– Приветствую, уважаемые. Можете опустить оружие, мы не ищем драки.

– И мы должны тебе поверить, потому что… – Хеккеран не спешил расслабляться – что-то в этих людях было не так.

– Ну… вас больше, – снова улыбнулся мужчина. Впрочем, по нему не было заметно, что этот факт его как-то беспокоил.

Да, наверно, именно это и насторожило Хеккерана. Он не видел лица жрицы (предположительно), однако мужчина был настолько безмятежен и дружелюбен, будто не встретился с четырьмя подозрительными вооруженными головорезами в темном подземелье, набитом нежитью, а заводит новые знакомства на светском рауте.

Пока Хеккеран думал, мужчина продолжил говорить, обращаясь к своей спутнице:

– Сними капюшон, невежливо скрывать свое лицо при знакомстве.

– Да, Мэтт-сан, – покорно кивнула девушка, выполняя приказ. – Меня зовут Габриэль, я жрица.

«Красивая…» – против воли подумал Хеккеран и тут же словил удар локтем в бок от Имины. – «Черт! Все женщины – телепатки!»

Улыбка на губах мужчины стала шире при виде этой сцены.

– Меня зовут Мэтт Войс, – представился он. – Я тоже служитель Господа, но предпочитаю служить Всевышнему сталью и кулаками.

Хеккеран отметил, что незнакомец – имперец. Единому Богу-Спящему-в-Крепости поклонялись только в Империи, тогда как в Королевстве и Теократии Слейна отдавали предпочтение Шести Божественным Героям. Он покосился на Робердейка – главного эксперта «Предвиденья» по вопросам веры. Тот пожал плечами, показывая, что не знает этих двоих. Странно – Хеккеран был более чем уверен, что Роб знал практически всех своих единоверцев, наведывавшихся на равнины хотя бы раз в жизни.

– Наверное, вам нужны доказательства, да? – спросил Мэтт и на пару мгновений задумался, будто выбирая способ. – Кто-нибудь из вас ранен? Могу предложить исцеление – для завязки знакомства, так сказать.

Хеккеран поколебался еще мгновение, а затем расслабился, чуть сместив ноги и убирая ладонь от рукояти меча – ну не походила эта странная встреча на засаду, хоть режь!

– Ничего такого, на что стоило бы тратить магию, – сказал он. – Синяки да царапины.

Вообще, это «Предвиденье» оказались неплохими ребятами.

Имина, к удивлению Метатрона, оказалась полуэльфийкой. Непросто ей, должно быть, жилось в пропитанной расизмом Империи. К полукровкам здесь было сложное отношение – вроде люди, но какие-то неполноценные, ущербные, к таким не было ни доверия, ни хоть сколько-нибудь доброжелательного отношения. Характер у девушки оказался соответствующий – пробивной, яростный, бескомпромиссный.

Хеккеран, лидер команды, с которым у полуэльфийки определенно были какие-то отношения, отличные от дружеских, был в некотором роде ее противоположностью – собранный, спокойный и уравновешенный, склонный сначала думать, а потом делать и решать проблемы не прямым ударом в лоб, а по возможности мирно.

Робердейк – бородатый мужик монументального телосложения, и казавшийся еще больше из-за своего латного доспеха. На первый взгляд он походил больше на медведя, вставшего на дыбы, чем на человека, производя впечатление диковатого бугая, злить которого не рекомендуется никому. На деле же – Робердейк, которого все остальные называли не иначе как Робом, оказался милейшей души человеком, вежливым и добродушным, но немногословным.

Арчи – молчаливая девчонка, которой едва шестнадцать исполнилось, оказалась сильной по местным меркам заклинательницей, способной использовать магию аж третьего ранга. На первый взгляд замкнутая и нелюдимая, в душе же она оказалась на удивление добрым и отзывчивым человеком, – просто предпочитала скрывать от окружающих эти свои качества.

Конечно, он не настолько хорошо разбирался в людях, чтобы понять все это за полчаса их знакомства – он сжульничал.

Какой самый важный навык для такого специализоваронного персонажа, как он – сильного против «зла» и слабого против «добра»? Конечно – определить, кто перед ним. Навык «Определение Мировоззрения» – был, пожалуй, одним из самых полезных в его небогатом не боевом арсенале.

Хотя, на самом деле, в Иггдрасиле было довольно легко понять, кто перед ним. Если скелет, вампир, демон, черный орк – девяносто девять из ста, он отыгрывает «зло». Если человек, одетый в черное с черепами, костяным посохом и прочей некроатрибутикой – туда же. Зло – это мейнстрим, им многие увлекались…

От внезапно пришедшей в голову мысли его передернуло. Что, если бы десять лет назад, на заре Иггдрасиля ему попалось не перо ангела, определившее путь развития его персонажа, а, скажем, какая-нибудь мрачная книга в переплете из человеческой кожи, позволявшая выбрать класс… ну, скажем Лича? Он бы что, и правда бегал сейчас скелетом и управлял «мейнстримной» темной гильдией, отыгрывающей Зло? А уж если представить, во что могли бы превратиться НИПы такой гильдии…

«Жуть какая… Слава корейскому Рандому, это было именно перо ангела!»

Как бы то ни было… «Определение Мировоззрения» не избежало участи многих других игровых навыков – оно изменилось. Раньше после его применения рядом с курсором, сообщавшим ник и уровень аватара просто появлялась дополнительная строчка с числовым отображением мировоззрения, то сейчас… Сейчас он, просто прошептав два коротких слова себе под нос, мог узнать, что за человек стоит перед ним. И не просто узнать – почувствовать, всеми фибрами души.

Жульничество, конечно… Но он уже узнал о новом мире достаточно, чтобы уяснить простую истину: персонаж сотого уровня – это в принципе один большой ходячий чит. Слово «непривычно» – слишком тускло описывает его чувство по этому поводу. В Иггдрасиле он стабильно болтался где-то во второй половине списка ТОПов – специализация в принципе на позволяла ему прыгнуть выше, а тут… Да если он по каким-то причинам всерьез поцапается с местной Империей – от огромной семидесятитысячной армии останется только гора трупов да выжженная воронка! И это – в одиночку, без участия НИПов! Это вообще как называется?!

– Ну, все же объясни мне, Хеккеран-сан, почему вы раз и навсегда не зачистите этот рассадник мертвяков? Нагоните тысяч тридцать-сорок солдат, прошерстите сектор за сектором, а потом повторите несколько раз, до получения результата?

Глубже в гробницу «Предвиденье» соваться отказалось. Метатрон вполне мог их понять – лезть вперед, оставляя за спиной каких-то мутных незнакомцев – страшновато, лезть вместе с ними – тоже не пойми что выйдет, боевые возможности неизвестны, да и солнце садится… Ничего, может завтра получится понаблюдать местных профессионалов в деле.

Сейчас он, вместе с аборигенами и Габриэль, скрестив ноги, сидел у костра, разведенного в небольшом склепе – наземной части гробницы. Лестницу, ведущую вниз, перегородили двумя гробами и целой кучей ловушек – кажется, стандартная местная практика, если ночь застала неподалеку от подземелья. Полуэльфийка отправилась отсиживать очередь в дозоре, а немногословные Робердейк и Арчи возились с ужином, слушая разговор чужака и своего командира.

Первое знакомство уже состоялось – он поведал «Предвиденью» свою незамысловатую легенду: да, они нездешние, из далеких земель за Драконьим Хребтом; нет, они ни от кого не бегут, никого не убили, девственниц не портили и даже котят не душили – обычные путешественники.

– Да разве ж это поможет? – вздохнул отмывшийся Хеккеран, вороша палкой какие-то зачарованные местным волшебством угли, способные отдавать тепло хоть всю ночь, принесенные «Предвиденьем» с собой. – Это место переполнено Смертью, ею здесь пропитан каждый камешек или песчинка. Ты разве не чувствуешь?

– Это да… – протянул Метатрон, глубоко вздохнув. – Даже воздух отравлен. Но существуют же очищающие навыки – почему ими не пользуетесь?

«Это потому, что у вас нет достаточно сильных священников или дело в другом?»

– Да где ж столько церковников наберешь-то? – возмутился Хеккеран. – Вот ты, Роб, сколько сможешь земли за день очистить?

– Метров сто…

– Вот! А Роб – посвященный третьего круга, причем не из последних! То есть был им. Говорят, Святую Магию пятого ранга только Первосвященник и может использовать, даже «четверток» человек десять всего на страну наберется. Да и то – немногие из них владеют такими мощными экзорцизмами, Церковь в основном на другим специализируется…

– А если потихоньку?

Хеккеран воровато оглянулся по сторонам, сделал какой-то странный жест, как подсказал на ухо Келесс – отгоняющий злых духов, и, понизив голос, наклонился поближе к Метатрону, сидевшему рядом:

– А ты думаешь, хозяева этих мест будут это терпеть? Это здесь, на границе никого сильнее магов-скелетов или Мясника (которые тоже не пальцем деланные, знаешь ли) не встретишь, а в глубине, говорят, и Высшие Личи встречаются, и Рыцари Смерти, и твари пострашнее, не говоря уже о…

– Страшной организации на букву «З»? – догадался Метатрон, когда его собеседник замолчал на полуслове.

– О них самых. Никто не знает, чем они занимаются там, в центре равнин. Уж на что Империя, Теократия и эльфийские королевства не ладят друг с другом, но договор о совместном отражении возможного вторжения организации «З» – заключен уже сотню лет назад…

– Но вас же они терпят? – задал Метатрон резонный, с его точки зрения, вопрос.

– Да мы так, – отмахнулся Хеккеран. – По краешку ходим, редко когда вглубь забираемся. Только повыбивать обычную нежить. С ними же как – чем больше их накопится, тем мощнее твари рождаются. Сегодня не проведешь зачистку, а завтра уже на месте почти неопасных скелетов – Рыцарь Смерти окажется, а это уже все, копай могилу. Несколько лет назад один такой забрел из центра равнин – так упокаивать его лично Парадин-сама со своими учениками явился и, говорят, заварушка была та еще…

– Интересно… – пробормотал Метатрон себе под нос.

– А что, у вас, Мэтт-сан, нежити нет?

– Встречается, конечно… – после короткой паузы ответил Метатрон, не придумавший, как бы не соврать. – Но несерьезно, может погосты немного шалят – никого сильнее гуля. Разве что некромант залетный объявится… в любом случае, до вашего уровня проблема не вырастает.

– Благословенные у вас земли… – протянул Хеккеран.

Метатрон только пожал плечами на это утверждение.

«Зато у нас нефти нет, заокеанский сосед как поставил столетие назад в неприличную позу, так разогнуться и не дает, и самый высокий уровень самоубийств в мире. Впрочем, этому дитю сурового средневековья эти проблемы вряд ли покажутся чем-то заслуживающим внимания…»

– А скажи мне, Хеккеран-сан, – задал Метатрон новый вопрос. – А что произойдет, если завтра равнины Каз внезапно очистятся от нежити?

– А? – переспросил удивленный Хеккеран.

– Чисто гипотетически, разумеется, – улыбнулся Метатрон.

Мужчина задумчиво почесал в затылке. Вместо растерявшегося Хеккерана ответила Арчи, уже подвесившая котелок над огнем:

– Кости магов-скелетов используются для создания артефактов, из них хорошие проводники маны и накопители получаются. Всяческая магическая зелень, что растет в подземельях или в глубине равнин, просто с руками отрывается алхимиками. В трех крепостях, сторожащих границу с имперской стороны, постоянно размещено почти десять тысяч солдат – они постоянно меняются, не реже раза в год – это хорошая возможность для армии набраться опыта.

Девушка заклинатель помолчала немного, будто раздумывая над вопросом, а затем тихо продолжила:

– К тому же сейчас равнины Каз – буферная зона между людьми и Драконьим Герцогством. В Академии нам говорили, что драконам не до людей, однако кто знает, что придет им в чешуйчатые головы, если вдруг это препятствие исчезнет?