Текст книги "Обратный отсчет (СИ)"

Автор книги: Анатолий Терран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Часть 8. Страсть рождает силу

Герион отпрыгнул в сторону, спасаясь от участи быть прожаренным до хрустящей корочки столбом ревущего пламени и тут же, едва его ноги коснулись земли, был вынужден рухнуть на пол, спасаясь от кроваво-красного лезвия топора, просвистевшего там, где еще мгновение назад находилась его шея.

– Каменный столб.

Под грохот взметнувшейся вверх земли полудемон одним слитным движением вскочил на ноги и, пока его оппонент еще не приземлился, закричал, с трудом удержав себя от того, чтобы не сорваться на рык:

– Каменная пушка!

Валун размером с его голову оказался рассечен пополам, но Герион еще не закончил:

– Каменные шипы!

Однако лес тонких каменных пик, мгновенно выросших в точке приземления врага, оказался расплавлен одной короткой фразой, сказанной спокойным хриплым голосом:

– Жар Преисподней.

Наблюдая, как ненавистный враг спокойно шагает по озеру раскаленной лавы, полудемон в предвкушении облизнул губы и забормотал себе под нос скороговорку, одну за одной активируя способности, относящиеся к классу «Маг Крови»:

– Кипение Крови. Кровавый Покров. Кровавое Безумие.

Герион растянул лицо, покрывшееся густой алой жидкостью, в кровожадном оскале. Ему хотелось завыть от ощущения кипящей в жилах крови, набатом стучащей в висках, но все это лишь подогревало его ярость, ведь напротив, всего в десяти шагах, гулко билось мощное сердце, заставляя все его существо пульсировать ему в такт.

Его враг никак не показал, что как-то обеспокоен действиями полудемона. Не обращая внимания на Гериона, он, неодобрительно ворча себе под нос, пытался стряхнуть с ботинок из кожи Красного Дракона налипший на них расплавленный камень.

Не мешкая ни мгновение, Герион продолжил скороговорку, переходя на следующий класс.

– Большое Усиление Способностей. Большое Усиление Ловкости, – дальше по плану следовал расовый навык. – Сила Демона.

– Ну, ты как всегда, блин… – разочарованно протянул враг, от ненависти к которому у Гериона сводило скулы.

Однако полудемону было уже все равно. Два коротких широких клинка были извлечены из ножен, а десять метров между ним и врагом были преодолены так быстро, что со стороны это, наверно, казалось телепортацией.

Правый был направлен в шею, левый в живот, но оба они были отражены: один – лезвием топора, второй – ударом кулака по локтю. Впрочем, ничего иного он и не ожидал, а потому продолжил движение и, сделав два текучих шага, атаковал с фланга – в приоткрывшуюся на мгновение печень.

Он даже не различил взмаха топора, а потому первое мгновение мог только смотреть, как отлетает в сторону отсеченная рука, связанная с культей тоненькой струйкой крови.

– Связь Крови: Регенерация! – прорычал он, не прекращая движения за спину врагу.

Струйка мгновенно превратилась в стальную проволоку, а затем сжалась, возвращая конечность ее законному владельцу.

– Каменная пушка!

Прямое попадание летящего с дикой скоростью булыжника заставило врага покачнуться, а уже приросшая обратно рука, сжимавшая меч, как ни в чем не бывало, нанесла удар в горло.

Брызнула кровь – лишь тонкая струйка, его враг успел сместиться в сторону, но для начала этого было достаточно.

Он, глядя своему врагу прямо в глаза, слизнул несколько багрово-красных капелек, задержавшихся на стремительном лезвии:

– Заражение крови.

Его кровь была горькой на вкус и мгновенно подожгла горло, как если бы он случайно хлебнул расплавленного свинца.

– Аргх! До чего же мерзкое чувство…

Герион стал еще на шажок ближе к убийству врага. В затуманенном ненавистью сознании мелькнула было мысль, что убивать стоявшего перед ним – плохая идея, но он отбросил неуместные глупости в сторону и бросился вперед.

– Достаточно.

Будь в его голове чуточку меньше ненависти, не застилай глаза багровая пелена гнева, не превратись его кровь в кипяток – он бы разобрал следующие слова, сказанные врагом себе под нос, на худой конец, прочитал бы по губам. Разобрал, и – отступил бы, со всей доступной скоростью покинув двадцатиметровую сферу вокруг врага. Однако…

– Власть Огня.

И мир вспыхнул ослепляющим жаром, мгновенно испарившим его кровавый покров, легкую тренировочную куртку, кожу под ним…

– Кровавая регенерация! – закричал он, срывая связки, активируя самый сильный свой навык, который мог применить лишь раз в сутки и делающий его практически бессмертным на двадцать секунд.

Ему казалось, что пылающий ад, сжигающий его постоянно восстанавливающуюся плоть, бушевал вечность. На деле же, когда все закончилось, он осознал себя стоящим на коленях, с трудом проталкивающим раскаленный воздух в легкие и не обнаружил на теле ни одного ожога – это значит, что заклинание длилось ровно столько же, сколько и его навык, то есть двадцать наполненных бесконечной болью секунд.

Кто-то накинул ему на плечи плащ и сочувственно похлопал по плечу.

– Ну что, успокоился?

– Да, учитель, – не отрывая глаз от пола, просипел Герион.

– Ты снова потерял рассудок. Если не можешь контролировать свою силу, то зачем так упорствуешь в ее применении?

Почему?.. Почему… В голову приходило лишь одно:

– Потому что страсть рождает силу. Скажете, это не так?

Да, именно так. Демоны черпают свою силу в страстях. Демоны Жадности, Похоти, Гнева – все они используют свои эмоции, чтобы получить могущество. Они погружаются в выбранную эмоцию все глубже и глубже, до тех пор, пока не станут ее воплощением. Или не потеряют рассудок, что тоже частенько случилось.

Об этом ему, незаконнорожденному бастарду от человека, твердили с детства все многочисленные демоны, у которых он, тем или иным образом, урывал возможность чему-нибудь научиться.

– Да нет, почему же – так.

– К тому же, я наполовину демон Гнева.

– А я – вообще Высший Демон Ненависти. И что?

– …Тогда почему вы не используете страсть в бою?

Ответом ему было молчание. Герион уже было решил, что ему не ответят, как…

– Однажды ненависть кончилась.

Полудемон ошеломленно поднял взгляд на своего учителя. Демон Ненависти, разучившийся ненавидеть? Да быть такого не может…

Пылающие огнем Преисподней глаза смотрели куда-то над головой Гериона, но голос – голос был все тем же – спокойным и невозмутимым.

– Просто однажды она кончилась, – повторил Бальтазар. – Не то, чтобы это произошло сразу – просто я однажды я заметил, что мне становится тяжело ненавидеть своих врагов, сколь бы ужасными существами они не были. Однако я упорно продолжал разжигать огонь внутри, подобно тебе, с помощью навыков, потому что… потому что к тому моменту кроме ненависти у меня ничего не осталось.

Его губы тронула нежная улыбка, казавшаяся чем-то совершенно нереальным на этом багровом лице, изрисованном татуировками. Эту улыбку не смогли испортить даже выступающие клыки и корона коротких рогов на лысом черепе.

– Но однажды я встретил Леди Дэш. Она напомнила мне, что силу можно черпать не только из ненависти, злобы, жадности или вообще любой другой эмоции. Она была светлой Жрицей, воплощением безмятежности. Не могу сказать, что полностью разобрался в том, как это работает, но… все же я – один из Стражей Небесного Трона, думаю, это само по себе означает, что кое-что я понял.

– И что мне делать? – спросил Герион. – Молиться Богу?

– Забудь о Боге, – лицо Бальтазара мгновенно построжело, утрачивая всякие намеки доброту. – Бог не спас Рафалию[3]3
  ранее упоминалась в части «Стражи», под псевдонимом Кто-то-тама))


[Закрыть]. Не Бог привел меня сюда, не Он дал мне цель и смысл, не Он излечил мою душу – это сделала Леди Дэш. Не Бог вытащил тебя из Преисподней – это сделал я. Если тебе так уж нужно во что-то верить – верь в это место, в Лестницу в Небо.

– Хорошо, учитель. Я подумаю над вашими словами.

– Я не призываю тебя отказаться от своей сути, – сказал Бальтазар, протягивая своему ученику руку, чтобы помочь подняться. – Просто попробуй уравновесить свой гнев и Кровавое безумие безмятежностью.

– Но как мне отыскать ее в себе? – спросил полудемон, оказавшись на ногах. – Уж чего-чего, а безмятежности во мне отродясь не бывало.

– Я не знаю. Для ангелов, жрецов и прочих священнослужителей – это их Вера. Для меня – само существование Небесного Трона и идеалы Рафалии и Леди Дэш. Попробуй поговорить с кем-нибудь другим, со Стражами или другими подданными Лестницы – не важно. Это долгий путь, но даже он начинается с первого шага, который ты уже сделал.

– …Э?

– Ты задал вопрос, – улыбнулся Бальтазар. – Ответы всегда начинаются с вопросов, мой глупый ученик.

Часть 9. Дух Ветра

Вздохнув, он отложил в сторону длиннющий свиток, исписанный мелким, аккуратным почерком Домины. Следуя его приказу, Владычица Озера предоставила ему отчет по своим владениям, как то: состав и классы населения, список имен, небоевые ресурсы этажа.

Вообще говоря, общую информацию он мог получить и сам, умостив задницу на трон и вызвав панель управления гильдией. Однако данные, собранные там, были вполне достаточны для игровой вселенной – и категорически неполны в условиях реальности. Например, там не были описаны характеры Трех Рыцарей, Вифании, Элайзы и Астерии, семьдесят седьмого, шестьдесят восьмого и семидесятого уровней соответственно. Как оказалось, Астерия – застенчива и робка, Элайза – дика и необузданна, а Вифания – холодна и непреклонна. Внезапно выяснилось, что их имена – вроде титулов и передаются по наследству, от одного Рыцаря к другому, а сам Корпус Рыцарей состоит из девушек, с рождения обучавшихся в храме, чтобы достойнейшие из них однажды стали одними из Трех Рыцарей.

Никто из его согильдиейцев не прописывал этого в настройках, но, тем не менее, после того, как Лестница ожила, каждый(!) из его подданных обрел личность и свою историю.

Оставалось лишь удивленно качать головой, даже не пытаясь гадать о причинах и внутренних механизмах процесса.

– Мой Лорд!

Метатрон вздрогнул от звонкого мальчишеского голоса, раздавшегося от дверей. Подняв голову, он увидел невысокого худенького мальчугана в простеньких бежевых штанах (которые он уже успел где-то испачкать) и курточке.

– Фрай.

Он смерил одного из своих Стражей внимательным взглядом. Вообще, Дух Ветра был интересным персонажем – с игровой точки зрения. Обладая весьма скромными показателями урона и защиты, он, тем не менее, за счет своей скорости относился к архетипу: «хрен убьешь» – просто потому, что не сможешь попасть. В бою его задача сводилась к террору задних рядов противника, срывая каст магам, сбивая прицел стрелкам и нервируя танков, щекоча узкой рапирой филейную часть.

В Лестнице был всего один персонаж, действительно способный одолеть его один на один, в чистом поле – и ни одного стоуровневого, с кем мог бы справиться он. Самому Метатрону было известно лишь два способа убить его: первый – загнать его в ситуацию, когда он не захочет сбежать, а затем завалить мощнейшей площадной магией; второй – использовать один из артефактов мирового уровня, из той самой «читерной двадцатки», вроде Копья Лонгиния, при активации удалявшей с концами два объекта – своего владельца и его цель.

С неигровой же… Вайт Флэминг, его создатель, не любил ломать голову над такими сложными вещами, как глубокая, проработанная история или тщательно выписанный характер – и в итоге получилось то, что получилось. Шебутной Дух Ветра, не имевший, на первый взгляд, никаких причин служить гильдии, пришедший сюда добровольно и, как он выяснил уже после переноса, сваливший всю рутинную работу на плечи своего заместителя.

Любой другой НИП в замке имел причины защищать это место, сражаться за него насмерть. Эти причины были очень разными, но, тем не менее, они были у всех.

– Прошу, присаживайся, – медленно проговорил Метатрон, отодвигая в сторону свиток.

Фрай, подойдя к креслу, внимательно его осмотрел, удивленно вскинул брови, оглянулся на Метатрона…

– В это кресло?.. – переспросил он.

– Да, в это кресло.

Дух Ветра еще пару мгновений озадаченно осматривал предложенное ему место.

«Ну же, неведомая зверушка, садись…»

– Ну, окей, – наконец, решился он и плюхнулся на мягкий бархат обивки.

В тот же миг с сухим щелчком сработала ловушка, захлестывая запястья, лодыжки, плечи и торс мальчишки сверкающими цепями, сотканными из света.

Пару мгновений Фрай сидел с опущенной головой, будто переваривая произошедшее. Затем вскинул на своего Лорда глаза, полные фальшивых слез:

– Мой Лорд… неужели вы… сетаконщик[4]4
  термин не самый распространенный, поэтому считаю нужным пояснить. Сетаконщики – те, кто предпочитают маленьких мальчиков. Девушки в основном.


[Закрыть]?!

Метатрон с тяжелым вздохом прикрыл ладонью глаза.

«Итак, что мы имеем? Он не мог не заметить ловушку, но, тем не менее, вошел в нее, следуя приказу – значит, как минимум, он мне доверяет. Кроме того, „Цепи Света“ – заклинание шестого ранга, к тому же плохо подходит для удержания существ, не принадлежащих к „злым“ расам, значит, он может в любой момент выбраться. Станет ли?»

А Фрай между тем продолжал бормотать дрожащим голосом, старательно всхлипывая на нужных местах:

– Мой Лорд… Вы, конечно, безмерно прекрасны и ужасающие величественны, но… прошу вас… Ваш меч слишком велик для меня… Давайте я позову Домину?.. Она будет только за, к тому же, у нее красивая гру…

– Достаточно!

«Ну зашибись, у него получилось вывести меня из равновесия»

Фрай тут же замолк и довольно заулыбался, высушив слезы.

«Нет, ну каков актер, а?»

– Безусловно, Цепи Света не смогут удержать тебя, – он заговорил только через пару мгновений, после того, как вернул себе утраченное на секунду спокойствие. – Ты можешь в любой момент встать и уйти. Однако…

Вечная плутовская улыбка слетела с губ Духа, а озорной огонек в глазах мгновенно потух, сменившись нейтральным выражением – пожалуй, эта была вся серьезность, на которую он был способен.

– Однако?

Метатрон решил начать издалека:

– Твоя история несколько отличается от остальных. Другие Стражи и прочие обитатели замка оказались здесь по разным причинам, но, в общем, все они сводятся к одной – они хотят служить делу Добра. Неважно, каким образом, защищая ли крепость силой магии или оружия, обеспечивая ее нужными ресурсами, работая кузнецами или фермерами… важно то, что у них есть причина и они чрезвычайно серьезны в ней.

Ты – другой.

Ты просто пришел сюда, не имея какой-то цели. Ты просто живешь здесь в свое удовольствие, свалив обязанности на других. Я верю, что если враг придет в наш дом – ты будешь его защищать. Однако сейчас Лестница в непростом положении – лишенная Лордов, она потеряла львиную долю своей силы и теперь я могу опереться только на вас, Стражей и простых обитателей замка.

Скажи мне, Фрай… Я могу рассчитывать на тебя?

Метатрон протестующее вскинул руку, не давая Стражу возможность ответить. Он еще не закончил.

– Если я дам тебе задание – будешь ли ты его выполнять, в ущерб собственным развлечениям? Если я прикажу отправиться в соседнее королевство на разведку – будешь ли ты, предоставленный самому себе, следовать моему слову или просто будешь слоняться без пользы, занимаясь любимым делом, доводя окружающих до сердечного приступа?

На этот раз, стоило ему замолкнуть, Фрай не стал ничего говорить, – лишь продолжал внимательно смотреть на него, все с тем же нейтральным выражением лица.

– Если ты ответишь «нет» – ничего не изменится, ты по-прежнему можешь считать это место своим домом. Захочешь отправиться путешествовать, изучая этот новый мир самостоятельно – я не стану удерживать тебя и не буду таить обиды, ты сможешь уходить и возвращаться когда пожелаешь. Но если ты скажешь «да»… Я буду считать это присягой. Готов ли ты поставить Небесный Трон на первое место?

Кабинет погрузился в молчание. Наконец, Фрай улыбнулся и Метатрон впервые почувствовал, что перед ним – существо, прожившее тысячу лет.

– Вы знаете, мой Лорд, – тихо заговорил он с затаенной печалью в голосе. – Я много путешествовал по миру. И везде, где бы я ни бывал – если ангелы встречались с демонами, то вцеплялись друг другу в глотки, не зная ни пощады, ни милосердия; Падшие, в своей обиде на Бога и все мироздание воевали вообще со всеми; зачастую сильные унижали слабых; демоны, растворяясь в своей Страсти, теряли рассудок; миллионы погибали в бессмысленных войнах; горели города, полные жителей и книги, полные мудрости… Я могу продолжать бесконечно.

По губам Духа Ветра пробежала легкая нежная улыбка.

– Замок Небесный Трон – один на весь мир, подобных ему никогда не было. До тех пор, пока я не оказался здесь, я считал, что его существование попросту невозможно. Здесь Архангел Доблести подкармливает фруктами малолетнюю демоницу и пьет по вечерам с Падшим, все еще верным Богу, споря на философские темы до хрипоты. Здесь живет Высший Демон Ненависти, уставший от зла, с пеплом вместо души – но до сих пор любящий свою погибшую десятки лет назад смертную. Тому, кто правит этим местом, принадлежит верность самого древнего стихийного духа из известных мне, чей возраст лишь немногим уступает таковому у звезд на небе. Вы, мой Лорд, собрали здесь всех, кто искренне желает служить Добру не просто на словах, а делами и кровью, не делая различий по силе, расе или временами темному прошлому. Для меня, Лестница в Небо – это место, по образу и подобию которого должен существовать мир. Именно то, что вы, Лорд, создали здесь – и является конечной формой существования Сущего, воплощенным совершенством, наивной невозможной мечтой, вдруг обретшей реальность.

На кабинет опустилась тишина. Молчал Фрай, утомленный такой длинной и непривычно искренней для него речью. Молчал и Метатрон, тронутый, без сомнения, истинными чувствами и испытывающий неловкость от осознания того факта, ведь все, описанное Духом Ветра – всего лишь длинный ряд иероглифов личных настроек искусственно созданных персонажей, по чьей-то прихоти или вообще без цели, внезапно воплощенных в реальность.

Погруженный в собственные мысли, Метатрон едва расслышал следующие слова своего Стража:

– Я хочу, чтобы весь мир стал подобным Лестнице.

Он знал этот тон – именно так люди озвучивают самые сокровенные свои мечты. Тихо – опасаясь того, что, воплощенная в словах, их мечта сразу разрушится; с огромной внутренней силой – потому что продолжат верить в идеал, даже если весь мир обернется против.

Фрай вскинул голову, впившись внезапно обретшим остроту взглядом в своего Лорда:

– Если вы прикажете мне умереть ради этого – будет так, – четко произнес он. – Я надеюсь, что моя верность поможет вам превратить весь мир в Лестницу в Небо, по которой поднимутся остальные.

С тихим хрустальным звоном разлетелись сияющие цепи – время действия заклинания подошло к концу. Встав со своего места и обойдя стол, Фрай преклонил колено перед своим Лордом и, склонив голову, тихо произнес:

– Я отвечу вам «да», мой Лорд. Вы принимаете мою присягу?

Метатрон сглотнул комок, внезапно образовавшийся в горле. Еще десять минут назад ему казалось, что он готов к любому исходу этого разговора, – но такой исповеди он не ожидал. Наконец, прекрасно понимая, что не может молчать, он протянул руку и ласково взъерошил волосы мальчишки, только что присягнувшим ему на верность:

– Конечно, Фрай. Я не знаю причин, по которым мы оказались в этом мире; я не ведаю, почему Бог не говорит со мной. Но… сделать этот мир хоть чуточку лучше – вполне достойная причина, на мой взгляд.

Тысячелетний мальчишка вскинул голову, буквально осветив и без того не темный кабинет своей улыбкой.

– Конечно, мой Лорд, – закивал он и снова хитро улыбнулся. – Может, мне все таки позвать Домину? Ловушка-то, как я погляжу, многоразовая… Уверен, она не будет возражать. Или… – он деланно потупил глаза и покраснел как помидорка. – Или вам все же хочется… ну… меня? Я, конечно, принес вам присягу, но…

– Иди уже, – оборвал его Метатрон. – Хватит с меня на сегодня твоих приколов.

Он еще долго сидел в своем кабинете, невидящим взглядом уставившись в отчет Домины.

«Сделать этот мир лучше – звучит чертовски привлекательно…»

Из состояния отстраненного созерцания его вывел тихий голос, донесшийся от дверей. Подняв голову, он пару мгновений удивленно рассматривал свою посетительницу.

– Да, Домина? Ты что-то хотела?

– Фрай сказал, что вы хотите меня видеть. Он говорил какие-то странные вещи,

Глава 2. Внешний мир

Часть 1. Букварь и «Ня!»

«Как ни посмотри – обычный средневековый город»

Не то, чтобы он лично видел хоть один, но… Окружающие были одеты очень по средневековому: кожаная одежда с различной вышивкой – у тех, кто побогаче; обычные льняные штаны и рубаха – у тех, кто победнее; детвора и вовсе сновала туда-сюда в одних длинных, до колен, грубо скроенных рубахах со швами наружу.

Воняло разве что не так, как положено было правильному средневековому городу, то есть лишь лошадиным потом и, временами, навозом, никаких огромных выгребных ям для нечистот, даже мостовая и то – сплошь каменная. У них что, и правда канализация есть?

Вот еще один момент, который он не заметил сразу – белозубые улыбки, почти не видно больных, даже старики – куда бодрее, чем были в его мире.

Ну, это же все-таки магическое средневековье…

Ему уступали дорогу, он то и дело ловил на себе любопытные взгляды, некоторые даже поклониться не брезговали. Метатрон чувствовал себя неуютно – даже при том, что он честно постарался подобрать самую неприметную и слабую экипировку, в гильдии, входящей в ТОП20 Иггдрасиля, ерунды не держали.

Судя по отчетам, составленным Ангелами-Хранителями, его мифрильная кольчуга тонкого плетения, сверкающий нагрудник, меч с драгоценным камнем на эфесе, сапоги из кожи Горного Короля-Льва – все это стоило целое состояние. Повстречай он в своем мире человека, вышедшего из Мазеррати, одетым с иголочки в лучшие образчики самых модных брендов, в одном из спальных районов Токио – он бы тоже так пялился.

Конечно, была возможность одеться в купленные другими дешевые тряпки, но тут всплывала другая проблема – встречают-то по одежке, а раз уж вокруг средневековье и классовое общество, лучше будет сразу создать о себе впечатление человека, с которым стоит считаться. Тем более, в случае нужды, у него были все возможности подтвердить это впечатление реальной силой, как своей собственной, так и той, что стояла за плечами.

Метатрон крепко сжимал кошель в кулаке – если в этой толкучке он умудрится профукать взятые с собой деньги, над ним же вся Лестница ржать будет…

С этими деньгами вообще целая история была. Хранители доложили, что про монеты Иггдрасиля в этой стране знать не знают, а потому он решил пока их не светить, на всякий случай, от паранойи еще никто не умирал. Поэтому монеты пришлось расплавить, а затем обменивать получившиеся неопрятные куски застывшего расплава у местных ювелиров. Выглядели они, конечно, не очень, но золото – всегда золото, в любом из миров.* Полную цену за них, конечно, не дали, ну так и потратили на это всего ничего – пару сотен золотых кругляшей.

Так что сейчас у него с собой были четыре золотые монеты, пригоршня серебра и с десяток кривых квадратных медных монет – вполне себе неплохая сумма, по местному курсу. А уж учитывая, что в закромах Лестницы этих золотых монет числилось одиннадцать миллиардов…**

С тех пор, как он вместе с ожившими НИПами оказался в этом мире, прошла неделя. Разведка посредством Хранителей и подстраховывающего их Фрая показала, что никакой опасности для Небесного Трона местные жители не представляют, так что он понизил уровень безопасности до стандартного и даже разрешил своим внезапно обретенным подданным выход в город.

Конечно – не всем. Подчиненным Хелела, Бальтазара и некоторым другим придется пока потерпеть… по очевидным причинам. Однако, всем, кто имел человеческий облик в качестве основного или дополнительного было разрешено покидать крепость и знакомится с городом – при одобрении со стороны своих Стражей, само собой. Им выделялись командировочные в размере четырех серебряных монет, на которые можно было хорошо гульнуть вечерок, если не заглядывать в заведения для знати. Он поинтересовался было у Стражей, какую зарплату он должен платить своим подданным, но его широкий жест, кажется, не оценили.

Небесный Трон создавался с таким расчетом, чтобы быть в состоянии обеспечивать себя всем необходимым самостоятельно. Во владениях Домины Лейк растили обычные продукты, вроде пшеницы или риса, в Небесном Саду, которым правила Галэдриэль – всяческую волшебную зелень, необходимую для зелий весьма широкого спектра, пусть и не самого высокого уровня. Правда, игровые методы создания зелий (тыкнуть в нужную кнопочку игрового интерфейса) больше не работали, а потому большая часть подданных эльфийки сейчас была занята вопросом, как воссоздать технологию в новых реалиях. Дело важное, но не критичное – собственных запасов гильдии хватило бы на месяц активной деятельности даже в полном составе, считая вместе с отсутствующими игроками.

Несколько ангелов Михаэля, сходив в одну из увольнительных, даже попросились жить в городе на постоянной основе (естественно, в десятиминутной доступности). Ему пришлось отказать – и идиоту было понятно, зачем ангелы, владеющие исцеляющей магией, могут захотеть жить среди людей. Однако Хранители докладывали, что волшебное лечение в этой стране – епархия Церкви и никого другого, использовать ее без соответствующей лицензии и отчислений – административное преступление. Не хотелось бы проблем с местным духовенством. Поэтому, «ангельским байкерам» было дано задание – выяснить все способы легализации. Нетривиальная задача, если учитывать, что они не могли просто спросить, а могли только слушать.

Он вздохнул. В конечном итоге, наверно, действительно лучшим выходом будет отправить одного из ангелов Михаэля выяснять, как можно получить сан.

Впрочем, пока оптимальным вариантом для него казалась Гильдия Искателей Приключений – из всех организаций этого мира она больше всего походила на то, чем он занимался в качестве игрока. Выполнять задания, сражаться с монстрами, помогать людям – просто идеально для НИПов Лестницы! Он уже дал задания Стражам собрать пару сильных команд и нескольких одиночек – последние были нужны для того, чтобы влиться в уже существующую команду, сбор информации еще никто не отменял.

И была еще одна проблема – аборигены поклоняются Небесному Трону как святыне и считают, что в ней живет Бог. Стоит ему только открыть ворота и промаршировать к Храму Колыбели во всем блеске могущества Лестницы – и он моментально станет силой, с которой придется считаться всем. Просто по факту того, что он вышел из Колыбели Человечества, Вечной Крепости и прочая, и прочая…

Хранители уже заявляли с уверенностью, что, по крайней мере, в этой стране, нет ничего, что могло бы представлять угрозу Лестнице. И даже если соседние человеческие страны в два раза сильнее Империи – они все равно смогут справиться с ними, как вместе, так и по отдельности.

Проблема была в том, что он не хотел изображать из себя Бога. Не хотел лезть в огромную дурно пахнущую выгребную яму, так же называющуюся политикой. Не хотел править человечеством.

Он вообще, честно признаться, не очень понимал, что должен делать с могуществом, нежданно упавшем ему в руки.

Но, наверно, если говорить о гильдии… Он бы хотел независимость. Небольшую страну, где жили бы его подданные, не скрываясь и не таясь ни от кого. Возможность для них следовать своим убеждениям, жить той жизнью, которую они себе пожелают.

Что же касалось его самого… Что ж, ради того, чтобы понять это, он и шагает сейчас по городу, направляясь к таверне «Сломанный Нос», местом где собираются так называемые «рабочие», люди, в своей основной массе, бывшие приключенцы, по тем или иным причинам покинувшие гильдию.

Он хотел побыть подальше от Небесного Трона, хотя бы несколько дней, подальше от ответственности, чтобы разобраться наконец, чего именно желает лично он. Ну, а случись что-то действительно важное, всегда есть магия Сообщения и свитки телепортации. Небесный Трон с легкостью проживет без него.

Это была главная причина. В побочных числилось следующее – он хотел посмотреть этот мир. Не через отчеты Хранителей, пускай подробные и яркие, с не всегда уместными комментариями, но все же пропущенные через призму ИХ восприятия. И потом… это же другой мир, блин! Как он может сидеть в четырех стенах?!

Ну, а если «ангелы-байкеры» что-то проглядели и в этой стране действительно есть нечто опасное для персонажа сотого уровня…

Он мельком бросил взгляд через плечо – и замер.

– Габриэль?..

«Куда подевалась эта девчонка?!»

– Вон в том ларьке, Босс, – тихо произнес воздух над его ухом голосом Келесса.

Метатрон огляделся по сторонам, но ничего не увидел – среди его классов не было ни одного, который был бы достаточно силен в вопросах обнаружения сокрытого, чтобы заметить спрятавшегося главаря Хранителей.

– В ларьке с журнальчиком на вывеске, – тут же поправился «байкер», сообразив, что Босс его не видит.

– Это не журнальчик, а книга, – обшарив глазами окрестности, он наконец остановил свой выбор на единственном заведении, подходящим под описание.

– Еще хуже. Книжки для слабаков и ботаников. А журнальчики еще можно полистать, сидя в домике неизвестного архитектора.

«Прости меня, Господи, если ты существуешь, ибо не ведали, что творим…»

Однако Келессу он ничего не сказал. Во-первых – все равно его уже не исправишь, он пробовал, с момента «инцидента» админская привилегия менять настройки НИПов оказалась заблокирована. Во-вторых… ну, на него и так уже косились, как на сумасшедшего, разговаривающего с пустотой. И куда подевались наушники с гарнитурой, когда они так нужны?!

– Извините за беспокойство, – пробормотал он себе под нос, заходя внутрь «ларька». Книжная лавка оказалась совсем крохотной, собственно, книгами оказался занят лишь один шкаф в самом дальнем углу, огражденный от посетителей массивной стойкой, похожей на барную, откуда на него тут же подозрительно уставился сурового вида старик в просторном балахоне классического мага. Внушительной комплекции охранник, стоявший, скрестив руки на груди, справа от входа, смерил его оценивающим взглядом.

С книгами в этом новом (старом?) мире оказалось все печально. Во-первых – их было мало, до книгопечатания здесь еще не додумались. Второй пункт логично следовал из первого – они были дороги. Третий… третьим пунктом следовал досадный факт – ни он сам, ни НИПы оказались не в состоянии прочитать ни строчки. Вот такой вот дурацкий выверт «инцидента»: понимать речь – пожалуйста, письменность – извольте учиться самостоятельно.

Впрочем, странностью больше, странностью меньше…

– Если вы хотите научиться читать, уважаемая, – закончив осмотр, старик вернул свое внимание Габриэль, стоявшей прямо перед ним. – То лучше всего будет нанять учителя.

– Ох, нет, скоро я покину город, да и после возвращения вряд ли смогу регулярно заниматься, – грустно ответила девушка. – У меня есть обязанности…