Текст книги "Обратный отсчет (СИ)"

Автор книги: Анатолий Терран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Часть 2. Притча о мудреце

Слейн с легким хлопком захлопнул большой лабораторный журнал в переплете из черной кожи, покрутил его в руках, невидящим взглядом смотря куда-то сквозь него… а затем швырнул через всю комнату. Ударившись о стену, безответная стопка бумаги плюхнулась на стол – в кучу своих собратьев.

С усталым вздохом закрыв глаза, волшебник, удобно устроившийся на подоконнике, вытянул ноги и перевел взгляд на город, залитый ярким светом полуденного солнца. Большая площадь перед замком осталась прежней – а в остальном изменилось все. Большой многокупольный храм, красивый, величественный – шестьсот лет назад на этом месте был тот самый ресторан, в котором его убили. Вместо каменной мостовой по всему городу в его время в лучшем случае была деревянная, которую приходилось обновлять каждый год, но чаще – просто утоптанная земля, что превращалась в отвратительную кашу каждую осень и весну. Вместо роскошного, безуспешно соревнующегося с Небесным Троном Императорского Дворца – мрачный замок, из крупных, грубо обтесанных глыб… дитя войны, не мира.

Чужой город. Чужая страна. Чужое время.

Еще раз тяжело вздохнув, Слейн сфокусировал взгляд на стекле, ловя свое отражение.

Чужое лицо.

Тонкие красивые черты лица, прямой аристократически нос, волевой подбородок, высокий лоб, длинные, до плеч, медные волосы – он никогда не был таким красавчиком. В Иггдрасиле он выбрал образ степенного мужчины лет сорока с тронутыми частой проседью волосами, производящего впечатление скорее уверенной зрелости, нежели красоты юности. Магия Исцеления Эары позволила ему и в восемьдесят быть весьма бодрым старичком – что уж говорить, если со своей женой он познакомился, когда его телу было шестьдесят?! – и подарила бы ему еще лет десять активной жизни… Что ж, теперь у него есть потенциально вечная жизнь.

В очередной, уже, наверно, тысячный раз осмотрев свою новую внешность, он встретился со своим отражением взглядом – глубокий ореховый цвет его глаз, если присмотреться, отливал багровым.

Наверное, неправильно в его положении жаловаться, но… Человечество, которое он защищал сорок лет, учил и оберегал – встало на ноги и прекрасно справляется без него. Страны, которую он создал – больше не существует, она распалась на три самостоятельных государства, не очень-то жаловавших друг друга. Его убийца – давно мертв, его родные и друзья – в могилах, его единственный сын, отрада и гордость…

Порывисто взлетев с подоконника, он в четыре шага пересек небольшую комнату, замер у одной из кроватей у противоположной стены… рука будто сама собой потянулась взлохматить непослушные волосы «спящего» – теперь совершенно седые, а не темно-русые.

– Что же ты натворил, сынок…

Он был старше, чем помнил Слейн – лет на пять примерно. Откуда-то появились горькие складки у губ, на лбу и между бровей, да и в общем лицо потеряло последние остатки подростковой угловатости – перед ним был молодой сильный мужчина, знающий чего он хочет и как этого добиться.

Лежащий на кровати открыл глаза редкого по своей чистоте небесно-голубого цвета и уставился в потолок пустым взглядом. С десяток секунд волшебник с замершим сердцем ждал продолжения… а затем тяжело вздохнул, присел на кровать и, проведя по лицу сына кончиками пальцев, закрыл ему глаза.

– Зачем?.. Господи, ради чего ты все это делал, сынок? – тихо спросил Слейн, даже не надеясь на ответ. – Я уже третий день читаю твои записи – и у меня волосы дыбом встают от этих сухих отчетов о результатах очередного эксперимента. Даже не тысячи – десятки тысяч разумных, убитых разными способами, воскрешенных и снова убитых… А сколько было тех, кто проходил по другим твоим исследованиям, до которых я пока не добрался, скольких замучили твои подчиненные по твоему приказу или попустительству?.. Такой размах: заклинание, что ты создал, это даже не супер-уровень – Мировой! Трон из костей, пьедестал из страданий.

Разумеется, Кериан не ответил – только веки легонько дрожали от звуков его голоса.

– Честно – я не понимаю, почему Аутодафе сохранило тебе жизнь. Не будь ты моим сыном – я бы сам тебя убил, несмотря на все твои достижения. Даже скорее именно из-за них – боюсь себе представить, чтобы ты натворил, поставь ты себе другую цель – мир поработить, например…

…И что мне теперь делать прикажешь, а, сынок?

– Жить дальше.

Вздрогнув, уже-не-престарелый волшебник резко обернулся. В дверях стоял молодо выглядящий, среднего роста мужчина с короткой стрижкой, одетый в простой бежевый костюм и плащ. Он испытывал смешанные чувства при взгляде на Метатрона – с одной стороны, он едва не убил его сына, с другой – абсолютно за дело. И потом – не убил же… не до конца, по крайней мере.

– Да что ты можешь знать… – все же буркнул он, вновь повернувшись к сыну.

Сев рядом с ним на кровать, он взял безвольную руку Кериана – говорят, больные в коме могут чувствовать, что с ними происходить, слышать слова…

– Я дважды терял то, что было мне дороже всего на свете, – тихим голосом ответил Метатрон, присев на подоконник, на котором не так давно сидел сам Слейн. – Первый раз – родителей, во второй – жену. «Жить дальше» – единственный правильный ответ на вопрос: «Что же мне теперь делать, после всего?..»

Волшебник не ответил. Конечно же, он понимал, что ангел прав – чай не мальчик уже, были в его жизни и потери, и разочарования, его уже душило чувство собственного бессилия, когда все его могущество не могло спасти город, деревню… или даже всего одну жизнь. Просто дерьмо ТАКОГО масштаба с ним произошло впервые.

Тем не менее, посочувствовал он ему совершенно искренне:

– Мои соболезнования.

– Спасибо. Что будешь делать дальше? – спросил Метатрон. Поймав красноречивый взгляд Слейна, хмыкнул и пояснил: – Я не в глобальном смысле. В ближней перспективе.

Волшебник долго не отвечал, задумчивым взглядом скользя по неподвижному лицу сына.

– Никто не ведь не знает, когда он очнется? – наконец, спросил он.

– Ни малейшего понятия, – кивнул ангел. – Но я обещал ему – если после Аутодафе от него останется хоть что-то, я отпущу его, и не буду преследовать. Думаю, сейчас трактовать эти слова нужно как: «Я буду поддерживать в тебе жизнь столько, сколько потребуется». И что-то мне подсказывает, что делать я это буду не один месяц или даже год…

– Тогда… Я хочу попытаться найти своих потомков. Хоть что-то, что осталось после меня. Думаю, родословную одного из основателей Теократии Слейна вполне можно проследить…

«Если осталось, что прослеживать».

– Ты же поделишься со мной свитком Телепортации и чем-нибудь для дальней связи? Как только он очнется…

– Само собой… Точно уверен, что не хочешь остаться? Нам бы пригодилась твоя помощь…

– Я тебя умоляю, – улыбнулся волшебник. – Ты персонаж сотого уровня – тебе подвластно все. Привыкай. Чем тебе может помочь неправильный экспериментальный вампир, не боящийся света и не страдающий от Жажды, – всего пятидесятого уровня?

– Не прибедняйся, – вернул улыбку ангел. – Твой сын победил в прямом бою четверых паладинов шестидесятого, трех моих рыцарей семьдесят пятого и одного Архангела восьмидесятого. Очень показательно получилось – я, хоть и подозревал подобное, на такой результат даже не рассчитывал… Правильно сделал, что решил провести боевые учения с условно равным противником – так бы и дальше пребывал в заблуждениях о подлинной силе моих подчиненных.

Слейн только покачал головой – кажется, Метатрон так и не понял, насколько велика сила, что оказалась в его руках. Их было всего шестеро – и они перевернули мир. Ангелу же подчинялось больше десяти тысяч боевых персонажей, среди которых считанные единицы были меньше пятидесятого – на что способны они?

Неважно. Если он не понял этого до сих пор – поймет очень быстро.

А он не может здесь оставаться – попросту сойдет с ума в четырех стенах. Метатрон сообщит ему, когда (не если!) сын очнется, а свиток Телепортации позволит оказаться рядом быстрее, чем он доехал бы до госпиталя на машине в старом мире. Он посмотрит на свое наследие – Человечество, что больше не стоит на коленях (само!), быть может – найдет своих… ну, пусть будет внуков. Найдет себе новую цель, новую точку приложения своих сил, воли и опыта. Начнет… да, – жить дальше.

– Я возьму с собой записи сына о своем новом теле, – сообщил он ангелу. – Перескажу все, когда разберусь.

Метатрон молча кивнул – все равно для него эти журналы были бесполезны, пройдет еще немало времени прежде, чем он и его подчиненные начнут понимать, как работают их силы.

– Не откажешься поделиться с нами информацией об обстановке в Теократии? – спросил он.

– Без проблем. У тебя же останется мой сын.

– Ты за кого меня принимаешь? – одернул его ангел и Кериан вздрогнул от ощущения опаляющей силы, на мгновение прорвавшейся сквозь вспыхнувшие глаза.

Он до сих пор не мог привыкнуть к этому давящему чувству чужого могущества, способного стереть его в порошок не пошевелив и пальцем – просто перестав сдерживаться.

«Так, получается, вот что чувствовали обычные люди, общаясь с нами?» – пришло ему в голову. – «Неудивительно, что они считали нас Богами…»

– …Прости, – он поднял руки, примирительно улыбаясь. – Просто неудачная шутка.

«В которой лишь доля шутки, да…»

Время шло, но Метатрон не уходил, несмотря на то, что разговор подошел к своему логическому концу. Слейн его не торопил – лишь косился на него время от времени, гадая зачем же именно пришел сюда ангел. Честно сказать, он терялся в догадках – в игре они встречались всего несколько раз, да и за эти три дня виделись всего несколько раз…

– Что мне делать? – наконец озвучил свои мысли Метатрон.

Слейн понимающе улыбнулся – как он сам не догадался? Он бы тоже на его месте спросил совета у того, кто уже оказывался в такой же ситуации.

– В твоих руках огромная сила… – начал он. – Поверь, я знаю, о чем говорю – могущество сотого уровня трудно переоценить. Под твоим началом целая гильдия существ, самое слабое из которых обладает могуществом, доступным в этом мире лишь немногим. Весь мир у твоих ног, весь материк – в твоих руках. Ты можешь изменить этот мир так, как посчитаешь нужным – и ни я, ни кто бы то ни было еще, не сможет тебе помешать. И остаться в стороне – не выйдет… я, по крайней мере, не смог.

Я не знаю причин, по которым так вышло, не знаю, чем мы заслужили такую мощь… и, думаю, никогда не узнаю. Мы можем лишь попытаться оправдать этот подарок.

– …Ну так и что же мне, все таки, делать? – переспросил Метатрон, когда Слейн замолчал.

– Ты хочешь, чтобы я выдал тебе готовый план? Ты ему последуешь, а окажусь виноватым, в случае чего – я?

Ангел бросил на него злой взгляд и досадливо дернул плечом.

– Сам же прекрасно понимаешь, что так нельзя. …Решай. У этого мира такая судьба – его будущее определяют чужаки. Это неправильно, глупо, несправедливо – но это так.

Слейн больше не стал ничего говорить – по его мнению, он сказал достаточно. Он был почти уверен в том, какой выбор сделает Метатрон, какой путь выберет – так же, как и сам ангел, скорее всего.

А если тот вдруг сделает неправильный выбор… что ж, Кериану удалось сделать невозможное – отец не уступит сыну.

– …Ты хотел спросить что-то еще?

«Он все еще здесь. Неужели вопросы не закончились?»

– Вроде того… Знаешь, есть такая притча – о мудреце, который прилег поспать на лугу. Ему приснилось, что он стал бабочкой, что порхает от цветка к цветку и вспоминает сон, от которого только что очнулась – в нем она была мудрецом. Когда мудрец проснулся, он долго пытался понять, кто он: мудрец, которому снилось, что он бабочка, или бабочка, которой приснилось, что она мудрец?

«Ах, вот оно в чем дело… Быстро же он догадался. Нам потребовались годы…»

Хотя, скорее всего, дело было в его расе – его друзья-игроки, вместе с которым он оказался в этом мире, были людьми, причем в большей части с нейтральным чувством справедливости, высокими по абсолютному значению параметрами мировоззрения обладали только он сам, Теократ и Ланс – жрец неопределенного архетипа, что-то среднее между «призыватель» и «баффер». На них все эти игровые условности действовали не так сильно…

А Метатрон был ангелом, с максимально положительным значением «чувства справедливости»,+500, к тому же его согильдийцы еще додумались прописать свой собственный лор, отличный от Иггдрасильского, записав своего кланлидера в Первенцы Творца… В Иггдрасиле он бы просто над этим посмеялся – чудят люди. Теперь же…

– К чему ты это? – спросил Слейн, желая, чтобы Метатрон четко выразил свои сомнения.

Новоиспеченный вампир вздрогнул, когда ангел повернул к нему голову – белесые глаза сияли нестерпимым для его новой натуры светом, заставив руки покрыться противной гусиной кожей. Сейчас, глядя на Метатрона, никто не смог бы догадаться, что когда-то он был человеком – на Слейна обратил взгляд Архангел, полностью подходящий под описание «воин Света».

– К тому, что проснувшись сегодня утром, я секунд десять не мог вспомнить – я игрок, оказавшийся в теле ангела, или Метатрон, который с какого-то перепуга решил прожить человеческую жизнь.

– А ты думал, получишь все задаром? – с удивившим даже его самого металлом в голосе спросил Слейн. – Чтобы не перенесло нас в этот мир, оно воплотило в реальность все – и игровую магию вплоть до красивостей в описании, и личности твоих НИПов, и мировоззрение персонажа – в том числе, буквально. У всего на свете есть своя цена, Метатрон. Это – наша. Некоторые назвали бы ее неприлично низкой…

– И что, хочешь сказать – выхода нет? Я исчезну – останется Метатрон?

На сей раз волшебник ответил не сразу. Отпустил руку сына, аккуратно положил ее на кровать, поправил одеяло, собираясь с мыслями… а потом с горечью признал.

– Меня предал человек, которого я знал всю жизнь, верил как себе самому, любил как брата. Он был некромантом с мировоззрением в минус триста. Я хотел бы сказать тебе, что он не виноват, что его таким сделали – и оправдать его в своих собственных глазах, но… в глубине души я знаю, что это не так. Выбор есть всегда. Он не мог забыть почти шестьдесят лет дружбы – шестьдесят, Метатрон! Не мог забыть тысячи сражений, через которые мы прошли вместе. Не мог позабыть сорок лет, за которые мы создали – с нуля! – государство, с которым приходилось считаться всем, процветающее вопреки всему. Он помнил все это – и все же предал меня, даже зная, что меня не привлекает власть как таковая, что я никогда не подниму на него руку первым. Все то, что мы пережили вместе, то, чего достигли – не могло оказаться менее значимым, чем какой-то там параметр, воплощенный неведомой херней! Он выбрал сам! Сам!

Он резко замолчал, осознав, что почти кричит, сжимая в кулаке простыню, оскалившись клыкастой улыбкой прямо в сочувствующие глаза ангела, уже утратившими свое неземное сияние.

– Что ж… – улыбнулся Метатрон, будто и не было этой дурацкой вспышки. – Это было убедительно.

Легко спрыгнув с подоконника, ангел направился к дверям.

– Пойдем, наведаемся в сокровищницу, – бросил он, проходя мимо. – Не могу же я отправить своего агента на разведку голышом?

– У тебя там вообще найдется что-нибудь на пятидесятый уровень? – стараясь говорить непринужденно, спросил Слейн, поднимаясь с кровати.

– Вот и проверим…

Едва дверь открылась, волшебник, заглянув через плечо Метатрона, увидел переливающуюся радужную сферу, окружившую дверь и точеную женскую фигурку, застывшую перед ней с поднятыми руками.

Слейн покосился на Метатрона, который, будто почувствовав его взгляд, неловко передернул плечами.

Он знал Габриэль, замглавы широко известной Лестницы в Небо, не лучше чем Метатрона – то есть встречался всего несколько раз. Помнится, тогда он еще здорово посмеялся с их стиля управления – девушка всего играла роль «злого полицейского», тогда как Метатрон занимал позицию «доброго». Прямо готовый штамп: милосердный и справедливый правитель и его зловещий начальник СБ.

Он не задавал вопросов, зачем ангел создал НИПа с внешностью мертвой жены – и так все было ясно. Но вот что он теперь чувствует, каждый день видя перед собой ее лицо и понимая – настоящая давно мертва и никакая сила не сможет ее вернуть?..

«Какие-то жестокие у Судьбы шуточки…»

– Достаточно, Габриэль. В барьере больше нет нужды.

– Да, Создатель, – кивнула девушка, развеивая заклинание.

«А ведь если бы я не решил отправиться в самостоятельное плаванье, он бы сам меня куда-нибудь сплавил», – догадался волшебник. – «НИПы считают себя настоящими личностями (да и, скорее всего, являются ими), а Иггдрасиль – настоящим миром. А я знаю правду и могу начать смущать умы – он не может знать, что у меня нет таких намерений».

– Я на твоей стороне, Метатрон, пока ты не творишь зла, – тихо сказал он в спину ангела.

– Доверяй, но проверяй, Слейн, – так же тихо ответил Метатрон. – Тебе ли не знать?..

– И что же мне сделать, что бы заслужить твое настоящее доверие?

– Не знаю. Определение Мировоззрения это, конечно, здорово, но я еще не приучен полностью ему доверять. Так что все по старому, Слейн – за тебя скажут твои дела.

– Хороший план, – кивнул вампир.

Часть 3. Расправить крылья

Казалось бы, что общего может быть у руководителя средней руки скромненькой такой трансконтинентальной корпорации и Архангела Метатрона, Вестника Всемогущего, единоличного правителя гильдии Лестница в Небо, у которого в подчиненных числятся демоны, ангелы, эльфы и даже один дракон?

Как оказалось, как минимум одна общая черта у них все-таки была.

Упомянутый Метатрон тяжело вздохнул и, откинувшись в кресле, оглядел свое рабочее место, лишь недавно приведенное в относительный порядок.

– Бюрократия даже на небесах – бюрократия, – пробормотал он себе под нос.

А что делать? Управлять гильдией же надо, как и собирать информацию об обретших плоть и самосознание подчиненных. У Лестницы, спасибо Скриптору, было, пожалуй, больше всех НИПов, имевших личностные настройки, проработанную легенду и четкое описание неигровых моментов жизни – такие вещи администрация никак не ограничивала, только занимайся… Большинству игроков было все равно, Метатрон точно знал, что у многих гильдий НИПы не имели личностных настроек вовсе, игроки прописывали только внешность, боевые алгоритмы, собирали игровые классы и останавливались на этом.

Наверно, ему все-таки повезло – он предпочитал видеть рядом с собой полноценные, цельные личности, а не ущербных покорных болванчиков, какими, скорее всего, являлись такие НИПы.

Впрочем, особо напрягаться с управлением ему не требовалось: Стражи прекрасно справлялись и сами. Еще две недели назад, едва разобравшись и примирившись с произошедшим, он устроил себе затяжную инспекцию-экскурсию по собственной гильдии, желая разобраться, как оно все устроено и не грозит ли развалиться в любой момент.

Не грозило. На местах царила обычная деловая суета: кто-то куда-то бежал, кто-то усиленно изображал кипучую деятельность, на деле ковыряясь в носу, а кто-то и правда занимался делом. Особенно его впечатлили мастерские на этаже «Железного Человека» Хошика и сам Страж, ожесточенно дискутирующий на инженерно-матерном над полуразобранным боевым роботом со своей заместительницей – невысокой, крепкой в кости рыжеволосой гномкой. Тоже проблема – с инженерами произошла та же неприятность, что и с зельеварами: представляли работу и процесс создания своих девайсов они довольно смутно… И теперь вот разбирались – курочили работающие образцы, долго над ними шаманили, а потом пытались собрать обратно. Война с магической механикой шла с переменным успехом и конца-края ей пока видно не было… В тот визит он едва успел остановить увлекшегося Хошика от разборки собственного доспеха – а ну как обратно не соберет?!

Еще раз вздохнув, Метатрон взял со стола первую из череды папок, разложенных перед ним на столе: итоги операции «Некроманты», с подшитыми отчетами непосредственных участников и экспертного мнения военачальников: Михаэля и Домины… Даже Фрай чиркнул пару предложений в стиле: «Сначала этот рогатый топором мах-мах! …А потом она такая молнией сверк-сверк! …И тут чернявый ка-ак пукнет чернотой!»… В общем-то, ничего другого от него и не ожидалось, хотя вид у Духа Воздуха при сдаче этой помятой бумажки был далек от его обычной беззаботности…

Отчеты Домины и Михаэля были куда информативнее, но сводились к одному короткому выводу: «мы облажались». Метатрон вполне мог их понять: не вмешайся он тогда, в самый критичный момент, и Рыцари Авалона, ударный отряд Инквизиции и даже Израил были бы мертвы, и пришлось бы проверять, как работает гильдейская система воскрешения НИПов.

Лично сам Метатрон считал операцию скорее удачной, чем наоборот. Цели достигнуты, все живы, а то, что его подчиненных ткнули носом в собственную неопытность это даже хорошо: от иллюзий, особенно о собственной и чужой силе, лучше избавляться как можно раньше. Тем более, что сейчас и Рыцари, и Инквизиция, и даже Стражи с таким, почти нездоровым, энтузиазмом взялись за тренировки, что их приходилось одергивать. Метатрон даже не пожалел пока невозобновимых запасов кристаллов Памяти, чтобы размножить запись сражения и в приказном порядке дать просмотреть всем – пусть делают выводы.

Штурм крепости некромантов стал его первой боевой операцией. Действительно первой: игра, это все же совсем другое… Хотя бы просто потому, что на этот раз действительно погибли люди и убили их по его приказу. Не то, чтобы он жалел некромантов: журналы, притащенные Фраем с первой разведки и отчет Келесса о состоянии параметра «Мировоззрение» не оставляли сомнений в справедливости наказания… что не мешало ему нервничать в процессе, пусть даже он специально включил в отряд Израила личным приказом: чтобы уж точно не зашибли кого невиновного под горячую руку. Удобно иметь в своем распоряжении воплощенную Справедливость, да…

И его еще отговаривали ведь: мол, Рыцарей и Инквизиции и так достаточно, даже не считая трех Стражей.

– Неважно, – буркнул он себе под нос, придавливая воображаемым сапогом привитый еще в детстве императив «ЛЮБОЕ убийство это плохо». – Иначе не выйдет. С-средневековье, мать его.

В раздражении от своих бессмысленных рефлексий пролистав пухлую папку больше, чем наполовину, Метатрон добрался до «Приложения 1», в которое он подшил краткие выжимки из журналов Кериана, составленных по его просьбе Слейном.

Ангел успел выслушать много жалоб от вампира о том, как сложно разбираться в исследованиях его заблудшего сына: Дух Тьмы вел именно лабораторные журналы, не заморачиваясь разъяснением придуманных лично терминов, мозголомных формул и, кажется, временами пропуская целые года, если не десятилетия – до равнин Каз жизнь Кериан вел беспокойную и кочевую…

Но, как бы там ни было, общий ход мыслей Слейн восстановить смог – и от этого мурашки бежали по коже. Этот гениальный и немного безумный некромант создал заклинание, способное менять реальность! У Метатрона, когда он прочитал итоговый вывод, волосы встали дыбом: единственный способ провернуть подобное, который был ему известен – Мировые артефакты «первой двадцатки». Кериан не нашел какой-то там артефакт, выполняющий строго определенное воздействие – он изобрел способ создать его, причем под любую задачу. Вопрос только в энергии, зная сам принцип создания можно было перепрограммировать реальность под что угодно… Не сразу и не вдруг, но…

Кучка журналов тут же отправилась под свежесозданный гриф «Совершенно секретно», запрятана в самый дальний уголок сокровищницы, выдавалась отныне только с личного разрешения главы гильдии… и поставила перед ним неприятный вопрос: «что делать с носителем опасного секрета, хотя в общих чертах разобравшегося в заклинании?»

Первым порывом была запереть вампира где-нибудь на седьмом Этаже, приставить отряд ангелов и не выпускать наружу до скончания веков. Тем не менее, немного подумав, он не стал этого делать. Во-первых, Слейн все-таки был хорошим человеком, это подтверждало и «Определение Мировоззрения», и его личные наблюдения… хотя бы один факт того, что у него не снесло крышу от собственного почти всемогущества уже многого стоил. А с хорошими людьми всегда лучше договариваться по-хорошему. Во-вторых, все же не следовало наживать себе на ровном месте врага, пускай побродит по миру, примирится со случившимся… а потом все равно вернется: здесь его сын. А о том, что следом за вампиром отправился один из Ангелов-Хранителей ему знать не стоит…

И ведь это только один из проектов Кериана! У Зуранон была обширная библиотека, доставшаяся Лестнице целиком – и далеко не все книги там были посвящены черной магии. К примеру, его подчиненными были найдены схемы магической фортификации крепости с пошаговой, черт возьми, инструкцией по эксплуатации, починке и создании! К сожалению – на местном языке, на котором он сам читал едва ли не по слогам… и заточенным под энергию Смерти… но тем не менее. Приказ: «разобраться и приспособить» был уже отдан и доведен до ответственных за исполнение лиц. Конечно, крафтеров, имеющих нужный для исследований склад характера, в изначально боевой гильдии было не сказать чтобы много… но они были.

Вот пусть и разбираются. Авось, когда-нибудь что-нибудь из этого и выйдет.

В который раз за сегодняшний вечер вздохнув, ангел отложил в сторону папку с итогами операции «Некроманты» и взял следующую, торопливо подписанную «Аборигены» наискось через всю обложку лично им самим несколько минут назад. Вроде бы ничего особенного: просто краткое изложение всего, о чем успели поведать спасенные им две недели назад эльфийки. На деле он узнал много нового, из той информации, которую не получишь банальным подслушиванием: просто потому, что такие темы в разговорах редко затрагиваются.

Ангел уже знал, что он не первый игрок, оказавшийся после закрытия игры в теле своего персонажа в другом мире. Эльфийки рассказали ему, что и Лестница была не первой гильдией: некие Короли Жадности четыреста лет назад сначала подчинили весь континент, а следом передрались за власть друг с другом. На фоне этого рассказа, больше похожего на мрачный дарковый триллер о Конце Света, жизнеописания других игроков, «попавших» в одиночку или небольшими группами, смотрелись уже далеко не так внушительно.

Это… многое меняло. Одно дело – подозревать, что ты не один такой, и совсем другое – знать точно.

Где-нибудь на противоположном конце континента могла существовать другая гильдия, в любой момент в соседней стране могла «проснуться» новая – и, вполне возможно, она окажется не лучше тех самых Королей Жадности, со слов эльфиек напомнивших ему скандально известную «Королевскую Лигу».

К этому стоило быть готовым.

Все Стражи уже получили по Мировому артефакту в личное пользование – на случай столкновения с другими такими же. К сожалению, они не всегда идеально подходили их архетипу, но тут уже ничего не поделаешь: Мировые артефакты вещь такая, ими не перебирают, что упало, тем и пользуешься.

В этой же папке, ближе к концу, была приложена новая техника безопасности для действующих снаружи, за пределами зоны непосредственного контроля Лестницы. Ничего сложного: он просто переписал по памяти инструкцию, существовавшую в Иггдрасиле для игроков. Там ведь всякое бывало: и засады, и подставы всех видов с использованием игровых и не очень приемов… Даже дежурную ударную группу сформировал, готовую, пройдя через портал, вступить в бой по сигналу бедствия, пока только из ангелов и людей, уже засвеченных перед местными. В дальнейшем количество команд будет увеличено, а пока и это казалось немыслимой паранойей.

Пока групп… хмм… внешнего действия было немного, на средства защиты можно было не скупиться: он выдал и артефакты волшебной защиты, засекающие любое применение блокирующей магии: им было все равно, какой именно, они могли засечь лишь сам факт. Ну а дальше – по стандартной, прекрасно знакомой ему схеме: сосредоточится на защите, выйти за пределы действия блокировки, подать сигнал, дожить до появления дежурной группы быстрого реагирования, вбить супостата в землю по ноздри. На его памяти такие неудавшиеся засады частенько оборачивались эпичным замесом двух и более гильдий, набиравшим обороты по мере подхода резервов обоих сторон.

В новом мире таким было заниматься опасно – победитель легко мог обнаружить себя посреди выжженной пустыни размером с половину той же Империи…

Дуракам, тем не менее, закон не писан – он легко мог представить себе, как какой-нибудь матерый ПК, оказавшись в новом мире, начал бы действовать по привычному игровому шаблону, не задумываясь о последствиях.

Впрочем, запасы свитков с заклинаниями, способными пробить блокировку, он все равно пока не тронул: редкая это была штука. Надо сначала встретить врагов, предпочитающих действовать по извечному шакальему принципу «нагадить и сбежать», а потом можно уже и тряхнуть стариной: устроить «охоту на охотника»…

А пока… пока он ограничился тем, что выделил на уже очищенных равнинах Каз здоровенный кусок земли под тренировки и гонял там группы атаки и защиты, делясь своим обширным опытом.

Вторая папка отправилась вслед за первой.

Взгляд против воли притянулся к следующей кипе подшитых листов: личные дела НИПов, подготовленные по его приказу Стражами – тех из них, кто желал и был достоин получить ангельские крылья. Если перо ангела в комплекте с игровым ритуалом по-прежнему способно сменить расу…

Метатрон, порывисто встав с кресла, подошел к окну и, прижавшись лбом к прохладному стеклу, несколько долгих минут рассматривал ночной город, украшенный россыпью ночных волшебных фонарей.

Слова, сказанные Фраем, неожиданно глубоко запали ему в душу: «я хочу, чтобы весь мир стал подобным Лестнице в Небо». Он возвращался к ним снова и снова, мысленно прокручивая в голове, рассматривая с разных сторон и борясь с желанием сказать: «а давайте попробуем!» – с переменным успехом.

Замок Небесный Трон, гильдия Лестница в Небо – это гильдия-мечта, гильдия-утопия, где, как любят повторять его подчиненные, «нет места Злу».

Так не бывает. В любом человеческом обществе неизбежно появляются герои и злодеи, честные и подлецы, святые и предатели. Такова человеческая натура: люди несовершенны.

Спроси его еще три недели назад: он бы сказал, что организация, подобная Лестнице, не может существовать. Сейчас же… ну, с тех пор его понимание «невозможного» претерпело существенные изменения.

Да, НИПы стали такими исключительно волей толи неведомой Высшей Силы, не пожелавшей обозначать свой интерес, толи просто так, без цели и смысла. На девственно чистом сознании безмозглой «неписи» намертво отпечатались иероглифы их личностных настроек… записано было: «Воплощение Справедливости» – и родился Архангел Возмездия Израил, Гнев Господень, неподкупный, беспристрастный, совершенный в заданных границах.