Текст книги "Обратный отсчет (СИ)"

Автор книги: Анатолий Терран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

И это было только началом. Пока пограничники связывались с начальством, пока готовились к войне, сразу наступательной и оборонительной (просто так, на всякий случай), осторожно прощупывали границу… Отголоски появились снова, менее сильные, но куда более многочисленные, волнами накатывающие на границы народа Ночи… маги утверждали, что источников десятки.

Результатом этого буйства стихий не стало нападение, как боялись многие. Совсем наоборот… случилось невозможное: Смерть, поджав хвост, покидала свои излюбленные места. Некромагические эманации, отравившие воздух и почву, уничтожившие флору и фауну как класс, просто растворились: словно дунул великан, убирая пыль со стула.

И – тишина. Сила, уничтожившая (ну а что еще все эти события могли означать?!) непобедимых некромантов, безмолвствовала а и это пугало. Кто они, чего хотят, и не постигнет ли судьба Поводырей Смерти всех остальных?

Собственно, отряд Кайлина, как самый опытный, не единожды ходивший в глубокие рейды на равнины Каз, раз за разом оставляя зазнавшихся некромантов с носом, как раз и был послан с заданием «посмотреть и сбежать». Команда смертников, чего уж там…

Кайлин, поймав себя на таких мыслях, не сдержал кривой усмешки. В первый раз, что ли?

– Дева, стой.

Кайлин тут же застыл, осторожно занесенную ногу на землю, бросил через плечо вопросительный взгляд на товарища… и даже не возмутился ненавидимым прозвищем, полученным благодаря «девчачьему» имени: больно уж серьезным был голос Телласа.

– Что?

– Впереди был магический всплеск, – тихо ответил друид, облаченный в тот же темно-серый кожаный доспех, что и его командир. – Очень сильный… странный. Мне незнакома эта магия.

– Нас обнаружили?

– Не знаю. Проверь.

Вздохнув, Кайлин надвинул на левый глаз черную повязку, глубоко вздохнул и застыл на месте, уставившись в пространство пустым взглядом единственного оставшегося открытым глаза.

Вообще-то, эту технику было положено выполнять, закрывая оба глаза, чтобы не порождать конфликт двух разных восприятий, но паранойя – профессиональное заболевание эльфов его профессии. Очень не хотелось становиться слепым на территории врага, даже в окружении верных товарищей, всегда готовых прикрыть «витающего в облаках» командира.

– Дальше по маршруту, где-то с километр впереди, – как сквозь толстый слой ткани пробился к Кайлину голос подчиненного.

Рейнджер кивнул. Дождавшись активации навыка, наклонил голову себе под ноги и чуть покачал головой из стороны в сторону, осматриваясь и морщась от легкой головной боли: не так-то просто одновременно видеть перед собой серый камень «тропы» и горы с высоты птичьего полета. Повинуясь его мысленному приказу, Вената чуть наклонила крылья, закладывая крутой вираж, и уже спустя полторы минуты Кайлин рассматривал четверку незнакомцев глазами сокола, способными оценить даже густоту меха крошечной мышки с высоты в пару километров.

Очень странная компания. Лесной эльф-заклинатель, человечка… черт знает кто по архетипу и двое его сородичей, Ночных эльфов – воительница и какая-то девчонка, нервно переминающаяся с ноги на ногу.

– Нас обнаружили, – сам не зная зачем, шепотом сообщил соратникам Кайлин, когда рейнджер без клановых татуировок задрала голову и помахала рукой Венате.

Закрыв глаза, разведчик резко разорвал связь с фамилиаром.

– Что будем делать? – спросил друид.

– Ты возвращаешься назад, – после нескольких секунд сосредоточенных раздумий приказал Кайлин. – Через десять минут режим «магического молчания» снимается, делай что хочешь, но я хочу, чтобы ты оказался как можно дальше отсюда и как можно быстрее. Вернешься – доложишь.

– Есть, – кивнул друид. – Свиток «Чувственной Связи» с собой?

– Да. Ты услышишь все.

Разведчик перевел напряженный взгляд на третьего члена группы – лучницу Стеллу. Положа руку на сердце, он бы предпочел отправить в безопасное место именно ее, но, увы, не мог себе этого позволить: заклинатель, владеющий заклинанием «Полет», будет перемещаться по «тропе» гораздо быстрее любого, пусть даже самого сильного и выносливого рейнджера. Приказ есть приказ, и если Телласу удастся уйти, он будет выполнен.

– Стелла, ты прикрываешь издалека. Если на нас до сих не напали, значит, перед этим хотят поговорить. Послушаешь. Если… если меня убьют сразу – беги сама. Может, получится…

Драться не хотелось. Неизвестные были сильны: слабые не смогли бы уничтожить Зуранон. На стороне некромантов были практически неуязвимые к физическим атакам Рыцари Смерти, к магическим – Костяные Драконы, чертова куча других, менее сильных разновидностей немертвых… и это не говоря уже о силе самих Поводырей Смерти: Кайлину как-то довелось наблюдать в бою Александру, главу Триумвирата Зуранона – и эта женщина обладала поистине страшной силой.

Если они просто хотят поговорить – хорошо. Если хотят драться… что ж, значит, он будет драться.

Навстречу Кайлину вышла Ночная эльфийка без клановых татуировок.

«Изгнанница?»

И она же заговорила первой, когда они замерли друг напротив друга: спокойно, размеренно, не обращая никакого внимания на напряжение разведчика, чьи руки, еле слышно скрипя жесткой кожей перчаток, крепко сжимали рукояти двух сабель на поясе.

– Мы – Лестница в Небо. Зуранон уничтожен. Равнины Каз отныне принадлежат нам.

И, прежде, чем Кайлин успел ответить, закончила, да так, что рейнджер едва не обнажил клинки, готовясь подороже продать свою жизнь:

– А это значит, что вы вторглись на нашу землю.

Напряженную тишину разбил добродушный голос Лесного эльфа:

– Достаточно, Лотэне, ты пугаешь нашего… гостя.

Кейлан перевел взгляд на седовласого эльфа… врага?

– Забудьте о том, что я Лесной эльф, – понимающе кивнул тот. – Я – подданный Лестницы в Небо, Лоттере Рагниль, и это все, что имеет значение. Мы не делим разумных по расам.

Рейнджер скосил взгляд на третью из странных незнакомцев и та улыбнулась-оскалилась в ответ:

– Меня зовут Вивьер, – сказала она. – И я, как видишь, человек.

Кейлан медленно кивнул, принимая к сведенью ее слова. Три представителя трех враждующих уже не первое столетие рас, собранных в одном месте, объединенных одной целью – все потребные рейнджеру доказательства были перед его глазами. Нужно было только осознать факты.

– Не слушай Лотэне, – вновь взял слово Лесной. – Она твой коллега и дипломатия – не ее специальность. Лестница в Небо не держит на вас зла: мы знали, что вы придете и знали, что придете именно так. Иллирен, пожалуйста…

Вздрогнув, последняя из четверки робко сделала два крохотных шажка вперед, упрямо сверля взглядом камень под ногами.

– Да, Рагниль-сама, – тихо прошептала она.

– Эту девушку освободил из рабства наш Лорд. В качестве жеста доброй воли мы возвращаем ее вам. Проследите, чтобы ее вернули домой и помогли найти родных – это моя личная просьба.

– Я… передам ваши слова своему начальству, – хрипло ответил Кайлин, стараясь отвечать максимально «дипломатически»… то есть ни говоря ни да, ни нет.

– Извините, но меня это не устраивает, – посерьезнел Рагниль, стирая с лица доброжелательную улыбку. – Вы проследите, чтобы с ней все было хорошо. Дайте мне ваше слово.

Разведчик вновь посмотрел на соотечественницу – та, наконец оторвав взгляд от земли, смотрела на него жалобным взглядом огромных ярко-синих с фиолетовым отливом глаз.

– Я позабочусь о ней, – наконец кивнул он. – У вас есть мое слово, Кайлина из клана Полумесяца.

– Вот и отлично, – вновь улыбнулся Рагниль. – В таком случае не буду вас больше задерживать. Лотэне проводит вас до границы – я беспокоюсь, как бы вы не заблудились в этих горах…

«Беспокоится он, как же…»

– И последнее. Через неделю наш замок посетит Император людей с дружеским визитом. Передайте вашему начальству, что такое же приглашение действительно и для них.

– Разумеется, Рагниль-сан, – Кайлин решил, чтобы на этот раз будет не лишним поклониться – совсем чуть-чуть, просто проявить вежливость.

Почему нет, раз уж никто никого не собирается убивать?.. Разговоры – это хорошо.

«Попал ты, господин Рейнджер, ох попал…» – думал разведчик, наблюдая, как Рагниль и человечка заходят в переливающийся всеми оттенками синего портал, открывшийся за их спинами. – «Угадай с трех раз, кого отправят вместе с послами?»

– Ну, чего стоишь? – буркнула Лотэне. – Вы досюда два дня скакали, как горные козлы, обратно еще дольше получится. Шевелись, рейнджер. Заодно покажешь мне эту вашу «тропу», мы вас только четыре часа назад заметили.

Кайлин улыбнулся, зная, что маска не позволит Лотэне увидеть его лицо. Их заметили всего несколько часов назад! После уничтожения Зуранон и демонстрации пространственной магии, разведчику уже стало казаться, что их новые соседи всемогущи, но нет! – они проглядели его группу.

«Всего-то надо найти еще более шеесворачивательный путь и разобраться, как именно они нас засекли», – мысленно кивнул самому себе рейнджер. – «С этим можно работать».

Часть 7. Крепость Симабара

У Императоров все не как у людей. Их слова выражают не их личное мнение, а политику страны; их плохое настроение может обернуться массовыми казнями, а заурядная головная боль – ошибкой, которая будет стоить десятки тысяч золотых монет. Даже в туалет просто так не сходишь: охрана будет сопровождать до дверей, и даже внутрь первой заглянет в поисках затаившихся убийц или «туалетных монстров», которыми няньки пугали в детстве Зиркнифа.

Съездить «в гости» в соседнюю державу просто так тоже не выйдет. Обязательно нужно сопровождение, и меньшим, чем «маленькая армия», обойтись не получиться.

В поездку на равнины Каз, еще пару недель назад бывшими владениями непобедимых Поводырей Смерти, а теперь принадлежащие не пойми кому, Император взял с собой Имперскую Гвардию в полном составе. Тысяча лучших воинов Империи, вооруженных зачарованным оружием, облаченных в зачарованные доспехи – в бою личный отряд Императора стоил полнокровного легиона.

Кроме того, сильнейший волшебник Трех Королевств, Флюдер Парадин даже разрешения спрашивать не стал – просто, при личной встрече, уведомил, что отправляется с ним… а Император только согласно кивнул, потому что, действительно, других вариантов просто не было. С собой Парадин взял четверых лучших учеников, владеющих магией четвертого ранга. Двухсотлетний заклинатель, да при поддержке учеников – еще один легион, если сравнивать их с базовым воинским образованием Империи.

Взбудораженные исчезновением некромантов и задержавшимся всего на день очищением равнин от эманаций Смерти, в посольство напросились и церковники: Первосвященник отправил вместе с Зиркнифом Анджело Содано, декана Коллегии Кардиналов с приданным ему отрядом Рыцарей Веры. Тоже не мальчики для битья, пусть даже их специализацией были немертвые и прочая нечисть.

В общей сложности – полторы тысячи человек, которых надо было собрать в дорогу, позаботится о пропитании и ночлеге, наметить маршрут…

«Слава Спящему, у меня есть подчиненные…» – думал Зиркниф, разглядывая с вершины холма отряд, сильно растянувшийся в дороге. У подножия уже суетились слуги, организовывая стоянку и создавая деловитый шум большого потревоженного муравейника.

– А здесь и правда больше не осталось Зла…

Обернувшись через плечо, Император взглянул на кардинала Содано. Глава дипломатического ведомства Церкви вид имел крайне задумчивый, отчего его аскетичное вытянутое лицо со впалыми щеками и высоким лбом казалось одухотворенным и возвышенным. Зиркниф точно знал – никакой одухотворенности и возвышенности в сухой как пустынный песок душе кардинала никогда не было, что делало его самой нелюбимой фигурой в собственной организации. Зато Анджело обладал незаурядным умом, близким к абсолюту педантизмом, потрясающей работоспособностью и достоинством, которое Император ценил едва ли не больше всех остальных – честностью.

– Да, Смертью больше не пахнет, – согласно кивнул Парадин.

Зиркниф мысленно пожал плечами. Император был лишен магического дара, а потому мог только верить своим специалистам на слово: раз они говорят говорят, что Смерть покинула давно облюбованное гнездо, то значит, так оно и есть, хотя лично он не чувствовал никакой разницы между сегодняшним состоянием равнин и тем, что он наблюдал три года назад, когда приехал с ревизией пограничных крепостей. Конечно, на сами равнины его никто не пустил, на земли Смерти он тогда взглянул с этого самого холма, но, на его неискушенный взгляд изменилось только одно: вместо вечно хмурых грязно-серых туч, что заслоняли собой небо, ровную, лишенную растительности каменистую землю освещало солнце. Впрочем, этого было достаточно, чтобы разрушить зловещую атмосферу Мертвых Земель до основания.

– Границу перейдем завтра с утра, – распорядился Зиркниф, не заботясь проверить, слышат ли его подчиненные. – До этого момента все свободны.

– А где сопровождающие? – тихо спросила Мерката Хербст, одна из его Рыцарей.

– Я полагаю, завтра нас встретят, – пожал плечами Император.

– А если нет?

Обернувшись, Зиркниф смерил женщину внимательным взглядом. Мерката, облаченная, как и все Имперские Рыцари, в зачарованный вороненый доспех, крепко сжимала в руках причудливое копье с широким и длинным, чуть изогнутым наконечником и хмуро скользила взглядом по безжизненным равнинам, избегая смотреть на своего Императора.

Леди Хербст, урожденная дворянка Империи, служила ему уже очень давно. У семьи Хербст было много достоинств: она подарила Императорам прошлого немало достойных воинов – и ни одного предателя. Был у них и недостаток – Хербсты были отвратительными управленцами, умудряясь развалить любое владение, что было заработано ими на службе своей стране. К рождению Зиркнифа эта достойная семья в очередной раз оказалась на границе нищеты, не в состоянии даже поддерживать порядок на родовых землях, облюбованных преступниками всех мастей. Мерката, рожденная с почти мистическим талантом к обращению с копьем, пришла к тринадцатилетнему Зиркнифу, тогда вместе с Парадином только планирующему войну с прогнившим дворянством с крайне простым предложением: полная преданность в обмен на благополучие семьи.

Конечно, он согласился – в грядущем и неизбежном внутреннем конфликте, грозящем перерасти в полноценную гражданскую войну, разбрасываться верными людьми с уровнем силы (тогда) «мифрил» было бы верхом глупости.

– Значит, отправимся сами. На юго-запад, в центр равнин, – Император обвел хмурым взглядом остальных трех Рыцарей: – Еще глупые вопросы будут?

Альберто Вискови, четвертый сын мелкого барона далекой восточной страны Спани, о которой Император впервые услышал именно от Альберто, просто пожал плечами. Невысокий, узкоплечий и смуглый Альберто вообще не любил открывать рот без нужды – как понял Зиркниф, у него на родине немногословность считалась главной добродетелью. «Так нас учат жрецы» – отвечал он на вопросы. – «Мать Штормов не любит пустых слов». Иноверец, иностранец – казалось бы, сложно найти менее подходящую кандидатуру на роль Имперского Рыцаря, элиты, доверенного лица и личного порученца Императора. На деле, Альберто оказался настоящей находкой: получив в наследство меч и коня, он покинул отчий дом в поисках лучшей доли, едва спраздновав совершеннолетие, наступавшее в Спани в шестнадцать. Проведя почти пятнадцать лет в странствиях, судьба закинула его в Империю, на противоположный конец континента, за тысячи километров от родного дома. Уставший от неприкаянной жизни наемника, матерый мечник с опытом тысяч смертельный схваток с людьми и нелюдью, с живыми и мертвыми, разумными и безмозглыми тварями попался на глаза Императору совершенно случайно, когда он возвращался с тайных переговоров с верными дворянами, подготавливая почву для своей победы. «Виденье Душ» помогло Зиркнифу понять, чего желает усталый мечник – и Альберто, щуплый и невзрачный, но дьявольски быстрый и ловкий, получил то, что хотел: статус, дом, деньги и стабильную работу до конца жизни. Императору же досталась сила бойца класса «Адамант» – дешево, очень дешево, потому что люди, способные добраться до такого уровня, рождаются очень редко – в Империи таких было всего двенадцать… Вискови стал тринадцатым.

– Никак нет, мой Император! – Калмин умудрился встать по стойке «смирно» даже не покидая седла.

Ну, в нем Зиркниф не сомневался. Выходец из крестьянской семьи, Калмин начал свою карьеру в Одиннадцатом легионе, сторожил эту самую границу с равнинами Каз, потом эльфийскую, участвовал в Зимней войне на севере, отражая вторжение Альянса зверолюдей, отметился в войнах с Королевством, выжил в том страшном прорыве Инферно, что случился на восточной границе – эпицентр был в лесах ушастых высокомерных ублюдков, но досталось и Империи… Все в нем было хорошо: здоровенный двухметровый амбал с буграми могучих мышц, лишенный, однако, обычной для больших людей тяжеловесности в движениях, способный носить полный латный доспех с той же легкостью, как обычные люди носят рубашку и махать огромным двуручником как палочкой, воевавший всю свою сознательную жизнь… недоставало ему только двух вещей: ума и инициативы. Впрочем, недостаток второго при отсутствии первого – это даже хорошо…

– Не нравится мне все это, мой господин… – проворчал Гален эль Вьятт. – Дурная идея…

Зиркниф на это только улыбнулся. Пожалуй, простить такие слова, сказанные при посторонних, он мог только Галену (ну, еще, может, Флюдеру). В конце концов, Император знал его всю жизнь – Парадин лично подыскивал человека, которому хватит силы, верности и отваги стать телохранителем наследника Империи. Старый волшебник однажды, перебрав вина, рассказал Зиркнифу, что эль Вьятт, тогда еще не успевший заработать густую седину в волосах, ночевал прямо рядом с его колыбелькой и даже временами пытался петь ему колыбельные… что с его сиплым, пропитым и прокуренным голосом должно было быть впечатляющим зрелищем. Гален любил Зиркнифа как сына, не единожды спасал от верной смерти, закрывал собственным телом от стрел и заклинаний – и поэтому ему прощалось многое.

– Это никому не нравится, – буркнул кардинал. – Даже нам. Хотя, казалось бы…

Император скривился.

Да, действительно, «казалось бы»… некроманты мертвы, равнины Каз, источник постоянной головной боли и нашествий нежити, очищены от Смерти – хоть государственный праздник устраивай.

Да, даже в спокойные периоды границы Империи постоянно тревожили неупокоенные, заставляя содержать несколько мощных крепостей и несколько десятков фортов и целых три легиона. Да, временами откуда-то из глубины равнин забредал залетный Рыцарь Смерти или Костяной Дракон… даже в одиночку каждое из этих созданий приравнивалось к стихийному бедствию, оборачиваясь тысячами, порой – десятками тысяч смертей. Да, сами Поводыри Смерти, случалось, выбирались в «большой мир», чтобы провести какой-нибудь эксперимент – и полные жизни города превращались в кладбища: отнюдь не спокойные.

Все это было, но было злом привычным. С Рыцарями Смерти неплохо научились справляться Парадин с учениками; Костяных Драконов, неуязвимых к магии, вполне могли упокоить четверка Имперских Рыцарей при поддержке Гвардии и приключенцев класса «Мифрил» и «Адамант»; легионы, прошедшие службу на границе, не боялись уже ничего и никого – разве что если их тела после смерти не успеют уничтожить товарищи.

Империя жила по соседству с равнинами Каз, Смертью и ее Поводырями уже не одну сотню лет… и прожила бы еще столько же.

Те, кто оказались сильнее непобедимых некромантов, против которых оказалась бессильна даже мощь Шести Священных Писаний – будут ли они лучше тех, кого победили? Если Зуранон слабее этой Лестницы, значит Империя, Королевство и все окружающие страны вместе взятые не смогут ничего противопоставить пришельцам.

– Мы выдвигаемся с утра, – повторил Зиркниф и тронул поводья, отправляя коня вниз по склону, навстречу гостеприимно разожженным кострам временного лагеря.

Чтобы не ждало его и Империю в будущем, есть только один способ это узнать – дожить и увидеть.

Император благодарно кивнул Ноббу, одному из Гвардейцев личной охраны, перешагнул порог выделенных ему покоев, дождался хлопка закрывшейся двери… и, привалившись к ней, обессилено сполз по деревянной поверхности. Подтянув колени к груди, он со вздохом опустил лицо на скрещенные на коленях руки, обессилено прикрыв глаза.

Этот бесконечный день начался для него четырнадцать часов назад, на рассвете. Временный лагерь неторопливо сворачивался, Зиркниф доедал легкий завтрак и с неприязнью размышлял о предстоящем пути к центру равнин Каз. Сюда-то он добрался по мощенным имперским дорогам, гордости его страны, в уютной карете с мягкими подушками и рессорами, коротая дни за чтением книг и горы разнообразных отчетов, на которые в обычном для Императора ритме жизни просто не оставалось времени. К сожалению, путешествовать таким образом можно было только по дорогам Империи – в бывшей вотчине некромантов дорог не было как класса, одни направления. Карету еще вчера пришлось оставить в Дир-Солейне, одной из пограничных крепостей и теперь весь путь предстояло преодолеть верхом. Помимо невозможности нормального чтения, для непривычного к таким условиям Зиркнифа к этому способу путешествия прилагались натруженные мышцы, натертые мозоли и отбитая задница.

Гален, посмеиваясь в седые усы, вполголоса называл своего Императора неженкой… а Зиркниф и не спорил: он привык вкусно есть, мягко спать и путешествовать с комфортом и не видел в этом ей ничего ужасного – это само собой разумелось. Император он или хрен собачий?

Сопровождающие появились, как и предсказывал накануне Зиркниф, когда колонна имперских войск уже построилась для марша. Две женские фигуры, ни от кого не скрываясь и не опасаясь ничего, спустились откуда-то с неба и приземлились прямо перед ровным строем ощетинившейся оружием Гвардии.

Одну из них Император узнал сразу же – по яркому синему платью и волосам, лишь на полтона светлее, уложенных в высокую прическу. Вторую особу Зиркниф видел впервые: высокая стройная блондинка в серебристом доспехе, сияющим нимбом над головой и какой-то странной пародии на крылья за спиной – не из перьев и костей, как, например, у гарпий, не энергетические, как у призывных ангелов, а будто составленные из отдельных льдинок, свободно парящих в воздухе, не касаясь друг друга.

Домина представила свою спутницу так: «Виндикта, семьдесят восьмой уровень, архетип Штормовая Валькирия. Волею Лорда получила титул Стража замка Симабара, отбитого у некромантов, и прилегающих земель, что вы называете равнинами Каз».

После обмена обычными в таких случаях пустыми фразами его уведомили, что на территории Лестницы в Небо запрещено рабство и что любой разумный, оказавшийся на равнинах Каз будет считаться их хозяевами свободным, «со всеми правами и ответственностью, что подразумевает этот статус» и тонко намекнули, что «рабство это плохо и мы, мол, осуждаем».

На его резонное замечание, что рабство в Империи скорее исключение, чем правило и накладывать Печать на человека запрещено законом, Виндикта, опережая дипломатичную Домину, ответила: «Не имеет значения, кого именно вы порабощаете, своих соотечественников, эльфов или зверолюдей – рабство отвратительно само по себе».

Развивать тему Зиркниф не стал. В конце концов, рабов в Империи набиралось едва с десяток тысяч, и пользы от них государству не было никакой – и это автоматически означало, что Императору было наплевать на рабство, пока сохраняется такое положение дел. Если понадобится, можно и отменить – смотря, что предложат взамен…

На протяжении всего этого, не такого уж и длинного, кстати, разговора, Император не забывал посматривать на Парадина… и то, что он там видел, ему категорически не нравилось. Флюдер Парадин был уникальным человеком, с какой стороны не посмотри: один только возраст, – две сотни лет, – выносил его за рамки всего остального человечества. Кроме того, престарелый волшебник родился даже не с одним – двумя врожденными способностями: талантом к магии без привязки к какой-либо конкретной заклинательной школе и со способностью определять чужую силу с одного только взгляда. И когда Парадин, самый могущественный маг, когда либо рожденный человеческой женщиной, бледнеет при одном только виде пусть даже сто раз самой прекрасной женщины мира, отражая на обычно спокойном и невозмутимом лице странную смесь восторга и ужаса… это страшно и ОЧЕНЬ мешает сосредоточиться на переговорах.

Тогда он жалел, что не может поговорить с Парадином с глазу на глаз и выяснить, что именно он там увидел, у него сегодня так и не получилось… Впрочем, скоро ему все наглядно продемонстрировали и без мистических суперспособностей Флюдера.

Если честно, он полагал, что Домина и Виндикта будут просто сопровождать его, указывать дорогу и отвечать на вопросы – за неделю пути он многое мог бы узнать о своих новых соседях и потенциальном противнике. Увы, оказалось, что тратить столько времени пришельцы не намерены: «мы откроем грузовой портал», сказали они.

Когда ошарашенный Император, прекрасно знавший от Флюдера о сложности даже одиночной телепортации на небольшие расстояния, ошарашено кивнул, Домина, бросив несколько слов в пустоту (Зиркниф узнал характерный жест использования магии «Сообщение» – коснуться пальцами мочки уха), сделала три шага вперед и…

Сначала за ее спиной треснуло пространство, змеясь тонкой ослепительно сиявшей изнутри линией, длиной превышавшей рост высокой синевласки раза в два. Затем, за какое-то неуловимое, ускользающее от разума мгновение стало понятно, что это не трещина: щель медленно открывающихся золотых ворот и свет, потоком льющийся из них, осветил и без того солнечное утро.

А по ту сторону телепорта имперцы увидели не плоскую безрадостную каменистую пустошь, а зеленый лес. Император долго молчал, ошарашено разглядывая толстые стволы деревьев, тянущиеся в небеса т вслушивался в щебетание беззаботных пташек, даже не думавших пугаться целой армии закованный в доспехи гвардейцев, появившихся буквально из воздуха.

А вот чего в этом девственном лесу не было, так это дороги – лишь широкая просека с на скорую руку закопанными ямами от выкорчеванных с корнем деревьев и торчащими по бокам табличками с надписями на неизвестном не то, что Зиркнифу, но даже Парадину языке.

Впрочем, загадочные надписи оставались такими недолго. Пришедший в себя старый заклинатель, до этого пришибленно молчавший, робко (!) поинтересовался у Виндикты их смыслом.

– Эти надписи запрещают выращивать здесь новые деревья – просека зарезервирована под дорогу. А то есть тут у нас энтузиасты…

Колонна, повинуясь кивку своего Императора, двинулась по будущей дороге, настороженно оглядываясь по сторонам и то и дело хватаясь за оружие от очередного хруста сломавшейся под конскими копытами ветки или внезапно птичьего крика. Зиркниф молчал, предоставив пока вести переговоры Парадину.

Император занимался своими прямыми служебными обязанностями: думал. С каждым новым фактом, что он узнавал о «гостях из ниоткуда», чувство глухой тревоги крепло в нем все сильнее. Впервые он узнал о них, когда Метатрон и прекрасная синеволосая женщина заглянули к нему «на огонек» незадолго до полуночи, играючи обойдя параноидальную систему безопасности Императорского дворца в общем и Императорских же покоев в частности, попутно усыпив гвардейцев, в обязательном порядке надевающих амулеты, защищающие от воздействия на разум, на дежурство по охране венценосной головы своего повелителя. Разговор они с ним вели вежливо и спокойно, никак не акцентируя внимания на том, что в состоянии убить слабого телом Зиркнифа в любой момент… и тем не менее, весь их диалог был построен в стиле «Дружелюбно настроенный опытный семпай общается со своим талантливым, но желторотым кохаем». Императору это не нравилось – так с ним смел обращаться только Парадин и, иногда, Гален – даже проклятые «цветные», все еще хранящие некоторые из артефактов Шестерых, Королей Жадности и Тринадцати Легендарных… и это не упоминая уже о далеких потомках своих Богов, несущих в себе часть их сокрушительной мощи, не смели разговаривать с ним в таком тоне.

Пришельцы говорили об уничтожении Зуранон и очищении равнин Каз с потрясающей небрежностью, как о давно решенном деле, пустяковой операции, хвастаться которой попросту неприлично… и, что хуже всего, они сдержали свое слово: цитадель некромантов пала, Смерть ушла с равнин Каз.

Зиркниф хорошо помнил тот разговор – тогда он сказал Метатрону: «Люди, способные на такое, могут представлять для Империи еще большую угрозу, чем некроманты». Все очень просто: способные уничтожить Поводырей Смерти – смогут повторить это и с Империей.

А сегодня он увидел еще одно доказательство могущества Лестницы в Небо: грузовой портал – волшебство, что, как утверждал Флюдер, относилось к пространственной магии десятого ранга. Даже если у пришельцев есть всего один заклинатель, владеющий магией такого уровня – то людские страны практически обречены… разве что Теократия посопротивляется. Всего два столетия минуло с тех пор, как Тринадцать Легендарных Героев одолели некроманта десятого ранга – и земли людей к тому моменту обезлюдели больше чем наполовину…

Погрузившийся в свои размышления Император, краем уха слушая разговор Флюдера с Виндиктой, не сразу понял, отчего на мгновение сжалась ледяная хватка на сердце, а тело напряглось, будто готовящийся к смертельной схватке зверь. Встрепенувшись, он огляделся по сторонам, пытаясь отыскать причину накатившей тревоги, покосился на наставника… и все понял.

Каждый, лично знакомый с Парадином и, наверно, вообще все, кто имел отношение к магии в Империи, знал, что старый заклинатель живет мечтой о познании волшебства. Двести лет этот незаурядный человек по крупинкам собирал знания о магии, принесенные в этот мир Шестью Божественными, Королями Жадности и всеми великими, что обрели бессмертие в легендах. Он разработал ритуал, с помощью которого остановил собственное старение, чуть ли не с нуля создал то, что сейчас принято называть Теорией Магии, основал Академию – лучшую школу заклинателей в известной части мира, он… перечислять заслуги Парадина и его значение в истории можно было долго.

Для Зиркнифа не было тайной, что львиная доля заслуги в благополучии Империи принадлежит старому магу. Флюдер служил Императорской семье уже больше столетия, был другом его деда, наставником отца и самого Зиркнифа воспитывал с пеленок. Заклинателю нужна была сильная стабильная страна, которая была бы в состоянии выделять колоссальные средства на финансирование Академии и изучение магии, поиск магически одаренных людей, редких алхимических и артефактных ингредиентов – и он ее создал. Когда конфликт с зажравшейся аристократией достиг своего апогея, Зиркнифу, прозванному после окончания войны Кровавым Императором, было всего четырнадцать и без поддержки Академии и лично Парадина он бы проиграл с гарантией.