Текст книги "Алмазы Шаха"

Автор книги: Анатолий Ромов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Сейчас. – Миша выдержал паузу. – Но прежде я должен кое о чем сообщить…

– О чем же? – Юсиф Самед-оглу поднял глаза.

– Видите ли, Юсиф… – Миша усмехнулся. – Меня кинули. Предали здесь, в Стамбуле.

– И что же из этого следует?

– Ну, я хотел бы попросить вас о помощи…

Встав, Юсиф снова подошел к окну. Стоял он довольно долго, наконец, вернувшись и усевшись за стол, сказал:

– И чем же я могу вам помочь?

– Сейчас объясню. Хочу предупредить, прошу о помощи не задаром. За эту помощь я сдал бы вам свой камень… ну, скажем, за цену, которую вы бы назначили сами.

Юсиф застыл, будто решал какую-то сложную задачу. Наконец сказал:

– Ладно. Покажите камень.

Миша достал из кармана платок, развернул и положил платок с камнем перед Юсифом:

– Вот.

Хозяин дома взял камень двумя пальцами, развернулся к свету, покрутил его и спросил бесстрастно:

– Сколько же вы за него хотите?

– Я сказал, если вы мне поможете, цену будете назначать вы.

– Допустим, я назначу цену в один доллар?

Миша ответил, помедлив лишь секунду:

– Пожалуйста. Один доллар, так один доллар. Только помогите.

– Смелое заявление, – усмехнулся Юсиф. – Вы не против, если я дам проверить этот камень своим людям?

– Пожалуйста.

Включив стоящий на столе селектор, хозяин что-то сказал по-турецки. Через минуту в его кабинет вошел сухонький старичок в белой рубашке и черных брюках. Обменявшись с Юсифом несколькими словами, кивнул, взял алмаз и вышел из кабинета. Дождавшись, пока за ним закроется дверь, Юсиф посмотрел на Мишу:

– Объясните, кто и как вас кинул?

– Вы знаете Масуда Масуд-оглы?

Закатив глаза вверх, Юсиф состроил еле заметную гримасу:

– Я знаю многих Масудов Масуд-оглу. Чтобы я понял, что это за человек, вы должны сказать, кто он.

– Вот, – достав из бумажника визитную карточку Масуда, Миша протянул ее Юсифу, – это его визитная карточка. Заодно здесь и его расписка, которую он мне дал в Одессе.

Взяв карточку, Юсиф сначала прочел выбитое на турецком и английском имя хозяина визитки. Затем повернул картонку, внимательно изучил написанную от руки долговую расписку. Посмотрел на Мишу:

– Да, я его знаю. Это Масуд-галерейщик. Он, по-моему, тоже из Союза?

– Да. – И Миша более-менее подробно рассказал Юсифу, как Масуд его предал. Выслушав, Юсиф потер лоб.

– Да-а… А что вы хотите конкретно от Масуда? Девяносто тысяч наличными?

– Нет, этого не нужно. Масуд открыл мне кредит в девяносто тысяч, вот пусть и даст распоряжение перевести остаток этого кредита на мое имя. В том же банке. Все. Его расписка у меня есть.

В этот момент вспыхнула лампочка селектора. Нажав кнопку и переговорив, Юсиф сообщил Мише:

– Ваш камень в порядке.

– Рад слышать.

– Я тоже.

После того, как вошедший в кабинет старичок положил алмаз на стол и удалился.

Юсиф некоторое время сидел с ничего не выражающим видом. Неожиданно спросил, посмотрев на Мишу исподлобья:

– Вы надолго приехали в Стамбул?

Юсиф спрашивал об этом второй раз, и Мише показалось, что за этим вопросом стоит какой-то скрытый смысл, поэтому он ответил неопределенно:

– Не знаю. Может, и надолго.

– Ладно, попробую вам помочь.

– Спасибо.

– Камень я могу спрятать? С учетом, что буду должен вам один доллар?

«Ладно, плевать, я ведь так и этак иду на риск, – подумал Миша, – лишь бы Юсиф не кинул меня в разборке с Масудом, остальное не так важно».

– Прячьте, – сказал он спокойно, – мы ведь договорились.

Встав, Юсиф спрятал алмаз во вмонтированный в стене сейф. Нажал кнопку у края стола. Дождавшись, пока войдет Бабур, спросил:

– Какая из машин готова?

– Обе готовы, хозяин. И «ягуар», и «БМВ».

– Едем в город на «БМВ», втроем: ты, я и Коля.

24

Проведя «БМВ» по хорошо знакомому ему маршруту к центру Стамбула, Бабур остановил машину. Здесь, у высокого современного здания, на стене у входа в которое буквально не оставалось места от всевозможных вывесок, была людская толчея. Это здание Бабур знал отлично: здесь, в месте расположения всевозможных контор, ему не раз приходилось бывать по самым разным делам. Главным образом, конечно, это касалось дел его хозяина.

Не без труда втиснув широкий корпус «БМВ» в щель у самого входа, Бабур обратился к хозяину по-русски:

– Ну я пойду? А вы?

– Мы с Колей подождем тебя здесь. Если возникнут какие-то сложности, спустишься. Хотя я не думаю, что этот дохляк заартачится.

Выйдя из машины, Бабур не спеша двинулся к главному входу. Поднялся в лифте на восьмой этаж и, пройдя по устланному ковром широкому коридору, толкнул стеклянную дверь. Перед тем как сюда прийти, Бабур получил от хозяина подробные инструкции, поэтому никаких сомнений, как себя вести, у него не было. Он должен был выбить из Масуда то, что ему велел хозяин. Как он это сделает, хозяина не интересовало, но Бабур знал, что из такого человека, как Масуд, он сможет выбить все, что ему потребуется.

В большом, шикарно обстановленном холле за необъятным столом сидела красотка секретарша. Чуть поодаль в кожаных креслах о чем-то негромко переговаривались два посетителя. Судя по их виду, они ожидали приема. Не глядя на них, Бабур подошел к секретарше вплотную. Пригнувшись, спросил грозно:

– Шеф у себя?

Секретарша возмущенно вскинула голову:

– Простите, господин, вы знаете, где находитесь?

– Слушай, не зли меня, ради Бога… Лучше скажи, что делает твой шеф?

– Разговаривает по междугородному телефону…

– Один?

– Один. Если вы хотите попасть к нему на прием…

– Вот именно. Сиди здесь и никого не впускай.

Бабур резко толкнул ореховую дверь и вошел в кабинет.

Увидев его, Масуд оборвал фразу на полуслове, сразу же положив трубку. Тут же из динамика послышался взволнованный голос секретарши. Она пыталась что-то сказать в свое оправдание, но Масуд, выключив динамик, изобразил улыбку:

– Привет, Бабур. Присаживайся. Вот уж не ждал.

– Это точно, давно не виделись. – Бабур уселся в стоящее у стола кресло. Нужно было сразу брать быка за рога, поэтому он сказал, не затягивая: – Масуд, у меня с хозяином к тебе претензии.

Галерейщик прореагировал точно так, как и ожидал Бабур. Подняв руки, он покачал головой:

– Претензии… Дорогой Бабур, ты ведь знаешь, как я уважаю господина Юсифа. И к тебе я всегда относился с огромным уважением, в этом ты не раз мог убедиться…

Глядя в потолок, Бабур прищелкнул языком, бросил небрежно:

– Учти, у меня нет времени, я пришел по делу. Ты знаешь Мишу Каменского из России?

Масуд потянулся к стоящей на столе серебряной сигаретнице. «Все понятно, – подумал Бабур, – галерейщик пытается выиграть время». Искоса посмотрев на хозяина кабинета, он по случайно пойманному им взгляду понял: Масуд раскололся.

– Значит, ты его знаешь.

– С чего ты взял? Я еще ничего тебе не сказал.

– Знаешь, Масуд. Это же видно.

Масуд молчал. Наверняка он сейчас лихорадочно соображает, что ответить. Бабур же, наоборот, был абсолютно спокоен, ведь доказывать, что Масуд знает русского, сначала назвавшегося Колей, но потом объяснившего, что Масуду он известен как Миша Каменский, ему не было нужды, поскольку этот русский сидел внизу, в «БМВ», вместе с хозяином.

Видимо, почувствовав уверенность Бабура, Масуд в конце концов сказал:

– Хорошо. Допустим, я его знаю. Что дальше?

– Дальше – ты должен ему девяносто тысяч долларов. И ты ему их отдашь. Прямо сейчас. Понял?

Масуд долго клялся, что не знает ничего ни о каких девяноста тысячах. Длилось это, наверное, минут десять. Наконец, дав гале-рейщику выговориться до конца, Бабур спросил:

– Да, кстати, Масуд, ты ведь жил в Союзе?

Масуд пожал плечами:

– Ну и что? Во-первых, это было очень давно. Во-вторых, какое это имеет отношение к нашему разговору?

– Самое прямое. И ты, наверное, не забыл, что такое капуста, то есть долговая расписка? – Достав из кармана визитку Масуда, которую дал ему русский, Бабур положил ее на стол: – Вот, гляди!

Взяв карточку, Масуд сделал вид, что внимательно ее изучает. Однако Бабуру было достаточно одного взгляда, чтобы понять: все это чистый театр. Расписка в самом деле выдана галерейщиком, а значит, от выплаты девяноста тысяч зеленых ему не отвертеться. Тем не менее даже после того, как Масуд признался, что расписка в самом деле написана его рукой, Бабуру пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить его: без девяноста тысяч долларов, которые он, Бабур, намерен получить сейчас же, немедленно, он отсюда не уйдет. Наверняка Масуд сопротивлялся бы еще, если бы Бабур не пригрозил спуститься вниз за хозяином, а заодно и за русским. Неизвестно, кого больше испугался Масуд, однако это подействовало. Потрогав лежавшую в пепельнице недокуренную сигарету, он в конце концов со страдальческим видом достал чековую книжку. Спросил, не глядя:

– Что я должен сделать?

– Ты ведь открывал этому парню кредит со своего счета? На девяносто штук?

С видом, как будто у него только что выдернули зуб, Масуд выдавил:

– Открывал. Но Каменский успел истратить с этого кредита тысячу шестьсот долларов.

– Я знаю. Бери чек и пиши распоряжение о переводе оставшихся денег на имя Каменского в том же банке.

Взяв чек и написав распоряжение, Масуд протянул бумажку Бабуру.

– Вот. Восемьдесят восемь тысяч четыреста. Проверь. Чтобы потом не было претензий.

Проверив запись, Бабур кивнул:

– Все в порядке. Как раз об этой сумме мне говорил хозяин.

– Расписку я могу оставить себе?

– Конечно. – Бабур встал, чтобы покинуть кабинет. Как-то странно взглянув на него, Масуд, делая вид, что разглядывает что-то в окне, спросил, усмехнувшись:

– Ну а ты знаешь, за что я написал русскому расписку?

– Знать не знаю и знать не хочу. Это дела хозяина. Я в его дела не вмешиваюсь.

Взяв не докуренную сигарету, Масуд чиркнул зажигалкой. Сказал, затянувшись:

– Ну я все-таки тебя проинформирую: девяносто тысяч, которые я отстегнул русскому, мелочь. За этим русским стоят большие бабки.

– Что-то ты темнишь, Масуд, а? Какие еще большие бабки?

Масуд впервые за это время посмотрел на него в упор.

– Очень большие бабки. Ты человек с головой, ну и… Если захочешь узнать подробней, позвони. Мой телефон у тебя есть.

– Да? – Бабур усмехнулся. – Ладно, Масуд, может, и позвоню.

Уже выходя из кабинета, он услышал, как галерейщик сказал ему вслед:

– Буду ждать.

25

После того как Бабур вышел из машины и скрылся в дверях здания, Юсиф минут десять сидел молча. Миша тоже решил не нарушать молчания. Размышлял: все, что сейчас здесь происходит, вполне может быть самым обычным фуфелем. Алмаз ведь остался у Юсифа, который никаких расписок ему не давал. Впрочем, даже если бы Юсиф и дал ему расписку, что с того? Если Юсиф и Бабур решили его кинуть, сделать это им не помешает никто на свете. Никто.

В конце концов Юсиф, посмотрев в его сторону,спросил:

– Вы в Стамбул прилетели или приехали?

– Приплыл на «Украине».

– Если не секрет, один?

– Нет. С другом и двумя девушками. Остановились в «Хилтоне». И все было бы прекрасно, если бы меня не кинули. А за Масуда мне поручились в Одессе…

– Вашего друга, который решил остаться с вами в Стамбуле, зовут случайно не Антон?

– Да.

После некоторой паузы Юсиф хмыкнул.

– Мне кое-что говорил Гурген о вас и об Антоне.

– Но Гурген ведь нас совсем не знает, встретились раза три, и все. Что он мог говорить?

– Гурген сказал, что вы с Антоном навели в Москве шороху.

«Черт, неужели до Гургена дошло, что мы ограбили квартиру на Бережковской, – подумал Миша. – Если так, под нами явно дымит. Ведь если об этом знает Гурген, вполне может знать и ментовка. А ментовка повязана с Интерполом. Времена же теперь такие, что замести могут где угодно. Даже здесь».

Выждав, он осторожно спросил:

– Какого шороха, Гурген не уточнял?

Посмотрев в упор, Юсиф покачал головой:

– Просто он сказал, что вы в Москве с какими-то крутыми пареньками разобрались.

Миша облегченно вздохнул. Да, конечно, как же он сразу не сообразил, наверняка Гурген все узнал о сшибке – той, что у него случилась возле «Руси». С теми козлами. И о гранате. Другого просто и быть не могло.

Покосившись, Юсиф улыбнулся:

– Было дело?

– Уже не помню. Может, и было, мало ли куда не ввяжешься по глупости.

– Хороший ответ. – Вытащив пачку «Лорда», Юсиф протянул ее Мише: – Закурите?

– Спасибо, не курю.

Закурив, Юсиф жадно затянулся. Спросил, не глядя на Мишу:

– У вас в Стамбуле есть выходы на кого-то из деловых? Своих?

Решив, что темнить нет смысла, Миша сказал:

– Нет, а это так важно?

– Ну… – Юсиф усмехнулся. – Если честно, мне сейчас как раз нужен человек вроде вас. Поэтому спрашиваю прямо: хотели бы вы со мной работать?

Так вот почему Юсиф интересовался, надолго ли он в Стамбуле. Все ясно, Юсиф решил его завербовать. Собственно, а почему бы и нет? Юсиф – мужик крутой донельзя, это видно сразу, так почему бы и не поиметь с ним дело? Во всяком случае, он будет знать точно, что Юсиф его не кинет.

– Так как, подписываетесь? – спросил Юсиф.

– Ну… – Миша помолчал. – В принципе я не против. Правда, все будет зависеть от условий.

Юсиф молчал так долго, что Мише показалось, он уже забыл об их разговоре. Наконец сказал:

– Условия будут хорошими, не беспокойтесь. Будем считать, что в принципе мы договорились. Детали обсудим потом, если вы не против.

Наконец появился Бабур. Усевшись на место водителя, повернулся к ним, выдохнул:

– Все. – Достал из кармана бумажку, протянул ее Юсифу: – Вот распоряжение.

Юсиф протянул Мише бланк с водяными знаками:

– Поздравляю. Видите, Миша, случилось так, как мы и рассчитывали, бабки ваши. Это – распоряжение, по которому Масуд переводит остаток кредита на ваше имя.

Взяв чек, Миша среди прочих записей от руки увидел свои имя и фамилию, написанные латинским шрифтом. Без труда можно было разобрать и сумму: восемьдесят восемь тысяч четыреста долларов. Похоже, Юсиф и Бабур в самом деле решили играть с ним вчистую…

– Что теперь делать с этой бумагой?

– Срочно едем в банк, пока он не закрылся. Нужно оформить счет на ваше имя. А потом… Потом разберемся.

К банку они подъехали через десять минут. Подойдя к окошечку, в котором велись расчеты по вкладам, Юсиф поговорил со служащим, и Миша получил пустые бланки. После того как он выполнил все формальности, к окошечку подошел служащий, говоривший по-русски. Взяв у коллеги кредитную карточку, протянул ее Мише:

– Поздравляю, господин Каменский. Вы стали клиентом нашего банка. Вот ваша карточка. На всякий случай запомните: на вашем счету сто восемьдесят восемь тысяч четыреста один доллар, семьдесят центов.

– Как сто восемьдесят восемь? Восемьдесят восемь?

– Нет, нет, господин Каменский, я не оговорился. Именно сто восемьдесят восемь. Да вот, вы можете посмотреть сами.

Нажав клавишу, служащий повернул к Мише дисплей. На экране замигали буквы и цифры, и Миша увидел свою фамилию, против которой стояла сумма «188 401,7». Служащий улыбнулся:

– Желаю вам удачи, господин Каменский.

– Спасибо.

После того как Миша, спрятав карточку, подошел к стоявшему у выхода из банка Юсифу, тот поинтересовался:

– Какие-то проблемы?

Посмотрев на Юсифа, Миша все понял.

– Это вы положили на мой счет сто штук зеленых?

– Конечно. Вы же сами сказали, я могу назначить за ваш камень любую цену. Запомните только: я тоже оформил этот перевод как плату за консультации. Фирме «Улус». Это одна из моих фирм.

– Но… – Миша покачал головой. – Спасибо. А я-то в самом деле решил, что вы заплатите один доллар.

– Я и заплатил один доллар. Просто вы не знали, что на моем языке это означает сто штук. – Посмотрев на него, Юсиф улыбнулся: – Знаете, Миша, я бы вам посоветовал сейчас пару недель отдохнуть. Вместе с вашими друзьями. Уверен, они, как и вы, первый раз в Стамбуле.

– Первый.

– Ну вот. Отдохните, оглядитесь, посмотрите город, Турцию. И оставьте «Хилтон». Зачем он вам? Понимаю, вам хотелось удивить девушек. Но я бы на вашем месте выбрал что-нибудь попроще.

– Я бы и сам это сделал. Но я ведь здесь ничего не знаю.

– Я вам помогу. Под Стамбулом есть несколько отличных мест. Тихих, спокойных, именно таких, которые нужны вам. Тем более если учесть, что вам повезло и вы оказались здесь с красивой дамой. – Юсиф улыбнулся: – Не сомневаюсь, что она хороша собой… Потом, наверное, вам будет нужна машина, чтобы свободно передвигаться. Так ведь? Бабур об этом позаботится. Советую вам взять машину напрокат. Потом уже, когда оглядитесь, купите, что понравится. Как, согласны?

– Вполне.

– Доверьтесь Бабуру, он специалист в этом деле. У вас есть международные права?

– Есть. Я ведь знал, куда еду.

– Тогда вообще нет проблем. Но даже если бы у вас прав не было, Бабур бы вам их сделал. Кстати, Бабуру вы можете полностью доверять. Единственное, о чем прошу, не говорите ему о наших переговорах о сотрудничестве, хорошо?

После того как они уселись на заднее сиденье «БМВ», Юсиф сказал, обращаясь к Бабуру:

– Миша здесь с другом и двумя девушками. Им нужна машина. Помоги им выбрать что-нибудь напрокат. Что-нибудь приличное и недорогое.

– Конечно.

– Потом ребятам нужно подобрать тихое место под Стамбулом. Чтобы они могли спокойно пожить там… ну, скажем, пару недель.

Некоторое время Бабур молчал. Наконец сказал, обернувшись:

– Хозяин, может, Сарыбазар?

– Надо что-нибудь потише.

– Тогда Карагель? Там всегда тихо.

– Миша, вы не против отдохнуть в Карагеле? – спросил Юсиф. – Это что-то вроде деревни. У побережья там есть несколько коттеджей, хозяин которых мой знакомый. Вам там понравится. Утром, если захотите, вам будут приносить молоко, яйца, свежую рыбу. До Стамбула полчаса езды. Думаю, вас это устроит.

– Конечно, устроит.

– Тогда, Бабур, давай в прокатный пункт, там вы выйдете, а я на этой машине поеду дальше. Вам, Миша, теперь придется держать связь только с Бабуром. С вами я смогу увидеться не раньше чем через две недели. Договорились?

26

В прокатном пункте Миша с Бабуром пробыли не больше пятнадцати минут, после которых Миша выехал из ворот на шоколадно-молочной «хонде» последней модели. На его взгляд, машина выглядела как новая. Да и вообще ему показалось, что Бабур взял ее практически за бесценок.

Бабур, севший рядом, посоветовал Мише с полчаса поездить вместе с ним по Стамбулу, чтобы освоиться в городе, что Миша с удовольствием сделал. Затем, договорившись, что заедет за ним утром, Бабур сошел. К «Хилтону» Миша подъехал уже при свете ярко освещавших центр фонарей и рекламы.

В номерах никого не было, однако Миша довольно скоро обнаружил Галю, Луку и Лизу в одном из баров. Сначала Галя высказала ему все, что думала по поводу его исчезновения, причем сделано это было достаточно сурово. Однако после того, как Миша объяснил ей, что, во-первых, он доставал машину, а во-вто-рых, завтра с утра они поедут на побережье, где будут жить в отдельных коттеджах у моря, он был прощен.

Вечер они провели в ресторане.

27

Утром Бабур, как и обещал, заехал в отель, и они отправились вдоль побережья в Карагель. Деревня эта оказалась действительно совершенно пустынной. Коттедж был обычной деревенской хижиной, сложенной из грубого серого известняка. Однако внутри этой хижины Миша и Галя вскоре обнаружили все, что необходимо для нормальной жизни: от бара с напитками до современной видеосистемы.

Лиза и Лука разместились в соседнем коттедже. Окна обоих строений выходили к морю, да и сами они располагались почти у самой кромки прибоя.

Чуть позже, искупавшись вместе со всеми и плюхнувшись на горячий песок, Миша понял: Карагель действительно отличное место.

28

Сидя в своем кабинете, Железняков разбирал только что принесенную курьером утреннюю почту. Ченчин, последние дни проводивший в его кабинете практически все рабочее время, курил, стоя у открытого окна.

Отложив в сторону несколько стандартных конвертов, в которых, как правило, приходили ответы на запросы прокуратуры и, наоборот, запросы от различных организаций, Железняков в конце концов наткнулся на сложенный вчетверо телеграфный бланк. Однако это оказалась не телеграмма, а радиограмма. Развернув бланк, Железняков прочитал:

«Прокуратуре. Борт дизель-электрохода «Украина». Ориентированные вами Каменский, Лукашов сошли в Стамбуле. При выходе судна из порта на борту не обнаружены. Бабенко».

Прочитав радиограмму несколько раз, Железняков протянул ее Ченчину. Тот, пробежав текст, сказал без особого выражения:

– Значит, остались… Что-то надо предпринять.

– Но у нас на них ничего нет. Ничего абсолютно. Только то, что во время ограбления Ларионовой они могли быть в Москве. Могли, но не более того.

– Что будем делать? Отобьем депешу в турецкий Интерпол?

– Отбить-то мы отобьем, куда мы денемся. Но Каменский и Лукашов всего лишь подозреваемые. А подозреваемыми Интерпол не занимается.

– Да и закона о выдаче мы с Турцией не подписывали, – изрек Ченчин. – Полная безнадега. Считай, они ушли.

– И все же… – Железняков подтянул к себе лист бумаги. Секунду подумал и принялся набрасывать черновик ориентировки на Каменского и Лукашова в турецкое отделение Интерпола.