Текст книги "Апостолы двуликого Януса: Очерки о современной Америке"
Автор книги: Анатолий Манаков
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
Одна за одной прокатывались по стране волны манифестаций протеста в связи с планами вашингтонской администрации разместить в Западной Европе новые ядерные ракеты. Демонстрации проходили у военных лабораторий и испытательных полигонов, правительственных зданий и баз, где хранились готовые для отправки за океан «першинги» и «томагавки». Прислушивались ли в Вашингтоне к требованиям их участников, задумывались ли там наконец о здравом смысле? И одну ли только Западную Европу намерен был Белый дом превратить в «ядерный погреб»?
Такая участь уготована и самой Америке, и ее «Вавилону XX века», «Багдаду на Гудзоне», самому американскому из всех городов. Военно–морской министр США Леман объявил о размещении специальной группы надводных кораблей во главе с эсминцем «Айова» у побережья острова Стейтен–Айленд, прямо под боком статуи Свободы при входе в нью–йоркскую бухту. Военные суда и раньше заходили в порт Нью–Йорка на заправку или ремонт – это не секрет. На сей раз речь шла об армаде, оснащенной ядерным оружием: на борту «Айовы» находились тридцать две крылатые ракеты «Томагавк», каждая из них несла боеголовку мощностью ядерного заряда в 20 килотонн («десять Хиросим» – на циничном жаргоне Пентагона), радиус ее действия – около двух с половиной тысяч километров.
Коварство «томагавков» не только в их способности проникать незаметно на низкой высоте сквозь радарную сеть ПВО. Внешне такая крылатая ракета с ядерной боеголовкой ничем не отличается от ракеты этого типа с обычным зарядом, идентичны у них и пусковые устройства. Вот почему Пентагон рассматривал это оружие и в качестве средства психологического устрашения. Вот почему собрат «Айовы» эсминец «Нью–Джерси» бороздил в свое время океан вдоль берегов Никарагуа в расчете «взять на испуг» весь регион Центральной Америки, а если удастся, то и пустить в ход имеющуюся на борту огневую мощь.
– Смотрите, с каким иезуитством все продумано, – возмущался в беседе со мной активист антивоенной организации Элберт Джилман. – Крылатые ракеты «Томагавк» могут быть использованы в каком–то региональном конфликте, например против Никарагуа или на Ближнем Востоке. Но там, куда они нацелены, ведь не знают, ядерные у них заряды или обычные. А представьте себе, если случится пожар на борту все той же «Айовы» в каких–нибудь двух милях от Манхэттена? В администрации Рейгана все рассчитали – до них радиация в этом случае не дойдет. А что делать ньюйоркцам?..
После встречи с Элбертом я позвонил знакомому фермеру из штата Айова Грэгу Митчеллу и спросил, что ему известно о «стальном бегемоте», окрещенном именем его родного штата.
– Сказать по правде, у меня не остается времени для политики, – заметил он. – Работаешь от зари до зари в надежде, что наводнение и засуха пройдут стороной и урожай соберем весь, до последнего стебелька. Но всякий раз, когда идешь домой, невольно задумываешься, во что может превратиться эта земля, случись самое страшное бедствие. Даже если ядерная катастрофа произойдет по ошибке, ужас берет. Не хочется думать об этом, но заставляют.
Всю свою жизнь, сколько себя помню, я работал в поле. Временами было невыносимо трудно, однако любви к земле я не изменял никогда и продолжаю гордиться своим трудом. «Айова» – страшно звучит для меня это название эсминца с ядерным оружием на борту. Как все было естественно, когда мы воевали с фашистами, и как страшно мне сегодня. Но это могут представить себе реально только люди, знающие цену рабочего пота, а не разъезжающие для удовольствия на лошадках в своих ранчо. Если президент начал бы свою жизнь, как я, он думал бы иначе и об Америке, и о России. Не стал бы он отворачиваться от советского предложения заморозить для начала все ядерные арсеналы, а потом сокращать их. Вернуться ему на землю надо – вот что я скажу. И так думают многие земледельцы в Айове, да и не только в Айове.
Знаете, о чем я мечтаю? О том дне, когда в Вашингтоне пройдет демонстрация. Не просто очередная, а такая, по сравнению с которой митинг в Нью–Йорке 12 июня 1982 года покажется властям детской забавой…
Одна за одной прокатывались по стране волны гражданского неповиновения. И, как дамбы на их пути, вставали решетки тюремных камер, куда бросали наиболее непокорных, нашедших в себе мужество преградить дорогу гигантской военной машине. Хоть и крепки стальные засовы, но им не под силу сдержать гнев людей. Место тех, кого сковывали наручниками, занимали другие, чтобы не дать погаснуть пламени антивоенного протеста.
Священник Рой Буржес был приговорен почти к году тюрьмы только за то, что проник на военную базу в Джорджии и обратился к проходившим там обучение сальвадорским солдатам с призывом не убивать своих же соотечественников. На три года тюремного заключения были осуждены семь нью–йоркских активистов антивоенного движения, пролезших через колючую проволоку забора военно–воздушной базы и повредивших крылатые ракеты на борту стратегического бомбардировщика Б-52. Три года неволи ожидали и восьмерых молодых американцев из Флориды, которые разрушили компоненты ракеты «Першинг-2», подготовленной для размещения в Западной Европе. Судебному преследованию подверглись четыре священника из Канзаса. Они прорвались к стартовой шахте межконтинентальной баллистической ракеты «Минитмен» и молотом разбили люк, практически выведя из строя ракетную установку.
Два активиста антивоенного движения в Миннеаполисе сломали компьютер для подводной лодки «Трайдент». Во время судебного разбирательства их аргументация прозвучала настолько убедительно, что даже судья Майлс Лорд вынужден был отступить. «Когда я задумываюсь о мере наказания для этих двух обвиняемых, которые пытались уничтожить оружие массового истребления людей, – признался он перед вынесением приговора, – то невольно спрашиваю себя, могут ли дела создателей предназначенных для убийства средств быть более угодными всевышнему, чем дела тех, кто призывает к переговорам и мирному решению международных споров. Почему мы выносим смертный приговор отдельным убийцам и одновременно воспеваем достоинства поджигателей войны?»
Еще до того, как было сделано это признание, обвиняемая Джин Келлер твердо заявила: «Мы докажем на суде, что в нашей стране фактически существует чрезвычайное положение, что из–за проводимой Белым домом дезинформационной кампании в опасности находится жизнь наших братьев и сестер в Центральной Америке и что совершенные нами формально незаконные действия необходимы для привлечения внимания к действительно незаконным войнам, которые будто бы от нашего имени США ведут в Сальвадоре и Никарагуа». Обвиняемых ожидали десять лет тюремного заключения. Судья Майлс Лорд обратился к собственной совести и вынес свой приговор – шесть месяцев условно…
Нет, антивоенное движение в Соединенных Штатах отнюдь не «уходило в себя», как под впечатлением переизбрания президента Рейгана заверяли некоторые отчаявшиеся участники кампании за замораживание ядерного оружия. Свидетельство тому – проведенный в Нью–Йорке сразу после президентских выборов 1984 года национальный съезд антивоенной коалиции «Мобилизация за сохранение жизни». Делегаты съезда приняли программу действий за разоружение и социально–экономическую справедливость, против интервенционистской политики администрации США в Центральной Америке.
– Активисты нашего движения, – заметил в беседе со мной делегат съезда, руководитель пацифистской организации «Лига противников войны» Дэвид Макрейнольдс, – видят, кто несет главную ответственность за продолжение гонки вооружений, сознают опасность и непоправимые последствия ядерной катастрофы для человечества. Не из Москвы ведь, а из Вашингтона раздаются призывы рассматривать ядерную войну «приемлемой альтернативой». Многие мои соотечественники возлагают равную вину за ядерную гонку и на США и на Советский Союз. Но рано или поздно они должны прозреть и увидеть: сама история и неопровержимые факты не давали и не дают никаких оснований обвинять СССР в подготовке агрессии ни против Западной Европы, ни против США. Опасность не мнимую, а реальную американцы должны почувствовать глубже, и думаю, что будущее им в этом поможет…
Глава 4
ЧЕРЕЗ ПОРОГ НЕ ЗДОРОВАЮТСЯ
СЛОВА, ДЕЛА И РЕЗОЛЮЦИИВ 1983 году после затянувшихся дебатов, внесения многочисленных поправок, отсрочек и зачастую пустопорожней болтовни большинство членов палаты представителей конгресса наконец–то одобрили резолюцию, призывавшую к переговорам о замораживании и сокращении ядерного оружия. Казалось бы, здравый смысл одержал верх среди значительной части законодателей, и они решили поддержать требования общенационального антиядерного движения. Но если повнимательнее прислушаться к дебатам, присмотреться к формулировкам резолюции, взвесить ее реальные последствия, неизбежно приходит сомнение – а поддержаны ли эти требования на самом деле?
В поисках ответа я мысленно возвращался на Капитолийский холм, где пришлось наблюдать за ходом дискуссии, приглядываться к людям, от которых зависела судьба резолюции, беседовать с ними. И в памяти невольно всплывали довольно любопытные эпизоды.
Дебаты были утомительными, но время от времени кто–то из ораторов оживлял атмосферу риторическими находками. Конгрессмен–демократ Поль Саймон из Иллинойса использовал образ двух несущихся на дикой скорости навстречу друг другу автомобилей. Чтобы предотвратить столкновение, как он подметил, нужно поскорее нажать на тормоза, остановиться, а потом включить задний ход. Мощность двигателей автомашин не имеет никакого значения: водителям и пассажирам при столкновении не выжить. Столь же неважна и разница в количестве ядерных боеголовок у каждой из сторон. Лучший способ избежать столкновения – сначала затормозить (заморозить ядерное оружие), а потом уже включать задний ход (сокращать это оружие). Так посчитал Поль Саймон и поддержал резолюцию.
В отличие от него конгрессмен–республиканец Джеймс Мартин из Северной Каролины выступил против резолюции. Пытаясь поубедительнее обосновать свою позицию, попросил коллег представить себе, что Советский Союз и Соединенные Штаты… две бейсбольные команды. От столь неожиданной метафоры даже дремлющие конгрессмены несколько оживились и стали прислушиваться.
По Джеймсу Мартину, средний возраст игроков американской команды – двадцать восемь лет, в советскую преимущественно входят восемнадцатилетние. Американцы превосходят в опыте, их движения размеренны, а высокий уровень техники позволяет избегать ошибок в игре. У советских игроков острее глаз, они быстры, мобильны, энергичны и полны энтузиазма. В общем, противоборство между молодостью и опытом. Однако, представьте себе, продолжал конгрессмен из Северной Каролины, что состав обеих команд «заморожен», то есть замены делать не разрешается. Через десять лет возраст американских игроков подойдет к сорока годам, и, о ужас, им тогда не сможет помочь даже воля к победе. Подумайте, джентльмены, хотите вы или нет поражения своей команде!
Сложности проблемы ограничения гонки вооружений, судьба человеческой цивилизации легко уместились в представлении мистера Мартина на бейсбольной площадке. «Сэр, ракеты ведь не мячики!» – хотелось крикнуть прямо из ложи прессы, но что–то вовремя удержало от недипломатичного поведения.
Впрочем, подобных противников «фриза» (так по–английски звучит «замораживание») в палате представителей оказалось еще 148 человек. Республиканцев–консерваторов и примкнувших к ним демократов–южан при слове «замораживание» просто передергивало, используя тактику обструкции, они откровенно саботировали принятие резолюции. Среди законодателей были и такие, как Джон Пикль из Техаса, случайным свидетелем беседы которого с активистами антиядерного движения накануне голосования я стал. Он тоже серьезно обеспокоен будущим своих детей, но насчет необходимости замораживания ядерного оружия сомневается, ибо, по его мнению, оно коснется только Соединенных Штатов. Когда же ему объяснили, что речь идет о двусторонней акции по сдерживанию гонки вооружений, выразил даже удивление: он, мол, просто еще не читал проект резолюции, но перед голосованием его обязательно изучит. И побежал, отмахиваясь от назойливых лоббистов, голосовать за, а возможно, и против какой–то другой резолюции. Может быть, Джон Пикль отшучивался? Непохоже.
Конгрессмен из Калифорнии Рональд Деллэмс тоже спешил тогда на очередное голосование, но все же нашел время побеседовать со мной. На Капитолийском холме он один из наиболее последовательных и активных сторонников ограничения гонки вооружений, переговоров по эффективному сокращению ядерных арсеналов и нормализации советско–американских отношений.
– У меня никогда не было сомнений, поддерживать или нет эту резолюцию, – говорил он. – Пусть она имеет скорее всего чисто символическое значение, но в ней есть и серьезное предупреждение в адрес администрации Рейгана, ее курса на безудержное наращивание ядерных вооружений. Думается, что только благодаря все усиливавшейся общенациональной кампании за замораживание будет принята эта резолюция. Я лично не считаю ее участников наивными идеалистами, видящими реальность в розовом свете. Именно они заставили Белый дом пойти на переговоры с Советским Союзом, а конгресс – широко обсуждать проблемы ограничения гонки вооружений и принять, хотя бы формально, явно идущую вразрез с политикой администрации резолюцию…
Нельзя не согласиться с Рональдом Деллэмсом: общенациональное движение за замораживание ядерного оружия действительно превращалось в весьма заметный фактор американской политической жизни, который остерегались игнорировать и на Капитолийском холме. Но означало ли это, что все проголосовавшие за резолюцию конгрессмены были намерены отстаивать ее до конца? Не преследовались ли здесь цели, связанные с погоней за голосами избирателей? Ведь в конечном счете дело не в резолюции, кстати не имеющей никакой юридической силы, а в выделяемых конгрессом ассигнованиях на производство новых видов вооружений. До сих пор старания законодателей сократить отдельные статьи военного бюджета были вызваны, как правило, отнюдь не стремлением вывести страну из очередной спирали гонки вооружений: просто буксовавшая экономика не могла позволить себе роскоши удовлетворить растущие запросы Пентагона. Отсюда и призывы к «более рациональному планированию», «экономии средств», «гармоничности расходов» в военной области.
Подытоживая результаты голосования, руководитель национальной кампании за ядерное замораживание Ранделл Форсберг в беседе со мной заметила: «Принять резолюцию за замораживание – дело не рискованное. Каждый может назвать себя сторонником материнства, яблочного пирога и ядерного фриза. Испытанием же искренности поддержки фриза будут конкретные меры конгрессменов по ограничению ассигнований на новые виды вооружений. Практические действия покажут, кто действительно на нашей стороне, а кто против».
Все удивительно рассчитано и сбалансировано в американской государственной машине. Стоит только палате представителей слегка подрезать то или иное пентагоновское ассигнование, как сенат тут же своей высшей властью восполняет потери. Не случайно на принятие сенаторами одобренной в палате представителей резолюции не стоило и надеяться. Однако и в верхней палате конгресса не забывали, что в 1984 году состоятся не только президентские выборы, а посему нельзя полностью игнорировать развернувшееся в стране антиядерное движение. Одну из внешне привлекательных идей обыгрывали, например, сенаторы Нанн и Коуэн. Их замысел: размещая каждую новую боеголовку, СССР и США должны согласиться демонтировать две уже существующие. Скажем, развернув ракету MX, несущую десять боеголовок, следует демонтировать двадцать «Титан-11». Звучит неотразимо, если, конечно, не учитывать, что «титаны» устаревали и их надо списывать и менять на более совершенные виды оружия.
Не потому ли с аналогичными предложениями выступил и Белый дом, демагогически заявив, что «сокращение лучше замораживания». Не потому ли вашингтонская администрация как огня боялась замораживания ядерного оружия, ибо «фриз» означает весьма простую вещь – остановить гонку вооружений, а не жонглировать ракетами, меняя старые на новые. Не потому ли и в формулировке резолюции палаты представителей замораживание «для баланса» поставили в зависимость от сокращения?
Комментируя принятую в палате представителей резолюцию, президент Рейган сразу же заметил: ее формулировка «значительно улучшена» по сравнению с предыдущей, однако не отвечает на вопросы о контроле над вооружениями, который он, возможно, мог бы поддержать. Главная аргументация хозяина Белого дома свелась снова к тому, что после замораживания Соединенные Штаты окажутся якобы в отстающих и у Советского Союза не будет стимула к прекращению гонки вооружений.
Намекнув не без оснований на половинчатый характер победы конгрессменов, администрация предприняла гигантские усилия, и, надо признать, оказавшиеся далеко не напрасными, чтобы дискредитировать ее в глазах общественности. В ответ на мощное давление антиядерного движения в стране широким фронтом двинулись в наступление и силы «антифриза». В лобовую контратаку ринулись консерваторы–республиканцы, подпираемые миллионными пожертвованиями на «святое дело» со стороны военно–промышленных корпораций в лице их подставных организаций типа «Национальный форум», «Американский консервативный союз», «Американский совет безопасности», «Коалиция за мир с позиции силы» и им подобных. Координация их действий, особенно по лоббированию в конгрессе, развернутая ими пропагандистская кампания в прессе, на радио и телевидении превосходили по своему размаху усилия активистов пацифистского движения.
Цель диктовала и соответствующие методы ее достижения.
Консерваторы беззастенчиво запугивали обывателей «агентами Кремля», «коммунистическим заговором», «манипулированием антиядерным движением из–за океана» и прочей стряпней, подготовленной экспертами в области психологических операций. Сотнями копий рассылался для просмотра в большие и малые города пропагандистский фильм «Америка накануне капитуляции», разъезжали команды «специалистов по разоружению», разъяснявшие якобы пагубные последствия «фриза» для безопасности США.
Не прошло и недели после голосования, как подкомиссия по военным ассигнованиям палаты представителей без проволочек выделила 625 миллионов долларов на разработку и испытание новой межконтинентальной баллистической ракеты MX. Немалую роль в вынесении данного решения сыграли письма, разосланные администрацией конгрессменам, в которых она обещала пересмотреть свою позицию на женевских переговорах и в ближайшее время выдвинуть ряд новых предложений. А ведь известно, что в декабре 1982 года палата представителей отказалась выделять ассигнования на эти ракеты.
Почему же конгрессмены тогда дерзнули отказать Белому дому в ассигнованиях на производство первых MX? В кругах местных политических обозревателей назвали ту «дерзкую акцию» законодателей победой среди них здравого смысла и чуть ли не первым крупным поражением Рейгана на пути к президентским выборам 1984 года. Насколько, однако, отвечали реальности столь далеко идущие оценки?
Событие действительно выходило из ряда привычного. Во всяком случае, за последние сорок лет ни одна из палат конгресса так резко не отказывала администрации в ассигнованиях на производство новых видов оружия. На сей раз даже после мощного давления президента посредством манипулирования данными о «значительном превосходстве» Советского Союза в ядерных вооружениях многие законодатели решили проголосовать против, нанеся таким образом главе Белого дома моральное поражение. Но вот только вопрос, что они имели в виду, голосуя против.
В те дни мне удалось поговорить с некоторыми «бунтарями» из числа конгрессменов – и демократов, и республиканцев. На интервью никто из них не согласился, но тем не менее высказали мотивировку своего «против». Оказывается, по их оценке, предлагавшаяся президентом Рейганом и Пентагоном система базирования «компактной группой» для ракет MX просто неэффективна с военной точки зрения, уязвима и слишком дорогостояща в условиях растущего дефицита платежного баланса. Деньги на ветер не захотели бросать еще и потому, что в арсенал новых систем стратегического ядерного оружия, как они считали, должны входить «действительно эффективные» подводные лодки «Трайдент» с более совершенными ракетами Б-5 и боеголовками для них, бомбардировщики «Стеле», крылатые ракеты воздушного и морского базирования… Вот на это им средств не жалко, невзирая ни на какой дефицит…
К сожалению, очень немногие конгрессмены объяснили свой голос «против» тем, что развертывание ракет MX явилось бы дестабилизирующим фактором в создавшемся военно–стратегическом паритете, новым шагом в сторону увеличения опасности ядерного конфликта. И почти все без исключения пытались отмалчиваться по поводу наступательного характера MX, являющейся оружием первого удара, развертывание которого свело бы на нет усилия советско–американских переговоров об ограничении и сокращении ядерных арсеналов.
Чего стоил неожиданный всплеск «здравого смысла» среди законодателей, если буквально через день после голосования «против» та же палата представителей подавляющим большинством утвердила ассигнования в два с половиной миллиарда долларов на развитие исследований и разработок все той же системы MX, а заодно и общие военные ассигнования в 230 миллиардов долларов на текущий финансовый год. Республиканец из Алабамы Эдвардс поставил все точки над «и», цинично заметив после голосования: «Мы дали Пентагону время вернуться к чертежным доскам и обдумать заново план базирования ста ракет MX в юго–восточном районе штата Вайоминг». Иными словами, время поразмыслить над тем, как поизобретательнее разместить орудие смерти.
Вот почему, когда я обращался с просьбой к конгрессменам прокомментировать выступления в Москве советских руководителей, в которых ясно указывалось на тщетность расчетов добиться военного превосходства с помощью подобных систем, те не находили ничего более подходящего, как обвинять Советский Союз в попытках путем таких выступлений «повлиять на американский политический процесс».
Кстати, несколько слов об «американском политическом процессе». По этому поводу сразу после утверждения новых военных ассигнований, в том числе на исследования по развитию системы MX, член палаты представителей от штата Калифорния уже знакомый нам Рональд Деллэмс откровенно признал: «Такого метода базирования, который можно было бы считать неуязвимым, вообще не существует. Мы здесь просто играем в политические игры». Однако дорого, крайне дорого могут обойтись человечеству такие игры. Прислушивались ли в Вашингтоне к голосу здравого смысла, к требованиям, которые выдвигало общенациональное антиядерное движение? Прислушивались ли к серьезным предупреждениям о растущей ядерной опасности и конструктивным предложениям СССР, рассчитанным не на внешний эффект, а на достижение конкретных соглашений по ограничению и сокращению вооружений на основе равенства и взаимности? Похоже, что нет.
Не новых громких заверений в благих намерениях, а немедленных практических шагов по эффективному обузданию гонки вооружений, подтверждающих искренность намерений, начинали все больше требовать участники американского антиядерного движения.
