Текст книги "О3 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Махавкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Какие мы слова сложные знаем! – отозвалась я, – Знаешь, думаю, что ценность разумного существа определяется не тем, как оно выглядит, а его поступками. В данном случае мыши выглядят предпочтительнее, хоть меня и бесят пацифисты.

Страшила предложил идти по самому краю дороги, чтобы в случае чего можно было спрятаться среди сосен и никто не стал возражать. Небо над головами совсем просветлело, так что стало ясно: рассвет – близко. Затарахтели пробудившиеся птицы, а вялый, пока, ветерок принялся раскачивать верхушки деревьев и размахивать колючими лапами.

Страшила начал расспрашивать Льва о его житье-бытье среди пауков. Пацан сперва лениво посылал любопытного куда подальше, а потом-таки разговорился и принялся сыпать подробностями блужданий во мраке, в окружении восьмилапой угрозы. Как я и предполагала, азы образования дал ему боевой андроид. Всякий раз, когда паренёк вспоминал своего защитника, голос рассказчика вздрагивал. М-да, кто мог знать?

Впрочем, вдоволь наслушаться историй похождений маленько Льва в стране пауков мне таки не дали. То ли Лесорубу стало скучно, то ли это его реально интересовало, но он принялся сыпать вопросами. Здоровяк спрашивал, что мы помним л своём прошлом и что успел рассказать Голова о его былой жизни. Поскольку вспоминать мне особо не хотелось (проклятущая жёлтая полоса продолжала стоять на страже воспоминаний), я плавно вывела беседу на прошлое расспросчика. Тут обнаружилось кое-что интересное.

Чародея он помнил, но очень смутно и почему-то звал Чудовищем. Похоже, засранец просто обожал называться разными прозвищами. Отношение к нему у громилы было двоякое. С одной стороны, имели место отношения: работодатель-наёмник и тут вопросов не возникало. С другой, Лесоруб называл Чародея другом, но как-то совсем неуверенно. А в довершение ко всему признался. Что испытывает к Чудовищу непонятную самому антипатию. Вона, сколько тараканов в одном месте насобиралось! Ни внешности, ни каких-либо привычек я выдавить из собеседника я так и не смогла.

Зазвонил телефон. Ну, что же, старые поговорки никогда не ошибаются. Помяни чёрта…

– Послушай, – Голова смачно зевнул в трубку, – С того момента, как мы начали общаться, всё происходящее начинает напоминать прогрессирующий бред шизофреника. Я пытаюсь анализировать, применяю логику, пытаясь сложить два и два, но ни черта не складывается.

– Может, психоаналитика посоветовать? – спросила я. Почему-то именно этот голос в трубке вызывал всё большее раздражение. Чёрт, да я уже не могла избавиться от ощущения, будто разговариваю с холодной злобной змеюкой, – Тебе поговорить не с кем?

Чародей коротко и совсем не весело рассмеялся. В его голосе чувствовалась усталость.

– Эта ночь, должен тебе сказать, вообще феерична, – он плямкнул губами и вроде бы, что-то отхлебнул, – Так может ты всё-таки скажешь, за каким дьяволом вас понесло в экспериментальный блок? Как вы туда вообще попали?

– Та летающая пакость, которая едва не прикончила меня в первую ночь, схватила всех, забросила за забор и гналась, пока мы не спрятались внутри здания, – чёрт, я даже сама восхитилась этой выдумкой: надо же так смешать правду и ложь!

– Баст развлекалась? Вообще с этой чокнутой сучки станется. Ну, допустим, – он помолчал, – Вы там никого не встретили?

– Ещё как встретили! – мне даже не пришлось напрягаться, чтобы изобразить нервный смех, – Целую кучу голодных восьмилапых тварей. И все очень хотели с нами пообщаться!

– Да нет, – в голосе Чародея прозвучала досада, – Человека. Подростка. Его держали в подвале, внутри экспериментальной капсулы. Я посылал туда людей, чтобы они вытащили его, но никто так и не вернулся.

Я посмотрел на Льва, а пацан посмотрел на меня. Проклятье, только сейчас я сообразила, что телефон работает в режиме громкой связи. Ну и хрен на него! В любом случае, скрывать от друзей мне нечего.

– Ты, вообще, в своём уме? – спросила я, – С нас вполне хватило первого этажа, чтобы не соваться ещё и в подвал. Нет, никаких подростков я там не видела и вообще не представляю, как человек может выжить среди этой пакости.

– Ладно, проехали, забудь. Ещё один момент. Сегодня кто-то уложил пятёрку моих людей. Они поехали немного отдохнуть и расслабиться, а их обстреляли. Сначала – из чего-то бесшумного, а потом приложили крупнокалиберным пулемётом.

Я почесала затылок. Стоило ли изворачиваться сейчас? Оружие, подобное Секире Лесоруба, определённо существовало в единственном экземпляре, так что, соври я сейчас, и Голова поймает меня на лжи.

– Где это произошло? – деловито осведомилась я.

– Недалеко от экспериментального блока расположена мышиная колония, – он помолчал и вдруг нервно хихикнул, – Знаю. Звучит, как бред, но так и есть. Последствия одного неудавшегося опыта.

– Что же вы сделали с несчастными грызунами?

– Пытались проверить, возможно ли общаться посредством электромагнитных импульсов. Мышам вживили специальные чипы и получили неожиданный результат: твари стали разумными. Ну и плюс получили что-то пита телепатии. К сожалению, работает это только у мышей. Ольге стало интересно, к чему это может привести и она оставила популяцию. Мало того, научила мышей самостоятельно производить и вживлять чипы новорожденным. С этого и началось, поэтому у тварюк теперь имеется три колонии и собственный бизнес. Правда, иногда они забываются, поэтому приходится приезжать и объяснять маленьким ублюдкам, кто тут царь животных.

– Твои парни начали шмалять по нам, когда мы выбрались из леса, – хмыкнула я, – Походу им было всё равно, куда целиться. Сами виноваты.

– Возможно, проверю. – Чародей опять зевнул, – Скажу своим, чтобы пока носу из города не казали.

– Кстати, – сказала я, – А какого чёрта мелкие строят свои города на поверхности? Не проще ли спрятаться под землёй?

– Это у них типа религии. Мыши думают, что раньше были неразумными именно потому что жили в норах под землёй и только поднявшись на поверхность обрели разум. Я стараюсь поддерживать это заблуждение. Так мне их легче контролировать.

Он отключился, а я ещё некоторое время шла, задумчиво покусывая губу и постукивая умолкшим телефоном по бедру. Думала. Маленькие серые пацифисты шли на риск и даже смерть, потому что хотели оставаться разумными существами. Они ошибались, но их стремление вызывало уважение. Какой же надо быть мразью, чтобы использовать подобную веру в своих целях?

– Лес кончается, – сообщил Лев и помчался вперёд, – Пойду, посмотрю, что там.

Я ничего не усела сказать, а парень уже исчез за деревьями. Странно он передвигался; то – на двух, то – на четырёх, однако получалось очень даже быстро и ловко.

– Говорит, что помнит маму, но очень смутно, – заметил Страшила, глядя вслед пацану, – Только то, что у неё были светлые волосы и она всё время грустила. Сказки её помнит, песни…

Почему-то, сама не знаю, почему, я коснулась куртки в том месте, где во внутреннем кармане лежал кошелёк с фотографиями. Игривый щенок, Лесоруб до катастрофы – сказки давно ушедшего времени. Есть ли хоть малейшая возможность их вернуть?

Примчался Лев, ещё больше взъерошенный, с какими-то сухими ветками, застрявшими в шевелюре. Парень рассказал, что за поворотом дорога идёт вдоль обрыва, а если спуститься по склону, то попадёшь в деревню. Домов в посёлке немного и все выглядят так, словно там никто не живёт. Честно говоря, от местных опустевших посёлков меня уже заранее начинала бить дрожь, но может быть дорога через селение позволит сократить путь.

Восходящее солнце окрасило верхушки сосен в золотистый свет, на поголубевшем небе появились огненные облака, а пение пробудившихся птах достигло своего апогея. Просто идиллия какая-то, особенно, если забыть, где находишься и что успел пережить миновавшей ночью.

С обрыва вид открывался ещё более живописный. Внизу хвойный лес сменялся лиственным и я не могла различить ни единой прорехи в его массиве. Только вдалеке из ковра деревьев торчали алые крыши каких-то построек и что-то сверкало, словно зеркало. У подножия спуска стояло полтора-два десятка домиков, самого что ни на есть заброшенного вида и блестел прозрачной водой широкий ручей.

– Это и есть твой город? – спросила я у Лесоруба, ткнув пальцем в красные крыши, – Что-то он слишком мал.

– Точно – нет, – он покачал головой и присел на краю обрыва, – Я конечно помню не очень много, но то, что преобладающий цвет домов – зелёный, однозначно.

– Спать охота, – зевнул Страшила и потянулся. Потом посмотрел на свои ладони, – О, почти зажило.

– Как на собаке, – Лесоруб задумался, – Даже быстрее. Парень, с тобой что-то точно не так. Рожа уже почти в норме, а ведь когда мы только встретились ты напоминал долбанного раскрашенного шамана.

– Со всеми нами что-то не так, – заметила я, покусывая нижнюю губу, – Спать реально хочется. Вопрос в том, где задницу примостить. Что-то этот посёлок меня в грусть вгоняет.

– Смотри, – Лев указал рукой, – Там, за деревьями, нас ни с дороги, ни снизу не видно.

– Малец дело говорит, – Лесоруб встал и до хруста потянулся, – Пошли?

Я только кивнула, продолжая изучать деревеньку внизу. Распахнутые двери, разбитые окна и провалившаяся крыша. Если там кто-то и жил, то он определённо имел титул короля пофигистов. Впрочем, ещё там могли прятаться «жевуны». Типа тех. Что встретили меня на трассе. Вот уж кого я точно не желала видеть!

– Идёшь? – спросил Страшила.

Оказывается, он один со мной остался. Почему-то это радовало.

– Дай-ка рожу осмотреть, – я повернула его голову, – Действительно, шрамов почти не осталось.

Касаться гладкой кожи с лёгким, почти юношеским пушком и едва заметными рубцами уходящих шрамов, оказалось почему-то очень приятно. А мужчина не препятствовал моим пальцам изучать щёки, подбородок и скулы, только пристально смотрел на меня. Боже, какие у него красивые глаза! Хочется нырнуть и потеряться на некоторое время. Может – навсегда.

Страшила бережно снял мою ладонь с лица и задержал в своей. Потом взял вторую и мы замерли без движения. Недолго. До того момента, пока губы не соединились в поцелуе. Это оказалось чертовски приятно и как ни странно – знакомо, точно я уже ощущала прежде этот вкус.

– Почему мне кажется, будто я уже знал тебя раньше? – прошептал мужчина, а я осторожно освободила ладони.

– Ага, ты ещё припомни, что все браки заключаются на небесах, – хмыкнула я, пытаясь иронией сбить подступающее возбуждение, – Ну и ещё пару вещей, которые вы любите рассказывать идиоткам, перед тем, как уложить их в постель.

– Колючая, – Страшила провёл ладонью по моей щеке и теперь уже я не стала ему мешать. Даже глаза закрыла, так это оказалось приятно, – Как ёжик. Я же не хочу тебе сделать больно. Элли, я просто не могу этого сделать! Элли, я…

– Пошли, поспим, – сказала я, оборвав едва не вырвавшееся признание. Я была просто не готова его выслушивать, – Я, когда сонная, такая дурная.

Страшила не казался разочарованным или обиженным. Скорее – грустным. Он позволил взять себя за руку и отвести туда, где уже вольготно расположились Лесоруб и Лев. Гигант разбросал руки и ноги, а парень свернулся калачиком. Первый уже вовсю спал, похрапывая и подёргивая левой ногой, а пацан приподнял голову и уставился на нас мутным жёлтым глазом. Потом опустил голову и тихо засопел. Настоящая идиллия. Одни мы несколько отстали.

Здесь росла короткая упругая трава, чем-то напоминающая мох-переросток и на ней оказалось весьма комфортно лежать. Посвистывал ветерок, пели птицы, лучи солнца изредка пробивались через лапы сосен и скользили по лицам спящих.

Страшила лёг рядом и пожелал спокойного сна. Мы опять поцеловались, но в этот раз я не стала растягивать удовольствие: неизвестно, к чему могут привести длительные поцелуи. Точнее, очень даже хорошо известно, чем они могут закончиться.

Поэтому скоро спали все, кроме меня. А я всё пыталась осторожно подступиться к воспоминаниям, чтобы не получить привычной головной боли. У меня были мужчины, это я знала совершенно точно. И почему вопрос о детях оказался таким болезненным? Где-то во мраке неизвестности хищная мигрень подняла свою змеиную голову и пристально уставилась на ослушницу.

Зазвонил телефон. Вот интересно, всё этой шайке-лейке нечем заняться, кроме как чесать языками со мной? Я уже думала послать всех подальше и просто спать, но услышала знакомый кашляющий звук и посмотрела на экран. Понятно, мамашка волнуется за своё чадо. Вон и птичку прислала.

Я осторожно поднялась и отошла в сторону: не стану мешать товарищам. Тотчас из-за края обрыва выплыл металлический диск с надписью: «КК-2» и повис рядом со мной.

– Когда вы уже дадите спокойно отдохнуть? – осведомилась я, – Остальные, между прочим, уже вовсю храпят.

– Вижу, – Волшебница покашляла, – Ты уже меня прости, у вас была такая ночь, а лезу… Просто есть кое-что, о чём ты должна знать. Я сижу на перехватах и ночью засекла, как Чародей общается с Баст. Они вообще-то весьма прохладно относятся друг к другу. Поэтому, для долгой беседы должны иметься очень веские основания.

– Например?

– Чародей что-то затевает и решил использовать эту психованную дуру. Поскольку вы, как раз, находитесь в зоне её влияния, рискну предположить, что он натравит её на вас. По определённым причинам, как ты и сама понимаешь, меня это очень тревожит.

– Угу, – сказала я, – Угу. Я ему на пуп соли насыпала?

– Ты – неизвестная величина, а Чародей любит примеры со всеми известными. Желательно – уже решённые. Причём, кем-то другим. А поскольку он – большая сволочь и манипулятор, то проще всего натравить на тебя Баст, чтобы она сделал всю работу за него.

– Сволочь, это понятно. Манипулятор, хм, – ухмыльнулась я, – И в чём это выражается?

Некоторое время в трубке царило молчание. Всё это время беспилотник перемещался вдоль обрыва, точно оберегал покой спящих. И то дело, кстати. Ведь никто из нас не додумался выставить охрану. Совсем булки расслабили.

– Послушай-ка сказку, – тон, вроде бы, шутливый, но сквозь слова пробивалась застарелая горечь, – Жил-был на свете один дровосек, сильный, весёлый да удачливый. Он любил девушку из своего посёлка и они собирались пожениться. Но у него имелся соперник – злобный и завистливый. Как-то раз тот отправился к колдунье, что жила в самой глубине лесной чащи и заплатил её много денег, чтобы она извела жениха. Ведьма заколдовала топор дровосека и оружие отрубило хозяину руки, ноги, а потом – разрубило грудь, остановив сердце. Конечности заменили на металлические, но дровосек так и не вернулся к любимой, потому что у него больше не было сердца.

– Интересно, – согласилась я, – Насколько понимаю, это была какая-то замысловатая преамбула?

– Да. Она самая, – Чародейка тяжело вздохнула, – Твой Лесоруб когда-то занимался разработкой боевых андроидов и у него была подруга. Они любили друг друга и собирались поженится в ближайшее время. Соперник тоже имелся – один из его коллег. Напрямую навредить Лесорубу он не мог, уж больно хорошо того охраняли. Поэтому соперник обратился за помощью к… Ведьме, – она смолкла. Мне показалось, что я различила всхлип, – Ко мне. Наплёл с три короба, дескать его хотят прикончить и нужно срочно что-то предпринять. Я оказалась дурой, доверившейся подонку. Не стала ничего проверять, а просто поверила на слово. Взломала программное обеспечение одного робота и тот набросился на создателя. Изуродовал и почти прикончил. Чародей, тогда его звали по-другому, предложил обезумевшей от горя невесте спасти её любимого. Если она уйдёт к нему. Та согласилась и Лесоруба превратили в то, что ты видишь.

– Стоп, – сказала я, пытаясь переварить услышанное, – История конечно впечатляющая. Ты вот что объясни, почему он, когда превратился в эдакую машину для убийств не вернулся и не ввалил своему доброжелателю?

– Во-первых, не знал, кто это задумал, а во-вторых, – Волшебница совсем невесело рассмеялась, – Местная жизнь имеет свою специфику. Вирус вынуждает тебя забывать, а уж потом человеку можно наплести всё, что угодно. Даже заставить поверить, что убийца, укравший твою любовь – ближайший друг и работодатель. Ясно?

– Ух ты! – я не знала, что сказать. – Круто. Не повезло Лесорубу.

– Да. Не повезло ему, мне, всем нам. И сволочи Чародею тоже не повезло.

– Ему-то в чём?

– Обычная проблема всех диктаторов, которые хитростью и подлостью завладели властью. Я же иногда общаюсь с ним, по важным делам. Иногда он сам звонит, по личным вопросам. Так вот, у гада натурально едет крыша, от страха, что кто-то доберётся до его шкурки и сдерёт её к чёртовой бабушке. Последний год он не доверяет собственной тени.

– Офигеть, – пробормотала я, силясь понять, как-меня-то угораздило попасть в это осиное гнездо. Этот вопрос упирался в другой: кто я такая вообще?

– Ладно, – казалось, Волшебница махнула рукой, – Просто прими к сведению и знай, кому можешь доверять. Отдохни, моя птичка вас покараулит.

Засыпала я с двояким чувством. С одной стороны, сны определённо позволяли получить доступ к той информации, которая скрывалась где-то в голове. Недаром же они настойчиво возвращали меня в одно и то же место. С другой, попытка доступа была связана с весьма болезненными ощущениями, а испытывать очередной приступ я точно не хотела. Однако, судя по всему, выбора просто не имелось.

Когда сознание ещё барахталось на тонкой ниточке дремоты, мне в голову внезапно пришла странная мысль. Тогда, на ночной дороге, пара ботинок была всего одна, а нас, босых – двое. Кому именно принадлежала обувь и почему вторая пришла туда босиком?

Мрак набросился на меня исполинским чёрным кабаном и ударив огромным рылом, выбросил в ночь, звенящую тревогой. Я вновь кралась вдоль огромного поваленного дерева, а кто-то грозный тяжело топал во тьме. Ещё несколько секунд и…

Вопль, который делал голос человека похожим на взбесившуюся сирену, разрывал уши и наполнял тело странной тёмной энергией. «Ты предал меня! Как ты мог?!» Хрустящий удар и протяжный стон, полный боли.

«Медленно стань на колени и положи руки на затылок», – казалось я слышу голос ядовитой змеи, шипящей в самое ухо. От его звуков всё дрожало внутри и пропадало желание сопротивляться. «Теперь опусти голову к земле».

И вдруг ослепительный свет хлестнул по глазам, мелькнуло размазанное пятно испуганного лица и вопль: «Не-ет!» ушёл куда-то в бесконечность.

– Привет, – сказал щенок и взмахнул передней лапкой. – Поиграем?

– В гробу я видела твои игры, – проворчала я и помотала головой. Две косички с пышными бантами мелькнули с обоих сторон и тут же пропали. – Неужели нельзя сразу добраться до конца дорожки?

– Вообще нельзя! – каркнула ворона и плюхнулась рядом с собачкой.

– Вообще-то все эти правила устанавливаю совсем не я, – заметил пёсик и покосился на птицу. – Я их очень хорошо знаю и могу подробно пересказать, но отменить их может лишь тот, кто придумал.

– И кто же? – я рассматривала серебристые туфельки на своих ногах.

Ворона изошла протяжным кашлем: «Кагги Карр! Кагги Карр!» Или это смех?

– Ты придумала, – кротко сообщил щенок. – Когда встал вопрос, в каком виде должна работать многоуровневая защита, именно ты предложила этот самый вариант. Не самый худший, должен заметить.

– Тебе-то откуда знать? – хмыкнула я и дёрнула себя за косичку. Проклятье, очень не хотелось идти вперёд. Хотелось греться на солнышке, собирать цветочки у дороги, может быть сходить в лес и уж точно – дать пинка злобной взъерошенной птице.

– Потому что мне известно всё, что знаешь ты, – щенок топнул лапкой. – Ты думаешь идти? У нас не очень много времени. Таблетки, которые ты принимаешь, удерживают клетки мозга от разрушения, но не способны полностью остановить процесс. Если в ближайшие трое суток не восстановишь воспоминания, твоя жизнь возьмёт отсчёт с той ночной дороги и уже ничего изменить ты не сможешь. Понятно?

– А там, в памяти, вообще есть, за что копья ломать? – тихо спросила я и ворона иронически каркнула. – Или, ну его?…

– Это решать только тебе самой. Но если воспоминания пропадут безвозвратно, ты уже этого никогда не узнаешь. Как по мне, так бороться всегда стоит.

– Ага, – проворчала я, собираясь с духом. – Не тебе же топать!

Одно могу сказать точно: в этот раз я сумела преодолеть целых пять шагов. На последнем, когда голова натурально взрывалась от боли, а перед глазами пульсировало нечто алое, град лупил по телу, а от близких разрядов молний, волосы вставали дыбом. Потом показалось, будто небо обрушилось прямиком на меня, и я проснулась с криком, застывшим в глотке.

Оказывается, я была самой большой соней, из всех. Лев сидел на краю обрыва и клонил голову то в одну, то в другую сторону, рассматривая жужжащий дрон с надписью: «КК– 6» на исцарапанном борту. Очевидно наша охрана сменилась. Лесоруб, привалившись спиной к ближайшей сосне, сосредоточенно изучал механизм полуразобранного пулемёта. Судя по длине лежащей ленты, патронов у него оставалось совсем немного.

– С добрым утром, – сказала Страшила на ноге которого, как выясняется, располагалась моя голова. – Если это можно так назвать, конечно. Должен сказать, что ты очень беспокойно спишь.

– Снится всякая фигня, – я зевнула и поднялась, опёршись рукой о траву. Солнце почти добралось до зенита и теперь светило прямо в глаз, неудивительно, что я проснулась. – Вы то уже давно не спите?

– С часок уже, – Страшила пожал плечами и встал на ноги. Протянул руку и смогла рассмотреть шрам на руке: практически зажил. – Первым Лев подскочил: сказал, что проголодался. Поймал в лесу какого-то хомяка-переростка и съел. Притащил в старой бутылке воды из ручья. Пить будешь?

– Какое двусмысленное предложение, – ухмыльнулась я, оценивая, где кусты погуще. – Но сначала девочки желают прогуляться в заросли. Может и я какого хомяка поймаю.

Осле мы употребили то, что осталось в рюкзаке и выпили воду. Она тоже пахла хвоей. То ли в ручей упала ветка, то ли просто весь воздух пропитался ароматом деревьев и казалось, будто всё превращается в часть соснового бора. Впрочем, бодрость вернулась и на том спасибо.

– В лесу кто-то был, – сообщил Лев, наотрез отказавшийся есть наши припасы, – следил за мной. Может – не один. Запах неприятный.

– Угу, а я-то думала, что тут водятся исключительно единороги, – съязвила я и сделала несколько наклонов и приседаний. – Всю дорогу, блин, попадается или странное, или скверное.

– А я? – спросил Лесоруб, захлопывая затворную крышку.

– Странно-скверное, – я вспомнила разговор с Волшебницей и мне стало неловко. Мужику и так досталось, от жизни, – но ты улучшаешься с каждой секундой.

– Ещё скажи, будто имеет место твоё благотворное влияние.

– Ну, не без этого, – согласилась я и железный человек соблаговолил улыбнуться. – Видишь, ты даже улыбаться начал.

– Я тоже умею улыбаться, – несколько ревниво заметил Страшила и сделал попытку растянуть губы шире. Вышло весьма забавно и стало ясно: шрамы на лице зажили ещё не до конца. – Ну, как?

– Ты хорош и просто так, – я щёлкнула его по носу и осмотрев себя, стряхнула прилипшие крошки. – Поскольку всё съедено и выпито, предлагаю продолжить наше путешествие.

– Надо было всё-таки прихватить одну из тех винтовок, – немного не в тему проворчал Лесоруб и вздохнул. – Дерьмо, но всё же… Или две.

– Или – три, – фыркнула я. – Вернёшься?

– Неохота, – гигант перевалил через край склона и через пару секунд я услышала, как он напевает что-то неразборчивое.

– А я уже могу держать палку! – решил похвастаться Страшила и взяв в руки гнилой сук, попытался им взмахнуть. Дубина тут же выскользнула из его пальцев и пролетев пару метров, едва не приложила Льва по голове. Парень меланхолично отбил летящий снаряд и покрутил пальцем у виска. – Прости…

– Неуклюжий, – сообщил Лев и отправился следом за Лесорубом. Я расслышала брошенное им вполголоса: – Элли нравится – и ладно.

Кажется, расслышала не только я, потому что мой неуклюжий товарищ стоял красный, точно морозное солнце. Я похлопала его по плечу. Поцеловала в щёку и отпустила лёгкий пинок, отправив в направлении спуска. Уже там взяла его под локоть, и мы начали осторожно ступать по осыпающейся земле.

За это время Лев успел обогнать Лесоруба и почти достиг нижней точки. Беспилотник следовал за парнем, повторяя каждый зигзаг его пути иногда принимаясь кашлять так, словно страдал от туберкулёза. Кажется, птички Волшебницы нуждались в основательной реконструкции.

На полдороге пришлось остановиться. Я-то ничего, а вот спутник основательно запыхался. Кроме того, он сказал, что у него подгибаются ноги. Правда, вместо того, чтобы присесть и отдохнуть, начал срывать какие-то крохотные алые и синие цветочки. Как я и предполагала, в конце концов букет достался мне.

– Ну и куда прикажешь девать всю эту красоту? – я понюхала цветы и обнаружила, что они приятно пахнут кисло-сладким. – Росли бы… Спасибо, дорогуша. Один ты, из всей этой компании – такой славный бесполезный романтик. За что тебя и люблю.

Страшила прищурился, а я сделала вид, будто ищу, чем скрепить цветы. Нашла в суке резинку для волос и воспользовалась ей. Положила подарок Страшилы рядом с телефоном и тот немедленно зазвонил. Чёрт, да они подглядывают, что ли? Причём, звонил именно тот, с кем, после рассказа Волшебницы, я вообще не желала общаться. Чёрт, если бы мы ещё не нуждались в его помощи.

– Привет, – сказал Чародей. У меня возникло ощущение, будто этот гад ковыряет в зубах. Да и вообще, первоначальное ощущение огромной мерзкой змеи, научившейся разговаривать по-человечески, достигло своего апогея. – Как дела?

– Ещё не родила, – отрезала я, испытывая сильное ощущение отключить проклятый телефон. – Ты по делу или, как обычно?

– Не в духе? – он хохотнул, а мне вдруг стало так тошно, что хоть вешайся. Ниже по склоны тяжело передвигал механическими протезами тот, у кого этот выродок украл жизнь, а теперь ещё и гыгыкает мне в ухо.

– Зуб болит, – коротко пояснила я.

– Сейчас пройдёт, – он вновь рассмеялся. – Звоню по делу, так что слушай очень внимательно. В самое ближайшее время вас атакуют большие злые зверушки с целью разорвать на множество мелких кровоточащих частей. Какие именно зверушки – не знаю, но очень предполагаю, что волки и вороны. Советую укрыться в охотничьем посёлке. Кстати, в дальнем домике твой Лесоруб когда-то делал какие-то припасы.

Угу, уже – мой.

– Погоди, – я пыталась сосредоточиться, а Страшила, преданно глядящий в глаза, здорово отвлекал. – Волки и вороны внезапно нападут, но ты знаешь уже сейчас, так? Что за бред?

– Всё это – зверушки, которыми управляет наша милая Баст, – теперь он уже совершенно откровенно развлекался, – Дура впаяла себе в башку кучу электродов и теперь может приказывать своим питомцам делать то, чего желает хозяйка. И если кошаки её летающие ещё способны кое как размышлять самостоятельно, то волки и вороны просто прут напролом и им пофиг, живы они или сдохли.

– Хорошо, – это я ещё могла переварить, учитывая весь остальной дурдом, творящийся вокруг. Однако же, ночью мы вполне себе адекватно общались и Баст даже немного помогла. – А с какого перепугу она решила нас всех извести? Встала не стой ноги?

– Я посоветовал, – Голова хмыкнул. – Чегой-то я начал в тебе разочаровываться, моя милая Элли. Как-то ты себя совершенно неправильно ведёшь, не так, как я ожидал. То, что ты убила киллера – хорошо, но всё остальное – нехорошо. Баст мне тоже не нравится, поэтому, если хочешь вернуть моё расположение – выживи и доберись до неё. Но для начала – выживи. Так что – удачи.

– Сука! – выдохнула я, когда телефон отключился. – Нет, ну, когда уже понимаешь, что эта тварь такая, какая есть, он берёт и прошибает очередное дно.

– Ты о чём? – почти спокойно осведомился Страшила и посмотрел вверх. Брови его устремились в том же направлении. – Смотри, это же…

– Волки, – я подхватила его под локоть, и мы рванули вниз. – И сейчас. Они. Нас. Станут. Жрать!

Мы бы не успели. Как ни старайся, однако четвероногая серая машина для убийств перемещается много быстрее человек. Особенно, когда ей определённо плевать на себя. А учитывая, что по нашу душу явилось не мене сотни огромных мускулистых тварей, конец казался вполне очевидным. И если я продолжала бег, то лишь по той причине, что не привыкла сдаваться.

Потом, под истошное карканье, над нами пронёсся тусклый металлический диск и послышалась глухая барабанная дробь пулемётной очереди. О, птичка Волшебницы в который раз выручала меня из беды!

– Что это, мать его? – почти выкрикнул Лесоруб, когда мы оказались рядом. Пулемёт в руке великана уже начал вращение, но огонь пока не выплёвывал, – Волки?

– Они самые, – выдохнула я и посмотрела вверх по склону. Мама дорогая! Сколько же их! И это только те, что катились вниз, сражённые дроном, а ведь ещё имелись два лохматых языка, огибающих зону смерти своих собратьев и явно намеревающихся взять нас в кольцо. – Скажи спасибо своему Чародею, чёрт бы его побрал!

– Их слишком много, – сообщил очевидное Лев и почесал за ухом. – Надо бы убегать.

– Угу, а я об этом как-то не подумала, – фыркнула я и ткнула пальцем Лесоруба в грудь. – А ну ка, напрягай свою дырявую память. В одной из этих развалюх ты когда-то оставил припасы. Быстрее шевели ржавыми извилинами!

Он нахмурился, свёл брови и вдруг просиял. Кажется, даже его электронный глаз светится самодовольством.

– Туда, – он указал стволом оружия на единственное строение, с полностью закрытыми ставнями и дверью. – Помню, что-то туда заносил, правда не помню, что, конкретно.

– Очень надеюсь, что это были не чупа-чупсы.

– Смотри! – внезапно Страшила схватил меня за плечо и указал вверх.

Если не всматриваться, то это вполне можно было принять за чёрную тучу, которая стремительно перемещалась по синему небу, причём летела, вопреки всем законам, против ветра. И только чуть позже стало понятно, что «туча» состояла из множества отдельных элементов. И эти «элементы» бешено махали большими чёрными крыльями и открывали здоровенные клювы.

Стая ворон чуть снизились и теперь стало ясно: острие клина направлено прямиком на нас. И даже на таком расстоянии я могла оценить величину каждой птицы и понять, что клюв ворона способен расколоть любой череп с одного удара.

– Вороны и волки, – Лесоруб явно пребывал в замешательстве, не зная, куда тыкать дулом оружия. – Что-то этакое слышал… Баст к этому не имеет никакого отношения?

– Самое непосредственное, – я пихнула его в спину. – Ты думаешь идти или предпочтёшь пообщаться с ними поближе?

Беспилотник Волшебницы внезапно покинул точку, в которой висел последние пару минут и устремился навстречу стае. Послышался ещё один протяжный кашель и на помощь дрону пришла пара его товарищей, разной степень помятости. Интересно, удастся ли им остановить грозный клин воронов? Почему-то я сомневалась.