Текст книги "О3 (СИ)"

Автор книги: Анатолий Махавкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Перезагрузка – проворчала Баст и покряхтывая, начала подниматься. – Никогда так не делала и не думала, что придётся. Пришлось. Не одному же Чародею играться с этим распроклятым полем.

– Ты о чём? – я пропустила её вперёд и начала спускаться следом, удерживая под прицелом. Мало ли, что ей ещё в голову взбредёт. – Какое поле?

– Электромагнитное, – Баст переступила через лежащего быка и покачала головой. – Ну что ты натворила? Испортила такое тело! Вся территория зоны находится в границах воздействия особого поля. Именно его воздействие вы принимаете за атаку неизвестного вируса, разрушающего мозг. Я так и не сумела определить частоты, которые установил Чародей, поэтому, просто вживила всем своим особый чип, блокирующий негативный фактор, – она неприятно рассмеялась. – ну и плюс некоторые побочные моменты: возможность подключаться к мозгу каждого и в случае необходимости – просто отключить. Утром все проснутся, свежие, как огурчик и такие же безмозглые. Придётся основательно поработать… Естественно с теми, кому вы ещё не успели выбить мозги натурально.

– Вы так мило беседуете, – хмыкнул Лесоруб, когда мы подошли ближе. – Может, нам стоит подружиться?

– Ещё ты об этом будешь говорить? – Баст рассмеялась, и великан сжал кулаки. – Тот, кто последние пять лет собачкой бегал, выполнял приказы этого мудака? Лучше бы со мной дружил, железяка!

– Если ты не заткнёшься, немедленно, – прошептала я в ухо Баст, – то он расколотит твою электронную головешку, а я и мешать не стану. Уяснила?

Она хмыкнула, но кивнула. Страшила похлопал товарища по плечу и что-то сказал в самое ухо. Вот ещё одна странность, почему Баст упрямо называет друга лизоблюдом Чародея? Чёрт возьми, а ведь тот так настойчиво пытался с ним поговорить в самом начале нашего путешествия. Меня буквально рвало на части: хотелось узнать правду, но я очень сильно подозревала, что она может не понравиться. Совсем.

– Я отведу вас к каналу, – сообщила Баст, прекратив играть в гляделки с Лесорубом. – Он соединён с рекой, по которой вы сможете добраться до Изумрудного города. Надеюсь, вы там устроите такой же кавардак, как и здесь. И очень надеюсь, что кто-то сумеет-таки добраться до выродка и вырвать ему сердце!

– А добираться мы станем, видимо, вплавь? – осведомился Страшила.

Баст определённо хотела что-то съязвить, но покосилась на меня и проглотила остроту.

– На моей яхте. Она запросто выдаёт пятнадцать узлов, фарватер чист, так что следите за поворотами русла и не спите. Если появится желание, то на борту имеется запас пищи и выпивки. Система полностью автоматическая – справится и ребёнок.

– Стоп, – сказала я, когда все уже думали идти за хозяйкой. – Для начала, верни нам кое-какие вещи и освободи лохматого от его украшений. Как мне кажется, мамаша не слишком обрадуется, если увидит его в таком виде.

– Ты знаешь Зинку, – констатировала Баст и покачала головой. – Просто поразительно, как человек, впервые угодивший сюда, сумел так быстро разобраться во всём, да ещё и столько натворил! Я, естественно, не стану пересылать вашим вторую часть оплаты, но возврата требовать тоже не стану. Одно могу сказать: ты – стоишь своих денег.

Лесоруб приподнял правую бровь, Страшила – левую, а Лев почесал за ухом. Мне оставалось пожать плечами. Я, может быть и стоила своих денег, только вот не понимала, почему. И да, Баст прежде уже называла меня киллером. И мне, и жёлтой полосе, перед глазами, всё это очень не нравилось. Начала болеть голова.

С оковами Льва проблем не возникло: Баст просто сняла с пояса дрыхнущего пантеро-человека что-то, типа оранжевого брелока и поднесла к ошейнику и браслетам. Коротко пискнуло им парень принялся растирать покрасневшую кожу.

За остальным Басти пригласила пройти в дверь, скрытую за статуей льва. Тут, в проходе, обнаружились тела двух женщин и черепки посуды в луже чего-то, остро пахнущего. Баст проворчала что-то о неудавшемся ужине, на что Лесоруб заметил, дескать трапеза могла состояться и в преисподней. Богиня ему определённо не нравилась. Очевидно, после её дурацких замечаний.

Несколько переходов с холодным ровным светом, сильно контрастирующим с архаикой главного зала.

– Объясни, – попросила я, после очередного поворота. – На кой чёрт тебе эти идиотские пирамиды, люди с головами животных и прочая чепуха?

– Давно хотелось, – Страшила покосился на неё и со вздохом покачал головой. – А ты не вздыхай. Подлиза, у твоего хозяина башню снесло, почище моей. Стелла утверждает, что это – побочный эффект постоянно действующего поля, но я ей не верю – сучка постоянно лжёт.

– И как, все эти люди довольны, что им присобачили звериные головы?

– Пусть будут довольны тому, что живы вообще, – богиня пожала плечами. – Вы то не в курсе, но вообще-то, все они в своё время подверглись заморозке, потому что у каждого обнаружили смертельное заболевание. Я подарила всем новые здоровые тела, а уж какие – мне решать.

– Прямо-таки второй шанс, – съязвил Страшила. – У тебя, точно – комплекс божества. Может плохо кончиться.

– Беспокойся о себе, – отрезала Баст и распахнула очередную дверь, – Сюда.

За дверью оказалось что-то, вроде кабинета. Как пояснила хозяйка, у которой приключился приступ откровения, сюда она приходила, когда её хотелось ощутить себя, прежней. Судя по пыли на полках с медицинскими справочниками, рецидивы случались нечасто.

Рабочий стол с отключёнными голографическими мониторами, удобное кожаное кресло и открытый блокнот с парой строчек. На полу – паркет, на стенах – две картины. На одной – изображение горы в туманной дымке, на другой – портрет пожилого мужчины с девочкой на руках. Кажется, мужчина и девочка состояли в родственных связях и оба точно походили на Баст. Картина выглядела старой, так что, вполне вероятно, я видела нашу богиню в детстве. Какие доверчивые глазёнки.

На столе лежали вещи, отнятые у нас: кошелёк, букет увядших цветов и коробка с таблетками.

– Мы поменяли железяке батарейку, пока он валялся в отключке, – пояснила Баст. – Можешь не благодарить – не нуждаюсь. Старя накрылась, так что теперь у тебя остаётся от полутора до двух суток. Сразу говорю: ни запасных батарей, ни подходящих имплантатов у меня нет. У кого есть – сами знаете.

Старясь не глядеть Лесорубу в глаза, я достала из кошелька отографию, взятую в его домике и отдала владельцу. Металлические пальцы предали своего хозяина, и карточка упала на пол. Великан издал глухой неразборчивый звук и вдруг упал на колени, острожно прикоснувшись к лицу на снимке. Чёрт, наш товарищ плакал! Вот дерьмо…

Я взяла Страшилу, открывшего было рот и отвела в сторону. Ёлки-моталки, у меня у самой слёзы наворачивались. Баст казалась равнодушной, но, кажется, пробило даже её. Поэтому богиня тихо откашлялась и начала шептать мне в ухо:

– Интересный момент, фотография с собачкой – совсем не фотография, – боюсь, я не удержалась и брови поползли вверх. – Это – электронная матрица с каким-то хитрым шифром открытия. Мы так и не смогли взломать. Что ты там хранишь?

– Лесбийское порно, – ответила я и когда Баст вытаращилась на меня, хмыкнула. – Не твоё дело. Телефон где?

– На зарядке, – что-то бормоча под нос, богиня отошла в сторону и принесла мне трубку. – Разрядился, как и твой металлический плакса.

– Заткнись, – тихо сказала я. – За любого, из своих, голову оторву!

Мы посмотрели друг другу в глаза и тут я сообразила, что оппонентка выглядела по-настоящему потрясённой. Что-то очень удивило её во всей этой ситуации. Можно сказать, потрясло.

– Лес, ты как? – спросила я. – В норме?

– Какой хрен, – он тяжело поднялся и подхватив фотографию, сунул её в нагрудный карман. – Ладно, в норме. А я ещё думал всё время, почему она мне снится? И так больно, всякий раз… В норме я, в норме!

– Очень хорошо, – я разложила вещи: кошелёк с загадочной карточкой в карман, букет, телефон и таблетки в суму. – Значит, пошли. Веди к своей яхте.

По дороге стали всё больше попадаться лежащие люди. Видимо, работники обслуживания, судя по одинаковой одежде, выглядящей, как дикая попытка совместить современную функциональность и антураж древнего Египта. Баст заметила, что дизайн разрабатывался ею лично и тут же получила язвительное замечание Страша о китче и бессмысленности. Это так задело «модельера» что пару минут они перебрасывались ругательствами, словно играли в какую-то хитрую игру.

– Заткнитесь! – сказала я и повернулась к Баст. – Объясни, если память уничтожает поле, то как с этим могут бороться таблетки?

– Восстанавливают нервную ткань. – она даже не задумывалась. – Если принимать две-три в сутки, то негативный эффект полностью нейтрализуется.

– Чушь какая-то! – проворчала я. – Нервные клетки не восстанавливаются.

– Ага, – Баст рассмеялась и ткнула пальцем в Страшилу. – Ему это расскажи. Как я погляжу, у него были конкретные шрамы на его смазливой физиономии. Так ты ответь, сколько им: полгода или пара дней? Этот парень непосредственно участвовал в опытах по регенерации. В том числе и нервной ткани.

Внезапно я услышала плеск волн и ощутила аромат влаги. За последней дверью оказался пирс абсолютно белого цвета. Рядом с причалом покачивалась белоснежная же яхта. Рубка высоко вздымалась над палубой, где я заметила две площадки для отдыха и небольшой бассейн. Шезлонги и столики словно ожидали гостей.

– Собиралась отдохнуть, – вздохнула Баст. – Подобрала парочку таких парней… Эх! А тут вы.

– Такое ощущение, будто что-то праздновать собиралась, – заметил Страшила и подошёл к трапу, ведущему на палубу. Рядом лежал тигроголовый в белом кителе с золотыми пуговицами. – Фейерверки, смотрю, приготовила.

– Может ещё отпраздную, – Баст загадочно ухмыльнулась. – Если доживу.

Лес и Страш отправились в рубку, разбираться с управление, Лев пошёл слоняться между столиками, а мы стали против друг друга. Только одна на яхте, а вторая – осталась на суше. Я медленно опустила сумку на палубу, взяла Грозу и направила ствол на одинокую фигуру. Баст внимательно следила за моими движениями, но бежать не пыталась. И молчала.

– Ты пыталась нас убить, – сказала я и положила палец и на спуск. Оставалось нажать гашетку и одной проблемой станет меньше. – Пыталась несколько раз. Кроме того, я терпеть не могу, когда кто-то собирается лезть в мою голову.

Баст продолжала молчать, однако её губы кривились, то ли в гримасе ненависти, то ли в горькой ухмылке. Испуга в глазах чокнутой богини я не наблюдала, вот только выражение одиночества стало физически ощутимо. Я опустила оружие.

– Думаю, ты очень хороший специалист в своей области. – да нет, она точно улыбалась! – Прекращай заниматься ерундой. Хочешь спасать жизни – просто спасай их, без этих своих выкрутасов. Будешь хорошей девочкой, и мы попьём чаю с мёдом. А если нет… Ну что же, тогда я тоже приду в гости, но без чая.

Думаю, похлопывание по автомату получилось вполне красноречивым. Но в живых я её оставила не только по озвученной причине. Враг моего врага – банальнейшая формула, но она иногда работает.

Глухо загудело под ногами, и яхта начала едва ощутимо дрожать. По воде пошли круги. Из рубки донёсся довольный возглас.

– Услуга за услугу, – Баст опустила руки на поручни ограждения. – Первое, не забывай про особенности местного существования: человек тут способен забыть родную мать и, если ему внушить определённые мысли, даже убить её. И второе – опасайся прыгунов.

– Кого? – не поняла я.

– Моя элита, – с гордостью пояснила богиня. – Когда я получила информацию о вашем побеге, то послала именно их. На них не действует моя команда об отключении, так что они продолжают выполнять приказ. Отслеживать вас станут по запаху и когда настигнут, попытаются схватить. Не получится – убьют.

– Стоп, стоп, – в памяти всплыло нечто эдакое. – Приземистые, перемещаются прыжками и способны вытягивать шею?

– Они самые, – с улыбкой подтвердила Баст, – Способны прыгать метров на двадцать вперёд и на десяток – вверх. Очень быстрые, с укреплённым костяком. Прости, но отозвать их я уже не могу.

– Ну ты и сволочь!

– Ещё и какая, – она широко ухмыльнулась и помахала рукой. – Удачного пути. И прикончи этого урода.

– Почему бы не послать к нему этих самых прыгунов? – проворчала я, подхватывая сумку. – Нет, нужно всё усложнить нам.

– Узнаешь, когда попадёшь в Изумрудный город, – яхта глухо заворчала и начала отходить от пирса. Щёлкнули, открываясь, магнитные замки и судёнышко направило нос на выход из канала. – Ещё раз: удачи!

Она махала нам рукой, пока не стала совсем крошечной и не растворилась на фоне пирамидальной громады. И, чёрт побери, я тоже махала, в ответ. Да, эта придорочная богиня, несколько раз пыталась нас убить и занималась чёрт его знает какими непотребствами. Однако я не испытывала к ней такой ненависти, как к Чародею. И при этом, что я даже не знала, как урод выглядит.

Потом мы выплыли собственно в саму реку, яхта повернула и большинство построек, которые до этого оставались в поле зрения, пропали из виду. Осталась лишь алая башня, торчащая из массы деревьев, подобно экзотическому фаллическому символу, но подступающими сумрак быстро и стыдливо скрыл это неприличное напоминание о нашей новой знакомой.

В рубке вспыхнул свет и множество разноцветных фонариков засияли по бортам нашего кораблика. Их свет отразился в тёмной воде и появилось ощущение, будто судёнышко, на которым я нахожусь, не плывёт, а висит над непроглядной бездной. Отражение ярких звёзд лишь добавляли достоверности странному видению.

– Элли! – донёсся возглас и подняв голову я увидела тёмный силуэт Страшилиной головы на фоне освещённой рубки. – Иди сюда.

Когда я поднялась, то выяснилось, что мой изрезанный товарищ несколько погорячился с приглашением: крохотное помещение оказалось явно не рассчитано на четверых. Причём, половину всего пространства занимал Лесоруб, колдующий над терминалами управления. Из его недовольного ворчания, я поняла лишь одно: Баст явно переоценила возможности детей, по управлению данным плавсредством.

– Может, просто ты – тупой? – он злобно покосился на меня. Пусть косится, лишь бы не замыкался в себе. – Кстати, герои, а ну поведайте, как вас угораздило попасться? Взрыв вы конечно устроили знатный! Что там рвануло, бензовоз?

– Нет, – Страшила махнул рукой и едва не угодил пальцами в лоб Льву. Тот неодобрительно фыркнул и отодвинулся в самый угол. – прости. Очень похоже, что кто-то собирался устроить грандиозное пиротехническое шоу и для этого притащил две цистерны с какой-то горючкой. Ну я и предложил их подорвать, чтобы отвлечь внимание.

– Остальное – моя вина, – Лесоруб положил металлические пальцы на пару экранов и свёл изображения к центру. – Отлично! Вышли на заданный курс. Да, моя вина: не рассчитал направление ударной волны и меня шибануло башкой о стену. А твой Страшила держался молодцом: жал на гашетку Секиры, пока не кончились патроны. А уж потом нам обоих и повязали.

– Не успел сменить коробку, – Страш виновато улыбнулся. – Только вставил ленту, а они как набросились…

– Вы молодцы, – как ни странно, но морды у всех присутствующих стали довольными, точно я им в любви призналась. – И, в конце концов, у нас получилось. Кстати, лохматый, чего чокнутая от тебя хотела? Не похоже, будто она собиралась прибить львиную голову над своим диванчиком.

– Не-а, – Лев сосредоточился, будто вспоминал услышанное. – Та, с блестящей головой, сказала, что Зина украла у неё результат эксперимента и ей охота посмотреть, что получилось. Мне пообещали отпустить, если я справляюсь с пятёркой бойцов, – парень оскалился. – Я их всех уложил, но она обманула. Тогда я положил ещё десять и попытался уйти. Меня посадили на цепь. И ещё, та, с блестящей башкой, сказала. Что очень здорово иметь такого заложника.

– Собиралась шантажировать Волшебницу? – предположил Страшила, но пацан отрицательно покачал головой.

– Нет, не её. Кого-то другого., кого она боялась.

Страш прищурился и посмотрел на меня. Да, у меня тоже притаились определённые подозрения, но проверить их не было ни малейшей возможности. Пока.

– Ладно, с этим – всё, – я потянулась и ощутила тянущую боль в плече. Кажется, я ударилась о какой-то обломок, когда падала в бассейн. – У нас имеется одна проблема…

– Ты, наверное, имела в виду: ещё одна проблема? – прогудел Лесоруб. – Кажется, они бредут за нами и не думают отставать.

– А ты на них вот так вот строго посмотри, – посоветовала я, – может и разбегутся. Так вот, до того, как мы устроили весь этот кавардак, Баст отправила по наши души каких-то прыгунов. В отличие от остальных, работают они не от сети, а от батареек, поэтому не отключились. Вроде, как здорово прыгают, больно бьются и плохо ломаются.

Лесоруб саркастически хмыкнул, протянул руку и что-то нажал на пульте. Стекло кабины на мгновение помутнело и вдруг картинка снаружи преобразилась: ночной лес вспыхнул затухающим костром, небо начало напоминать цирковой купол, а река обратилась переплетением разноцветных жгутов.

– Есть ещё несколько режимов, – пояснил наш рулевой, – но в этом лучше всего отслеживать живых существ. Спать я не хочу, в клетке отоспался, так что могу и подежурить. Пожрать бы только не мешало.

– Пришлю к тебе лохматого, – сказала я, направляясь вниз по трапу. – Заодно научишь его управляться с приборами – мало ли чего. Страш, ты идёшь?

На камбузе мы обнаружили три больших холодильника, битком набитые припасами, начиная от полуфабрикатов и заканчивая огромными кусками мяса. Я было хотела ограничиться готовыми заготовками, но Страшила заявил, что это – извращение. Лев согласился с ним и в один присест умолотил кусок сырого мяса. Зрелище – ещё то! Я приказала ему забирать сумку с бутербродами и немедленно убираться с глаз моих долой. Убираясь с глаз долой, пацан прихватил ещё один кусок мяса, на который успел положить взгляд наш шеф-повар, за что похититель едва не отхватил сковородой по голове.

Я разместилась на высоком барном табурете, привинченном к полу и принялась наблюдать, как товарищ колдует над продуктами. Невзирая на некоторую неуклюжесть, он очень здорово управлялся с кухонной утварью и вообще смотрелся весьма гармонично и даже, почему-то, сексуально.

Потом потянуло ароматами, и я ощутила, что вот-вот начну истекать слюной.

– Здесь поужинаем? – поинтересовался повар. – Или на палубу пойдём?

– Заканчивай, а я поищу подходящее место, – я пощекотала у мужчины за ухом, и он тут же замер. – Ты продолжай, продолжай.

Кораблик оказался не таким уж большим, поэтому очень долго искать не пришлось. За парой дверей обнаружились каюты экипажа: уютные, хоть и не большие. А во за третьей, отделанной золотом, меня ждал настоящий люкс; с исполинской кроватью, здоровенным окном и ванной царской роскоши.

Впрочем, стоило мне войти в царство белого и золотого, как я утратила интерес к интерьеру и замерла на месте. А потом очень медленно подошла к зеркалу, во всю стену и уставилась на своё отражение. Оно ничем не походило на ту фотографию, которую я нашла в сумке на ночной дороге. А ведь именно изображение я описывала Чародею во время нашего первого разговора. Значит, говнюк с самого начала принимал меня за кого-то другого.

И, чёрт побери, я оказалась намного красивее, чем та лопоухая уродина! Если бы ещё не угрюмо опущенные уголки рта и глаза, в которых светилась непоколебимая уверенность в собственной правоте.

– Ну, здравствуй, настоящая Элли, – сказала я и коснулась пальцами зеркала. – Или… не Элли?

Усмехнувшись я сбросила поклажу в белое кожаное кресло и прошлась по каюте. Подошла к окну и с двинула створку, позволив свежему ночному ветру проникнуть внутрь. По ту сторону тихо плескалась вода и умиротворяюще урчал мотор яхты. В полусотне метров проплывал тёмный берег, где в глубинах чёрной массы деревьев перемигивались разноцветные огоньки. Пару раз я различила загадочное жужжание, уже слышанное мной ранее.

Я сбросила куртку и плюхнулась на застеленное ложе. Бельё приятно пахло свежестью и какими-то экзотическими цветами. Несколько раз подпрыгнув, я рассмеялась, рассматривая своё отражение в зеркальном потолке. Такая я нравилась себе намного больше.

Бар пришлось поискать. Ну кто мог знать, что шкафчик с винами и коньяком прячется за золотой головой козла, а чтобы его открыть, потребуется тянуть за кривой рог? М-да, а хозяйка-то – совсем не дура, в отношении того, что касается выпивки. Я прихватила пару бутылок шампанского, два бокала и отправилась в ванную.

Пришлось немного подождать, пока круглый бассейн наполнялся ароматной жидкостью. После я неторопливо разделась и ощутив себя едва не Афродитой, погрузилась в горячую воду. Какая прелесть! Вот, именно этого мне так не хватало последние дни. Я точно любила принимать ванну.

Возле бассейна обнаружился небольшой столик с крепежом под ножки бокалов и донышки бутылок. Я уже было хотела откупорить шампанское самостоятельно, как услышала звук открывающейся двери.

– Элли, ты здесь? – в голосе Страшилы ощущалось некое напряжение.

– Заходи, – разрешила я и рассмеялась. – Теперь иди прямо.

Сквозь полупрозрачное стекло перегородки различался только расплывчатый силуэт, медленно приближающийся к ванной. Кажется, мой друг что-то нёс в руках. Стоило ему появиться в дверях и выяснилось, что это – поднос с тарелками. Вкусно запахло жареным мясом.

– О чёрт! – мужчина отвернулся. – Ты бы хоть предупреждала! А я тебя уже обыскался. На палубу сходил, а там – никого. Лес и пацан ничего не знают…

– Ты там долго болтать будешь? – перебила я и плеснула ногой. – Заходи и ставь поднос. Мне тут бутылку откупорить нужно.

Я не стала добавлять никаких пен, поэтому вода оставалась абсолютно прозрачной. И наблюдать за совершенно пунцовым Страшилой, воюющим с бутылкой, оказалось очень даже забавно. Странно, вроде бы взрослый мужчина, а смущается, точно подросток. От всего этого я ощутила стремительно нарастающее возбуждение.

– Дай сюда, пока не расколотил, – пришлось приподняться, так что моя обнажённая грудь оказалась рядом с руками Страша. Боже, я не думала, что он способен покраснеть ещё больше! – Пока я открываю эту несчастную посудину, снимай одежду и полезай сюда. Будем ужинать.

– К-как? – вырвалось из его глотки.

– Как раздеваться или, как ужинать? – я ухмыльнулась, отгибая проволоку. – Раздеваться – медленно и красиво: устроишь даме стриптиз. А ужинать, надеюсь, с огромным удовольствием. Ты же сам готовил, надеюсь, что-то вкусненькое.

Как вскоре выяснилось, он умудрился покраснеть от макушки до пят. Кроме всего прочего я оценила, насколько велик интерес гостя непосредственно ко мне. Кстати, сценка, когда мужчина пытался как-то прикрыть «интерес», при погружении в бассейн, заслуживала большой театральной премии. Я чуть не уписалась со смеху!

Шампанское я выбрала полусладкое и выяснилось, что именно такое мне и нравится. Хвала небесам, после пары глотков смущение Страшилы начало мало-помалу проходить и уже очень скоро он сумел вести почти нормальную беседу. Если бы ещё не отводил глаза и не захлёбывался вином всякий раз, когда я касалась его ногой. Я же получала огромное удовольствие, наслаждаясь комфортом, абсолютным покоем и близостью приятного мне человека.

Чуть позже Страш нашёл пульт и включил музыку. Играло что-то лёгкое и расслабляющее, как шампанское в бутылке, которую мы успели прикончить. После пришло время ужина и те фантастические кулинарные извращения, что принёс доморощенный кок оказались невероятно вкусными.

– Знаешь, – сказала я и пощекотала пятку мужчины пальцем ноги, – в памяти что-то такое крутится. Вроде, где-т о слышала, что повара мужчины очень достойно ведут себя в постели. Не слышал?

– Н-нет, – он едва не поперхнулся. – А что?

– Хотелось бы проверить, – вино ударило в голову. Хотелось смеяться и плескать водой. Я плеснула и хихикнула. – Кроме того, я вроде как ещё не исполнила своё обещание. Помнишь, в охотничьем домике, перед нападением волков?

Его уши вновь начали приобретать несвойственный им оттенок. Я осторожно приблизилась (главное – не спугнуть!) и положив пальцы на затылок слегка нажала. Впрочем, сопротивляться никто и не думал, так что спустя пару мгновений наши губы соединились.

Спустя какое-то время выяснилось сразу несколько вещей. Во-первых, заниматься любовью в бассейне приятно, но неудобно. Во-вторых, бокалы умудряются выпасть из фиксаторов и разбиться даже на мягком полу. Ну и главное, смущение у мужчин исчезает, словно его и не было.

– Спокойно! – строго сказала я и поднявшись, подхватила полотенце. – У дамы слегка пересохло в горле, поэтому она желает его промочить. Выбирайся наружу, не рыбы же мы, в конце концов!

Я набросила лёгкий халат, а Страш обернулся полотенцем, которое, судя по некоторым признакам, стесняло определённые движения. Я зык мужчины развязался и откупорив вторую бутылку, он непрестанно молол какую-то чушь. Впрочем, я не особо вслушивалась, наслаждаясь исключительно приятным тембром голоса и зрелищем мускулистого тела.

А потом мы пили вино, целовались, снова пили вино, обнимались, лаская друг друга и снова пили вино. Халатик улетел куда-то в угол, полотенце больше не стесняло моего партнёра, и он набросился, словно дикий зверь. Как при такой активности он ещё и умудрялся оставаться нежным – ума не приложу, но кажется я не ошиблась в его способностях, как любовника.

После мне стало и вовсе не до того. Как ни велика была кровать, её оказалось слишком мало, и я сама не заметила, как мы оказались на полу. Хорошо, ковёр почти не уступал мягкому ложу и наслаждение ничуть не уменьшилось.

Сколько прошло времени – не знаю, но казалось, часы во всей вселенной остановились. Чёрт, когда это мы успели вернуться обратно, на кровать? А, неважно… Я повернула голову и встретилась взглядом со Страшем. Дурацкое имя, для такого красавчика! Нужно будет придумать другое. Потом.

Меня целовали так легко и нежно, словно губ касался весенний ветерок. Почему-то захотелось плакать. И это при том, что я ощущала себя самым счастливым человеком на Земле. Точно знала, что это счастье скоро просочится сквозь пальцы и упадёт на раскалённый песок, где и пропадёт без следа.

– Я люблю тебя, Элли, – тихо сказал Страш. – Люблю с того самого момента, как увидел первый раз. Такое ощущение, будто ты всегда была в моём сердце, словно я знал тебя всю жизнь.

Я смотрела на него и улыбалась. Честно, не знаю, люблю ли я этого красивого мужчину или нет. Внутри пульсировало что-то тёплое, приятное и он точно был частью этого. Любовь это? Не знаю.

Вместо ответа я просто подползла ближе и разместилась на мускулистой груди. Торопливо стучал непонятный механизм, пульсация в груди продолжалась, а близкий человек нежно целовал макушку и ласкал пальцами ушки. Мы же вроде совершенно вымотались и выбились из сил? Или… нет? Ах ты хитрюга! Куда полез? У-ух, ты… Нет, наверное, не устали. Я, так у ж точно!

Судя по серому небу над плывущим массивом тёмного леса, окончательно выдохлись мы уже перед самым рассветом. Моя голова лежала на груди Страшилы, а он прижимал меня к себе и это оказалось так чертовски приятно и почему-то очень знакомо. Словно когда-то всё это уже происходило.

– Нужно вздремнуть, – пробормотала я и поцеловала кожу выпуклой груди, где смешались наши запахи. – Давай поспим?

– Давай, – он погладил моё плечо и чмокнул в щёку. – Давай, любимая.

Это было так приятно, что я не смогла сдержать дурацкой улыбки. Потом прижалась так, словно пыталась соединить наши тела воедино.

И уснула.

– Развлекаешься? – поинтересовался щенок и почесал за ухом. Ворона что-то неразборчиво каркнула с ветки и смолкла.

– Подглядываешь? – парировала я и поймала пальцами косички. – Почему у меня такой дурацкий вид?

– Есть причины, – щенок покачал головой, – но сейчас – не об этом. У тебя остаётся ещё раз, после этого и, если ты не сумеешь добраться до конца дорожки, поле разрушит память.

– Поле? – я дёрнула за косички. – Раньше ты ничего не говорили ни про какое поле.

Собачка посмотрела на меня так печально, как могут смотреть лишь на умственно отсталых.

– Нет, ну вот скажи: ты совсем дура? Естественно, не говорил, потому что ты этого не знала. Когда ты уже поймёшь, что разговариваешь сама с собой? Сознание пытается общаться с подсознанием, где заперты все воспоминания. Дорога – ключ.

– А ты?

– Я – твоё желание вернуть память. Возможно, по той причине, что мой образ – часть твоих воспоминаний.

– Что тогда значит она? – я указала пальцем на ворону, которая усердно делала вид, будто ищет клювом что-то под крылом.

– Отрицание. Нежелание возвращать неприятные воспоминания. Проблема в том, что дурные воспоминания составляют одно целое с положительными и можно получить только весь пакет целиком, – щенок помолчал. – Или всё забыть. Но тогда исчезнет та, прежняя ты и останется лишь эта, с неизвестно откуда взявшимися способностями и предпочтениями. Кстати, не желаешь узнать, почему тебе так нравится Страшила?

Я отступила на шаг. Ворона издевательски прокричала: «Кагги Карр! Кагги Карр!» В последнем вопросе ощущалась непонятная угроза. Та самая, которую я ощущала всякий раз, стоило кому-то упомянуть этого, ставшего таким близким, мужчину. Тут, в иллюзорном мире сновидений, я могла открыться самой себе и признаться: да, я любила этого нелепого симпатягу. Оказывается, у этого имелась какая-то причина.

– Я ничего не хочу вспоминать, – твёрдо сказала я и получила в поддержку одобрительное карканье с ветки. – Иди в задницу! Это – моё решение, а не проявление слабости.

– Не хочешь? – щенок наклонил голову. – Вспомни Лесоруба. Возможно он тоже не желал знать правду о своём прошлом, но ты решила резать по живому. Не думаешь же ты, что в ваших случаях такая большая разница?

– Я не хотела, чтобы им манипулировали, – прошептала я. Щенок и ворона молчали. – Он должен был знать, кто его настоящий враг! – и вновь молчание. – Чёрт побери, неужели от этих проклятых воспоминаний зависит моя жизнь?

– Возможно – да, возможно – нет, но даже угодив в ловушку, которую тебе поставят, воспользовавшись провалом в памяти, ты этого не узнаешь. Просто погибнешь сама и подведёшь товарищей. Знание – сила.

Мне захотелось расплакаться, точно я стала той смой девчонкой, в теле которой находилась. У меня имелся выбор, точнее – видимость его. Но я не могла подвести друзей из-за боязни вскрыть набухший гнойник прошлого.

И мне удалось проползти больше половины ненавистной жёлтой дорожки. Уже даже не молнии и град стали на пути: сама земля ходила ходуном, раскалываясь на глубокие трещины, испускающие смрадный дым и вулканический жар. В один из разломов я и свалилась, не удержавшись, после очередного толчка.