Текст книги "Леди Зима (СИ)"

Автор книги: Анатолий Махавкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)

– Может ей больше понравится вплавь добираться до берега? – буркнул Джонрако и указав на пленника, приказал, – Свяжите его и бросьте в одной из кладовых на юте. В обед покормить, но только если он будет хорошо себя вести.

– Ты сдохнешь, как пёс! – завыл бандит, – Повелитель...

– Да и завяжите ему рот, – добавил капитан, – Пока не успокоится. Оставьте горшок, водить эту мерзость на палубу слишком рискованно. Фаленни, Сотри и Узан, идёте со мной. Проверим трюм.

– Если вы не станете возражать, то я хотел бы присоединится к вам, – Хастол склонил голову, – Это не слишком большая просьба?

– Валяй, – пожал плечами Собболи и принялся раскуривать трубку, надеясь успокоить расшалившиеся нервы, – Главное, следите за головой, чтобы эта чертовка не огрела кого-то ещё. Судя по нашему незваному гостю, битьона умеет.

Похохатывая, матросы начали спускаться по трапу в трюм, пытаясь выдумать самые солёные шуточки по поводу объекта поиска.

"Вот ещё проблема! – подумал Джонрако, ступая следом за ними, – Куда девать эту ходячую мину, когда мы её найдём? Дисциплина, есть дисциплина, но всему имеется предел! Правду говорят: женщина на борту – к несчастью".

Опустившись на верхнюю палубу, капитан тотчас обнаружил брошенный каким-то лентяем чугунный брусок и выразительно посмотрел на Фаленни. Матрос тотчас оскалился и провёл ладонью по горлу. Ещё не хватало, чтобы при шторме, не засыпанный песком, груз переломал кому-то ноги. Кроме того, Джонрако совсем не понравился запах из того отделения кубрика, где спала команда: как крыса издохла. "Совсем, черти, обленились"! – недовольно подумал он.

Чтобы не расшибить нос в лабиринтах нижней палубы пришлось открыть специальный ящик и раздать всем специальные масляные фонари, мгновенно гаснущие в случае падения. Пожар на корабле – гораздо страшнее пробоины.

– Где поймали этого говнюка? – Поинтересовался капитан, поднимая фонарь над головой, – Не думаю, будто чертовка станет прятаться рядом с оглушённым придурком, но всё же...Так мы можем пару дней её искать.

– Мы прошвырнёмся к водному, – тут же сказал пронырливый Узан, бойкий чернявый парень, с наколкой на левой щеке, – Я уж не пропущу эту цыпочку, когда она встретится мне. Капитан, как там с правом первой ночи?

– Только если ты проведёшь эту ночь выдраивая палубу, – недовольно буркнул Джонрако, которого начали раздражать сальности шустрого матроса, – И вообще, поаккуратнее там: если какой-то мерзавец вздумает распускать руки, то я ему их, в один момент, выдерну. Ясно?

В ответ он получил недовольное ворчание. По всей видимости, некоторые матросы, лелеяли мысли о грядущем развлечении. Когда троица скрылась среди массивных тюков и свет их ламп скрылся за переборками, Хастол покачал головой и тихо сказал:

– Почему то мне кажется, капитан, что было намного лучше, если бы девушку первыми обнаружили именно мы.

– Тут с тобой, приятель, не поспоришь, – проворчал Джонрако, озираясь посреди парусного отсека, – Не успеешь оглянуться, как кто-то попытается воспользоваться тем, что у него спрятано в штанах. Много времени на это не потребуется. А впрочем, сама виновата: какого чёрта было забираться на лохань, полную здоровых голодных мужиков?

– Надеюсь, это – совсем не то, что вы думаете на самом деле, – заметил Черстоли с ноткой искреннего удивления в голосе, – Защищать девушку, угодившую в трудные обстоятельства – первый долг истинного мужчины.

– Только истинных мужчин мне и не хватало! – притворно вздохнул капитан, про себя соглашаясь с каждым произнесённым словом. Впрочем, вслух бы он этого не сделал никогда в жизни, – Эти девицы сами способны позаботиться о себе. Очень даже самостоятельные особы, разрази их дьявол!

Выпустив струю дыма, он вновь поднял фонарь. Здесь оказалось относительно свободно, по сравнению с остальными отсеками и можно было пройти, не цепляясь за мешки, ящики или бочки. На широких полках лежали запасные паруса, упакованные в пропитанную жиром ткань, отчего в воздухе стоял неприятный мускусный аромат. Здесь, в самой нижней точке трюма, качка почти не ощущалась и можно было представить, будто находишься на берегу. Если бы ещё не глухие удары волн о борт.

– По моему и здесь – пусто, -пробормотал капитан, ни к кому не обращаясь, – Чёрт, да это придурок, как пить дать, заблудился и сам приложился башкой о какой-нибудь гак.

– Капитан, а крысы на корабле водятся? – внезапно задал неожиданный вопрос пассажир и в свете фонаря, капитан увидел на его лице загадочную ухмылку.

– Ещё ни один шкипер на моей памяти не сумел одолеть этих серых воришек, чтоб их всех разорвало! – буркнул Джонрако и поднёс фонарь к лицу Черстоли, – У тебя с ними какие-то счёты? Ты скалишься так, словно они тебе пятки щекочут.

– Думаю, та, которую вижу я, вряд ли станет заниматься подобными вещами, – Хастол улыбался всё шире, – У меня были иные мысли, но раз вы сомневаетесь в существовании девушки, то я понял: это – очень большая крыса и сдаётся мне, она – спит.

Джонрако сделал пару широких шагов и направил свет фонаря в ту сторону, куда указывал пассажир. Луч светильника пронзил пыльную тьму и из груди капитана вырвался глухой вздох.

– Будь я проклят! – угрюмо заметил капитан и яростно задымил трубкой, – Одно радует: первыми её нашли всё-таки мы. Надо бы сказать парням, чтобы заканчивали с поисками и топали наверх. Узан – такой тип, что непременно закончит поиски в кладовой камбуза и запросто спасёт одну из бутылок с ромом. Вот же чертовка! Будь я проклят.

На одной из полок, спрятавшись за пачкой парусины лежала давешняя рыжеволосая девушка, которой Джонрако отказал в помощи. Она свернулась калачиком и подложила под голову свёрнутый плащ. Длинные волосы, цвета чищеной меди, разметались по всей полке и против воли, капитан подумал, что их будет очень сложно привести в порядок.

– Огрела чудика по голове и спокойно улеглась спать! – в его голосе слышалось странное восхищение, – Представляешь? А если бы он очухался? Или девица решила, что завалила его совсем? Зверь-баба!

– Капитан, – укоризненно возразил Хастол, – Несчастная выглядела вчера совсем измотанной. Должно быть столкновение с этим головорезом послужило последней каплей и она лишилась сил. Разве она похожа на ту, кого вы упомянули?

У изголовья спящего "зайца" стоял небольшой дорожный сундук и Джонрако тотчас поставил его на пол, с явным намерением изучить содержимое.

– Может вы воздержитесь от этого, капитан? – негромко, но с явным неодобрением, заметил Хастол, – Это же – чужие личные вещи.

– Всё, что находится на борту моего судна – принадлежит мне, разрази меня гром! – нарочито грубо отрезал капитан, даже не подумав понижать голос, – Тем более то, что попало сюда без моего разрешения. А может она притащила какое-нибудь оружие? Я же должен позаботиться о безопасности команды.

Крышка сундука щёлкнула и распахнулась, открывая взглядом полупустое нутро. Содержимым небольшого кожаного саквояжа оказался знакомый мешочек с деньгами, маленькая булькающая фляга и столь же крохотный свёрток с чем-то съестным. Взяв последний пакет, Собболи сообразил, что в нём, скорее всего, находится сменное бельё и тут же испуганно положил на место. Больше ничего не было. Возникало ощущение, что девушка собиралась в дикой спешке, ухватив лишь самое необходимое.

Джонрако хмыкнул, с иронией рассматривая посапывающего "зайца":

– Интересно, – сказал он, – И как же она собиралась пережить длинное путешествие? Собиралась воровать продукты?

– Думаю, воровство не в её характере, – спокойно возразил Хастол и решительно положил ладонь на крышку сундука, намереваясь её закрыть, – Скорее она предпочла бы смерть от голода.

– Угу, – рокотнул Собболи, – Тайком пробраться на чужой корабль, чтобы за бесплатно прокатиться по морю, вот это в её характере? А воровать – нет?

– Она предлагала вам деньги – вы отказались, – напомнил Черстоли, не повышая голоса, – А все остальные её поступки, скорее всего, продиктованы отчаянием. Вспомните, хотя бы, её поведение после вашего отказа. Не думаю, что стоило так поступать с отчаявшейся девушкой.

– Не вздумай меня учить! – Джонрако поднялся, нависая над пассажиром и сжимая огромные кулаки, – Это – мой корабль и ты находишься здесь, чёрт побери, лишь потому, что я согласился тебя взять!

Некоторое время они безмолвно смотрели друг на друга: парень с безмятежным выражением лица и огромный мужчина, багровый от гнева. Джонрако открыл рот, но тут же покосился на полку, где лежал объект раздора. Дыхание спящей изменилось: оно перестало быть ровным, превратившись в частые выдохи и позёвывания. Теперь оба спорщика смотрели на пробуждающегося "зайца".

Зелёные глаза, расширившиеся от испуга, сверкнули в свете фонаря. Взгляд метался от одного мужчины к другому, точно испуганный мотылёк вокруг свечи. Девушка опёршись на одну руку, прижимала другую к вздымающейся груди и вдруг сунула ладонь под свёрнутый плащ. В следующее мгновение она достала маленький изогнутый кинжал и прижалась спиной к борту судна. Правда держала оружие так неуклюже, что трудно было понять, против кого она собиралась его применить: поразив возможных врагов или вонзив в себя. Джонрако склонялся ко второму варианту.

Требовалось срочно успокоить незнакомку, чтобы не пролилась кровь, но Джонрако не представлял, как. Будь это мужчина, он бы уже врезал тому в челюсть, но сейчас...В голове не появилось ни единой идеи. К счастью пассажир оказался сообразительнее.

Оставшись на месте, он дружелюбно усмехнулся и очень тихо сказал:

– Госпожа, приношу свои искренние извинения, за столь тревожное пробуждение, – он медленно прижал ладонь к груди, – Но готов поклясться, что вам сейчас ничего не угрожает. Никто из присутствующих не собирается причинять вам вред, – он незаметно ткнул капитана локтем в бок и тот согласно кивнул, сообразив, что от него требуется, – Поэтому вы можете отложить оружие или спрятать его, как вас больше устроит.

Девушка немного успокоилась, опустив руку с кинжалом. Потом пожала плечами и обозначила улыбку на полных губах. Поскольку улыбка явно предназначалась исключительно Хастолу, Джонрако ощутил себя немного уязвлённым. Это его, кстати, слегка удивило, ибо особа, расположившаяся на полке была совсем не в его вкусе. Худенькая фигурка показалась ему излишне тощей, а высокая грудь – маленькой. Обычно Собболи западал на пышных особ с большой грудью и не менее значительной тыльной частью. Поэтому странные ощущения он отнёс в адрес пережитых за утро происшествий.

– Возможно это не самый удачный момент для представления, – Тем временем продолжал Хастол, сделав небольшой шаг вперёд и протягивая руку, с предложением спуститься, – Тем не менее, позвольте назвать своё имя. Меня зовут Хастод Черстоли. Я пассажир этого судна и гость уважаемого капитана...

Он легко поклонился, а женщина, продолжая улыбаться, бросила мимолётный взгляд на Соболи и вновь уставилась на Черстоли. Джонрако ощутил пробуждающуюся ярость, словно взял в пригоршню выводок морских ежей: подумать только, его настойчиво игнорируют! Ну конечно, когда рядом стоит такой сладкоречивый красавчик!

– Моё имя – Шания, из рода Волли, – сказала девушка и парень поднёс её ладонь к губам и поцеловал, – Очень приятно, Хастол. Всегда рада увидеть человека, помнящего о хороших манерах.

При этом она бросила убийственный взгляд на капитана и тот ощутил, как последние капли смущения сменяются яростью. Поэтому он яростно пыхнул трубкой, едва удержавшись, чтобы не пустить дым в сторону "зайца" и откашлявшись, громко сказал:

– Сдаётся мне, разговор хороших манерах зашёл неспроста; очевидно, это – камень в мой огород, – он нарочито грубо хохотнул, – Но знаешь, дорогуша, мне глубоко плевать, на то, что может думать про меня какая-то растрёпанная цыпочка. Здесь капитан я, Джонрако Собболи, а не этот болтливый хлюст и нравится тебе это, или – нет, но привыкать придётся к МОЕМУ характеру. Ну, или ты можешь отправляться вплавь к ближайшему берегу. Заруби это на своём длинном носу!

– Мой нос – совсем не длинный! – выкрикнула Шания и топнула ногой, – А ваши дурные манеры я заметила ещё при первой встрече. Кроме того, кто дал вам право рыться в моих личных вещах? Это – дурно пахнет и вообще, недостойно мужчины!

– Чтоб тебя черти взяли! Я погляжу, как ты станешь пахнуть, если тебя не поставят на довольствие и проживание! – рявкнул, в ответ, капитан и прикусил мундштук трубки, – Я ещё заставлю тебя отрабатывать дорогу.

– Я готова заплатить, – ответила Шания, гордо вздёрнув подбородок, – Здесь вполне достаточно денег, чтобы оплатить дорогу до ближайшего порта, где я смогу избавиться от вашего назойливого присутствия.

– Ха, ха! – Джонрако так побагровел, что казалось, ещё немного и его разорвёт, от злости, – Свои деньги можешь сунуть в свою тощую задницу!

– Моя попа не тощая!

– Тощая и костлявая! А отрабатывать ты станешь посудомойкой! И ещё будешь драить пол в моей каюте.

Хастол, отступивший в сторону, раскрыв рот, следил за этой перебранкой. Замешательство мешало ему вставить хотя бы слово. А капитан и девушка, тем временем, продолжали перебрасываться негодующими фразами и всё ближе подступали друг к другу, пока не оказались стоящими нос к носу. Джонрако держал ладони на поясе, а Шания воткнула сжатые кулаки в бёдра.

– Может быть прикажете греть вам постель, капитан? – с ледяным презрением спросила девушка, ещё выше задирая подбородок, – Или вы желаете взять оплату натурой?

– Если потребуется, то и возьму. Я здесь хозяин!

– Никогда, – чётко отрезала Шания, – Никогда. Ничто на свете не заставит меня лечь с вами в одну постель!

Повинуясь внезапному порыву, Собболи склонился и поцеловал бледные, от злости, губы. Секунду Волли хлопала ресницами, соображая, что же произошло, а потом её ладонь взметнулась и громко хлопнула, столкнувшись с щекой капитана. Теперь настала очередь Джонрако недоуменно таращить глаза. Затем он ещё больше побагровел и подняв руки вверх, потряс ими, словно призывал проклятие на чью-то голову. В следующее мгновение, багровый, точно морозный закат, капитан бросился прочь и уже откуда-то издали, донёсся его бешеный рык:

– Посудомойкой!!!

ЧАСТЬ 2. ДВА ОСТРОВА

ГЛАВА 9. НАМИРДАН

Казалось, даже океанское солнце выглядит иначе, чем светило над сушей. Свет его, необычайно яркий и чистый вонзался в волны Намирдана, пытаясь пронзить толщу вод до самого дна. Но если море Зац ещё могло позволить такие шутки, особенно вблизи берега, то океан смеялся над подобными попытками, храня таинственные глубины в полной неприкосновенности. Валы, высокие и крутые катились с глухим рокотом, совсем не похожим на шелест морских волн, а океанский ветер важно трубил своим могучим голосом, обещая испытания слабым или неумелым мореходам.

Утро выхода в океан выдалось на редкость ясным и спокойным, так что Джонрако велев вынести обеденный стол на шканцы, как он это частенько делал, даже когда завтракал сам. Пока стюард сервировал столик, капитан рассматривал в зрительную трубку удаляющийся берег континента, который для невооружённого глаза выглядел простой серой полоской на горизонте. В окуляр же ещё можно было различить несколько толстых башен, напоминающих пеньки.

Джонрако сплюнул, в сердцах. Лямине ему никогда особо не нравился, поэтому он старался не заходить в его порт, без особой необходимости. Даже возможность избавиться о двух неприятных "зайцев" не заставила его изменить курс Чёрта. Проклятый городишко, чтобы ему утонуть, населяли одни чёртовы религиозные фанатики и за лишне слово в адрес Магистра, ты мог запросто получить кинжал под ребро, прежде, чем сообразил, какую хрень ляпнул. Именно в Лямине Магистр набирал пушечное мясо для войн, которые затевал и там происходили самые пышные торжества в его честь.

Шания, стоявшая рядом, разрывалась между желанием взглянуть в странную трубку, приближающую далёкие предметы и своей гордостью. За весь вчерашний день они больше не сказали друг-другу ни слова, предпочитая использовать Хастола, в качестве посредника. Именно он, неизменно ухмыляясь, сообщал девушке, что капитан соизволил выделить ей каюту или приглашает отобедать.

Санорени, до смерти испуганный шуткой капитана, постарался на славу и все остались довольны изысканными блюдами, больше напоминающими яства из дорогого ресторана, чем обычную матросскую еду. Чтобы кок не расслаблялся, Джонрако попенял на расход провизии, но после смягчился и заявил, что с таким коком он не боится преодолеть Полосу Мрака и идти дальше. Услыхав про Полосу, толстяк схватился за голову и со стоном, удалился на камбуз.

Итак, гордость взяла верх и поджав губы, Волли отошла к обеденному столу, куда уже начали прибывать чашки с дымящимся напитком и бутерброды. Хастол, занявший своё место чуть раньше, поднялся и помог девушке, заслужив нарочито громкие слова благодарности. Джонрако, краем глаза наблюдавший за этой картиной, яростно схлопнул трубку и прикрикнул на матросов.

Эти окрики раздавались весь вчерашний день и матросы, не допускавшие ни одной ошибки, пожимали плечами и спрашивали, какая креветка искусала капитана. Узан, успевший-таки стащить бутылку и опорожнивший половину, авторитетно заявил, что ему-то известна причина. Дескать шкип буйствует из-за того, что аппетитная цыпочка отклонила его притязания. Уж лучше бы, заявил матрос, поглаживая неприличную татуировку на ляжке, начальник дал действовать опытному парню. Уж он, Узан бы, так не оплошал!

Капитан, стоявший в задних рядах слушателей, тотчас дал действовать опытному парню и тот не оплошал, выдраивая кубрик. Когда вечером, грязный и злой, Узан поднялся на палубу, ничто на свете не заставило бы его начать снова трепать языком.

– Капитан, – окликнул Черстоли, намазывая тёплую булку маслом и передавая её девушке, – Не желаете составить нам компанию? Я, надеюсь, наше общество вас не слишком тяготит? Или вы чего-то опасаетесь?

Джонрако, твёрдо решивший позавтракать в одиночку, закрыл рот и скрипнув зубами, подошёл к столу. Шания тотчас повернула голову в другую сторону и капитан, всхрапнув носом, сделал то же самое. То, что оба ведут себя, как дети, никого не волновало. Больше тяготило молчание, повисшее над столом. Волли ощутила, что мягкая вкусная булка напрочь не лезет в её горло и громко откашлялась. Тотчас волна кашля овладела всеми присутствующими, словно все глотнули крепкого рома. Угрюмый капитан откашлялся и обратился к Хастолу так, словно за столом больше никого не было:

– Возможно это и не моё дело, приятель, – он пожал могучими плечами, – Но уж такой я любопытный человек. Скажи, на кой чёрт ты прёшься на это самый Калларис? Скажу тебе, как на духу, я кое что слышал про эту землю и всё что я слышал, пахло весьма неаппетитно. Плохое это место.

– Плохое? – удивился парень, откидываясь на спинку раскладного стула и недоуменно рассматривая собеседника, – И кто же об этом поведал? Честно говоря, не слышал, чтобы кто-то из людей побывал на острове. Кстати, думаю вы очень внимательно читали "Ла тонга Симмерико", но вряд ли вам известно, что это – отредактированный вариант. Несколько глав удалили из печати и достать их теперь – очень сложная задача.

– О чём же там говорилось? – поинтересовалась Шания, невольно опередив капитана, – Просто обожаю читать интересные книги.

– Наверняка, это – те, где разводятся слюни о несчастной любви, – буркнул Собболи, не в силах удержаться от комментария, – Чтобы обязательно дворянин влюбился в нищенку или принцесса втрескалась в смазливого бродягу.

– Я уже выросла из детского возраста! – отрезала девушка, сверкая глазами.

– Сомневаюсь, – проворчал Джонрако, щурясь, как сытый кот и отхлёбывая из чашки, – Все признаки детства налицо: худорба, скверный характер и отсутствие логики.

– Я – не худая! – повысила голос Шания, из всех упрёков в свой адрес уловившая лишь тот, который касался внешности, – И не заросшему откормленному громиле меня этим попрекать!

– В этих главах говорилось о скрытых островах, – как нив чём не бывало, продолжил Хастол и внимание спорщиков тут же вернулось к юноше. Тот же сидел, уставившись в пространство и загадочно улыбался.

– Гро...Что значит: скрытые острова? – спросил Джонрако, с некоторым сожалением отвлекаясь от начавшегося скандала, – Никогда о таких не слышал.

– Скрытые? Куски суши в Южном полушарии, которые по определённым причинам оказались вырваны из ткани обычного мира. Некоторые даже невозможно ощутить: корабль запросто пройдёт через такое место и никто ничего не почувствует. Даже названия этих мест успели стереться из памяти людей.

– А на этих островах жили люди? – тихо спросила Шания, опираясь локтями о стол и укладывая подбородок в подставленные ладони.

– Чушь! В Южном людей нет и никогда не было, – проворчал Джонрако, – Только на Трописе мы встретили каких-то странных тварей, которых можно было, хоть и с натяжкой, назвать людьми. Они – маленькие, мне по пуп и покрыты чёрной шерстью.

– Раньше там жили люди, обычные люди, – возразил Хастол, – именно на тех кусках суши, которые позже исчезли из нашего мира. Что с ними случилось, не скажет уже никто.

– Кошмар! – выдохнула Волли и нервно сжевала бутерброд, даже не заметив этого, – Жалко людей!

Хастол только пожал плечами.

– Книга говорит, что они сами были повинны в случившемся несчастье, – он задумчиво посмотрел в небо и его глаза затуманились, словно парень пытался вспомнить нечто, давно позабытое, – Не стоит идти против устоявшегося порядка. Рано или поздно всё вернётся на круги своя, а нарушители традиций получат заслуженное наказание.

– Это ты сейчас о чём? – буркнул Собболи, разглядывая бутерброд и размышляя о том, насколько тот невелик, – Кто получит наказание? Какие устоявшиеся традиции?

Черстоли очнулся от владевшего им транса и с некоторым замешательством посмотрел на капитана. В поисках поддержки парень взглянул на девушку, но она растерянно улыбнулась и пожала плечами.

– Жители островов, конечно же, – сказал парень, в конце концов, но в его голосе сквозила неуверенность, точно это было первое, что пришло ему в голову, – Образ их жизни не соответствовал законам древнего мира и Владыка Ночи закрыл острова властью, дарованной ему.

– Будь моя власть я бы тоже закрыл кое-какие места, – проворчал Джонрако и в один укус расправился с произведением кулинарного искусства, – Мелочь какая...Я бы стёр с лица земли чёртов Лямине. Вот уже поганое местечко!

– А я слышала, что это – очень пристойный город, – с вызовом откликнулась Шания и Собболи, издав тяжёлый вздох, уставился на неё, ожидая продолжения, – Говорят, что Острие Тьмы не имеет там такой власти, как в остальных городах и старается там вообще не появляться. Любой город, где нет его людей, будет хорошим местом.

– Ты то была в этом распроклятом местечке? – скривившись, спросил Джонрако, – Пойми, кроме твоего любимого Острия существует ещё целая прорва замечательных людей, встреча с которыми не сулит ничего хорошего. А это ублюдочное селение, провалиться ему в преисподнюю, просто кишит такими отличными парнями.

Пока он говорил, Хастол внимательно смотрел на девушку и заметил, что всякий раз, когда Шания слышала имя предводителя разбойников или сама произносила его, её начинало бить мелкой дрожью, а кожа бледнеет. Поэтому, когда взволнованная Волли попыталась дать отпор Соболи, Хастол положил ладонь на её руку и спокойно спросил:

– А что вас связывает с этим человеком? Как мне кажется, он не принадлежит к тому кругу, откуда вы вышли, – он виновато улыбнулся, – Но если эта тема слишком болезненна, можете не отвечать.

– Да нет, пусть отвечает, – капитан деловито отряхнул крошки с бороды, – Я же должен знать, за каким чёртом на моей посудине болтаются тощая цыпа и лысый придурок с цепочками на башке.

– Я не тощая!

– Тощая, но это не слишком важно, гораздо важнее причина, которая вынудила тебя удирать от этого ублюдка, – Джонрако важно кивнул и допил напиток, – Должен же я понимать причины происходящего, чёрт меня побери, чтобы меня не застали врасплох, как в прошлый раз! Ненавижу, когда меня внезапно хватают за жопу!

– Остриё приходил к вам? – девушка так удивилась, что напрочь позабыла про гнев, – и чего же он хотел?

– Ну, насколько я знаю этого негодяя, больше всего он хочет отправить всех в преисподнюю. Изначально он желал отправить меня на свидание с моим покойным папашкой, – Собболи невесело усмехнулся, – И всё из-за того, что я дескать согласился взять на борт Чёрта одну молоденькую тощую девицу. Но когда выяснилось, что мой пассажир другого пола, мы стали закадычными друзьями и если бы не появление гвардейцев, краб им в печёнку, начали бы целоваться, как заправские голубки.

Джонрако сплюнул, с явным омерзением вспоминая тонкие губы бандита, смазанные каким-то блестящим составом. Потом вернулся к затронутой теме.

– Так в чём же дело, дорогуша? В чём ты провинилась перед моим корешем, гореть ему вечно в преисподней? – Собболи сделал торопливый жест, отгоняющий злых духов, – Вряд ли ты его любовница; эта гадюка предпочитает других соседей по кровати. Скрюченный пару раз доставлял в Ченс груз живого товара, предназначенный Острию, это были исключительно мальчики. Может чего спёрла? Хоть я и не представляю, что такая, как ты могла украсть у прожжённого головореза. Так в чём причина? Давай, давай, раскалывайся!

– Просьба вашего пассажира была высказана намного вежливее, чем эти грубые домогания, – холодно ответила Шания, – Поэтому я буду отвечать исключительно Хастолу.

– Да хоть этому столику! – расхохотался Джонрако, которого здорово повеселила фраза пассажирки, – Я то всё равно выслушаю всё. Хастол, приятель, ты же не станешь прогонять неотёсанного капитана?

– Капитан, ваши манеры находятся ниже всякой критики! – заметила Шания, но, тем не менее, начала рассказ, – Возможно вам не известно, а уж этому неотёсанному дубине-капитану, так точно невдомёк, но семейство Волли – один из древнейших родов Ченса. В своё время именно нам принадлежали леса к востоку от города, до Шиммина и дальше, до самого побережья. Затем один из Волли оказался замешан в заговоре против Магистра и лишён большей части имущества, а род сильно обеднел. Были годы, когда семейство выживало, перебиваясь подачками Магистрата, но никогда мы не смешивались с разбогатевшими лавочниками, как другие дворяне, сохранив чистоту рода.

– И причём тут этот убийца? Какое ему дело до обедневшего дворянского рода?

– Звонкое имя. Острие хочет быть вхож в знатные дома Ченса, – Шанию передёрнуло, – Если бы он женился на мне, то, по закону, имел бы полное право именоваться графом. Есть нюансы, но у мерзавца полным-полно продажных юристов, которые отшлифовали бы сделку. Мой отец имел неосторожность один раз довериться этому человеку, за что вскоре и поплатился своей жизнью и жизнью моей матери, – На глазах девушки сверкнули крупные капли, а сама она тихо шмыгнула носом, – Это случилось восемь лет назад. К счастью в завещании было указано, что замуж я выйду не раньше, чем мне исполнится двадцать, иначе меня бы отдали тотчас, после гибели родителей. Но Острие позаботился о том, чтобы я никуда не сбежала и приставил людей, стерегущих меня день и ночь. Сначала я ничего не понимала и не знала, насколько это жуткий человек. Когда я немного подросла, он пришёл ко мне и объяснил, для чего я ему нужна. А потом ухмыльнулся и объявил, что прикончит меня сразу, после церемонии. Потому, что ему так хочется. И все эти годы я с ужасом ожидала своего двадцатилетия и пыталась строить планы побега. Десять раз я пыталась спастись и всё оказалось тщетно. Меня ловили и возвращали обратно. Они, – голос девушки задрожал и слёзы начали струиться по щекам, – Они пороли меня, как какую-то уличную девку и угрожали изнасиловать. Если бы не строгий приказ хозяина, эти мерзавцы так бы и поступили! До двадцатилетия мне остаётся ровно месяц и, к счастью, вчера мне удалось сбежать. Бандиты гнались по пятам, поэтому собраться, как следует, мне не удалось: пришлось хватать то, что попалось под руку.

– Ну и что же ты трепала языком о каком-то ином окружении, к которому привыкла? – Джонрако был тронут рассказом, но постарался скрыть истинные чувства за показной грубостью, – окружение то действительно другое: сплошь насильники да убийцы!

Девушка сверкнула в его сторону мгновенно высохшими глазами и отрезала:

– Я общалась с людьми моего круга. Острие не мог допустить, чтобы кто-то заподозрил неладное, поэтому я получила то же образование, что и другие дворянские девушки и выходила в свет. Естественно, под присмотром соглядатаев.

– Ну и что же ты не попросила о помощи своих друзей– дворянчиков? – насмешливо поинтересовался Собболи, раскуривая трубку, – Или они решили не марать ручки, путаясь со всяким сбродом?

– Я пыталась, – плечи Шании опустились, – Но мои охранники заметили это и предупредили: если я продолжу эти попытки – меня перестанут выпускать из дома. Я бы тогда совсем утратила рассудок. Пришлось пожертвовать этой возможностью, обменяв на общение со сверстниками.

– Но неужели у столь красивой девушки не нашлось поклонников? – удивился Хастол, – Настойчивые молодые люди, которые поют серенады и лезут на балкон к своим любимым, всегда готовы помочь девушке, попавшей в беду.

– Опека оказалась очень плотной, – Волли пожала плечами и печально усмехнулась, – Рядом постоянно находился парень, выдающий себя за воздыхателя. Его поведение...Я ненавидела этого мерзавца!

– Ненавидела? – насмешливо переспросил капитан, – И что же с ним случилось? Он жив, вообще?

– Не знаю, – покрасневшая девушка, смущённо опустила глаза, – Он отвлёкся, а я изо всех сил приложила его по голове и сбежала. Когда я спускалась по стене, он ещё лежал без движения. Возможно, удар оказался слишком сильным, не знаю.

Последние её слова заглушил громовой хохот Джонрако, который едва не поперхнулся дымом и теперь громко кашлял, шлёпая ладонью по столу. Судя по всему, капитан испытывал настоящий восторг. Смахивая выступившие слёзы, он, с некоторым усилием, проворчал:

– Постараюсь не поворачиваться к тебе спиной, подруга! Особенно, если ты опять рассердишься на меня. Клянусь, мне ещё ни разу не попадалась девица, так обожающая колотить мужиков по головам! – ещё один приступ хохота прервал его речь, – Нет, всё-таки старые книги не врут и существует связь между внешностью и характером человека.

– Это вы о чём? – девушка прищурилась, подозревая подвох, – Какая тут может быть связь?

– Толстые люди, обычно – весёлые и жизнерадостные, – охотно пояснил Джонрако, игнорируя предостерегающие жесты Хастола, – Склонны к шумным пирушкам, весёлым шуткам и розыгрышам. В жизни их нет опасных врагов, а количество друзей превышает необходимое число. Это – Сердар: "О характере человека, его происхождении и возможностях развития", – капитан поднял дымящуюся трубку и покачал ею, – Люди тощие, обычно склонны к меланхолии и приступам неконтролируемой злобы. Им свойственна повышенная обидчивость и вспыльчивость, переходящая в неприкрытый гнев. Особо для тощих людей свойственна скрытая мстительность, которую они готовы распространить на весь мир, считая оный своим главным врагом. Вот и всё, что я хотел сказать.