Текст книги "Леди Зима (СИ)"

Автор книги: Анатолий Махавкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

Маленькие проворные солдаты перемещались необыкновенно быстро, демонстрируя истинные чудеса нападения и защиты. Большинство из них оказались способны блокировать и перехватывать заряды луков и арбалетов, а в ближнем бою они не оставляли противнику ни единого шанса. Слишком поздно надменные птицекрылы попытались воспользоваться своим природным преимуществом – крыльями, но даже это не принесло им ожидаемого успеха.

Молитар снабдил воинов Сантри специальными магическими поясами, которые позволили им сражаться не только на земле, но и воздухе. Потерпев поражение, птицекрылы начали отступать к Колонне, пытаясь укрыться за её неприступными стенами, избежав неминуемого истребления. Если бы им это удалось, то нападающие попали бы под мощный огонь штурмовых орудий. Чтобы спасти большую часть сил, Главный Гнездовщик бросал в бой всё новые заградительные отряды и всё пространство у входа в Колонну оказалось усыпано телами павших птицекрылов.

Именно в этот момент небольшой отряд бойцов Сантри атаковал вершину Колонны, мгновенно смяв строителей и немногочисленные отряды охраны. Тем не менее, погибающие успели послать зов о помощи и Главный Гнездовщие понял, в чём заключается план Тёмного властелина. Он тотчас послал элитные войска своего племени наверх, пытаясь избежать полного разгрома.

Таинственный чародей, выступивший на стороне Гнездовий, пытался сообразить, стоит ли ему и дальше помогать союзникам или пришло время предоставить их самим себе. В то время, когда гвардия птицекрылов теряла лучших солдат, отступая ярус за ярусом, волшебник-ренегат осуществил акт повторной измены и покинул Колонну. С его исчезновением, защитные чары, возложенные на строение, начали слабеть, пока не истаяли совсем.

Молитар первым ощутил это и тотчас приказал своим бойцам отступать. Бойцы Сантри, хоть и удивились непонятному приказу, но в силу своей дисциплины не стали его обсуждать, а мгновенно подчинились. Солдаты птицекрылов, воодушевлённые видом бегущего врага, пытались организовать преследование, но их противник растаял в тенях и пропал, как и не было.

Главный Гнездовщик понял, что происходит нечто трагичное, для его народа, но уже ничего не успел предпринять. Из чёрных туч, собравшихся в небе над Колонной, ударили тысячи молний, поразивших основание сооружения, а уцелевшие драконы, тотчас набросились на верхушку постройки. Грохот стоял такой, что его могли расслышать даже жители континента.

Основание гигантской башни не выдержало и дало трещину. Птицекрылы, которые находились внутри, поняли, что их цитадель превращается в смертельную ловушку и ринулись наружу. Напрасно Главный Гнездовщик призывал их остаться и предотвратить падение Колонны – никто его не слушал. Крылатые люди гибли у врат, сминая один другого, но всё оказалось напрасно.

Тучи вторично изрыгнули молнии, а драконы направили удар в одну точку и Колонна не выдержала. Гигантское сооружение переломилось у основания и обрушилась в воды океана, окружающего остров. Но величина строения оказалась так велика, что часть её осталась на поверхности и лишь со временем, волны немного укрыли упавшую Колонну. Однако даже спустя сотни лет, проплывающие мимо путники, могут наблюдать её сквозь толщу вод.

Жалкие остатки некогда великой армии птицекрылов, потерпев чудовищное фиаско, попытались укрыться в многочисленных пещерах острова. Воины Сантри намеревались преследовать их и уничтожить, до единого, но Молитар запретил бессмысленное истребление выживших.

Тёмный властелин поблагодарил союзников за помощь и отпустил их, пообещав вечное покровительство, а сам остался на развалинах Колонны. Молитар смог различить, тайные глубины поверженной башни, уходящие так глубоко, что почти касались демонической преисподней. Настоящий лабиринт, полный смертоносных ловушек, уходил вглубь и властелин ощутил присутствие волшебника -ренегата среди запутанных тоннелей. Велико было желание узнать, кто скрывается под маской и сорвать её с предателя, но внизу власть врага оставалась сильнее мощи Молитара и властелин отказался от погони. Он лишь наложил на кони Колонны мощное заклинание, навсегда закупорив подземелье.

После этого Молитар вернулся в свой замок и заняв место на Чёрном троне, вновь погрузился в мир плывущих грёз. И это – конец Войны за Возвышение и конец Колонны птицекрылов. Смертным преподнесли урок, который они запомнили надолго.

– Это – всё, – заметил Хастол, стоило Джонрако оторваться от прочитанной страницы, – Дальше идёт совершенно иная история, которую вы прочтёте позже.

– Какая? – тут же спросила Шания, внимательно выслушавшая всю историю падения Колонны, – Просто обожаю читать и слушать исторические рассказы, особенно если там есть любовь.

– Наш уважаемый капитан почитает и о любви, – губы парня улыбались, а глаза оставались непроницаемо-печальными, – Это как раз следующая история. Рассказ о сложных отношениях Молитара и сестёр Сезонов.

– Леди Осень, Леди Весна, – пробормотал Джонрако, с явной неохотой закрывая книгу, – Слышал я эти россказни и они больше напоминают сказки для маленьких детей.

– Особенно та, которая относится к Леди Зиме, – заметил Хастол и Шания ощутила некий хорошо скрываемый надрыв в его голосе, – Но она и самая интересная.

– Я тоже слышал такое, – подал голос один из матросов, стоящих за штурвалом, – Прошу прощения, конечно, что лезу не в своё дело, просто детство вспомнилось. Бабка много чего такого рассказывала, она сказок цельную прорву знала.

Под тяжёлым взглядом Джонрако болтливый матрос слегка стушевался, но капитан промолчал и вахтенный решил таки закончить мысль, тем более, что оба пассажира с интересом смотрели на него.

– Нет, оно понятно, если полжизни хлестать богом проклятый ром, башка уже не так варит и энти детские сказочки успели напрочь выветрится, но кое что задержалось. А энта то была самой красивой, из всех историй. Там про злобного чародея, который насылал на людей всякие болезни и прочие несчастья. А Магистр, значится, противостоял злодею, как мог. Так вот, энтот, значится, злодей, влюбился в невесту Магистра, энту самую Леди Зиму. Была страшная битва и злодей одолел Магистра и хотел его убить, но Леди предложила себя, в обмен на жизнь любимого. Тот обрадовался и согласился. Но жить с нелюбимым Зима не пожелала и в тот момент, когда гад собирался её поцеловать, прочитала заклинание, которое отправило обоих в преисподнюю. Как то так...

– Перед собой смотри, – хмыкнул капитан и пробормотал под нос, – Совсем распустились, разрази их гром! Надо боцману сказать.

– Вот значит, как это звучит теперь, – удивлённо протянул Хастол и почесал в затылке, – Да, историям свойственно обрастать неправдой, но чтобы изолгать до такой степени...

– А как всё было на самом деле? – спросила любопытная Волли, пристально вглядываясь в лицо парня, – Почему то мне кажется, что вы принимаете детские сказки слишком близко к сердцу.

Джонрако и самому было интересно выслушать ответ на заданный вопрос, но он обратил внимание на положение Колонны и повернулся к рулевым.

– Лево руля, мать вашу! Вы что сегодня, с ума посходили? Или другие сказки вспомнили? Сейчас я вам напомню историю про тяжёлый кулак капитана!

Вдоль лежащей Колонны пролегал своего рода канал, по которому корабли могли пройти до самого берега, но стоило отклониться и появлялся риск пробить днище. По трапу уже спешил боцман, намереваясь напомнить о корректировке курка, но увидев, что капитан и сам разобрался, Далин ограничился вопросом:

– Причалим или вышлем шлюпку? – он подёргал себя за плетёные косички, – Чиф, честно говоря у меня нет никакого желания опять наблюдать, как эта свора шастает вокруг нашей посудины. Того и гляди не досчитаешься мачты, а то и парочки.

– Причалим, – ответил Джонрако, потирая лоб, – Время идёт к вечеру и у меня появилось желание переночевать на берегу.

– Где?! – поразился Далин, – В Колонии, что ли? С ума сошёл? Они же оставят тебя в одном исподнем!

– Я похож на идиота? – огрызнулся Собболи, – Прикажи достать палатки. Разобьём лагерь у пристани и выставим вахтенных.

– Первый раз слышу, чтобы тебе захотелось ночевать на чёртовом берегу, – буркнул боцман и вперился в капитана, – Клянусь громом, дело тут нечисто!

– Скажи лучше, как там наш лысый приятель? – вместо ответа, поинтересовался Джонрако, вспоминая про шпиона Острия Тьмы, – Не буянит?

– Помалкивает, – боцман пожал плечами, – Фалин кормит его, а тот только жрёт, да извиняюсь, срёт, черти бы его взяли!

Джонрако важно кивнул головой, словно вопрос пленника крайне интересовал его. В реальности же мореход размышлял: если он останется на берегу, придёт ли к нему пугающий сон о Зале Ожидания.

ГЛАВА 16. ИВА

Остров Колонны встретил путешественников голым истоптанным берегом и жалкими остатками причала, где гнилыми пеньками торчали изъеденные временем и погодой остатки кнехтов. Большинство из них явно не годились для швартовки и причальной команде пришлось побегать, чтобы отыскать три более-менее целые и закрепить на них концы. При этом матросы громко ругались, балансируя на хлипких досках причала, которые угрожающе скрипели, прогибаясь под тяжёлыми башмаками мореходов.

Всё это время пассажиры внимательно изучали стену леса за пределами вытоптанной площадки. Заросли выглядели точно ухоженная парковая зона, при этом особо поражала одинаковая высота деревьев, над которой возвышались лишь остатки Колонны, напоминающие диковинный гриб. Рядом с развалинами можно было различить остатки других строений, правда не таких высоких и не таких древних. Дальше тонули в лёгкой дымке голые холмы, занимавшие противоположный берег острова.

Берег казался вымершим, молчали даже птицы и лишь на сухой ветке одного из деревьев сидел огромный чёрный ворон. Он прятал клюв под крылом им вообще, казался спящим.

Матросы налегли на лебёдки, натягивая швартовые концы. Канаты натянулись и один из кнехтов не выдержал: дряхлая тумба закряхтела, громко треснула и улетела в воду, показав всем своё гнило нутро. Джонрако тяжело вздохнул и с чувством ударил кулаком по борту.

– Твою же мать! – капитан выпустил воздух сквозь сцепленные зубы, – Чёртовы бездельники не желают заниматься даже элементарной работой. Скоро распроклятая пристань превратится в кучу долбанных деревяшек, не пригодных ни к чему и разрази меня гром, если хоть кто-то, после этого, пристанет к берегу.

– А что это за шевеление в зарослях? – поинтересовалась Шания, которая пристально изучала незнакомый берег, – Нам ничего не угрожает? Какие-нибудь враги?

"Морской чёрт" стукнулся бортом о доски причала, которые затрещали, но выдержали. Концы закрепили и шхуна замерла, покачиваясь на слабой волне прибоя.

– Увидишь, какие это враги, – ухмыльнулся Джонрако, – Если бы...Это – много-много хуже.

Не успел он развить мысль, как пространство под деревьями словно ожило и двинулось в сторону корабля. Тишину разорвали оглушительные вопли, которые заставили одинокого ворона подняться и тяжело хлопая крыльями, удалиться в сторону остатков Колонны.

Могло показаться, что к берегу устремились кусты, потому как существа, бегущие к воде, передвигались на четырёх лапах и были покрыты густым длинным волосом. При этом некоторые заросли настолько, что при беге, умудрялись наступать на собственную шерсть. Тогда неуклюжий бегун с громким визгом падал, образовав настоящий затор из десятка-другого барахтающихся тел. Даже на таком расстоянии хорошо слышались ругательства, которыми неудачники осыпали друг друга.

Специально выделенные для охраны матросы заняли места вокруг пристани, но из оружия им выдали только длинные тонкие палки. Глядя на то, как охранники, посмеиваясь, готовят их к использованию, Шания изумлённо воскликнула:

– Но это же – собаки! И их так много...

– А кого ты ожидала увидеть в собачьей колонии? – пожал плечами Джонрако и его загорелая физиономия отразила покорность судьбе, – А насчёт количества...Скажем так, это – далеко не все лохматые дармоеды, проживающие на острове Колонны

– А они не причинят нам неприятностей? – спросила Волли, которую изумило и даже несколько испугало огромное число четвероногих.

– Естественно, будут пытаться, – раздражённо бросил Собболи, – Если бы держала уши открытыми, то уже успела бы запомнить: все он – жулики и воры. Даю голову на отсечение, несмотря на все предосторожности, когда покинем остров – недосчитаемся солидной части провианта.

Кок, стоявший неподалёку и прислушивающийся к разговору, громко охнул и схватился за голову. Потом круглая физиономия отразила крайнюю решимость и Санорени едва не бегом направился вниз по трапу. Боцман, который следил за поваром, ухмыльнулся и ткнул ему вслед пальцем:

– Очевидно наш доблестный кок решил собственным брюхом заслонить продукты от наглых врагов. Чтоб мне лопнуть! Если он заткнёт пузом дверь на камбуз, туда не проползёт даже крыса.

Матросы встретили шутку Далина оглушительным хохотом.

Тем временем волна несущихся псов достигла вытоптанного участка и стало ясно, что не все собаки носят одну лишь собственную шкурку. Многие щеголяли роскошными лохмотьями, некогда бывшими человеческой одеждой. Кое кто даже напялил женские чепцы, подвязанные под челюстями. Глаза у бегунов горели, словно они находились на охоте и вот-вот могли настичь добычу. Однако, бегущие впереди, уже успели разглядеть палки в руках у матросов и начали притормаживать.

В результате получилась огромная куча из лохматых тел, пытающихся выбраться наружу и при этом, громко рычащих, визжащих и ругающихся. Тех же, кто умудрился выбраться и попытался проскользнуть на пристань, матросы угощали ударами длинных палок.

– Чёрт знает, что! – проворчал Джонрако, наблюдая за этим хаосом, – И так, каждый раз.

– А что будет дальше? – поинтересовался Хастол, который всматривался в общую собачью кучу так, словно пытался что-то разглядеть, – Он же не станут сутки напролёт заниматься этим?

– Почему бы и нет? – Собболи только ухмыльнулся, – Как будто у них есть другое занятие! Они же целыми днями только и шастают по своему островку в поисках пищи да устраивают всякие пари да азартные игры. В этом они – большие мастера, чтоб у них хвосты поотпадали!

– А на что они играют? – Не поняла Шания, – Насколько я поняла, у них нет ни денег, ни имущества.

– Денег у них действительно нет, – согласился капитан, – А имущество...Кое что всё же имеется – ворованные ценности, пища, кое что, из одежды. Удобное место для сна, в конце концов! А некоторые, из тех, что поазартнее, способны поставить на кон самих себя.

– Они попадают в рабство друг к другу? – ужаснулась Шания, поглядывая на толпу псов, понемногу отступающих от охраняемой пристани, – Но это же – кошмар!

– Не друг к другу, – поправил её капитан, – Проигравших, если они на что-то способны, продают на материк в качестве шпионов, мусорщиков или загонщиков. Если же продувший – никчёмная тварь, его отправляют на Карт. Тамошним братьям, для их ритуалов, частенько нужны жертвы.

– Ужасно! – девушка не могла подобрать слова, чтобы выразить переполнявшие её чувства, – такая жестокость! Не могу поверить, что эти существа способны быть столь безжалостными к своим собратьям.

– Не хочешь – не играй, – пожал плечами Джонрако и двинулся к сходням, опущенным на берег, – Начинающие игру, хорошо знают правила и понимают, чем всё может закончиться.

– Но всё же...

– Ты идёшь на берег или так и будешь рассматривать его отсюда? – перебил её Собболи, – Лично я намереваюсь ночевать на твёрдой земле и сейчас отправляюсь искать подходящее место.

Когда Джонрако сказал, что в его намерения входит ночёвка на суше, Хастол пристально посмотрел на капитана, но не стал комментировать. Оба пассажира медленно спустились по трапу, причём Шания с явным опасением посматривала на собачью свору. Впрочем, большая часть матросов уже успела сойти на берег, поэтому нападения можно было не опасаться.

Тем временем вопли собачьего племени начали стихать, пока в наступившей тишине не стал слышен один-единственный голос, доносящийся откуда-то, из задних рядов лохматого сброда. Услыхав его, капитан приподнял одну бровь и его губы раздвинула широкая ухмылка. Но одновременно мореход проверил: все ли карманы застёгнуты. Потом неторопливо раскурил трубку и ткнул пальцем в собак.

– А сейчас вам, обоим, представится высочайшая честь: возможность лицезреть самого знаменитого мошенника, из, которые ходили на четырёх лапах и таскали позади хвост, полный репьев.

– Это тот, о котором вы упоминали раньше? – поинтересовалась Шания, пытаясь различить среди лохматых спин кого-то определённого.

Тем временем голос приблизился настолько, что уже различались слова, но говоривший, по-прежнему скрывался среди прочей собачьей братии.

– А ну, убирайся с моей дороги, чудовище! – вопил невидимый пёс, – Отваливай отсюда, волосатая падаль! Если ты не уберёшься, то я не стану ждать, пока твои блохи сожрут тебя, а помогу им! Ну что, ещё непонятно? Вон! Вон отсюда! Ах ты, ещё и кусаться? Получай, мерзавец!

Глухие звуки ударов сопровождались оглушительным визгом пострадавших. Прислушиваясь к ним, Хастол задумчиво поинтересовался у Джонрако:

– Интересно, а как он умудряется раздавать пинки и оплеухи? Всегда думал, что для собаки такое невозможно.

– Ива – очень разносторонняя личность, – крайне серьёзно ответил Собболи, выпуская струю дыма, – Некоторые его трюки необходимо только увидеть, чтобы понять; даже если судьба заставила тебя родиться четвероногим, это – ещё не повод опускать руки, ну или что там у тебя имеется. Впрочем, большинство его штучек радуют лишь самого Иву.

Пока он рассуждал, визг и вопли, обозначавшие перемещение главного пса, переместились к самой границе, установленной матросами. Собаки, нерешительно топтавшиеся на краю, разбежались в стороны и в образовавшийся просвет сунулась здоровенная голова с оскаленной пастью, откуда свисал кончик тёмно-синего языка. Одно ухо к пришельца казалось длиннее другого из-за рваной раны, оставленной клыками неведомого противника. В целом – болталась большая жёлтая серьга.

Пёс остановился, поводил глазами влево-вправо и его взор остановился на Джонрако. Странно, но оскаленная пасть каким-то образом сумела изобразить нечто, напоминающее дружелюбную улыбку. Потом собака двинулась вперёд и стало видно огромное брюхо, свисающее между мощных лап. Пузо поддерживал пёстрый вязаный жилет с множеством карманов. Шерсть на этом псе, в отличие от остальных, выглядела ухоженной, словно её тщательно вычёсывали и укладывали. Однако, даже не это оказалось самым поразительным.

– Его когти! – изумлённо протянула Шания и потёрла глаза, пытаясь убедиться в реальности увиденного, – Они накрашены?!

– Ну вы же их тоже красите, – хохотнул Джонрако, – А наш любезный Иварод, лопни его ненасытное брюхо – самый большой модник в окрестностях.

– Джонри! Старый дружище! – пёс повысил голос и слегка ускорил шаг, чтобы стало понятно: он очень торопится на встречу с другом, – Сколько лет и зим ты не появлялся в наших гостеприимных норах, я сбился со счёта! Дай обнюхаю тебя, проказник. Ты по-прежнему пахнешь смесью рома и табака?

Внезапно девушка отвлеклась от странной собаки и обратила внимание на одну удивительную штуку: Хастол, стоявший позади капитана, всё время делал небольшие шажки, позволяющие ему скрываться за спиной Джонрако от взгляда Ивы. Похоже пёс до сих пор не замечал второго пассажира. Зачем Черстоли делает это – оставалось загадкой.

Тем временем Иварод добрался до шеренги матросов с палками и сходу попытался преодолеть охранников. Однако, чувствительный удар лозины заставил его попятиться, недовольно мотая головой. С презрением уставившись на обидчика, пёс истошно завопил, не скрывая изумления:

– Джонрако, что за ерунда? Меня, твоего лучшего друга, лупит какой-то немытый пожиратель рома! – он демонстративно охватил морду лапами, – Да ещё и на моём собственном острове! Это же – позор!

– Пропустить, – скомандовал капитан и ещё раз предупредил спутников, – Держите карманы под наблюдением; мерзавец здорово работает хвостом.

Ива уже трусил по дряхлым доскам пристани, останавливаюсь, чтобы осторожно переступить дырки и прогнившие места. Его когти, окрашенные в ярко-синий цвет, звонко цокали по дереву, а хвост, выбритый на конце, дружелюбно крутился в воздухе.

– Если желаешь видеть меня чаще, почему не починишь причал? – прогудел, вместо приветствия, капитан, – Когда он рухнет, клянусь всеми демонами преисподней, я не подойду к этой, богом забытой дыре и на сотню миль.

– Джонри, Джонри, – отдуваясь, точно пробежал десяток миль, ива подошёл к путешественникам и вывалил наружу длинный язык, – Как обычно, в своём репертуаре. Я так рад тебя видеть, после долгого отсутствия, а ты сразу начинаешь ворчать.

– Благодари небеса, что я – трезвый, – капитан наклонился, нависнув над псом, – А ведь мог и в морду дать. Был бы похож на этих, с плоской физией, как их там...

– Скалогрызы, – печально сказал Ива и потёр лапой свой нос, точно пытался удостовериться, что тот ещё остался прежней формы, – Ты уже пытался один раз проделать такую шутку и мне пришлось целый месяц лечит сломанные хрящи.

– Это, как мне помнится, было связано с наглым похищением книг из моей библиотеки, – уточнил Джонрако и коротко хохотнул, – Ладно, кто старое вспомнит – тому голову долой. Тебе же твоя башка ещё нужна?

– Нужна, очень нужна, – покивал означенным предметом пёс, – Без неё я вряд ли смогу управлять всем этим сбродом. Ну и хрен с ним, пусть пропадут пропадом со всеми своими блохами. Представь-ка мне лучше своих друзей, похоже я вижу их первый раз.О! Симпатичная девушка, чем то напоминает Верину, – тяжёлый ботинок опустился на хвост и собака прихрюкнула, а потом с воодушевлением воскликнула, – Наш остров был так долго лишён женского общества! Я имею в виду настоящих леди, а не каких-то жалких самок.

– Подлиза, – прокомментировал Джонрако, – Можно подумать, вы в них сильно нуждались. Это – леди Шания Волли. Можешь называть просто – леди. Понял, лохматая задница? Если назовёшь самкой – обрею налысо и моргнуть не успеешь.

Шания не выдержала и расхохоталась, наблюдая, как на собачьей морде проступает выражение растерянности. Внезапно удивление прошло и девушка смогла увидеть нечто, совсем поразительное: глаза у пса едва не вылезли из орбит, а пасть громко щёлкнула, закрываясь. Поначалу Волли не сообразила, в чём причина изменений, но после, повернула голову и увидела, как Джонрако отступил в сторону, представляя Хастола. Однако, капитан не успел произнести ни слова, уставившись на собаку, трясущуюся мелкой дрожью. Черстоли же обозначил холодную улыбку.

– Привет...Э-э, Ива? Так ты теперь что-то, вроде начальника? Правитель, так сказать?

Иварод издал странный подвывающий звук, в котором угадывался утвердительный ответ. Собболи перевёл изумлённый взор с одного на другого и нахмурившись, спросил:

– Так вы знаете друг друга? Знаешь, приятель, – он повернулся к пассажиру, – Ты мог бы хоть словом обмолвиться, когда я описывал этого пройдоху, а не делать вид, будто слышишь о мошеннике первый раз.

– Не видел в этом не малейшего смысла, – пожал плечами юноша, не отрывая взгляда от пса, который продолжал трястись, – Дела мы вели очень давно и уже долгое время не встречались.

– Очень долгое, – выдавил из себя Ива, – И ещё столько бы не встречаться...

Последнюю фразу он произнёс совсем тихо, себе под нос, однако каждый из присутствующих её расслышал. Капитан только приподнял одну бровь и хмыкнул. Шания встревоженно посмотрела на Хастола: как отреагирует? Юноша остался невозмутим. Склонившись, он потрепал Иварода по загривку и ласково сказал:

– Это ведь это не со зла, дружище? Признайся: ты рад меня видеть, – улыбка Черстоли стала шире, – Надеюсь, хоть имя моё не забыл? Хастол, Хастол Черстоли.

Ива страдальчески дёрнул головой, соглашаюсь с каждым словом. Возможно от наивной Шании ускользнул смысл происходящего, но Джонрако тут же сообразил: когда-то (вот только, когда?) его пассажира звали совсем иначе. Черстоли последний раз провёл рукой по шерсти и отступил

Подошёл боцман и косясь на понурого Иву поинтересовался: всем ли матросам обязательно ночевать на берегу. Выяснилось, что некоторые моряки изъявили желание остаться на борту. Джонрако только пожал мощными плечами.

– Да пусть остаются, чёрт бы с ними! – он внимательно посмотрел на понурого Иварода, – Распорядись: пусть установят палатки и внимательно следят за лохматым сбродом. Просто чувствую, как засранцы что-то тянут из трюма!

– В точку! – с угрюмым весельем подтвердил Далин и указал пальцем на рослого матроса, который нёс за шкирку маленького взъерошенного пса, громко жалующегося на злодейку-судьбу, – Погляди на гадёныша! Умудрился подплыть со стороны океана и вскарабкаться наверх. Дождался, пока кок отвлёкся и принялся за дело. Жирдяй услышал, как гремят кастрюли и успел вытащить засранца из супа, где тот едва не утонул.

– Пусть бы утоп, чёртово отродье! – выругался Джонрако, наблюдая, как получивший пинок пёс, влетел в толпу собратьев.

– Суп жалко, – лаконично согласился боцман, – Кок рвёт волосы и клянётся, что варево было – пальчики оближешь.

– Так и знал, – вздохнул капитан и повернулся к Иве, – Что скажешь, приятель? Можно доверять такому сброду, как твои подопечные?

– Надо выпить, – вместо ответа, выдал пёс, переваливаясь с одной лапы на другую, – У меня стоит пара бутылей Солнечного побережья и кажется, одному несчастному псу их не одолеть.

Джонрако усмехнулся и хлопнув в ладоши, оживлённо потёр одну о другую. Потом подмигнул пассажирам.

– Не желаете составить компанию? У этого мерзавца всегда имелся отличный запас украденных вин, – ухмыльнувшись, мореход посмотрел на Хастола, – Впрочем, ты должен знать это и без меня.

– Когда я знал его, он ещё не мог похвалиться подобными запасами, – Черстоли покачал головой, – Впрочем, я с удовольствием попробую Солнечное побережье, чтобы убедиться: вкус моего, хм, старого приятеля остался таким же, как и раньше.

– Конечно же мы пойдём! – в голосе Шании звучал неприкрытый энтузиазм, – Очень хочется посмотреть, как живут собаки на своём острове.

– Это – не наш остров, – Ива продолжал удерживать на морде унылую мину, – Это – обиталище птицекрылов, а мы его лишь арендуем.

– Но ведь они все погибли! – изумлённо воскликнула Шагия, вспоминая отрывок, из недавно прочитанной книги, – Как остров может принадлежать давно исчезнувшим существам?

– Во-первых, погибли не все, – рассудительно заметил Иварод и повернувшись, медленно направился в сторону вопящей оравы собак, – Правда, выжившие совершенно одичали и даже позабыли собственный язык. Дошло до того, что некоторые люди приплывают сюда, чтобы поохотиться на диких птицекрылов. С моей точки зрения – совершенное варварство.

– Но, очевидно, имеется и другая причина? – вкрадчиво осведомился Хастол, – Повод, считать остров, принадлежащим погибшему племени?

Пёс поперхнулся, едва не запутавшись в лапах, потом уставился на парня, но возражать не решился. Джонрако просто диву давался, глядя на, обычно горячего, спорщика, почему то ставшего весьма смиренным.

– Ладно, раз ты так настаиваешь: существует документ, договор между птицекрылами и Молитаром, – в голосе пса мелькнула нотка мстительности, после чего Иварод тряхнул головой, сдерживая смех, – Там записано, что остров, до скончания века, принадлежит крылатым людям. После падения Колонны и гибели всех гнёзд, Молитар, по какой-то причине, не стал разрывать соглашение.

– Но птицекрылы вымерли, – задумчиво протянул Джонрако, пытаясь приноровиться к необычной походке четвероногого спутника, – Молитар, как мне известно, тоже погиб. Обе стороны исчезли и договор можно считать расторгнутым.

– До официального расторжения, договор остаётся в силе, – пёс вновь искоса посмотрел на Хастола, – Да и насчёт всего остального...

Они миновали цепочку матросов и Джонрако велел передать, что он отлучается до ночи, поэтому Далин получает всю полноту власти. Боцману вменялось разбить лагерь и обеспечить команду всем необходимым. Подумав, Собболи разрешил откупорить бочонок с ромом. Плавание оказалось слишком тяжёлым и мореходам просто требовалось выпустить пар. Тем не менее, Джонрако не преминул напомнить, что все вахтенные должны оставаться трезвыми, точно стекло. Буде какой напьётся и пропустит лохматого мошенника – с ним он и останется на берегу, после отхода шхуны. Матрос, заметно погрустневший, после этого замечания, отправился передавать сообщение.

– Ну что же, – сказал Джонрако, похлопывая Иварода по толстому загривку, – Вот теперь никто и ничто не помешает мне, в должной мере, оценить весь букет Золотого побережья.

Ива приложил переднюю лапу к пасти и сунув когти между клыками, оглушительно свистнул. Тотчас, под оглушительное визжание, к нему пропихнулась четвёрка огромных мускулистых псов тёмной масти, с чёрными платками на мощных шеях. Внимательно осмотрев людей, волкодавы пристально уставились на своего начальника.

– Так, – рассеянно заметил Ива, размышляя о чём-то другом, – Немедленно освободите проход, чтобы ни одна мохнатая сволочь не влезла под ноги.

Он ещё не закончил фразу, а вышибалы отправились выполнять приказ. Мелкие и не очень, собаки, полетели в разные стороны, точно в толпу ударили четыре тарана. Под оглушительный визг и громкие жалобы, Шания принялась пенять на жестокость происходящего. Ива внимательно слушал упрёки девушки, кивал, соглашаясь с каждым словом, но ничем не пытался остановить телохранителей. Для матросов оцепления, происходящее послужило отличным развлечением и каждый взлетающий в воздух тотчас становился предметом для солёной шутки.

Впрочем, свора довольно быстро сообразила, откуда дует ветер и собаки начали разбегаться в разные стороны, освобождая проход для группы людей, ведомой Ивародом. Пока путешественники шли по лохматому коридору, со всех сторон доносились просьбы о помощи, мольбы о пропитании и глухие проклятия от собак, тщательно укрывшихся за спинами своих, более рослых приятелей.

Ива игнорировал всю эту суматоху и шёл, понурив тяжёлую голову. Изредка он поднимал её и рассматривал Хастола, точно пытаясь убедиться, что парень ему не привиделся. Всякий раз юноша улыбался псу и тот, в ответ, издавал тяжёлый вздох безысходности.

Когда визжащая толпа осталась позади, телохранители тотчас убрались подальше и теперь обменивались какими-то странными отрывистыми звуками, не похожими ни на человеческую речь, ни на собачий лай.

В лесу, куда вошли путники, обнаружилась узкая тропинка, выложенная древними каменными плитками, изрядно пострадавшими от времени и собачьих когтей. Когда-то на плитах имелись надписи, но теперь понять, на каком языке и что там было написано, абсолютно не представлялось возможным.