355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анатолий Лазарев » ОДИНОКИЙ БУНТАРЬ: Брайан Джонс и юность «Rolling Stones» » Текст книги (страница 5)
ОДИНОКИЙ БУНТАРЬ: Брайан Джонс и юность «Rolling Stones»
  • Текст добавлен: 4 мая 2017, 12:00

Текст книги "ОДИНОКИЙ БУНТАРЬ: Брайан Джонс и юность «Rolling Stones»"


Автор книги: Анатолий Лазарев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

С дальнейшим течением гастролей позолота, впрочем, начала потихоньку слетать. Ночь за ночью они путешествовали по безвкусным гримеркам и влажным от унылого английского дождя (который, казалось, не прекращался никогда) аллеям, наводненным крысами и мусором. Брайан пребывал в экстазе от того, что играл бок о бок со своим идолом, и чтобы выказать ему свое уважение еще больше, заставил группу убрать из своего сета весь материал Диддли. Бо был польщен и в конце концов попросил «Роллингов» подыграть ему во время выступления на радиопередаче “Saturday Club”, которое состоялось 26 сентября и стало, пожалуй, единственным ярким событием того турне. Исполнилась не только мечта всей жизни Брайана; они извлекли из этого выступления большую пользу для себя, так как их пригласили выступить в этом же шоу позднее.

Спустя 8 дней тура они сыграли в челтнемском «Одеоне» – это был первый раз, когда Брайан играл перед своей родной публикой. Пэт тоже взяла себе билет, но у нее уже не было желания поднимать шум. Она тихо стояла в первом ряду, и видеть, как Брайан выходит на сцену, было для нее и горько, и сладко одновременно. Она не знала, что, несмотря на яркие огни рамп, Брайан приметил ее среди публики. Он по-прежнему переживал из-за того, что случилось летом, и лишь только оказавшись за сценой, послал к Пэт Стю с запиской. Смущенная завистливыми взглядами окружавших ее девушек, Пэт прошла за кулисы в конце первого шоу, где Брайан уже ждал ее и, нежно взяв ее за руку, увел куда-то, чтобы поговорить по душам. Они говорили и говорили, пока ему не пришло время возвращаться на сцену, и Брайан договорился, что встретится с Пэт на следующий день.

Но сюрпризы той ночи только начинались. В конце второго выступления его подкараулил за кулисами еще один посетитель – частный сыщик, нанятый Берни Тейлором, которому Брайан задолжал 12 фунтов за квартиру. Пойманному с поличным, Брайану ничего не оставалось делать, как выплатить долг двухгодичной давности, да еще и прибавить денег на покрытие расходов Берни.

Следующим утром на Хай-стрит Брайан взял под руку Пэт, и они прошлись по своим старым излюбленным местам города. Брайан рассказал ей о том, что сейчас происходит в его жизни, о своих новых идеях и новых звуках, о своей музыке, а она говорила о себе и о Марке. Он хотел расставить все точки над “i” в их отношениях; они оба знали, что эти их отношения подошли к своему логическому концу. Пэт не закатила истерику и не зарыдала. Она понимала все уже давно. Теперь они оба повзрослели настолько, насколько это только было возможно. И тут пришло время уезжать – Брайану нужно было покинуть Челтнем, так как группа готовилась к очередному выступлению по ходу гастролей. В том октябре Брайан сказал Пэт свое последнее «прости» – и уехал от нее навсегда.

“I Wanna Be Your Man” стал вторым синглом «Стоунз», выпущенным 1 ноября – всего за два дня до окончания турне. Она была записана в студии “Kingsway” и, чтобы достичь эффекта исполнителей чикагского блюза, Брайан снова руководил этой записью. Вокальные гармонии «Битлз» были приятны на слух, но Брайан предпочел более грубое звучание. Безжалостная и воинственная, его слайд-гитара здесь атакует, чего нельзя сказать об остальных инструментах и вокале. На обратной стороне был 12-тактный блюзовый инструментал “Stoned”. К тому времени, когда гастроли подходили к концу, конферансье были дико смущены тем, что толпа, осадившая зал “Hammersmith Odeon” вместо того, чтобы выкрикивать братьев Эверли, кричала: «Мы хотим “Stones”! Мы хотим “Stones”!» Они начали свои гастроли почти как балласт, а окончили их «звездами».

Внимательно наблюдая за хит-парадами, Брайан упивался их теперешним 13-м местом, в то время как “Come On” по-прежнему пряталась где-то на дне. Разница в прежнем и нынешнем приеме группы была видна невооруженным глазом, и журналисты осаждали их. Главное внимание на пресс-конференциях привлекал Брайан. Когда ему задали неизбежный вопрос: «Как же вы решились играть ритм-энд-блюз?», – Брайан ответил: «На самом деле это – тема для социологов, психологов и т.д. Если вы спросите кого-нибудь, как они пришли к ритм-энд-блюзу, то вы обязательно получите претенциозный ответ. Вам скажут, что в ритм-энд-блюзе они находят правду экспрессии, истинность чувств и так далее. Для меня это в основном – саунд. Я имею в виду, что мне нравятся всякие звуки – например, церковные колокола. Я всегда останавливаюсь, чтобы послушать церковные колокола. Эти звуки не говорят мне о чем-то многом. Но они мне нравятся». Обстоятельный и доброжелательный, Брайан с тех пор стал настоящим магнитом для репортеров, а последняя его фраза спустя годы выльется в название для хита «Роллингов» “It’s Only Rock’n’Roll (But I Like It)”.

Теперь выступления в клубах напоминали сущий ад – например, в “Studio 51” Кена Кольера. Это была длинная комната с очень маленькой сценой с одного конца и низким потолком, до которого можно было дотянуться рукой. По воскресеньям он был настолько забит людьми, что пот просто струился по его посетителям и стенам, а усилители из-за этой сырости постоянно барахлили. Но музыка была просто фантастической.

Но перед тем, как год подошел к концу, лидирующая позиция Брайана снова подверглась серьезному испытанию – в группе, наконец, узнали, что он получает больше денег, чем они. Данный факт неизбежно должен был выйти на поверхность, и как только это произошло, для Брайана наступили трудные времена. Несмотря на его уверенность в том, что сам он вполне заслуживает этого, остальные начали считать его лгуном и видели в этом его слабость как лидера – лидера, который же не был актуален для остальных участников группы, ранее подчинявшихся только ему.

«Роллинги» стали думать, что такой сомнительный и за всего лишь одно мгновение «устаревший» в их глазах руководитель не может больше управлять группой. Конец демократическим тенденциям внутри коллектива пришел тогда, когда пришло время сочинять собственные песни. Все это привело к совершенно иным правилам внутри «Стоунз». Неудивительно, что Брайан теперь не знал, какую роль он выполняет в группе. Потерпев неудачу в погоне за длинным фунтом, он обнаружил в себе одно качество, о котором доселе не ведал: один раз став наперекор интересам команды, он оказался весьма уязвимой личностью.

Глава 5

1964 год

В 1964-м Америку поразило Великое Британское Нашествие. В феврале туда прибыли «Битлз» – на гастроли и на «Шоу Эда Салливана». Их сингл “I Want to Hold Your Hand” и альбом “Meet the Beatles” достигли 1-го места в хит-парадах. К апрелю на их вершине у «Битлз» было уже 5 синглов и 2 альбома. «Роллинги» же в самом начале 1964 г. вместе с “Dave Clark Five”, Клиффом Ричардом, “Hollies”, “Freddie & the Dreamers”, Дасти Спрингфилд и “Swinging Blue Jeans” приняли участие в записи пилотного выпуска телешоу “Top of the Pops”. Дитя Билла Коттона, главы отдела эстрадных программ Би-Би-Си, эта передача, снимавшаяся, кстати, в специально переоборудованном для этих целей церковном холле, стала последышем бешеного успеха “Ready Steady Go!”. Перед трансляцией тем же вечером между «Роллингами» и “Swinging Blue Jeans” произошла небольшая стычка. Они переругивались друг с другом, едва приехав в студию, и кто был виноват, сказать трудно, но все закончилось настоящей потасовкой с опрокинутыми столами, в результате чего студийный персонал бросился разнимать драчунов.

“I Wanna Be Your Man” добралась до №15 в хит-парадах, и теперь должен был выйти их первый мини-альбом с песнями “Bye Bye Johnny” и “Money” на одной стороне и “You Better Move On” и “Poison Ivy” – на другой. Записанный в студии “Regent Sound”, он должен был совпасть с новыми гастролями группы. Перед тем, как Брайан покинул Лондон, он узнал устрашающую новость о том, что станет отцом в третий раз: Линда обнаружила, что беременна, и объявила, что ребенок родится летом. Брайан не знал, как ему теперь быть. С одной стороны, он был счастлив с Линдой, ему было уютно с ее родителями, и он наслаждался стабильностью семейного дома Лоуренсов. Однако Брайан отлично знал, что последнее, чего он хотел – это быть связанным обязательствами, и неважно какими. Он был полон амбиций, и его отношения с Пэт и Марком, окончившиеся так неблагополучно, были жертвоприношением всепоглощающей страсти к сцене, которая бурлила в его душе. Теперь его мечты сбывались: слава уже заблестела перед его взором, и меньше всего на свете он желал успокаиваться на этом. По просьбе родителей Линды она и Брайан решили посетить Джонсов и рассказать им об ожидаемом внуке. Однако что-то помешало им сделать это.

В период беременности Линды пара жила в Виндзоре в родительском спокойствии и счастье, хотя у Брайана бывали короткие вспышки ревности по поводу ее друзей. Брайан никогда не считал себя симпатичным, и ему все время казалось, что все эти здоровенные темноволосые парни-битники, с которыми обычно тусовалась Линда, выглядели гораздо лучше, чем он. Однажды она пошла на вечеринку с прежним бойфрендом, чтобы повидать своих старых друзей. Брайан узнал об этом и поставил ей синяк под глазом. Линде пришлось сказать своему отцу, будто она ударилась о дверь. Когда Брайан чувствовал себя подавленным, наружу выходила агрессия, но потом он чувствовал себя виноватым и вел себя уже хорошо. Так он выпускал пар; что-то из его прошлой жизни делало его таким злым. И Линда знала, что Брайан мог выплеснуть эти свои чувства только на нее.

Брайан любил флиртовать с опасностью, но не мог поддерживать с ней долговременные отношения. Только тогда, когда он понимал в себе всю силу своего саморазрушения, то менял свое поведение. Помочь понять эту ситуацию может такой случай. Брайану очень нравилось ощущение своей власти над кем-либо в быстро едущем автомобиле. Как-то он взял Линду на испытательный пробег в «Ягуаре». Когда они набрали скорость, начался дождь. Внезапно их путь пересекла кошка. Брайан нажал на тормоза, машина подпрыгнула и перевернулась. Все в синяках и ушибах, ни Брайан, ни Линда серьезно не пострадали. Испуганный, Брайан решил не покупать эту машину – или вообще никакую машину. После этого случая на концерты группы его возил мистер Лоуренс.

Впрочем, времени на то, чтобы как следует переварить и обдумать возможность появления ребенка и того, что из этого последует, у Брайана было как всегда катастрофически мало. «Роллинги» начали свою череду бесконечных туров, которые продлились почти без перерыва еще 4 года. Новое турне группы превзошло все ожидания, и пресса, уже измученная битломанией, была только рада освещать его. «Роллинги» и их музыка – более сырая, грубая и чувственная, чем у любой британской команды до них – имела поразительный эффект на публику и словно просилась в заголовки. Некоторые из них звучали так: «Смогут ли «Роллинг Стоунз» побить «Битлз»?», другие описывали их как поп-отщепенцев, которые способны только на то, чтобы сердито глядеть на своих зрителей со сцены. Мика Джаггера обычно не смущал плохой прием. Когда они играли в Гринвич-Таун-Холле, на вопль одного недоброжелателя: «Постригись!», Джаггер немедленно ответил: «На себя посмотри!»

Во время тех гастролей, в дороге, Брайан скучал по Линде. В Манчестере он написал ей следующее письмо:

«Манчестер, среда

Моя дорогая Линда,

Я очень, очень извиняюсь, что до сих пор не писал тебе – но на самом деле мы были очень заняты и, к тому же, ты знаешь, как я ненавижу писать письма. Турне это очень забавное, но играть в театрах – определенно скучно. Мы хорошо повеселились и познакомились со многими людьми. Прошу прощения, что не позвонил тебе в субботу вечером. Я пробовал снова и снова, но связь с Лондоном все не налаживалась, и я не смог пробиться – честно, дорогая это правда. Мы возвращаемся в воскресенье ночью – может быть, останемся в Виндзоре? Мы должны снова уехать утром во вторник.

Честно, дорогая – не могу дождаться, когда снова увижу тебя. Хотя ты, наверное, уже перестала надеяться. Я очень, очень тебя люблю. Я всегда думаю о тебе и о том, чем ты занимаешься, и с кем ты – я не доверяю тебе ни на дюйм! Я веду себя хорошо и не нарушил своего обещания – и буду поступать так и впредь!

Прошлым вечером мы играли в Гулле в концерте с Джонни Киддом и “Pirates” и Хайнцем. Девушки просто обезумели – от их криков у меня чуть не лопнули барабанные перепонки – мы были хозяевами шоу. Нам нужно вставать завтра рано утром (я пишу тебе в постели ночью в среду), чтобы ехать в Шотландию.

Ты помнишь «Mindbenders» – группу Уэйна Фонтаны? Ну, ты помнишь их куртки, которые были на них надеты в тот вечер, когда они пришли посмотреть на нас? Серые, с ярлыками, с черными воротничками, карманами и т.д. – я купил себе такую же сегодня – это одежда что надо. Мне она нравится больше, чем моя кожаная, и это хорошо! А ты купила себе такую же на свой день рождения?

Я бы хотел быть с тобой на твой день рождения, дорогая, и я буду думать о тебе все время. Будешь ли ты в Виндзоре ночью в пятницу? Я позвоню тебе в два часа ночи – думаю, из Ньюкасла.

Ну, дорогая, я расскажу тебе обо всем остальном потом, когда позвоню в пятницу. Пожалуйста, веди себя хорошо, будь верна мне и не забывай обо мне. Я люблю тебя больше, чем когда-либо, и так будет всегда.

Пока, милая!

Брайан».

По возвращении домой группа отправилась прямо в студию “Regent Sound”, чтобы записать там свой третий сингл – вещь Бадди Холли под названием “Not Fade Away”. И снова у «Роллингов» получился совершенно иной саунд, нежели у оригинала. На этот раз Брайан показал высший класс владения губной гармоникой: каждый куплет песни сопровождался его дикой атакой на этом инструменте, он играл теперь гораздо виртуознее, чем раньше. «Роллинги» были очень независимыми в студии, что было редкостью для того времени, и весьма агрессивно реагировали на любое вторжение в их творческий процесс. Для этой записи они решили выбрать ночное время, когда их никто не мог бы побеспокоить. Выпущен диск был в последнюю неделю февраля.

“Not Fade Away” вместе с “Little By Little” на обратной стороне стал первым хит-синглом «Роллингов». Всего за несколько недель до этого «Битлз» совершили свой неподражаемый вояж через Атлантику, совершив первое американское турне и дебютировав в самой престижной телепередаче страны – “Ed Sullivan Show”, тем самым подготовив почву для Британского вторжения. Однако «Битлз» подвергли себя рис ку показаться всем слишком милыми и сладкими. Родители подростков стали также покупать их пластинки, что порой вызывало недовольство детей. Когда вышла “Not Fade Away” со своими открыто сексуальными призывами, она не имела ни малейшего шанса быть принятой на «ура» взрослыми слушателями. Но молодежь просто обезумела от этой песни. Газета “Daily Express” провозгласила: ««Роллинг Стоунз» стали голосом подростков». Брайан читал и перечитывал это предложение с нескрываемой гордостью.

Скоро начались и съемки на телевидении, благодаря которым на группу теперь смогла посмотреть вся страна. Продюсеры “Thank Your Lucky Stars” и “Ready Steady Go!” начали получать негодующие письма с возгласами недовольных зрителей по поводу того, почему в эфир не приглашают только хороших мальчиков вроде Клиффа Ричарда. Волосы «Роллингов» стали самым большим камнем преткновения для зрителей. Хотя «Битлз» уже ранее шокировали всех своими прическами, они все-таки были более-менее ухоженными, в то время как волосы «Роллингов» неряшливо торчали в разные стороны и имели разную длину.

Особенно доставалось Брайану. Он ходил с прической «паж», которая полукругом обрамляла его лицо и скрывала от посторонних взглядов его уши и лоб. Эта прическа настолько не понравилось президенту Национальной федерации парикмахеров, что он счел своим долгом предложить следующей группе, которая станет номером первым в хит-парадах, бесплатную стрижку и обработку специальным составом против вшей. Он выдал следующий перл на радость всему старшему поколению: ««Роллинг Стоунз» просто ужасны. Один из них выглядит так, будто на голове у него ворсистая тряпка со швабры».

Брайан был очень задет не столько общим содержанием этой нападки, сколько совершенно нелепым предубеждением о том, что волосы, более длинные, чем это принято повсеместно, должны быть грязными. Брайан мыл голову дважды в день, что, как мы знаем, вызывало неизменные насмешки со стороны остальных «Роллингов», которые дали ему прозвище Мистер Шампунь. Впрочем, его вскоре стала доставать не только эта кличка, но и многое другое, что происходило тогда в рядах группы.

Наклевывавшийся имидж «Стоунз» рисовал их молодыми людьми, презиравшими хорошие манеры и частную собственность, смеющимися над школой и всеми социальными институтами, но при этом жаждавшим уважения и признания – под маской бравады и цинизма. Эти характеристики заставили Брайана с нарастающей болью сознавать свои жантильные средне-классовые корни. Брайан был тем «Роллингом», кому с наибольшим трудом приходилось мириться с тем, чего группа добилась – и в то же время пользоваться этим на «всю катушку». Брайан, по сути, прожил такие песни «Стоунз», как “19th Nervous Breakdown”, “Mother’s Little Helper”, “Ride On Baby” и “No Expectations”. Они если и не были написаны именно о Брайане, то несли в себе явные параллели с его жизненным путем.

Но пока что Брайан и «Роллинги» были настоящей находкой для прессы. Чем больше родители и истэблишмент нападали на них, тем больше росла их популярность. Их традиционной манерой общения стали грубости, подчеркнутые насмешки и враждебность. Эндрю Олдэм мог только торжествовать. Подначивая прессу на сенсационные статьи, он выдал однажды классическую строчку, ставшую национальным слоганом десятилетия. Она появилась в “Melody Maker” 13 марта, набранная большими заглавными буквами: «РАЗРЕШИТЕ ЛИ ВЫ ВАШЕЙ ДОЧЕРИ ВСТРЕЧАТЬСЯ С «РОЛЛИНГОМ»?». Теперь каждая новая статья начиналась со слов: «Их называют самой отвратительной группой Британии…» или «Любимые детьми, ненавидимые родителями…» Впрочем, были и те, кто выступал за них. Таковых пока было меньшинство.

Видя, каким радикальным стал их образ, Брайан не мог не огорчаться этому. Ему казалось, что пресса словно преследует их по пятам, и ему это было явно не по нраву – неважно, каким бы уступчивым в прошлом он не был. Против нападок прессы он нашел верное средство: как только представители прессы начинали публично честить «Роллингов», те по его команде одновременно начинали строить рожи: задирать пальцами носы и опускать нижние веки глаз. Эти движения имел верный, но, к сожалению, кратковременный эффект.

За кулисами страсти тоже накалялись. Ревность внутри группы начала потихоньку разъедать ее. Брайан, больше всех постаравшийся сделать из «Роллингов» нечто, когда они были еще ничем и никем, понимал, что потенциал Олдэма неплох в определенных дозах, но ему было совершенно чуждо подчиняться человеку, который ничего не понимал ни в музыке, ни в сценических движениях, ни в управлении людьми. Именно это неприятие и профессиональное пренебрежение к молодому и не в меру прыткому менеджеру и было расценено многими как ревность. Но это было скорее соперничество. На сцене Брайан был динамичен, но он стоял не в центре. Как певец, в центре и впереди стоял Мик. Брайана обижало, что все внимание на себе сконцентрировал именно он.

«Роллинги» записались для радиопередачи Би-Би-Си “Saturday Club”, которую передавали по утрам в субботу. Они исполнили 4 песни, и на каждую был отведен всего один дубль. Обуржуазившаяся индустрия рок-н-ролла только училась, как вести себя со своими «звездами». Сольные артисты не имели контроля над своей музыкой. «Битлз» и «Стоунз» были первыми группами, которые сами решали вопросы по поводу своей музыки – это было по тем временам неслыханное дело.

Один из «засценных» элементов уже определенно работал не на Брайана. Из-за того, что он жил с Линдой, остальные «Роллинги» обзывали его «деревенским сквайром», в то время как сами они перебивались, что называется, с хлеба на квас. Их уколы Брайан перебирал внутри себя каждый раз, когда ехал домой – каждую ремарку, каждый нюанс. Если бы он был более толстокожим, то оградил бы себя от массы неприятных слов, которые нещадно били по его самооценке. Однако он таким, увы, не был и часто спрашивал Линду, которая в его честь даже переименовала название своего дома «Лоуренсы» в «Роллинг Стоун», любят ли его или ненавидят в группе. Но она не знала, что ему на это ответить.

Во многом жизнь с семьей своей подруги стала стержнем спокойствия для Брайана, где он мог расслабиться. Гиперчувствительный, он не мог не ощущать теперь постоянное давление извне. Это были нелегкие времена, когда «Роллинги» изо всех сил лезли на вершину музыкального Олимпа. Брайан стал прятать в себе свою неуверенность и концентрироваться на внешних проявлениях того, чего теперь достигла группа: вызывающий ритм-энд-блюз, заводная агрессия, шовинизм и гордая сексуальность. Там, где сдались «Битлз», «Роллинги» сделали реванш.

И вот вышел долгожданный первый альбом «Роллингов». Записанный в сжатые сроки на “Regent Sound”, он стал для всех настоящей головной болью. Необходимость собрать целых 12 песен для долгоиграющей пластинки показала изрядную скудость их репертуара. Мик и Кит, после нескольких неудачных попыток, предложили свою песню “Tell Me”. Остальные 11 песен были взяты из их боевого клубного прошлого. Однако все они были очень короткими по длительности, и Брайану пришлось изрядно постараться, чтобы наполнить их своими невероятными инструментальными проходами. Для многих шедевром стала его игра на слайд-гитаре в провокационной песне Слима Харпо “I’m A King Bee”.

Но главным достижением альбома была, наверное, обложка. Этот диск сломал все стереотипы. После долгих споров с отделом дизайна фирмы “Decca” он был выпущен без названия и без имени группы на лицевой стороне конверта – просто мрачное фото пятерых молодых людей, пристально смотрящих в камеру. Особенным было освещение. Их одежды с Карнаби-стрит были едва заметны, а свет сфокусирован на лицах. Первый слева, Брайан выглядит щеголем в жилете в тонкую полоску и белой рубашке с золотыми запонками – единственный, кто выделяется своим «прикидом» среди всех «Роллингов», в то время как остальные четверо одеты в темные пиджаки.

По предварительным заказам альбом был продан в количестве 10 тыс. экземпляров. Это было даже больше, чем у дебютного альбома «Битлз», на который пришло всего 6 тыс. заявок. И более того, альбом «Стоунз» потеснил в хит-парадах второй их альбом “With the Beatles”.

Теперь Брайан нуждался в пространстве. Он часто приезжал в Челтнем со скорыми визитами к своим родителям и друзьям. В предыдущие разы он брал с собой Линду – не упоминая, впрочем, в разговорах, что они ожидают появления ребенка. Когда же Линду разнесло, она осталась дома, и он приехал один. Первой остановкой Брайана была Парк-Плейс, где он повидался с Джоном Эпплби. Он позвонил ему, чтобы тот пришел к нему домой. При встрече Брайан поинтересовался у Джона, изменился ли номер у его авто. Джон ответил, что нет. «Слава Богу, что хоть что-то в этом мире не подвержено изменениям», – сказал ему тогда Брайан. Казалось, что в чем-то его жизнь до того, как он стал известным, была ему дороже. Вместе с Джоном Брайан посетил старые депо, а потом они пошли в паб.

Когда друзья прибыли в местную пивную, вокруг них столпились люди, желавшие заполучить автограф. Добродушный по своей природе, Брайан не только не жаловался, но даже обрадовал присутствующих тем, что пригласил всех желающих сесть с собой рядом. Джон же, оценивая своего юного друга, не мог не заметить усталых линий вокруг его глаз и рта. Какой-то молодой человек спросил Джона, каково это – быть отцом поп-звезды. Джон отвечал, что он – не отец Брайана. Тут вмешался сам Брайан, весь сияя от радости. Он заявил всем присутствующим: «Джон – мой второй отец». Но график «Роллингов» не позволял Брайану надолго задерживаться в Челтнеме, и очень скоро он возвращался к обычной повседневной суете, успевая только попрощаться с Линдой перед своим самым ответственным на тот момент шагом: первым американским турне.

Этот самый шаг одновременно и пугал, и радовал «Стоунз». С болью понимая, что в Штатах у них еще не было хит-сингла, они были полны сомнений. Они старались успокоить себя тем, что «Битлз» уже прошли через все это. У других групп был хит, успешный тур, успешное выступление по ТВ. У «Стоунз» же не было за спиной ничего такого, чтобы можно было переполняться какими-либо ожиданиями. Неудивительно, что перед тем, как отправиться в путь, все впали в уныние. Брайан подошел к этому делу по-философски, решив, что им нужно сначала произвести впечатление на публику перед тем, как они начнут продавать там свои записи. В интервью «New Musical Express» 29 мая 1964 г. он сказал: «Сейчас мы отправляемся в Америку, и я думаю, что наконец-то доказал всем тем, кто говорил, будто я занимаюсь не тем, чем надо, – что все это время я был прав».

Их приезд анонсировали всего несколько газет, в привычной уже манере разрекламировав их неряшливость, но это мало помогло им. Встреченных прохладным приемом в аэропорту Кеннеди, где около сотни девушек приветствовали их с крыши его здания («Битлз» встречали тысячи), кто-то в толпе спросил «Роллингов»: «Эй, парни, вы что, в париках?» Только Западное Побережье встретило их достаточно тепло, но если в Нью-Йорке прием прошел на высшем уровне, то в среднезападной Америке группу встречала замогильная тишина. Местные шерифы, работники отелей, даже продавщицы – все, кажется, возненавидели их с первого же взгляда. После того, как эскорт из 12 копов на мотоциклах с воющими сиренами встретил их в аэропорту, они начали свое турне в Сан-Бернардино. Их сопровождали Бобби Ви, «Chiffons», Бобби Голдсборо и Бобби Комсток. «Роллинги» играли в Сан-Антонио, Миннеаполисе, Омахе, Детройте, Питтсбурге, а завершили гастроли в «Карнеги-Холле» в Нью-Йорке. В частности, в Омахе, штат Небраска, в зале на 15 тыс. мест заняты были только 600.

Их гастроли были разительным контрастом с более ранним триумфом «Битлз». Тогда вся четверка была заключена от неистовых зрителей в отеле “Plaza”. Этого не случилось со «Стоунз», хотя Олдэм протащил в газету “Daily Express” историю о том, что они будто бы забаррикадированы в гостинице Манхэттена фанатками с ножницами, каждая из которых желала во что бы то ни стало остричь у них прядь волос на память. Это могло бы сработать, если бы Брайан не был замечен прогуливающимся в гордом одиночестве по Бродвею – в самом центре Манхэттена.

Для Брайана наивысшей точкой всей их поездки была двухдневная сессия звукозаписи в знаменитой студии “Chess” в Чикаго. Там они познакомились с великим блюзменами Вилли Диксоном, Бадди Гаем и Мадди Уотерсом, которые даже помогли им внести в студию свое оборудование. Но самая большая радость для них была, конечно, в том, чтобы иметь возможность воспользоваться продвинутыми технологиями звукозаписи и услугами ее главного и самого компетентного звукорежиссера Рона Мэйло.

Под чутким руководством Мало игра группы звучала более собранно, чем обычно. Брайан был настроен на работу, и ему явно хотелось взять все от этих двух волшебных дней. Они записали там 15 треков, в том числе номер Бобби Уомэка “It’s All Over Now”, который вскоре станет их первым хитом в Англии. После сессии они устроили импровизированную пресс-конференцию около строения на Саут-Мичиган-Авеню, создав невероятную пробку и массовую давку, в результате чего начальник чикагской полиции пригрозил «запереть в кутузке всю чертову компанию».

Песня “Tell Me” была издана в качестве сингла в Америке, когда их турне окончилось на высокой ноте – двумя концертами в Карнеги-Холле, где фаны начали буйство еще до того, как была сыграна первая нота. Вместо того, чтобы завершить шоу, группа по настоянию полиции отыграла только первую половину, а потом убралась со сцены во время антракта. Американцы начали понемногу раскачиваться от «Стоунз». Брайану очень нравилось выступать в США. Он пританцовывал на сцене, его гармоника рыдала, он раскачивал головой и взъерошивал свои длинные светлые волосы. Обычно на концертах он был одет в костюм, но когда снимал пиджак, то выглядел как денди в одном жилете. Брайан был переполнен энергией. Можно было заметить, как он действительно кайфовал от музыки, особенно когда он играл на гармонике. Он полностью «включался». Огни рампы Мика Джаггера как будто бы светили для Брайана Джонса. Звучала гармоника и гитарные проходы; потом Мик немного танцевал и тряс маракасами на краю сцены. Музыка лилась из каждого «Роллинга». Даже Чарли вставал из-за своей установки и объявлял некоторые номера.

Брайан посылал Линде открытки из разных городов с местными видами. Первая была из залитого лунным светом Миннеаполиса:

«Дорогая Линди, прочитай сначала – вот наши открытки. Я купил их давно, но еще ни одной не прислал – так что теперь у тебя будут сразу все!

Люблю, Брайан».

Другая была из Миннеаполиса с изображением Ферст-Нейшнл-Билдинг:

«Как поживает Пип (пудель Линды и Брайана – Прим. авт.)? Надеюсь, что с ним все о-кей. Америка – это просто круто! Я скоро вернусь домой к тебе.

С любовью, Брайан».

Следующая изображала собой Чикаго-ривер:

«Теперь ты не можешь пожаловаться, что я не шлю тебе открыток, не так ли? Передай твоим маме и папе, что я люблю их.

Брайан».

Две из Омахи:

«Я очень скучаю по Техасу. Погода стояла жаркая, и все было просто отлично. А еще я прихлопнул гремучую змею! Я сохранил ее погремушку для тебя. Очень надеюсь снова увидеть тебя.

Пока, Брайан».

«Вот где я теперь. Жизнь здесь протекает счастливо. Я не хочу теперь вообще возвращаться назад в Англию – но я хочу к тебе, к Пипу и к Билли.

С любовью, Брайан».

Также он прислал своим родителям следующую открытку:

«Дорогие мама и папа,

Америка – это самое лучше место, которое я когда-либо видел. Мы только что побывали в Атланте, Нью-Йорке и Чикаго. Я фантастически хорошо провожу время. Если вы захотите прилететь ко мне, я пришлю вам билеты и вы сможете прилететь. Там очень здо́рово – извините, что не написал раньше.

С любовью, Брайан».

«Роллинги» прервали свое турне и вернулись домой для того, чтобы сыграть на давно запланированном концерте в Магдален-Колледже в Оксфорде на ежегодном Памятном Балу. Организаторы концерта невольно удивились, какими же знаменитыми они теперь стали. Обычно привередливые в таких вопросах «Битлз» отказались играть за 500 фунтов на Майском бале колледжа Христа, и «Роллингам» убедительно намекнули на то, чтобы они тоже отменили свой концерт. Но они больше не могли оставаться в Штатах еще и потому, что в Оксфорде выступал их кумир Хаулин Вулф. Когда группа прилетела в Хитроу, Мика встречала Крисси Шримптон. Брайану же пришлось ждать, пока он доберется до Виндзора и увидит Линду. Опыт от поездки в Штаты, каким бы он противоречивым не был, изрядно оживил его. Да, конечно, он очень соскучился по Линде. Он накупил множество дорогих подарков для нее и ее семьи. Но приближавшееся рождение ребенка ставило под вопрос все то, что он собирался делать дальше. Брайан не мог не ощущать, как его счастливое возвращение мало-помалу становится ему самому в тягость. Он изменился – и это было заметно. Но Линда не обращала на все это внимание – ведь он наконец-то вернулся!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю