Текст книги "ОДИНОКИЙ БУНТАРЬ: Брайан Джонс и юность «Rolling Stones»"

Автор книги: Анатолий Лазарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Все еще полный скорби, Алексис Корнер был, кажется, единственным, кто сохранял в ту тяжкую пору присутствие духа. Он был очень близок с Брайаном, и принять его смерть ему казалось просто невозможным. Он как-то сказал: «Что вы скажете, когда концерт превращается в похороны вашего друга? Я думаю, вы скажете, что это – хорошие похороны». Но пустота, созданная отсутствием Брайана, имела далеко идущие последствия. Многие уже сделали тогда свои выводы. Ноэль Реддинг, например, записал в своем дневнике: «Без Брайана Джонса нет «Роллинг Стоунз»!»

После смерти Брайана «Роллинги» окончательно «закостенели». По крайней мере, им для этого понадобилось еще около пяти лет. В более общих словах, смерть Брайана ознаменовала собой конец одной эры и начало другой. Некогда бунтарски настроенная общественность, которую олицетворял собой Брайан, по-новому посмотрела на жизнь. Это проявилось хотя бы в том, что после концерта в Гайд-парке даже самые яростные фанаты поразили власть имущих тем, что вместо того, чтобы носиться по городу и крушить все подряд, убрали 15 тонн мусора, существенно облегчив работу уборщиков, которые пришли в парк только на следующее утро. А на следующий день Джаггер еще раз показал свое неуважение к памяти Брайана, вылетев в Австралию на съемки своего фильма “Нед Келли”. Официально было объявлено, что он делает это вследствие контрактуальных обязательств.

В понедельник 7 июля в Ист-Гринстеде открылось формальное следствие по поводу смерти Брайана. Анна Волин, Джэнет Лоусон и Фрэнк Торогуд были призваны, чтобы дать каждый свою версию того, что в официальных бумагах фигурировало как «купание поздней ночью под влиянием спиртного, завершившееся смертью». Как только журналисты заполонили мрачное помещение муниципального суда, патологоанатом доктор Альберт Сакс продемонстрировал всем присутствующим результаты своих исследований, и в ходе слушания Брайана признали утонувшим под влиянием алкоголя и наркотиков. Вердикт следователя по делу Брайана, формально фигурировавшему как «артист с фермы Котчфорд, Хартфилд» был таков: «смерть в результате несчастного случая».

Похороны Брайана состоялись в четверг 10 июля в его родном городе Челтнеме. Хотя на них и присутствовало множество друзей, в том числе Алексис Корнер, Лес и Джэни Перрин, Джон Эпплби, Пэт Эндрюс со своим отцом, Сьюки Потье и Линда Лоуренс с Джулианом, из «Стоунз» пришли только двое: Билл Уаймен и Чарли Уоттс. Мик Джаггер находился в Австралии, а Кит Ричардс якобы работал в студии. Похороны были очень многолюдными. Билл вспоминал потом: «Когда мы ехали по Челтнему, все улицы были забиты людьми. Я никогда не видел ничего подобного. Это было похоже на коронацию или что-то в этом роде. Вся его семья и родственники были как сомнамбулы, и все плакали и скорбели. Вокруг были тысячи поклонников».

В 13.30 дня каноник Хью Эванс Хопкинс провел 20-минутную панихиду в церкви святой Марии, дирижируя хором местной церковной общины во время исполнения гимна «Мой Пастырь есмь Владыка любви». Он зачитал всем собравшимся библейскую притчу о Блудном сыне. Не особо воодушевленный скоплением в церкви большого количества молодых женщин в мини-юбках, он прочел надгробную речь, которая прозвучала так, как если бы он обвинял поп-музыкантов во всех болезнях, которыми западное общество страдает с самых времен Промышленной Революции: «Брайан был бунтарем, он мало внимания уделял авторитетам, обычаям, традициям… Это типично для столь многих представителей его поколения, которые видят в «Роллинг Стоунз» выражение особого отношения к жизни. То, что эта древняя церковь стоит здесь вот уже 900 лет, для них наверняка покажется сейчас неуместным фактом».

Кортеж из пяти катафалков, четыре из которых были нагружены цветами, и восьми лимузинов, проехал полтора километра до Прайори-роуд, где сотни фанов в слезах окружили кладбище, чтобы хоть одним краешком глаза увидеть закрытый бронзовый гроб, увитый венками. Когда тело Брайана проходило в ворота кладбища, констебль на вахте отдал салют, и Чарли Уоттс зашелся в рыданиях в одной из машин, ехавших сзади. Спустя час после похорон преданные фаны собрались и сели по-турецки у неубранной могилы, забывшись в медитативных молитвах о своем мертвом идоле, не желая отпускать его от себя навсегда.

После похорон Линду Лоуренс пригласили домой к Джонсам, и миссис Джонс крепко обняла Джулиана. Линда оставила на могиле Брайана это японское стихотворение – хокку – в венке из незабудок:

«Теперь вслед за фейерверком

приходит мое одиночество —

Смотри! Падающая звезда!»

***

Но даже после смерти Брайан продолжал страдать за свои грехи. Ректор челтнемского кладбища св. Филипа и св. Якова вначале отказался хоронить Брайана из-за слухов о том, что, возможно, тот покончил с собой. Льюис и Луиза Джонс с вполне понятной робостью умоляли его и каноника Хопкинса разрешить похоронить их сына по-христиански у стен приходской церкви. Видимо, кое-кто считал, что Брайану не уготовано спасение на небесах.

Неприятные события продолжались. В церкви среди прочих были некоторые рабочие с фермы Котчфорд. После смерти Брайана им нечего было делать в доме, но они возвратились туда из Челтнема поздно вечером, чтобы обыскать дом – кто позволил им это сделать, до сих пор неясно. Они вели себя с позорнейшим неуважением и грубостью. Позднее приехали грузовики и, как успел увидеть некто, пожелавший во имя собственной безопасности остаться неизвестным, все вещи из дома, в том числе содержимое музыкальной комнаты Брайана (за исключением, быть может, одного-двух его драгоценных музыкальных инструментов), были методично погружены в них и увезены. Чуть позже в саду был разожжен костер. Садовник Мик Мартин даже был вынужден отдать маленькую Библию, которую ему подарил Брайан, чтобы она тоже была сожжена. Эти люди сжигали все вещи Брайана – его одежду, рубашки и все, что было. Они расчистили весь дом.

В это же время, в 1969-м, перед тем, как дело предстало перед Службой Королевского Обвинения, на отдел по расследованиям Сассекса легло нелегкое бремя принять решение, имело ли здесь место преступление или нет. Они в любой момент могли передать дело начальнику публичных расследований, задачей которого было разобраться по мере собранных улик и рекомендовать или не рекомендовать криминальное преследование. Но, несмотря на специфические отсылки в статье из газеты “Daily Express” на то, что «новые свидетельства по поводу обстоятельств, окружавших смерть «Роллинга» Брайана Джонса, изучаются руководителем публичных расследований», в реальности это, согласно Р.М. Хипгрейву, бывшему начальнику полиции Сассекса в Ист-Гринстеде, так и не было сделано. Хотя расследование и продолжалось некоторое время, в конце концов последнее слово было за отделом по расследованиям Сассекса. И каков же был их вердикт? Они не нашли никакого состава преступления против покойного.

В посмертных статьях Брайан был представлен далеко не в лучшем виде, и его заслуги в музыке и личные качества порой полностью игнорировались. Почему? Своей смертью он никого не обидел. Из-за чего ему так мстили и мстят на протяжении стольких лет? Почему музыкальная комната Брайана была разграблена? Почему все его вещи были сожжены? Кто это сделал и с какой целью? Вопросы, вопросы…

В конце 70-х следователь Ист-Сассекса Дэвид Уодмен сказал, что смерть Брайана была расследуема не только полицией Сассекса, но и Головным офисом в столице. Однако он добавил: «Я должен сказать, что считаю, что вы вряд ли отыщете по этому поводу большую информацию. Я уверен, что офис посчитает результаты своих исследований конфиденциальными». (Обратите внимание: «конфиденциальными»!) Головной офис, более того, и вовсе опроверг, что у него хранятся какие-либо результаты расследований. Официальный представитель сказал: «У нас нет никакой информации по поводу смерти мистера Джонса».

В 1993 г. в Лондоне от рака скончался Фрэнк Торогуд. Том Килок, находившийся у его смертного одра, заявил, что перед кончиной Фрэнк признался в том, что это именно он утопил Брайана. Однако никаких документальных подтверждений этого признания (записанного на пленку или же на бумагу с подписью покойного) не последовало, что означало отсутствие его веса в юридическом плане. Семья Торогуда также отрицала слова Килока. В любом случае, у Фрэнка Торогуда не было явного мотива для убийства, за исключением, быть может, взаимной неприязни к Брайану. Причина, по которой кому-либо была выгодна смерть Брайана, также никем не озвучена.

Наша версия заключается в том, что Брайан покончил с собой. Он просто нырнул, затаил дыхание …и не вынырнул. Конечно, для такого шага необходима решительность или, по крайней мере, соответствующее психическое состояние.

Как известно, Брайан с 1967 года находился на лечении у психиатра. Что это была за болезнь – мы можем только догадываться, так как документы, относящиеся ко времени пребывания Брайана в клинике, до сих пор не обнародованы, ибо являются врачебной тайной и, скорее всего, не будут обнародованы никогда. Вряд ли это была шизофрения, как предполагали некоторые его «друзья». Скорее всего, речь идет о некоем пограничном расстройстве – например, психопатическом, иначе называемом «акцентуацией характера». Это заболевание, не являясь слишком тяжелым и «явным», тем не менее, проявляется в периодических вспышках агрессии, быстрой смене настроения, продолжающейся депрессии, суицидальных склонностях, тяге к алкоголю и наркотикам. Оно далеко не всегда является наследственным, но обычно развивается у людей со слабой психической конституцией и сопряжено с тяжелым детством или с потрясениями в дальнейшей жизни. Странные улыбки Брайана, запечатленные на фотографиях 1967–1968 годов, больше похожие на гримасы, в психиатрической практике указывают на очень плохой прогноз, так как являются прямыми признаками отчетливых суицидальных тенденций в характере человека. Брайан мог заболеть еще в середине 60-х, после обильных сексуальных излишеств с Анитой и постоянного употребления наркотиков, но предпосылки к развитию этого заболевания следует искать еще в его детстве, когда он был гиперактивным подростком, бунтовавшим против учителей и родителей. И, тем не менее, мы делаем акцент именно на половых излишествах весьма и весьма непростых отношениях с Джаггером и Ричардсом и наркотиках – они, безо всякого сомнения, положили основу для заболевания Брайана Джонса, которое с годами только прогрессировало.

Такая болезнь, как показывает медицинская практика, не поддается полному излечению, сопутствуя всей жизни несчастного больного. Однако ее признаки купируются – если имеют место долгая депрессия и приступы ярости – препаратами, гасящими агрессию в поведении: антидепрессантами и (уже в наше время) нейролептиками. Обычно у подобных больных нарушен сон (вспомним, как Брайан в юности регулярно недосыпал ночами), и тогда им дополнительно предписываются сильные снотворные. Побочными эффектами таких препаратов обычно является апатия, быстрая утомляемость, нежелание что-либо делать, сонливость, дрожание рук (вспомните крупные планы Брайана с гитарой в «Рок-н-ролльном цирке») и т.д. Именно этим было характерно поведение Брайана в последний период его жизни, когда он с большой неохотой появлялся в студии. Данные препараты полностью противопоказано применять с наркотиками и алкоголем, однако мы прекрасно знаем, что Брайан в последний год своей жизни увлекся спиртным, как никогда. После 2–3 лет терапии обычно возникает потребность в изменении лечебной схемы, иначе – прописываются другие препараты в других дозах, так как организм привыкает к лекарствам, и их действие притупляется. Очень часто многие препараты имеют пролонгированное действие: будучи введенными в организм однажды, они действуют в течение определенного продолжительного срока – до двух-трех недель.

Именно этим можно объяснить присутствие в Котчфорде медсестры Джэнет Лоусон, подруги Тома Килока: вспомним ее же слова о том, что она «едва знала» Брайана, но вместе с тем «впервые познакомилась с ним около 12 месяцев назад». Она вполне могла быть медсестрой из психиатрической больницы, призванной контролировать прием лекарств или делать Брайану инъекции антипсихотических препаратов. Поэтому то, что она солгала полиции, можно оправдать тем, что она хранила тайну о своем настоящем предназначении в доме Брайана и, как следствие, об истинном его заболевании. Согласитесь – если бы в 1969 году мир узнал о том, что основатель «Роллинг Стоунз» является душевнобольным, это подняло бы такую бучу, что даже сам Мик Джаггер не смог бы ее унять.

Мы знаем, что к началу 1969 года Брайан существенно прибавил в весе. Это можно отнести к побочным действиям лекарств, в результате которых у больных часто разыгрывается нешуточный аппетит. Но также мы знаем, что именно тогда Брайан начал принимать много горячительных напитков. Он чередовал спиртное со снотворными таблетками (по словам очевидцев) и при этом, кажется, не замечал никаких отрицательных последствий. Почему же Брайан стал так много пить? Ответ до банального прост. Вспомним утверждение Пэт Эндрюс о том, что «секс для него был необходимостью». Одним из побочных действий антипсихотических препаратов является сексуальная дисфункция, то есть резкое снижение чувства полового удовлетворения. Именно из-за этого жизнь стала казаться Брайану настолько пресной, что он обратился к бутылке.

После мая 1968 года Брайан, очевидно, не обращался за помощью к психиатрам (во всяком случае, подобных свидетельств нет в литературе о нем), и вполне вероятно, что именно это могло послужить причиной ухудшения его самочувствия со временем. Хелен Спиттал свидетельствовала, что он «с большой неохотой принимал свои таблетки», и вполне возможно, что в Котчфорде он мог и вовсе отказаться от них. Джэнет Лоусон могла продолжать делать ему инъекции лекарства, но фрагментарная терапия и алкоголь только усугубляли суицидальные настроения в душе Брайана. Они наверняка достигли своего пика тогда, когда его официально выгнали из «Роллинг Стоунз», лишив тем самым его жизнь всяческого смысла.

Горький уход из «Роллингов», беременность Аниты, отказ Алексиса взять его в свою группу, страх перед Торогудом и хамовитыми рабочими у себя дома – все это только усилило депрессию Брайана летом 1969 года. Алкоголь в сочетании с лекарствами принимаемыми бессистемно, также был этому виной. Доктора ранее неоднократно предупреждали близких Брайана об угрозе его самоубийства. Это и могло стать причиной трагической развязки 2 июля 1969 года. Находясь в бассейне и улучив время, когда все его спутники скрылись в доме, Брайан погрузился в воду с головой и решил не выныривать, дождавшись асфиксии от нехватки кислорода.

То, что позднее полиция хранила молчание о результатах вскрытия, а также наличие большого количества «загадочных» веществ в его крови на момент смерти (читай – лекарственных препаратов), можно отнести именно к тому, что семья Брайана – либо, что более вероятно, контора «Роллинг Стоунз» – решили скрыть от общественности истинные факты о заболевании Брайана и о его смерти, которые не позволили бы ему быть отпетым в Челтнемском кафедрале и похороненным с почестями на городском кладбище. То, что Брайан покончил с собой, наложило бы печать позора на всю его семью на долгие годы.

Недоуменный читатель может спросить – о какой депрессии у Брайана летом 1969 года может идти речь, если он был веселым, оптимистичным и даже немного похудел? Подобное настроение или «просветление» характерно для больных, готовящихся – не важно, осознанно или подсознательно – к акту суицида, а потеря веса является прямым клиническим признаком грозного приступа болезни. Вспомним, как во время визита Хелен Спиттал Брайан неприятно удивил ее, внезапно заговорив о смерти. Также следует припомнить то, как он неоднократно пугал всех окружающих тем, что заплывал слишком далеко и глубоко. Теперь мы видим со всей очевидностью, что это было далеко не случайно.

Глава 12

«Сквозь тусклое стекло»

Итак, Брайан ушел из этого мира навсегда. После его смерти все вещи, как уже было сказано, были вывезены из Котчфорда в неизвестном направлении. В их числе были и многочисленные магнитофонные пленки – результаты работы Брайана в его музыкальной комнате. Неоднократно высказывались предположения, что Котчфорд был разграблен по указке «Стоунз». В справочнике немца Центграфа фигурирует название одной из песен, над которой Брайан якобы работал незадолго до своей смерти – “Has Anyone Seen My Baby?”. Спустя много лет «Роллинги» издали вещь с подобным названием – “Anybody Seen My Baby”. Ее загадочный, гипнотический рефрен отчетливо вызывает в памяти игру Брайана в “2000 Light Years From Home”. Швейцарец Ф. Эппли, автор книги обо всех сессиях записи группы, обмолвился, что якобы слышал фрагменты пленок Брайана – будучи проездом в США – в начале 90-х. Это наводит на определенные выводы: записи Брайана были похищены и нашли свое пристанище в Штатах.

В интервью для журнала “Mojo”в 2003 году Кит Ричардс несколько раз непечатно обозвал Брайана. Многие фаны «Роллингов» видят в этом проявление некой молодецкой удали и «крутизны» Ричардса. Но это – очень прискорбный факт. Человек, который получил от Брайана все в этой жизни, еще имеет совесть так нелицеприятно высказываться о нем! Впрочем, Бог ему судья. Среди многих простых смертных очень распространена привычка не целовать, а кусать руку дающего. Окончательную точку в безмолвном споре Джонса и Ричардса, вероятно, поставит только Ее Величество История.

Гитары, очень и очень похожие на те, на которых играл Брайан в 60-е годы, неоднократно появлялись в руках у Ронни Вуда во время последних 2-х турне «Роллингов». Плащ с блестками и знаками Зодиака, в который Брайан был облачен на открытии «Рок-н-ролльного Цирка», находился в числе гардероба Аниты во время съемок фильма “Performance”, которые закончились после его смерти. Этот список можно продолжать и продолжать. Пусть вдумчивый читатель сам сделает свои выводы.

Ферма Котчфорд уже в ноябре 1969 г. была выставлена на продажу фирмой “Bernard Walsh&Co.” за 32 500 фунтов. Покупателем ее стал некто Алистер Джонз (поистине – эта фамилия всплывает всюду, где дело так или иначе касается Брайана).

Алексис Корнер после смерти Брайана продолжил свою музыкальную карьеру, параллельно сделав передачи на радио Би-Би-Си о Брайане (1971 г.) и «Роллингах» (1975 г.). Он умер в Лондоне 1 января 1984 года от рака легких (всю свою жизнь Алексис был заядлым курильщиком, и его низкий и хрипловатый от никотина голос долгие годы был его «торговой маркой»).

Сьюки Потье после смерти Брайана некоторое время продолжала поддерживать видимые дружеские отношения с «Роллингами», но вскоре эта «дружба» сошла на нет. В 70-е годы она вышла замуж за бизнесмена из Гонконга Роберта Хо, от которого родила двоих дочерей. К сожалению, ей удалось пережить Брайана всего на 12 лет: 23 июля 1981 г., в неполные 34 года, она вместе с мужем разбилась на автомобиле в Португалии. За рулем сидела сама Сьюки, и предположительно, она не справилась с управлением после ссоры с супругом, который якобы заявил ей о том, что намерен подать на развод.

Анита Палленберг прожила с Китом Ричардсом до 1979 г., родив ему двоих детей. К тому времени она изрядно подурнела, располнела и даже сломала себе шейку бедра, из-за чего некоторое время передвигалась с тростью. Формально ее роман с Ричардсом закончился после того, как в его доме в присутствии Аниты застрелился ее 19-летний любовник Скотт Кантрелл. После расставания с «Роллингом» Аните достался легендарный дом “Redlands”, где она проживает по сей день с дочерью Анджелой и ее семьей. От ее былой красоты не осталось и следа – своим видом она теперь больше напоминает бомжиху с Курского вокзала. Временами ее дьявольский нрав выплескивается наружу: так, после трагедии в США 11 сентября 2001 г. она появилась на каком-то званом приеме в майке с изображением Осамы Бен Ладена, а затем посетила инкогнито российскую столицу, где коллекционировала сделанные на свой мобильник фото интерьеров общественных уборных.

В 1996 г. жители Челтнема Дэвид Рейнольдс и его супруга Мэрэлин решили создать первый в мире фан-клуб Брайана Джонса. Тогда же было принято решение издавать собственный журнал (фэнзин) о Брайане под названием “The Spirit”. Вскоре почетными членами клуба стали Пэт Эндрюс, Ричард Хэтрелл и Билл Уаймен. Клуб выпускал по одному номеру журнала три раза в год, а также проводил встречи у могилы Брайана 28 февраля и 3 июля каждого года с привлечением всех желающих.

8 сентября 2001 г. в Лондоне в возрасте 62 лет от рака скончался самый первый вокалист будущих «Роллингов», тогда еще безымянных – Брайан Найт, известный блюзовый гитарист, композитор и певец. Ему принадлежала почетная, хотя и краткосрочная миссия объединения самого первого состава группы Брайана – такой, какой она была в начале 1962 года: на запись своего альбома “A Dark Horse” (1980) он пригласил Иэна Стюарта и Джеффа Брэдфорда. На этом же альбоме играл и Чарли Уоттс.

3 июля 2003 г. на стене дома №17 “Rosemead” по Эльдорадо-роуд в Челтнеме была торжественно открыта круглая мемориальная табличка синего цвета с надписью: «Брайан Джонс, 1942–1969, основатель «Роллинг Стоунз», жил здесь, 1942–1950».

В 2003 г. фан-клуб Брайана начал вынашивать идею о возведении памятника ему в его родном городе. Тогда же строительная компания “Bryant Homes” (обратите внимание на название!) предложила городскому совету назвать одну из новых улиц, застройкой которыми она заведовала, именем Брайана Джонса. К сожалению, Городской Совет ответил в итоге отказом, мотивировав его недовольством жителей будущей улицы по поводу того, что она будет поименована в честь «наркомана». Планам о статуе Брайана, к сожалению, также не удалось сбыться. Фан-клуб собрал гораздо меньшую сумму, чем требовалось, и часть ее ушла на открытие скамеечки возле могилы Брайана. Остальные деньги было решено вложить в бронзовый бюст, более дешевый по своей себестоимости. В том же 2003 г. фан-клуб с согласия теперешнего владельца Котчфорда Алистера Джонза решил компенсировать затраты на воздвижения бюста Брайана продажей плиток из бассейна, в котором он нашел свой последний приют. Можно по-разному относиться к этой идее, но другого выхода собрать деньги на памятник у фан-клуба просто не было.

В июле 2005 г. бюст Брайана наконец-то был открыт в челтнемском торговом центре “Beechwood”. Бронзовая голова Брайана обошлась клубу в 5000 фунтов, а соорудил ее известный скульптор из Экингема Морис Джаггинс. Среди почетных гостей на открытии бюста основателю «Роллингов» присутствовал и Том Килок, сыгравший, как известно, весьма двойственную роль в судьбе Брайана. Билл Уаймен прислал фан-клубу приветственное письмо, в котором сказал, что присутствовать на данном мероприятии не сможет, но искренне пожелал энтузиастам удачи.

В конце 2005 г. на экраны вышел долгожданный фильм о жизни и смерти Брайана “Stoned” режиссера Найджела Вули с Лео Грегори в главной роли. В качестве основы для сценария была выбрана не лучшая книга о Брайане – “Who Killed Christopher Robin?” Терри Роулинса. Рабочим названием ленты было “The Wild And Wycked World of Brian Jones” («Дикий и грешный мир Брайана Джонса»). Львиную долю музыки в фильме исполнил американец Мэтт Трайбер со своей группой. Получившийся фильм оказался весьма спорным. Можно долго рассуждать о том, похожи ли внешне или не похожи на своих реальных прототипов его герои – но главное в нем, на наш взгляд, так и осталось за кадром. “Stoned” представил зрителям стереотипный образ Брайана – прожигателя жизни и вообще малосимпатичного человека, избивающего Аниту, ссорящегося с Миком и Китом безо всякого повода, и т.д. Его творчество, а также многие важные факты его жизненного пути, характеризующие Брайана как личность неординарную и сложную, были освещены весьма слабо. Неудивительно, что особого резонанса фильм не получил.

Однако это был не единственный художественный фильм, в котором можно было увидеть Брайана Джонса. Еще в 2003 г. в британской ленте о Джими Хендриксе “My Dinner With Jimi” (режиссер Билл Фишман) в одном из эпизодов также предстает образ Брайана (актер Джей Майкл Фергюсон). К сожалению, на экране его можно увидеть не более 15 минут, поэтому сказать о том, точно ли раскрыт образ Брайана или нет, не представляется возможным.

В июле 2006 г. фан-клуб Брайана торжественно вручил челтнемской средней школе Пейта переходящий Серебряный Кубок, которым должен будет отныне награждаться лучший юный музыкант из числа учащихся школы. Годом раньше аналогичный кубок был вручен и администрации начальной школы Дина Клоуза. В декабре 2006 г. Дэвид Рейнольдс сотоварищи решили, что их клуб добился всех своих целей, и официально заявил о прекращении его деятельности. К тому времени лондонец Тревор Хобли уже 3 года вместе с некоторыми из бывших членов челтнемского клуба руководил деятельностью нового фан-клуба Брайана. Вплоть до 2010 г. он также издавал свой журнал, выпуск которого в конце концов пришлось свернуть из-за его неокупаемости. Тревор Хобли был одним из главных инициаторов в вопросе повторного открытия дела о смерти Брайана Скотленд-Ярдом; он собрал обширное «досье», и в 2005 г. полиция даже заново обследовала Котчфорд. В конце концов Хобли пришла в голову безумная идея эксгумировать тело Брайана на предмет нахождения на нем следов насильственной смерти, так как он выяснил по своим каналам, что оно было забальзамировано. К счастью, его планам не суждено было сбыться – осенью 2010 г. Скотленд-Ярд ответил на просьбу его инициативной группы категорическим отказом. Он был мотивирован отсутствием «улик, указывающих на возможность преступления».

28 января 2011 года старейшая челтнемская группа “The Ramrods”, в составе которой Брайан начинал свою карьеру, дала в городском театре “Bacon” финальный в своей истории концерт по случаю 50-летия со дня основания. Все ее музыканты отлично помнят юного и еще здорового телом и душой Брайана, и его дух незримо присутствовал на этом концерте.

Заключение

Больше 40 лет прошло со дня смерти Брайана, однако споры о нем не утихают до сих пор. Брайан Джонс был и остался воплощением «Роллинг Стоунз». В то время как Мик Джаггер и Кит Ричардс – если это действительно были они – сочиняли песни, то Брайан проживал их. Его жизнь была, по меткому выражению критиков, «самой длинной коктейльной вечеринкой на свете». Эндрю Олдэм – напомним, не самый близкий друг Брайана – спустя 15 лет после его смерти так подытожил трагедию его жизни: «Вместе с талантом человеку редко дается продуктивность. Каждый из нас достигает ее по-своему. Это – наша жизненная доля. В судьбе Брайана ничего не было предначертано так, чтобы достичь такой стадии, когда все становилось просто. Он всегда был Брайаном Джонсом – через какие бы перипетии не проходили «Роллинг Стоунз». Он играл роль Брайана Джонса всю свою жизнь, и даже его смерть была частью этой роли».

Это – весьма распространенный взгляд на жизнь и творчество Брайана. Очень трудно с ним согласиться, так как трагедия никогда не бывает ни «коммерчески удачной», ни «частью роли», так как всегда нежданна и до безумия удручающа. Последняя фраза Олдэма особенно жестока. Но если призадуматься, в словах экс-менеджера «Роллингов» все же есть крупицы истины. Брайан достиг всего в своей жизни легко, играючи – и не смог удержаться на вершине славы. Вероятно, для этого он не обладал какой-то врожденной стойкостью. Но это ни в коем случае нельзя поставить ему в вину. Он прожил жизнь так, как мог – и в этом и его достоинство, и трагедия. Брайан не осознавал величины своего таланта. Оттого, что он недооценивал его, ему приходилось унижаться перед «Роллингами». Оттого же, что он порой переоценивал себя, он не смог стать таким же жестким, целеустремленным и самоуверенным, как, скажем, Пол Маккартни.

Брайан до самой своей смерти жил и чувствовал себя вечным подростком. Он бунтовал всю свою жизнь – сначала против родителей и учителей, потом – против истэблишмента, и, наконец, в финале – против «Роллинг Стоунз». Чем это в итоге это обернулось для него, мы знаем. В политике подобных людей называют «перманентными революционерами». В России такими были Толстой и Троцкий. В ранней юности Брайан предпринял все для того, чтобы порвать со средним классом, к которому принадлежала его семья, и выбиться в суперзвезды, в небожители. Достигнув же этого статуса, он не нашел в себе ни сил, ни желания наслаждаться роскошью и славой.

Почему же так произошло? Брайан увидел, что те идеалы, за которые он боролся, стали химерой, что роскошь и слава – обманчивы, что его семья не поняла его, что в любимых женщинах он не нашел сочувствия, и что друзья – «Роллинги» предали его и изгнали из ансамбля, а роскошная усадьба А.А. Милна стала для него не местом успокоения, но смертного упокоения. Спрашивается – почему такой кризис убеждений не настиг многих других ныне здравствующих рок-звезд, порой даже более одаренных, чем Брайан? Да потому, что Брайан в 60-х годах был яркой, оригинальной, кричащей индивидуальностью. Брайану было мало чисто материальных атрибутов счастья – солидного счета в банке, поместья, красивых поклонниц – он стремился к достижению высоких образцов в музыке. Подавляющее же большинство современных ветеранов рок-сцены – типичные буржуазные исполнители, действующие по тем «правилам игры», что им предложили в самом начале, за которые они с радостью ухватились и которым следуют всю свою жизнь. Брайан – трагический неудачник, «лишний человек», который как никто другой отчетливо видел фальшь окружающего мира; он внезапно понял, что близкие люди и фанаты стремились не к пониманию его души и устремлений, а к тому, чтобы просто погреться в лучах его славы. Прочие исполнители верили и доныне веруют в идеалы современного общества и являют собой наиблагополучнейшее их выражение: они счастливы, так как понимают, что человеческое счастье имеет в наши дни сугубо материальную оболочку – и, достигнув его, откровенно наслаждаются им. Большинство рок-звезд 60-х избрали проторенную дорогу успеха – Брайан же Джонс, бунтарь-одиночка, подобный лондоновскому Мартину Идену, отверг ее.

Трагизм Брайана как человека и музыканта состоит в том, что он был вынужден бороться за право заниматься любимым делом в одиночку, безо всякой помощи со стороны как близких, так и общества, в котором он жил. Брайан подрубил сук, на котором сидел: сначала тем, что одним за другим отверг своих детей, а потом – ужасающими излишествами как в личной, так и в общественной жизни. Брайан не хотел следовать «правилам игры» в своем обществе. Он стремился к Алым Парусам своей мечты. Близкие люди много раз уговаривали его отказаться от нее, смириться, стать обычным человеком. Брайан, вырываясь из тесных оков сначала челтнемского, а затем – и всего английского общества, твердо стоял на своем и отвергал все попытки заковать себя в его «хитиновый покров». На этом пути он растерял сначала возлюбленных, затем друзей, перестав находить у кого бы то ни было ни поддержку, ни простое сочувствие – и все потому, что действовал необычно, нетрадиционно, строя свой стиль и образ жизнь как подлинное Искусство. Когда знакомишься с его жизненным путем, то поражаешься обилию странных поступков, эпатирующих высказываний, необычной одежды, вызывающих жестов – словом, всевозможной эксцентрики, которая заставляет задаться вопросом: а объединяется ли все это пестрое разнообразие в единое целое? Да! Да! Жизнь – как Искусство.