Текст книги "Разум"

Автор книги: Анатолий Рудой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

И когда он всё это проделал, то выяснилась недостаточность принятых мер, ибо сотворённые из сомнительного материала, несмотря на принуждение, всё равно не желают оразумляться и предпочитают терпеть беды в отместку за стопорение хода, нежели напрягать себя в тяготах развития. Потребовалась дополнительная повелевающая стихия. Она должна быть щадящей для успевающих и весьма отягощённой для отстающих. Должна быть неотвратимой и всё–таки управляемой, а также трагичной, но и радостной. Люди знают эту стихию. Она называется смерть. Её смысл состоит во внесении разрывов в ранее непрерывный процесс оразумления. На пути роста необходимы особые пункты, в которых подводится итог прошлому бытию. Но как организовать такой учёт?

До сего момента особь состояла из нематериального сознания и такой же нематериальной формы. Сознание отвлекать от назначенного пути недопустимо, поскольку наложен запрет на попятность и остановку движения, а также на скачкообразный незаработанный прирост содержания. Оно обязано вечно двигаться только в сторону повышения разумности. Значит, следует воздействовать на форму. Пусть она, форма, своим прихотливым нравом вынуждает сознание приготовиться к тому, что наступит пора и придётся давать отчёт о своих свершениях. Но если форма останется нематериальной, да ещё наделённой дополнительными повелевающими возможностями, то следствие–форма способно сравняться по значимости с причиной–сознанием и тогда возникнет неопределённость в приоритетах: кто из них всё–таки является содержанием, а кто вместилище этого содержания? Ставка в споре немала – бессмертие! Потому конфликт разгорится на уничтожение. Этого допустить нельзя, ибо тогда придётся изыскивать принципиально иную организацию бытия. Но страшен не сам возврат к началу замысла, а уверенность в том, что любой из сценариев сущего обязательно станет содержать в себе не такой, так другой тупиковый момент, для устранения которого придётся привлекать особые решения. Вывод: форму оставлять нематериальной нельзя! Но тогда какой?

Форму надо осадить в самомнении. Нужно сделать её весьма отличающейся в развитости, приспосабливаемости, в живучести и, что самое важное, ограничить её притязания на лидерство. Вырисовывается необходимость лишить её восхожденческого статуса. Это значит: она не может зарождаться, в развитии достигать больших творческих вершин и ей запрещается вмешиваться в решения, принятые причиной. Она отныне обязана будет изготавливаться. Кем–то посторонним, но не ею самой. Форма в таком представлении превращается в изделие, в устройство, в тело того, по чьему велению она оказалась востребованной. Но это пока только оконтуривание проблемы. Как практически воплотить предполагаемый проект, если для этого нет ни материала, ни средств? Это снова тупик! То пространство, которое есть в наличии, ужé распределено между более развитыми сущими и потому недоступно. Отходы мироздания в виде праха также приспособлены для порождения сущностей ремонтного потока. Ни выше сорроса, ни ниже сорроса потребного материала нет. Безысходность! Или падение в прах, или надо найти в себе силы сотворить то, чему нет опоры в своём естестве.

Соррос решение нашёл: он создал материю. Для этого он часть собственной сути преобразовал таким образом, что она стала удовлетворять выше приведенным требованиям. Это стало возможным благодаря изобретению нового приёма обращения с пространством. Соррос научился пространство сжимать, сгущать, перераспределять.

Представим снежную равнину от края до края. Раскинем руки в саженном охвате, загребём побольше снега и соберём его в кучу. Чем отличается то, что наполняет кучу, от того, что содержится на равнине? И там, и там снег, но его густота, плотность или иначе: состояние, а значит, и свойства оказываются различными. Применяя соответствующие приёмы обращения с пространством, возможно получить требуемое качество нового продукта, т. е. материю в её невообразимом разнообразии. После её создания она стала использоваться в мироздании исключительно для построения форм. Поскольку деформации подверглось семимерное пространство, то и выходная продукция обязана сохранить ту же мерность, т. е. всякая материя, где бы она ни находилась и в каком бы виде не представлялась, также должна быть семимерной. Следует отметить и вторую важную особенность материи: она образовалась при сжатии пространства, обладающего разумом, значит, и в сжатом виде, в силу бессмертия сознания, разум обязан сохраниться в неизменном качестве. Другими словами: всякая материя обладает собственной разумностью. Однако в связи с исключением материи из восхожденческого статуса, разумность материи не превышает значения, предъявляемого к объектам мира форм, т. е. сознание материи ограничивается в своей компетенции только конкретной формой, как следствием запросов восхожденческой персоны.

Плотные виды материи, характерные для людского восприятия, наблюдаются не далее нашего объёмного мира. После него так– же имеется материя и также семимерная, но уже не плотная, а потому не поддающаяся отображению человеческими рецепторами. Как же теперь вынудить материю участвовать в организации замысла смерти? В наличии есть нематериальное сознание, которое само по себе неприкосновенное в силу его неуничтожимости. Далее, есть два варианта изготовления формы: нематериальной и материальной. Как использовать разнообразие форм для острастки ленивого сознания? Нужно сознание сначала раздеть, т. е. лишить его имеющейся формы, а потом одеть, т. е. придать ему новую форму. При таком подходе к замене вместилища обнаруживается весьма неприятный промежуток действий, при котором одна форма убрана, а вторая ещё не создана, и образуется возможность вообще освободиться от всякой формы. Забрезжил призрак абсолютной свободы. И если только допустить такой факт, создастся прецедент намеренного избавления под предлогом смены формы вообще от любых ограничений и тогда сознание сможет разлиться широким потоком по всему простору сущего. За первым случаем пойдут многие, что приведёт к исчезновению индивидуальности и к невозможности использования ремонтной ветви септона для обеспечения устойчивости. Мир рухнет. Возникла очередная коллизия роста.

Разрешается она благодаря объединению процедуры смерти с процедурой рождения. В связи с недоверием к сознанию, вызванным настойчивым поиском путей увиливания от тягот оразумления, у него отнимается право единолично распоряжаться заменой прежней формы на новую. Для этого цикл перехода из единичного акта превращается в процесс. В нём участвуют, помимо самого переходящего, две другие личности, имеющие статус: родители. Тогда по инициативе нематериальной сущности между земными жителями разного пола, т. е. между будущими родителями, организуется взаимная ответственность, названная людьми любовью, по взращиванию заготовки тела, в которое обязан будет вселиться воплощае– мый. Возникает совместная работа по переходу от них к нам. При этом родители строят заготовку тела в виде эмбриона, а переходящая сущность руководит строительством. В момент рождения сама сущность входит в подготовленное тело, образуя земного поселенца в виде человека или любого другого жителя планеты от мошки до гигантов, ибо процедура для всех едина. Подробно эта тема раскрыта в книге миры 31. Здесь приведено краткое изложение, чтобы показать на сколько ёмкой задачей является принуждение к росту, насколько трудным, мучительным и трагичным является переход из нематериального бытия в твердь, и что такая нагрузка на нежелающего добровольно оразумляться обязана запомниться, отложиться в собственной структуре и вызывать ощущение, называемое страхом смерти, для предостережения хитрецов от попыток отсидеться в мировых кущах вместо следования своему назначению.

Что же изменилось в отношениях сознание–тело? Появились ли принципиальные особенности? Да! Их несколько! Первая – это исключение плоти из категории причин. Материя, созданная сознанием, сама по себе является следствием этого сознания. Этим самым она ужé не может претендовать на равное положение со своим породителем. Она оказывается не единицу меньшей мерности, чем то сознание, которому она обязана служить в качестве инструмента познания. Например, одномерное растение имеет плоть, составленную из нульмерных компонент, плоскостное животное создаёт себе тело из линейных составляющих, междумерный человек пользуется плоскостным наполнением, т. е. тело людей составлено из тел животного уровня. Форма кваромовцев включает в себя фрагменты людского типа и т. д. Такое различие развитости на целую координату исключает возможность малограмотного тела обоснованно вмешиваться в поступки более умного существа – сознания.

Вторая особенность состоит в разнесении статусов бытия. Если сознание относится к неуничтожимым проявлениям мира, нагружено в своём движении восхожденческим смыслом и всегда является одновременно причиной для своих частей и следствием по отношению к старшему общему, то материя–форма–плоть восхожденческого назначения не имеет. Это значит, что она уничтожима, т. е. смертна, и представляет собой обменный атрибут, приобретаемый сознанием же на одно–единственное конкретное воплощение. Потому форма не в состоянии изготовить сама себя. У неё для этого нет предистории, значит, нет знаний, опыта, нет такого задела, из которого вытекали бы обоснованные требования к собственной значимости. Потому к бессмыслице относятся потуги лечения болезней путём воздействия на плоть, и объяснение величия мира через созерцание его материальных очертаний.

Третья особенность – это ограничение спесивости сознания. Если ранее, без угрозы падения в плоть, сознание могло позволить себе почти безнаказанно отставать в развитии вплоть до остановки роста или по прихоти своей ускориться, или отклониться от своего назначения, то при наличии пунктов промежуточного контроля и при появлении опасности быть подвергнутым тягостям перерождения, поведение сознания становится более осмотрительным. Этим снижается риск возникновения конфликтов, не связанных с оразумлением, а значит, повышается надёжность ветви поддержания равновесия. Всё в мире, кроме людской прослойки, стремится к снижению страданий. Разумность оценивается количеством мучений, приходящихся на каждую единицу поумнения. По такому показателю человеческая цивилизация занимает последнее место.

Четвёртая особенность – появилась возможность создать преддверие праха в виде резерваций в материальной области пространства для особо упрямых сознаний–персон, упорно противостоящих принятым в септоне требованиям обеспечения устойчивости мира. Если дополнительные тяготы материального заточения не возымеют действия, порочные сущности теряют восхожденческий статус и преобразуются до состояния праха. При появлении признаков со– ответствия требованиям все ленивые особи переводятся на круги принудительного поумнения с постепенным снижением страданий по мере их образумливания. Похоже, что земная резервация оказалась на распутье – то ли в прах, то ли в насильственное восхождение. Судьба людей решается сейчас. Результат – по их деяниям.

Пятая особенность – это простейший объект познания для лиц, только недавно покинувших свалку вселенной, наполненную прахом. Существа, по меркам мира, ещё вчера пребывавшие в предельно низкой градации творческой потенции, не в состоянии воспринять что–либо иное, не обладающее очевиднейшей конкретикой. Их нельзя снабжать органами восприятия, основанными на работе мысли, интеллекта, разума, поскольку они есть отсвет сознания, которое само по себе только–только начинает восставать из небытия и ему самому для развития необходимы сильные воздействия со стороны. Физиологические рецепторы создать проще, быстрее и надёжнее, чем сразу мыслительные. Они и были средствами первичного соприкосновения с натурой. Но чтобы простейшие органы оказались способными хотя бы что–то отобразить, сам отображающий объект обязан быть пригодным для представления в простом виде. Таким свойством обладает только материя. Именно она имеет параметры первой привязки к бытию по габаритам, тяжести, мокрости, сухости, скользкости, горючести, гибкости … Начальное впечатление даёт толчок к развитию сознания, проводя его через нулевое, линейное, плоскостное, объёмное и т. д. восприятие.³¹ По мере поумнения особей та же материя предоставляет возможности дальнейшего проникновения вглубь вплоть до конгломератов, молекул, атомов … Однако на пути углубления заготовлены ловушки. С одной стороны, мировоззрение, выработанное на восприятии вещества, не способно изменить самому себе и настырно в любых ситуациях стремится отыскать полюбившиеся плотные образы. С другой – по мере измельчения тверди именно эти образы исчезают. Познание оказывается в тупике: что научились воспринимать, того нет, а что имеется, то воспринимать не научились. Как поступить?

В силу запрета на скачкообразное развитие, в любом процессе обязан быть постепенный переход от меньших знаний к бóльшим. Для осуществления такого перехода необходим этап осознания необходимости изменения взглядов на мир и этап выбора направления дальнейших поисков. Опорой в такой работе обязано стать всепланетное мировоззрение, ибо планета, как и всякая личность, имеет собственный предначертанный путь, и действия её частей, т. е. людей, не должны ей быть помехой. Если же люди не смогут возвыситься до понимания замыслов планеты, то людей не будет! Тогда на вопрос: как поступить, следует ответить – необходимо в своём познании выделить важнейшее направление по осознанию себя, своего предназначения и занимаемого места на шкале роста. Всякие подсказки, рекомендации и прочие сторонние прояснения данного положения сродни скачку развития и потому запрещены. Любая личность, цивилизация или вселенская населённость живёт только тем достижением, которое самостоятельно нашла для своей самостоятельности. Люди, как особо дерзкая прослойка разумности, тем более для своего уцеления должны принять предельно выверенные меры, пока их ещё хоть как–то терпит планета.

Как ни подходить к анализу цивилизации, всё равно получается невысокий ценз–ранг задиристой, а точнее: не осознавшей себя прослойки мироздания. Уяснение только этого положения сделает оправданным затраченный труд на подготовку данного материала.

СОЗНАНИЕ

При рассмотрении пространства казалось, что достаточно определить это понятие, как немедленно наступит ясность относительно структуры мира. Действительно, сколько бы ни смотреть в телескоп, повсюду только оно: пространство да ужé поднадоевшая материя и ничего более. Если бы так было фактически, то этим положением утверждалась бы единственность наблюдаемого мира. Но пространство не может существовать само по себе в качестве законченного объекта в силу собственной некомплектности. Будучи формой, оно обязано быть следствием породившей его причины. Во всём мироздании форму способно сотворить только сознание. Однако сознаний беспредельно много, ибо сознание является той творческой величиной, ради которой, во имя которой и сутью которой наполнен мир. Без сознания мир невозможен, поскольку только оно и никто другой способно устанавливать причинность.

При неисчислимости сознаний такими же неисчислимыми являются и пространства. Случаи наличия пространства без сознания и сознания без пространства даже не рассматриваются в связи невозможностью отрыва содержания от формы. Значит, всякий раз при упоминании одного из атрибутов бытия в обязательном порядке подразумевается присутствие второго из них: сопутствующего.

Структурные представления сознания в процессе его роста изложены в книге сущее 34, здесь же отметим только некоторые черты. Особо привлекательной их них является понимание исключительного положения того пространства–сознания, к которому принадлежат люди. До него практически нет ничего, кроме вселенского праха, который не обладает сознанием и представляет собой форму, которая не сумела, а значит, не пожелала, не сочла нужным соответствовать и подчиняться какому–то из сознаний в длинной цепи их представительства. Но при этом и сознание не нашло в себе силы обуздать форму и вынудить её следовать по причинному пути согласно индивидуальному предназначению. В результате оба наполнители сущности превращаются в прах, в связи с их непригодностью для согласованного движения в составе причинно–следственного массива. Образуется мировая свалка отвергнутого материала. Своим наличием она создаёт угрозу устойчивости мира, поскольку, непрерывно пополняясь, на протяжении вечности в состоянии вобрать в себя значительную часть сущего, снижающую свою активность при убыли взаимодействующих объектов. Свалку нужно расчищать. Но как можно приспособить нечто непригодное, лишённое определяющих атрибутов мироздания – формы и сознания?

Вторая черта проистекает из особенностей развития, при котором для примирения конфликтов приходится использовать принцип деления–дробления с использованием объединительно–разъединительной связи и достижения состояния ни упасть, ни улететь. Последовательное применение такого приёма согласования интересов приводит к тому, что наступает угроза попадания в своё же запрещённое прошлое состояние. Если объект такой запрет нарушит, он теряет лицо, т. е. превращается в прах. Все, решившие быть, вынуждены творить во спасение и найти путь собственного роста без привычного дробления. В такой ситуации оказался глава нашего мира – соррос. Он для борьбы с конфликтами создал особый мир времени, назначение которого состоит во взращивании борца, способного победить угрозу и погибнуть вместе с ней. Гибель обоих является обязательным условием обеспечения устойчивости мира, поскольку после сражения соперники оказываются в недопустимом прошлом времени бытия. Для изготовления такого борца во всём мироздании не нашлось иного материала, кроме праха. На его применении разрешаются две кризисные линии развития: накапливающийся прах надо всё–таки куда–то убирать и надо из чего–то взращивать борца. Но как превратить прах в нечто пригодное?

Вопрос сводится к возникновению жизни, если учесть рассуждения в человеческой трактовке. Однако ранее было показано, что нет такого объекта, в котором отсутствовало бы или содержание, или очертание. Значит, всякий объект из их беспредельного числа в обязательном порядке имеет сознание и форму, а потому он живой. К не живым относится только прах. Все остальные объекты мира являются живыми и потому вопрос о происхождении жизни вообще, лишён смысла. Живая ли песчинка в пустыне? У людей давно сложилось мнение – нет, мёртвая. И с точки зрения тех, кто так считает, ответ правильный. Но, по мере развития и поумнения, отношение к среде будет непрерывно меняться и когда–то наступит расширенное и углублённое понимание природы и тогда станет очевидно, что быть, существовать и находиться в развитии могут только живые сущности. У всех у них разный уровень разумности, разное назначение и пути оразумления, но все они подчиняются одним и тем же законам мироздания, каждый на своём месте велик и незаменим, каждый от чего–то уходит и к чему–то стремится, а потому всё имеющееся – это коллеги по восхождению. Потому вопрос следует ставить не о возникновении жизни, а о привлечении праха на путь пробуждения и дальнейшего роста согласно общим законам мира. Такая работа оказалась по силам только сорросу.

Он создал из праха первичный разум. Это значит, что никчемному материалу была придана определённость и возможность творить. Творчество совместно с формой образовали сущность–зарожденца. Появился жилец нулевого мира, которому уготована весьма длинная дорога восхождения в составе многих иных персон стихии времени к высотам шестимерного мира для борьбы с конфликтом.

Кажется, здесь приведено библейское творение. Но это не так! Целью работы сорроса было изготовление наипростейшего разума из всех возможных вариантов, однако, вовсе не человека. Этот сотворённый разум ни в коем случае не планировалось сделать в окончательном виде, как образец совершенства или в виде цели вращения миров. Соррос изготовил зарожденца не во благо самого зарожденца, а исключительно для своей персональной выгоды, обрекая своё порождение на вековые муки по преодолению препятствий роста.

Далее! Соррос сотворил не одного человека, как утверждается в Библии, а много и даже очень много, а точнее: сонмы существ. Их должно оказаться такое большое количество, чтобы по мере оразумления в процедуре составности из них можно было бы собрать шестимерное существо, могущество которого соотносилось бы с мощью самого сорроса. Иначе конфликт ему не одолеть. Но и этого недостаточно! В связи с тем, что в интенсивно развивающейся структуре противоречия возникают непрерывно, так же непрерывно разгораются конфликты. Практически они следуют сплошной лавиной. Для их гашения необходимы персональные борцы, потому в мире зарождения должны впускаться в жизнь пакеты–обоймы начальных существ. И даже этого мало! Всё, изложенное по поводу сотворения начального разума, обязано продолжаться вечно, обеспечивая непрестанную убыль отверженного материала. Одновременно с убылью происходит его постоянное пополнение вследствие превращения борца и конфликта в прах при их гибели, создавая тем самым надёжный круговорот исходного продукта.

Каждое очередное зарождённое существо снабжается приданной личной судьбой без какой–либо связи с предыдущими достижениями. Потому вечность для персон ремонтного потока – это дистанция от праха до праха. Поскольку на этом отрезке нет ни одного участка, где располагались бы сущности с равной развитостью, то нет нигде одинакового восприятия такого понятия, как вечность. Каждое существо по мере роста сознания меняет своё отношение к определению вечности. Наиболее длинная она там, где самое медленное время – в нулевом мире зарождения. Затем вечность в кажущемся отношении несколько сокращается в линейном мире, ещё сильнее уменьшается в плоскостном и объёмном мирах, а в квароме, пентаре и сорросе она, быстро укорачиваясь, превращается в стремительный текущий эпизод бытия.³¹ Какая же она фактически? Сколько разумов, столько и ответов. Самое приемлемое суждение мог бы дать соррос, но он так далеко и его развитость так высока, что ему с нами беседовать, вроде нам с вирусом.

На половине пути оразумления от праха до сорроса мириады поумневших зарожденцев составляют такую отдельность, которую сами отдельности называют себя людьми. Они, исходя из возможностей своего ума, установили своё понимание вечности и даже измерили её продолжительность, как время до большого взрыва. При этом неприлично спрашивать, что же всё–таки громыхнуло, почему время там и здесь течёт одинаково и зачем вообще понадобилось приличной бомбе лепить себе такую обузу, как люди? Вопрос о происхождении человека был поставлен ещё раньше, до выдумки о вселенской диверсии. В 19 веке учёные Г. Э. Рихтер, Г. Гельмгольц, Ф. Реди, С. Аррениус, в противовес библейскому сказанию, выдвинули предположение о внеземном начале всего живого. Дескать, во вселенной имеется жгучая потребность в живом и оно где–то там далеко или высоко накопилось в изобилии, но к нам ему трудно добраться. На помощь приходят небесные странники, вроде комет, астероидов, пыли … ветра, которые несут зародыши жизни по вселенским градам и весям. Попав к нам, на них нападают местные катаклизмы, пробуждающие семена к земной жизни. Согласно В. И. Вернадскому 5 и А. И. Опарину 22, проснувшиеся зёрна дают толчок или иначе: запускают развёртывание жизни не вообще как значимого процесса мироздания, а только лишь его планетного варианта. Назначение его состоит в стремлении панспермировать, т. е. осеменить, всё и вся, куда дотянется. Этакая шаловливая резвость сеятеля жизни. Нас самовольно посеяли, вот и мучимся!

Недостаток такого подхода в лоскутности. Независимо от того, правильна такая трактовка или нет, к ней пропадает доверие, поскольку рассматривается отдельный эпизод: то ли из яйца, то ли из случайного семени, то ли в результате местного самозарождения, то ли из возможных других придумок появилось живое – не всё ли равно? Оно так или иначе появилось и это уже не интересно. Интрига состоит в вопросе: зачем, каков тот процесс, развёртывание которого привело к необходимости порождения так называемого живого? Если живое возникло вследствие издержек процесса, то и само возникшее обязано составить процесс. В чём отличие первичного процесса от вторичного? В каких разновидностях одно из них образует второе? Где начинается процесс и чем он заканчивается? Какие отношения между составляющими общего потока и что происходит при возникновении сбоев? Имеется много других вопросов, требующих ответа для создания целостной картины движения разума. Любой фрагмент, каким бы он поначалу не казался обнадёживающим, не может рассматриваться всерьёз, т. к. в человечьем обиходе нет критерия для оценки его достоверности. Некоторым мерилом способна выступить только непротиворечивая гипотеза, без единого парадокса, длительного развития мира, из которого как частный случай, вызванный внутренней необходимостью, обязаны вытекать остальные подчинённые потребности. Так, выяснив структуру сущего 34, можно установить особенности бытия его звеньев 31 и на основании единых законов совершенствования мира определить назначение, момент начала движения, место расположения на шкале оразумления и точку окончания роста той единицы пространства, которая через ряд превращений оказалась в роли человека. Получается, какое бы понятие ни назвать, сразу же следует выяснить откуда оно происходит и куда втекает. И как только это удастся сделать, снова образуются два крайних понятия, для которых следует разыскать исток и сток. Такая цепочка бесконфликтных стыковок прорисует явление, развёрнутое в виде процесса с обязательным согласованием заинтересованностей как его целиком, так и всех промежуточных элементов. Затем проводится проверка на соблюдение единства мотивов движения и возможностей разрешения конфликтов, определяется отношение к протестантам, к выполнению требований сохранения содержания и формы, равной выгоды при перестроениях и прочих многочисленных особенностей.³¹ И если всё потребное проделать, то окажется, что человек никогда и ни от кого не происходил. Он представляет собой важный, как и всё остальное, необходимый, как и всё остальное, но всё же промежуточный, как и всё остальное, этап обеспечения устойчивости старшего шестимерного мира – сорроса. От точки зарождения он отошёл на нулевую, линейную и плоскостную координаты, но впереди ему ещё предстоит освоить кваромную, пентарную и сорросовскую дистанции. Перед человеком и после него по три мира. Кажется, что достигнута середина, и его знания должны соответствовать половине требуемых. Но это вовсе не так!

В книге миры 31 показано, что линия восхождения разума от области зарождения до шестимерного пространства представляет собой плавную возрастающую кривую, изменяющуюся по закону показательной функции. На её начальных участках вплоть до мира людей рост линии происходит хотя и с ускорением, но всё же весьма неторопливо. После мира людей происходит стремительный взлёт развития, потому на оставшиеся три интервала поумнения отводится совсем мало времени. Люди оказались в перевальной точке маршрута. Что же должно с ними произойти для обеспечения возможности освоения огромных знаний за короткое время?

До людей – животные. За ними – почти боги, т. е. кваромовцы. Предки материальные, а потомки ужé нематериальные. Такое изменение формы может произойти только при кардинальном изменении сознания. Кардинальность же состоит в уяснении и воплощении в свою практику двух основных поведенческих установок. Первая из них – это осознание себя. Смысл такого требования изложен ранее в разделе «мировоззрение». Вторая установка – это самостоятельно учиться самостоятельности. Особенности данного положения раскрыты в книгах неболение 32 и сущее 34. Здесь же отметим: значительное поумнение за короткий срок сопровождается возрастающими страданиями. При ошибочном выборе пути развития мучения могут оказаться невыносимыми, и тогда цивилизация погибнет. Но смерть обозначает смену формы воплощения. Придя в нематериальную область бытия и оставаясь в ней почти на прежнем уровне сознания, вскоре наступит конфликт развития уже у них и тогда возникнет ситуация смерти, эквивалентная переходу–рождению в плоть. Так образуются круги принудительного оразумления, насыщенные особыми наказательными бедами. Продолжаются они до тех пор, пока по крохам собираемые сведения создадут достаточный багаж для понимания и осуществления приведенных выше установок роста. Не лучше ли, не легче ли, не умнее ли уже в этом воплощении даже ценой предельных усилий найти не ошибочный путь развития и тем самым начать жить, а не выживать? Как вариант для ориентировки приводится данный материал. Пора человеку начать относиться к себе не по–человечески, т. е. самоуничтожительно, а как того требуют интересы мироздания.

И наконец, следует обратить внимание на мистический термин творение. В него вкладывается библейный, а значит, роковой смысл: вот, дескать, ничего нигде никогда не было, даже пустоты не оказалось, а вздумалось творцу сотворить – враз и сотворил. Не было – зато теперь есть, и не просто имеется, а исключительно для надобностей человечьих и для потехи его совершенства. Однако …

Каждому читателю можно предложить задачу: требуется найти хотя бы какое–нибудь движение, поступок или предмет, для осуществления которых не понадобится творчество. Заранее прийдётся отметить отсутствие действий, не связанных с творчеством. Что бы ни предпринять, на первый план выдвигаются варианты. Порой их настолько много, что выбор приемлемого из них превращается уже в самостоятельную задачу, для решения которой привлекается творчество предельного накала. Это касается зарожденца и похоже, что ему–то приходится наиболее трудно, ибо знаний ещё нет, а противостоять среде необходимо сразу. Не легче существам линейного мира. Их кругозор хотя и шире, чем у нулевиков, но и событий, несущих конфликты, значительно больше. Для преодоления каждого препятствия нужны поиск, выбор и принятие решения, а разве это не творчество? Похожая ситуация у особей плоскостного мира. Да стоит только животному ошибиться в своём творчестве, как немедленно из особи оно превратится в пищу, и на этом его текущее воплощение исчерпается. Особое отношение к творчеству у существ плоско–объёмного междумерья, т. е. у людей. Их захлестнула инициатива уничтожения при почти полном отсутствии сдерживающего начала. Они демонстрируют собой типовую линию поведения особей, не осознавших себя. Им кажется беспредельной собственная развитость, потому якобы допустима любая выдумка, всякое наступление на природу и творчество без оглядки на последствия. Но такое поведение не является плохим или хорошим. Это типовой разгул малого ума. После людей придут другие популяции и, как только их сознание достигнет междумерной отметки, они так же пустятся во все тяжкие в стремлении извести себя под девизом всезнайства и крохотного всемогущества. И как это ни прискорбно, такой захлёст разумности тоже относится к категории творчества. После людей наступает интенсивное накопление знаний в короткое время, потому там творчество выступает первейшей обязанностью и смыслом всякого выдвижения в будущее.