Текст книги "Подземные робинзоны"

Автор книги: Анатолий Дементьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 15
ХРАМ БОГОВ

Доктор то и дело доставал из брючного кармашка старинные часы с двойной крышкой, смотрел, который час, и озабоченно бормотал:

– Задерживаются. Все сроки прошли.

Ребята сидели по другую сторону костра и, казалось, не замечали волнения Ивана Антоновича. Миша что-то рассказывал, а его сестра и Володя громко смеялись. Давно уже доктор не слышал такого беззаботного смеха. Ребята словно забыли, что сидят у костра глубоко под землей, а не на лесной поляне.

Мухин опять вытащил часы, но открыть их не успел. Из темноты в освещенный круг вбежал пегий сеттер и поставил лапы на колени доктору. От неожиданности тот едва не выронил часы.

– Безобразник! Можно ли так бросаться на людей?

Аргус виновато вильнул хвостом.

– Почему один? Где твой хозяин? Как ты мог оставить его? А?

Сеттер замолотил хвостом, не сводя взгляда с доктора.

– Вот оставлю тебя без обеда, негодник.

«Негодник» тихо заскулил. Он готов был понести любое другое наказание, только не это. Его и так последние дни кормили не очень сытно.

– Ладно, не скули, получишь свою порцию.

Доктору было скучно, и он обрадовался случаю поболтать. В это время послышались шаги. К биваку подошли Санин и Одинцов. Оба выглядели усталыми, лица и руки их были перепачканы глиной. Ребята тотчас прекратили свои рассказы и обступили взрослых.

– Где вы были? Что там интересного? Расскажите.

– Все, все расскажем. Но сначала нам надо умыться и чего-нибудь пожевать.

– У нас есть настоящая баня, – с гордостью сказала Светлана. – Даже с паром.

– Баня? Чудесно! – Сергей Денисович потер от удовольствия руки. – А веничек, случайно, не найдется? Я, грешник, люблю попариться.

– Веника нет. Зато пару сколько угодно.

Миша подбросил в огонь хворосту, Светлана сбегала к ручью за водой, а доктор приготавливал посуду и хлеб.

– Мы прошли метров пятьсот, – говорил Одинцов, снимая ботинки. – Но какие метры. Сначала шли по шнуру, потом рискнули его оставить, там блуждать негде. До сих пор была легкая прогулка. Левый коридор забит камнями, идти можно только пригнувшись, а местами – ползти. Иногда встречаются небольшие залы, вытянутая рука почти достает потолок. Мы их назвали камерами-одиночками.

– Расскажи об идолах, – вставил Николай Павлович. – Это самое замечательное.

– Ты испортил все дело, – с досадой возразил учитель. – Я хотел сделать ребятам сюрприз.

– Сюрприз?! – Светлана оживилась. – Ой, как я люблю сюрпризы!

– Ты любишь торт «Сюрприз», – поправил брат. – Не мешай рассказывать.

– Сам не мешай. Сергей Денисович, про сюрприз, а?

– В одном из гротов мы увидели… – Одинцов обвел взглядом настороженные лица ребят. Даже доктор перестал бренчать посудой. – Мы увидели идолов.

– Идолов! Вот здорово! – Володя с завистью смотрел на отца. – Идолы золотые? С драгоценными камнями?

– Каменные, только не рубиновые и не изумрудные. По-моему, из обыкновенного известняка. Огромные. Каждый метра в три-четыре высотой. Высечены грубо, но посмотреть их стоит. А добираться туда трудно. И мы подумали: не лучше ли выбрать иной путь…

– Зачем другой, пойдем этим, – зашумели ребята. – Туда же стрела показывает. Мы не боимся и не устанем, вот увидите.

– Вас не страшат острые камни, темные лазейки, в которых можно застрять, как мышь в мышеловке?

– Вы же прошли! И мы пройдем.

Сергей Денисович широко улыбнулся.

– Что я говорил, Николай? Не обижайтесь, ребята, я просто хотел испытать вас и… немного, как бы это сказать…

– Приукрасил, – подсказал краевед.

– Вот именно. А на самом деле путь не такой уж тяжелый. По этому коридору вы шли как по проспекту, а там как в печной трубе. И воды нет. По крайней мере, мы не встретили. А без воды… ни туды и ни сюды.

– Значит, все неправда? – разочарованно перебила Светлана. – Никаких идолов нет? Это вы все… приукрасили?

– Есть. Есть. И любопытные. Вот вам еще одна загадка.

После бани Сергей Денисович достал зеркальце, бритвенный прибор и старательно побрился. Потом подравнял ногти, почистил костюм и даже ботинки. Закончив туалет, он и Николай Павлович сели ужинать. Ребята снова атаковали их вопросами. Наконец, начальник отряда заявил:

– Ладно, увидите идолов. А сейчас отдыхайте и набирайтесь сил. Выступаем рано. Хорошо бы взять с собой хворосту и в гроте развести костер.

– Взять хворост? – переспросил Одинцов. – Верно, Николай. Приготовим вязанки, сколько сможем нести. Не очень удобно, зато на привале костер. Чай, суп – награда за труды.

– Возьмем, возьмем, – с готовностью согласился Миша. – Мы хворосту насобирали много. Вовка, готовь вязанку.

И он тут же взялся за дело. Светлана тоже хотела приготовить вязанку, но Володя тихо сказал:

– Давай я тебе сделаю. Поменьше.

– И понесешь за меня?

– Ну уж, понесешь-то сама.

Светлана обиделась.

– Готовь. Только такую же, как у всех.

– Не задавайся. Ты же девочка, тебе трудно будет.

– Ну и пусть.

– Как хочешь, только потом не хнычь.

– А я хныкала, да? Ты видел? Видел, чтобы я хныкала?

Володя растерялся.

– Ладно, чего уж, – и пошел за хворостом.

Утром следующего дня туристы вступили в левый коридор, куда указывала стрела. Сергей Денисович если и «приукрасил» свой рассказ, то не так уж погрешил против правды. Коридор представлял собой узкую трубу. Потолок местами сильно нависал, приходилось нагибаться, чтобы не удариться головой об острые выступы. Часто встречались каменные завалы и осыпи – следствие разрушений стен и потолка. Через них пробирались с большим трудом, на каждом шагу рискуя вывихнуть или сломать ноги.

Санин и Одинцов подбадривали своих спутников, напоминали, что скоро встретится просторный грот, где можно отдохнуть. Путешественники в кровь исцарапали руки и ноги, пот градом катился с вымазанных глиной лиц, но никто не роптал. Ребята даже подшучивали друг над другом и то и дело спрашивали учителя, где же обещанные идолы.

– Теперь близко, – отвечал Сергей Денисович. – Потерпите.

– Мы терпим, – бодро отзывался Миша. – А идолы настоящие? Может, это сталактиты?

– Первосортные. Без подделки.

Труднее всех приходилось Мухину. Доктор хотя и похудел за последние дни, но не настолько, чтобы соревноваться в ловкости с товарищами. К тому же он нес «гастроном», ружье и большую вязанку хвороста. Начальник отряда не раз предлагал ему передать хотя бы часть груза, но Иван Антонович упорно отказывался.

– Назвался груздем – полезай в кузов, – говорил доктор. – Мне такой променад полезен – сброшу еще килограммов десять. Сколько на курортах бывал – не помогало. А здесь полный комплекс лечебных процедур.

Аргус бежал рядом с хозяином. Он вел себя так, словно не в первый раз путешествовал по пещере. Иногда сеттер убегал далеко вперед, иногда останавливался и отставал, а потом нагонял людей. Он больше не проявлял беспокойства, не лаял, не вглядывался тревожно в темноту коридора.

Одолев особенно трудный каменный барьер, туристы втиснулись в высокую, но узкую щель. Краевед объявил:

– Сейчас будет Храм богов.

Несмотря на усталость, ребята встретили это сообщение ликующим «ура». Доктор Мухин тоже попробовал крикнуть «ура», но голос у него сорвался, и он, конфузливо умолкнув, ускорил шаг. Ребята надеялись увидеть большой зал, вроде тех, какие попадались раньше, а вместо этого они попали в небольшой грот. Он имел только три стены. Вдоль двух стен стояло по три каменных изваяния. Голова каждой фигуры почти касалась потолка. Но хорошенько рассмотреть богов не удавалось: света фонариков не хватало.

– Костер! Скорее разожжем костер, – крикнул нетерпеливый Миша Глебов.

Ребята сбросили рюкзаки и стали торопливо разводить костер.

– Стой! – Миша схватил за руку Володю, уже приготовившего спички и клочок бумаги. – А если все затянет дымом? Тогда мы не только ничего не увидим, но и удерем отсюда, чтобы не задохнуться.

– Разжигайте, – успокоил их Санин. – Сергей Денисович здесь курил, и дым сразу уносило вверх, словно вентилятором.

Володя чиркнул спичкой и сунул горящую бумагу под кучу мелких веток. Рыжие язычки заплясали по хворосту. Когда костер разгорелся, Миша подбросил веток. Багровое пламя взметнулось, осветив весь грот. Каменные боги наконец-то показались во всей красе. Это были грубые подобия человеческих фигур в полный рост, каждая высотой более трех метров. Суровые и величественные, они смотрели на пришельцев, словно великаны на пигмеев. Одни стояли, скрестив на широкой груди сильные руки, другие – опустив их вдоль могучего туловища. Здесь были и мужчины – грозные и надменные, и женщины – бесстрастные, с непроницаемыми лицами.

– Какой гигантский труд надо затратить, чтобы вытесать из глыб эти монументы, – говорил доктор, ни к кому не обращаясь, осторожно ощупывая шероховатый камень ближней статуи.

– И как только их протащили под землей в грот? – вторил ему совершенно подавленный Миша Глебов.

– Идолов могли сделать здесь, – ответил Санин. – По всей вероятности, мы в храме наших далеких предков.

– Колоссально! Непостижимо! Великолепно! – восторгался Иван Антонович, переходя от одного изваяния к другому.

Светлана от изумления долго не могла опомниться. Наконец она прошептала:

– Мне страшно. Они такие грозные.

Володя услышал шепот девочки.

– Чего ты боишься? Это же камень. Обыкновенный камень.

– Я и сама знаю, но… как они смотрят! Будто недовольны, что мы сюда пришли.

– Глупости, – поспешно возразил Володя, хотя и ему стало казаться, будто лица идолов оживают, гримасничают.

Путешественники неторопливо рассматривали каменных богов, негромко обменивались репликами.

– А это что?

На большую, почти круглую плиту с легким углублением посредине, вначале никто не обратил внимания. Санин и Миша подошли к ней.

– В первый приход мы ее не заметили. Интересно. Очень интересно, – он потрогал углубление в плите, заполненное сероватым порошком. – Зола… Да это жертвенник!

Начальник отряда снова уступил место ученому. Вынув нож, Николай Павлович стал ковырять им слежавшийся слой золы. Вначале зола легко поддавалась его усилиям, потом нож уперся во что-то твердое. Ребята, обступившие жертвенник, наперебой предлагали свою помощь.

– Нет, нет, я сам управлюсь.

Осторожно работая ножом, Санин извлек небольшую кость.

– Так я и предполагал, – сказал он и попросил Володю посветить ему. – Кость человека.

– Человека! – содрогаясь, повторила Светлана. – Здесь сожгли человека.

– И не одного, – подтвердил краевед, – уверен, что жертвенник наполнен костями снизу до верху.

– Это ключица, – Иван Антонович завладел находкой. – Жаль мало света, и я не могу хорошо рассмотреть ее.

Володя и Миша тоже начали копать золу ножами и скоро вытащили еще несколько костей.

– Довольно, ребята, – остановил их краевед. – Здесь надо работать специалисту. Когда мы сообщим о находке, придут ученые и организуют раскопки по всем правилам. Грот при тщательном осмотре обещает много интересного. Нам такое дело не по плечу.

Костер, оставленный людьми, догорал. Грот то ярко освещался, то погружался в полумрак. На лицах богов заплясали фантастические тени.

– Жечь костер только для того, чтобы любоваться идолами – не слишком ли большая роскошь? – сказал Одинцов. – Топливо надо беречь.

Иван Антонович, успевший придти в себя от изумления, поддержал учителя.

– Не остаться ли нам здесь на ночевку? – он с надеждой поглядел на Санина. Доктор мужественно переносил все тяготы пути и очень утомился, но ни за что не признался бы в этом даже себе.

– Сегодня мы прошли достаточно, – подумав, ответил начальник отряда. – Можно переночевать здесь.

Николаю Павловичу и самому хотелось побольше побыть в гроте, сделать зарисовки и описание статуй. Даже Светлана, хотя и побаивалась каменных чудовищ, тоже высказалась за ночевку: ведь такое больше нигде не увидишь.

– Друзья, а какой здесь воздух! – радостно сказал доктор, когда вопрос с ночевкой решился, и он приступил к кулинарным обязанностям. – Свежий и чистый, как в сосновом бору. Я пришел сюда совершенно разбитым, а сейчас чувствую себя бодрым и готов продолжать путь.

Доктор не хвастал.

– Да, да, Иван Антонович, – отозвался на его замечание учитель. – И со мной происходит то же самое. Удивительно.

– И со мной тоже, – добавил Миша. – Я будто только что искупался или вернулся с лыжной прогулки.

Легкость и прилив энергии чувствовали все.

– Это не простой грот, – заключил Иван Антонович, – а волшебный. Мы еще не проникли в его тайны, а их у него, наверное, много.

– Много, – согласился Николай Павлович. – Вот хотя бы идолы. Какой ваятель создал их? Когда? Тайна… Сюда приходили люди на поклонение божествам. Что это за люди? Опять тайна. А сколько еще тайн у пещеры? Пока мы этого не знаем.

Глава 16
МОСТ

Иван Антонович неожиданно оказался пророком. Когда туристы устроились на отдых и погасили все огни, грот наполнился мягким голубоватым светом. Он исходил от каменных колоссов. Каждая фигура словно окуталась туманным покрывалом. Свечение было необычайно красивым.

– Мальчишки, мальчишки, – затормошила Светлана брата и Володю, – смотрите на идолов! Смотрите скорее!

Ее голос слегка дрожал. Не только ребята, но и взрослые услышали взволнованный возглас Светланы.

– Что это? Что? – забормотал Мухин, то и дело снимая очки, протирая стекла и надевая их снова. – Волшебство! Настоящее волшебство… А, теперь я начинаю догадываться… Да, да, это должно быть именно так.

– О чем вы догадываетесь? – спросил Санин. – Статуи фосфоресцируют. Вот наш сюрприз. Необычное явление мы с Сергеем заметили еще вчера во время разведки и уговорились молчать. Теперь любуйтесь. Представляете, как такое чудо действовало на воображение тех, кто приходил в пещеру поклоняться светящимся идолам.

– Фосфоресцируют, говорите? – повторил Иван Антонович. – А по-моему, здесь совсем другое. Но… не буду торопиться с выводами. Подождем немного.

– Ты разжигаешь наше любопытство, – вмешался Сергей Денисович. – Что, по-твоему?

– Терпение, рано делать выводы. Надо проверить. До утра я буду нем, как рыба.

А ребята, лежа на плащ-палатке и подперев головы руками, тоже возбужденно переговаривались и тоже спорили.

– Будильник у нас видел? – спрашивал Миша Володю. – Ну тот, что на секретере стоит. Когда вечером выключишь в комнате лампочку, на нем все цифры видно. И стрелки. Ночью проснешься – пожалуйста, смотри, который час. И здесь то же самое.

– А у Витьки Красина орел есть, фигурка такая. Сидит на скале, крыльями взмахнул, – перебил Володя. – Тоже светится. Мы с Витькой накрывались одеялом и смотрели. Красиво.

Светлана с любопытством, не отрываясь, смотрела на идолов. Они и пугали и притягивали ее – непонятные, величественные, грозные.

– Знаете, ребята, жутко подумать, что когда-то сюда приходили темные-темные люди. Дикари… И падали на колени перед идолами. Они молились, выкрикивали заклинания. А потом приводили жертву… Какого-нибудь пленного воина. Приводили его в храм и убивали…

– Да ну тебя, – вздрогнул брат. – Выдумаешь тоже.

– Убивали, – продолжала Светлана, не обращая внимания на брата и сама содрогаясь от ужаса нарисованной картины. – Убивали и сжигали на жертвеннике. Потом все пели религиозные гимны и опять отправлялись на новую войну.

– Светка, перестань, – взмолился Миша. – Не очень-то приятно слушать твои глупые вымыслы.

– Это не вымыслы. И не глупые. Так было. Сначала убьют, потом сожгут. А может, и живьем…

Миша схватил сестру за руку и больно сжал.

– Да перестанешь ты, противная девчонка!

– Ну не буду, не буду. Отпусти, больно же!

Володя вдруг сказал:

– Мишка, а наверное, и правда так было. И они это видели.

Они – каменные идолы – презрительно и мрачно смотрели на ребят, излучая мягкий искрящийся голубоватый свет.

Долго еще туристы любовались загадочными идолами, тихо переговаривались, строя разные предположения. Но понемногу разговоры умолкли. Утомленные путешественники заснули.

Утром Иван Антонович тщательно осмотрел свои руки и довольно улыбнулся.

– Ага! Так я и знал! А ну, друзья, взгляните-ка на свои царапины и ушибы.

Удивительная вещь: ссадины и царапины ни у кого не болели. Ранки затянулись, покрылись коросточками. Даже синяки не давали о себе знать, словно их и не было.

– Исцеление, полное исцеление! – удивленно говорил Санин. – Даже моя нога болит меньше. – Но как объяснить это чудо? Доктор, слово за вами.

– Вчера я сказал, что догадываюсь, но хотел проверить и убедиться. Мы подверглись, правда слабому, радиоактивному облучению. Мой коллега – московский профессор Синявский – в одной из статей писал о том, что есть пещеры, куда вместе с водой попадают изотопы углерода. Соединяясь с осадками солей, они вызывают свечение сталактитов и сталагмитов, подобное тому, какое мы видим здесь, в гроте. Слабое радиоактивное излучение ионизирует воздух. В таком воздухе в сотни раз меньше болезнетворных микробов, чем на поверхности земли. И это еще не все. Ровная плюсовая температура в пять-десять градусов и влажный чистый воздух способствуют размножению полезных микроорганизмов. Вот и все объяснение вашего чудесного исцеления, Николай Павлович. Помнится, тогда я подшучивал над профессором, считая все это фантазией ученого. А теперь еще раз убедился, что к таким сообщениям надо относиться серьезнее. Этот грот настоящая здравница. В будущем здесь устроят лечебницу, санаторий.

Бодрые, хорошо отдохнувшие туристы не без сожаления покидали грот, названный Волшебным. Продолжение коридора, выходившего из Волшебного грота, было шире и просторнее того, по которому отряд шел накануне. Реже встречались камни, заграждавшие проход, а если и встречались, то сложенные в пирамиды вдоль стен. По мере продвижения откуда-то все явственнее доносился глухой шум, похожий на шум идущего поезда. Звуки нарастали. Путешественникам пришлось говорить очень громко, чтобы слышать друг друга.

Внезапно Сергей Денисович остановился и предупреждающе поднял руку.

– Дальше идти нельзя. Впереди пропасть.

Зажгли все фонари и осветили ровную площадку.

Площадка обрывалась у слегка извилистой трещины шириной около десяти метров. Одинцов, стоя у самого края, старался заглянуть вниз.

– Не перепрыгнешь. И глубина, видимо, большая. Шум доносится снизу. Николай, дай моток шнура.

– Что ты собираешься делать?

– Измерить глубину пропасти.

Учитель привязал к шнуру продолговатый камень и стал медленно его опускать. Удара камня о дно пропасти он не услышал, но почувствовал, как шнур в его руке сначала ослаб, а потом начал мелко вибрировать. Сделав заметку, Сергей Денисович вытянул груз. Камень был мокрым.

– Глубина почти пятнадцать метров, – сообщил он. – По щели мчится бурный поток.

– Удобный случай пополнить запасы воды, – заметил практичный доктор.

– Воду-то мы достанем, а вот что дальше?

– Нельзя ли перебраться на ту сторону? – Санин подошел к Одинцову. – Дай твой фонарик, Сергей.

Краевед лег на выступ и, направляя сильный луч света, осматривал стенку щели. Ниже метров на пять он заметил небольшую площадку. На ней свободно могли поместиться три человека. Еще ниже слабо вырисовывалась вторая площадка, от которой в обе стороны тянулся узкий карниз. «Если спуститься и пойти по карнизу? – размышлял Николай Павлович. – Может, там щель уже и мы сумеем переправиться на ту сторону. Рискованно, но не возвращаться же».

Санин поднялся.

– В пропасть спуститься можно. Там есть площадки и карниз. А идя по карнизу, может, удастся переправиться. Или вернемся и пойдем в другом направлении?

Доктор Мухин привычным движением снял очки, протер стекла и посмотрел на пропасть.

– Зачем же обратно, Николай Павлович? Лучше переберемся через пропасть. При спуске труднее всех придется мне, но я – за спуск.

– Это вы правильно, Иван Антонович, – немного волнуясь, добавил Миша Глебов. – Если можно, я первый спущусь.

– Ты? Ну уж нет! Я был в альпинистском лагере и знаю, как подниматься и как спускаться по скалам. Папа, – Володя повернулся к отцу, – скажи им, ведь это правда?

– Правда. Но мы были вместе, так давайте уж я и спущусь первым.

– А почему не я? – Светлана посмотрела на Санина. – Думаете, если девчонка, так и нельзя? Да? Я самая легкая, мне удобней и… честное слово, я не боюсь.

– Подождите, – начальник отряда поднял руку. – Все за то, чтобы продолжать путь?

– Все, все!

– Добровольцев лезть в пропасть хоть отбавляй. Себя я не предлагаю, доктору тоже не советую. Да и ты, Сергей, наверное, шутишь. Комплекция, вес… А вот ребята – дело другое.

– Мой вес и комплекция ни при чем. Я настаиваю.

Краевед взглянул на товарища и чуть заметно пожал плечами.

– Я все-таки не понимаю.

– А тут и понимать нечего. Я хочу спуститься в пропасть первым, – и учитель тихонько сжал руку доктора: молчи, не вмешивайся.

Иван Антонович ответил тоже пожатием: понимаю, молчу.

– Хорошо, если ты настаиваешь. Итого – четверо.

– Чур, я первая!

– Я первый попросил, – сказал Миша.

– Спускаться буду я, не спорьте.

– Тогда, жребий!

– Пусть жребий, – согласился Николай Павлович. – Спуск труден, но не опасен, любой из вас справится.

Санин вырвал листок из записной книжки, разделил на четыре равные части и на одной бумажке написал слово «Спуск». Затем скатал бумажки в трубочки, бросил в шляпу и предложил тянуть жребий. Первая запустила руку в шляпу Светлана, развернула белую трубочку и чуть не плача сказала:

– Пустая. До чего же я невезучая.

Володе тоже досталась чистая бумажка. Насупившись, он отошел в сторону. Остались Миша и Сергей Денисович. Миша оказался проворнее: не успел учитель протянуть руку к шляпе, как он уже запустил туда свою.

– Спуск!

Миша, не мешкая, стал готовиться: снял рюкзак, куртку, проверил ботинки и объявил:

– Я готов.

Николай Павлович достал веревку, проверил ее крепость.

– Здесь тридцать метров. Вполне хватит.

Выбрали самые крепкие ремни и обвязали ими Мишу в талии и под мышками.

– Будь мужествен, – Санин пристально посмотрел в глаза юному разведчику. – Если увидишь, что спуститься нельзя, выбирайся наверх. И помни: мы рядом и придем на помощь.

Миша получил самый лучший фонарик и небольшой топор. То и другое привязали на всякий случай к отдельному шнуру. Веревку взяли доктор и учитель.

– В добрый час! – напутствовал Мишу Иван Антонович.

Миша подошел к обрыву, сел и посветил фонариком.

– Первая площадка совсем близко. Можно просто спрыгнуть.

Он ловко перевернулся на живот и, цепляясь за выступы камней, нащупывая ногами опору, стал опускаться. Светлана и Володя, лежа на краю выступа рядом с Николаем Павловичем, следили за ним, давали советы. Разведчик довольно легко добрался до первой площадки и два раза дернул веревку: все в порядке. Спуск на следующую площадку прошел также благополучно. Здесь Миша повторил сигнал и, отвязав веревку от ремней, осторожно пошел по карнизу. Справа бурлил невидимый поток. Миша, освещая путь фонарем, медленно продвигался к дну пропасти. Карниз имел наклон и, видимо, заканчивался у самой воды. Скоро брызги стали попадать в лицо. Поток стремительно несся почти рядом. Миша остановился, на глаз определил ширину потока. «Метров пять-семь. А если переплыть? Течение сильное, отнесет, ударит о камни. И вода, наверное, холодная. Вот бы мост сделать…» Желтый круг света выхватывал из мрака то клокочущую, в хлопьях пены воду, то мокрые черные камни. Вот он уперся во что-то темное, ровное и длинное. Это что-то лежало поперек потока на высоте двух-трех метров от воды. Луч света заскользил слева направо. «Мост! – мелькнула радостная догадка. – Это же мост». Миша подошел ближе, наклонился и увидел два толстых бревна, переброшенных с одного края пропасти на другой. Бревна были черные от времени и мокрые от постоянно летящих на них брызг.

Разведчик сейчас же решил переправиться на правый берег, но остановился. «Этот мост сделали давно. Кто? Может, те люди, которые ходили поклоняться каменным богам? Бревна, конечно, сгнили и рухнут, как только я на них встану». В груди появился неприятный холодок. «Мой отец погиб в тайге, когда переправлялся через реку. Он говорил, что геолог пройдет везде. Другие после него прошли, а он погиб… Отец бы не остановился сейчас. А вот если бы меня увидела мама…»

Миша встал на ближнее бревно. Нога заскользила «Нет, не так. Лучше лечь». И он сразу лег на плотно прилегающие друг к другу бревна. Помогая себе руками и ногами, пополз по мосту. Внизу бесновалась вода, обдавая его холодными брызгами, словно негодуя на юного смельчака. Гладкие скользкие бревна чуть дрожали. Миша посмотрел на противоположный берег. Совсем близко. Еще метра три, два… Поднялся, быстро пробежал оставшееся расстояние. Только теперь услышал, как часто-часто бьется сердце. Все-таки не просто перебраться по бревнам над ревущим в темноте потоком.

Освещая фонариком площадку, Миша увидел в стене темное отверстие и, не задумываясь, направился к нему.