Текст книги "Подземные робинзоны"

Автор книги: Анатолий Дементьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 21
НАХОДКА

Утомленные большим переходом, путешественники подыскивали место для ночлега. Воду не нашли, и это еще больше омрачило настроение. Даже Иван Антонович приуныл.

Начальник отряда остановился и поднял руку с фонарем. Желтое пятно заскользило по серому, шероховатому камню. Санин увидел грубо нарисованную стрелу. Он подождал, пока подтянулись остальные туристы.

– Еще один знак. Точно такая же стрела, какие мы уже встречали. Коридор здесь снова разветвляется. И если стрела показывает верное направление, надо повернуть влево.

– Так в чем же дело? – спросил Одинцов. – Пойдем, куда показывает стрела.

– А если тот, кто ставил знаки, сам не знал, куда шел, и просто отмечал путь? Заметь, стрелы обычно мы находим там, где коридор раздваивается и надо выбрать одно из двух направлений.

– Доверимся указателю и на этот раз. Время делать привал на ночлег.

Доктор и ребята ждали, что решат Санин и Одинцов. Наконец начальник отряда свернул влево, и все гуськом двинулись за ним по узкому проходу. Очень скоро они попали в большой зал, напоминавший давно пройденный Волшебный грот. Здесь тоже поднимались сталагмиты, а с потолка в них целились копья сталактитов, в центре зала и вдоль стен высились колонны самых причудливых форм. Но туристам было не до любования красотами. Они надеялись найти здесь воду.

И снова повезло Володе: среди камней он увидел небольшое углубление с кристально чистой водой.

– Идите сюда, – позвал Володя, размахивая фонариком, чтобы привлечь внимание. – Здесь есть вода.

Когда туристы подошли к мальчику, тот стоял на коленях, пытаясь сдвинуть большой камень.

– Она была! Только что… и вдруг куда-то пропала.

– Кто «она»? – не понял отец. – Зачем ты хочешь сдвинуть камень?

– Да вода же! Вот только что была тут, в ямке. Видишь, камни еще мокрые. И вдруг – утекла. Вот сюда.

– А ты, Вовка, случайно, не того?.. – Миша сделал неопределенный жест.

– Чего «того»? – передразнил Володя. – Это ты, может, «того». Когда я вас позвал, здесь была вода.

– М-да… – Иван Антонович пощупал мокрые камни. – Была-то была… да утекла. Иметь бы волшебную палочку, прикоснуться ею к этим камням, вот так, как делаю этой палкой я, и сказать: да будет вода!

Едва доктор произнес последнее слово, как из-под камня на дне ямки брызнул фонтан. Это было настолько неожиданно, что возглас изумления невольно вырвался у всех сразу, даже у краеведа.

– Иван Антонович! Вы волшебник! – Светлана во все глаза смотрела на Мухина. – И палка у вас волшебная!

– Вот это чудо так чудо! – добавил восхищенный Миша.

Между тем вода быстро заполнила углубление, поглотила фонтанчик и все прибывала, бурля и разбрасывая сверкающие брызги.

– Я же говорил! – Володя торжествующе посмотрел на отца и Мишу. – А ты – «того».

Путешественники черпали кружками воду, наполняя фляги. Светлана вскрикнула:

– Ой, какая холодная! Зубы ломит.

Не прошло и пяти минут, как вода в источнике успокоилась и… так же быстро стала убывать. Она стекала под камень, который незадолго перед этим хотел сдвинуть Володя. Еще минута – и в углублении остались только мокрые камни.

– Иван Антонович, давайте скорей волшебную палку, – весело сказал Миша. – Пусть опять брызнет вода, я еще не налил флягу.

– Сейчас, сейчас, – заторопился доктор, отыскивая палку. Он снова коснулся камней: – Да будет вода!

Но вода не показалась.

– На этот раз чуда не получилось, – разочарованно протянул Миша. – Может, вы не тем концом, а?

– Здесь нет чуда, – заговорил Николай Павлович. – Это так называемый перемежающийся источник. Такие встречаются иногда. Если я не ошибся, через минуту-другую вода опять появится.

Действительно, и без «волшебной» докторской палки снова забил фонтанчик, а потом вода забурлила, заполнив все углубление.

– Спешите, вода опять убежит.

Все вволю напились и наполнили фляги. Только после этого Светлана, глядя на Николая Павловича, сказала:

– Назовем зал Колонным, вон сколько здесь колонн.

– Вполне подходящее название, если никто не возражает, я так и запишу.

Но никто не слушал, о чем говорили начальник отряда и Светлана, и потому возражений не было. Николай Павлович вписал название зала в записную книжку и пометил на карте.

– Сделаем здесь привал, – объявил он. – Иван Антонович, можете выполнить свое обещание: угостить нас великолепным ужином.

Доктор снял шляпу и почесал затылок.

– Не состоится ужин. Хворосту не осталось.

– Экая досада. А я размечтался о шашлыке. Ну что ж, обойдемся без шашлыка. Хорошо и то, что нашли воду.

– Николай Павлович! – вдруг послышался возглас Миши. – Здесь лежит чурбан. Большо-ой!

Голос его звенел от радости. Санин и доктор поспешили к Мише. У стены среди обломков известняка лежал обрубок дерева около метра длиной.

– Великолепная находка! – Иван Антонович нагнулся к чурбану. – Ого! Тяжелый. Миша, помоги-ка мне.

Вдвоем они выкатили обрубок дерева на середину зала. Вокруг них собрались все туристы.

– Знаете, друзья, что это такое? – вопрошал оживившийся Иван Антонович.

– Обыкновенный чурбан, – ответил Володя.

– Ошибаешься! Это суп, это шашлык, это даже, может быть, каша и чай. Дайте мне топор. Где топор?

Мухину подали топор, и он, поплевав на руки как заправский дровосек, принялся за дело. Дерево попалось крепкое. Иван Антонович порядком вспотел, прежде чем нарубил кучу щепы. Его сменил Миша, а потом Володя. Тут же между двумя камнями развели маленький костер и поставили на огонь котелок с водой. Светлана помогала доктору готовить обед. Передав ей наблюдение за котелком, Иван Антонович нащепал тонких длинных лучинок и зачистил их. Потом он нарезал маленькими кусочками мясо и нанизал на заготовленные палочки. Все это Мухин делал не торопясь и аккуратно, как всегда. Палочки с мясом доктор положил на пышущие жаром угли. По залу разнесся дразнящий запах.

– Чем так вкусно пахнет? – поинтересовался учитель.

– Не догадываешься? А еще на Кавказе был, – и доктор, неожиданно изменив тон, заговорил с грузинским акцентом: – Паедем, дарагой, на Кавказ. Шашлик кушить будишь, кишмиш кушить будишь.

Сергей Денисович и Светлана рассмеялись, до того это забавно получилось у доктора.

– Не подозревал в тебе такого таланта, Иван. Ты актер. И великолепный.

– Когда-то играл. В самодеятельном коллективе, – скромно пояснил Мухин. – И, говорили, неплохо… Света, как там у тебя?

– Суп готов, – девочка помешала ложкой в котелке, зачерпнула немного дымящейся жидкости.

– Сергей Денисович, попробуйте. Не пересолила?

– Чудесный суп. Иван, ты кудесник, и у тебя отличная помощница. Не знаю, что бы мы делали без вас.

– То же самое, – ответил польщенный доктор. – Дело не во мне и Свете, а в продуктах, которые, увы! кончаются. А вот что будем делать без продуктов…

Из темноты появился начальник отряда, остановился на грани освещенного круга. Багровые отблески костра упали на его лицо. Николай Павлович был взволнован, и все это сразу заметили.

– Что еще случилось? – тревожно спросил Одинцов.

– Ничего не случилось. Я нашел вот это, – Санин показал небольшой сверток. – У выхода из зала, вон там.

Учитель взял сверток, наклонился к костру.

– Можно посмотреть?

– Конечно, только, пожалуйста, осторожно.

Доктор бросил палочки с шашлыком и, суетливо поправляя сползшие на кончик носа очки, спрашивал:

– Что там, в свертке? Ну же, Сережа, показывай.

Сергей Денисович протянул находку Санину.

– Лучше уж ты сам, Николай. Не умею я обращаться с такими штуками.

Краевед, с беспокойством следивший за учителем, охотно принял сверток.

– Сейчас посмотрим.

Подошли Миша и Володя.

– Ужинать скоро будем? – спросил Миша. – Есть хочется… Николай Павлович, что вы делаете?

– Тс-с! – остановила его сестра. – Не мешай.

Пять пар глаз напряженно смотрели на Санина. А он, не торопясь, отыскал узелок, долго копался, развязывая его, и наконец снял бумажную обертку. В руках у Николая Павловича оказались три свернутые в трубку тетради.

– Тетради, – сильно волнуясь, сказал Санин. – Я почему-то сразу подумал, что в свертке бумаги.

Он осторожно расправил одну из тетрадей и еще ближе придвинулся к костру. Перевернул несколько страниц, исписанных сверху донизу химическим карандашом. Местами на страницах расползлись бесформенные пятна, как будто сюда попала вода. Часть листов слиплась, их нельзя было разъединить, не рискуя порвать.

– Читай, – попросил Одинцов. Волнение краеведа передалось и ему.

– Читайте! Читайте!

– Очень плохо видно, – словно извиняясь, сказал Николай Павлович. – Мало света. Друзья, это дневники. Вот числа: мая двадцать первого, мая двадцать третьего. И так далее…

– Сделаем так, Николай, – предложил учитель. – Сейчас поужинаем, а потом ты нам почитаешь.

При упоминании об ужине Светлана бросилась к котелку с супом, а доктор – к палочкам с шашлыком, от которых шел горьковатый дым.

Николай Павлович бережно завернул тетради в бумагу. Путешественники достали кружки, заменявшие им тарелки, и Мухин разлил горячую, на диво ароматную жидкость.

Все ели торопливо, до того велико было у каждого желание поскорее послушать записи в дневниках. Миша и Володя первыми управились с супом и шашлыком и вызвались нащепать лучины, чтобы светить Санину, когда он будет читать дневники.

Все уселись вокруг Николая Павловича. Он торжественно достал первую тетрадь и чуть глуховатым голосом начал читать.

Глава 22
«ЗАВТРА УТРОМ…»

«Мая 21 дня. В пути мы уже третий день. Полагаю, прошли верст пятьдесят. Устал я изрядно, а вот Алеше хоть бы что. Он бодр и весел, как всегда. Путь наш был труден, почти все время шли лесом. Нет здесь ни дорог, ни тропок. Я поздравил себя с тем, что не ошибся в выборе спутника. Но Алеше ничего не сказал.

Собственно, Алешу я не выбирал, вначале-то один собирался отправиться, а потом уж так случилось, что он пошел со мною. Алеша часто бывал у нас в доме, помогал по хозяйству, выполнял мелкие поручения. В школе он учился прилежно, и я советовал родителям отдать паренька в гимназию, обещая похлопотать и все устроить. Но батюшка Алеши рассудил иначе.

– Будет с него науки, – сказал он мне, – выучен читать и писать, чего еще? Опять же считать умеет. Пусть в лавку садится, помогает отцу.

И Алеша «сел в лавку». Отец его – мелкий хлеботорговец – сам был неграмотен, держал приказчика, который и вел все дела. А потом узналось, что приказчик сей был на руку не чист и батюшка Алешин выгнал его. Вот Алеша и стал вроде приказчика.

Зайду иной раз к нему в лавку, спрошу:

– Как живешь, Алеша?

– Спасибо за внимание, Василий Федорович, – ответит парень учтиво, а сам вздохнет. – Хорошо.

Вот это его «хорошо» меня как ножом по сердцу. Поговорим – и вроде легче каждому станет. А бывало, заглянет в лавку батюшка Алеши, нахмурится.

– Нечего лясы точить, займись делом, Алешка, – скажет. – Вон из Раздольного муку привезли.

– Сейчас, тятенька, – и парень, кивнув мне на прощанье, убежит во двор.

Когда началась война, батюшку Алеши забрали в солдаты. Приехал дядя по матери и все дела в свои руки взял. Алеша с дядей не ужился, между ними часто бывали ссоры. Как-то вечером зашел Алеша ко мне, а я письмо Евгения Павловича Самарского только что получил.

– Как живешь, Алеша, – спросил я по привычке. Знал, худо он живет: матушка больна, дядя покоя не дает, да еще и выгнать из лавки грозится.

– Разве это жизнь, – ответил Алеша, – маята одна. Уйду в город. Там, сказывают, сейчас на заводы людей берут.

– Так ведь надо работу знать. И город от нашего села далеко.

– Это ничего, доеду с хлебным обозом. Ремеслу, какому ни на есть, выучусь.

Помолчали. И ему горько, и мне тяжело.

– Письмо получили, Василий Федорович? – спросил Алеша и показал на конверт, который я вертел в руках. – Не с фронта ли?

– С фронта мне писать некому, – ответил ему. – А письмо получил я от старого своего друга из Екатеринбурга.

И рассказал ему, что просил меня Самарский об услуге. Прошлым летом Евгений Павлович отыскал в каком-то архиве карту и при ней письмо. Неизвестный путешественник описывал открытую им пещеру и чудеса, которые он там повидал. Вот Самарский и просил узнать, есть ли такая пещера в наших краях, а если есть, то побывать в ней и все ему подробно описать.

– Что же вы? Пойдете? – спросил Алеша.

– Надо бы, да одному такое путешествие не под силу. И годы мои уж не те, чтобы по горам лазать.

– Зачем же одному, – воскликнул Алеша. – Меня возьмите. Найдем эту пещеру, если она есть.

«В самом деле, почему бы не взять?» – подумал я.

Вот так через неделю мы и отправились в путь.

Мая 23 дня. Карта, нарисованная неизвестным путешественником, удивительно точно привела нас к Барсучьему ручью, а затем и к тому месту, что было обозначено на карте под названием Голубой поляны. Последний переход меня так вымотал, что уж и не рад я стал затеянному делу. Слава богу, дальше идти не понадобилось. В письме все было точно описано. По приметам нашли пещеру.

Алеша отмерил тридцать два шага от Барсучьего ручья на северо-запад, и за кустами открылась нам узкая щель. Это, надо полагать, и есть вход в пещеру.

Ночь мы решили провести на Голубой поляне, а утром с божьей помощью начать свое дело.

Пока я все это записывал, Алеша успел разложить костер, приготовить ужин и нарубить смолья. В пещере мы пробудем дня четыре, а может, и неделю. У нас припасены свечи, да еще фонарь и к нему две бутыли керосину. Алеша сказал, что неплохо захватить с собой вязанку смолья, и я с ним согласился.

Уж звезды высыпали на небе, когда мы все хлопоты закончили. А завтра утром…»

Николай Павлович замолчал. Слушатели нетерпеливо покашливали.

– Завтра утром, – подсказал Миша. – Читайте дальше, Николай Павлович.

– Дальше невозможно ничего разобрать. Листы слиплись, буквы расплылись. Видимо, в дневник попала вода.

– Тогда пропусти несколько страниц, – посоветовал учитель.

В ответ Санин показал часы.

– А не хватит ли на сегодня? Время отдыхать.

– Мы не устали, еще послушаем, – просительно сказал Володя. – Почитайте. Интересно же, что было завтра утром.

– Мне не меньше твоего хочется это узнать, – строго сказал Санин. – И всем хочется. На каждом привале будем читать по нескольку страниц. А сейчас – спать.

– Тысяча и одна ночь, – вздохнул Володя. – Пойдем, Мишка, постели делать.

Доктор и учитель тоже не стали упрашивать начальника отряда еще почитать, знали: он не поддается уговорам. Устраивались спать кто как мог.

– Мальчишки, а как, по-вашему, что было дальше? – спросила Светлана.

– Дальше? – Володя повернулся на бок и подпер голову рукой. – Они, ясное дело, спустились в пещеру и пошли. Помните, мы с Николаем Павловичем первые увидели стрелу и под ней надпись? Там было написано… Ага, там было написано всего четыре слова: «Были здесь… давно… снова». Запомнить легко. Это они написали – Василий Федорович и Алеша.

– И стрелы тоже они рисовали, – добавила Светлана.

– Понятно, они, – отозвался Миша, – кто же еще.

– Постой, Мишка, а ведь в дневнике сказано, что кто-то до них побывал в пещере. Какой-то путешественник. Он и карту нарисовал. С этой картой шли Василий Федорович и Алеша.

– Нам бы карту, – опять перебил Миша, – мы бы живо выбрались отсюда. Может, она в тех тетрадках, а?

Светлана вздохнула.

– Наверное, они потеряли карту и заблудились.

– Выдумаешь! – проворчал брат. – Уж карту-то они берегли, знали, что без нее им не выбраться.

– Потеряли же дневники.

– Затвердила: потеряли, потеряли. Тебе очень хочется, чтобы они заблудились, да?

– Да нет…

– Тогда молчи лучше.

Ребята еще поспорили, высказывая разные догадки о судьбе Василия Федоровича и его спутника. Но мало-помалу голоса утихли, усталость взяла свое, и все трое крепко уснули.

Утром доктор по обыкновению осмотрел товарищей, справился о самочувствии. Осмотром он остался доволен и дал команду умываться, благо воды было вдоволь.

Покинув Колонный зал, туристы снова попали в коридор. Но теперь он был шире, просторнее. А через несколько часов все заметили удивительное явление: темнота, постоянно окружавшая людей, как будто стала менее плотной, словно в пещере начинался пасмурный рассвет. Путешественники заволновались.

– Где-то близко выход, – возбужденно говорил Иван Антонович. – Как же еще можно объяснить это явление. Прибавим шагу, друзья.

– Выход близко, факт, – радостно вторил Миша Глебов. – Я уже вижу твое лицо, Володька.

– И я твое вижу, – отозвался товарищ. – Под носом у тебя сажа, будто усы.

– Мальчишки, смотрите. – Светлана вытянула руку и пошевелила пальцами. – Шевелятся! Видно!

В коридоре все более светлело. Теперь туристы видели не только друг друга, но и мрачные каменные своды, нависшие над ними, и обломки камней, и трещины, змеями расползавшиеся по стенам и по полу коридора. Санин погасил фонарик, надобность в нем отпала.

– Но если близко выход, – с удивлением говорил Сергей Денисович, – то какой же это огромный лаз! Он не может оставаться незамеченным. Местные жители должны о нем знать.

– А ты не допускаешь, Сережа, что лаз прикрывают кусты или деревья, как там, где мы вошли в пещеру? – возразил Мухин. – И добраться к нему, наверное, совсем нелегко.

– Не спорьте, – вмешался начальник отряда. – Если даже вход в пещеру ничем не прикрыт и местные жители о нем знают, что из того? Не так-то много охотников бродить под землей. И не забывайте: с пещерами часто связывают предания и страшные истории, а это отпугивает любопытных. Потерпите еще немного, скоро мы все узнаем. А сейчас пора делать привал. Или пойдем дальше?

Нетерпение было так велико, что все отказались от отдыха, несмотря на усталость.

– Сегодня будем ночевать в лесу, – радостно говорили ребята. – Увидим небо, звезды! И будут шуметь деревья.

Мухин достал часы.

– Это еще что за новости?!

– Какие новости? – спросил Сергей Денисович.

– По моим расчетам, сейчас девять часов вечера. Следовательно, должно смеркаться. А в пещере светает.

– М-да… Что-то и в самом деле не так.

Путешественники зашагали быстрее, словно опасаясь что свет исчезнет. Но, если у кого и были такие опасения, то они скоро рассеялись. Свет усиливался, стали видны даже мелкие предметы. Потолок коридора все поднимался, как бы образуя гигантский навес, а стены, изгибаясь, расходились вправо и влево.

Светлана нагнулась и радостно вскрикнула.

– Володя! Миша! Смотрите, трава! Настоящая трава!

Она показала мальчикам пучок желто-зеленой травы.

– Покажи-ка и мне, – Иван Антонович снял очки, протер стекла и стал разглядывать травинки, словно то была необыкновенная редкость.

– А вот еще! – крикнул Миша.

– Я тоже нашел! Смотрите все! – послышался возглас Володи.

На каменистой почве кое-где виднелись пучки травы. И чем дальше шли туристы, тем больше было травы. Она уже стелилась сплошным ковром. Но самое удивительное было впереди. Поднявшись на небольшое возвышение, путешественники увидели темную широкую полосу.

– Озеро! – воскликнул Сергей Денисович. – Озеро!

Глава 23
ДА ЗДРАВСТВУЕТ СОЛНЦЕ!

Учитель не ошибся: перед туристами расстилалась зеленовато-серая гладь большого озера. Берег, на котором стояли люди, полого спускался к воде, а справа и слева отвесно поднимались скалы. Их вершины уходили в туманную высь. Противоположный берег рисовался размывчатыми очертаниями. Издали вода казалась тусклой как застывший свинец, – ни волны, ни ряби. Озеро словно заснуло. Влажный теплый воздух тоже был неподвижен.

Из-за облаков выглянуло солнце – большое, ослепительное, жаркое. И все вокруг мгновенно преобразилось: ярче, сочнее стала зелень травы, серые камни покрылись теплой желтизной, тысячами бликов вспыхнула, заискрилась вода в озере.

– Урр-ра! – дружно закричали Миша, Володя и Света. – Мы на свободе! Ой, как здорово! Урр-ра! Урр-ра!

– Да здравствует солнце, да скроется тьма! – с чувством продекламировал учитель. – Конец нашим мытарствам.

А доктор, сильно волнуясь, повторял восторженно:

– Свобода! Ведь это свобода, друзья! Как здесь легко дышится! Какой великолепный воздух!

Миша и Володя, приплясывая, побежали вперед, и Светлана устремилась за ними, обиженно крича:

– Мальчишки, мальчишки! Так нечестно. Я тоже с вами!

Возбуждение, охватившее путешественников, передалось и Аргусу. Сеттер принялся носиться вокруг людей, громко, радостно взлаивая.

Только Николай Павлович ничем не выдавал своих чувств. Он молча стоял, опершись на палку-посох, и не отрываясь смотрел на озеро.

– Доктор, – не поворачивая головы, сказал вдруг Санин. – Вы ошиблись. Ошиблись не на двенадцать часов… На много суток. Но это не ваша вина. Мишель Сиффр ошибся на месяц. А вот на сколько мы…

– Я, право, старался быть точным, – растерянно ответил Иван Антонович. – Что же теперь делать?

– Не это сейчас важно, – вмешался Сергей Денисович, – а вот кто скажет, где мы находимся? Николай, тебе знакомо это озеро?

– Нет, не припоминаю. Озеро трудно сразу узнать, если и бывал на нем раньше. Вон под скалой, что нависла козырьком, удобное место для привала.

– Не лучше ли спуститься ближе к озеру? Под рукой будет вода и топливо для костра. Я вижу кое-где деревья.

– У воды всегда холодно, а если подует ветер или пойдет дождь – нам негде будет укрыться. Осмотримся, отдохнем и будем пробираться к реке, к своему лагерю.

Доводы краеведа были убедительны, и туристы остановились под навесом скалы.

Сбросили рюкзаки и стали устраивать лагерь. Ни на минуту не умолкали громкие возбужденные голоса, все чаще слышались шутки. Аргус, круживший все время около людей, куда-то убежал. Вскоре его лай раздался в кустах на берегу озера.

– Мой пес промышляет себе завтрак, – пояснил Сергей Денисович. – Если там есть дичь, то и мы будем с добычей. Вот когда пригодится твое ружье, Иван.

– Насчет дичи не знаю, – заметил Мухин, – а уж рыба-то в озере должна быть. Ребята, готовьте снасти. После обеда пойдем рыбачить. И попробуйте накопать червей, потому что хлеба не осталось ни крошки.

Мише и Володе такое приглашение не надо было повторять дважды. Они развязали почти пустые рюкзаки, вытащили баночки с рыболовными принадлежностями и побежали к кустам срезать подходящие удилища.

Солнце опять скрылось за облаками, и краски сразу померкли.

После пережитой радости наступила странная апатия. Туристы смотрели на озеро, на кусты и скалы, изредка перебрасываясь короткими фразами. За время скитаний в пещере все похудели, одежда и обувь изодрались. Словом, вид у каждого был далеко не бравый.

– Как врач, я настаиваю, Николай Павлович, на длительном отдыхе, – заявил Мухин начальнику отряда. – Необходимо привести себя в порядок и набраться сил. Только тогда можно продолжать путь. Еще неизвестно, куда мы попали, может, придется немало шагать до ближайшего населенного пункта.

– Доктор, да я разве против отдыха? Он необходим. Проведем здесь сутки, а если мало – двое, трое. Давайте устраиваться капитально. Что же касается населенного пункта… Замечаете, какая здесь тишина? Не слышно ни гудка электровоза, ни шума трактора или автомашины. Даже коровы не мычат, – невесело закончил Санин.

И словно в ответ на его слова откуда-то с криком вылетело несколько серых птиц и повернуло к озеру.

– Вот, Иван, ты сокрушался, что здесь нет дичи, – заметил учитель. – Дай ружье, и я обеспечу отряд великолепным обедом.

– Великолепным! – доктор не заметил, что Одинцов умышленно воспользовался, его любимым словечком. – Да разве обед из ворон может быть великолепным.

– Как?! Неужели это вороны?

– Сережа, Сережа, – Иван Антонович укоризненно покачал головой. – А еще охотник. Разумеется, вороны. Их кто-то вспугнул… Ребята ушли в другую сторону, а вот Аргус, кажется, шныряет среди камней. Но если мы видим ворон, то почему не быть и другим пернатым? Утки, например, это уже настоящая дичь, достойная выстрела моей «тулки».

– Все так. Но позволь привести высказывание известного советского орнитолога, ныне покойного профессора Бутурлина. Вот что он писал в «Настольной книжке охотника»: «Сорок и даже ворон я всегда ел с удовольствием. В Англии грачи считаются изысканным блюдом аристократии».

– Ну и пусть их едят на здоровье, – не сдавался Иван Антонович. – Во Франции лягушек едят и улиток. А я – коренной русак, предпочитаю не изысканные блюда, а простую вкусную и здоровую пищу.

– Присоединяюсь к доктору, – сказал Санин. – А кто объяснит, почему здесь так тихо и пустынно? Как будто нога человека не ступала на этот берег.

– Вот задача, над которой и я ломаю голову. И не нахожу ответа. Знаешь, Николай, мне почему-то тревожно. Нет радости, нет уверенности, что все уже позади, все лишения и опасности.

– Н-да… – кивнул краевед. – Понимаю. Но оставим пока наши сомнения при себе. Мы еще ничего толком не знаем.

– Не знаем, но хорошо уже, что над головой у нас опять небо, а не каменная толща.

Из-за кустов показались ребята. Они несли длинные прутья для удилищ и шляпы, наполненные чем-то серым.

– Иван Антонович! – еще издали закричала Светлана. – Иван Антонович, мы насобирали грибов. Здесь их много, можно набрать целый вагон.

– Пока столько не требуется, – засмеялся доктор. – Надо еще посмотреть, что за грибы. Может, вы набрали поганок и мухоморов. Давайте сюда вашу добычу.

Ребята вывалили на плащ-палатку крупные, с мясистыми шляпками грибы. Мухин взял один гриб, разломил и понюхал.

– Если не ошибаюсь, подосиновик. Великолепно! У нас будет изысканный обед. Сегодня мы поедим вволю, а приправой послужит свежий воздух.

Иван Антонович положил в кучку разломленный гриб. Готовить обед на этот раз помогали все. Одни чистили грибы, другие носили воду, третьи заготавливали топливо и следили за костром. И ожидания изголодавшихся товарищей Мухин не обманул. Он приготовил отличное кушанье из грибов, в крышке от котелка, заменившей сковородку, поджарил мясо, а когда все было съедено, сварил кофе. Давно туристы не ели так вкусно и сытно, а главное – обедали не в мрачном подземелье, а на свежем воздухе, любуясь озером и голубым небом.

После обеда Иван Антонович пошел с ребятами к озеру. Учитель и краевед тоже решили побродить по прибрежным скалам и, если удастся, выяснить, куда попал отряд.

Иван Антонович подвел ребят к группе деревьев, росших у самого берега. Это были невысокие осины и березы с тонкими ветвями. По пути Володя вспугнул довольно крупное животное. Рассмотреть его не удалось – оно тут же скрылось в кустах. В болотистой низинке заметили несколько лягушек. При виде людей они зашлепали по воде, а потом повылазили на кочки, нимало не смущаясь гостей. Над озером пролетали стайки птиц.

Рыболовы облюбовали на берегу места и закинули удочки. Некоторое время поплавки спокойно лежали на воде. Первой посчастливилось Светлане: поплавок ее удочки дрогнул и нырнул, оставив на воде медленно расходящиеся круги. Володя, стоявший рядом, увидел это.

– Чего зеваешь? Подсекай!

Девочка неумело взмахнула удилищем. В воздухе мелькнула крупная рыба и шлепнулась на берег.

– Чебак, – тоном опытного рыболова определил Володя. – А вот и у меня клюнуло!

Он ловко выбросил на берег плоскую блестящую рыбу.

– Как интересно! – Светлана торопливо нацепила на крючок червяка и взмахнула удилищем. – Я сейчас еще поймаю.

– Лови, только не махай так. Еще зацепишь меня крючком.

– Ладно, я буду осторожно. А мой чебак больше твоего. И тебе завидно.

– Скажешь! Я и побольше ловил.

Начало клевать и у других рыболовов.

– Нет ли в озере щук? – Иван Антонович посмотрел на Мишу. – Как думаешь?

– Наверное, нет. И вообще их лучше не ловить, – простосердечно ответил тот.

– Это почему?!

– Щука вас опять искупает.

– Э, сейчас я не в лодке. Чтобы стащить меня в озеро, нужна приличная акула или крокодил.

Доктор привязал к удилищу толстую капроновую леску, порылся в карманах и достал большой пластмассовый поплавок и тройной якорек. Нацепив на якорек бойкого живца, Иван Антонович закинул снасть в воду. Белый с красным поплавок спокойно улегся рядом с листом одинокой кувшинки. Некоторое время доктор держал удилище в руках, ожидая поклевки. Потом ему это надоело, и он воткнул комель удилища в мокрый прибрежный песок.

Между тем ребята продолжали таскать окуней и чебаков. Наблюдая за ними, Иван Антонович совсем забыл о своей снасти. Вдруг Миша закричал:

– Клюнуло! Клюнуло!

Мухин бросился к снасти. Едва он успел схватить удилище, как оно согнулось в дугу, чертя тонким концом воду. Как и тогда, в лодке, между доктором и его добычей завязалась отчаянная борьба. Иван Антонович проявил подлинное искусство, умело маневрируя снастью. Туго натянутая леска звенела и угрожала лопнуть. Но вот сопротивление ослабло, и Мухин под торжествующие крики ребят выволок на берег крупную рыбу.

– Это щука? Щука? – Миша первый прибежал посмотреть на докторский трофей. – Когда плыли по Юрюзани, вы такую же поймали? Еще она вас…

– Искупала? Совершенно верно. То была щука. И сейчас перед тобой великолепный экземпляр хищницы той же породы.

Щука, светло-серая, в желтых пятнах, шевелила плавниками, свивалась в кольцо и снова выпрямлялась, как стальная пружина.

– Пойдемте в лагерь, – доктор посмотрел на часы. – Нас, наверное, заждались и будут беспокоиться. Кто понесет мою добычу?

Миша и Володя попятились от щуки, но, посмотрев друг на друга, устыдились минутного страха.

– Я! – одновременно воскликнули оба.

– Кто-нибудь один, – лукаво сказал доктор. – А впрочем…

Иван Антонович срезал гибкую ветку, пропустил ее через щучьи жабры и связал кольцом. В кольцо он продернул свое удилище.

– Несите!

Володя положил на плечо один конец удилища, Миша – второй, и рыболовы зашагали к лагерю. Хвост озерного хищника волочился по траве. Светлана и доктор несли остальной улов: три больших кукана с крупной рыбой.

Санин и Одинцов давно вернулись к биваку. Их прогулка была не так приятна. Они облазили правый берег, насколько было возможно. Нагромождения камней уходили в озеро, а дальше поднимались хотя и невысокие, но неприступные скалы. Взобраться на них, не имея альпинистского снаряжения и инструмента, нечего было и думать. Краевед и учитель вернулись.

– Если и слева скалы так же круто обрываются у самой воды, нам нелегко будет выбраться отсюда, – подвел итог Николай Павлович. – Тогда путь один: через озеро. Как считаешь?

– Ты будто подслушал мои мысли. А на чем переплывем озеро?

Начальник отряда пожал плечами.

– Ну, это дело будущего. Не будем пока говорить о наших подозрениях доктору и ребятам. Они уверены, что все хорошо. Не стоит их разочаровывать.

Когда рыболовы пришли в лагерь, учитель и краевед сидели около костра. Сергей Денисович безуспешно пытался заштопать многочисленные дыры на пиджаке.

– О! Да вас надо поздравить с большой удачей, – сказал Николай Павлович. – Как вы ухитрились поймать такого крокодила? Неужели на удочку?

– «Крокодила» поймали всей артелью, – ответил Мухин и рассказал, как было дело.