Текст книги "Будни самогонщика Гоши (СИ)"
Автор книги: Анатолий Дроздов
Соавторы: Анатолий Матвиенко
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Глава 6
Следующий день я провел в поле. Пахал землю, бороновал, сеял зерно. Погода стояла хорошая – нельзя упускать. Весенний день год кормит. Да и заняться нечем. Брент в городе, а без него денег не дают. Спросил кмита, тот только руками развел. Без хозяина никак. Мюи меня не беспокоила, видимо, игралась с арбалетом. Не возражаю – пусть бы наведалась…
Брент прибыл назавтра, и за мной прислали. Я умылся и пошел в Корун. Называть его замком язык не поворачивается. Там было шумно. Мычали быки, блеяли овцы, бегали люди. Среди них я разглядел воинов. Так себе бойцы. Броня – редкость. Вместо кольчуг – кожаные панцири с нашитыми на них железными пластинками. Щиты, копья, ножи. Кое-кто с луками. Арбалетов нет.
Кмит провел меня в дом. В знакомой мне комнате за столом сидел Клай. Рядом – незнакомый чернявый воин с бородой. Не ант. Стрижен коротко, лицо загорелое. Карие, живые глаза. Кольчуга у воина имелась, как и меч. Ясно…
– Садись, Гош! – пригласил Клай. – Знакомьтесь. Нираг, вождь ватаги. Он привел караван с юга и искал службу. А это купец Гош. Он дал серебро для найма.
Нираг посмотрел на меня с интересом.
– Наемников два десятка, – сказал брент. – Больше не нашел – времени не было. Мне сообщили, что глей готов к выходу, пришлось поспешать. За нами шли их разъезды. Так что путь тебе перекрыт, Гош. Сядешь с нами в осаду.
Твою мать! Опять?
– Я дам тебе броню сына глея.
А еще «парабеллум»…
– Из меня плохой воин, брент.
– Не умаляй себя! – усмехнулся брент. – Нираг знает про бой на дороге, я ему рассказал. Ему все равно. Чем больше убьешь воинов глея, тем ему лучше.
– Я не брал ружья.
– Вот как? – нахмурился брент. – Почему?
– А кто обвинял меня в колдовстве? – разозлился я. – Кто угрожал мне мечом? Да еще этот суд…
– Про суд можешь забыть, – буркнул Клай. – Ты дал клятву на Камне, и ее приняли. Обвинение в колдовстве снято. А вот насчет ружья плохо, – он вздохнул. – Но кое-что есть?
– Арбалет. Его забрала Мюи.
– Видел, – кивнул Клай. – Самострел хорош, но он не ружье.
– Еще пистолет, – я ткнул на кобуру. – Но это вблизи. Издалека не получится.
– Скольких можешь убить? – оживился Нираг.
Сколько позволят. Патронов хватает.
– Без помех – два десятка.
– Ого! – уважительно сказал Нираг.
– Сколько у глея людей?
– Сотня наемников из Кароссы, – сказал брент. – Может, меньше. Часть мы убили на дороге, а сколько осталось, трудно сказать. Но нам хватит. Наемники будут драться – они злы за гибель товарищей. Остальные – ополчение из селян. Этих можно не бояться, воины из них никакие.
– Как они будут осаждать?
– Пойдут к воротам, – сказал Нираг. – Мы станем стрелять и бросать камни. Их прикроют щитами. Арбалетчики будут стрелять в нас. Если выстоим – отобьем приступ. Если нет, они вырубят ворота. И вот тогда нам конец. Их больше, – он вздохнул. – Я взял найм, когда брент рассказал о тебе. Иначе б не согласился.
– Ворота будут рубить? – удивился я. – Не выбивать?
– Тараном их не возьмешь, – объяснил наемник. – Плахи толстые, ворота открываются наружу. А вот если прорубить связи, плахи рассыплются. Я первым делом посмотрел.
– Что будут с деревней? – спросил я.
– Женщины и дети уйдут в лес, – сказал брент. – Заберут скот, птицу, повозки. Их не найдут – есть пара мест. Мужчин заберу в замок, дам им оружие. Толку от них мало, но если ворота падут, станут в строй.
И враг сразу побежит? Жалко людей…
Я задумался. Клай с наемником смотрели на меня. Что они хотят? Я вам не Рембо, парни, и не спецназ ГРУ. По воздуху летать не умею, с двух рук не стреляю. Я спекулянт. Толкнул вам серебро, взамен хотел получить золото. Его-то отдадут, но вот как унести? Привлекательная добыча. Вон, как Клец сторожится, хотя живет в городе, где рядом судья и его воины. Но Клец держит охранника и псов. У него забор, ворота высотой в пару метров. Стоп! Ворота…
– Нужно сделать в воротах окошки! Такие, как у Клеца. Помнишь, брент?
– Зачем? – удивился Клай.
– Наемники подойдут к воротам и станут рубить. Открою окошко – и бах! – я достал ТТ и ткнул им на окно. – Они не поймут. Пока разберутся, первых убью.
– Застрелят! – покачал головой Нираг. – Из арбалета.
– У них в руках будут топоры.
– Хм! – сказал Клай. – Может получиться. Про твое оружие они знают, но вот такого не ждут. Скажу кузнецу, пусть займется. Это все?
Я развел руками. Нет, можно засеять подступы минами, поставить на вал пулемет, а наемникам дать АГС «Пламя»[5]5
Автоматический противопехотный гранатомет.
[Закрыть]. Только где это взять?
– Ладно, – сказал брент. – Займемся делами.
И мы занялись. Я пошел к кузнецу. Звали его Гном. Нет, честно! На классического гнома кузнец походил мало. Скорей на медведя, которого отловили в лесу и одели в фартук. Выслушав, Гном почесал заросшую буйной порослью голову.
– Как они должны открываться: вниз или в стороны?
– В стороны! – решил я. – Так створки не будут мешать.
– Погуляй, господин! – предложил Гном и отправился в кузню.
Я пошел в деревню. Собрал свои вещи и отвез в Корун. Затем помог семье Дюльки погрузить пожитки в повозку. Жители оставляли деревню. Мычали быки и коровы, квохтали куры. Им вязали ноги и бросали в повозки. Вскоре беженцы потянулись из деревни. Катили повозки, рядом шли женщины, дети. Вел колонну какой-то старик.
– Старый Клох, – пояснил Дюлька. Подросток, как и другие мужчины, оставался в замке. – Он знает места. Не найдут.
Дай-то бог!
В «замке» я отыскал Гнома.
– Сделал?
– Пошли! – предложил кузнец.
Мы отправились к воротам. Гном подвел меня к правой створке. На уровне глаз красовался железный засов.
– Открывай!
Я сдвинул засов. Кусок плахи вышел из массива и повис на петлях. Я откинул его вбок. Ходит легко, прижимается к полотну. Я глянул в окошко. Подход виден хорошо. Мертвые зоны есть, но они невелики.
Я закрыл окошко и перешел к другой створке. То же самое. Открывается легко, при стрельбе не помешает. Враг, конечно, заметит, но что это ему это даст? Выбить не просто – держит засов. Ну, а выбьешь, что дальше? Стрелять внутрь? Так можно в ответ получить.
– Отлично, Гном! Как ты выпилил окна?
– Что тут трудного? – хмыкнул он. – Просверлил дырку буравом, завел пилку и вырезал. Это не меч отковать.
Я полез в кошелек.
– Нет, господин! – покачал головой Гном. – Не возьму. Для нас делал. Если люди глея войдут…
Ладно. Я достал фляжку и открутил пробку. Кузнец высосал виски в глоток.
– Добрый нир! – сказал, возвратив фляжку. – Горло дерет и в животе потеплело. Бывай, Гош! Убей их!
Я кивнул. На ночлег меня определили в доме брента вместе с командиром наемников. Ночью тот вставал – ходил проверять посты, так что встал я невыспавшийся, мятый и злой. Нас покормили, мне принесли бронь мажора – кольчугу и шлем. Я примерил. Кольчуга была коротка, шлем – тяжел. Я отложил в сторону. Ну, его, этот горшок!
– Подберем другой, – успокоил брент.
Я покачал головой и натянул бейсболку. Настаивать он не стал. Вот и ладно. Кольчуги дали наемникам. Надев их, они стали выглядеть как бойцы. Кожаные доспехи пошли хрымам. Замок вооружался, и враг не заставил ждать.
Сначала вдали появился разъезд. Трое всадников на «лосях» подскакали к замку. С вала порхнули стрелы. Враг заслонился щитами. Стрелы застучали по ним. Всадники поскакали обратно. У одного стрела торчала в плече. Я наблюдал эту сцену в бинокль, поэтому хорошо рассмотрел.
– Что это у тебя, Гош? – заинтересовался Нираг. Он стоял рядом. Брент и его воины – дальше.
– Зрительные трубы.
Я протянул ему бинокль. Он взял и поднес к глазам.
– Пресветлый Моуи! Колдовство!
– Всего лишь стекло. Отшлифованное и заключенное в трубы.
– Даже представить не могу, сколько стоит.
– Десять золотых.
Вообще-то меньше, но я же купец и забочусь о прибыли. Чтоб не продешевить – накинул сверху немногою. Процентов примерно пятьсот.
– Всего? – изумился Нираг. – Продай!
– После осады. Пока нужен.
– Но я посмотрю?
Я сделал жест: валяй! Нираг поднес бинокль к глазам и стал осматривать местность. Время от времени он восторженно восклицал. Продолжалось это недолго. На дороге, выходящей из леса, показалась колонна. Впереди ехали всадники, за ними тянулись повозки. Нираг перестал восклицать и зашевелил губами – считал. Защитники на валу мрачно следили за противником. Колонна проследовала на луг на виду у замка. За наемниками шло ополчение – селяне в обычной одежде. На лугу они стали распрягать быков. Всадники спешились и направились к повозкам. Доставали из них и тащили большие щиты. Это я разглядел, взяв бинокль у Нирага.
– Каросские наемники, – буркнул тот. – Не меньше сотни. Тяжко будет, – он вздохнул.
– Что за Каросса? – спросил я.
– Край на севере. Много болот и мало хороших земель. Прокормиться трудно, вот они и нашли выход. Готовят наемников. Детей учат с малых лет. Отрок уже воин. Знает копье, топор, меч. Немало добрых стрелков. Воюют они умело, но стоят дорого, Не каждому по карману.
– Их можно перекупить?
– Нет, Гош! – Нираг покачал головой. – Кароссцы не предают. Это их правило. Поэтому их ценят. Они этим пользуются. От хозяина требуют платить в срок. Обманет – уйдут. И никто более из кароссцев не возьмет у того найм. Зато хозяина берегут. Не дай Моуи, пострадает. Для кароссцев это позор. Их более не наймут, разве где-нибудь далеко. И платить будут меньше, а они этого не хотят. Верные.
– Как каросские псы?
– Где ты видел их? – удивился Нираг.
– У менялы.
– Тогда ясно. Дорогой зверь, редкий. За щенка просят десять динов. Но он того стоит. Смел, предан хозяину. Из чужих рук еды не возьмет. Разорвет в клочья любого.
– Мне это говорили. Здоровенная тварь.
– Все они псы, – Нираг погрустнел. – Те или эти, – он указал на луг. – Пленников они не щадят, убивают всех. Вот так, Гош!
Он умолк и уставился на луг. Я поднес бинокль к глазам. Наемники строились в колонну. В стороне маячил всадник на кхаре. Я присмотрелся – глей. Пришел, гадский папа! И чтоб тебе помереть? Ну, там выпить, упасть в лужу лицом вниз…
– Дай! – Нираг протянул руку.
Я сунул ему бинокль.
– Решили не ждать, – заключил наемник. – Будет приступ. Готовься, Гош!
Он вытащил из сумки медную дудку и поднес к губам. Протяжный, тревожный звук разнесся над замком. Со двора на вал полезли селяне. Брент и его воины подошли ближе.
– Нельзя пустить их к воротам! – сказал Нираг. – На вал они не полезут – нет лестниц. Стрелять, стрелять и еще раз стрелять. Хрымов – в надвратное укрепление! – он указал рукой. – Пусть бросают камни, когда наемники подойдут близко. Сторожитесь! Стрелки у каросцев меткие, будут нас выбивать. Частокол болт не возьмет, они станут бить поверху. Не стойте на одном месте. Выглянул, выстрелил, отошел на шаг в сторону. Да поможет нам Моуи!
Клай кивнул и отдал приказ. Его воины заняли позиции у частокола. Среди них появилась Мюи. Клай ей что-то сказал, но девчонка мотнула головой. Указала на мой арбалет. Интересно, Гном сделал к нему стрелы? Не нашел время спросить.
Враг шел к замку. Вздымали пыль сапоги. Она поднималась вверх и затягивала пеленой хвост колонны. Впереди плыли щиты в рост человека. «Павезы», – всплыло в памяти. Щиты закрывали людей почти полностью. И вот как их достать?
Пропела дудка. Рой стрел взмыл в воздух и ударил в строй. Один из наемников, шедший сбоку, упал лицом в пыль. Я поднес бинокль к глазам. Стрела, поразившая воина, была с красным оперением. Мюи… А вот другие наемники отделались легким испугом – стрелы вонзились в щиты.
– Сторожись! – завопил Нираг и толкнул меня в плечи. Я упал на колени. Перед этим заметил летевший из пыльного облака рой стрел. Они застучали по частоколу. Кто-то вскрикнул. Я оглянулся. Два наемника лежали на валу. У одного стрела торчала из глаза, второй зажимал правой рукой шею. Из-под пальцев плыла кровь.
– Я сказал: «Сторожитесь!» – крикнул Нираг. – Не ловить мух, кхары! Лучники – стреляйте навесом. Щиты нам не пробить. Гош! – он повернулся ко мне. – Иди вниз. Здесь могут убить. Готовься. Я подам сигнал, – он показал дудку.
Я спустился во двор. Подошел к воротам, достал ТТ, передернул затвор. Запасную обойму сунул в карман. Набрал в грудь воздуха и медленно выдохнул. Спокойствие, только спокойствие. Мне нельзя мазать. Пленников здесь не щадят…
За воротами нарастал шум, похоже, враг близко. Почему нет сигнала? Вдруг Нираг убит? Чтоб посмотреть, нужно отойти от ворот. А вдруг он подаст сигнал? В бою важна даже секунда. Я стоял, не зная, что делать.
Протяжный звук дудки заставил меня вздрогнуть. Я метнулся к створке и потянул за засов. Кусок плахи ушел в сторону. Так… До кароссцев не более десяти метров, и они двигаются. Павезы закрывают их от меня. Большой и тяжелый щит, но пуле он не преграда. Там стальной сердечник…
Я выстрелил в крайний правый щит, затем – в соседний. Щиты покачнулись и упали. Вместе с ним повалились на землю два воина. Я увидел других с топорами наготове и выпустил в них оставшиеся патроны. Сменить обойму, нажать рычаг затворной задержки. Бах! Бах! Бах! Бах!.. Все.
Я закрыл окошко. Вовремя. С той стороны по куску плахи будто камнями бросили. Болты… Разглядели, демоны! Я сунул ТТ в кобуру и отбежал к левой створке. Лихорадочно стал запихивать патроны в магазин. Брал их из кармана и толкал в окошко. Так, одна есть. В рукоять ее и снять пистолет с задержки. Вторая… Есть! Я потянул за засов…
Наемников не смутила гибель товарищей. Они подняли щиты и подошли совсем близко. Сверху в них полетели камни – вступили в бой хрымы. Камни падали густо, били в щиты, шлемы, с сочным звуком врезались в тела. Рухнула одна павеза, вторая. Показались воины с топорами. Вас мне и надо! Бах! Бах! Бах!..
Стрелял я, особо не целясь. Промахнуться по плотной толпе трудно. Наемники падали. От моих пуль, камней, стрел с вала. ТТ встал на задержку. Я захлопнул окошко и принялся набивать магазин. Пропела дудка.
– Гош! – донеслось сверху. – Поднимайся. Уходят.
Я поднялся на вал. Кароссцы, закрываясь щитами, пятились к лугу. Перед воротами валялись тела – много. Вопили раненые. Некоторые пытались вставать. Одному это удалось. Рядом щелкнула тетива. Стрела ударила кароссца в спину, и тот рухнул в пыль.
– Не стрелять! – крикнул Нираг. – Берегите головы!
Подтверждая его слова, над частоколом пропели стрелы. Я присел и осмотрелся. М-да… На валу лежали убитые воины. Много.
– Вот так, Гош! – вздохнул рядом Нираг. – Пятерых моих нет, двое ранены. Еще один такой приступ… Говорят, ты лекарь?
– Немного.
– Тогда иди в дом. Раненых принесут.
– А они? – я ткнул пальцем в сторону луга.
– Не пойдут больше. Мы их умыли. У ворот пара десятков легла, да и вслед стреляли… Ты крепко помог, а еще хрымы. Метко камни бросали. Они собирались сходу взять, а мы – вот! – он вскинул кулак. – Теперь будут думать. Умирать они не хотят.
Я кивнул и спустился во двор. На глаза сунулся кмит.
– Стой! – велел я. – Неси в комнату воду, чистое полотно и иголки с нитками. Буду лечить раненых. Бегом!
Он умчался. Я направился за аптечкой. В этот раз я взял лекарств больше – как знал. В доме шла суета. Служанка принесла таз. Я достал мыло, тщательно вымыл руки и пошел к раненым. Их сложили на лавки. Одному болт пробил плечо, второму рассек шею. Третьему наконечник попортил щеку, распоров ее к уху. Больше раненых не было.
Я омыл раны, засыпал в них стрептоцид и зашил. Смазал края йодом, приложил салфетки, закрепил их пластырем. Бинтовать шею нельзя, можно пережать артерию. Да и щеку сложно. С плечом пришлось повозиться. Помог Гном. Он спилил наконечник болта и достал древко. Стрептоцид, йод, бинт. Раненый из селян был в сознании, я заставил его выпить таблетки. Анальгин, эритромицин… Дал их другим, после чего все ушли.
Мне принесли воды. Я умылся и вышел во двор. Тот выглядел мирно. Мычали быки, бегали слуги. У ворот я заметил людей. Они стояли кружком. Я направил к ним. Подошел и глянул поверх голов.
На земле лежали убитые. Пять наемников, двое воинов Клая, трое селян. Я узнал Кинрека. Болт угодил ему в горло. Ворот рубахи залит кровью, застывший взгляд карих глаз. На руке повязка, он носил ее аккуратно, как велел лекарь…
– У кароссцев отменные стрелки, – сказал кто-то рядом. Я повернул голову – Клай. В глазах – горечь. – Гах и Чмур погибли. Они мне как братья. Вместе росли…
Он махнул рукой и направился к дому. Подошел Нираг.
– Как раненые?
– Будут жить.
– Пошли, выпьем!..
Ужинали в большой комнате, все вместе. Клай с воинами, Нираг – с наемниками, Мюи и я. Ели молча. После ужина все разошлись. Остались брент, командир наемников и я.
– Завтра они пойдут вновь, – буркнул Нираг. – Из леса тащили жерди, ладили лестницы. Я рассмотрел, – он достал из сумки бинокль, протянул мне.
– Оставь! – махнул я рукой.
Он спрятал бинокль.
– Пойдут на валы? – спросил Клай.
– Да! – подтвердил Нираг.
– Зачем? Мы их перебьем.
– По лестницам пустят селян. Бойцы они никакие, но оружие им дадут. Так что бить нужно. Они растащат нас по валу, ослабив защиту ворот. За щитами пойдут арбалетчики. Они убьют Гоша, как только тот откроет окошко. Прорубят ворота, а нас… – Нираг сжал кулак.
– Уверен? – спросил Клай.
– Это кароссцы! Они умеют брать замки.
– Видел?
– Бился рядом. Нас как-то наняли в помощь. У нас погиб каждый второй, а вот у них – один из пяти. Зря я принял найм, брент! Серебра захотел, – он вздохнул.
– Заплачу больше, – сказал Клай.
Он снял с пояса кошелек, вытряхнул монеты на стол.
– По пять дин родственникам убитых, по два – раненым, – он отсчитал деньги. – Я держу слово, Нираг! Сдержи и ты!
– Куда я денусь? – вздохнул командир наемников и прибрал монеты. – Кароссцы никого не щадят. Проклятые стрелки! Убить бы их! – он стукнул кулаком по столу.
– Я попробую.
Они уставились на меня.
– Ночью спущусь с вала, найду стрелков и убью.
– Как ты их разглядишь? Ночью? – удивился Нираг.
– Я могу видеть в темноте.
– Ты все же колдун! – буркнул Клай.
– Тебя это беспокоит, брент?
Он покачал головой.
– Убей их, и я дам тебе золото. Десять либ вместо пяти.
– Договорились! – сказал я.
* * *
Я собирался в рейд. Надел черный, рабочий комбинезон, в нем ремонтирую машины. Зачем взял? В поле работать. Черные однотонные кроссовки, черная балаклава, она же лыжная маска. Когда работаешь под машиной зимой, сверху капает жидкая грязь. А еще масло. Отмывать это долго. А так все принимает балаклава. Постирал – и снова надел. На руках – черные перчатки. Обычные, для работы. Светлую кожу вокруг глаз скрыл ПНВ, прибор ночного видения. Купил в охотничьем магазине. Дорогой, собака, но жизнь дороже. Я учел прошлые неприятности и рассмотрел способы ухода от них. В том числе ночью. Здесь у меня преимущество.
В рюкзак уложил банку с самогоном. Зачем? Позже скажу. Пистолет, запасной магазин и патроны… На поясе – нож. Сержант запаса к походу готов.
Провожал меня Нираг. Остальным про рейд лучше не знать. Мы поднялись на вал. Нираг привязал веревку к бревну, сбросил свободный конец вниз.
– Как вернусь, свистну! – сказал я.
– Буду ждать, – пообещал он. – Помогай тебе Моуи!
– Ага! – согласился я и надел ПНВ. Лицо наемника отобразилось в зеленом свечении. Кажется, он изумлен. Пусть. Главное, чтоб молчал.
Я перелез частокол, по веревке спустился вниз. Ров внизу не широкий, при моем росте его можно преодолеть прыжком. Пошли… Поле зрения ПНВ – тридцать градусов, пришлось крутить головой. Зато видно хорошо. А вот всем другим – плохо. Ночь выдалась темной. Вечером набежали облака и закрыли звезды. Луны в этом мире нет. Обходятся без нее…
Осторожно ступая, я обогнул лагерь врага. По периметру горели костры, возле них сидели дозорные. Кароссцы службу несли. Только как? Если пялиться в костер, в темноте хрен что углядишь. Глаз должен адаптироваться к освещению. Не боятся они нас. Урок не пошел впрок.
Но хозяина они стерегли. Шатер глея – в центре лагеря. Вокруг спали у костров наемники. У шатра двое часовых. Не пройти. Плохо. Ладно…
Стрелков искать я не стал. Как их ночью сортировать? Сказал это для Клая. Замысел у меня другой, но бренту о нем знать не нужно. А вот Нираг что-то понял, по глазам видно. Он мужик тертый, и в переделках бывал. Ему б самому выжить и ватагу сохранить. А вот как – дело второе.
Я отошел к обозу. Тот стоял в стороне. Кароссцы заносчивы. На других наемников смотрят косо, хрымы-крестьяне вообще для них грязь. Это Нираг сказал. Потому обоз в стороне, караула у него нет. Вот и ладненько.
Повозки стояли кружком, внутри спали селяне. Быков нет, их отогнали пастись. Я двинулся с внешней стороны. Нужен подходящий груз. Что тут у нас? Мешки, наверное, с мукой, щиты, копья… Прикрытые холстиной бочонки. Что в них? Я откинул холстину. Крышек в бочонках нет, внутри что-то странное. Я запустил в один руку и извлек… арбалетный болт. Вот оно, что! Не знал, что болты хранят в бочках. Это я удачно нашел.
Я снял рюкзак и извлек банку. Снял крышку и щедро полил бочки самогоном. Чиркнул спичкой…
В юности я не понимал эпизоды из голливудских фильмов. Герои разбивают бутылки с виски и поджигают его. Как это может быть? Водка не горит. Водка – да, а вот виски – запросто. Любой дистиллят нужной крепости горит хорошо, в том числе самогон. В моем 50 градусов. Жаль использовать латгальский коньяк для такой цели, но бензина здесь нет. Зато как будет пахнуть приятно…
Подхватив рюкзак, я отбежал в темноту. Присел и стал наблюдать. Огонь разгорался не спеша. Сгорела холстина, затем занялись бочки. Сухие клепки и древки дали большой жар, огонь выплеснулся столбом вверх. От лагеря донесли крики – заметили. Оттуда послышался топот ног. Бегите, родные, бегите! Болты вам не спасти.
Я встал и, обходя стороной, пошел к лагерю. Пару раз оглянулся. Обоз горел хорошо. Пламя перекинулась на другие повозки. На его фоне мелькали тени. Развлекайтесь, ребята! Удовольствия хватит всем.
К шатру я пробрался легко. Лагерь почти опустел. В десяти шагах от шатра стоял пост – двое наемников стерегли вход. Абсолютно правильно на их взгляд. Вход один, пост – тоже. А то, что это не дом, понять трудно?
Я обошел шатер, достал нож и разрезал ткань. Легкий скрип утонул в шуме пожара. Я скользнул внутрь. Та-ак… Узкий топчан, небольшой стол, табурет. На табурете – кувшин. На топчане кто-то храпит. Ясен пень, кто. Спи, родимый, ты мне не нужен. Я присел и заглянул под топчан. Вот она, моя прелесть! Я потащил к себе сундучок.
Что говорил Нираг? Платить нужно вовремя? А если деньги – тю-тю? Золото – кровь войны. Убери его, и война кончится.
Сундучок закрыт на замок. Тащить так? Тяжелый – окован железом. И нести плохо – в рюкзак не залезет. Я поднял взор. На топчане дрых глей. В свечении ПНВ выглядел мертвецом. Лицо бледное, рот раскрыт. Но храпит, собака! Почему глей не встал на пожар? Я оттянул нижний край балаклавы. В нос ударила вонь. Пьян, скотина! Где у него ключ?
Я присмотрелся. Глей спал в одежде и сапогах. Как упал, так и отключился. На поясе виден кошель. Я подцепил его лезвием ножа.
– А? Что?
Глей схватился за пояс. Черт! Позовет стражу! Рефлексы сработали раньше сознания. Нож взмыл вверх и ударил в грудь глея. Он захрипел и обмяк. Я опустился на землю. Руки тряслись. Одно дело – стрелять из ТТ, другое – резать людей ножом. Никогда прежде не доводилось. Я и животных не могу…
Приказал себе собраться. Навострил слух. Тихо. Охранники не услышали. Хорошо, что глей пробудился, сонный мог заорать. Я об этом читал. Повезло. Или нет? Подумаю об этом потом.
Я вытащил нож из груди глея, обтер клинок об одежду, сунул в ножны. К делу! Ключи обнаружились в кошельке. Один подошел, замок открылся легко, я откинул крышку. Вот они, кожаные мешочки! Я заглянул в один – серебро. Судя по весу, сотня монет.
Я побросал мешочки в рюкзак, забросил его на плечи. Ощутил приятную тяжесть. Пора. Снаружи я осмотрелся и пошел прочь. Хотя лагерь пуст, осторожность не помешает. Обогнув луг по краю, вышел к валу. Где моя веревка? Нету. Странно. Я свистнул.
– Это ты, Гош? – раздалось сверху.
– Я, Нираг!
– Держи!
Сверху упала веревка. Я перепрыгнул ров, поскользнулся, едва не свалившись вниз. В последний миг уцепился за веревку. Та натянулась, и меня потащили вверх. Какой сервис! Я собирался лезть сам.
За частоколом ждала целая делегация. Клай, Нираг, их воины и даже Мюи. Я стащил с головы ПНВ.
– Это ты устроил пожар? – спросил брент.
– Я.
– А стрелки?
– Они живы. Но им нечем стрелять – сжег болты.
– Это хорошо, – сказал Клай, – но их могут подвезти.
Вам не угодить!
– Столько трудно найти, – поспешил Нираг. – Нужно несколько дней. У нас есть передышка. А там придумаем что-нибудь.
– Ладно! – буркнул Клай и пошел вниз. Его воины и Мюи устремились следом. Перед этим она наградила меня странным взглядом. Повинуясь знаку Нирага, ушли наемники. Мы остались одни. Нираг смотрел вопросительно. Умен…
– Глей мертв. Серебро его я забрал. Кароссцам нечем платить.
– Гош!.. – он шагнул и обнял меня. Здоровый, черт! – Я твой должник.
– Сочтемся, – сказал я.
Сдался мне его долг…