Текст книги "Будни самогонщика Гоши (СИ)"

Автор книги: Анатолий Дроздов

Соавторы: Анатолий Матвиенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Позову!

Она побежала в огород. Я двинул следом. Так, картошечка моя проросла. Быстро. Ну, так сорт ранний. Дюлька окучивал ростки. Молодец! Делает правильно.

Мать подбежала к сыну и что-то сказала. Он обернулся и бросил мотыгу.

– Господин глей!..

Да что вы заладили? Глей, глей…

– Здравствуй, Дюлька! Поговорим?

Во дворе я сел на чурбак, Нира с сыном остались стоять. Сесть они решительно отказались. Из-за этого разговор не пошел. Я спрашивал, они отвечали. Вели себя сковано. А чего я хотел? Между нами пропасть.

– Ладно, – вздохнул я. – Это вам, – я дал пакет Нире. – Там конфеты и посуда. Она легкая и не бьется. Только не ставьте ее в огонь. Сгорит.

Нира заглянула в пакет и достала чашку. Подарок я купил в супермаркете. Увидел набор китайской посуды. Пластик, который не боится нагрева. Шесть мисок, шесть чашек с блюдцами. Для деревни самое то. Не бьется и не ржавеет.

– Господин! – выдохнула Нира. – Это так дорого!

– У нас – дешево. Так что бери.

– Будет девочкам на приданое, – закивала она.

Одарил, называется. Теперь будут беречь. У покойного деда был костюм. Он берег его для похорон. Когда дед умер, костюм достали из шкафа. Одевать его было нельзя – моль прогрызла дыры. Пришлось покупать другой. «Это от бедности, – объяснила мать. – В СССР костюм стоил дорого, его берегли». Здесь даже не бедность – нищета.

– Не надо беречь, – сказал я. – Еще привезу. Как мой плуг?

– Пашет! – доложил Дюлька. – Ты его заберешь?

– Нет.

Он заулыбался.

– А вот кхара возьму. Где Буренка?

– Пасется вместе с быком.

– Приведи ее завтра утром.

– Сделаю, господин! – поклонился он.

– Тогда жду, – я встал. Поговорили…

В замке ко мне подошла Мюи. В руках она несла арбалет.

– Ты забыл в прошлый раз.

Не забыл, а оставил. Не собирался возвращаться. В Дымках арбалет ни к чему, а Мюи он понравился.

– Гном сделал к нему стрелы. Они тонкие, бьют сильно. Добрый самострел.

– Тогда почему возвращаешь? Я не просил.

– Байк лучше.

Она опустила глаза и ковырнула пыль носком сапога.

Караул! Грабят! Байк я притащил владения объезжать. Они у меня большие. Верхом не люблю, зад болит. И вот что ей сказать? Отказать – сильно обидеть. Не хочу огорчать девушку. Но и байк жалко.

– Давай так! Я оставлю байк покататься. Через месяц привезешь. Приглашаю вас в гости. Вы меня принимали, теперь моя очередь. С собой привезешь байк. Только не поломай!

– Ты хороший, Гош! Я тебя люблю!

Умчалась. Арбалет, к слову, унесла. В любом мире женщины одинаковы. Раз подаришь, другой, а потом будешь постоянно. Любят они это дело. А мы их. Что-то я не о том…

* * *

Клай малость оттаял и приглашение принял с удовольствием. Интересно посмотреть, как другие живут! Выпить, закусить шашлычком… Жить в Мульде скучно. Это хрымы не скучают – постоянно в работе. Благородным нужны развлечения. И у нас так было. Помещики обожали гостей, сами ездили по соседям. Визитами спасались от скуки. А я вроде помещика.

– Повозок бери, сколько хочешь, – сказал брент. – Денег я не возьму. Дашь хрымам медяков…

Я скупиться не стал. Объявил, что плачу золотой. Желающих набралось много. Золотой для крестьянина – это ого-го! Колонна вышла большой. Впереди мы на кхарах, следом – повозки. Большей частью пустые. Ну, это временно.

Проводить нас вышла толпа. Взрослые, дети, старики. Хрымы кланялись и желали счастливого пути.

– Любят тебя здесь, – заметил Нираг. – Добрый ты человек. Столько денег раздал! И с людьми прост.

– Так я хрым.

– Многие это забывают, – усмехнулся он. – Стоит только стать благородным…

Мюи вышла с байком. Ехать медленно она не смогла, катила его в руках. На дороге мы попрощались. Она села в седло и нажала клаксон. Кхары ответили ревом. Мюи засмеялась и укатила. Шебутная…

Я подъехал к Нирагу.

– Повозки будут тащиться долго. Я поеду вперед. Следует приготовить груз.

– Хрымы вынесут, – удивился он.

– Из рощи Веруна?

Нираг крякнул.

– Возьми с собой воинов, – предложил, почесав в затылке. – Глей не ездит один.

Я кивнул. Нираг отдал команду. К нам подъехали наемники.

– Сопроводить глея! – приказал Нираг.

И мы понеслись с бешенной скоростью. Километров десять в час. Застоявшаяся Буренка шла легко. Утром я накормил ее хлебом, дал лука. В благодарность меня лизнули в лицо. Язык у нее словно наждак. Нет, байк лучше. Владельца не лижет, хлеба не просит и куда быстрее. Даже на проселке.

К роще мы подскакали после полудня.

– Ждите здесь! – приказал я воинам.

И началось. Вытащить вещи из мастерской, загрузить в тачку, отвезти к дороге… Я не собирался брать много. Но зачем повозки впустую гонять, да еще деньги платить? У дороги вырастали кучи мешков, появился плуг, борона, связки лопат, пилы, слесарный инструмент… Все, что закупал перед отъездом. А куда денешься? Нет здесь ничего. Железо скверного качества, и его мало. Пашут сохами, лопаты деревянные. О какой производительности труда может идти речь? Мне нужно поднимать хозяйство.

Наемники смотрели на меня большими глазами. Ну, да, глей в роли грузчика. Нет бы, помогли! Боятся. Во всем есть недостатки. С одной стороны в рощу никто не войдет и можно не опасаться за вещи. С другой – носить будешь сам.

Спустя час я умотался. Отогнал тачку за деревья и растянулся на траве. Все, больше пальцем не шевельну! Ко мне подошел наемник.

– Мы приготовили обед, господин.

Ну, хоть какая-то польза… Мы поели, затем я вновь полежал. Даже соснул. К вечеру на дороге показался обоз. Ходко шли. Так повозки большей частью пустые, а другие загружены по чуть-чуть. Специально, чтоб быстрее идти.

– Ого! – сказал вождь наемников, подскакав к нам. – Сколько всего! – он спрыгнул на землю и подошел к куче добра. – Что это? – он взял в руки косу.

– Траву резать.

– Так можно серпом.

– Косой быстрее. И легче.

Нираг рассмотрел косу, щелкнул ногтем по металлу. Он отозвался звоном.

– Доброе железо! Нож можно сделать. Даже меч.

– Ножи у нас есть.

Он покрутил головой и положил косу. К нам приблизилась колонна. По моей команде хрымы стали грузить повозки. Справились быстро. Ну, так я был один, а их много. Я запрыгнул в седло. Переночуем в городе, завтра – в Кирах.

* * *

Вводить меня во владение поехал Мюррей.

– Там живет вдова сына глея, – просветил меня за воротами. – Объявлю ей о продаже, представлю тебя. Выплатишь ей вдовью долю.

– Постой! – сказал я. – Что за доля?

– Десятая часть цены глейства. Сто пятьдесят динов. Все по Закону.

– Ты об этом не говорил.

– Думал, знаешь, – он пожал плечами.

Блин! Развели. И ведь как ловко! Совсем как в России. «Купите новый автомобиль! Дешево!» А потом выясняется: дешево на словах. Цена базовой комплектации, то есть пустой кузов. Хочешь опции – доплати. А еще нужно каско[11]1
  Полная страховка, которая стоит недешево.


[Закрыть], без нее гарантии не дадут. «ТО»[12]12
  Техническое обслуживание.


[Закрыть] – только в сервисе продавца, и цена на него конская…

– Не печалься, Гош! – улыбнулся Мюррей. – Тебе выгодно. Глей женил сына из-за земель, взяв их в приданое. Отец Саи умер, наследников не осталось. Брентство ее хорошее. Три деревни.

– А если земли вернуть?

В самом деле. Мне много не надо.

– Землей владеет мужчина. Если б Сая нашла мужа, я бы разрешил. Женись на ней сам, – он ухмыльнулся. – Тогда не нужно платить.

Весело ему! Жулик. Я прикинул бюджет. Серебро-то есть, но у меня столько планов! И они требуют денег. Нет, можно обменять серебро, сходить в свой мир и продать золото. Получить деньги и вновь купить серебро. Только там меня ждут. Один – с топором, двое – с носилками…

Я вздохнул и стал смотреть на дорогу. Та петляла между холмов, выбегала на луг и прижималась к реке. Красивые здесь места. Болот, считай, нет, зато много рек. Они кишат рыбой. В лесах полно дичи. Кабаны, лоси, зайцы. Это мне Мюррей рассказал. Зовутся звери иначе, это я перевел. Земли жирные. Растет хлеб, лен, репа. Есть капуста и огурцы. Меня ими не угощали, потому как зимой съели. На лугах пасутся стада. Народ здесь не голодает. Хлеб есть не всегда, но тут много причин. Сохой много не вспашешь – раз. Севооборот – примитивное трехполье. Это два. Часть земли оставляют под пар. Удобрений не применяют – три. Даже навоз. Его свозят в кучи, где он преет. А вот растрясти его по полям, пройти плугом, потом бороной… Планы, планы.

Кирах показался вдруг. Мы взобрались на пригорок, и впереди открылся луг с берегом. На нем возвышался замок – настоящий. Стены, башня… Все из дерева, но солидно. Возвели Кирах на излучине реки Воли, и она защищала его с трех сторон. С четвертой был наполненный водой ров, а над ним – мост. При опасности его втаскивали внутрь замка. Это я узнал позже. А сейчас, привстав на седле, любовался сооружением.

– Нравится? – усмехнулся Мюррей. – Лучшее укрепление в округе. Покойный глей не жалел серебра. Ну, так степь через две меры. А там – колдуны.

Так мне втюхали форпост? Молодцы! Да и я хорош. Купил, как кота в мешке. Нет бы подумать… Теперь поздно.

– Кто там? – я указал на толпу перед замком.

– Хрымы, – усмехнулся судья. – Пришли нас встретить. Я известил Саю.

Опять угощать… А куда денешься? Я тронул Буренку. Колонна ползла к замку. Стали видны лица встречающих – мужчин, женщин. Перед ними гарцевал всадник на кхаре.

– Сая, – пояснил Мюррей. – Встречает гостей.

Всадник будто услышал и поскакал к нам. Спустя пару минут он оказался перед колонной. Женщина, молодая, в куртке и штанах. Благородным дамам их носить можно. Внешность… М-да. Понимаю покойного мажора. Лицо Саи будто рубили топором. Широкие плечи, сильные руки. Ей бы шашку и коня, да на линию огня…

– Приветствую тебя, судья! – поклонилась Сая. – И тебя, благородный глей.

– Да хранит тебя Моуи! – улыбнулся Мюррей. – Все готово?

– Хрымы ждут. Собрала всех, кто отсеялся.

А она хозяйственная. Других отрывать не стала.

– Не будем терять времени.

Мы тронули кхаров. Сая развернула своего и заняла место слева от Мюррея. Так втроем мы и приблизились к толпе. Хрымы опустились на колени.

– Встаньте! – велел Мюррей.

Толпа подчинилась. На нас уставились сотни глаз. В глействе свыше тысячи селян, как сообщил Мюррей. Это взрослых мужчин. Женщин здесь не считают, детей – тоже. Перед замком людей сотни три. Не Болотная площадь, но все равно много.

– Рядом со мной ваш глей! – объявил судья. – Его зовут Гош. Отныне он ваш хозяин и защитник. Слава глею!

– Слава! – откликнулась толпа без особого восторга. Понятно.

– Есть чем их угостить? – спросил я.

– Да, глей! – сообщила Сая. – Приготовила. Хлеб, мясо, рыба, пиво. Ждала вашего повеления.

– Повелеваю!

– Глей Гош приказал угостить вас! – прокричал судья. – Слава ему!

– Слава! – завопил народ. В этот раз искренне.

Толпа расступилась, и мы въехали во внутренний двор. Замок напомнил мне виденный в Мире в Белоруссии, только намного меньше. Нет внешней крепостной стены и внутреннего укрепления – донжона. Покои, галереи, хозпостройки – все пристроены к наружной стене.

Я остановился среди площадки. Следом вкатились повозки. Мы слезли с быков. Подскочил какой-то мужчина. На нем был кафтан и что-то вроде берета. Лицо пересекал шрам – широкий, фиолетового оттенка. Досталось мужику.

– Размещай воинов, Тиг! – приказала Сая. – Разгрузите повозки. Вещи – в амбар, возчиков накормить. И угощайте людей.

– Сколько пива? – спросил Тиг.

– Три бочки.

Тиг убежал. Хм, а меня не спросили. Странно. Мюррей смотрит невозмутимо. Разберемся.

– Прошу в замок! – пригласила Сая.

Мы поднялись на крыльцо и вошли в двери. Мюррея пропустили вперед, я вошел следом. За мной – Сая и Нираг. Большая комната, лавки, столы… Мы расселись. Я скинул рюкзак.

– По Закону глей Гош обязан выплатить вдовью долю благородной Сае, – объявил Мюррей. – Приступай, Гош!

Я достал кожаные мешочки.

– Сто динов! – придвинул один. Второй вытряхнул на стол и отсчитал полсотни монет. Остальные ссыпал обратно. – И еще пятьдесят.

Сая сгребла мешочек с монетами в сумку.

– Гош исполнил Закон! – объявил Мюррей. – Отныне он полноправный владелец Кираха и никто более.

Вон оно что! Теперь ясно, почему Сая распоряжалась.

– Какие будут повеления? – она посмотрела на меня. – Или позвать Тига?

– Есть хочу! – вздохнул я. – И плевать, кто накормит. Лишь бы сытно.

Мюррей захохотал, его поддержал Нираг. Сая улыбнулась и вышла. Остаток дня прошел, как в тумане. Обед, отъезд Мюррея и возчиков. Принимая плату, они кланялись. Обход замка в сопровождении Саи и Тига. Инспекция закромов, проверка размещения наемников и моего груза. Выход к хрымам на луг с кружкой с пива в руках… Ужин. И вот я один в комнате. До меня здесь жил глей. Большая кровать, стол, лавки, сундук в углу. Узкие окна со ставнями. Рам и стекол нету. Ну, это пока. Я сел на лавку, вытянул ноги. Отдохнуть…

Стук в дверь.

– Войдите!

Сая с подсвечником и горящими свечами. Язычки пламени делают тени на ее лице резкими. Только сейчас обратил внимание, у нее есть клычки. Совсем мелкие, сразу не заметишь. Полукровка или четверть, не знаю. Я не нацист. Не собираюсь мерять линейкой ни форму черепа, ни длину зубов.

Встав на пороге, Сая посмотрела на меня.

– Проходи!

Она подошла и поставила подсвечник на стол. Затем низко поклонилась.

– Благодарю тебя, Гош!

– Не за что, – вздохнул я. – Заплатил по Закону.

– Я не о том. Спаси тебя Моуи за то, что убил глея. А еще моего мужа.

Приплыли… Это что?

– Они хотели меня извести. Послали за ядом к колдунам. Меня б непременно отравили, если б ты не убил мужа. Старому глею стало не до меня. А потом убили и его.

– За что тебя хотели отравить?

– Не родила наследника. А как? Мой муж меня не любил, ко мне не входил. Ты убил их вовремя.

Это мы пожалуйста…

– У меня просьба, Гош. Не гони меня из Кираха.

– Почему? У тебя есть серебро, ты можешь купить дом в городе. Выйти замуж.

– Меня никто не возьмет, разве что из-за денег. Муж заберет серебро, а меня изведет. Не хочу.

Теперь у нее комплекс.

– Я буду помогать, Гош. Ты чужой здесь. А я знаю земли, хрымов.

Хм…

– Оставайся, – сказал я. – Но давай так. Если все хорошо, ты живешь. Даже платить буду. Но если пойдет поперек…

– Поняла, господин!

Даже так? Обращение «господин» означает подчинение. В обиходе благородные называют друг друга по именам. Ладно, тест.

– Что здесь? – я указал на сундук.

– Не могу знать, господин. Я в него не заглядывала. При живом глее было нельзя, потом не смогла. У меня нет ключа. Глей возил его с собой.

А она честная. Сундук можно было взломать. И никто бы не доказал.

– Доброй ночи, Сая!

Она поклонилась и ушла. Я подтащил рюкзак и вывалил его содержимое на пол. Принес подсвечник и стал рыться в куче. Где ж он? Я не мог выбросить! Мешки с серебром, одежда, белье… Вот! Я схватил тощий мешочек, который снял с пояса глея. В нем были деньги и ключи. Деньги я раздал, а ключи почему-то оставил. Их было два. Один от маленького сундучка, второй – неизвестно от какого. Теперь, кажется, знаю.

Я взял подсвечник и пошел в угол. Поставил светильник у сундука и сунул ключ в скважину. Подходит. Поворот, другой… Замок щелкнул. Я откинул крышку и поднял подсвечник. Что тут у нас? Одежда. К черту! Тряпки полетели на пол. Так, оружие. Шлем, кольчуга, сабля и кинжалы. Все в серебре. Мешочки в углу, вид знакомый. Я взвесил один на ладони, распустил кожаный ремешок. Внутри тускло сверкнуло серебро. Во втором оказались дуки. Золото – налево, серебро – направо. Я рассортировал мешочки и окинул их взглядом. Хм! Похоже, я купил Кирах дешево… Ни один супермаркет в России не даст манибэк едва ли не в половину уплаченной суммы. Мне здесь нравится.

Глава 11

Следующие дни пролетели в трудах. Следовало торопиться – сезон уходил. Пока гнал самогон и занимался золотовалютными махинациями, апрель подошел к концу. Я приказал Сае оставить при замке по три хрыма от каждой деревни. Их в глействе тринадцать. Несчастливое число, но это как для кого. Велел пригнать упряжных волов и повозки, затем отвел всех к оставленной для пара земле.

– Будем сеять!

– Господин! – удивилась Сая. – Земля не даст урожая.

– Не даст – купим зерно. Серебро у меня есть. Но я думаю, что ты ошибаешься.

Она пожала плечами: дескать, ты глей. Поступай, как хочешь. Велишь раком встать – встанем. Я отвел повозки к залежам удобрений. Навоз здесь бросали в старый овраг, и его набралось доверху.

– Грузим на повозки и везем на поле! – приказал я. – Отбираем снизу, где перегнило.

Возчики ухмыльнулись: чудит глей! Возражать, однако, не стали. Глей обещал покормить – отчего же не поработать? Лопаты замелькали в руках, повозки потянулись к полю. На нем выросли черные кучки. Я взял вилы и показал хрымам, как разбрасывать навоз. Они этим занялись. Сам тем временем прицепил к быку плуг.

– Цоб цобе!

Именно так погоняют быков, если верить книгам. Бык подумал и потянул плуг. Шел легко – для него это не нагрузка. Пласты черной, мягкой земли потянулись ровной бороздой. Отпахав до конца поля, я отогнал быка на другой край и вновь вонзил лемех в землю. Такова технология. Отвал идет вправо, поэтому пашут от краев, тогда получается ровно. Хрымы шли следом, наблюдая за процессом. На их лицах читался восторг. Как глубоко пашет эта железная соха! Какой ровный и красивый отвал! Пройдя борозду до конца, я подозвал молодого хрыма.

– Теперь ты. Понял, как надо?

Он закивал и схватился за ручки плуга.

– Пройдешь две борозды и уступишь другому. Пусть пробуют все.

Хрымы довольно загомонили. Я занялся бороной. Пока ладил ее к быку, нужную полосу отпахали.

– Цоб цобе!

Борона оставляла за собой полосу рыхлой земли. Мягкий здесь грунт, жирный. Черноземье. Пройдя ряд, я передал быка хрымам – пусть учатся. Сам стал снимать с повозки ведра с замоченными семенами. Это сделали вчера, как раз сутки прошли. Сая с любопытством наблюдала.

– Что это, господин?

– Семена сахарной свеклы. Сладкой репы.

– Для чего?

Я ополоснул руки и достал из рюкзака рафинад. Протянул ей кусочек.

– Положи в рот, но не грызи.

Она бросила рафинад в рот. Подвигала его языком. Глаза у нее стали большими.

– Как мед. Слаще!

Разумеется. Мед, кстати, здесь есть, но он дорог. Добывают его в лесах, в примитивных бортях[13]13
  Борть – улей в естественном или выдолбленном дупле дереве.


[Закрыть]. Цену за него ломят грабительскую – 15 дуков за либ, Дюлька просветил.

– Это белый мед, в сладкой репе его много. Мы выдавим из нее сок, выварим и получим сахар.

– Его можно выгодно продать, – заключила Сая.

Правильно мыслит. А жом я пущу на самогон. Неплохое сырье. При правильной технологии даст отменный продукт.

К середине дня пахоту завершили. Ну, так пара гектаров. Хотя селяне были удивлены – так быстро! После обеда сажали свеклу. Я объяснил, что это за культура, дал попробовать рафинад. Выделил каждому понемногу. Сахар завязывали в тряпицы и прятали в сумки. Детям понесут. Я сделал трассировку борозд, объяснил, как сажать. Заодно – и картошку. Привез ее всю. Кому ее есть в Дымках?

Справились быстро – работников много.

– Плуг и борону можно взять в пользование, – объявил я. – Очередность установите сами. Но сначала вспахать вдовам. И еще. Вы разбрасывали навоз. Для растений он как еда. Они лучше растут, урожай больше. Там, откуда я родом, делают так. Хлеб родит хорошо. У нас его так много, что мы кормим зерном скот.

Хрымы уважительно закивали, кажется, проняло. Назавтра была косьба. Кузнецы сделали мне косовища по привезенному образцу. Перед тем, как насадить лезвие, я отбил его на бабке на виду у хрымов. Дал по косе и велел повторить. Справились, народ здесь умелый. Насадив косы, мы отправились на луг. Я встал с краю, отточил лезвие бруском, и – ш-шух!

Косить учил меня дед. Было это давно, но навык остался. Это как езда на велосипеде. Покатив раз, сможешь всегда. Ш-шух! Ш-шух!

Я прошел луг до конца. Следом, внимательно наблюдая, шли хрымы.

– Теперь вы! – велел я. Они достали бруски, зазвенели о металл. Кос я привез тридцать, столько же брусков. Не дешево обошлись. Сама коса, кольцо для крепления и брусок. Умножаем на 30… Но надо.

Сразу не пошло. Втыкались в землю острия, лезвия сбивали верхушки. Я останавливал и показывал. Пяткой нужно. Тело расслаблено, плечи двигаются легко. Ш-шух! Потихоньку дело двинулось. К обеду с лугом закончили.

– Косы можно забрать, – объявил я. – По две на деревню. Это мало, но у вас есть кузнецы. Пусть откуют по образцу. Железо я дам.

Об этом я позаботился. Из стальных листов в Брянске мне нарубили полос – разной толщины и ширины. Часть их я привез, остальные ждут в мастерской. На косу много не надо. Я раздал полосы хрымам. Захотят больше, сделают из своего железа.

После обеда селяне ушли. Одни несли косы, другие – металл. Я смотрел им вслед. Выйдет ли толк? В царской России – я об этом читал – рожь заставляли косить. Селянам проще было серпом. Жали женщины, долго и тяжело. Косой намного быстрее. Здесь жнут даже траву. Сена мало, соответственно – и скота. Перед зимовкой его в основном режут – кормить нечем. Возможно, удастся это сломать. Травы – море. Коси да суши.

Сая смотрела на меня с удивлением. Странный глей. Сам косит и пашет. То ли еще будет! Вечером ко мне подошел Нираг.

– Нужны новобранцы! Нас мало.

К тому же за учебу принято платить… Я позвал Саю и Тига, задал вопрос. Где взять воинов? Отобрать из селян? Идею забраковали – без того мужчин не хватает. Потому бывший глей звал кароссцев. Мне они не нужны – сволочи. Нираг с этим согласился. Нанять других? Дорого, да и смысла нет. Нужна постоянная часть.

– Где Клай брал новобранцев? – спросил у Нирага.

– У изгоев.

– Это кто?

Мне рассказали. В Мульде общество родовое, все повязаны узами. Без этого не прожить. Род заботится о своих членах – защищает и оберегает. Одиночка обречен. Изгнать человека из рода – все равно, что обречь смерти. Любой может его убить, не понеся наказания. За что изгоняют? За воровство. Иногда – за связь с мужней женой, порчу девки. Здесь с этим строго. Еще за хулу на богов, лень, пьянство – причин много. Другой род изгоя не примет, они тянутся в города. Там их заставляют пахать. Тяжкий труд за еду, репутация отбросов. Не понравился горожанам – вон. Украл что-то – смерть. Оправдаться невозможно. Изгои сбиваются в шайки. В этом случае жизнь их коротка. За разбой в Мульде вешают. Местные знают леса, найдут быстро. Отчего брент рискнул?

– Изгой будет стараться, – ответил Нираг. – Для него это возможность выйти из нищеты. Клай хитер. Пока учат, денег не платит. Да и после положит немного.

А что, выход. Армии из отбросов на Земле были. Например, в Англии в девятнадцатом веке. Эта армия разгромила Наполеона под Ватерлоо. Из подонков делали солдат. Жестокая дисциплина, суровое наказание за малейшую провинность – это с одной стороны, с другой – сытная кормежка и выпивка. Пинта[14]14
  Английская пинта – 0, 56 литра.


[Закрыть] вина или треть пинты крепких напитков в день. Многие шли в армию, чтобы пить.

– Завтра едем в город, – сказал я. – Заберем тех, кто годится. Обещаем сытную еду, пиво каждый вечер.

– Пиво? – удивился Нираг.

– Тем, кто будет стараться. Остальных выпивки лишим. И двойную порцию для усердных.

– Прибегут все! – хмыкнул Нираг. – В городе их много. Сотню точно наберем. Может, две.

– Две так две. Лишние потом отсеятся.

– Нам их не прокормить! – взволновалась Сая. – Нет столько провизии.

– Купим. Деньги есть. Кормить будем хорошо. Хлеб, каша, мясо. Воин должен быть сыт.

Нираг одобрительно кивнул.

– Едем вместе! – заявила Сая. – Вы – за воинами, я – за продуктами. Знаю, у кого покупать. Вас торговцы обманут.

Я только плечами пожал: пусть едет.

* * *

Пахол переступил порог комнаты и поклонился сидевшим за столом. Тех было двое. Молодой глей и воин постарше. Вождь наемников, как сказали побывавшие здесь.

– Подойди! – велел вождь.

Пахол похромал к столу.

– Что с ногой? – спросил глей.

– Родился таким.

– И с чего пришел? – хмыкнул вождь. – Я беру воинов. Хромые не нужны.

– Я могу работать с железом, – поспешил Пахол. – Сделаю стол или лавку. Скую замок к сундуку. Вот! – он достал из сумы и положил на стол железный цветок.

Глей взял его и внимательно рассмотрел.

– Сам ковал?

– Да, господин!

– Расскажи.

Пахол стал объяснять. Как сделал стебель ромашки. Как вставил в центр бронзовый кружок, затем приварил лепестки. Насек их, чтоб походили на живые. Несколько дней работы…

– Для кого ковал?

– Девушки, – смутился Пахол.

– А она что?

– Посмеялась. Колченогий я.

– Почему стал изгоем?

– Мастер выгнал. Из-за этого, – Пахол указал на цветок. – Мне велели сделать замок, а я тратил время на забаву, – он вздохнул.

– А что к другим не пошел?

– У них дети в подмастерьях, – объяснил Пахол. – Или родня. Кому нужен изгой?

– Чем живешь?

– Скот смотрю. Кормлю, убираю в хлеву. Помогаю хозяйке. Ношу воду, рублю дрова.

– Не похоже, что тебя сытно кормят, – сказал глей. – И одежда вся в дырах.

Пахол снова вздохнул. А что скажешь? Правда.

– Беру! – сказал глей.

– Колченогого? – удивился наемник.

– Гефест тоже хромал, – непонятно сказал глей, – но ковал броню для богов. Мастера мне нужны, – он посмотрел на Пахола. – Ступай и жди во дворе. Держи! – протянул ромашку. – Найдешь, кому подарить.

Пахол взял, поклонился и вышел. На постоялом дворе, что на окраине города, ждали окончания смотра. Кузнец похромал к толпе принятых.

– Взяли? – не поверил рябой хрым. Ранее он цеплялся к Пахолу. Смеялся над его хромотой, тыкал пальцем.

– Да! – гордо ответил Пахол. – Глею нужны мастера. Вот! – показал он ромашку.

Та пошла по рукам. Новобранцы разглядывали цветок.

– Баловство! – хмыкнул рябой хрым. – Лучше б нож сковал.

Пахол взял у него ромашку и достал из сумы нож. Он сделал его для Ромилы. Ножны из кожи, костяная рукоять с узором, узкий, острый клинок. Но Ромила нож не взяла – ей не нравился Пахол. Отдала вместе с цветком.

– Добрый! – оценил рябой и сунул нож в суму. – Пригодится.

– Отдай! – схватил его за рубаху Пахол.

Рябой отодрал его руку.

– Ковыляй отсюда!

Он толкнул его в грудь. Пахол оступился и упал на траву. Хрымы засмеялись.

– Что за волтузня?

Пахол не заметил, как рядом выросли вождь и глей. Хотя, чего удивительного? Пахол был последним в очереди. Опершись руками о землю, Пахол встал и указал на рябого.

– Он забрал у меня нож.

– Да он сам… – попытался оправдаться рябой, но вождь рявкнул: – Нож! Быстро!

Он протянул руку. Рябой вжал голову в плечи и достал из сумы нож. Вождь взял, хмыкнул и протянул глею. Тот вытащил из ножен клинок, рассмотрел лезвие, рукоять, затем вернул клинок в ножны и протянул Пахолу.

– Забери! А ты, – он посмотрел на рябого. – Вон отсюда!

– Господин! – взмолился рябой. – Вы же взяли меня в дружину! А с этим я пошутил.

– Над хромым? Потому он, – глей указал на Пахола, – лежал на земле? Вон!

Вождь кивнул воинам. Двое подошли и вытолкали рябого за ворота взашей.

– Стройся! – приказал глей.

Кое-как, с помощью воинов вождя новобранцы сбились в подобие строя. Пахол встал с краю.

– Мне нужны воины для защиты людей, – объявил глей. Выглядел он сердитым. – Но один из вас только что обидел слабого. И никто за него не вступился. Запомните этот урок! Впредь любой, кто задумает что-то подобное, пойдет следом за этим, – глей указал на ворота.

– И еще получит плетей! – пообещал вождь.

– У вас есть возможность стать воинами, – продолжал глей. – Вас будут сытно кормить, дадут добрую одежду и оружие. Если вождь будет доволен, – он указал на наемника, – положу жалованье – два золотых в месяц. Десятникам – три.

Изгои загудели. Редко кому в городе платили за работу. Да и тем доставались медяки. Большинство работали за еду и обноски. Глей поднял руку, и гул стих.

– Но вы будете стараться. Ленивых я прогоню. Боязливых – тоже. А если кто вздумает обижать селян… За убийство или насилие над женщиной – смерть. За воровство – плети и изгнание.

– Тоже будет за неподчинение приказам, – добавил вождь.

– У вас есть время подумать. Недовольные могут уйти. Путь открыт, – глей указал на ворота.

Строй заколебался. Из него вышли двое. Торопливым шагом они пересекли двор и скрылись за воротами.

– Остальные согласны? – спросил глей.

Строй одобрительно загудел.

– Тогда разберитесь по четыре. Сейчас вас будут кормить. Внутри дома не поместитесь, поэтому есть будем здесь. Свежий воздух – хорошая приправа, – глей улыбнулся.

Строй рассыпался. Хрымы начали разбираться на четверки. Пахол растерялся, не зная, к кому подойти. В городе он недавно, друзей завести не успел. Да и некогда было. Работал от зари до зари.

– Эй, мастер! – окликнули его. – Давай к нам.

Пахол подошел к хрымам, махавшим ему руками, и сел на траву.

– Меня Крум зовут, – сказал долговязый мужчина. Он походил на цаплю. – А это Нил и Лакум.

– Пахол, – кивнул мастер.

– Не злись на нас! – сказал Нил. – Рябой всех запугал. Отбирал у нас медяки и пропивал их на постоялом дворе. Сильный, гад!

– Вас же много, – покачал головой Пахол. – Собрались бы да побили.

– Он бы пожаловался судье. Нас бы изгнали, – вздохнул Крум.

Пахол думал иначе, но спорить не стал. Чего уж теперь? Подошла служанка с корзиной. Поставила перед ними горшок, протянула по ломтю хлеба и деревянной ложке. Те были новенькие.

– Заберете после еды, – сказала служанка. – Это ваши.

Хрымы заулыбались. Ничего не сделали, а уже подарок. Хотя ложка – тьфу! Любой может вырезать. Было бы время и инструмент.

В горшке оказалась каша с салом. Пахол забыл, когда ел такую. Похоже, он не один. Ложки так и мелькали. Черпали ими по очереди, брали поровну. Жадными выглядеть не хотелось. Да и зачем? Каши много, хлеба не пожалели. Когда ложки заскребли дно, появилась служанка. Принесла деревянные кружки и глиняный кувшин. Разлила пенный напиток.

– Кружки заберете! – сказала уходя.

Пахол взял свою и поднес к губам. Пиво?! Сотрапезники изумились не меньше.

– Не помню, когда пил, – поделился Крум. – Щедрый у нас глей.

– Но строгий, – сказал Нил.

Все закивали. Но с другой стороны, если так кормят… Они смаковали напиток. Доброе пиво! Жаль, мало.

На крыльце постоялого двора появились глей и наемник. Вождь кривил рожу, доставая языком застрявшие в зубах куски мяса. Из-за этого он выглядел совершенно не строгим. Хрымы встали.

– Все поели? – спросил глей, окинув толпу взглядом. – Кружки, ложки забрали?

Все закивали.

– Веди! – повернулся глей к наемнику.

– Стройся! – закричал тот…

Новобранцев отвели на берег реки. Там стояли повозки и охрана из воинов.

– Всем раздеться и мыться! – объявил глей. – Мыло в горшках на повозках. Скребите себя хорошо. Вшей мне не нужно. Лохмотья свои бросать там, – он указал на кусты. – Получите новую одежду. Торопитесь! Нам еще в Кирах топать.

Строй рассыпался. Хрымы тащили через голову рубахи, снимали штаны. Зацепив пальцами мыло из горшка, лезли в воду. Та была холодной, но никто не роптал. Получить новую одежду! Ради этого стоило потерпеть. Хрымы мылили головы, скребли тело, плюхались в воду. Ощутив себя чистыми, направлялись к берегу. Там раздавали рубахи и штаны. Совершенно новые и из доброго полотна. Они лежали по размерам – малый, средний и большой. Пахол взял штаны малые – ростом он не удался, а вот рубаху для средних – руки у него длинные. Подол вышел до колен, но то не беда. Пахол затолкал его в штаны и завязал их шнурком. Добрая справа! Получил заплечный мешок, в нем – онучи и пояс. Подошел к повозке с сапогами. Воин сунул ему пару. Пахол отошел в сторону, сел и намотал онучи. Правый сапог пришелся по ноге, а вот левый велик. Пахол встал и прошелся. Неудобно, далеко не уйдет.