Текст книги "Сентиментальное путешествие в Россию"

Автор книги: Анатолий Бурак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Фил. – Протянул пухлую ладошку он, деловито осведомившись. – Это весь багаж?

– Да. – Кивнула я.

– Что ж, может, и правильно. В Москве сейчас можно купить что угодно.

И, подхватив чемодан, бодренько зашагал к выходу.

Машина оказалась под стать хозяину. До неприличия раздолбанный Форд. Однако, несмотря на непрезентабельный вид, таратайка ездила, а это главное.

– Надеюсь, вопрос с жильём решён? – Видя, как поворачиваются события, я слегка беспокоилась.

– Не волнуйтесь. Апартаменты, оставшиеся от предыдущего сотрудника, в вашем распоряжении. – Заверил он. – Не президентские апартаменты, конечно, но жить можно.

– Я не привередлива. – Пожала плечами я.

Проплутав некоторое время по незнакомым улицам и миновав довольно симпатичный сквер – ура, можно будет гулять по утрам! – наконец остановились возле блочного дома. Во дворе играли дети, кто-то выгуливал собак. В общем, нормальная картина. Вот только звучавшие иногда ребячьи вопли немного выбивали из колеи. Ведь кричали по-русски.

Поднялись в лифте. Собеседник достал ключи и слегка замялся.

– Вам нужно будет слегка прибраться.

– Это пустяки. – Я храбро вскинула голову.

Мысль о том, что сдающий дела работник должен сделать это, сам возникла несколько позже. Как и сомнения относительно того, кто развёл в моём новом доме такой свинарник. Но догадки, как известно, к делу не пришьёшь и, невольно поморщившись, перешагивая через горы бутылок и обходя забытые прошлыми посетительницами предметы женского туалета, я вступила в права (пусть и временные, но всё же) собственности.

Увы, бывшей моей очень недолго.

Глава 3

Несмотря на то, что день был в самом разгаре, жутко хотелось спать. Изо всех сил напрягая силу воли, как сомнамбула бродила по квартире с омерзением подбирая стеклотару, и отправляя в мусорное ведро. Кстати, оно оказалось заполненным под завязку. Так что потребовалось предварительно выйти во двор. В первый раз столкнувшись с местным явлением называемым «бабульки». Я вежливо поздоровалась, получив в ответ разноголосое: «Добрый день». И... Десяток глаз буквально вывернул наизнанку а, отойдя на несколько метров, услышала сзади шёпоток:

– Кто такая?

– Да этого... – В голосе отвечающей явственно слышалось пренебрежение. – Казановы.

Предположение, что могли спутать с одной из девочек Фила, заставило покраснеть. Притормозив, даже начала поворачиваться, но благоразумие взяло верх. Доказывать что либо желающим почесать языки обывательницам, по меньшей мере, глупо. Да и не чувствовала запала, если честно. Тихонько посмеиваясь, дошла до помойки. Возвращаясь, нахально уставилась на сплетниц.

– Не подскажете, где здесь поблизости магазин? – Хотелось дать понять, что поселилась в этом доме всерьёз и надолго.

Старухи притихли, переглянувшись.

– В соседнем здании. – Ответила одна. – Вход с улицы.

Я поблагодарила и, буквально ощущая кожей их интерес, вошла в подъезд.

Пылесоса у бабуина по имени Фил, конечно же, не было. Кое-как прибравшись, взяла немного наличности и отправилась за покупками. Поменяла доллары. Загрузив полную тележку всякими вкусностями, слегка путаясь в ценах, рассчиталась. Спать хотелось неимоверно и, дабы не поддаться искушению решила пройтись. Правда, сумка с продуктами оказалась довольно тяжёлой, так что пришлось ещё раз возвращаться домой.

Компьютера у встретившего и привёзшего сюда охламона тоже не водилось. Да и зачем ему? Судя по всему, он из тех, кто сожалеет, что "живёт лишь однажды". И изо всех сил жадно стремится не упустить ни мгновенья.

Если честно, настроилась на долгие поиски. Но, как выяснилось, всё не так уж и плохо. Интернет-кабины, в количестве трёх нашлись на первой же почте. Конечно, давно знаю нужный телефон. Но самой звонить было как-то боязно. Всё же, целых девять месяцев общались только в Сети. Короче, я отчаянно трусила. И лишь отправив письмо и сообщив, что «уже приехала», несколько успокоилась. Затем, «мыльнула» Саре. На пространное повествование не нашла сил, а потому ограничилась несколькими фразами.

Надо срочно покупать компьютер.

Сегодня пятница и, скорей всего Павел ещё в университете. А на часах только одиннадцать утра. Сварив кофе, поняла, что до вечера не выдержу и, найдя в шкафу чистое бельё – хоть за это спасибо Филу – завалилась спать. "До понедельника ещё два с половиной дня". – Вяло нашла оправдание собственной мягкотелости. – "Как нибудь привыкну".

Снился, конечно же, Павел. Я ждала в пустом кафе с прозрачными стенами. Снаружи всё заволокло туманом. Влажный осенний лист налип на стекло. Ни официанток, ни посетителей. В парке, окружавшем заведение тоже безлюдно. Вдруг на дорожке появилась еле различимая фигура. Уставшая от долгого одиночества, я вытащила телефон, желая убедиться, что это он.

– Скучаешь? – Вдруг раздался за спиной безжизненный голос.

Испуганно обернувшись, увидела невесть откуда взявшегося юношу с мертвым лицом и пустыми глазами. Застывшее, словно фотография.

– Это ты? – Я здорово испугалась.

Но тот повернулся и, зашагал прочь. Гулкое эхо заполнило помещение. Странное это было эхо. Словно смотришь мистический фильм, в котором режиссёр увлёкся инфразвуковыми эффектми. Всё тело обуяла дрожь но, превозмогая себя, всё же бросилась следом.

– Не надо. – Не поворачиваясь, однако, каким-то непостижимым образом, словно мгновенно сменили кадр на экране, оказавшись со мной лицом к лицу, бледно улыбнулся Павел.

Я невольно отступила. Споткнувшись, уселась обратно на стул, отозвавшийся противным дребезжащим звуком.

И проснулась.

Звонил мобильник. Мельком глянув на дисплей, убедилась, что прошло четыре часа.

– Алло.

– Маша? – В голосе говорившего чувствовалось волнение.

– Да, кто это?

Дурацкий вопрос. В этом городе мой номер знают всего два человека. И, раз уж обратились по-русски, значит, явно не неряха Фил.

– Это Павел. – Разрешив сомнения, представился собеседник.

– Уже догадалась. – Созналась я. – Ты далеко?

– Стою на выходе из универа.

– А где это?

– Ах да, ты же не знаешь города. Просто назови адрес, и я за тобой заеду.

– Э-э, понятия не имею. – Пролепетала я.

– Ну, ты даёшь. – Засмеялся Павел. – Как это?

– Да очень просто. – Не осталась в долгу я. – Меня встретили в аэропорту и привезли на снятую квартиру.

В конце концов, может девушка позволить себе быть немного рассеянной?

Общаясь в on-line мы не особо церемонились. Но, разговаривая почти в живую немного робела.

– Ну, так выйди на улицу и посмотри.

Ишь, раскомандовался.

– Просто, жди меня где-нибудь у метро. – Предложила я.

Звать парня в этот свинарник не хотелось. К тому же, представив осуждающие взгляды местного ФБР, состоящего из скучающих бабок, неуютно поёжилась.

– Тогда, через час на Третьяковке.

– Экий ты быстрый. – Я невольно покачала головой. – Леди нужно привести себя в порядок.

– Ладно, говори во сколько. – Показалось, что в голосе Павла промелькнуло недовольство.

– Скажем, в шесть. – Прикинув, что двух часов, чтобы привести себя в божеский вид, вполне хватит, сказала я.

– Хорошо, в шесть. – Согласился он и дал отбой.

Положив трубку на тумбочку, потягиваясь, прошлась по комнате. Кажется, всё складывается более-менее удачно. Вообще-то, малость мандражировала, не без этого. Но, совершив столько глупостей, вряд ли стоило останавливаться в конце пути.

Постояв минут десять под контрастным душем и вымыв голову шампунем, привезённым из дома, завернулась в любимый махровый халат и принялась обмозговывать вечную женскую проблему. Что надеть? Прийти в джинсах и свитере – подумает что простовата. Нарядиться – вообразит, что рассчитываю понравиться. (Хочу, конечно, но ему-то об этом знать не обязательно). Промаявшись четверть часа, большинство из которых провела перед зеркалом, чертыхнулась. И, постановив, что "сойдёт и так", выбрала демократический стиль. Затем, выпив кофе, захлопнула дверь и выбежала на улицу.

Схему метрополитена приобрела в ближайшем киоске. Как оказалось, до Третьяковской нужно добираться с пересадкой. Что не особенно смущало и, как и положено уважающей себя женщине, опоздав на десять минут, я с достоинством подошла к месту встречи.

Вы когда нибудь пробовали узнать человека по фотографии? Правильно, и не пытайтесь. Если бы не явно "ожидающий вид" да букет белых роз то, скорей всего, просто бы протопала мимо.

– Привет! – Я остановилась перед Павлом и неуверенно улыбнулась.

– Маша?

– А ты ждёшь кого-то ещё?

Засмеявшись, он протянул цветы.

– Это тебе.

– Спасибо. – Я несколько растерялась.

Букет оказался огромным, и я не представляла, что буду с ним делать целый вечер. К тому же, мне не очень часть дарили цветы. Хотя, если верить Саре, большая часть вины за это лежала на мне самой.

– В восемь в Олимпийском выступают "Звери". – Заговорил Павел. А пока, можем посидеть где нибудь.

– Позже. – Покачала головой я. – Давай, сначала просто погуляем.

– Как хочешь. – Согласился он. – А куда пойдём?

– Почём я знаю? – Слегка закапризничала я. – Куда обычно водят иностранцев?

Он снова засмеялся.

– Ты чего?

– Никогда не думал о тебе, как об иностранке. Ты так здорово шпаришь по-русски, что просто в голову не приходило относиться иначе, чем к девчонке с соседней улицы.

Раздумывая, обидеться или нет, я закусила губу. Потом, всё же рассудив, что это скорее комплимент, чем грубость, улыбнулась.

– Вот-вот. Потому, наверное, и в гости позвал?

Приняв сказанное за намек, он покраснел и полез в карман.

– Если ты об обещании оплатить расходы, то могу прямо сейчас. – В руках у него оказалось целых две кредитки.

Русская непрактичность снова взяла верх, и я отказалась.

Неловко покрутив карточки, он спрятал их и подал руку.

– Пошли?

Гуляли, конечно же, по Красной площади. Благо до главной Российской достопримечательности было рукой подать. Перекусили в открытом кафе. У фонтанов Охотного ряда тусовлась молодёжь. Я бросила в воду несколько монеток.

– Пора, Маш. – Поторопил Павел. – А то опоздаем.

Спустившись в метро, добрались до огромного спорткомплекса. Народу было столько, что невольно испугалась. К тому же, полиция, или, правильнее сказать милиция, стоявшая в оцеплении навевала впечатление, что попали на демонстрацию.

Кто-то кого-то ждал. Спрашивали лишний билетик. Тут же предлагали купить. Огромный плакат, с изображением длинноволосых парней с бритым качком в центре, попеременно освещался красно-сине-филетовыми сполохами. Что никак не создавало впечатления уюта.

Вообще-то, жутко хотелось уйти но, не желая огорчать Павла, я молчала в тряпочку. По крайней мере, одно отделения должна выдержать. Да и, кто сказал, что будет неинтересно? В конце концов, вон сколько народа оставило дела, чтобы послушать выступление известной рок-группы. Чем я хуже?

Страсти постепенно накалялись, и атмосфера в зале потихоньку достигала температуры кипения. Давно пора было начинать но, как мне кажется, музыканты использовали старый испытанный трюк: дожидались, когда не очень трезвая, несмотря на милицейский заслон, толпа совсем озвереет. Главное в этом деле – побольше воплей. А уж по какому поводу – не важно.

Всё правильно. Вот, кому-то отказало терпение и раздался свист. Не очень отчётливый, он, тем не менее, сделал своё дело, послужив командой "фас" для томящихся подростков. Моментально взорвался ураган. Крики, топот тысяч ног. Нестройные аплодисменты слились в упругую, осязаемую волну.

"Зве-ри, зве-ри!" – неистовствовала орава в едином ритме.

Тут на сцене вспыхнули прожектора, направленные в зал. Ослеплённые зрители на мгновенье замолкли. Но лишь затем, чтобы вновь затопать, зареветь подобно стихии. На этот раз, повинуясь ритму, выстукиваемому ударником.

Дурдом, одним словом. Хотя, если верить классику, шизиками именуют тех, кто сходит с ума в одиночку. Если твои убеждения разделяют другие, это называется немножко по-другому.

Происходящее не очень-то нравилось но, глядя на горящие глаза Павла, решила не портить человеку удовольствие. За время общения не раз имела возможность убедиться, что он вполне нормальный – в моём понимании – парень. Так что, вполне могу простить ребёнку маленькую слабость.

Лишь бы их оказалось не очень много.

Осветители перестали пугать пришедших "светотерапией", зато по краям сцены повалил дым. Клубы, постепенно рассеялись и проступили очертания двоих гитаристов, стоящих спиной к залу. Что запомнилось – они расположились симметрично, так как один оказался левшой и держал гриф в правой руке.

"Ню-ню". – Скептически подумала я. – "Тоже мне, Пол МакКартни, местного разлива".

Музыканты подключились к барабанщику, и показалось, что в зал обрушилось цунами. Мощный аккорд резанул слух и тут же с оглушительным рёвом вступил синтезатор.

Почудилось, что кто-то тяжёлый, весом как минимум пару центнеров сел на грудь и, забавляясь, стал мерно подпрыгивать, воя при этом страшную в своей первобытности дикую песню. В дополнение ко всему над сценой вспыхнул режущий глаза тонкий лазерный луч. Затем ещё, ещё. Разноцветные, похожие на выстрелы бластеров тонкие шпаги пытались просверлить череп. Чтобы, добравшись до мозга, расплавить, спечь, превратив в мерно колышущийся студень.

"Зве-ри, зве-ри".

Кому как, в общем. По мне, так удовольствие гораздо ниже среднего. Стоило из-за этого ехать в Россию? Дома ведь такого счастья выше крыши.

Как выяснилось, концерт состоял из одного отделения. А потому слинять, сославшись на головную боль, не получилось. Хотя... Надо отдать должное устроителям – шоу было на высоте. Если, конечно, вы любите подобные забавы. Всегда подозревала, что я – не очень. И теперь, убедившись, что впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь, со стоической обречённость ждала окончания шабаша.

Наконец, лавина звуков внезапно оборвалась, и зал застыл в оцепенении. Десять секунд, двадцать. Навалившаяся темнота ошарашила, и я всерьёз испугалась, как бы не затоптали кого нибудь из танцевавших подле сцены. Но вот загорелся нормальный электрический свет, и всё стало на свои места. Давая понять, что никаких выходов на "бис" не будет, со сцены исчезла вся аппаратура. Словно демоны, надругавшиеся над тишиной и посеявшие смятенье в умах тысяч тинэйджеров, инфернальные музыканты испугались света и поспешили скрыться в своём музыкальном аду.

Недоумевая, куда девались горы колонок, всё же сообразила, что сцену просто развернули, явив публике голые подмостки. И с облегчением направилась к выходу.

– Как тебе? – Глаза Павла пылали.

– Нормально. – Не желая огорчать но, всё же без особого энтузиазма в голосе, соврала я.

– Ты не понимаешь! Это же Звери! – Он так и произнёс. С Большой Буквы.

– Заметила. – Фыркнула я.

– А-а, женщина! – Полупрезрительно протянул кавалер.

"Сам дурак" так и просилось на язык. Но, поскольку трёп в чате – это одно, а реальное свидание – нечто совершенно другое, проявила выдержку.

Толпа понемногу рассасывалась. Мы неторопливо брели, вспоминая последний жаркий спор, произошедший полторы недели назад. Самое удивительное, что истины, за которые, казалось, готова расстаться с жизнью, в реале выглядели не такими уж важными. А, может, просто сыграла роль естественная стыдливость пришедших на первое свидание людей.

– Что будем делать? – Спросил Павел.

– Поздно уже... – Нерешительно протянула я.

– Детское время, десять вечера. – Снисходительно заявил он.

– И? – Вопросительно глянула на него я. – Что предлагаешь?

– У одного знакомого предки сегодня на даче.

– При чём тут дача?

– Квартира, свободная, глупая.

Потом неоднократно мучительно раздумывала, что бы было, если бы не согласилась? Ну, ведь могло, могло всё случиться по-другому. Могло ведь, а?

Как сказал Джон Леннон: "Жизнь – это то, что с нами происходит, пока мы строим совсем другие планы..."

Так ведь, и планов-то особенных не было. Ни в тот вечер, ни вообще. Просто хотелось побывать в России. Когда ещё путешествовать по миру, как не в молодости? Пока не остыл интерес к жизни, а жажда новых впечатлений толкает на сумасбродства.

В общем, не особенно возражала и Павел, поймав такси, назвал адрес где-то в Измайлово. Доехали довольно быстро и, уже подходя к квартире, я попросила.

– Паш, ты это...

– Что?

– Ну, не распространяйся там, что я американка.

– Как хочешь.

Почудилось, что в голосе мелькнуло разочарование. Ну, ещё бы. Любому мальчишке лестно похвастаться тем, что "закадрил" иностранку. Мне и самой бы понравилось. Но целый вечер быть объектом назойливого внимание очень не хотелось. Так что, придётся ему перебиться как нибудь.

Кстати, впоследствии этот момент так же стал причиной сомнений. Ведь, знай мой злой гений что имеет дело с подданной Соединённых Штатов, возможно, выбрал бы кого-то другого. Хотя... Вполне вероятно, что этого бедолаги уже не было бы в живых.

Конечно же, было не заперто и, бесцеремонно толкнув дверь, Павел пропустил меня вперёд.

Глава 4

– О, Паша! Кто это с тобой?

– Хорошая знакомая.

Я с благодарностью улыбнулась спутнику. Больше всего ценю в людях честность. И, если бы он представил своей девушкой, испытывала бы неловкость.

Поскольку все смотрела на меня, не нашла ничего лучше, как назваться:

– Маша!

– Паша гуляет с Машей! – По-дурацки захохотала полноватая крашенная блондинка до того целовавшаяся с кучерявым парнем.

Идиотка. Могла бы ради этого не отвлекаться.

Окинув взглядом комнату, почувствовала скуку. Ибо вечеринка, как две капли воды походила на устраиваемые Бобом. Если так пойдёт и дальше, быстро разочаруюсь. Нет, я, конечно, не ожидала встретить белых медведей. Да и к тому, что по улицам не разгуливают барышни в кринолинах с томиками поэзии, тоже была готова. Но, чтобы всё оказалось ТАК ПОХОЖЕ!

– Расслабься, мать. – Какой-то обормот с сигаретой в зубах всучил открытую бутылку красного вина.

– Спасибо, не...

Но, не успела закончить, как щедрый данаец испарился, бросив наедине с невесёлыми мыслями. Верный рыцарь тоже куда-то исчез и, не желая смотреть на извивающихся в танце, я прошла на кухню.

– Привет!

Там тоже оказалось занято. Но вернуться не решилась. Так же, как и сунуться в одну из двух оставшихся комнат. Если действие разворачивается по известному сценарию, нетрудно догадаться, что рискую увидеть.

– Как тебе?

Девушка стряхнула пепел и протянула толстенький малоформатный альбом.

– Что это?

Наверное, у меня был очень глупый вид, так как та усмехнулась.

– На тебе шмотки фирменные. Вот и подумала, что одна из наших.

– Из каких таких "ваших"?

– Ну, вешалок.

– М-м-м... – Я вытаращила глаза.

– Ладно, расслабься. – Она забрала папку назад. – Это портфолио.

До меня что-то начало доходить. Видимо, уловив интерес, та вернула альбом. Разглядывая фотографии, я то и дело посматривала на собеседницу. Потому что девушка, изображённая на снимках, имела со стоящей рядом мало общего.

Куда исчезла, пусть не красавица, но довольно симпатичная куколка из альбома? Совсем не похожая на слегка сутулое, прыщавое и коротконогое существо? Впрочем, мне-то какая разница? Надеюсь, проходимцы, наживающиеся на таких вот дурочках, обобрали глупышку не до нитки.

Вообще-то, у нас тоже есть агентства, профессионально занимающиеся карьерой манекенщиц. Но, работают они гораздо честнее. Здесь же, как поняла, это целая индустрия. Направленная главным образом не на становление имижда "топ звезды" – им это попросту не нужно – а на выкачивания денег из "абитуриенток". Бедняжкам внушают, что модель без портфолио – нонсенс. Как пастух без кнута, словно гаишник без палочки. И, естественно, дерущих за десяток зачастую откровенно любительских фотографий сумасшедшие деньги.

Поймите правильно. Я очень далека от мира моды. Но, как всякая женщина, прекрасно понимаю, что подобная "галерея славы" не делается пьяненьким халтурщиком за полчаса. И за полный, от зари до зари, рабочий день тоже ничего не удастся "сварганить". Вызывающее интерес портфолио вообще не снимается одним фотографом. При всём мастерстве и богатом опыте он все равно останется в рамках собственного стиля и личного видения. Суть же, на мой неискушённый взгляд, как раз в том, чтобы раскрыть возможному клиенту многообразие того, что можно из вас, как из модели, сотворить. Снимки собираются в течение всей карьеры. Кадр оттуда, фотография отсюда...

И – главное: в основе любого рекламного буклета должны лежать четыре изображения. Их же – увы – не имелось у бережно держащей альбом подмышкой девушки.

Лицо – анфас и в профиль. Без косметики, с забранными вверх волосами. И в полный рост, так же в двух ракурсах. Причём, в том минимуме одежды, в котором готова позировать. Руки нужно развести, чтобы контур тела хорошо просматривался.

Это – самое главное. Чтобы будущий Пигмалион видел Галатею. И представлял, с чем придётся работать. Ведь не юзерпик для сайта лепите, а рекламируете то, что продаёте. И товар в этом случае – ВЫ. Честность же, как известно, лучшая политика.

Ежу понятно, что любую можно загримировать. Установив нужный свет что-то завесить тряпочкой, где-то пустить тень. Да на компьютере слегка подкорректировать. И получится писаная красавица. Ну да, порою удаётся сделать конфетку даже из не вполне пригодного материала, к которому явно относилась новая знакомая. Мне-то что. Но профессионалу ведь небезразлично. И предлагаемое обязано позволять создать некий образ, не выворачиваясь при этом наизнанку.

Стало совсем скучно и, предпочтя наплевать на дипломатический протокол, я отправилась искать заманившего на дурацкую вечеринку Павла. Заглянула в комнату, откуда раздавалась музыка и, не обнаружив, поняла, что пора навестить укромные уголки. Можно, разумеется, спросить у кого нибудь. Но, представив смешки и сочувствующие взгляды, лишь передёрнула плечами.

Распахнув застеклённую дверь, нашарила выключатель.

– Извините. – Сделав вид, что ошиблась, пробормотала я.

Однако парочке, усердно скрипевшей кроватью, было абсолютно пофиг. Почувствовав, как покрываюсь румянцем, отступила. И, прижавшись спиной к стене, съехала на корточки. Посидев несколько минут, встала и тряхнула волосами. Выяснить – моё право. Стыдно, конечно. Но это продлится лишь несколько секунд. Если же струшу, то краснеть и злиться придётся всю оствшуюся жизнь.

Дверь легонько скрипнула и, включив свет, увидела Павла. Тот, накрытый до подбородка, лежал, свернувшись калачиком.

– Ты что, спать сюда пришёл? – Недоумённо спросила я.

Затем, дотронулась до его плеча и, так ничего не успев понять, провалилась в беспамятство.

– Понятые, пройдите. – Баритон доносился, словно из-под воды.

Ежели на глубине бывает эхо. Попробовав разлепить глаза, поняла, что не смогу. Веки, налитые свинцом, не слушались. К тому же, попытка пошевелиться отдалась во всём теле такой адской болью, что невольно застонала.

– Когда приедет чёртов эскулап? – Другой, визгливый, голос раздался из соседней комнаты.

Череп опять пронзила раскалённая игла. Я услышала лёгкие шаги, и кто-то сунул под нос пахнущую нашатырём ватку. Непроизвольно дёрнувшись, ударилась головой и обнаружила, что валяюсь на полу. Тупая боль в затылке становилась невыносимой. К тому же дико хотелось пить. Губы слиплись, язык, искусанный тысячью диких ос, распух, а в горле скреблись кошки.

– Находясь в невменяемом состоянии, вызванном сильным алкогольным опьянением... – Начал диктовать баритон.

– Орудие преступления нашли? – Деловито осведомился кто-то.

– А что его искать? Подозреваемая так вцепилась, что еле отобрали.

"Преступления...", подумалось вяло.

Слава Богу, всё кончилось хорошо. Напавший арестован. Сейчас приедет медицинская бригада, и меня отвезут в госпиталь.

– Что разлеглась? – Толстая тётка в мышиного цвета форме с одной здоровенной звездой на погонах подошла и пнула под рёбра.

На заботливые действия врачей это никак не тянуло и, ойкнув, я приподнялась на руках. Впрочем, тут же свалившись обратно.

– Мальчики, помогите. – Скомандовала Баба-Яга.

Двое парней, в таких же серых, но более мешковатых мундирах, довольно грубо подхватили под руки. Звёздочек на погонах у них не было. Ни больших, ни даже маленьких. У одного имелась широкая красная продольная полоса. У другого погоны и вовсе оказались чёрными. С тремя жёлтенькими полосками. Узенькими такими.

Меня тряхнули и, заскрипев зубами, я крикнула: "Больно"!

– Ничего, милая. – Успокоила кобыла с усами. – Теперь тебе всё время будет хреново. Если не одумаешься, конечно.

– Я американская гражданка. – Пролепетала я.

– А я – жена папы римского. – Усмехнулась мегера и я поняла, что чем-то ей не угодила.

В гудящей голове мелькнуло предположение, что это мама Павлика. Каким-то неведомым образом узнавшая о моём приезде и, конечно же, как все толстые некрасивые женщины, заочно не взлюбившая сноху. "Идиотизм какой". – Оборвала себя. – "Какая мама? Эта дама явно из полиции".

– Погодите, Нина Павловна. – Вмешался всё тот же баритон. И, обращаясь ко мне, спросил. – Значит, вы утверждаете, что являетесь гражданкой Соединённых Штатов Америки?

– Да, это так.

– Тогда у вас, несомненно, должны иметься соответствующие документы.

– Конечно есть! – Воскликнула я. – Только они дома.

– В Америке, чтоль? – Хмыкнула бабища.

– Мне сняли квартиру. – Просипела я.

– Хорошо, где же?

Вот гадство, опять вылетело из головы названия улицы. Хотя, координаты есть в записной книжке мобильника. И там же номер недотёпы Фила. Только бы он был дома. "Фил, Филушка, зайчик. Ну, пусть сегодня у тебя окажется разгрузочный день". Увы... Мобильник прихватил тот, кто устроил всю катавасию.

– Телефон украли. – Запинаясь, пролепетала я. – В нём адрес. И номер сотрудника.

– Да врёт она всё. – Рявкнула Нина Павловна.

– Хорошо. – Игнорируя вздорную мадам, согласился баритон. – Допустим, аппарат похищен. Адрес вы, со свойственной всем юным особам забывчивостью, не помните. Но место работы-то вы должны знать?

– Разуметься!

Я назвала компанию и посоветовала связаться с посольством, получив в ответ неопределённое молчание.

Дальше началось совсем уж непонятное. Руки заломили за спину и на запястьях защёлкнулись браслеты.

– За что? – Из последних сил пролепетала я.

– Она ещё спрашивает? – Тон был таким, каким, по моему мнению, склочничают торговки на базарах.

Для полноты картины ей не хватало упереть в бока кулаки.

Превозмогая боль, я с трудом повернула раскалывающуюся голову. Но полицайша не оправдала ожиданий. Стоя возле дивана, на котором лежал кто-то, с головой укрытый всё тем же пледом, подозвала поближе.

– Иди сюда, сука!

Озираться в поисках самки благородного животного просто не было сил. К тому же, смутные подозрения, исподволь закравшиеся в душу, подсказывали, что вряд ли её обнаружу.

Резким движением церберша откинула плед.

– Узнаёшь? Ты смотри, смотри! Полюбуйся, что натворила.

Но заставить себя взглянуть не смогла, и во второй раз потеряла сознание, обмякнув между охранниками.

Резкий запах аммиака опять ударил в ноздри. Меня зачем-то сфотографировали возле трупа (бр-р-р, ужас-то какой, а?) и поволокли вниз. Несуразно уродливый джип, выкрашенный в полицейские цвете, ждал с распахнутой дверцей. Серый рассвет и начавший накрапывать мелкий дождик комфорта не добавляли. Впрочем, никто и не спрашивал о самочувствии. Наоборот, казалось, все хотели турнуть, да чтоб побольнее.

– Заблюёшь машину – заставлю вылизать. – Многообещающе напутствовала фурия и уселась на переднее сиденье.

Резко дёрнувшись, кар тронулся, и я опять треснулась многострадальной головой. Что? Конечно, было больно, а вы как думаете!

Мерно покачиваясь, попыталась воссоздать в памяти картину происшедшего и тихонько завыла.

Павел убит! Погиб через несколько часов после знакомства. И, что самое ужасное, в этом подозревают меня. Да какое там! Похоже, у стражей порядка абсолютно нет сомнений в том, кто виноват. Сглотнув, поняла, что если сейчас не напьюсь, то до тюрьмы довезут ещё один труп. Чёрт! Ну что стоило попросить воды, пока находились в квартире.

– Попить дайте! – Взмолилась я, прижавшись лицом к маленькому окошку, забранному решёткой.

– Я тебе счас так дам. – Бросила через плечё мегера.

Однако водитель, притормозивший на светофоре, несмотря на абсолютно пустынную улицу, сунул руку под сиденье и протянул пластиковую флягу с тёплой минералкой. Есть, всё же, добрые люди на этой земле. Выхлебав всё до дна, я зачем-то стала протискивать бутыль назад.

– Оставь себе. – Гавкнула начальница. – Идиотка!

– От... – Начала было я и тут же прикусила язык, проглотив такое естественное "от дуры слышу".

Всё же, я сейчас в её полной власти. Положим, пристрелить при попытке к бегству, не пристрелит. Но жизнь попортить может изрядно.

Приехали, почему-то не в узилище, а в больницу. Какие-то люди в белых халатах с осуждением глядя на, и без того несчастную меня, взяли кровь на анализ. Потом, дав расписаться, снова затолкали в машину. И, на этот раз, лишили свободы окончательно.

Лязгнул засов и, зябко поёжившись, я вступила в ад. Выкрашенные унылой серой краской стены, да две кровати, засланные казёнными одеялами – вот и все достопримечательности. Если не считать обитательницы, конечно. Смуглая, явно колумбийка та была закутана в добрый десяток пёстрых платков. Чёрт! Какие латиносы! Я же не дома, а в Москве.

– За что тебя, милая? – Сочувственно спросила она.

Я не ответила, так как первым делом припала к крану с водой, торчащему над не очень чистым умывальником. Нахлебавшись вволю, улеглась на незанятую койку.

– Правильно, отдохни пока. – Покладисто согласилась сокамерница. – Чрез час подъём, вот тогда и поговорим.

– Надеюсь, через час меня здесь уже не будет. – Высокомерно бросила я.

– Э-э, подруга. – Сокрушённо вздохнула цыганка. – Быстро только сказка сказывается.

Подняв голову с подушки, я выложила козырную карту, что не возымело действия.

– Это там, в своей Америке ты, может и гражданка. А на ближайшие два дня про это забудь.

– Каких таких два дня? – Удивилась я.

– Таких, что сегодня суббота. А что это значит?

– Что?

– А то, что запрос в посольство дадут не раньше понедельника. Да и то, покамест шишки наверху посовещаются, пока примут решение.

– Но я же... Я... Не могу... Мне надо на работу, в конце концов.

Та лишь усмехнулась.

– Лет пятнадцать назад, ещё при Союзе я слышала историю про двух французов. Те, подвыпив, начали приставать к девушке. На беду, оказавшейся хорошей знакомой начальника отделения. И что ты думаешь? – Шевелить мозгами совершенно не хотелось, а потому я лишь закрыла глаза. – Их паспорта спустили в унитаз, а самих, предварительно обрив наголо, и насильно влив в каждого по бутылке водки, отправили в приёмник-распределитель для бомжей. "Нашли" бедолаг только через две недели. А ментам всё сошло с рук.

Меня, выросшую в самой демократической стране мира, покоробило от тутошних порядков. Но сделать ничего не могла, а потому принялась обречёно ждать.