Текст книги "Инъекция Платины (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

   «Чего он меня рассматривает? – растерялась испуганная беглянка. – Разве таким, как он, не всё равно кого насиловать?»

   Удовлетворённо хмыкнув, тот выдал короткую, но крайне эмоциональную речь.

   Не выпуская пленницы, парочка разбойников, или кто они там, коротко поклонилась, хором выпалив.

   – Ней, сеонбай.

   Ия сообразила, что прямо здесь и сейчас её насиловать не будут.

   «Наверное, к том пузану из фургона отведут? – предположила Ия. – Судя по всему, он в их шайке самый главный. Вот жеж ё-моё! Надо же так вляпаться! А всё тот тигр. Чтобы ты сдох, кошка драная!»

   Отдав необходимые распоряжения, старший из этой троицы вернул девушке её шапку, просто засунув за пазуху, и неторопливо пошёл вниз по склону. За ним парочка громил потащила еле передвигавшую ноги девушку.

   Иногда кто-нибудь из конвоиров рычал на неё, очевидно, приказывая поторопиться. Однако пленница чувствовала себя настолько разбитой, что, сделав пару-тройку шагов, вновь начинала загребать носками сапог упавшие листья.

   Выбравшись на дорогу, они поспешили к повозке, возле которой нетерпеливо расхаживал солидный, хорошо одетый мужчина в чёрной шляпе с полукруглым верхом и узкими полями.

   – Вай геулше ол? – строго спросил он у старшего из преследователей и тут же перевёл взгляд на их добычу, затем проговорил с плохо скрываемым неодобрением. – И мисшин салам енгу?

   – Еойя айлеоссии сеонбай вутаи, – вновь поклонившись всем корпусом, ответил пожилой мужчина, совсем по-русским пожимая плечами, и торопливо заговорил, энергично помогая себе жестами. Судя по всему, он подробно описывал, как ловили внезапно объявившуюся на дороге особу, и как им всё-таки удалось её поймать.

   Сурово сдвинутые брови начальника, или скорее всего господина, слегка приподнялись. Задав парочку, видимо, уточняющих вопросов, он продолжил пристально разглядывать приближавшуюся Ию.

   – Гейную еогли делей! – крикнул старший из её преследователей, и мощный толчок в спину бросил девушку вперёд. Сделав несколько неуклюжих шагов, та едва не упала, с трудом сохранив равновесие.

   Выпрямившись, она встретилась с изучающим взглядом холодных, серых глаз, смотревших на неё с ленивым любопытством, словно на неодушевлённый предмет.

   Выждав несколько секунд, главный над всей этой шайкой что-то спросил.

   – Я вас не понимаю, – пробормотала пленная путешественница, с отвращением чувствуя, как колени начинают мелко, противно дрожать.

   – Юнгщеодзи майхаги сеонбай вутаи! – внезапно рявкнул один из конвоиров, отвешивая Ие подзатыльник.

   – Джунгуи! – прикрикнул на него хозяин и задал ещё один вопрос. На сей раз речь его звучала явно иначе. Судя по всему, он обратился к девушке на каком-то другом языке. Вот только и эти слова для неё ничего не значили.

   Сама не зная почему, она пробормотала:

   – Дую спик инглишь? Ни хао.

   Но собеседник, очевидно, не знал ни английского, ни китайского. Озадаченно почесав гладко выбритый подбородок, он что-то приказал, раздражённо махнув рукой в сторону сгрудившихся за фургоном людей.

   Старший из тех, кто поймал Ию, вновь поклонился всем корпусом и рявкнул на конвоиров девушки, которые поволокли её то ли к пленникам, то ли к рабам, то ли ещё к каким крепостным, так как назвать их по-другому язык не поворачивался.

   Больше двух десятков мужчин и женщин разного возраста, но с одинаково усталыми и измождёнными лицами сидели на корточках прямо на покрытой пылью и мелкими камешками дороге. Казалось, что они настолько вымотались, что рады любой возможности никуда не двигаться, и больше их ничего не интересует.

   Тем не менее, приближаясь, девушка поймала несколько любопытных взглядов.

   Хозяин каравана забрался обратно в фургон, один из стражников взял под уздцы лопоухую лошадку, а другие вразнобой заорали на пленников или рабов, заставляя тех подняться.

   Конвоир толкнул Ию в спину, и, казалось, потерял к ней всякий интерес.

   Невольники попятились от новой подруги по несчастью, и вокруг неё образовалось небольшое пустое пространство.

   Начинавшая потихоньку приходить в себя Платина очень скоро догадалась о странной реакции на своё появление, о том, почему тот мужик принялся её лапать, явно не собираясь насиловать.

   Просто он сразу не понял: кто же попался им на дороге?

   Одежда, в которой сейчас щеголяла девушка, оказалась мужской. Именно они носили подпоясанные кушаками халаты и мешковатые, бесформенные штаны. Правда, в отличие от непонятно как оказавшейся здесь россиянки, аборигены обматывали икры теми самыми шнурками, которые Ия нашла в ларе, но не смогла определись их предназначение, и носила шаровары навыпуск, подметая дрогу.

   Ещё она автоматически отметила, что её костюмчик на фоне живописных нарядов большинства пленников смотрится очень даже прилично. Некоторые носили такие лохмотья, что сквозь дыры просвечивались грязные, землистого цвета рубахи, а у худого, то и дело оглядывавшегося на новенькую парня с лихорадочно блестевшими глазами – даже голое тело.

   Но все прикрывали головы. Одни завязали заменявшую платок грязную тряпку на манер банданы, другие соорудили что-то похожее на тощую чалму, как у конвоиров, только гораздо грязнее, из-под которых во все стороны торчали сальные жёсткие патлы.

   Женщин в этой группе оказалось гораздо меньше, но и их одежда также не могла похвастаться разнообразием фасонов. Все представительницы прекрасного пола носили длинные юбки из грубой ткани разнообразных оттенков серого цвета и что-то вроде запахивавшейся блузки, завязанной лентами с левой стороны груди или на боку. Но в отличие от мужчин, головных уборов они не носили. Их тёмно-русые и почти чёрные волосы были заплетены в косу и скручены в прихваченный длинной шпилькой пучок.

   Возможно, местные жительницы вообще не носят головных уборов, либо просто никогда не видели вязаных шапочек, потому что, едва Ия натянула свою, как тут же почувствовала на себе недоуменные взгляды окружающих, а шагавший поодаль охранник что-то спросил, насмешливо скаля гнилые зубы.

   Девушка промолчала. Мужик повысил голос, привлекая всеобщее внимание. Не зная что сказать, собеседница затравлено посмотрела на него, невольно втягивая голову в плечи.

   Зашипев рассерженным котом, конвоир замахнулся копьём на строптивую пленницу. Та подалась назад, стараясь избежать удара толстым древком копья, но его не последовало.

   Обернувшись на шум, старший из стражников что-то рявкнул для наглядности, погрозив подчинённому кулаком.

   Тот что-то проворчал, опуская оружие. Сейчас же завязался оживлённый разговор, в который скоро оказались втянуты все охранники.

   Пленники или рабы угрюмо молчали, размеренно переступая ногами, обутыми в какие-то сплетённые из верёвок сандалии. Лишь две женщины неподалёку перешёптывались, время от времени бросая на Ию быстрые взгляды.

   Та понимала, что речь идёт о ней, и от этого на душе почему-то становилось ещё гадостнее.

   «Бежать надо», – лихорадочно думала девушка, исподтишка оглядываясь по сторонам.

   Дорога по-прежнему шла берегом реки, от которой доносился шум быстро струившейся по камням воды, и тянуло сыростью.

   Расположившийся с правой стороны осенний лес казался теперь таким родным и безопасным.

   «Тигра испугалась, кретинка! – мысленно костерила себя невезучая путешественница. – Людей надо бояться!»

   Погружённая в невесёлые мысли, она не сразу почувствовала, как кто-то теребит её за рукав.

   Встрепенувшись, Ия встретилась глазами с тощим мужичонкой в грязной бандане и в кафтане, густо усыпанном неряшливо пришитыми заплатами.

   Выпятив нижнюю челюсть и грозно сведя брови к переносице, он что-то шептал, злобно сверкая маленькими глазками с жёлтыми белками. От него шибало в нос запахом гнилых зубов и давно немытого тела.

   В своей жизни девушке уже приходилось сталкиваться с разного рода асоциальными личностями. Но этот субъект выглядел гораздо непригляднее их всех.

   Однако, несмотря на злобное выражение морщинистого личика, она его почему-то совсем не испугалась. То ли из-за охватившей незадачливую пленницу апатии, то ли из-за надсмотрщиков, которые вряд ли допустят каких-либо безобразий среди конвоируемых.

   Рывком выдернув край рукава из грязных, скрюченных пальцев, Ия прибавила шагу, обогнав шагавшего впереди мужчину.

   За спиной послышалось ядовитое шипение. Тут рявкнул гнилозубый стражник, и раздался глухой звук удара.

   Приставучий раб что-то залопотал, скуля и противно хихикая.

   Вскоре после этого дорога сделала поворот, огибая торчавшую из склона сопки скалу, и стала удаляться от реки.

   Угодившая в неволю путешественница внимательно смотрела по сторонам, стараясь запомнить окружавшие её приметы.

   Вдруг рядом кто-то что-то прошептал. Повернув голову, Платина увидела откуда-то появившуюся рядом с ней пожилую женщину с узелком в руках.

   Сжав сухие губы в узкую полоску, та многозначительно кивнула себе за спину. Выждав пару секунд, девушка оглянулась. Скаля почерневшие зубы, её благовонный знакомый смотрел на Платину с нескрываемой ненавистью.

   Она вновь посмотрела на женщину. Та что-то проговорила одними губами. Но сообразив, что собеседница её не понимает, красноречивым жестом провела себе указательным пальцем по горлу.

   «Это что? – мысленно охнула Ия. – Она предупреждает, что этот козёл может меня убить?»

   Желая убедиться в правильности догадки, девушка ткнула себя пальцем в грудь.

   Рабыня безмолвно кивнула и подалась в сторону, что-то шепнув шагавшему поодаль мужчине. Тот односложно ответил, даже не глянув на испуганную и озадаченную пленницу.

   Пройдя лощиной между двух заросших лесом холмов, дорога стала спускаться в долину.

   Ия увидела участки тёмно-серой земли, окаймлённые узкими полосками пожухлой травы, какие-то поблёскивавшие водой канавки, ровные ряды низкорослых деревьев с голыми ветвями и множество строений, окружённые невысоким, во многих местах покосившимся частоколом.

   «А деревня-то не так уж и далеко от избушки, – прикинув пройдённое за день расстояние, подумала девушка. – Просто её холмы загораживали».

   Вытянув шею, она старалась рассмотреть взбиравшиеся по склону дальней сопки террасы, густо поросшие лишённым листьев кустарником.

   Внезапно фургон, возглавлявший их маленький караван, резко затормозил, а за ним встали и все остальные.

   Увлечённая изучением окружающего пейзажа, Ия едва не врезалась в замершего перед ней мужчину. Вскоре все вокруг тревожно загомонили.

   Одна из женщин, низко склонившись, что-то спросила заискивавшим тоном у с тревогой смотревшего вперёд охранника. Но тот только досадливо отмахнулся.

   Проследив за его взглядом, девушка ничего не увидела из-за спин невольников. Тогда она шагнула в сторону, ожидая грозного окрика, а то и удара древком копья.

   Однако чем-то сильно озабоченный надсмотрщик, кажется, даже не заметил её манёвра. Тут как раз из повозки вылез пузатый хозяин и направился к стоявшим метрах в пятнадцати впереди стражникам.

   Присмотревшись, Ия заметила на земле возле их ног человека в тёмно-сером кафтане или халате и в чуть более светлых шароварах.

   «Он что, мёртвый? – испуганно охнула пленённая путешественница между мирами, встревоженная неестественной позой и неподвижностью тела. – Вот ё-моё!»

   – Джуега уг ен гус сеонбай! – вскричал старший стражник, глядя на приближавшегося толстяка.

   Остановившись, тот что-то спросил, и голос при этом звучал у него как-то особенно озабоченно.

   – Сеу наймджан джуло сеонбай, – отозвался охранник. – Джейон смолбсе есида.

   Рабы тревожно зашептались, какая-то женщина всхлипнула, а стоявший рядом с Ией охранник нервно сглотнул.

   «Чего это они так испугались? – насторожилась девушка. – Трупов никогда не видели? Вряд ли. Только чего это он просто так на дороге валяется? Или здесь какая-то другая шайка бандитов порезвилась?»

   Толстяк как-то странно попятился.

   Молодой надсмотрщик наклонился над телом.

   – Джахайя машабо! – заорал старший, оттолкнув его в сторону и выдав гневную тираду, завершившуюся хлёстким ударом по лицу.

   «Нет, это не банда, – холодея от неприятного предчувствия, подумала Ия. – И не война, и не инфаркт какой-нибудь».

   Охранники отошли от трупа, а пришедший в себя хозяин начал быстро отдавать распоряжения.

   Стоявший рядом с охваченной страхом рабыней из другого мира надсмотрщик, рявкнув, толкнул её в толпу перепуганных невольников.

   Вернувшись к повозке, толстяк не стал забираться внутрь. Повинуясь его приказу, возница, нырнув в фургон, вернулся с луком и круглым футляром для стрел.

   Вооружившись, хозяин увёл караван с дороги, направляясь к расположенной примерно в километре берёзовой роще.

   Послушно шагая рядом с другими пленниками, Платина с любопытством посмотрела в сторону деревни, не замечая никакого движения или хотя бы струйки дыма. Зато обратила внимание на чёрных птиц, круживших в небе и густо обсевших непонятно из чего сделанные крыши строений.

   «Неужели там всех убили? – с нарастающей тревогой думала девушка. – А может, они вымерли от какой-нибудь эпидемии? Как в Европе в средние века от чумы. Вот ё-мое!»

   Перспектива подхватить смертельную заразу в столь архаичном мире настолько перепугала несчастную путешественницу между мирами, что та, словно бы выпала на какое-то время из реальности, не замечая ничего вокруг.

   Только громкие крики конвоиров заставили её встрепенуться.

   Вышагивавший во главе своего маленького каравана толстяк и сопровождавший его помощник благоразумно обошли непонятно как образовавшуюся на тропинке большую лужу, а возница, забравшись на повозку, ударил лошадку вожжами, пытаясь с ходу форсировать водную преграду. В результате фургон застрял, погрузившись по оси колёс в жидкую грязь.

   Теперь, шипя и ругаясь, перемазавшийся кучер изо всех сил тянул за повод низенького, лопоухого конька. Испуганно тараща большие влажные глаза, тот дёргался, напрягая все силы в безуспешных попытках вытащить торчавшую посередине лужи повозку.

   Повинуясь команде хозяина, стражники древками копий загнали в воду первых подвернувшихся под руки рабов.

   К счастью, женщины в их число не попали. Так что Ие оставалось только с отрешённым интересом наблюдать, как десяток мужиков под ритмичное:

   – Кур-мар, кур-мар.

   Пытаются вытащить упрямый фургон на твёрдую землю.

   Когда его наконец-то освободили из грязевого плена, девушка, перед тем как идти дальше, привычно огляделась по сторонам. Из лишённых створок ворот деревенский ограды вышли четыре человека.

   На первый взгляд, расстояние до них составляло побольше километра, поэтому никаких подробностей Ия рассмотреть не смогла, хотя и предположила, что одной из них могла быть женщина.

   – Гва! – рыкнул на зазевавшуюся пленницу надсмотрщик, подтвердив голосовую команду увесистым тычком в плечо, направившим её вслед за остальными рабами.

   Сама не понимая зачем, Ия указала рукой в сторону селения.

   Раздражённо фыркнув, стражник обернулся, после чего, увидев людей, что-то крикнул, обращаясь к начальству.

   Толстяк, а за ним и все остальные обернулись к деревне. Секунду подумав, работорговец вновь зашагал к роще, видимо, не посчитав направлявшихся к ним неизвестных приоритетной проблемой.

   Выбранный в качестве места стоянки лесок занимал плоскую вершину невысокого холма и, благодаря незначительной площади, легко просматривался из конца в конец. Листва, когда-то закрывавшая обзор, почти вся облетела и теперь шуршала под ногами невольников и охранников.

   У высокой берёзы с опалённой молнией вершиной хозяин каравана что-то прокричал, после чего рабы со вздохами облегчения дружно опустились на землю.

   «Неужели сегодня больше никуда не пойдём?» – с надеждой глянув на застывшее у горизонта солнце, подумала уставшая путешественница между мирами, присаживаясь на корточки.

   – Джайонига! – прикрикнул на неё надсмотрщик, но, очевидно сообразив, что собеседница его не понимает, требовательно указал рукой в сторону сгрудившихся кучкой невольников.

   Понимая, что спорить бесполезно, Ия подобралась поближе к ним. Почти сразу же справа послышалось довольное хихиканье. Обернувшись, она непроизвольно отпрянула. В двух шагах от неё, раскорячив ноги в дырявых штанах, сидел недавний вонючий знакомый.

   – Да пошёл ты! – еле слышно выдохнула девушка, настороженно следя за каждым движением так некстати появившегося недоброжелателя.

   Усадив подопечных, стражники взялись за обустройство лагеря. Одни так и остались стоять возле рабов, другие взялись валить деревья, третьи достали из фургона котёл литров на двадцать и установили его на металлической треноге.

   К невольникам подошла пара охранников, и старший из них приказал двум женщинам встать. С поклонами взяв у молодого надсмотрщика по деревянному ведру, они втроём куда-то ушли.

   «За водой», – догадалась Ия, на миг отведя взгляд от своего гнусного соседа. Зашипев, тот сделал молниеносное движение рукой с зажатой в ней остро обломанной веткой.

   Застигнутая врасплох, недоучившаяся акробатка тем не менее успела отскочить и, перекувырнувшись через плечо, встала на ноги.

   Вновь резкий окрик конвоира, подкреплённый недвусмысленным движением короткого копья, заставил её сесть.

   Привлечённый шумом, вернулся старший стражник. Строго глянув на поспешно опустившуюся на корточки пленницу, он пнул носком сапога в бок её недоброжелателя. Тоненько взвизгнув, тот внезапно расплакался, лепеча что-то, словно обиженный ребёнок.

   Указав пальцем на Платину, охранник произнёс несколько негромких, но, видимо, очень веских слов, после которых тощий раб принялся энергично кланяться, сложив ладони перед лицом и глядя на начальственного собеседника прямо-таки с собачьей преданностью.

   Многие невольники повернули головы в сторону новой пленницы. Та отыскала глазами предупредившую её женщину, которую, к счастью, не отослали за водой.

   Поймав взгляд, невольница чуть заметно улыбнулась и слегка кивнула головой.

   Ия сделала вывод, что старший над надсмотрщиками пригрозил наказать вонючку, если тот попытается причинить ей вред.

   «Это понятно, – грустно усмехнулась она про себя. – Молодые девушки всегда стоят дороже старых, тощих, зловонных мужиков. Вот эти гады своё добро и берегут».

   Её размышления прервал резкий окрик и чьи-то возбуждённые голоса. К лагерю подходили те самые люди, что недавно покинуло деревню. Двое мужчин с редкими усами и бородёнками в подпоясанных кушаками халатах без заплат, молоденький парнишка, одетый похуже, и средних лет женщина, из-за спины которой выглядывала головка ребёнка, сидевшего за материнской спиной в каком-то мешке.

   Охранники каравана закричали, грозно потрясая копьями. Послушно остановившись шагах в десяти от них, гости заговорили, дружно кланяясь всем корпусом.

   Когда подошёл хозяин каравана, деревенские грохнулись на колени и заголосили, то тыкаясь лбами в опавшие листья, то умоляюще протягивая к толстяку руки со сложенными вместе ладонями.

   «Это что же, в селении больше никого не осталось? – удивилась Ия. – Или их прислали за помощью? Нет, вряд ли. Тогда бы они не взяли с собой женщину с ребёнком. Сейчас им, наверное, просто хочется уйти подальше вместе с нами?»

   И без того всё ещё не пришедшей в себя после внезапного пленения девушке стало и вовсе жутко. Страх подхватить смертельную болезнь, от которой вымерла вся деревня, подхлёстывали мрачные чёрные птицы над ней и непрерывные вопли умолявших о чём-то людей.

   Ребёнок за спиной у женщины громко заплакал, включая свой голос в общий хор, делая его ещё более нестерпимым, несмотря на расстояние, отделявшее их от толпы рабов.

   Заходившее за спинами деревенских солнце удлиняло колебавшиеся тени и, заливая округу тревожно-багровым светом, придавало происходящему какой-то потусторонний прямо-таки инфернальный оттенок.

   Невезучая путешественница между мирами почувствовала, что начинает дрожать. Она бросила взгляд на невольников и удивилась странному спокойствию своих товарищей и подруг по несчастью, чьи лица не выражали ничего, кроме усталости. Похоже, так поразившая её картина человеческих страданий их нисколько не впечатлила.

   «Привыкай, – вдруг подумала Ия. – Скорее всего, тут ещё и не такое увидишь».

   Негромкий рык хозяина каравана заставил гостей замолчать. Только ребёнок продолжал плакать, несмотря на то, что мать пыталась его упокоить, гладя ладонью по всклокоченным волосикам.

   Толстяк что-то произнёс, сцепив руки на округлом животе. Один из мужчин, немного приблизившись, но не вставая с колен, произнёс переполненную эмоциями речь. При этом голос его то дело прерывался с трудом сдерживаемым рыданием.

   Покопавшись за пазухой, он достал небольшой кожаный мешочек и протянул его хозяину каравана.

   Однако тот, отступив на шаг, отрицательно покачал головой, а когда собеседник вновь что-то залепетал, повелительно махнул рукой, явно отгоняя его прочь.

   «И чего им надо? – в недоумении гадала девушка. Она немного успокоилась и, перестав дрожать, с жадным любопытством наблюдала за разговором аборигенов. – Хотят присоединиться к каравану? Зачем? Неужели сами не могут уйти из этого гиблого места? Или им надо так далеко, что боятся не добраться даже вчетвером? Вот ё-моё! Как же плохо без языка!»

   Получив очередной отказ, селяне вновь заголосили, но работорговец остался непреклонен. Тогда разговаривавший с ним мужчина указал рукой на женщину. Сделав пару шагов, не вставая с колен, та заголосила, заливая слезами круглое, некрасивое лицо.

   «Наверное, просит взять хотя бы её?» – предположила Ия.

   Отступив, хозяин каравана отдал команду, и охранники попёрли на незваных гостей, выставив вперёд копья.

   Внезапно только что умолявший селянин вскочил на ноги и, заорав, бросился на стражников, выхватив из-под полы халата небольшое, изогнутое лезвие, насаженное на короткую, деревянную рукоять.

   Невольно вздрогнув, пленница автоматически отметила, что данный предмет как-то не очень похож на оружие, больше напоминая какой-нибудь сельскохозяйственный инвентарь.

   Успешно, хотя и неуклюже увернувшись от копья надсмотрщика, крестьянин почти настиг пустившегося наутёк толстяка. Но тут второй охранник метнул ему в спину своё оружие. Изогнувшись дугой, мужчина сделал пару неверных шагов и рухнул на землю.

   Взвизгнув, девушка прикусила губу, чтобы не закричать. Хотя на фоне рёва устремившихся на помощь своему хозяину стражников и воплей селян её писк вряд ли кто-то мог расслышать.

   Вскочив, деревенские бросились бежать прочь от рощи, куда пришли за спасением, а нашли смерть.

   Остановив резким окриком рванувших было в погоню надсмотрщиков, работорговец схватил принесённый одним из них лук и первым же выстрелом поразил висевшего за спиной женщины ребёнка. Вторая стрела досталась другому мужчине, а третья настигла успевшего убежать дальше всех подростка.

   Спастись удалось только крестьянке, чьи горестные, полные боли и ужаса крики ещё какое-то время звучали в ушах оцепеневшей Ии. Свершившаяся на её глазах кровавая расправа только укрепила решимость пленницы, как можно быстрее сбежать от этих страшных, безжалостных людей.

   Возвращая оружие вознице, так и щеголявшему в грязных штанах, хозяин каравана повелительно рявкнул, видимо, приказав подчинённым возвращаться к своим обязанностям. Дескать: не на что тут больше смотреть.

   Выдернув из спины несчастного копьё, охранник что-то спросил у толстяка и, выслушав ответ, довольно осклабился, отвесив привычный поклон.

   Пока он, подняв подобранной палкой валявшийся на земле кошелёк, нёс его к костру, другие стражники привели трёх рабов, которые с помощью жердей оттащили убитых подальше от стоянки.

   Не успели конвоиры с невольниками вернуться в рощу, как над трупами уже закружились чёрные птицы.

   «Вот так просто взяли и убили? – всё никак не могла прийти в себя путешественница по мирам. – Ну ладно тот мужик с острой железякой. Он хотя бы напал. Но остальных-то за что? А ребёнок? Он же совсем маленький! Нет, сматываться надо с этой тусовки и поскорее».

   Её внимание привлёк журчащий звук. Обернувшись, она заметила, как из-под опущенного почти до земли халата сидевшего на корточках соседа вытекает бодрый, коричневый ручеёк.

   Равнодушно глянув на девушку, мужчина слегка привстал, натягивая штаны, и посмотрел в сторону костра, от которого стали доноситься аппетитные запахи.

   «Выходит, тут даже в кусты не пустят? – мгновенно сообразила Ия, с ужасом чувствуя нарастающую тяжесть в мочевом пузыре. – Это что же: где сидишь – там и гадить придётся?»

   Точно помня, что никто из рабов, кроме тех, кого уводили надсмотрщики, никуда не уходил, она принюхалась. Судя по запаху, не вставая с места, нужду справил не только её сосед. Благо длинная одежда позволяла делать это, не привлекая особого внимания окружающих.

   «Вот же ж ё-моё! – мысленно выругалась раздосадованная пленница. – Мало того, что стыдно, так ещё и полная антисанитария! До того, что зараза может передаваться от человека к человеку здесь, похоже, додумались, а вот об элементарных правилах гигиены не имеют никакого понятия. Что за мир?! Неужели и мне прямо здесь отливать придётся? Нет уж...»

   Привстав, она обратилась к ближайшему стражнику, пытаясь знаками объяснить, что ей надо ненадолго отойти. Однако суровый дядька, грубо рявкнув, недвусмысленным движением руки приказал ей сесть. А когда она замешкалась, ткнул тупым концом копья в плечо.

   «Ладно, – скрипнула зубами девушка. – Подожду, как стемнеет».

   Невольники зашевелились, демонстрируя признаки жизни. Проследив за их взглядами, девушка увидела шагавшую к ним рабыню с ведром и миской, очень похожей на ту, что она нашла в избушке.

   Зачерпывая воду, женщина передавала посудину пленникам. При этом охранники следили, чтобы те не создавали толчеи и не мешали друг другу. Как правило, хватало грозного окрика, но несколько раз охранникам приходилось пускать в дело древки копий.

   Девушка мельком отметила, что те очень ловко владеют этим, казалось бы, очень простым оружием.

   То ли из-за всё ещё никак не проходившего возбуждения, либо по причине не сильно иссушающей организм погоды, но жажда мучила Платину не настолько сильно, чтобы рваться вперёд.

   Ведро скоро опустело, но тут появилась вторая рабыня и продолжила поить невольников. Пленница из другого мира спокойно дождалась, когда женщина окажется возле неё, и взяла миску.

   «Сколько же людей пили из неё до меня? – мрачно усмехнулась Ия, делая первый глоток. – И сколько из них уже чем-нибудь больны?»

   К её удивлению, вода в чашке оказалась почти горячей да ещё и отдавала какими-то пряными травами.

   «Не чай, но пить можно, – аккуратно вытерев губы, подумала она. – Только, если больше ничего не дадут, то тогда раньше ласты склеишь, чем сбежишь».

   Однако рачительный хозяин каравана заботился о сохранности своего имущества. Не прошло и получаса, как рабыни вернулись с теми же вёдрами и принялись раздавать голодным невольникам какие-то тёмно-серые шарики величиной с большой апельсин.

   «Ага! – обрадовалась девушка. – Кормить всё-таки будут! Интересно, что это такое?»

   Она видела, с какой жадностью набрасываются на еду её товарищи по несчастью, но, получив в руки холодный, липкий комок, заколебалась. Как-то не очень аппетитно выглядело это кушанье.

   Вот только голод донимал всё сильнее, и Ия осторожно откусила кусочек, с радостным удивлением обнаружив, что это всего лишь рис с запечённой внутри начинкой из жареного лука с острой, приятной на вкус, хотя и совершенно незнакомой зеленью.

   Не успели невольники поужинать, как надсмотрщики приволокли длинную цепь с присоединёнными к неё кандалами и стали приковывать рабов, кого за правую, кого за левую руку.

   «Вот же ж ё-моё! – мысленно взвыла девушка. – И как теперь отойдёшь?!»

   Рассудив, что с такими браслетами оправляться будет гораздо труднее, да и в кусты уже точно не пустят, изнурённая болью в нижней части живота, пленница принялась стягивать штаны, оставаясь на корточках и стараясь делать это по возможности менее незаметно.

   Как и следовало ожидать, на её пыхтение и нелепые телодвижения никто не обратил никакого внимания.

   Пока одни стражники сковывали невольников, другие принесли несколько охапок веток и бросили их на землю. Рабы тут же на четвереньках, как тараканы, устремились к жалкой подстилке, стремясь занять место поудобнее. Вспыхнули ссоры, которые охранники быстро пресекли, привычно пустив в дело древки копий.

   Когда очередь дошла до неё, Ия без колебания протянула левую руку. Тот же самый пожилой дядечка, что часа три или целую вечность назад привёл в караван новую пленницу, надел ей на запястье закреплённую на короткой цепи изогнутую скобу и, замкнув её металлической палочкой, вытащил из замочной скважины короткий, плоский ключ с загнутой головкой.

   Тем временем другие надсмотрщики развели по обоим сторонам от сгрудившихся рабов два больших костра, от которых тут же потянуло благодатным жаром.

   Одетая в относительно добротные штаны и стёганый халат, девушка ещё не успела замёрзнуть, а вот кое-кто из рабов уже дрожал, выстукивая зубами чечётку. Большинство из них жалось к огню настолько, насколько позволяла длина цепи, и освободилось место на подстилке. Воспользовавшись открывшейся возможностью, невольная путешественница между мирами заползла на разложенные по земле ветки. Это оказался далеко не мягкий еловый лапник, и по началу казалось, что спать на них совершенно невозможно. Но усталое тело радовалось даже такому отдыху.

   Два её соседа сидели на корточках, впитывая исходящее от костра тепло, а третий попытался вплотную прижаться к Ие. Та, не задумываясь, двинула его локтем правой руки. Недовольно зашипев, мужчина отодвинулся.

   «Один грозится убить, второй – извращенец, – криво усмехнулась про себя пленница. – Вот же пала в компанию».

   Вдруг неторопливо прохаживавшийся неподалёку охранник, встрепенувшись, вскричал, указывая рукой в сторону дороги.

   Приподнявшись, девушка увидела короткую цепочку факелов.

   Сидевшие у костров стражники повскакивали, хватая копья. Работорговец, вытерев платком жирные губы, направился навстречу новым гостям.

   Некоторые из невольников тоже зашевелились и, вытягивая шеи, старались рассмотреть: кто ещё пожаловал в рощу?

   На холм неторопливо поднимался примерно такой же двухколёсный фургон, влекомый вислоухой лошадкой, а за ним двигалась повозка с угловатым грузом, прикрытым тканью и обвязанным верёвками.