Текст книги "Инъекция Платины (СИ)"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

   Если Амадо Сабуро считает существующий вокруг неё миропорядок единственно возможным и правильным, она вряд ли поверит, что люди могут жить по другим правилам и, скорее всего, посчитает рассказы об этом ложью.

   Платина давно поняла простую истину: не хочешь ссориться с людьми – не спорь с ними об их убеждениях и не учи жить, по крайней мере, пока сами не попросят.

   Услышав слова о механизмах, спутница хмыкнула, но уточнять не стала.

   После долго общения с ней девушка сделала вывод о том, что Амадо Сабуро, скорее всего, не совсем жрица.

   Если брать наиболее подходящую аналогию из мира Ии Платиной, то её спутницу, скорее всего, стоило называть монашкой. Во-первых, она проживала в неком святилище вместе с женщинами, посвятившими себя служению богини милосердия. Во-вторых, они добровольно придерживаются целого ряда ограничений: не могут иметь семьи, не имеют права владеть собственностью, кроме одежды и письменных принадлежностей. В-третьих, Сабуро и её товарки обязаны беспрекословно подчиняться своей начальнице.

   Все эти сведения вкупе с чрезвычайно скромной «форменной одеждой» и бритой головой, символизирующей «отказ от радостей мира», и привели Ию к подобной догадке. Теперь она предпочитала мысленно называть свою спутницу именно «монашкой», а не «жрицей».

   Жизнь в затерянной среди гор избушке постепенно сделалась размеренно-однообразной. Вместе и поодиночке они готовили незатейливую еду, вдвоём ходили за хворостом, забираясь всё дальше в лес, устраивали помывки и постирушки, благо воды и золы хватало.

   Кроме не прекращавшихся занятий по изучению языка и обычаев, Сабуро иногда заставляла девушку целыми днями носить местную женскую одежду, чтобы бывшая рабыня не чувствовала себя в ней неловко.

   Коренные обитатели леса не забывали напоминать о своём существовании, то и дело пугая их следами на снегу. По ночам часто выли волки, а однажды возле ручья обнаружились отпечатки большущих кошачьих лап.

   Как-то вечером монашка попросила ещё раз показать ей картинки из «те-ле-ф-на». Это слово женщина всегда выговаривала тщательно и с большим удовольствием.

   Однако девушка ей отказала. Она, как смогла, попыталась объяснить собеседнице, что волшебный ящичек вот-вот «умрёт» без магической «еды», которую невозможно отыскать в этом мире, а бывшей рабыне очень хочется продемонстрировать его действие господину Бано Сабуро.

   К её немалому удивлению спутница посчитала причину отказа достаточно убедительной, чтобы больше не обращаться с подобными просьбами.

   Они регулярно ходили на вершину горы, с которой открывался вид на дорогу, но только в шестой раз заметили хорошо различимые следы людей и повозок.

   Монашка всхлипнула и, вытерев застиранным платочком выступившие на глазах слёзы, торжественно объявила:

   – Хвала Вечному небу, болезнь исчезла. Пути открыты. Нам пора, Платино-ли!

   – Тогда завтра и пойдём! – охотно согласилась Ия, которой и самой уже порядком надоело прятаться в лесу.

   Весь остаток дня спутница болтала без умолку, не давая девушке даже слово вставить.

   Сначала женщина долго и со вкусом проклинала болезнь, унёсшую столько человеческих жизней, превратившую выживших в кровожадных, похотливых чудовищ, лишённых милосердия и почтения к благородным людям.

   Бывшей рабыне даже стало казаться, что монашка после памятной встречи с мародёрами боится покидать избушку, пускаясь в новое опасное путешествие.

   Перед сном монолог спутницы неожиданно сделал причудливый зигзаг, и она принялась рассыпаться в многословной благодарности за помощь, которую ей оказала госпожа Платино, спасая её из перебитого каравана, и за помощь в лечении петсоры. Затем она стала рассказывать о доброте и благородстве своего брата, а ночью, когда глаза Ии уже смыкались, напомнила, чтобы та взяла с собой все вещи из её мира.

   – На государственной службе господину Сабуро приходится иметь дело с разными людьми, – пояснила женщина извиняющимся тоном. – Вот он и стал таким подозрительным. Нет, брат знает, что я не буду его обманывать. Но вам может и не поверить... Особенно, если умрёт «те-ле-ф-он».

   Понимая правоту слов собеседницы, девушка клятвенно пообещала взять с собой все уцелевшие иномирные предметы. Кроме того, она вновь захватила пакет с картошкой, надеясь когда-нибудь развести здесь данный овощ.

   Поэтому на этот раз путешественницам пришлось тащить не только битком набитую корзину, но и узел с одеждой, который недавняя невольница кое-как закрепила на спине.

   В последние дни заметно потеплело. Снег ещё не таял, но уже скукожился и отяжелел, ещё больше затрудняя передвижение.

   С крыши избушки свешивались, поблёскивая на солнышке, длинные, полупрозрачные сосульки.

   Судя по словам Сабуро, до весны оставалось ещё далеко, а случившееся – всего лишь оттепель, на которую так богаты местные зимы.

   Без приключений миновав первую лощину, монашка с Ией поднялись на перевал и вновь начали спускаться по склону.

   Шагавшая впереди бывшая рабыня остановилась, переводя дух. Оглядываясь по сторонам, она заметила мелькнувшее среди деревьев рыжее пятно.

   «Лиса», – не успев испугаться, подумала девушка, теряя интерес к безобидному зверю.

   За спиной послышался шорох и гневный вопль спутницы. Резко обернувшись, недавняя невольница с трудом удержалась от смеха при виде обсыпанной снегом женщины. Очевидно, та случайно задела за ветку, которая и сбросила на неё свой белый, холодный покров.

   Но тут внимание Ии привлекло знакомое хриплое карканье и шум хлопающих крыльев, доносившийся как раз с той стороны, где она только что видела лисицу.

   Присмотревшись, бывшая рабыня разглядела в кронах деревьев знакомых чёрных птиц, очевидно, потревоженных громкими криками монашки, и почему-то тут же вспомнила свой первый визит в вымершую деревню.

   Хотя, скорее всего, падальщики мирно доедали тушу какого-то зверя, убитого более крупным хищником.

   Вот только неистребимое любопытство, подогреваемое каким-то смутным беспокойством, заставили девушку повернуть в том направлении.

   – Вы куда, Платино-ли?! – с тревогой окликнула её спутница.

   – Я сейчас! – досадливо отмахнулась та. – Только посмотрю.

   Метрах в сорока она обнаружила лежащее на земле тело мужчины, облачённое в порванный зубами, когтями и клювами кафтан из добротного сукна.

   «Труп-то совсем свежий, – нервно сглотнув, подумала бывшая рабыня, ощущая подступающую к горлу тошноту при виде объеденного, лишённого кожи лица, смотревшего пустыми глазницами себе за спину. – И умер он точно не от петсоры».

   – Что тут, госпожа Платино? – тяжело дыша, раздражённо проворчала женщина и охнула. – О Вечное небо!

   И согнулась в неудержимом приступе рвоты.

   Поспешно отведя взгляд от мертвеца, Ия опасливо осмотрелась.

   Кроме многочисленных отпечатков птичьих и звериных лапок, на снегу чётко выделились три цепочки следов.

   Одни походили на те, что оставляли туфли монашки, с такой же гладкой подошвой, только значительно большего размера, и принадлежали они явно убитому.

   А вот у других ясно выделялся широкий, низкий каблук.

   – Несчастный, – вытирая рот, тихо проговорила Сабуро. – Ему свернули шею. Пойдёмте, Платино-ли. Вдруг этот негодяй где-то рядом?

   – Его здесь нет, – успокоила собеседницу недавняя невольница. – Иначе звери и птицы не вели бы себя так спокойно.

   – И всё равно, – продолжала настаивать женщина. – Пойдёмте отсюда!

   – Следы, скорее всего, ведут к дороге, – попыталась успокоить спутницу девушка. – Нам всё равно туда нужно. Вот мы по ним и пойдём. Надо же узнать, что здесь случилось?

   – Зачем, госпожа Платино? – недовольно нахмурилась собеседница.

   «Потому что мне интересно!» – с раздражением подумала путешественница между мирами, но вслух спросила:

   – Разве вашему брату не следует знать об этом страшном преступлении? Он же начальник округа!

   – Мы ему обязательно расскажем, Платино-ли, – пообещала женщина, резонно заметив, – только для этого необязательно ходить по следам!

   – А вдруг мы найдём какую-нибудь вещь, принадлежащую убитому или убийце? – упорствовала бывшая рабыня. – Это поможет вашему брату найти преступника и отличиться перед начальством.

   Монашка сурово сжала губы в куриную гузку, но промолчала.

   Метров тридцать следы палача и жертвы шли параллельно друг другу. Но затем цепочки разделились. Две по-прежнему шли рядом, а третья делала крутой поворот.

   Ия отнюдь не считала себя следопытом. Но даже ей хватило нескольких минут, чтобы разобраться в случившейся здесь трагедии. Прикончив мужчину, убийца возвращался обратно по его следам, а вот догонял он свою жертву, двигаясь с правой стороны. И вновь какое-то непонятное предчувствие заставило недавнюю невольницу повернуть именно туда.

   – Госпожа Платино! – возмутилась резкой сменой направления спутница.

   – Подождите немного, Сабуро-ли! – с трудом сдерживая раздражение, попросила девушка. – Я быстро.

   Игнорируя недовольное ворчание за спиной, она обогнула заросли кустарника, обошла толстое, корявое дерево, потом ещё одно и остановилась, увидев в нескольких шагах две цепочки следов, заканчивавшихся небольшим пятачком перепаханного снега, от которого дальше тянулись только отпечатки обуви с каблуками.

   А ещё одна жертва неизвестного убийцы, густо украсив красным неглубокую вмятину в сугробе, отползла под низко нависшие ветки разлапистой ели.

   – Госпожа Сабуро, – негромко окликнула спутницу недавняя невольница. – Подойдите пожалуйста. Кажется, здесь нужна наша помощь?

   Наклонившись, Ия заглянула под низко нависшие сучья и невольно отпрянула, наткнувшись на застывший взгляд остекленевших глаз.

   – Зачем вы звали меня, Платино-ли? – тяжело отдуваясь, спросила монашка.

   – Простите, госпожа Сабуро, – повинившись, поклонилась та. – Я ошиблась. Здесь уже никто не поможет.

   Она отвела в сторону ветки, и собеседница вскрикнула, прикрыв рот ладонью.

   На подстилке из упавшей хвои лежало скрюченное тело девушки или молодой женщины с замотанной тёмным платком головой, в длиной тускло-зелёной юбке и серой, стёганной куртке с большим пятном на груди.

   Пропитав одежду, кровь растеклась по земле.

   – Какой ужас! – прошептала монашка и вдруг вскрикнула. – Смотрите, Платино-ли, там что-то есть!

   Присмотревшись, девушка разглядела большой тёмно-коричневый узел, почти незаметный на фоне упавших иголок и соснового ствола, и подумала. – «Это не ограбление. Любой разбойник не оставил бы вещи».

   – Достаньте его, Платино-ли, – попросила спутница. – Вдруг там есть какие-то бумаги, и мы узнаем, кто она?

   Поморщившись, бывшая рабыня поддела узел копьём и, подтянув поближе, вытащила на снег.

   К сожалению, внутри оказалась только женская одежда: красивая зелёная юбка, три кофточки, носки, какая-то лента из мягкого, белого полотна и нижнее бельё.

   Монашка, видимо, так же не в силах справиться с любопытством, тщательно осмотрела каждую вещь, дополнительно отыскав завёрнутые в тряпочки серебряные серёжки и две туго свёрнутые в цилиндрики, фиолетовые шёлковые ленточки.

   «А у мужчины ничего с собой не было, – машинально отметила про себя Ия. – Или он налегке шёл, или его всё-таки ограбили».

   – Это чья-то служанка, – внезапно проговорила служительница культа, качая головой. – Какое несчастье. Бедная девочка.

   – Почему вы так решили, Сабуро-ли? – спросила недавняя невольница.

   – У неё чистая одежда, – охотно взялась объяснять собеседница. – Чистые руки и лицо. Серёжки, скорее всего, – подарок госпожи. Крестьянки не носят с собой такие украшения. А для жены или дочери богатого купца она слишком бедно одета. Те или шелка на себя напяливают, если отец или муж разрешение купили, или носят самую дорогую ткань.

   «Дедуктивный метод, – усмехнулась про себя путешественница между мирами. – Не монашка, а Шерлок Холмс. Не хватает только: „Элементарно, Платина“».

   – Я возьму серьги и ленточки, – женщина с кряхтением сняла с плеч тяжёлую корзину. – Там есть вышивка. Быть может, брат захочет показать их чиновникам, и кто-нибудь её узнает? А вы берите одежду. Она, кажется, одного с вами роста. Нечего таким хорошим вещам в лесу пропадать.

   – Вы правы, Сабуро-ли, – несмотря на вырвавшийся из груди горестный вздох, девушка не могла не признать, что платье убитой смотрится гораздо лучше того, что она отыскала в вымершей деревне. А встречают везде всё-таки по одёжке, так что выглядеть следует соответственно.

   Рассуждая подобным образом, бывшая рабыня привязала к котомке верёвку и перекинула её через плечо.

   Тяжело нагруженные своим и чужим добром, они с трудом пробирались по плотному снегу, а вожделенная дорога всё не появлялась.

   В какой-то момент у Ии даже мелькнула паническая мысль о том, что этот след никогда не выведет их из леса, и им так и придётся шататься по этим зарослям до наступления темноты. А там может случиться всё что угодно.

   – Не надо нам было подходить к тому мертвецу, – с трудом выдыхая каждое слово, проговорила Сабуро. – Не иначе, нам мстит его дух за то, что не похоронили тело как положено.

   Взмокшая недавняя невольница едва не огрызнулась в ответ на подобное нытьё, но вместо этого подняла руку, призывая к тишине.

   Монашка замерла, с видимым усилием сдерживая дыхание, а уже через секунду её осунувшееся лицо засияло счастливой улыбкой.

   – Река! Хвала Вечному небу!

   Ничего не сказав, девушка только ухмылялась, тяжело опираясь на копьё.

   Плеск струившейся по камням воды становился всё отчётливее. Скоро склон сделался более пологим, а за деревьями показалось открытое пространство.

   Они выбрались из леса совсем не там, где рассчитывали, почти рядом с тем местом, где дорога поворачивала к вымершей деревне.

   Шагая по широкой, утоптанной тропинке, ограниченной по сторонам узкими колеями тележных колёс, путешественница между мирами, время от времени посматривая на медленно приближавшийся чёрный частокол, мрачно размышляла о том, как порой не просто бывает выйти к людям.

   149