Текст книги "Лягушка-путешественница. Часть 1(СИ)"
Автор книги: Анастасия Анфимова
Жанр:
Прочие приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
– Они боятся Нолипа, – как можно любезнее ответила собеседница, демонстрируя не шуточные познания в пантеоне радланских богов. – А его колесница ещё не ушла за край земли.
– Чем дальше к северу, тем слабее солнце и сильнее Такера, – вздохнул капитан, с хрустом пережёвывая хрящик. – Её тёмные порождения гораздо опаснее наших прекрасных нимф.
– Надеюсь, Нолип меня защитит, – пробормотала девушка, без особого аппетита орудуя ложкой.
Поздно вечером после жертвоприношения она слышала, как на берегу у костров моряки живо обсуждали предстоящий налёт. Кто-то предложил Жаку Фресу ещё раз рассказать о варварах. Тот не стал отказываться, обратив особое внимание на описание внешности несчастных женщин. И как только он смог разглядеть подробности с такого расстояния? Слушатели тут же принялись делиться планами на их счёт.
Каждое услышанное слово заставляло её морщиться, словно от зубной боли, пробуждая в памяти самые тёмные, разъедавшие душу воспоминания. Не выдержав, Ника закуталась в одеяло с головой. Но мало того, что стало тяжело дышать, так сознание, словно в насмешку, продолжало внимательно ловить доносившиеся обрывки разговора. Стараясь хоть как-то отвлечься, она решила вспомнить свою прошлую жизнь, сосредоточившись на самых радостных моментах. Это, наконец-то, помогло. Вот только от сознания того, что подобное больше никогда не будет, себя стало ужасно жалко. Расплакавшись, Ника, не заметила, как заснула.
Утром девушка хмуро наблюдала, как Картен деловито вооружал свою команду. Она и не знала, что на корабле столько оружия. Короткие копья, мечи, круглые щиты, оббитые металлическими бляшками, кожаные шлемы с блестящими вставками, стрелы с тупыми наконечниками, сети с крупными ячейками и множество знакомых кожаных ремней. Один из которых они как-то употребили в пищу. Теперь пассажирка поняла их истинное предназначение.
На корабле Картен оставил Ал Жорка и Нут Чекеза. Так, на всякий случай. А чтобы те не заскучали, приказал готовить трюм для рабов. Дочка Лация Юлиса Агилиса тоже не пошла с их отрядом ловить варваров. Лично убедившись в её способностях, капитан оказался слегка удивлён подобным решением. Разве есть что-то увлекательнее охоты на человека? Тем более, если жертва не может оказать достойного сопротивления. Он давно знал Жаку Фреса, и ещё ни разу не имел повода усомниться в его словах.
Семнадцать ганток, преимущественно молодых, это очень неплохие деньги. А есть ещё трое подростков и двое взрослых мужчин. Хотя их, возможно, придётся убить. Да и старика незачем тащить за море.
Хотя, Юлиса права, какой-то странный набор. Неужели девчонка и впрямь чувствует приближение несчастий? Мужчина торопливо пробормотал охранное заклинание, которое ему продал за серебряную монету бродячий горский колдун. Раньше оно не раз выручало морехода в трудную минуту. Правда, попав на Змею, капитан начал сомневаться в его силе. Но после встречи с ужасными чудовищами-касатками вновь поверил в могущество волшебных слов, понимая, что только они спасли его и корабль от страшных зубов.
И все-таки суеверный, как и все моряки, Картен решил принять дополнительные меры предосторожности, чтобы как можно быстрее покинуть эту негостеприимную землю. На первом же привале, хмуро оглядев притихшую команду, он проговорил:
– Как повяжем добычу, так сразу на корабль. Никого не трогать!
Лица моряков недоуменно вытянулись от огорчения.
– Я сказал, не трогать! – повторил капитан. – Выйдем в море, там и натешитесь!
Люди облегчённо перевели дух и вновь заулыбались.
"Похотливые скоты", – презрительно подумал купец, отворачиваясь, хотя сам тоже собирался прервать затянувшееся воздержание и попробовать какую-нибудь дикарку посимпатичнее.
На подходе к возвышенности, за которой притаилось стойбище варваров, Картен разделил команду на три отряда, поставив во главе Крека Палпина и Жаку Фреса. Приказав матросам сидеть тихо, они втроём, прячась за кустами, долго рассматривали лощину. Теперь капитан смог сам убедиться в том, какую удачу послали ему боги. Всего три серьёзных противника. И хотя каждый из них высок, широкоплеч и, судя по всему, силён как медведь, у них нет ни щитов, ни доспехов, ни серьёзного оружия. Возможно, оно спрятано в шалашах? Значит, нельзя дать варварам им воспользоваться.
– Я же говорил, хозяин, – прошептал рулевой. – Добыча сама идёт к нам в руки.
– Только бы не разбежались, – озабоченно сказал купец. – В здешних лесах их и за сто лет не отыщешь.
– Надо окружить стойбище, хозяин, – предложил Крек Палпин.
– Бери своих людей и отправляйся налево, – велел тот. – А ты – направо.
Жаку Фрес кивнул.
Картен взглянул на небо.
– Часа вам хватит?
Моряки переглянулись.
– Мы быстрее управимся, – уверенно заявил рулевой.
– А долго ждать нельзя, – покачал головой Крек Палпин. – Варвары могут наткнуться на нас в лесу.
– Тогда начнём через полчаса, – решил капитан. – Если станут убегать, догоняйте и вяжите, сколько успеете. Старика и щенков можете не жалеть. Мужчин постарайтесь схватить. Но зря не рисковать, вы мне нужны живыми.
– Сделаем, хозяин, – подчинённые, пригибаясь, направились к своим людям, притаившимся за густым кустарником, осыпанным мелкими зелёными ягодами.
– Теперь осталось только ждать, – зевнув, пробормотал купец, поудобнее устраиваясь на мягкой, прошлогодней хвое.
Но долго отдыхать ему не пришлось. Внезапно на противоположном конце поляны раздался пронзительный крик. Между деревьев замелькали светло-серые фигурки. Из леса, пронзительно вереща, выскочили три девицы и со всех ног устремились к стойбищу. За ними по пятам мчались матросы. Последняя, всё больше отставая, швырнула под ноги преследователей корзину. Грет Фро ловко перепрыгнул через неожиданно подвернувшееся препятствие и ткнул беглянку в спину тупым концом копья. Не удержавшись на ногах, дикарка рухнула в траву. Достав из-за пазухи ремни, матрос стал ловко вязать ей руки, потом ударив под колено, заставил визжащую девицу согнуть ногу, и накинув петлю на ступню, лишил возможности передвигаться.
– Подъем, дохлые каракатицы! – вскричал капитан, хватая копье. – Вперед!
Десять моряков устремились на луг, на бегу разворачиваясь цепью. Одни держали щиты, другие готовили луки, третьи разворачивали сеть с крупными ячейками.
Началась привычная работа.
Как и все уважающие себя мореходы, Картен не чурался разбоя. Ему случалось грабить суда, похищать зазевавшихся рыбаков, нападать на прибрежные селения. Так что опыт в ловле людей у команды имелся.
Варвары бестолково метались между шалашей и навесов. Чтобы усилить панику, купец принялся орать.
– Держи, хватай, не упускай!
Матросы закричали, заулюлюкали.
Из стоявшего в стороне большого шалаша выскочил высокий старик с большим топором в могучей руке. Жаку Фрес вскинул лук. Но гант, казалось, не заметил пробившую грудь стрелу. Разинув волосатую пасть, он, ревя как раненый медведь, размахивал своим страшным оружием. Вторая стрела каким-то образом пролетела мимо, а на пути варвара оказались трое матросов. От страшного удара разлетелся в щепки крепкий щит. Дрес закричал, прижимая к груди окровавленную руку и готовясь к неминуемой смерти. Но в этот момент его приятель вонзил копье в правый бок старика. Охнув, тот упал на колени.
– Быстрее! – недовольно рявкнул капитан, разглядев в разных концах стойбища ещё двух мужчин гантов.
Пущенная рулевым стрела пробила горло, наконец-то утихомирив упорного варвара. А Картен вдруг заметил, как одна из девиц, резко сменив направление, бросилась к лесу, стремясь проскочить в брешь меж двух отрядов.
– Жаку Фрес! – крикнул он и, поймав взгляд моряка, указал ему на беглянку.
Кивнув, тот достал стрелу с толстым наконечником. Получив удар в плечо, дикарка чуть не упала, запутавшись в длинном платье, а от группы Крека Палпина уже кто-то бежал ей наперерез.
Люди из его отряда сумели поймать сетью сразу двух женщин и девочку. На помощь к ним ринулся огромный варвар, которому заступили дорогу трое матросов. Подбежав вплотную, гант стремительно выбросил вперёд руку с копьём. Пролетев над краем щита, наконечник скользнул по шлему, отбросив морехода назад. Помня о словах хозяина, его спутники ответили ударом на удар. Но дикарь ловко отскочил, позволив противникам лишь слегка оцарапать себе грудь, и опять устремился в атаку. Щитоносцы расступились, а на дикаря попытались набросить сеть. Однако тот оказался стремителен и ловок, вновь сумев увернуться. Но тут ему в плечо ударила стрела. Варвар на миг замешкался. Воспользовавшись этим, один из нападавших ткнул ему в живот тупым наконечником копья. Охнув, гант устоял, в свою очередь опять сделав выпад. Но на этот раз наконечник застрял в крепком дереве щита, а на плечах мужчины оказалась сеть.
Что-то просвистело в воздухе. Невольно пригнувшись, капитан увидел молодую женщину, с трудом натягивавшую тяжёлый лук. Стрела снова пролетела мимо, а подбежавший Претин ударом древка сбил её с ног.
Удовлетворённо хмыкнув, Картен огляделся в поисках других мужчин гантов. Последний из них с каким-то парнем отчаянно отбивались от людей Крека Палпина. Вот матрос с рёвом отпрянул в сторону, пытаясь зажать разрубленное плечо, а бок другого окрасился кровью.
– Убейте его! – закричал купец, бросаясь на помощь.
Варвар размахивал коротким копьём с большим, похожим на кинжал, наконечником, которым можно колоть и рубить. Движения его казались неуклюжими, но никто из моряков ещё не сумел ранить ганта достаточно серьёзно, несмотря на численное преимущество, щиты и шлемы. Ещё один дикарь, молодой паренёк с короткой, русой бородкой, не производил впечатления грозного воина, и казалось, больше мешал, чем помогал своему сородичу.
Торопясь к месту схватки, купец с удовлетворением заметил разбросанных то тут, то там пленниц. Матросы продолжали охоту, не отвлекаясь по пустякам. Заметив капитана, моряки расступились. Варвар, безошибочно признав в нём предводителя нападавших, с рёвом устремился на врага. Картен отбил мечом летевшее в живот копье, а Мулмин и Тирган ударили дикаря в спину. Капитану вовсе не хотелось лишний раз рисковать своей жизнью в драке с бешеным варваром. Обременённый семьёй, он просто зарабатывал на жизнь.
Парнишка – гант, опустивший топор в предвкушении схватки один на один, пронзительно закричал. Могучее тело дикаря вздрогнуло, горевшие яростью глаза вдруг наполнились обидой и презрением. Взревев, он попытался достать напавших сзади противников, но капитан, подскочив, вогнал ему меч под ребра.
В тот же миг молодой варвар метнул топор. Просвистев мимо Картена, он попал в грудь Брег Калсагу. Удар пришёлся обухом, но все услышали, как хрустнули ребра. Моряк рухнул на землю, дёргая руками и ногами, а дикарь бросился к лесу, что-то выкрикивая на бегу.
– Остановите его! – скомандовал капитан, вытирая меч о густые волосы убитого, перехваченные на лбу тонким кожаным ремешком.
Неожиданно оказавшийся рядом рулевой вскинул лук. Тупая стрела ударила ганта по заросшему пышной гривой затылку, сбив с ног. Сейчас же рядом оказались двое матросов и, побросав оружие, стали сноровисто вязать пленника. Впрочем, они могли и не торопиться. Варвар оказался без сознания.
Убедившись в отсутствии новых противников, купец стал торопливо отдавать распоряжения.
– Крек Палпин, собирайте рабов, гоните к лесу и связывайте.
– По двое? – деловито осведомился собеседник.
– Цепочкой, – покачал головой Картен. – В лесу так сподручнее будет.
Потом обратился к Жаку Фресу.
– Сколько у нас убитых?
– Двое, кажется, – ответил тот, кивнув на затихшего Брег Калсага.
– Узнай точно! – нахмурился капитан. – Их тела возьмём с собой и похороним в море. Нечего им в чужой земле червей кормить. Путь Нутпен примет их в пучине. И посмотри, что с ранеными. Может, кому носилки сделать надо?
– Хорошо, хозяин, – озабоченно кивнул рулевой.
Несмотря на погибших и пострадавших, купец пребывал в прекрасном расположении духа. Под навесами нашлись мешки с рожью и пшеницей, корзины с капустой и другими овощами.
– Варвары сами позаботились о своей кормёжке! – рассмеялся он, хлопнув по плечу верного раба.
– Телеги брать будем, господин? – улыбнулся тот.
– Нет, – тут же отказался хозяин. – Навьючите сколько сможете на лошадей и коров.
– Слушаюсь, господин.
Чтобы дело продвигалось быстрее, капитан оставил с ним троих матросов, а сам направился к другим навесам. Под одним из которых варвары хранили кое-как уложенные меха. Десятки медвежьих, волчьих, рысьих шкур, свёртки кож, связки куньих, бобровых, лисьих и беличьих шкурок, под другим стояли сложенные друг на друга плетёные сундуки.
Не выдержав, купец рассмеялся, потирая руки в предвкушении барыша. И хотя это путешествие продлилось дольше обычного, после него он станет значительно богаче. Подбежал озабоченный Милим. Матросы нашли сохи, бороны и прочий инструмент, а также миски, чаши и другую утварь. Вот Жаку Фрес и послал раба узнать, что с этим делать?
– Берите всё! – махнул рукой довольный Картен. – На берегу увидим, что тут лишнее.
– На варваров грузить, господин? – уточнил собеседник.
– А чего их порожняком гнать? – вскинул брови хозяин от столь глупого вопроса, и тут же отослал с невольником последних, оставшихся с ним матросов.
Озадачив подчинённых, капитан с удовольствием наблюдал за деловой суетой. Помня строгий приказ, его люди торопились изо всех сил. Пуст и Марбет уже навьючили на лошадей и коров сундуки. Другие матросы вешали на шею ревущих женщин мешки и связки шкурок, болезненными тычками объясняя наиболее непонятливым, что от них требуется.
Чуть в стороне, возле двух завёрнутых в полотно тел сидели трое раненых. Кажется, носилки никому не понадобились. Капитан обратил внимание на Гагнина, который торопливо раздевал убитого старика, бросая странные взгляды на большой шалаш. Предчувствуя недоброе, купец торопливо направился туда, стараясь не появляться в поле зрения матроса. Уже на подходе он услышал тихие болезненные стоны и довольное пыхтение. Выхватив меч, Картен сорвал прикрывавшую вход буро-коричневую тряпку. Гагнин предостерегающе вскрикнул. В нос ударил едкий запах травы, сохнущих листьев и ещё чего-то нехорошего. А прямо перед глазами ритмично вздымались белые ягодицы.
– Ах ты, медуза сопливая! – рявкнул купец, от души приложившись к чьему-то заду плоской стороной клинка. – Каракатица дохлая! Все работают, а он на девку залез! Подождать не мог?!
И второй удар последовал вслед за первым.
– Да ты чего, хозяин?! – отскочив в сторону, завопил Дрес, путаясь в коротких, шерстяных штанах. – Я же раненый! Вот, смотри!
И он показал кое-как перевязанную руку.
– Болит очень. Вот я и... отдыхаю.
Столь глупое объяснение заставило Картена зло рассмеяться.
Не разобравшись в эмоциях начальства, моряк угодливо захихикал.
– Руками, значит, работать не можешь? – с обманчивой вкрадчивостью проговорил капитан. – А другим местом получается? Так я сейчас это исправлю.
– Простите, хозяин! – тонко заверещал Дрес, прикрываясь руками. – Простите, во имя всех богов. Я не хотел! Не знаю, как так получилось? Просто она тут... А я... Она ведьма!
– Тащи её к другим варварам, – рыкнул Картен, остывая. – А с тобой я в море поговорю.
– Да, да, хозяин! – обрадованно залепетал матрос и пнул по ноге застывшую дикарку. – Эй, ты вставай! Вставай, я говорю.
Умный Гагнин уже удрал, оставив старика голым... Качая головой и бормоча проклятия, купец направился к рабам, но пройдя шагов двадцать почему-то обернулся. Из шалаша доносились крики и звук ударов. Капитан нахмурился.
– Куда ты её тащишь? – заорал он, когда Дрес выволок наружу неподвижное тело женщины в длинной разорванной на груди рубахе.
– Ты убил её, кал шакалий! – Картен от души врезал опешившему подчинённому по заросшей морде. Тот с воем рухнул в траву, на какое-то время потеряв способность соображать.
– Ну, конечно! – скрипнул зубами купец, заметив на бледной шее дикарки следы пальцев.
– Я не хотел, хожаин! – запричитал Дрес, сплёвывая кровь и осколки зуба. – Она шама ждохла!
– Ты мне за неё заплатишь, каракатица дохлая! – капитан ударил матроса ногой в бок. – Столько, сколько она стоит на рынке в Канакерне! Понял, похотливый боров?!
– Понял, хожаин, – пробурчал Дрес, с трудом поднимаясь на ноги. – Я и жжал-то чуть-чуть. Чего она ждоха-то? Хлипкая какая-то попалашь, хожаин.
Но тот, уже не слушая его, махнул рукой и ушёл, ругаясь на чем свет стоит.
Сразу почувствовав перемену настроения начальства, матросы засуетились, преувеличенно деловито выстраивая в колонну хнычущих пленниц. Первыми в обратный путь тронулись Жаку Фрес с двумя матросами. За ними, растянувшись длинной цепью, шли связанные между собой рабы. Потом гнали коров и лошадей. Купец окинул пристальным взглядом поляну, словно желая удостовериться в том, что они забрали отсюда все, что только можно.
И вдруг с дальнего конца донёсся жалобный крик. У кромки леса появилась одинокая женская фигурка. Очевидно, кому-то из дикарок всё же удалось вырваться из облавы.
– Пусть хранят тебя твои боги, – усмехнулся на прощание Картен и на всякий случай прочёл волшебное заклинание.
Женщина кричала ещё несколько раз. Связанный бородач заорал глухо, словно обиженный медведь, тут же заработав удар древком копья на по спине. Гант закашлялся пленницы пронзительно завыли. Но мореход уже не обращал на эти звуки никакого внимания. Он с гордостью думал, что привезёт из этого плаванья не только богатство и славу, но и новые знания о море, землях и людях.
Глава III
Гиблый берег
И тут, как он и предсказывал,
разразилась катастрофа.
Герберт Уэллс.
Самовластье мистера Парэма
Усевшись на фальшборт, Ника с ленивым интересом наблюдала за суетящимися матросами, не забывая время от времени оглядываться вокруг. При этом делала она это совершенно машинально. Её наставник и названный папаша, несмотря на почтенный возраст и аристократическое происхождение, любил пошутить. Например, запустить в ученицу, увлечённую каким-нибудь делом, сосновой шишкой или даже камнем. А когда та обижалась, самым ядовитым тоном сообщал, что настоящий охотник должен быть внимательным и всегда готовым к любым неожиданностям.
Ал Жорк и Нут Чекез, судя по всему, таких учителей не имели. Во всяком случае, вытаскивая из трюма овчины, корзины, узлы и какие-то свёртки, моряки ни разу не взглянули на лес.
Ника ждала возвращения Картена с двойственным чувством. Ей очень не хотелось, чтобы ганты попали в рабство, тем более, она считала себя виноватой в том, что жадный купец нашёл их стойбище. С другой стороны, девушка прекрасно понимала свою зависимость от канакернских мореходов. Любое случившееся с ними несчастье автоматически отразится на ней. Втроём им ни за что не справиться с управлением кораблём. А перспектива застрять в этих дебрях совсем не привлекала будущую помещицу.
Вот почему, раздираемая противоречиями, Ника обрадовалась, когда увидела выступившего из зарослей Жаку Фреса, но сердце её болезненно сжалось при виде связанных друг за другом женщин, к тому же тяжело нагруженных поклажей.
– Как поохотились? – обрадованно вскричал Нут Чекез, сбегая по трапу.
– Двадцать шесть взрослых и трое мелюзги, – сообщил довольный рулевой.
И девушка почему-то обрадовалась, узнав, что никто из детей не пострадал.
– Наши все целы? – спросил, перегнувшись через фальшборт, Ал Жорк.
– Брег Калсаг и Укнан ушли в царство мёртвых, – со вздохом сказал Мулмин, отступая в сторону.
Ника тихонько хмыкнула про себя, не слишком жалея погибших. По крайней мере ганты дорого продали свою свободу.
Кроме толпы плачущих женщин мореходы привели четырёх маленьких, невзрачных коровёнок темно-коричневого цвета и трёх пузатеньких лошадок с толстыми ногами и массивными головами, так же тяжело нагруженных какими-то тюками. А на последней висел перекинутый через спину человек в заляпанной кровью рубахе, его ноги в больших, похожих на ласты, лаптях почти доставали до земли.
Сияющий улыбкой Картен бодро вбежал на палубу, держа под мышкой небольшой плетёный короб. Поймав взгляд пассажирки, он призывно махнул рукой.
– Не желаете взглянуть, госпожа Юлиса?
Поколебавшись, девушка спустилась с кормы. Интересно, что такого мог отыскать предприимчивый мореход у этих лесных жителей? Купец приподнял крышку. Ника увидела множество бус и ещё каких-то украшений из серебряной проволоки и матово-бледных, округлых камешков с перламутровым отливом.
– Речной жемчуг? – по наитию спросила она.
– Он самый, – довольно осклабился капитан, и ехидно прищурившись, спросил с заметной издёвкой. – Всё ещё считаете, мы зря напали на варваров?
И не дожидаясь ответа, нырнул в каюту, счастливо посмеиваясь.
– Зря! – упрямо буркнула ему вслед Ника.
Внимание девушки привлёк шум на берегу. Матросы со смехом пытались поставить на ноги высокого, широкоплечего мужчину с бледно-зелёным лицом и пышной бородой. Постояв несколько секунд на дрожащих ногах, тот с глухим стоном валился на землю.
– Не жилец, – авторитетно заявил Крек Палпин, глядя на скривившегося от боли варвара, и вдруг отвесил звонкий подзатыльник Варину. – А все из-за тебя, пенёк гнилой! Каракатица дохлая.
– Чего сразу я? – огрызнулся матрос. – Он нас чуть не прикончил!
– С умом бить надо! – наставительно проговорил старший товарищ. – Ты же ему всё нутро порвал. В печень попал или ещё в какую селезёнку.
Припрятав самое ценное, капитан поспешил вернуться на берег. Он тоже обругал Варина за порчу ценного имущества, и распаляясь всё больше, стал грозить крупным штрафом.
– Так давай этого раба Нутпену отправим, хозяин? – пришёл на выручку приятелю Жаку Фрес. – Принесём щедрую жертву владыке моря.
Покачав головой, Ника отвернулась.
– Если он к тому времени не сдохнет, – остывая, ворчал Картен. – А за мертвеца бог и обидеться может.
– Дикари живучие, – заверил его рулевой. – Да и ждать осталось совсем чуть-чуть. Как выйдем из реки, так сразу и за борт.
Очевидно, капитан кивнул или сделал ещё какой-то знак, потому что два матроса втащили ганта на корабль, бесчувственным кулём бросив у борта. Его глаза горели таким страданием, что у девушки мурашки по спине пробежали. Нервно вздрогнув и передёрнув плечами, она торопливо поднялась на кормовую палубу, чтобы не видеть умирающего. "А ведь это ты его убила, – царапнул душу внутренний голос. – Второй труп на твоей совести".
– Третий, – одними губами прошептала девушка: "Помощника Колдуна тоже из-за меня казнили".
"Тот хоть тебя убить хотел, а этот варвар что плохого сделал?" – продолжал издеваться внутренний голос.
– Нут Чекез! – бодро крикнул Картен. – Трюм готов?
Ника прикрыла глаза, стараясь сдержать просившиеся наружу слезы.
– Да, хозяин! – отозвался тот. – Вещи наши вынесли, канаты на кольца натянули. Можно грузить.
Матросы стали одну за другой заводить рабынь на палубу, где передавали в руки коллег, которые и отводили их в низкий, тёмный трюм.
Вдруг раздался крик, плеск и вопль Картена:
– Пень безрукий! Хватай её! Стоять, они сами справятся!
Ника обернулась. Какая-то девушка, путаясь в длиннополом платье, бежала к лесу. Очевидно, она как-то умудрилась столкнуть своих конвоиров с трапа и теперь пыталась удрать. Увы, шагов через десять мокрый, разъярённый Претин схватил её за длинную косу и рывком повалил на песок. Пленницы закричали, моряки угрожающе замахали копьями, безучастно валявшийся на палубе бородач тихо застонал от бессилия.
Матрос, звучно хлестнув беглянку по лицу, схватил за грудки так, что платье затрещало.
– Не порть товар! – грозно рявкнул купец, и занесённая для нового удара рука Претина нехотя опустилась. – Чего встал? Тащи её сюда.
Оскалив жёлтые зубы, матрос швырнул девушку к трапу. Стараясь сохранить равновесие, та резко наклонилась вперёд, едва не упав. Из разорванной на груди рубахи выскочило и закачалось на кожаном шнурке что-то круглое, блестящее и настолько знакомое, что у Ники ослабли ноги, и перехватило дыхание. Выпрямившись, гантка торопливо спрятала за пазуху... эмблему немецкой фирмы "Мерседес"! Трёх-лучевая звезда в круге украшала радиаторную решётку автомобиля одного из соседей по дому. Виктория даже видела пару раз, как толстенький, жизнерадостный дядечка вставлял в дырку на капоте нестерпимо сверкавшее на солнце кольцо точно такого размера!
Неужели, здесь, в этих дремучих лесах есть кто-то из её родного мира!? Возможно, он, она или они попали сюда в салоне "Мерседеса"? Почему бы и нет? Она же провалилась к аратачам на инвалидном кресле? Понимая, что не простит себе, если не выяснит всё прямо сейчас, Ника стрелой сорвалась с кормы, и не глядя на умирающего варвара, подбежала к трапу.
– Вам чего, госпожа Юлиса? – вытаращил глаза Марбет, принимавший у Претина пленницу.
– Стойте! – вскричала та. – Подождите!
– Что такое? – встрепенулся на берегу Картен.
– Я быстро, – отмахнулась пассажирка и, собираясь обратиться к пленнице, замерла, не зная что сказать.
Девушка смотрела на неё со смесью страха, недоумения и любопытства. Ника машинально отметила странную бледность кожи, впалые глаза с красными прожилками и тёмными кругами вокруг них.
– Покажи это? – громко, как обычно разговаривают с не владеющими языком иностранцами, попросила она, указав на разорванное платье. – Откуда оно у тебя?
Втянув голову в плечи, дикарка сжалась, прижимая руки к груди, словно стараясь прикрыть запрятанный знак.
– Не бойся, – поморщилась Ника: "Местные, небось, всю машину по винтикам разобрали, а пассажиров и водителя вообще прикончили. В жертву принесли".
– Покажи, что там? – ещё раз попросила она, с трудом сдерживая нетерпение: "Вдруг кто-нибудь выжил и прячется в здешних дебрях? Тогда как же я его найду? Там решим. Вначале надо убедиться".
Гантка выкрикнула что-то, судя по тону, не очень вежливое.
– Что ты хочешь увидеть, госпожа Юлиса? – насмешливо хмыкнул Марбет.
Стегнув его взглядом, Ника вцепилась в платье упрямой девицы. Та пыталась сопротивляться. Но названная дочь Лация Юлиса Агилиса оказалась гораздо сильнее. Отведя в сторону руку пленницы, она ухватилась за тонкий кожаный ремешок, на котором, судя по всему, и висела злополучная эмблема. Взвизгнув, дикарка вцепилась в её ладонь зубами так, что у Ники слезы из глаз брызнули.
– Вот батман! – вскричала будущая помещица и отвесила гантке крепкую оплеуху. Лёгкую девицу швырнуло в сторону, и она, захрипев, повисла на том самом ремешке. Опомнившись, матросы бросились ставить пленницу на ноги. А Ника, ругаясь, сдёрнула с тонкой шеи амулет, прихватив изрядный клок светло-русых волос, и едва не застонала от разочарования. У неё в руках оказалась обычная местная безделушка, не имевшая никакого отношения к славной немецкой фирме. Да – круг, да – три спицы, кажется, из кованного серебра. Новое, не успевшее потемнеть изделие художественных промыслов.
Стараясь успокоиться, девушка шумно втянула воздух и закусила нижнюю губу. Значит, земляков у неё здесь нет. Недоуменно глядя на знатную пассажирку, матросы потянули бьющуюся в истерике гантку к люку.
– Да подавись! – пробормотала Ника по-русски, вкладывая амулет ей в руки. А когда Марбет попытался забрать амулет, зарычала так, что сама испугалась:
– Оставь!
Видимо, злость, боль и разочарование сделали её очень убедительной. Хмыкнув, моряк спустил всхлипывающую девицу в трюм, где она попала в заботливые руки Дреса и Жаку Фреса.
Ника взглянула на прокушенную до крови ладонь. Машинально пососав, сплюнула за борт розовую слюну. Мелькнула мысль о перевязке, но решив, что рана не достаточно серьёзна, она махнула рукой, и сутулясь под тяжестью разочарования, поднялась на кормовую палубу.
А мореходы, обменявшись непонимающими взглядами, продолжили погрузку живого товара. Последними в трюм спустили плачущих детей. Вскоре после этого оттуда выбрались довольные матросы. Вставив металлическую пластину в прорези, рулевой запер люк.
– Готово, хозяин! – крикнул он Картену.
Кивнув, тот сейчас же отдал приказ одним подчинённым забить и разделать коров, другим – продолжать погрузку. Меха, рулоны полотна, одежда, какие-то свёртки, топоры, мешки с зерном утащили в трюмы на носу и под капитанской каютой. Моряки посмеивались, довольные богатой добычей. А пассажирка гадала, что же могло заставить гантов покинуть дома? Причём уходили они явно не в спешке, если взяли с собой не только зерно, но и одежду с домашней утварью. Вряд ли это нашествие врагов или стихийное бедствие. "Что-то тут не так", – бормотала про себя Ника, стараясь как можно скорее забыть постигшее её разочарование.
Очень скоро на берегу остались только лошади, коровьи кишки и куча разнообразных предметов: от корзин и горшков, до каких-то орудий труда, о назначении которых девушка могла только догадываться.
Купец, застыв в позе мыслителя, задумчиво теребил заросший подбородок.
"Гадает, не обделил ли он себя? – с неприязнью хмыкнула Ника. – Или жалеет, что у него корабль такой маленький?"
– Железо выломаем, а остальное можно бросить, – предложил Крек Палпин.
– Нет времени возиться, – с сожалением вздохнул капитан. – Пошли на борт.
– Может, хоть лошадей забьём, хозяин? – не отставал настырный матрос. – Ртов то у нас прибавилось.
– Говядину бы сожрать, – буркнул Картен. – Пока не протухла.
Быстро убрали трап. Изо всех сил упираясь вёслами в дно, моряки кое-как оттолкнули от берега изрядно потяжелевшее судно. С трудом развернувшись, корабль направился к устью, подгоняемый течением и редкими ударами вёсел.
– Как там варвар? – крикнул с кормы Картен, когда берега разбежались, открывая зыбкий морской простор с лениво перекатывавшимися волнами.
– Живой ещё, – отозвался сидевший неподалёку на лавке Мулмин. – Но ненадолго.
– Вытаскивайте весла! – скомандовал капитан. – Нужно почтить нашего бога. Принесём ему достойную жертву. Пусть сбережёт он нас от Такеры и её злобных слуг.
Ника поёжилась.
– Принесите якорь! – продолжал отдавать распоряжения мореход. – Нельзя, чтобы волны выбросили наш дар на берег.
Матросы подняли чуть живого ганта. Тот, хрипя, закатывал глаза, а длинная борода слиплась от рвоты. Вдруг, словно обретя силы, мужчина выпрямился, рявкнув что-то в лицо невольно отшатнувшемуся Жаку Фресу.
Тритин Версат торопливо привязал к ногам варвара камень. Капитан скороговоркой, на манер рэпера, прочитал какое-то заклинание или молитву, из которой Ника не поняла ни слова. И тело с громким всплеском скрылось под водой. Из трюма донёсся женский крик, а вслед за ним многоголосый вой.
После жертвы прошли похороны. Брег Калсага и Укнана просто бросили в воду после короткой речи купца, в которой тот обещал отдать заработанное матросами их семьям. Покончив с обязательными процедурами, Картен, оценив силу и направление ветра, приказал поднять парус.
