Текст книги "Последний осколок (СИ)"
Автор книги: Анастасия Сиалана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Я завороженно слушала гипнотический голос богини и медленно складывала дважды два. Сложила.
– Ласкан!
– А! – розовая шевелюра качнулась и появилась в проеме столовой.
– А еще принц, – я осуждающе покачала головой.
– Эй, я не один был, – намекая на главную роль своей благоверной в деле подслушивания, феникс подошел к нам, – ты хоть раз пробовала остановить женское любопытство? Это не-воз-мож-но! – и он плюхнулся на стул рядом с Энге, точнее, ее телом.
– Верну я тебе жену, – буркнула Ку внимательно смотрящему на нее фениксу, – и нет, я не скажу, – не оставляя шансов передумать, отрезала она.
– О чем ты? – задал вертевшийся у меня на языке с самого появления богини вопрос эльф.
– Он хочет знать, ждать ему дочь или сына, – сдала с потрохами пернатого создательница миров, – будь терпеливее, хранитель истории. Немного загадки в жизни тебе не повредит.
– Поздравляю! – это первое, что пришло в голову от столь неожиданного объявления.
– Спасибо, Данка. Я тебе первой хотел сказать, – и он вновь испытующе уставился на богиню.
– Нет, ну непрошибаемый индивид, – Ку в теле Энге положила руки на талию, – я не по твою проблему пришла, – она низко наклонилась над Ласканом, грозно смотря прямо в его розовые рубины.
– Ладно, – феникс отвел глаза первым, – благополучие банши для меня тоже очень важный вопрос, – и теперь его внимание было всецело моим.
– Сынок, мы договорились о десяти ударах головой и еще десяти подзатыльниках, верно?
– Верно, – простонал эльф, явно пожалевший, что позвал богиню.
– Будешь знать, как спорить с матерью.
Куилагур замахнулась для первого подзатыльника и обрушила свою ладонь на… столешницу.
– Прощаю на первый раз, – и она озорно улыбнулась, – но вот сейчас кому-то будет очень стыдно, милый.
– Простите, – перебила ни орка не понимающая банши, – какой спор?
Объяснять взялась богиня.
– Да этот охламон, – кивок на нахмурившегося сына, – был уверен, что самостоятельно сможет уговорить тебя уйти с ним. А я решила наказать его за излишнюю самоуверенность и, прости сынок, тупость.
– Какую тупость? – огрызнулся эльф.
– Милый, Дана приняла бы твою силу и реагировала как на родную, если бы ты заключил с девочкой союз, – и Ку все-таки отвесила своему старшему отпрыску подзатыльник.
– Мама, – и это прорычали, – я женат уже не помню с какого тысячелетия. Ты смерти моей хочешь, – и он резко обернулся, зло буравя дыры в бессмертной.
– Дурак, – и новый подзатыльник. Если бы не руки, упиравшиеся в стол, нос был бы разбит. А так пострадал только лоб, – кто ты?
Ку требовательно взирала на сына, ожидая ответа.
– Эльф!
– И…
– Оборотень!
– И-и-и…
– Хр-р-ранитель р-р-равновесия! – Широ медленно закипал.
– Ты идиот! – вспылила богиня, и страдальчески приложила ладонь к лицу, – кажется, пребывание в закрытом мире и ограничение силы плохо влияют на твою сообразительность. Ладно, зайдем с другой стороны. Кто я?
– Богиня равновесия, – уже спокойнее ответил светлый, явно считая свою мамочку слегка «того». На ее вопрошающий взгляд продолжил, – моя мать.
– Вот! Я ТВОЯ МАТЬ! Я БОГИНЯ! – и она подняла руки вверх, показывая все свое величие, что смотрелось не очень, учитывая, что это проделывало тело феникса, – я два раза была замужем, – Ку буквально перед носом первородного трясла двумя пальцами, – и два раза за эльфами. Полный союз. Завязка на жизненную энергию. Но, как видишь, я все еще жива и свободна. Нам, богам, индифферентно какими оковами нас связывают. Мы рвем их без последствий. Потому что мы выше! – она взяла эльфа за подбородок, требуя полного внимания, и проникновенным голосом спросила, – так кто ты, милый?
Дальше был хаос. Широ подорвался, опрокинул стол, отшвырнул стул, подошел вплотную к сжавшейся от грохота и летающей мебели мне и, перекинув через плечо, в пару прыжков оказался у дверей в мою спальню. Я не сопротивлялась, я просто ожидала развития событий. И оно последовало. Эльф открыл дверь ногой, так же и закрыл ее. Потом меня аккуратно, что поразило, ведь на плечо меня закидывали весьма грубо, ссадили на кровать. Я скованно замерла, а Широ на корточках присел между моих коленей.
– Дошло, наконец, – облегченный выдох богини донесся до меня приглушенно, но различимо. А мне предстояло узнать, что же понял эльф.
– Im allen meletha[1]
Сердце сжалось, но я не проронила ни слова. Эльф нежно коснулся моей щеки, запутал пальцы в распущенных каштановых волосах и мягко потянул на себя. Я знала, что последует дальше. Знала и не желала экспериментировать с жизнью любимого. Потому карамельные половинки губ встретились с моей щекой. Это было похоже на дежавю, только моя роль была другой.
– Позволь мне, любимая, – шепот шевелит волосы у виска.
– Не стоит, – как же тяжело было это произнести.
Я осторожно отстранилась и встала, готовая покинуть собственную спальню и прошлую жизнь раз и навсегда.
– Не стоило тебя отпускать с магом, – Широ не дал мне его обойти. Прижав к стене, он крепко держал меня за плечи, продолжая говорить все мне в лицо, – не стоило скрываться в твоей тени столько весен. Не стоило тянуть с признанием. Не стоило молчать столь о многом, строить огромные кружева лжи и непонимания. Совершенно точно не стоило отпускать тебя пятьдесят весен назад с разбитым сердцем и ненавистью ко мне. Много еще чего не стоило, но не это!
Загрубевшие пальцы медленно, но верно обхватили шею сзади, не оставляя и шанса вырваться, а большая ладонь обняла мою спину, прижимая еще ближе к столь желанному телу. Широ невесомо скользнул губами по переносице так, что нижняя почти не касалась лица, в то время как ее пара зацепилась за кончик моего носа на пару мучительных ван. Это была пытка и наслаждение одновременно. Ожидание поцелуя было много раз трепетнее его самого.
Но вот прикосновение срывается, и больше медлить ни один из нас не в силах. Обветренный бархат захватывает мои губы. Вкус горького меда на губах и непередаваемое блаженство внутри. Это больше, чем связь сердец. Больше, чем слияние тел. Это единство душ, разума и силы. И это я испытывала впервые. Такой поцелуй всегда с согласия двоих. С желанием стать оплетенными и связанными на всю оставшуюся жизнь. И мы стали!
Я, наконец, узнала его вкус. Наше слияние стало гораздо откровеннее. Уже не только губы связывали нас, но и влажный язык, что властно требовал к себе внимания и дарил яркие, чувственные ощущения.
Резкая, отрезвляющая боль в предплечье заставила промычать в губы эльфу. Широ понял и отпустил меня. И только спустя вар я осознала, что боль была общей. По нашим рукам, от запястья и до плеча вился золотисто-синий росток хейши. Брачная метка.
– Не может быть! Это… это…
– Да, – грудно произнес Широ, – она самая.
– Я что, замужем?!
– Да, – и эльф начал радостно скалиться, обнажая вторую ипостась.
– За тобой?! – мне в это не верилось и я попыталась оттереть рисунок. Полное игнорирование моих действий татуировкой привело к все тем же выводам. Я замужем за эльфом!
– Милая, ты можешь хоть до дыр стереть свою кожу, но связь душ тебе не разорвать. Ты сама отдала мне себя. Полностью.
И это было правдой. Иначе от простого поцелуя такого бы не произошло.
– Но как? Я теперь вторая жена, – и тут меня накрыло отнюдь не растерянностью, а чем-то более агрессивным.
– Тихо, моя девочка, – меня обняли, не без усилия, так как злость накатывала все сильнее.
– Объясняй, вислоухий. И лучше бы всему быть совершенно не так, как я думаю, – попыталась вырваться, но Широ был не промах и сообразил, что руки блокировать разъяренной банши нужно в первую очередь.
– Я полубог, Суа. Я могу разорвать связь с Зивелени просто одним желанием, что только что и сделал. Результат ты видишь.
– Так почему не сделал этого раньше? – только идиот не услышал скепсис в моих словах.
– Я слишком долго жил как светлый, отринув свою божественность. Сила долгое время была для меня проклятьем, а не даром. Но сегодня она спасла нас, – и меня крепко и страстно поцеловали.
– Ну здравствуй, жена, – дыхание у самых губ и новый головокружительный танец алебастровых половинок.
– Попридержи сильфов, полубог! – я отстранилась и спросила в лоб, – Ты и меня так же бросишь, когда надоем?
– Ха… ха-ха-ха, Всевышние, Су! Ты прелесть, – и меня обняли еще сильнее, – всего вар как мы женаты, а ты уже ревнуешь и думаешь о разрыве. Ты в своем репертуаре, банши.
Меня чмокнули в нос и отпустили.
– С тобой, моя осторожная жена, я заключил союз как полубог, а не как эльф. Такой брак не расторгнуть даже мне.
Широ сел на кровать и поманил меня занять место рядом. Сопротивляться не стала. Мягко скользнула на шоколадное покрывало и, на удивление, без зажатости и неловкости обняла эльфа, будто поступаю так каждый рассвет. В ответ получила теплую улыбку.
– Моя мать никогда не выходила замуж в своем истинном облике. Она вселялась в существ, что умирали по каким-то причинам, и использовала их тело, как свое. Поэтому заключенные союзы обязывали только ее плоть, но не душу. Да и не влюблялась она настолько безрассудно, чтобы связать себя узами вечности. С моим отцом она прожила много тысяч весен, но когда пришло время, она не осталась с ним в истинном облике. Он вообще не знает, что был женат на богине, – Широ грустно улыбнулся. Видимо, разлука с женой тяжело далась его отцу.
– А второй муж?
Я аж подскочила на месте сидя, когда от дверей раздалось громкое:
– А второй был правителем дроу, сыном владычицы. От него у меня второй сын, Фистанир, – богиня все еще была в теле Энге, а по сему не удивительно, что за ее спиной маячил феникс.
– Ясно, – тихо ответила, лишь бы что-то ответить.
– После смерти сосуда, я ушла и от него, – ни капли не переживая по этому поводу, просветили меня.
– Ты что-то еще хотела, мама? – не скрывая раздражения, уточнил мой муж. Всечувствующие, как звучит-то!
– Фи, как грубо. Я тебе личную жизнь устроила, а ты мне не рад.
– Давай, я в другой раз порадуюсь, а сегодня у меня первая брачная ночь, – и эльф посадил меня к себе на колени, переплетая пальцы наших правых рук, тем самым выставляя на всеобщее обозрение еще светящиеся брачные побеги.
– О! Какие вы шустрые, – богиня подошла ближе и взяла нас за запястья, – ты в курсе, что попал, сынок. Тут даже Тьма не порвет связь.
– И слава Всезнающим, а то у моей жены сомнения слишком быстро убивают здравый смысл, – и извиняющийся поцелуй в щеку. Только раскаяния в глазах ни капли. Скорее подтверждение словам, что таки да, я люблю надумывать всякие страхи.
– Ну и ладушки! А теперь, как мать жениха, я преподнесу вам свадебный подарок.
Ку закрыла глаза, замерла и не шевелилась почти пять вар. Все это время мы дружно, молча, смотрели на нее. Тишину разрушили вошедший Палан и Кайа, но их быстро заткнул Ласкан, приобщая к всеобщему созерцанию живой статуи божества.
– Вот и все, – богиня резко распахнула глаза, даже немного напугав внезапным движением.
– Э-э-эм? А что вы сделали? – первой не сдержалась я.
– Она вмешалась в будущий поток событий, – настороженно пояснил Широ, – что ты сделала, мама?
– Много будешь знать, плохо будешь спать. Придет время, вы все поймете, – и Ку ласково улыбнулась, – тебе, моя последняя скорбящая, это будет приятным сюрпризом.
Больше мы не спрашивали. Даже эльф осознал, что пытать мамочку бесполезно. Богиня сказала свое слово.
– А теперь к вопросу о тех, кто с гривой, – Ку резко повернулась к кельпи, – долго молчать будешь?
Последующее меня крайне удивило. Палан повесил голову, не смея смотреть на мать Широ, а все его тело было крайне напряжено.
– Я не достоин смотреть на вас, не то что просить о чем-либо, – слова явно давались ему с трудом, – молю лишь оборвать мою агонию.
И кельпи грохнулся на колени, будто его скалой придавило. Кайя стоял неподвижно рядом с братом и беззвучно ронял слезы, сдерживая недостойные воина всхлипы. А я ничего не понимала.
– Драма-драма-драма, – богиня закатила глаза, – любите вы трагедии разыгрывать.
Одним плавным движением Ку оказалась в тане от Палана и, схватив того за подбородок, зло выдохнула прямо ему в сведенное судорогой лицо:
– Ты, безмозглая лошадь, заставил страдать собственного брата из-за якобы своей недостойности. Да, ты тварь еще та, и на моем попечении ванильных гор тебе не видать, но и смерти твоей не бывать. Пока.
И она оттолкнула тушу кельпи от себя, как пушинку.
– Она его lani, – пояснил ситуацию всем собравшимся Кайа.
– Пф-ф-ф ха-ха-ха, – это я не выдержала первой, – я же говорила, что ты свое получишь, ха-ха-ха.
Вот же попал зверобратец. По крохам того, что я уже знаю о Куилагур, ему будет очень весело и неспокойно житься.
– Не сомневался в твоей поддержке, миледи, – не упустил возможность рыкнуть на последок Палан.
– Ладно, дела я здесь закончила, можно и возвращать фениксу жену.
Да-да. Ласкан провел обряд втихаря, сообщив нам уже после всего действа, что женился.
– Не кисни, сынок, – богиня поцеловала сына в лоб, – за тобой позже вернусь, – обнадежила Палана Ку. А тело Энге начало светиться.
– Не ломай больше равновесие, мама, – тепло поддел Широ, и улыбнулся уходящей богине.
– Клянусь Тьмой, – хихикнула Равновесие и свечение погасло. Она покинула наш мир.
– Она никогда не измениться, – тяжело вздохнул мой муж.
– То есть? – мне было не понятно его недоверие к собственной матери.
– Она поклялась моим дядей, – не дождавшись понимания, эльф пояснил, – мой дядя – Тьма. Он бог и бессмертен. Как думаешь, она сильно переживает, что он умрет от не сдержанного ей обещания?
– А-а-а-а. Ну тогда да. Есть из-за чего тревожиться, – поддержала своего полубога, внутри свято уверенная, что Равновесие не первую тысячу весен без сына живет и пока миры не разрушила. Просто Широ сверх заботливый у меня.
– Энге, милая, ты в порядке.
Ласкан осторожно держал в руках жену, будто судьбу мира, и нежно спрашивал о ее самочувствии. По виду, с ней все хорошо. Но феникса не убедить. Слишком тяжелы воспоминания о прошлой трагедии и боли, что пережили оба.
И так ясно, что Энге была юной девушкой и легко попала под влияния недругов Ласкана. Она и предположить не могла, что ее любимого подставят, а она сама будет изуродована на всю жизнь. Мысль о самоубийстве так же легко поселилась в голове Энге, как и любовь к принцу, почти убитая произошедшим. Принцесса дала Ласкану выбор: взять вину на себя или выдать ее. Но мой благородный рубин поступил по совести, за что был изгнан. Всевышние, а ведь девушка была уже беременна, когда вонзила кинжал себе в сердце. И только чудо дало возможность Лаэкану переродиться вместе с матерью и появиться на свет спустя триста лет. Думаю, смерть феникса остановила развитие младенца до полного восстановления материнского организма. Ведь только наш Ласкан способен восставать из пепла без изменений. Остальные же возрождаются слабыми детьми, и им нужно много времени на рост и восстановление магических сил. Именно перерожденного феникса проще всего убить. У него нет сил на повторное восстановление, и существо гибнет. Правда, в большинстве случаев, магия рода охраняет птенца, создавая защитный барьер. Вот только охотники знают, как сломать его. Сложный ритуал, жертвоприношение Всенижнему, и у тебя универсальный исцелитель.
Не удивительно, что фениксы скрываются. Но теперь в этом нет необходимости. Три луча вновь станут им домом. Так сказала королева Энге.
Девушка восстановилась, разобралась в творившемся хаосе, что последовал после ухода фениксов из долины, и сместила короля. Изгнание Ласкана она себе так и не простила. Зато отомстила заговорщикам, метившим на трон. Энге убрала всех, завоевав корону действиями, а не интригами, и привела свой народ к миру и единодушию. Тогда же родился Лаэкан, как подтверждение любви.
Мальчик был сильным знающим. От отца ему досталась способность к мгновенному восстановлению и магии воздуха. Лаэкан стал самым сильным представителем своего рода, не подвергшись проклятию нимфы, что есть у Ласкана.
Феникс сильно гордится своей семьей. Узнав всю историю, он немедля простил любимую и потащил ее к храму. И я за него счастлива. Он любил за всю жизнь лишь одну женщину и, наконец, способен ее защитить.
Но больше всех горд Лаэкан. Он всегда стремился стать сильным и, однажды, найти отца. Мать много ему рассказывала о Ласкане, но мальчику этого было мало. Я до сих пор помню его сияющие счастьем глаза, когда он впервые увидел феникса в своих видениях. Тогда он видел его в бою. Не гордиться таким сильным и самоотверженным отцом было невозможно. Пожалуй, Ласкан и Лаэкан, «ла» от имени отца, «э» от имени матери, «кан» приставка клана, обладатели самых крепких семейных уз отца и сына.
– О чем думаешь? – мое ухо согрело дыханием.
– О том, что им нужна девочка. А то Энге этих двоих друг от друга не оттянет. Они ж с Лаэканом не разлей вода.
Я смотрела на суетившегося вокруг жены феникса и радовалась его счастью. А уж как наслаждалась вниманием будущая мать. Видно, что с ней все в порядке, но она не упускает шанса споткнуться или тяжко вздохнуть. Пользуется долгожданными ухаживаниями любимого по полной.
– Со мной такое не пройдет, – шепнули мне и демонстративно прикусили ушко.
– Посмотрим, – расплывчато ответила, будучи уверенной, что плющить эльфа будет гораздо сильнее.
Что же касается Шантэля, то этого непоколебимого эльфа совратила-таки глава совета. Она и раньше на него заглядывалась, только дроу ходил в шрамах и все отнекивался тем, что слишком обезображенный для спутника главы совета. А тут на тебе, трансформация слизала увечья, как горгулья языком. На сто процентов уверена, что Шантэль знал об своих возможностях, но специально не избавлялся от шрамов. Они были ему напоминанием о жене и наказанием, за то, что не уберег свою светлую эльфийку. Да-да, мама Баска была светлой. Оттого Владыка и не похож на отца. Зато теперь он жутко счастлив за Шантэля. Эта дроу оказалась не робкого десятка и, увидев такую хорошую возможность, прибрала нашего эльфа в любовники. О большем пока даже говорить не стоит, но хотя бы дроу больше не одинокий затворник. Теперь он посол у черных драконов, с которыми они после войны решили наладить связи. Хоть один плюс у прошедших событий был – все расы сплотились как никогда.
А я была просто счастлива, что все закончилось. Моя первая брачная ночь была прекрасна. Она была полноценной, а наши души пели в унисон. Ничто больше не преграждало нам путь в будущее. Лучшее будущее, о котором раньше мы не смели и мечтать.
***
Крик. Крик банши раздался над всей долиной, неся за собой идеальную тишину. Все замерло в ожидании скорбной песни. Ее ждали так мучительно долго, что уже не надеялись когда-либо услышать. Но это не так. Даже умершие теплили маленький осколок надежды на новое рождение. Они мучились на грани, закинутые страшной мертвой силой, не имея возможности ступить на ту сторону и уйти в поток на перерождение. Страдали, стенали и яростно звали скорбящую, не получая ответа до тех пор, пока не остался маленький, еле чувствующийся в мертвых душах последний осколок надежды. Осколок, что дал им шанс дождаться своей песни и не сойти с ума. Даже в самые страшные и отчаянные времена он находит место в душах и сердцах всех, даря стойкость, силу и мужество пережить время ненастья.
И вот посреди луга стоит она. Плакальщица, что остановит страдания, спев свою песню. А вокруг огромное количество свидетелей церемонии отпущения душ. Светлый Владыка с женой и своим верным телохранителем Радианом сен Алет, что был крайне озадачен статусом Широварта и теперь чувствует себя неимоверно глупо. Первая мать и альфа рыжих волков. Алкай привел всю стаю, и они уже лунный месяц отстраивают свою деревню на востоке. Небольшой уютный домик уже готов принять хозяйку, и Ратха не собирается откладывать переезд.
Хранитель долины с семьей стоит за спиной банши. И только Энге, что обнимает его, знает, как бешено стучит сердце феникса от переживаний за дорогого человека. Лаэкан же не слышит этот надрывный стук, ведь его уши заложило от волнения, такого же сильного, как и у отца. За заботу об Ласкане и самоотверженность в прошедшей войне банши стала примером и дорогой тетушкой для молодого знающего.
С боку от хранителя за всем наблюдает король Марона, Аран. Его зеленые ведьмовские глаза отливают огнем в закатных бликах. Он единственный из трех сыновей Альхерта унаследовал силу своей бабки и деда. Третья страна людей в сильных и огненных руках.
Целый народ, что получил разрешение жить у реки, был еще одним свидетелем будущего ритуала. Но жрицу интересовали лишь двое. Черноволосый Палан и такой же темный юноша кельпи, только с белыми прядями. Тело Кайи вытянулось и обросло мышцами за предыдущую весну. Молодой конь подходит к своему совершеннолетию.
Светловолосый дроу соседствовал с брюнетом драконом. Они сильно контрастировали, но гармонии не нарушали. Вокруг них витала теплая и почти дружественная аура, заставляя окружающих смотреть на двух мужчин заинтересованно и с ноткой восхищения. Черный дракон иногда нервно поглаживал шею, поправляя отросшие до плеч волосы. Он никогда не признается, что опасается не найти шелковистые пряди сзади, которые символизируют его право быть вождем. Он, наконец, его вернул. На это с улыбкой смотрел Шантель, иногда косясь влево, где стояла стройня глава совета. Дроу не утруждала себя тайными взглядами и открыто пялилась на своего избранника. Ведь она так давно о нем мечтала.
Вокруг собралось еще очень много союзников и жителей долины, но только один посмел нарушить правила и встать на место прошлого хозяина долины. Хранитель равновесия стоял в двух шагах от жрицы, по другую сторону алтаря, на котором обычно лежит умерший, и молчаливо поддерживал половину своей души. И эту наглость ему позволили все. Место Атара должно пустовать, но никто не смог убедить эльфа в том, что его жена должна остаться без поддержки и родственного контакта глаз, когда песня позовет банши. Перечить полубогу не посмел никто. А Суардана ла Эк рен Сиу ва Куилагур и вовсе затаенно радовалась такому повороту. Пустота и отсутствие того, кто столько весен поддерживал ее в тяжелом деле упокоения умерших ввела бы девушку в уныние и душераздирающую боль. Хорошо, что эту пустоту заполнили. Она не исчезнет, а навсегда останется где-то глубоко внутри, но не замечать ее будет проще, ведь теперь она половинка чего-то большего.
Сапфировые глаза озорно блеснули, и, в очередной раз нарушая все каноны и предписания, первородный взял жрицу за руку. Со стороны зрителей раздался хмык и веселое «в своем репертуаре», что вызвало улыбки на лицах супругов.
Легкое сжатие сухих от ветра пальцев, еле уловимый кивок, и над летним цветущим лугом звучит начальное слово песни. Долгожданной и самой могущественной, что когда-либо знал этот мир.
[1] Im allen meletha – Я люблю тебя.
