Текст книги "Последний осколок (СИ)"
Автор книги: Анастасия Сиалана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Он меня не слышал и отпускать свою магию не собирался. Яркая вспышка, и нас накрывает волна отдачи от взрыва внутри эльфа. Я знала, что это значит. Он перегорел. Магия выжгла весь резерв и часть его души. Теперь он никогда не сможет пользоваться ей. Он потерял свой дар навсегда.
Я кричала и пыталась пробиться сквозь слепящее сияние, но не могла. В какой момент свет стал более мягким, не режущим, сказать сложно. Я просто оказалась будто за пределами измерений. Все вокруг двигалось, перетекало из одного места в другое. Тело же мое просто застыло где-то посреди всего этого плавающего нечто. И только еще одно существо находилось со мной здесь. Кто она, я до сих пор так и не знала.
– И как тебе твое будущее? – чуть наклонив голову на бок, ждала ответа черноволосая красавица со странными черно-голубыми глазами.
– Так это будущее! – громко воскликнула я и облегченно выдохнула, – слава Всечувствующим!
– Ты не ответила, – поторопила меня девушка.
– Ужасное, просто кошмар! – с какой-то странной надеждой внутри сказала правду.
– Я рада, – она улыбнулась, обнажив ровные белоснежные восемь клыков. По два с каждой стороны сверху и снизу. Каждая пара была одинаковой: ближний к резцам клык был чуть меньше своего собрата рядом. Странная особенность не была присуща ни одному из известных мне существ. Кто же она?
– Кто я, неважно. Важно то, что ты теперь видела, что будет. Не допусти повторения своих ошибок и их последствий. Динар не заслужил такого конца.
Девушка изящно махнула кистью, открывая мне запястье со странной руной на нем, и все пространство вокруг меня начало сжиматься и проваливаться куда-то вниз.
– Тебе пора. Не лопухнись снова, – и это странное существо растаяло, будто и не было тут никого кроме меня.
Ее манера говорить напомнила мне кого-то, но на размышления у меня времени не осталось. Тело засосала черная воронка и меня накрыла темнота.
– А-а-а-а! – мой крик отразился от стен пещеры и отозвался усиленным многократным эхом.
– Что случилось?
– А? Что? Где?
– М-м-м-м, дайте поспать.
– Дана, что не так? – это феникс внимательно меня разглядывал. Он первым подорвался с лежака.
– Нормально, – как неживая отозвалась я, – все нормально.
–А не похоже, – взгляд эльфа буквально насквозь меня просматривал.
– Живот, – нашлась я, – живот прихватило. Надо бы сходить в кустики.
Поднялась и на негнущихся ногах потопала вон из пещеры. На выходе меня будто молнией прошибло, и я встала как вкопанная. Орки залетные, там же вампир в засаде сидит по мою тушку. Я резко обернулась и гаркнула вглубь нашего пристанища:
– Палан! Со мной пойдешь.
Кельпи встрепенулся, моргнул и насуплено пробурчал:
– Ага, уже бегу, миледи. Туалетные принадлежности вам над головой держать просто моя затаенная мечта, – и уронил голову на подушку.
– Значит, я исполню твою мечту. ТЫ. ИДЕШЬ. СО. МНОЙ, – это был приказ, но только кельпи понял это. Остальные недоуменно, кто спросонья, смотрели на предельно злого водяного коня, что резко поднялся и пронесся мимо них разгневанной фурией.
Отойдя на приличное расстояние, чтобы нас не услышали, я поймала Палана за локоть и остановила. На меня яростно оскалились.
– Пасть закрой, – спокойно потребовала я.
Кельпи подчинился и как-то присмирел. Теперь ему было любопытно, зачем же его, все-таки, вытащили из постели. Ну постель, это громко сказано, но все же.
– Лучше бы я поохотился, чем вас сопровождал, миледи, – процедил он сквозь зубы.
– А мы и собираемся охотиться.
Ох, какое растерянное было у него лицо. Но стоит отдать должное кельпи, он быстро взял себя в руки.
– У нас тут сатэ завелся. И он мне сильно докучает. Соображаешь, куда я веду? – я хитро посмотрела на Палана.
– Еще бы, – и он хищно улыбнулся, предвкушая охоту, – он нужен тебе живой? – вопрос был задан с таким счастливым оскалом, что стало ясно, вампирчик не выживет.
– Голову ему оторви, – и я осклабилась не менее красноречиво, чем сам кельпи.
Мы обменялись понимающими взглядами, и Палан сорвался с места. Вот теперь можно и доспать без приключений и нравоучений одной неизвестной особы.
Ага, аж два раза доспала. Меня рывком утащили в кусты. Да что ж я все по кустам то лажу последнее время? Не мог меня за камушек утянуть. Нет, кусты и все тут.
– Учуяла меня, – затылок обдало холодком, таким мертвым был голос.
Приползли, пора копать могилку. И в кого он шустрый такой? Аж обидно, ведь план был хороший. Кельпи и вправду этому кровопийце голову откусить может.
– Скажем так, ты сильно топаешь, – ну не стану же я ему рассказывать, что видела будущее, где мы с ним… тьфу-тьфу-тьфу три раза через плечо! Ой!
Да уж, оплеванный вампир выглядит совсем не смешно, скорее убивательно.
– Ты попалась, – прошипел кровососущий и прижал меня к себе сильнее.
Упыри приблудные! Опять под его влияние попала. Ну, нет. Мне хватило просмотра наших интимных сцен, воплощать их в жизнь желания нет. Тут я, конечно, слукавила. Желание есть и еще какое, но разум-то тоже пока еще есть, хвала Всезнающим.
– Попался ты, а я приманкой подрабатываю, – елейным голоском пропела я аккурат в тот момент, когда клыкастая лошадиная пасть уже была готова сомкнуться на шее вампира.
Ура! План сработал! Правда, Ниат увернулся, но Палан все равно его задел. К тому же я вырвалась из его объятий и припустила к лагерю.
– Оставляю его на тебя, – кричала я, улепетывая на всех парах.
– Хр-р-р-р, – было мне ответом. Полагаю, это да.
Хорошо, что уже светало, а то неизвестно с какой частотой бы я наворачивалась и протирала собой землю. Да еще и с деревьями пообнималась бы энное количество раз.
Увы, но отдых мне не светил. Так как я разбудила всех, цитирую «своим воплем резанной клячи», было решено отправляться через ват.
– А где мой брат? – заволновался Кайа, высматривая зверобратца где-то за моей спиной.
– Охотиться пошел.
– Так вроде пока хватает мяса, – удивился Алкай. Он у нас главный по хозяйственной части в этом походе. Экономный до жути, скоро оголодаем из-за него.
– Заранее запастись решил.
– Так испортится же, – и так ему жалко стало будущее испорченное мясо.
– Тогда не жадничай и устрой нам сегодня мясной пир, – посоветовала я, хоть и знала, что то мясо, которое нам может принести Палан, несъедобно.
– И кого он ловить в горах собрался? – полюбопытствовал Атар.
– Одного кровососущего, назойливого, мстительного, – злостно бормотала я и тут спохватилась, – … эм, кхм, не знаю я кого.
– То есть, кровососущего? – вот и Широ любопытство проявил.
– Комары, говорю, эти кровососущие назойливые твари, достали совсем. Нет житья от них.
– Правда? А меня, вроде, не кусали, – влез мелкий.
– Ты свои клыки видел, – накинулась я на Кайю, – они тебя десятой дорогой облетают.
– Ладно, пора двигаться дальше. Седлайте коней, – отдал распоряжение Широ, и больше не смотрел на меня. Ну и пусть. Я сама так решила. Так правильно.
Еще три рассвета мы ехали по горной дороге без происшествий. Палан вернулся только под утро второго рассвета. И, конечно же, без добычи, которую все ждали. Но не с пустыми руками. От кельпи разило кровью за десятки тат, что не укрылось ни от кого. Зверобратец соврал, что сцепился с каким-то хищником, оттуда и запах крови, и несколько глубоких порезов-царапин.
– Миледи, – позвал меня Палан, когда все уже улеглись спать, – это вам.
Я приподнялась с лежанки и посмотрела на то, что протягивал мне на ладони кельпи. Это был обоюдоострый кинжал, которым вампир порезал мне ногу при первой нашей встрече.
– Мертв? – спросила, осторожно забирая трофей из рук Палана.
– А ты как думаешь? – и широкая победная улыбка с демонстрацией двух рядов острых копий-клыков.
– Вот и славно, давай спать.
На этом история с вампиром закончилась, к моему спокойствию и удовлетворенности кельпи. После хорошей охоты Палан вел себя как кот объевшийся мышами. Сытый и довольный. Не уверена, что хочу знать, как умер вампир, и осталось ли от него хоть что-то, поэтому и не спрашивала.
***
Палан из клана Гарцующих в глубине
Предвкушение, жажда, страсть – все это для меня охота. Момент, когда жизнь покидает жертву, самый чудесный во всем мире. Только тогда моя жажда утихает. Жажда чужой агонии.
Суардана права, я монстр. Но монстр убивающий таких же монстров. В чем смысл смерти простой эльфийки или орочки? Они умирают одинаково, с все теми же немыми вопросами «за что?» и «почему я?». С убийцами и преступниками все по-другому. Они сопротивляются яростнее, ожесточеннее. Им не привыкать к смерти, они ходят рядом с ней и отдавать свою жизнь не спешат. Таких не запугаешь и не заставишь впасть в истерию. Их разум привычен к стрессам. А самое главное, убийца не станет убегать. Он будет пытаться убить своего палача. Я знаю это. Ведь я убил своего.
Отец. Сильный, властный и жестокий кельпи, так любимый Кайей. Он был для малыша опорой и идеалом. Я не мог развеять его ложные представления о родителе. Я даже в мыслях не представлял себе такого разговора. На той памятной охоте я все решил, а обдумывать снова свои решения я не привык. Брат никогда не узнает, что Галдан, вождь Гарцующих в глубине, и наш отец, предпочел принести своего старшего сына в жертву, отдав на растерзание как пищу, чем самому стать едой.
В тот день охота была совместной. Галдан впервые взял меня с собой, что было честью для несовершеннолетнего мальчишки. Я чувствовал себя всесильным и смелым. Гордость распирала меня изнутри. Вот только не из-за моих охотничьих навыков я оказался тогда подле отца. Окрестности были пусты. Ни единой души на сто тат вокруг, и вождь знал об этом. Он знал, что сегодня останется без добычи, и его самого подадут на стол в королевском дворце. Знал и оттого взял с собой откуп.
Такой силы страх я никогда больше не испытывал. Я не мог поверить, что собственный отец убьет меня и съест со всеми вождями за праздничным столом. Но лезвие у моего горла было красноречивее любых слов. Всего миг мне понадобился, чтобы поменять роль дичи, на роль охотника. Осознание ударило меня не менее громогласно, чем поступок отца: следующим будет Кайя. И обломанная ветка толщиной с палец без сожалений и сомнений вошла в сонную артерию.
Уже после праздничной трапезы, где я стал официально охотником и вкушал плоть того, кто был опорой, примером, и кто предал, меня осенило. Мать умерла точно так же. На этом самом столе, где восхваляли ловкость и силу ее убийцы. Того, кто стал добычей собственного сына.
Наверное, именно из-за этого я увел молодняк на окраину и запретил есть разумных существ. Я хотел, чтобы их души оставались чистыми, не знавшими вкуса смерти себе подобных. Для меня это уже было невозможно. Я был запятнан смертью. Я был грязным. В то же время стал формироваться отряд ополчения, где я и нашел себя. Не чистый, но и не погрязший в крови. Я был тем звеном, что связывало кельпи с будущей спокойной жизнью без смертей родных.
Хруст в десятке тар от меня отвлек от мрачных воспоминаний. Рука сама вытащила из тайного кармана тонкое, не толще волоса, лезвие без рукояти. То самое, что когда-то принадлежало моему отцу и убило мою мать. Да, я взял его как трофей, как напоминание, что всегда найдется хищник, охотящийся именно за твоей шкурой. И он может быть гораздо ближе, чем ты думаешь.
Удобно расположив оружие в ладони, крадучись, пошел в направлении звука. Пусть вампир и быстрее меня, но я смертоноснее. Я охотник на хищников. На моем счету более сотни таких же, как этот сатэ. Никто из моих спутников и представить себе не может, насколько я опасен. Хотя есть один. Банши знает. Каким-то непонятным чутьем она все знает. Чутьем убийцы. Таким же безжалостным, как и мое.
Свист и кинжал Ниата режет воздух у самой моей щеки. Не отклонись я, была бы дыра в шее. Шустрый, зараза. Ведь еще ван назад был не ближе десяти тар ко мне. И сколько мне еще выслеживать и поджидать этого вампира. Уже второй рассвет идет, как мы силой меряемся. Хорошо, что магией он пользоваться тоже не может, иначе потрепали бы меня изрядно.
– Мимо, – прошипел клыкастый. Хотя, о чем это я? По клыкастости он мне не соперник.
– В цель, – парировал я, всаживая лезвие по самую ладонь в его бедро. Темень! Должен был снести ему голову!
– Агрхш-ш-ш, – полный боли рык.
– Это тебе за разорванное плечо, – бросил я в сторону деревьев, за которыми скрылась дичь.
Да уж, кусок от мышцы он мне знатный вырвал, а регенерация сейчас на нуле. Радует, что и у него тоже. Хм. Ну что ж, я выждал достаточно. Жертва ранена, измотана и явно в бешенстве. Пора начинать.
Я легко перетек во вторую ипостась, встряхнул головой и решительно шагнул в большую лужу. Вода – моя стихия. Вода – мой союзник. Вода – его смерть.
Вар десять ничего не происходило, кроме редких шуршащих звуков вдалеке, но я не собирался сдвигаться со своего места. Я был в засаде, и сатэ это чувствовал. Его инстинкты убийцы тоже сильны. Однако, легкое колебание воды молниеносно оповестило меня о госте за моей спиной. Он решился на атаку. Отлично, это моя возможность все, наконец, закончить.
Моментальная смена ипостаси. Ниат пролетает над моей головой, так как целился гораздо выше, в шею коня, что был мгновение назад на моем месте. Я затаил дыхание. Удар сердца, второй, и на третьем фигура вампира проявляется в двух тарах от меня одной ногой в воде. Все! Теперь он мой. Рывок к нему. Пытается сбежать, но лужа его не отпускает, он в моем водном капкане. Это не совсем магия, что сейчас мне недоступна. Это что-то гораздо древнее. Суть духов воды, их истинная сила. Сколько бы он теперь не метался, мое лезвие настигнет его рано или поздно.
– Ну бей, чего ты ждешь? – Ниат стоял, распахнув рубашку на груди, предлагая всадить нож в его сердце. Трюк. Обычная обманка. Попытаюсь убить его так открыто, и он тут же прирежет меня.
– Прости, но миледи говорила об оторванной голове, а не дырявом сердце, – и одним плавным движением сношу вампирскую голову с плеч.
Бедняга, даже не понял, что я стоял у него за спиной, а все это время, пока он демонстрировал обнаженную грудь, напротив него стояло обычное отражение. Galad isilme – отражение лунного света. Именно так называется эта техника. Потому и назван так наш город. Его невозможно найти. Ведь для всех, кроме кельпи, он просто отражение на воде. Отражение лунного света.
Смена ипостаси идеально скрыла мой маневр подмены себя иллюзией. Жертва мертва. В качестве подтверждения своей победы снял необычный медальон с шеи трупа. Последний раз окинул обезглавленное тело взглядом и заметил кинжал за пазухой вампира. Не тот ли это кинжал, которым Ниат ранил Суардану? Думаю, у миледи сегодня тоже будет трофей.
Глава 11 Уртшанг
Старый друг лучше новых двух.
А подруга лучше старого друга.
Полдень. Самое жаркое и светлое время, когда тени пропадают из нашего мира. Теплый, очищающий свет обнимает все вокруг со всех сторон, устраняя тем самым даже мизерную возможность появления темных участков. Но так отнюдь не везде. Лес – та самая таинственная часть, где тени и блики царствуют вечно, лишь плавно перетекая с места на место. Эти хозяева лиственного простора дарят прохладу и свежесть всем своим обитателям и пришлым в момент полуденного зноя.
Именно в полдень эльфийские войска достигли дриадского леса. Будто само проведение вело их тропой прохлады и свежести в этот жаркий рассвет, тем самым сокращая долгий путь.
– Мы рады приветствовать Владыку Хрустальных лесов в своих владениях, – раздалось из кроны большого потрескавшегося дуба.
– Взаимно, Редия, глава Раскидистых дубов. Давно я не бывал в твоей роще массивных гигантов.
– Приветствую тебя, Алибаскаэль рен Сиу, – уже другой голос зазвучал из все той же кроны.
– Ясного неба, Иба. Сколько весен мы не виделись?
На землю спрыгнули две девушки, кардинально отличающиеся друг от друга. У первой были кудрявые каштаново-коричневые волосы и смуглая кожа, в то время как вторая могла похвастаться длинными прямыми иссиня черными волосами и белоснежной кожей.
– Сто весен минуло с того момента, как ты захаживал к Сапфировым Ивам, Владыка, – и черноволосая дриада тепло улыбнулась старому другу. Ведь она знала его еще эльфенком, когда этот маленький сорванец лазал по всем деревьям и приносил разруху каждому плетеному в ветвях домику так же быстро и легко, как и заставлял расцветать искренние улыбки на лицах всех обитателей деревушки. Да уж, тот еще проказник был.
– Как закончится наше сражение, загляну на огонек, – и Алибаскаэль проказливо подмигнул дриаде.
Вот шутник, ведь всем известно, что ни одна дочь леса не потерпит огня в своем доме. Сложно представить, что сотворят лесные духи с рискнувшим разжечь костер на их территории.
– Прошлое сражение обошло тебя стороной, повелевающий ветром. Однако враги не смирились с поражением, и нанесут новый удар. И сегодня ты тоже встал плечом к плечу с нами в этой битве, сын света, – слова дриады были схожи с шелестом листьев на вековых дубах. В них ощущалась мудрость времени и сила духа, что была присуща Редии.
– Да, дочь леса, мы соратники в грядущем сражении. Нам стоит поторопиться.
– И Владыка совершенно прав, – все повернулись к тому, кто скрытно подкрался и остался незамеченным до первого сказанного слова, – не хотелось бы прибыть, когда все веселье уже закончится. Я же должен реабилитироваться в глазах темпераментной банши.
Мужская фигура плавно выступила из-за дерева. И чем ближе она приближалась, тем отчетливее становились черты полу ифрита, полу ведьмака, что до этого момента были скрыты слепящим ярким лучом, пробившимся сквозь листву молодого несильно ветвистого, в силу возраста, дуба.
– Альхерт?! Не ожидал, что вы так скоро доберетесь! – Эльф осмотрелся вокруг, но не приметив присутствия кого-либо еще, обратился к королю Марона, – а где твои люди?
– Ты чего, Владыка? – Альхерт медленно зашагал к столпившимся дриадам и первородным, – я один пришел. Мое войско уже у входа в долину стоит со вчерашнего рассвета.
– Что? – у светлого даже уши дернулись от удивления, – как такое возможно?
– Скажем, я еще полтора лунных цикла назад знал, что мои люди будут стоять в какой-то глуши и недоуменно гипнотизировать совершенно пустую равнину. Ну и я, как дальновидный правитель, поспешил отправить две трети своих воинов к той самой равнине в окружении гор.
– То есть ты, еще не зная зачем, послал почти все свое войско неведомо куда? – Алибаскаэль пытался не показать своего удивления, но слова прозвучали непростительно высоко для обыденности.
– Я так и сказал, – провокационно улыбнулся король Марона.
– Ты прорицатель, – констатировала смуглая дриада.
– Он самый, великая дочь Раскидистых дубов, – и новая улыбка, но уже игривая, адресована Редии, – кровь ведьмы-матери не вода.
– А мне сказать, не судьба?! – после небольшой паузы возмутился Владыка.
– Да я сам не знал, какого приблудного упыря мое войско будет делать под вашей долиной. И, кстати, тебя я там не видел.
– Это намек на то, что я опоздал? – миндалевидные глаза цвета жидкого шоколада сузились.
– Извини, если это прозвучало как намек, я просто констатировал факт, – полуифрит пожал плечами, – ты опоздал, друг. Основательно так, – и грозный правитель Марона стал ехидным юношей, скинув двадцать весен со своих плеч одним махом.
– Выступаем, – гаркнул во всю эльфийскую глотку Баск и больше не смотрел на интригана, что умудрился так долго удерживать трон в человеческом королевстве.
– Да ладно тебе. Только не говори, что я прищемил твою сиятельную гордость, – продолжил разговор Альхерт, но ответа так и не получил.
Ничего, у них еще в запасе целый лунный цикл похода, когда можно будет уговориться вусмерть. Эльфа ждет долгое путешествие.
***
– Не нравится мне эта пещера.
– Боишься, что кто-то еще решит в нее заглянуть? – Алкай раскладывал свой лежак и будто бы вовсе не ждал ответа.
Вопрос был глупым. С таким набором опасных спутников, сюда и муха залететь побоится. Достаточно Палана у входа положить, чтобы монополизировать минимум район в пять тат вокруг пещеры. А значит, надо мной подшутили.
– Нет, милый. Боюсь, что кто-то из нее выглянет, – и указала на проход вглубь горы, который начинался в углу пещеры, и явно не имел тупика ближе, чем в середине горного хребта.
– Успокойся, Су. В этих горах не обитают разумные расы, – попытался успокоить меня Широ.
– Как будто неразумные нас не тронут, – пробурчала себе под нос, но все же стала доставать свои спальные принадлежности.
В эту ночь сны я видела на удивление очень яркие и добрые. Давно я не была лишена кошмаров.
В моем видении был дом. Таким, каким он был пятьсот весен назад. Цветущая долина с множеством хаток, плодородные поля, дарящие хороший урожай каждую осень, и густые леса, заселенные разнообразной живностью. Полноводные реки, бурлящие изобилием рыбы, и ясное небо в редких кучевых облаках. Ребятня разных рас, хвостатая, рогатая, зеленая, клыкастая, что бегает, где вздумается, и знакомые лица друзей, близких и не очень, с улыбкой приветствующие меня каждый рассвет. Мой идеальный мир, великолепный сон.
– Слушайте, разбудите Дану. А то я не чувствую справедливости в ваших действиях. Чего это нас подняли, а она бессовестно дрыхнет?
Узнаю феникса, он всегда с утра не в духе. Мало кто осмеливается его будить. Мы даже по считалочке выбираем жертву для побудки птички каждое утро.
– Эй, счастливая обладательница утреннего сна, твои друзья правы, пора открыть глаза.
О! Этот чуть скрипучий, но в общем приятный, голос преследовал меня во времена самых диких экспериментов и грандиозных выходок. А так же когда-то считался голосом разума, пока не устроил попойку у водного народа.
– Надеюсь, я не брежу, и это действительно ты, Ратха. В ином случае утро испорчено.
– Я, Сушка, – и только ей разрешалось безнаказанно меня так называть. Моей лучшей подруге, Ратханге Виршт Дахт, и по совместительству горному гоблину.
Когда я соизволила разомкнуть свои прелестные очи, передо мной оказалась серо-зеленая женская ладонь, раскрытая вверх. Недолго думая, ухватилась за нее и была тут же поднята на ноги одним рывком. Ох и сильные эти гоблины. Меня подруга одним мизинцем перешибить может.
Собственно, о ней самой. Высокая, выше меня на пол головы, стройная как лань с тонкокостным телосложением, но внушительной, жилистой мускулатурой. Болотно-черные волосы чуть ниже лопаток и все в дико-сложных плетениях и амулетах. Лицо вытянутое, крупноватый длинный нос, круглые глаза с природными темно-зелеными стрелками во всю длину обоих век и тонкие, не толще травинки, губы насыщенного болотно-зеленого цвета. Казалось бы, цвет и странное сочетание черт должны смотреться уродливо, но это не так. Гоблиана цепляла взгляд особенной, экзотической красотой. А ярко-салатовые глаза своим свечением и вовсе придавали ее образу мистичности и загадочности.
– Сушка, отомри, – и на лице Ратхи расползлась радостная улыбка, обнажая небольшие, выпирающие из-под нижней губы клыки.
– А я и забыла, насколько ты необычная, – тихо выдохнула я.
– Ага, спасибочки предкам.
Это она о легенде про прародителей всех гоблинов. Еще в начале времен в одном из первых созданных Смертью и Жизнью миров повезло встретиться троллиане Юзиф и дроу Салинэлю. Не представляю, как так получилось, но эти двое, совершенно не совместимые на первый взгляд существа, заимели брачный союз и десяток детишек, чьи потомки впоследствии стали первыми гоблинами.
– Это твое воинство? – гоблиана кивнула головой на моих спутников, связанных по рукам и ногам.
– О, это вы их так? А когда? – я с неприкрытым интересом рассматривала с десяток стоящих позади меня гоблинов, что приставили парные ножи-серпы к шеям и сердцам пленных.
На мужчинах из одежды были только штаны, так как под землей в пещерах бывает чудовищно жарко. И это обстоятельство сильно действовало на женский сонный разум. Оттого я не сразу сообразила, что отпускать моих товарищей никто не собирается. Об этом красноречиво говорили заточенные донельзя лезвия. Присмотревшись, обнаружила, что оружие представляет собой не просто нож-серп для ближнего боя, но оно еще имеет цепь шириной в палец и длиной в три тара. Такая интересная конструкция предназначена для бросков. Один удачный удар, и у противника нет головы. Если хоть одному из пленных удастся вырваться из захвата, то убежать не выйдет. Бросок серпа-ножа вперед, чуть с боку жертвы, и как только оружие опередит беглеца, рывок цепи на себя. Лезвие загнутого ножа из-за своей формы сместится в сторону жертвы, преодолевая сопротивление воздуха с противным свистом, и беспрепятственно пройдет сквозь мясо жилы и хребет, отделяя голову ровным срезом без ошметков кожи и плоти.
Вот почему никто не пытается освободиться. Каждый правильно определил последствия необдуманных поступков. Одного не могу понять, как они все попались? Особенно Широ. Понятно, что магия сейчас не котируется, но рефлексы ведь не пропали.
– Нас скрутили спящими, – ответил на мой незаданный вопрос эльф.
– Но как…
– У тебя все на лице было написано, – перебив меня, почему-то ответила Ратха, – а тебя я не дала связать. Знаю по прошлым встречам, что ты непростительно мало спишь, когда на карту поставлено что-то важное. Вот и не стала тебя будить.
– Спасибо, – я благодарно улыбнулась, но про товарищей не забыла, – а их теперь развяжите?
– Друзья? Родственники?
– Друзья.
– Близкие? – продолжила допрос подруга.
– Достаточно, – уклончиво ответила я. Незачем всем вокруг объяснять все хитросплетения наших взаимоотношений.
– Отпустить, – отдала приказ своим воинам гоблиана.
Не прошло и вара, как все плененные были развязаны и отпущены. Однако никто из освобожденных не спешил выражать свою радость словами или мимикой. Они молча шли в мою сторону с непроницаемыми лицами. Последним ко мне подошел Кайя, и я увидела высохшие дорожки слез на его щеках.
– Это еще что? – прошипела я не хуже степной гадюки, – почему ребенок плакал?
Гоблины встали в боевую стойку, мои спутники в ответ ощетинились оружием и клыками. Ситуация вновь накалилась.
– Другой кельпи покалечил пятерых из нас и одного убил. Его отправили на казнь, – растолковал мне один из воинов.
А я все никак не могла понять, что не так. Теперь ясно, не хватало Палана.
– Ратха, как это понимать? – я вызверилась на подругу.
– Успокойся, Су. Я была вынуждена дать согласие на его казнь. Ты и сама знаешь закон: смерть за смерть. Именно поэтому тебя и разбудили. Я просто хотела пообщаться, но ваш конь напал на мой отряд. Воины обезвредили его и связали всех остальных. А теперь, если хочешь его спасти, придется принять приглашение вождя и посетить наш город.
– Темень и ее твари! – смачно выругалась я, при этом крепко прижимая мальчишескую голову к груди. Бедный Кайа. Как же сильно он испугался?
– Сушка, хватит ломать комедию. Теперь у тебя нет выбора, – оптимистичнее, чем следовало, констатировала факт гоблиана, – Даарханг уже сотню весен ждет твоего визита, и такой шанс ни за что не упустит. Смирись, тебя поймали в капкан.
Вся эта ситуация дико веселила мою лучшую подругу. Ну еще бы, ведь она раз …дцать передавала мне приглашение от самого вождя горных гоблинов погостить в Уртшанге и, когда я отказывалась от очередного, говорила, что я сама когда-нибудь приду к ним. Кто бы знал, что так и выйдет. Даарханг все-таки получит банши в свое распоряжение. Всевышние, и сколько у них там приставившихся?
– Кайя, родной мой, – я оторвала мелкого от себя, взяла его лицо в ладони и заглянула в перламутровые глаза кельпи, – успокойся, ничего с твоим непробиваемым братом не случится. Я им нужна больше, чем какая-то месть за воина. Вернут они тебе Палана, и даже не по частям, а целым кусочком.
– Правда? – с надеждой спросил меня чистый мальчишеский взор. В ответ я лишь кивнула и теперь обратила все свое внимание на Ратху.
– Веди, предательница, – сдалась я.
– Ничего подобного, я тебя давно предупреждала, что при первой возможности затащу в горные проходы. Тут столько неупокоенных, что даже стены стонут. Мой дом разрушается от скитающихся душ. Без твоей помощи Уртшанг завалит горной породой. Мы не можем этого допустить.
Самое интересное, что никто не стал со мной спорить. Все смирненько двинулись за гоблинами вглубь пещеры и дальше по переходам. Даже Ласкан смолчал. Причин для этого может быть две: желание спасти Палана и желание помочь исчезающему в горной породе древнему городу. В любви к зверобратцу я откровенно сомневаюсь, а потому остается город. Похоже, Ратха не врала, и духи расшалились. А учитывая, что магия здесь сбоит, то и уйти за грань неупокоенным крайне сложно. Ну что ж, поможем.
***
– Рыгрх ур ваш, гардынг шаркх тирга зи ношр гашре?![1]
Высокий, стройный болотно-серый брюнет приближался ко мне размеренным шагом, широко разведя мускулистые руки, призванные служить одной цели: обнимать. Что он и не замедлил сделать, как только оказался рядом со мной. Мою тушку так стиснули, что я не испустила дух только потому, что отделиться от тела при такой хватке невозможно.
– Аргирх ер, Даарханг, урукх шааринг аргши[2], – просипело мое теряющее связь с реальностью сознание.
– Она говорит на аргшианге? – вождь так удивился, что даже непроизвольно ослабил хватку, что позволило мне сползти по его сбитому телу в объятия спасительного земляного пола. Даже странный кисловато-гнилостный запах, идущий от сырой земли не смог оторвать меня от нее.
– Да, Даарханг урукх[3]. Я обучила ее, – и Ратха приклонила колено.
Переварив поступившую информацию, меня скоренько отодрали от землицы и снова начали душить. Всечувствующие, вы же не дадите удушить последнюю банши?
– Урукх, вам стоит отпустить мою подругу, если вы заинтересованы в спасении нашего великого города, – все еще прибывая на одном колене, гоблиана попыталась донести до вождя то, что вскоре одна небезызвестная плакальщица отдаст богам душу, и шанс спасти их святыню улетучится вместе с ней.
– Оу! – меня отстранили на расстояние вытянутых рук, на которых я обвисла бесформенной соплей, и недоуменно воззрились на предполагаемую спасительницу из разряда недодушенных.
В ответ смогла лишь вякнуть что-то нечленораздельное.
– Сушка, – зашипела на меня подруга, – ты же менестрель, где твое красноречие?
Это намек на мое состояние висения или онемения?
– Менестрель, – что-то мне не нравится восторг, с которым было произнесено это слово, – какая удача. Вы непременно должны спеть на нашем празднике осеннего плодородия, – как в воду глядела.
– Но я не могу, – как можно более четко выдавила из себя.
– Как?! – и столько протеста, что захотелось тут же опровергнуть собственные слова, – Ратха, разве менестрели не обязаны петь в оплату гостеприимства? Поднимись.
