Текст книги "Последний осколок (СИ)"

Автор книги: Анастасия Сиалана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Суа, успокойся, – и меня крепко обняли со спины, предварительно подняв из кресла. Даже не заметила, когда он подошел. А у Широ тоже ипостась сменилась. Вон как действует на полу, треть и четверть богов эфир.

– Динар, вас кельпи ищут. Их тоже сюда?

– Нет.

– Поздно, – констатировал факт Шантэль. Кельпи уже появились посреди зала.

– Ой, какие они пугливые, – восхитилась голубоглазая богиня.

Если смену ипостаси и скалящиеся острыми клыками морды воспринимать как выражение страха, то да, пугливые.

– Ты не закончила с разъяснениями, – оттянул внимание девушки на себя эльф. Ну он то на себя, вот только я в его объятьях нынче обретаюсь.

– Я птичку подговорила, она напакостила девице. Та, в свою очередь, опрокинула помои на головы твоим наемникам, и вуаля! Дана, – она подняла указательный палец левой руки, – и Атар, – второй палец правой встал напротив первого, – наконец-то встретились, – и переплела пальцы.

Эльф за моей спиной рыкнул, сел на мое кресло и сграбастал меня на свои колени.

– Ой, я тебя умоляю. Поревновать решил? – а богиня явно с юмором. Демонстрация на пальцах явно была сделана, чтобы позлить Широ.

– Дальш-ш-ше, мама.

– Не шипи. Шипелка еще не доросла, – и не отвлекаясь от диалога с сыном, Куилагур создала еще два кресла для вновь прибывших кельпи, – это на случай, если вам скалиться надоест и вы скотину неразумную изображать перестанете, – так, между прочим, сообщила ошарашенным коням.

– Так вот. Дальше я торговцу дала указание напомнить одной пустоголовой банши, что она во второй день полнолуния в степи сунуться решила. Спасла ей жизнь, раз! – богиня загнула один палец, – Дана встретила оборотня, и вот тут все пошло наперекосяк. Этот незначительный персонаж буквально сам вытянул все на себе.

Алкай явно был уверен, что никого не тянул. А потому обычная, слегка ироничная усмешка заняла свое положенное место.

– Не ухмыляйся, Альфа. Банши другого постоялого двора не нашла бы. И ждала ее смерть в лапах ликанов. И тут должно было быть два, но спасла не я, значит, не считается, – и девушка обиженно сморщила нос, – потом каратели. На заставе Алкай почувствовал кровь, но ее там не было. Так Дана выяснила, что на вас охотятся проклятые. Ели бы не оборотень, вы промаршировали бы прямо в ловушку и померли бы все разом. А так карателям пришлось с вами лично разбираться. Третий раз спасенная жизнь, и снова не в мою копилку, – и снова наигранно гневный взгляд на оборотня.

– Какой я полезный в хозяйстве зверь, оказывается, – съехидничал Алкай, и бровью не поведя от столь пристального внимания Ку.

– А то! – подтвердила богиня, – не будь тебя, с кем бы Баск отправил Дане клинок? А ведь именно он телепортировал банши к дроу, когда подземный вихрь чуть не размазал ее по стенам каньона. Итого: три спасения в твоем исполнении, одно в моем. Ведешь, оборотень, – пропела Куилагур. А огонек еще шире разулыбался. Они явно были на одной волне.

– Это же не конец, не правда ли? – ох, какой голос. Прям волк-соблазнитель.

– Конечно, нет. За кого ты меня принимаешь. Я так просто не проигрываю, – и обнажив восемь очень острых клыков, богиня продолжила, – когда напали проклятые с Магнолией во главе, там был маг. Он прятался в лесу на случай проигрыша. Его задачей было добить выживших. И он убил бы кого-то из вас, если бы наш бравый волк не приземлился прямо на него. Это ж надо, просто пришиб! Пусть и не насмерть, но этого хватило, чтобы вы его потом добили. Соответственно четыре – один. А вот дальше в игру вступаю я, – от хищности продемонстрированной улыбки меня передернуло.

Кельпи, кстати, решили последовать нашему примеру и уже в двуногом обличье сидели в образованном нами полукруге. А за стенами все также плыло пространство и закручивались спиралями события. Но то там, а здесь мы все внимательно вслушивались в рассказ Равновесия. И, особенно, о тех моментах, в которых принимали участие, но не знали о их значимости.

– У болотников я разбудила Дану и всех спасла. Четыре – два. От вампира тоже уберегла я.

Руки на моей талии напряглись. Вот знала, что когда-нибудь эта история всплывет.

– Какой вампир, мамуля? – прожурчал эльф у меня над ухом.

Беда-а-а-а…

– А он покушался на жизнь и честь твоей возлюбленной, – кто-то зарычал. А богиня, будто не замечая крайнего бешенства сына, продолжила, – там тако-о-о-ое должно было произойти, что даже мне стыдно вспоминать.

– Р-рар-р-р-р!

– Чего рычишь, киса. Девочка свободна. Я что-то не вижу на ней брачных уз.

Рычать эльф перестал. Он теперь просто непередаваемым взглядом сверлил мать.

– Так вот, – оставив без внимания молнии, что метал Широ, рассказ продолжили, – четыре – три. А если добавить еще случай пятьсот весен назад, когда я банши с воином в чувства приводила, то уже четыре – четыре. И заключительный победный штрих, – она замолчала, нагнетая обстановку, – кто же такой хороший весточку всем расам Синула послал, что у них на западе война идет, и ее исход аукнется всем?

Кто был этим самым благодетелем, догадаться не составит проблем. Поскольку, если и были сомнения, то оба указательных пальца богини, направленные на нее же, были красноречивее слов.

– Пять – четыре в мою пользу! Пусть банши и нашла такой хороший талисман в виде оборотня, без меня вам, мои хорошие, был бы один путь – на ту сторону, – и она указала ладонью за стену. Там начинался эфир – обиталище богов, а гораздо ниже мелькало междумирье, где души ждут очереди на перерождение.

– А то, что все это было ради поимки падшего, ничего? Ты даже меня заставила превысить силу. Я же мог разрушить этот мир, ликан задери! – эльф злился, и сильно.

– Ой да брось! Я же тут дневала и ночевала, чтобы поймать момент выброса энергии и поглотить его. Не думаешь же ты, что мой новорожденный мир мне безразличен?

Вот теперь я окончательно поняла, что мы песчинка по сравнению с остальными мирами. Наш Синул уже так давно существует, но все еще считается новорожденным. Слава Всевышним, что мир до сих пор закрыт.

– Ты не поймала падшего. И судя по твоим словам, сюда он являться не собирался.

– Динар, ты дурак? – она это так буднично спросила, что мы все уверовали – да, дурак, – появись падший в моем мире, тут вся магия, к оркам собачим, фонтанировала бы. Выглядело бы как оглушительный фейерверк. Он такой глупости не совершит. А вот по его силе, которую он даровал этой изуродовавшей себя душе, я вполне могу его разыскать.

Теперь все становилось на свои места. Все события стали понятны и улеглись в общую понятную картину.

– Что с Атаром?

Если я все поняла правильно, то кашир пятьсот весен назад был на грани, а его оттуда вернули. Это бесследно не проходит.

– Умная девочка, – похвалила меня женщина. Она вмиг стала серьезной и величественной, какой мы ее увидели в самом начале, – я насильно держу его душу в теле. Одна ее часть уже за гранью. И я не могу ее вернуть…

– А, значит, необходимо отправить его туда, где ему уже пятьсот весен как нужно быть, – продолжить ее мысли на сей счет не составило труда. Я и так уже догадалась. Слез не было. Ведь жить так, как воин прожил последние пять столетий, я не пожелала бы никому. Его вменяемость временная, и, возможно, кое-кто божественный приложил к этому руку.

– Когда? – не выдержал феникс, крепко держа маленькую Энге на одной руке и обнимая Лаэкана за плечи другой.

Но Равновесие ответила не нам. Она смотрела на высокого и сильного воина, что уже отвоевал свою последнюю войну, и произнесла:

– Ты не покинешь этого места. Мне жаль.

Я низко опустила голову, стараясь не показать своего искаженного мукой лица никому.

– Но обещаю тебе перерождение в ближайшие десять весен и на Синуле, – уже веселее добавила черноволосая демоница. А в этой ее сущности я уже не сомневалась. Стоит вспомнить хвост у Баска и все ясно без слов. Она потомок самых первых существ – Древних. Именно в них вселились Смерть и Жизнь. Жизнь создала драконов, каких уже нигде не встретишь, а Смерть слепил из тьмы демонов. Вот только его сила не могла никого оживить. Это подвластно только Жизни. И тогда возлюбленная дала демонам вторую сущность – звериную. Так и появились две расы Древних: белые драконы и демоны-оборотни. Жаль, сейчас их потомки далеки от своих прародителей.

Но теперь все становится понятным. Широ унаследовал оборотническую сущность, Шантэль драконью, а Баск стал маленьким демоном. И только Равновесие сочетает в себе кровь всех.

Я мягко отстранилась от эльфа. Сейчас не время разбираться в наших отношениях. Это время в эфире, куда мы больше никогда не попадем, я хочу провести с Атаром и Ласканом. Нам есть что вспомнить и о чем поговорить. Широ меня понял и отпустил.

– Куилагур…

– Для тебя я Ку, милая. И да, я дам вам этот рассвет, но остальные вернуться.

Против никто не был. Светлый же ушел одним из первых. Он явно сделал это без помощи матери. Насколько же он силен? И как сильно ограничивает его силу наш мир? Ведь он и половины своей силы не тратил. Неужели ограничения закрытого мира так велики. Даже богиня не может их преодолеть.

События последнего рассвета для трех друзей останутся в памяти навсегда. Мы шутили, смеялись и грустили. Вспоминали, как строили нашу долину и сожалели, что отныне она мертва. Но Атар удивил всех, дав надежду на возрождение Трех лучей. Наше детище будет жить!

На следующее утро Широ пришел в эфир. Он просто обнял меня, а когда пришло время, стоял рядом.

Кашир, как всегда, не выдавал владеющих им сейчас эмоций. До конца верен себе.

– Я так хотел подарить тебе свою жизнь, разделить ее с тобой. Но способен подарить лишь смерть. Прости.

– О чем ты? Ты подарил мне свою жизнь, – я стояла почти вплотную к воину, но не решалась его обнять. Между нами столько всего было, мы столько пережили, а сейчас стоим и мнемся как дети.

– Я умираю, так и не получив твоей жизни. Я упустил свой шанс. Любви в тебе больше нет, – он посмотрел на эльфа, – по крайней мере ко мне.

– Это не так.

– О чем ты?

– Я люблю тебя, и всегда любила. Раньше как мужчину всей моей жизни, теперь же, как брата, дорогого друга, за которого я, не задумываясь, умру. Ты уже отдал мне свою жизнь. Я помню каждое мгновение нашего счастья. Они запечатлены в моей и твоей памяти. Эти воспоминания всегда будут со мной, и никто не отнимет их у нас. Это и есть твоя отданная жизнь.

– Ты сказала, что умрешь за меня. Тогда ты отдашь свою смерть, а жизнь останется с ним, – воин кивнул на эльфа, – твоя жизнь никогда не принадлежала мне. Мне не нужна твоя смерть!

– Это не смерть, глупый.

– Тогда что?

– Я дарю тебе частичку своей души! Та, прошлая я, навечно останется твоей, как и ее чувства.

Потрясение. Наконец, ему открылась истина. Все чувства нельзя изучить. Нельзя понять их, не испытав на себе. Только тогда открывается истинный смысл любви, ее многоликости. Ни разу не полюбив, не познаешь это сладкое, щемящее чувство радости и тоски одновременно.

Тело Атара начало таять. Пришло время. Душа рвется за грань. Я все же сорвалась с места и порывисто обняла свою прошлую любовь, почувствовав ответные объятья на своей спине. Такие сильные, знакомые и будоражащие прошлое, а через вар совсем невесомые.

Я не видела, как развеялась душа. Легкий ветер, уходящее тепло под ладонями, и руки обхватывают лишь воздух эфира. Глаза я так и не открыла. Пусть в памяти он останется живым и необузданным воином племени свободных кочевников.

Укол в сердце, и пришедший на смену теплых объятий холод. Холод пустоты. Арк Тариван Атар, воин кашир, ушел за грань. У меня остался последний невыполненный долг перед ним. И его я исполню. Даже эфир не помешает мне спеть по душе сильнейшего в этом мире мага земли скорбную песнь. Я рада, что Ласкан не остался на прощание. У него не было выбора, но это пришлось кстати. Хватит и эльфа в свидетелях. Ведь пела я во-всеуслышание.

Открой мне правду

Дитя мира нашего.

Коснись рукой своей,

В крови окрашенной.

Из неоткуда долгожданный

Наступит вечный отдых.

Неистово желанный

Укутает в объятьях.

Откроет память,

Заставит вспомнить о былом.

Оставишь зависть,

Не сожалея ни о чем.

Случившееся грянет

Как хищный ливень с облаков.

Попавшихся утянет

Как недостойных слабаков.

Останусь я.

Ты будишь помнить банши,

Что грела у огня,

Последнее тепло отдавши.

Мой лик застынет

На века в сознании твоем.

Ты будешь видеть

Что отдаляюсь я в своем.

Но не пугайся,

Твоя любовь всегда с тобой.

И не прощайся

Не закрывай глаза, укрывшись мглой.

Мы встретимся,

Доверься другу.

Ответно улыбнемся,

Скрывая боли вьюгу.

Протянешь руку,

Я свою в ответ подам.

Но не хватит духу

Друг друга коснуться нам.

В образовавшейся тишине раздался твердый голос моего учителя.

– Твоя жизнь принадлежит мне.

– Да, Широ, – не было смысла это отрицать. Любовь к нему никогда не уйдет, пусть вместе нам не быть.

– И ему тоже.

– Да.

– Мы подеремся, – рык за спиной.

– Ха-ха-ха. Только когда ты уйдешь за край, – достать Атара сейчас у него не получится.

– Зато когда уйду, я ему хорошенько вмажу.

– Да пожалуйста! Даже весело будет. Разнообразишь ваше послесмертие. Вот только он переродится раньше, чем ты умрешь.

– С планом накладка вышла, – он задумался, – значит, найду его в нашем мире и тогда уж точно врежу. Я ему задолжал хороший удар в челюсть.

Я понимала, почему эльф нес всю эту белиберду. Он просто не хотел, чтобы я плакала, и праздными разговорами надеялся меня отвлечь. Стоит признаться, у него почти получилось. Когда мы вернулись в наш мир, и Широ оставил меня в моей личной палатке, я все же расплакалась. Как я не уговаривала себя, что очень скоро снова его увижу, слезы не прекращались. Конечно, я могу никогда не узнать, кем родится Атар, но сама мысль, что он будет ходить по той же земле, что и я, и дышать тем же воздухом, делала меня счастливой. Но истерике на это было все равно. Из меня просто выходила вся боль и переживания прошедшей войны. Пусть лучше так, чем уничтожить повторно долину, пытаясь побороть стресс.

[1] Milva – коршун

Глава 21 Кто мы, стоящие на краю перемен?

Не позволяй твоему прошлому определять твое будущее

Натаниэль Бузолич

Я стояла на том самом холме, где почти четыре месяца назад мы расконсервировали Три луча и впервые ступили на сожженные земли. Сейчас мало что напоминало мне о том ужасе, что творился здесь. Главный город, который окружали четыре действующих портала, сейчас встречал своих новых жильцов новыми домами и множеством строек по всей своей территории. Дриады были столь щедры, что предоставили нам все материалы для отстройки Первого луча, так мы назвали наш центральный и самый первый восстановленный город.

Впереди нас ждали еще сотни поселений и городов, что когда-то были густо населены. Север исправно занимали эльфы, оборотни и мелкая не опасная нечисть, на юге селились дроу и демоны. Запад оккупировали люди, а восток достался гоблинам, троллям и кочевникам. Гномы же облюбовали местечко на северо-востоке в горах Рвущие небеса. Атар лично трудился над их созданием около пятидесяти весен. У нас была даже пустыня для некоторых видов демонов, и море для водного народа. Не зря кашир называли самыми сильными магами земли. Создать целый мир в подпространстве способен только великий маг. И Атар был им. Одним из самых сильных воинов своего племени и, несомненно, самым талантливым творцом. Его долина была самой обширной и разнообразной. В ней каждый мог найти свое место.

Я снова окинула рассеянным взглядом развернувшуюся стройку и посадку леса с севера от города. Лес нам необходим, он прикроет Первый луч от порывистого ледяного ветра зимой. И дриады с удовольствием способствуют его росту, надеясь, что когда-нибудь на этой земле вырастут живые деревья и родят им новых сестер.

А вот нашей некогда полноводной рекой занимались кельпи. Им был обещан левый берег, если они наполнят пересохшую Мираши водой и восстановят ее ток. Трава же по всей территории долины начала расти сама собой, как только хозяин вернулся.

Да, хозяин вернулся в долину. Он очень быстро нашел желающих переселиться в Три луча и дал территории, где им предстояло обживаться и восстанавливать как флору, так и фауну. Всего четыре лунных цикла, а долина преобразилась до неузнаваемости. Ласкан постарался на славу. Атар бы им гордился.

Тогда, в эфире, кашир решил передать полномочия хозяина долины фениксу. Это было отличным решением, но оно не позволило Ласкану попрощаться с Атаром. После магического ритуала новый хранитель должен был уйти в долину и как можно быстрее. Цепь, связывающая Три луча и феникса, была неустойчивой и могла в любой момент оборваться. Только присутствие в самой долине могло ее укрепить. И все вышло. Подпространство слушалось Ласкана не хуже воина кашир. Возможно, сказалось долгое проживание в долине или крепкая дружба, породнившая Атара с фениксом. Тем не менее, связь была идеальной. Да уж, Коршун никогда не смог бы найти общий язык с Тремя лучами. У него долина медленно, но верно умирала бы.

– Данка! Слезай оттуда! У тебя работы по самое не балуйся! Отец уже зашивается! – громкий голос звал меня откуда-то снизу. Мне даже не нужно было опускать голову и смотреть на говорившего. Я и так знала, кто явился по мою душу. Второй зи Верт Нало, еще наглее и вреднее папочки!

Фиолетововолосый феникс перенял манеру разговора и поведения от Ласкана. А еще жутко любил меня доводить. В силу того, что официально он все еще ребенок, злиться на него всерьез глупо. Но подзатыльники никто не отменял.

– Всевышние, и пяти вар нельзя провести в одиночестве, – тяжело вздохнула и начала спуск в низину.

Я догадываюсь, почему они не оставляют меня одну. Не хотят, чтоб я грустила. Но боль не выключишь. Она уходит только когда сама того захочет. А моя боль подпитывалась отсутствием нескольких дорогих мне существ.

Баск вернулся в эльфийскую империю, как только остатки его войска залечили раны. Обещался приехать в конце весны, когда наладит все дела. Оно и понятно. Коронация кронпринца Марона назначена на второй весенний месяц. Ведь после похорон Альхерта должен пройти трехмесячный траур и месяц на подготовку праздника восхождения нового короля на трон. Раньше второго месяца весны торжество никак не проведешь.

Все главы государств обязаны присутствовать на коронации, в том числе король Гарны и Ритара. Принц Лиам Гарнский все-таки женился на принцессе Ритара и стал королем. Его коронация была на прошлой неделе. Похоже, мирный договор не за горами.

Естественно, в такой важный для нашего мира момент Широ и Шантэль тоже вернулись к своему народу. Помочь с восстановлением остались только гоблины и кельпи. Ах да, еще драконы подсобили с сожжением старых домов и транспортировкой крупногабаритного мусора. А по большому счету все разошлись, каждый вернулся к привычной жизни. Это же собиралась сделать и я.

Оставаться в долине в мои планы не входит. Слишком много воспоминаний о счастливых и болезненных моментах хранит это место. А еще здесь всюду чувствуется душа Атара. Он любил долину. Кропотливо создавал все, что сейчас окружает нас. Теперь каждый камень дышит его силой. Каждый холм, облако. Каждый порыв ветра шепчет его имя, скорбя по ушедшему хранителю. Долина стонет, перебарывает себя и восстает из пепла, следуя за новым хозяином. Но сила и чувства старого навечно отпечатались на ее лице. Суть кашир, его чувства и эмоции, испытываемые в момент создания, не исчезнут из нутра Трех лучей никогда.

 Пытка жить в током месте, и ее я не хочу испытывать. Ласкан догадывается о моем решении, но ничего не говорит. Как всегда, тактичен в серьезных вещах. А ведь балабол балаболом, когда дело касается повседневных мелочей.

– Я уже думал, ты никогда не спустишься, – прервал мои мысли внезапно появившийся впереди Лаэкан.

– Кто бы знал, что у нежного рубина и стойкого сапфира выродится тиран аметист, – пробурчала себе под нос и уже громко мальчишке, – иду я!

– Ты ползешь. И с каждым таром все медленнее, – меня подхватили под руку и потянули в сторону деревьев, где скрывалась полуразвалившаяся арка портала. Спустя вар я поняла почему. Возле пролеска нас ждал Кайа и исхудавшая Паля. Духу земли тяжело дался разрыв связи с хозяином, но она смогла выжить, став компаньоном молодого феникса. Лаэкан унаследовал вторую стихию от матери, и ей оказалась земля. Только это удачное стечение обстоятельств не дало Пале отправиться за Атаром.

– Эм, Дана…

– Цыц, мелкий, – перебил мнущегося кельпи Лаэкан, – я взял тебя не для разговоров, а как транспортное средство. Поэтому исполняй приписанные тебе функции. Обращайся.

И Кайя послушался. Он вообще старался брать пример с ответственного феникса. Возраст у них не сильно разница, но хранитель истории, как старший, взял на себя функцию главного в их дуэте.

– Садись, Дана, – кельпи опустился коленями в наст белоснежного снега. Я до сих пор не могу на него забраться без седла. А седла на нем никогда не будет.

Морозить дальше мелкого не стала и просто села на вороную волну. Тепло, сильное сердце бьется, отдаваясь глухим стуком в обхватившие бока голени. Умиротворение, что наплывало так же внезапно, как и боль по утраченному. Сколько не плачь над пролитым молоком, оно не вернется в прежнее состояние. И я смирилась со своей молочной лужей потерь. Правда, смирилась. Боль не ушла. Она, наверное, всегда будет тупым клинком биться в мою душу, но, к счастью, больше не введет меня в отчаяние. Я собираюсь стать счастливой. Ведь даже долину Мертвого рассвета смогли восстановить и вернуть ей ее прекрасное светлое имя. У Трех лучей будут новые поселенцы, молодые поколения всевозможных рас и их защита. Даже демоны, что живут где-то очень далеко, а я подозреваю, что вообще не в нашем мире, решились переехать в долину. Пусть всего пара кланов, но это уже больше того, на что мы надеялись даже в самых смелых мечтах. Наш мир возродился из пепелища старого, как и его новый хозяин. Феникс стал не только хранителем, но и символом удачи и долгой жизни для Трех лучей.

И я верю в это уже сейчас, сидя на вороном кельпи, кутаясь в ворот кожаной на меху куртки и смотря на совместную работу всех рас Синула. Даже зима не стала им помехой, как и пронизывающий насквозь ветер, что успокоился всего несколько рассветов назад. Но погода все еще стояла холодная. Снег шел чаще по вечерам, а на утро радовал глаз белоснежными барханами повсюду и ровным покрывалом на полях. Природа спала. Ветер веял безмятежностью. Все отдыхало от недавних смертей, боли и разрушений. Но всего через пару рассветов сойдет снег, Мираши выйдет из берегов, а на полях пробьются, впервые за пятьсот весен, ростки злаковых. Весна придет в наши края, неся жизнь и свет всему живому. Дриады как раз успеют высадить все саженцы до первых теплых рассветов. Тогда, вместе с жизненной силой весны, деревья примутся лучше.

За разглядыванием природы и тех изменений, что произошли с нашим приходом, я не заметила, как оказалась у отстроенного заново особняка – резиденции хранителя. Мой дом.

Сейчас это здание мало напоминало прошлого себя, но знакомые улицы и вид все равно будоражили память и бередили старые раны. За моей спиной стоит дом его семьи. Он поврежден, как многие здания, но не разрушен. Я помню, как кашир оставил меня в главном доме, а сам построил для себя другой, смотрящий прямо в лицо резиденции. Два мальчишки сорванца с белоснежными волосами и красавица жена – оборотница. Их лиц мне никогда не забыть. Не уберегла. Два свидетельства жизни Атара, два его продолжения. Они ушли вперед, ожидая, когда же отец пойдет за ними. Он и пошел. Только гораздо позже. И это тоже, отчасти, из-за меня.

На встречу из дома вышла гоблиана. Вот кто послал феникса за мной. Подруга уже изучила меня и принципиально не дает уйти в себя, загружая разнообразной, но, в принципе, не срочной работой.

– Сушка, ты хочешь, чтоб из тебя ледяными ветрами остатки души выдуло. Куда ты полезла в мороз, да еще в одной куртке! – ругала меня Ратха, укутывая в плед, и все норовила заглянуть в глаза и определить степень моего нежелания жить. Зря, жить я хотела. Меня мучало совсем другое. И избавит меня от этого только уход из Трех лучей.

– Веди ее в дом. Я уже чай разлил, – на пороге появился Алкай, и тут же исчез в глубине предбанника.

Уже сидя за накрытым столом (вижу я, как у них работы много!) и медленно наслаждаясь горячим напитком, я кинула заинтересованный взгляд на сидящих напротив меня друзей.

Огонек нежно обнимал Ратху за талию, а та в свою очередь играла с воротом его рубашки. Необычная пара. Болотно-зеленая гоблиана, ростом с Алкая и рыжий смуглый оборотень. Он альфа, и у него стая. Она Первомать, за ней целый народ. Как они будут вместе? А все просто. Алкай переселяет всех рыжих волков в долину. Здесь условия благоприятней, чем на человеческих территориях. А его возлюбленная итак под боком. Она вполне может себе позволить большую часть времени проживать в Первом луче.

– Чего это ты так странно на нас смотришь и хитро улыбаешься? – заволновалась Ратха.

– Рада за вас. Искренне, – не соврала ни единым словом, – когда только узнала, не поверила. Удивили вы всех.

– Сами в шоке, – ответил Алкай. Ему-то побегать пришлось. Первомать не из робкого десятка, такую нужно добиваться. И судя по тому, что я вижу, оборотню удалось.

– Вот, держи, – на стол лег свиток, – хотела, чтобы ты поела вначале, – объяснила свою задержку в доставке почты Ратха.

Я взяла письмо и сорвала эльфийскую родовую печать. Никто, кроме меня, не смог бы распечатать свиток.

«Дорогая Суа, рад был услышать, что главный город почти полностью восстановлен. Жаль, в этом я не принимал участия, обстоятельства сложились против меня. Я приеду в конце весны. Возможно, даже в первом месяце лета. Раньше никак не выбраться. Совет злобствует! Как так? Владыка из правящего дома надумал жениться на девушке из какого-то второго дома. Ох, сестренка, какой был скандал! Пожалей хоть ты меня. Риандиэль вообще слегла с простудой от всех этих переживаний. Но положение спас дед. Он очень кратко и доходчиво объяснил, что потомкам богини не указывают, кого брать в жены. Как после его монолога совет в живых остался, ума не приложу. Поэтому буря миновала, и мы продолжаем готовиться к празднеству, что состоится в день осеннего равноденствия. Думаю, не стоит писать, что ты незаменимый человек на этой свадьбе. Обо всем остальном поговорим при встрече. Новости тебе расскажет курьер.

Дорожу тобой, сестренка!»

Навернувшиеся было на глаза слезы при прочтении письма вмиг высохли после слов о курьере.

– Кто принес письмо? – я насторожено посмотрела на заерзавшую парочку. Что-то здесь нечисто.

– Я, – раздалось из-за спины.

Тело будто молния прошибла. Зачем он явился? Мы же все уже решили. Нам не быть вместе. Я просила эльфа не приезжать в долину.

– Оставьте нас, пожалуйста, – мягко попросил Широ. Случайные свидетели нашей встречи поднялись и скоро вышли из столовой.

– Зачем ты здесь? – и только Всечувствующие знают, чего мне стоило не скатиться на визг. Отчаянный.

Я уже попрощалась с ним. У нас разные дороги и разные судьбы. Так зачем он сыпет соль на только начавшие затягиваться раны?

– Ты едешь со мной, – спокойный, решительный ответ.

– Нет.

– Да, Су. Здесь тебе нечего делать, – эльф сел напротив меня, – ты страдаешь, и не увидеть этого может разве что слепой.

Я отвела глаза. В этом он был прав, но с ним я точно не поеду.

– Я дал тебе достаточно времени успокоиться и осмыслить свою дальнейшую жизнь. Тебя здесь держат только не отпетые души. Спой для них, отпусти на перерождение, и покинь долину.

Он все просчитал. Насколько было бы проще, схвати он меня как обычно, перекинь через седло связанную и увези в закат. Не пришлось бы мучиться. Вот только в этот раз без моего согласия никак. Ему нужно мое добровольное решение, а не возможность через пару рассветов обозвать его тираном и обвинить в принудительном заточении. Такие отношения эльфу не нужны. Он пришел за чем-то большим, чем непостоянная связь.

Я искала того же. Но получить это не видела возможным. Если я сейчас соглашусь, уходить потом, громко хлопнув дверью из-за его женатости будет абсурдным. А этот момент его биографии будет грызть меня всегда. Так зачем соглашаться на то, что обречено на провал. Ведь его душа уже связана, и вряд ли мироздание даст Широ так легко сойтись со мной. Нам всегда было сложно друг с другом. А будет только хуже. Но даже это не было самой пугающей вещью. Страшной была наша несовместимость. Сила эльфа будит мою скрытую суть, которую я контролирую, но все еще боюсь. Одно дело, когда она спит и никто ее не трогает. Совсем другое, когда раздражитель находится рядом все время. И вот тут сомнения уходят, приводя к единственно верному решению, что уже принято. Возможно, я делаю ошибку, как и пятьсот весен назад, отказывая любимому мужчине, но я так чувствую.

– Нет, – и теперь окончательное. Последующее меня поразило настолько, что я просто застыла.

Широ уронил голову на стол. Я уже испугалась и даже вскочила, чтобы проверить, все ли с ним в порядке, но он приподнял лицо и, не смотря на меня, снова резко опустил, весьма ощутимо ударяясь о деревянную поверхность лбом. Ноги подкосились и я снова бухнулась на отодвинутый мной же стул. И только после третьего повтора я сообразила: эльф просто бился головой о столешницу. Что делать в такой ситуации, мне было не ясно, и я продолжила ошарашенно наблюдать за самоистязанием светлого. После десятка ударов, эльф поднял совершенно красный лоб с уже видимой шишкой и раздраженно произнес в пустоту.

– Ты выиграла. Довольна? Выходи.

И здесь меня нашел второй мысленный ступор. Я начала хаотично вертеть головой, выискивая виновника творившегося здесь. Даже под стол заглянула, мало ли. Но новое действующее лицо появилось банально в дверях. Это была лилововолосая феникс, уже вернувшая свой взрослый облик, что удивило, но много меньше случившегося следом. Она вплыла в столовую и, положив свою бледную ладонь на плечо эльфа, произнесла: «Как всегда, милый». И вот тут у меня глаза на лоб полезли.

Откуда Энге знает Широ настолько близко?! Что вообще здесь происходит, орки засеки!?

– Энге… – в горле пересохло и вышел хрип.

Девушка вскинула на меня ясные голубые глаза с черными прожилками.

– Я была лучшего мнения о твоей сообразительности, – разочарованно произнесла она.

– Куилагур! – а теперь сухость в горле не помешала мне выкрикнуть имя богини.

– Умница, быстро исправилась. И предвосхищая твои вопросы, я могу явиться в закрытый и слабый мир, такой как Синул, только в исключительных случаях или в теле его жителей. Вот и вселилась в первую попавшуюся особь женского пола, что была к вам ближе всего.