Текст книги "Ворон, каркни на счастье (СИ)"

Автор книги: Анастасия Разумовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Принц весело хмыкнул:

– Не догонят. Сейчас позову Аню…

Мы спорили яростно, но недолго, и всё же Дрез уступила. Гарм волновался, прыгал вокруг, хватал зубами мой подол и тащил к конюшне. Пёсик явно был склонен к побегу. Дризелла предложила, что бы Марион поехал со мной, но я отказалась: у меня был Арман. Вдвоём ехать на лошади и так не очень удобно, честно скажу, а уж втроём… Принц был согласен со мной: боялся оставить жену наедине с рассерженными гостями. И Дрэз пришлось нам уступить. Пока Дрэз бегала, собирала мне еду и одежду, Марион сходил за конём. Это был статный вороной красавец, с широкими ноздрями на изящной голове, с маленькими ушками, тонкими ногами, крутой шеей и пышными гривой и хвостом. Он всхрапнул и чуть попятился при виде прыгающего от нетерпения Гарма. Жеребец уже был осёдлан. Дрэз прикрутила к седлу торбу, Марион помог мне забраться, а затем стал пристёгивать меня ремешками.

– Зачем? – удивилась я. – Не настолько я плохо…

Но тут…

Из боков коня выросли огромные чёрные крылья, конь взмахнул ими и чуть заржал. Дрэз подала мне Гарма, возбуждённого до крайности и рычащего.

– Откуда у вас крылатый конь?

– Подарок дядюшки, – рассмеялся Марион. – Не бойся, он довольно послушен. Зато никто тебя не догонит и следов не найдёт. Когда он перестанет быть тебе необходим, просто отпусти – Арабель найдёт дорогу домой.

И конь поскакал.

– Ты видишь его крылья? – крикнула Дрэз, но её слова унесло порывом ветра.

Гарм заскулил, перебирая лапками. Я вытащила и кармана Лягуха, спрятала его в ладонях, согревая. Конь скачет по воздуху. Лягушка превращается в мужчину. В замке спит Спящая красавица, а с востока идёт Великое Ничто. Я сплю? Пёсик оглянулся на меня и жалобно тяфкнул.

– Что с тобой, Гарм? – тихо прошептала я. – Тебя обижали?

Туча сошла с месяца, и я на несколько секунд увидела сверкающий металл залитых лунным светом шпилей впереди. А потом передо мною оказалась голая мужская спина. Я чуть вскрикнула. Арман оглянулся:

– Не могли бы вы… если вас не затруднит, пересесть на круп?

Чувствуя, как обмираю от страха – внизу пробегала бездна – я кое-как выполнила его просьбу, маркиз пересел в седло, я схватилась за его грудь, прижалась щекой к горячей спине, стараясь не думать о том, что на нём совсем ничего нет. А потом сообразила, что зима ведь, и набросила на плечи мужчины края своего тёплого плаща.

Из-за широкой спины мне не было видно, как приближается за́мок, а потому когда копыта коня цокнули о камень, я вздрогнула и вцепилась в Армана крепче.

– Элис, отпустите меня, пожалуйста, – прошептал он. – Я слезу и подам вам руку.

Я разжала пальцы. Маркиз спрыгнул, подал мне руку. Я коснулась его пальцев и отдёрнула кисть. Отвернулась, чувствуя в щеках жар.

– Там в сумке есть мужская одежда…

– Извините, – пробормотал он.

Я упорно разглядывала стену, пока он одевался.

Арабель приземлился прямо на широкий каменный балкон, огибающий парадный зал, судя по высоким окнам. Камень был затянут плетями пожухлого шиповника. Гарм спрыгнул с седла и громко залаял. Конь попятился.

– Я готов, прошу вашу руку, – предложение Армана прозвучало очень вовремя.

Он помог мне спуститься. Я пошатнулась: видимо, сказались пережитые потрясения. Маркиз обнял меня за плечи, придерживая.

– Скоро рассветёт, – прошептал он.

Я оглянулась на восток, но там было темно.

– Откуда вы знаете?

– Лягушки всегда чувствуют такие вещи.

– Но вы же не…

Меня перебил Гарм, схватил за подол и, рыча, потянул прямо в окно. А затем отпустил, перемахнул подоконник и громко залаял уже изнутри. Мы с маркизом прошли через дверь, разглядывая высокий, просторный зал, очень тёмный: серебряные потоки лунного света вычерчивали его трапециями.

Гарм уверенно бросился в какой-то коридор, и мы с Арманом последовал за ним, не зная, куда идти. Надо признаться, в костюме Мариона маркиз выглядел очень симпатично. Светловолосым вообще идёт тёмная одежда. Он шёл рядом такой большой и сильный, что я невольно взяла его за руку – мне было жутко. В замке стояла какая-то тягучая, густая тишина, она глотала эхо наших шагов, словно голодная жаба мотыльков. Маркиз сжал мою руку.

– Когда я была маленькой, – заговорила я, чтобы хоть что-то сказать, разбить это зловещее молчание, – я всегда хотела оказаться в сказке. Играла и в Золушку, и в Белоснежку, и Красную Шапочку. И вот я попала.

– И как вам?

Он повернул ко мне лицо и улыбнулся. Это была хорошая, тёплая улыбка.

– Честно? Не очень. Во всех этих историях хорошо, когда ты – главный герой. А если ты помощник главного героя, то легко можешь погибнуть.

– И как вы думаете, вы главный герой этой сказки?

Ну надо же! Даже в темноте видно, что его глаза улыбаются!

– Я? Нет, главный герой – вы. Как думаете, Спящую Красавицу охраняет какой-нибудь дракон? Потому что если охраняет, так ведь надо было оружие взять…

Из какого-то тёмного проёма выскочил Гарм и залаял. Видимо, пёсик чуял живого человека. Мы свернули туда и оказались на тёмной узкой лестнице. На подоконниках рос всё тот же шиповник, безжалостно пустивший корни в сгнившее дерево. Гарм помчался впереди.

– Я уже был в этом замке, – задумчиво заметил Арман. – Но никогда – здесь. Странно думать, что это было тридцать лет назад. Мои земли давно отдали другим людям. Меня это не страшит – я ведь сын простого мельника. Уж на жизнь себе как-нибудь да заработаю. Но… так дико думать, что все, кого я знал, либо старики, либо умерли…

Бедняга! Я сжала его сочувственно пальцы.

Гарм ждал нас наверху. Он переступал лапками от нетерпения и поскуливал.

– Ваш пёс…

– Наверное, ему надоело ехать в седле. И наверняка он чувствует в этом склепе живого человека.

Мы вошли на чердак. Гарм бросился к двери какой-то комнаты и заскрёбся в неё передними лапами. Я протянула ладонь к дверной ручке, но Арман отстранил меня и решительно распахнул дверь.

Это была восьмигранная комната с мозаичным полом. Мозаика изображала заснеженный луг, усыпанный лазурными цветами. Комнату озарял золотисто-розовый свет, льющийся из хрустального купола. Рассвет. На высоком ложе в платье, точно сотканном из звёздного света среди маленький голубых цветочков лежала прекрасная девушка, очень юная. Её светлые волосы ниспадали по ступенькам и окружали ложе серебристым сиянием.

Я остановилась у двери, потрясённая. Честно признаться, я была готова к тому, что замок окажется пустым. Арман тоже замер.

Так вот она – спасительница мира, предречённая, та, что победит Великое ничто! Я прислонилась к стене, переводя дыхание. Гарм запрыгнул на постель и сел в ногах спящей. Ну всё, мы практически сделали то, что должны были сделать. Мы достигли цели, и всё получилось и…

– Ну чего же вы! Целуйте скорее вашу Шиповничек.

Арман обернулся. Он был бледен. Я впервые увидела, что глаза у него голубые-голубые.

– Это не она, – прошептал маркиз, пятясь.

– Как это не она? Спит? Спит. Красавица? Красавица. Давайте, быстрее! Вы в любую минуту можете превратиться в лягушку, и тогда всё пропало!

Я подошла, взяла его за руку и потянула к постели.

– Но я её помню! Это другая девушка!

– Она же заколдована. Всё. Не спорьте. Целуйте и спасайте мир!

Арман растерялся, наклонился и поцеловал нежные губы. Я облегчённо выдохнула. Почему мужчины вечно тупят в самый неподходящий момент?

Но Спящая красавица не просыпалась.

– Давайте ещё раз попробуем, – предложила я с энтузиазмом, но в груди шевельнулся нехороший червячок.

Маркиз снова послушался меня, наклонился, погладил девушку по щеке, прошептал:

– Шиповничек, вставай.

И снова коснулся губ.

Никакой реакции. Что мы делаем не так⁈

– Вы вообще умеете женщин целовать? – сердито спросила я. – Давайте ещё раз!

– Элис, это глупо. Очевидно же, что это не помогает. Я не тот, кто ей суждён и…

– Вы просто сдались! – закричала я сердито. – Просто сдались! Как все мужики! Вы все такие павлины напыщенные, а как только от вас нужна помощь – вас и нет. Целуйте!

– Не буду, – заупрямился он.

Я стиснула кулаки.

– Ну и ладно. Ну и пускай. Подумаешь, я всем рискнула, подумаешь, меня закопают по шею в землю, когда найдут! Не это страшно. Не то. А то, что всё это было бесполезно!

– Вы кричите, – заметил он.

– Вовсе нет! Я спокойна. Я…

Арман вдруг обнял меня, погладил ласково, как ребёнка.

– Давайте мы просто уедем? В Эрталию. Вас никогда не найдут и…

– Тогда казнят их, – расплакалась я. – Если они меня не найдут, их убьют.

Я уткнулась в его плечо и заплакала. Всё пропало. Всё не так, всё… Гарм вдруг спрыгнул на пол, подошёл ко мне, схватил зубами за штанину и потащил к Спящей красавице. Я попыталась выдернуть, но Гарм зарычал. А потом выпустил, встал на задние лапки, упершись передними в мою ногу и заскулил.

– Ты серьёзно? – спросила я. – Ты думаешь, что я… Но я же не принц? И уж про истинную-то любовь…

Но он так вилял хвостиком, что я сдалась. В конце концов, почему бы не попытаться?

Я подошла, всмотрелась в лицо с тонкими изящными чертами. Девушка едва заметно, очень медленно дышала. Села рядом. Погладила её по щеке. Она была очень прохладной.

– Аврора, Шиповничек, я не знаю, как тебя зовут. Пожалуйста, проснись. Я ничего не смыслю в древних пророчествах. Или не древних. Но мир рушится, и нам нужна твоя помощь. Никто кроме тебя не может преодолеть великое ничто. Проснись, пожалуйста.

Наклонилась и поцеловала её в лоб.

Никакой реакции.

Нет, а с другой стороны, на что я рассчитывала? Как там сказал Эйдэн? Человек, добрый сердцем? Разве это я? Разве я добрая сердцем? Сбежала же, не пожалев воронов. Разве добрые так поступают.

Гарм снова заскулил.

– Прости, – шепнула я ему и растрепала шёрстку, – я не смогла. Наверное, её время ещё не пришло. А, может, нет вот этого самого доброго сердца или истинной любви.

И встала:

– Арман, скачем обратно. Вы спустите меня на землю, не доезжая до трактира. Я попробую сделать вид, что никуда не убегала – авось поверят. Могла же я пойти по грибы-ягоды и заблудиться?

– Зима.

– Ну и что? – я пожала плечами. – Они считают меня сумасшедшей. Главное, чтобы никто не догадался, что мы вместе, иначе вас убьют.

– А если не поверят в то, что вы заблудились?

Я пожала плечами. Боже, как же я устала! Закрыла глаза.

– Значит, не поверят. У нас всё равно нет выхода. Идёмте. Гарм, ко мне!

Но вместо того, чтобы послушаться, пёсик пополз к спящей девушке, поскуливая. Забрался ей на грудь, облизал лицо: глаза, нос, губы, подбородок, а потом задрал морду и завыл. Я почувствовала, что сердце моё разрывается от жалости. Ну надо же, какой Гарм нежный! Впервые видит девушку, а уже так жалеет. Или это меня? Может ли Гарм понимать, что меня ждёт?

Но солнечные лучи становились всё увереннее и увереннее, нам нужно было спешить. Наверняка Эйдэн уже обнаружил моё отсутствие. Чем раньше я вернусь, тем убедительнее будет выглядеть мысль, что я просто гуляла. И надо ещё сделать вид, что ко мне вернулся разум. Надо поговорить с Кариоланом. В конце концов, он не так уж и плох: не изнасиловал же меня этой ночью.

Я подошла, подхватила пёсика на руки.

– Идём, – велела решительно.

– Может, ещё попытаться? – неуверенно предложил Арман.

– Не имеет смысла. Если она не проснулась с первого раза, то и не проснётся.

И решительно направилась к дверям. Главное – не оглядываться. Не скулить, не просить, не надеяться на невозможное…

– Кто вы такие? Я вас не знаю, – прозвучал позади тонкий испуганный голосок.

Глава 14

Доброе утро

Я аж подпрыгнула. Гарм вырвался из моих рук и со звонким лаем кинулся обратно, вскочил на колени сидящей девушке, взвизгнул и принялся облизывать её лицо, руки, а хвостик его крутился так, что я испугалась – оторвётся. Что за странная реакция у моего пёселя на незнакомого ему человека?

– Что вы тут делаете? И…

Серые большие глаза смотрели на нас с испугом. Девушка даже не пыталась сопротивляться ласковым атакам.

– Маркиз Арман де Карабас, – первым в себя пришёл мой спутник, поклонился. – Мы пришли, чтобы разбудить вас от многолетнего сна, принцесса Шипочничек.

– Кто?

Она наконец заметила, что её облизывают и попыталась отодвинуть Гарма, отстранилась. Тот спрыгнул на пол, припал передними лапами к камню, поднял жопку и снова принялся приветливо вилять хвостиком, а потом вдруг от радости закружился, ловя его зубами. Я рассмеялась, и напряжение внутри спало.

– Моё имя – Элис де Бувэ. Мы слышали о вас только легенды. В одних вас зовут принцессой Шиповничек, в других – Авророй.

– Моё имя – Аврора.

Принцесса встала, чуть пошатнулась и села обратно. Выглядела она очень устало.

– Вы были заколдованы злой ведьмой, – пояснил Арман, – укололи палец веретеном…

– Да-да, кажется… в голове такой туман!

– Позвольте, я помогу вам – маркиз учтиво предложил руку красавице.

– А кто из вас меня разбудил? – вдруг спросила Аврора.

Мы переглянулись.

– Он, – я быстро ткнула в сторону Армана.

– Я не уверен…

– А кто ещё? Просто поцелуй не сразу сработал.

Принцесса покраснела: у неё была очень тонкая кожа, поэтому лицо сразу стало розовым:

– Поцелуй? – спросила несчастным голосом.

К моему удивлению Арман тоже покраснел.

– Простите, я не мог поступить иначе…

– Понимаю, – Аврора спрятала пылающее лицо в ладонях. – И что дальше?

Так как мой спутник молчал, пришлось говорить мне:

– Дальше вы поженитесь, конечно. И будете жить долго и счастливо. Но сначала вам, Ваше высочество, нужно победить Великое Ничто.

– Что⁈

– Ничто. На восток великой степи наступает Ничто. Пустота. Она наползает, как жадный рот на торт: земля, небо, люди и животные просто исчезают.

– Этого не может быть! – вдруг рассердилась Аврора. – Это невозможно с точки зрения элементарной физики. Не может что-то обратиться в ничто. Закон сохранения массы! И даже если ядерная энергия, положим, расщепит молекула на электроны…

Мы с маркизом вновь переглянулись.

– Принцесса, – шепнула я ему, – у них совсем другое образование…

Лягух сглотнул. Бедолага. Я ободряюще сжала его пальцы. Аврора посмотрела на нас и вздохнула.

– Ладно. А что с моим королевством?

– Мы его не видели, но…

Гарм тяфкнул, и тут только я заметила, что: во-первых, маркиз не превратился в лягушку. А во-вторых куда-то пропал весь шиповник. Точно, это волшебство любви! А Арман ещё сомневается!

– Тогда пойдёмте, посмотрим, – решительно произнесла Аврора и двинулась из комнаты.

Запуталась в подоле и упала бы, если маркиз не успел её подхватить.

– Как в этом ходят-то⁈ – проворчала принцесса с досадой. – Только под ногами путается!

– Вот так: надо чуть приподнимать платье впереди.

Я продемонстрировала.

– Штаны намного удобнее, чем все эти тряпки.

Штаны? В каком смысле… Я посмотрела на лёгкое, воздушное платье из неизвестной мне материи. Прекрасное и сияющее. Оно подчёркивало изящную фигуру девушки, раскрываясь книзу широкими складками. Штаны… М-да. Я покосилась на Армана, который тоже хлопал глазами от изумления.

Аврора подняла подол так, что едва ли не обнажила коленки, и пошла вперёд. Её длинные-длинные волосы зацепились за ножки кровати, и девушка грохнулась назад. Вскрикнула, схватилась за голову и расплакалась. Гарм заскулил.

– Подождите, я помогу. Их можно заплести вокруг головы…

Я опустилась рядом и принялась собирать волосы.

– У вас есть нож? – угрюмо уточнила принцесса.

– У Армана.

Маркиз молча подал девушке нож. Мне кажется, Лягух пребывал в состоянии глубочайшего шока. Девушка взяла оружие, собрала волосы в хвост у шеи и парой движений отсекла по плечи. Или даже выше.

– Что вы… наделали? – выдохнула я в ужасе.

Аврора вскочила, стряхнула с себя остатки волос, вернула нож безмолвному жениху.

– Ну вот и всё. Ненавижу, когда что-то давит на череп. Идёмте, посмотрим город.

Мы молча направились за ней. «А она забавная, – подумала я, – странная, но зато не как все». Мир улыбался. Мы сделали это! Разбудили спасительницу мира, и теперь она… спасёт весь мир. А во́ронам я всё объясню: должны же они понять, что это было необходимо, да?

Внезапно пёсик зарычал, схватил Аврору за подол и потащил обратно в комнату.

– Чего это он? – растерялась девушка и посмотрела на меня, попыталась отобрать подол. – Фу…

– Гарм.

– Фу, Гарм! Плохая собака!

– Лучше вернуться. Он, видимо, хочет что-то показать, – посоветовала я.

Аврора удивлённо оглянулась на меня. Пожала плечами, но послушалась.

Гарм притащил её к большому, поясному зеркалу в стене и тяфкнул. Это было очень гладкое зеркало в кованной рамке. Аврора заглянула в него, поправила волосы. Потом присела на корточки и посмотрела в морду пса.

– Спасибо, конечно, за заботу. Но, знаешь что: если ты так будешь себя вести, я запру тебя в комнате и не возьму с нами. Ты мне платье продырявил! Не то, чтобы мне вот прям жаль платья, но штанов-то у меня нет! Гарм, не будь плохой собачкой, будь хорошей собачкой.

Пёс зарычал.

– Он не любит, когда его называют собачкой, – пояснила я.

– А я не люблю, когда меня клыками хватают за подол и оставляют дырки в одежде. Будешь так себя вести, будешь плохой собачкой, – ещё раз строго повторила Аврора, встала и вновь двинулась на выход. Гарм гавнул, а затем на моих глазах запрыгнул в зеркало.

Что за чертовщина⁈

– Вы идёте? – Аврора обернулась ко мне уже из коридора.

Арман ожидал нас за дверями. Я вытаращилась на зеркало, вздрогнула.

– Он… он в зеркало запрыгнул!

– Чушь. Это какой-то оптический эффект. Если хотите, Элис, можете остаться тут.

И она пошла вперёд. Я подошла к зеркалу. Коснулась его поверхности рукой. Она была твёрдой.

– Гарм, – позвала испуганно. – Гарм, пожалуйста… Не пугай меня.

На меня что-то прыгнуло, повалив, и облизало.

– Фу, Гарм…

Я чмокнула друга в нос. Тот спрыгнул с моей груди, тяфкнул грустно и побежал в коридор, оглядываясь. Я пошла за ним.

Ладно, мы посмотрим город, но потом я поговорю с Авророй. Надо вернуться. Зеркало явно магическое, а Гарм совершенно точно прыгнул туда не просто так. Он что-то хотел показать. Уж я-то своего пёселя знала.

Аврора шла уверенно, но не быстро, разглядывала свой пустынный замок, хмурилась. Мы вышли в квадратный двор, окружённой аркадой по периметру. Здесь стояло какое-то облетевшее дерево, довольно толстое и развесистое. Неподалёку высилась каменная статуя мужчины, застывшего в каком-то воинственном напряжении. Гарм подбежал к скульптуре, задрал лапку…

– Фу, – успела крикнуть я, краснея.

Вот же… пёс! Гарм оглянулся и оскалился жизнерадостно. С другой стороны: а что вы хотели от животного? Он и так долго терпел.

– Вот здесь меня и заколдовали, – вдруг нарушил молчание Арман. – Прямо на этом месте.

– Заколдовали? – удивилась Аврора.

– Да. Принц Дезирэ наложил на меня проклятье: днём я оборачиваюсь лягушкой.

Принцесса выразительно посмотрела на него, на небо.

– Сегодня не обернулся. Должно быть, мой поцелуй расколдовал не только вас, но и меня, – признался маркиз.

– Ну так конечно: поцелуй истинной любви разрушает любое заклятье! – радостно вскричала я и осеклась.

Подождите… а…

– Так ведь принц Дезирэ не колдун… И потом… он же родился лет на десять позже, чем вас заколдовали.

– Вы про какого принца Дезирэ? – Арман внимательно посмотрел на меня.

– Младшего сына короля Андриана. Он пропал примерно полтора года назад. Мерзавец тот ещё, отвратительная личность без капли хоть чего-то доброго, – вздохнула я. – Из-за него мой отец превратился в сумасшедшего труса. Мучитель и палач. Его все боялись.

– На десять лет позже? То есть ему всего лишь… лет двадцать?

– Да. Подлец не по летам. Однажды Синдерелла, напившись, в порыве откровения призналась, что побывала в его застенках. Дезирэ отвечал за тайный королевский сыск. Но страшный он был даже не потому, что злой, а потом что… Ну, говорят, что он сначала очаровывал жертву, и, когда та расслаблялась и начинала верить, что всё закончится хорошо, наносил неожиданный удар.

Аврору передёрнуло:

– Гадость какая! И что с ним стало?

– Никто не знает. Наверное, погиб во время народного бунта. Это после смерти короля случилось: Дезирэ обвинил в смерти короля своего дядю, принца Фаэрта, и толпа двинулась расправиться с тёмным магом, но… Почти все остались живы, потом рассказывали всякое страшное. О тёрне, который нападал на людей и протыкал их шипами. О тёмной башне, к которой люди шли, потеряв собственную волю. В Холодном замке погиб отец Синдереллы, может и ещё кто-то, но я не знаю. Наверное, и Дезирэ тоже там сгинул.

– Ну и хорошо, – проворчала принцесса. – Туда и дорога.

А я представила ожившие плети колючего тёрна и вздрогнула. Младший сын короля, конечно, был достоин гибели, но не такой же!

– Не знаю. Мне кажется, даже для Дезирэ это слишком ужасно. Он всё же был юн, и его отец не был вот прям хорошим отцом, честно сказать. Может быть, под влиянием старших братьев, младший бы изменился? Такая гибель – это слишком жутко.

Аврора тряхнула головой, и прямые светлые волосы взлетели лёгким облачком.

– Собаке – собачья смерть, – произнесла решительно.

Гарм тяфкнул. Я взяла его на руки и, чмокнув в носик, шепнула:

– Она не о тебе.

Арман задумчиво посмотрел на нас:

– Понятно. Да, вот прям похож по описанию. Тот Дезирэ, которого я знал, тоже не отличался ни благородством, ни жалостью. И ему тоже было лет двадцать. Вот только двадцать лет ему было тридцать лет назад. Видимо, само имя какое-то… проклятое.

Мы прошли к воротам и вышли в город. Он просыпался. Навстречу нам выходили горожане, горожанки и их дети, мычали коровы, собаки перелаивались с Гармом. Старый город оказался довольно уютным: его пересекала река, от которой разбегались каналы. Аврора останавливалась и разговаривала почти с каждым жителем, больше слушала, чем говорила. Как я поняла, вместе с за́мком много лет проспал и весь город. Гарм быстро спрыгнул с моих рук и носился вокруг нас, почти не обращая внимания на окрестных собак.

Вернулись мы, когда уже начало темнеть. Мы с Арманом тащили корзины с продуктами, собранными для нас горожанами. Спустились в подвальную кухню, Аврора села за стол, сложив руки пальчиками перед лицом и задумалась. Я принялась стряпать.

– Помочь? – спросил Арман, явно чувствовавший себя неловко.

Я молча дала ему овощи и нож, а сама принялась ощипывать курицу. Гарм лёг рядом с очагом, положил мордочку на лапки и стал наблюдать за нами умными глазками.

– Сколько я проспала? – прямо спросила принцесса.

– А чья вы дочь? – уточнила я. – Никто в точности этого не знает. Кто говорит, что короля Льва, а кто – что Людвига, тайного короля Монфории под властью каганата. Вроде как после того, как власть кагана свергли, вас и прокляли сном без срока.

– Людвига.

– Тогда что-то около тридцати. Вы уснули, когда Эрталией правила злая ведьма Илиана, или когда её только-только сверг заточённый ею супруг Анри Восьмижёнец…

– Сколькижёнец? – опешил Арман.

– Восьми. Он их казнил, а трупы складывал в подземелье Тайной башни, как говорят. В Родопсии в это время правил король Андриан, и вроде как он то ли посватался к Илиане, а та отказала, то ли она согласилась, а муж был против, в общем, тогда случилась большая Родопсо-Эрталийская война.

– А кто сейчас правит Монфорией?

«Вот это у неё, конечно, глаза… как туман осенний!» – подумала я. Попыталась вспомнить историю, но все эти короли, принцы, герцоги и прочие скакали в моей голове в озорной вольте, подпрыгивая вокруг друг друга. Помнится, отец очень возмущался, что я плохо знаю генеалогию собственного великого рода фон Бувэ…

И тут я вспомнила фамилию тех, по чьей милости дед вместе с отцом бежали из Монфории.

– Дэ Раве. Герцоги де Раве. Ужасные люди! Жестокие и беспринципные. Они захватили Монфорию и выгнали всех, кто не был согласен с их деспотией.

На плите закипела кастрюлька. Я сняла посудину с огня, забросила разных травок, которые в пучках висели рядом. Положила ложечку засахарившегося мёда, закутала в полотенца. Поставила чугунок, бросила в него разделанную курицу, луковку и горошинки душистого перца. Закрыла, обернулась и посмотрела на Аврору. Та выглядела очень задумчиво.

– Вы с ними встречались?

– Нет, но мой отец…

И я рассказала нашу семейную историю, и про скитания, и про службу графа фон Бувэ королю Андриану простым стражником, про лишения и невзгоды – одним словом, всё то, о чём любил вспоминать отец, когда я была маленькой.

– Ну то есть, дэ Раве год осаждал замок мятежника, а затем просто отправил его в изгнание, не казнил, в темницу не бросил, не взял никого из детей в заложники, не отрубил руку, не… Просто отправил вон из страны и, естественно, лишил завоёванных земель? Я ничего не упустила?

М-да. Выглядело как-то не так эпично.

– Нет, – вздохнула я. – Но всё равно это было жестоко. Моему отцу пришлось жениться на дочери богатого купца, чтобы как-то выжить…

Принцесса хмыкнула.

– «Как-то», видимо, ему удалось неплохо. Я так понимаю, ваш дедушка со стороны матери отвалил неплохое приданое ради того, чтобы его внуки обрели дворянский титул?

В рассказах отца всё выглядело более благородно и возвышено. Я впервые усомнилась в том, что женитьба на маме была с его стороны большой жертвой.

– Маркиз, у меня будет к вам просьба, – продолжила дочь короля, хмуря светлые брови. – Не могли бы вы, раз уж вы больше не оборачиваетесь лягушкой, отправиться завтра к дэ Равэ и передать Его светлости моё пожелание встретиться и обсудить дальнейшие перспективы?

Мы с Арманом переглянулись. Первой молчание нарушила я:

– А… ваша свадьба с маркизом? И потом, вы же дева из пророчества, вы должны спасти мир от Великого Ничто!

– Каким образом?

– Я не знаю, но…

– И я не знаю. Мой отец умер, теперь я – законная королева Монфории. И, честно признаюсь, моё королевство волнует меня намного больше, чем весь остальной мир.

Потрясённая, я положила почищенные и порезанные овощи в суп. Разлила уже заварившийся травяной напиток по чашкам. Аврора медленно выпила свою порцию в тишине, встала, отрезала хлеб, на него положила кусок колбасы.

– Ужинайте без меня. Я устала и мне нужно как следует подумать над всем тем, что я сегодня узнала.

Она кивнула нам и удалилась. Мы с маркизом снова переглянулись.

– Вы уверены, что я должен на ней жениться?

– Конечно! Вы же разбудили её поцелуем, ну и вообще. К тому же Аврора – настоящая принцесса, очень заботливая и…

– Она не показалась мне доброй.

Я закатила глаза и топнула ногой. Вот же упрямец!

– Она – дочь короля, их всегда воспитывают такими. Королева не может быть, знаете ли, вот прям доброй-доброй. При дворе постоянно строят козни и интриги, каждый пытается забрать власть и богатство в свои руки. Знаете, как много там всякий подлостей? Короля то травят, то бунтуют против него, то ещё чего-нибудь. Там по-другому просто не выжить!

– Тяф!

– Вот, даже Гарм это понимает! Вы не могли бы принести ещё дров? А ещё где-то тут должен быть подвал с вином… должен же быть таковой в королевском замке, да?

Когда Арман ушёл, я села за стол, облокотилась о него и посмотрела на Гарма:

– Она хорошая, правда? Мне понравилась. Сразу видно – чистокровная принцесса. И знаешь, что мне понравилось в ней больше всего? Аврора сразу пошла смотреть, что с её городом, что с её жителями. Предположим, она не очень-то любезна, и не торопится спасать мир от зла, но разбуди вот так меня и заяви, что мне нужно срочно куда-то отправляться, не понятно куда, и вообще… И опять же, как она тремя фразами сразу разобралась в сути конфликта моего отца и де Равэ. И Равэ, конечно, подлецы, но признайся, ведь Аврора всё разобрала с мудростью настоящей королевы? А ещё у неё волосы светлые. И у Армана золотистые. И оба очень красивы. Представляешь, какие у них получатся детки замечательные?

– Тяф.

– Она мудра, а Арман добр, так что оба взаимно дополнят друг друга. Хочешь лапку отрежу?

– Р-р-р!

Я рассмеялась:

– Куриную, дурашка.

– Тяф.

Я бросила ему куриную ножку и зевнула. Сегодня я чувствовала себя намного лучше, чем вчера, хотя в теле ощущалась какая-то разбитость. И всё же жара не было: голова была тяжёлой, а вот жар отсутствовал. Доварю курицу с овощами и пойду спать – глаза слипаются. А завтра надо будет снова поговорить с принцессой о замужестве. Ну и про спасение мира, конечно, тоже. И с во́ронами решить что-то… Можно написать письмо Дрэз. Марион точно сможет всё объяснить. Это же не побег, да? Я ведь тут вот сижу, жду их. Не прячусь и вообще…

Снова зевнув, я встала и принялась рыться по баночкам, разыскивая специи.

Всё завтра. Во всём разберёмся и всё решим…

Но завтра нас ждал сюрприз. Меня разбудило рычание Гарма. Пёсик аккуратно схватил меня за руку и потянул за собой, а когда увидел, что я встала, бросился, оглядываясь, из комнаты, которую сам вчера для нас нашёл. Я наскоро натянула юбки, блузку, замоталась платками, закрутила волосы в косу и бросилась за ним. Мы поднялись на крепостные стены, и первые, кого я увидела, были Аврора, чьи волосы трепал ледяной ветер, и Арман, хмурый и решительный. А вторые…

– Ой мамочки! – прошептала я, распахивая глаза.

Серыми вороньими крыльями замок окружали полчища рыцарей и солдат. Между отрядами я увидела пушки. Хлопали по ветру значки и знамёна, и в одном из них я заметила гепарда с алым языком и кривым мечом в лапах. Герцог де Равэ! Но как узнал-то⁈

Глава 15

Не угрозы

Я снова оглянулась на Аврору и только тогда увидела королевский стяг, плещущийся на башне.

– Ваше высочество, вот, я же говорила: он подлец и…

Принцесса подняла руку, останавливая меня. Обернулась к маркизу.

– Нам нечем противостоять их армии. Мы не сможем удержать даже стены. Какие у нас перспективы?

– Донжон…

– Хорошо, мы запрёмся в башне. А дальше?

– Может бежать. Наверняка в замке есть тайный ход…

– А дальше?

Арман промолчал. А что он мог сказать? Это мне можно было предложить «на хлеб я как-нибудь заработаю», а принцессам такое не предлагают.

Вперёд вражеского воина выехал рыцарь в фиолетовом камзоле, отороченном золотом. Перья на его шляпе красиво развевались на ветру. Рядом с ним скакал глашатай в одежде цветов Равэ: красный и жёлтый. Вообще-то – фиолетовый и жёлтый, но, понятно: фиолетовая краска очень дорогая, ей всех пажей, оруженосцев и прочих не обеспечишь. Подъехав к стене замка, он стянул шляпу и поклонился. Я увидела, что он совсем стар и сед.

– Ваше высочество, мой господин – герцог дэ Равэ, поздравляет вас с пробуждением, – крикнул глашатай зычно. – И верноподданнически просит у вас возможности поговорить наедине.

– Передай герцогу, что он может въехать с людьми числом не более шестерых человек, – вздохнула Аврора, глядя на Армана.

– Это слишком неосторожно, Ваше высочество…

– Маркиз, вы же понимаете: у нас нет выбора. Никакого. Герцог столь любезен, что обращается к нам любезно.

– Можно поднять горожан…

– Просто выполните мой приказ.