Текст книги "Я (не) твоя пара, двуликий! или Игры со временем (СИ)"

Автор книги: Анастасия Максименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава 49. Сезон охоты на хвостатых

Полностью обнаженные, стоим у кромки чарующего снежными шапками леса у границы нашего сектора. Дин крепко прижимает меня к своему телу, ненавязчиво поглаживает животик, легонько и как бы случайно задевая пальцами холмик и немножко – клитор, из-за чего низ живота давно тянет так сильно, что я про себя ругаюсь и только лишь чудом не приплясываю от нетерпения. А всё потому, что по бокам от нас, не меньше нас самих сгорая от нетерпения, высятся другие пары. Тут и там раздаются тихие порыкивания, да что там, я уже сама была готова рычать. Где же этот сигнал?! Сколько можно издеваться, а?

– Есть ещё возможность передумать, Снежа-а-а, – демоническим хрипловатым тоном шепчет Дин на ухо, ласково отводя мои распущенные пряди за спину, пробегается пальцами вдоль шейных позвонков и легонько прикусывает один, царапая кожу клыками, мол, если не передумаю, именно в это местечко войдут его клыки, чтобы, так сказать, стреножить самку, дабы не рыпалась, ну, вы понимаете. Гад он, короче.

По внутренней стороне бедра течет капелька смазки.

– Издеваешься? – выдыхаю. – Мы уже вообще-то разделись!

А в ответ тихий смех.

– Ну, уж нет, Дин Картен, и не надейся.

– Я как раз надеюсь, что ты не передумаешь, испугавшись, когда переступишь черту и почуешь моего зверя, – бессовестно потирается внушительным стояком. Говорю же, гад! Говорит одно, а делает совершенно другое!

Возмущенно фыркаю:

– Вот ещё. Соблазняет тут и пытается свалить в кусты?

– Скорее за деревья. Я, как приличный демон-волк, даю тебе призрачный шанс на отступление.

– Не дождешься, – мой нарочито пренебрежительный ответ тонет в первом громоподобном бое, на звук – будто огромных курантов, предупреждающем о подготовке пар. По обе стороны от нас женщины обернулась в звериную ипостась. Всего должно быть три таких куранта. Украдкой замечаю, что на роль жертвы обернулся один из самцов, а его пара предвкушающе ухмыляется. Заманчивая идея.

– Ну, раз не дождусь, – воркует на ушко. – Тогда оборачивайся, Снежа!

Дважды повторять не требуется, и вот я уже на четырех лапах под второй сигнал, синхронно с другими самками и одним самцом переступаю границу своего сектора. За мной перешагивает грань и мой самец, пока ещё в человеческой ипостаси для моей форы. Так заведено: «жертвам» всегда дается небольшая фора, чтобы и охотник, и сама дичь почуяли дух азарта. А я его, азарт этот, уже капец как чую, аж хвост трубой и шерсть дыбом. Ар-р-р… Как мне всё нравится.

Третий сигнал. Оборачиваюсь, переступая с лапы на лапу, и окунаюсь в треугольные, пульсирующие предвкушением зрачки.

Твердые губы трогает порочная усмешка под протяжный звериный вой охотников, от которого уши пригибаются к голове, а хвост – к промежности.

– Беги, Снежа, – тихое, с рычанием.

Сглотнув, дрогнула от того жалящего грудную клетку ощущения легкого страха, перемежающегося с плещущим адреналином. Мявкнув, махнула хвостом, завлекая хищника, и… рванула на всех парах под леденящий душу вой, что был пущен в темное небо. Всего один раз обернувшись, чуть с ума не сошла от забившегося раненой птичкой сердца и смеси ядреных эмоций, что жалили вены. Дин, прогнувшись в спине, выл боевым кличем. Медленно опустил голову, пугая налившимися фосфорным светом зрачками. Земля содрогнулась под мощными лапами демона-волка. Тряхнув лобастой с острыми рогами головой, Дин вновь рычаще гаркнул и прыжком понесся в мою сторону.

Заскулив, припустила вперед, петляя напуганным зайцем, с неудовольствием думая, что я бестолочь, и, судя по всему, моя охота будет, ну, очень короткой. Залюбовавшись своим волко-демоном, я прошляпила время форы, и теперь демонический волк меня догонял, наступая на пятки. Игриво щелкнули клыки у хвоста. Извернувшись, треснула рыкнувшего волка по морде и вильнула вбок, поскакав не кошкой, а какой-то бешеной белкой, захлебываясь непередаваемыми эмоциями. Нет уж. Мне очень всё нравится, так прям очень, но следующий жертвой будет он!

Выкручиваясь и изгаляясь не без последствий израненных то боков, то конечностей, ускользала от лап и клыков оборотня, запрыгивая на деревья, отбивалась снегом, иногда заходясь истеричным хохотом. Просто демонический волк с шапкой на башке – то ещё зрелище. Пряталась за широкими стволами, чтобы поднырнуть под хвост волка, не забыв цапнуть грозно рычащего охотника то за лапу, то за кончик шипастого хвоста, заслужить обещания всевозможных кар и припустить вновь по леску. Вот только жертве всё равно быть пойманной рано или поздно, особенно если с жертвой всего лишь искусно играли, давая почувствовать себя почти всемогущей.

В очередной раз попытавшись провернуть финт и ускользнуть между массивных лап демонического волка, была резко прижата той лапой к земле и уткнута носом в снег.

– Попар-р-рлась! – от довольного урчания хвост нервно дернулся и прикрыл пятую точку. Всё, отбегалась. Кабзда кутенку. И вместе с тем, меня раздирало концентрированным возбуждением и восторгом.

Сверху навалилась мощная туша, пресекая мои брыкания, барахтанья и попытки дотянуться когтями до наглой морды. Резким захватом клыков прижав своей массивной тушей к земле, Дин навалился на меня сверху, распластывая, как блинчик, и сколько бы я ни виляла попой, а острые клыки впились в холку, прикусывая и фиксируя тушу, фактически парализуя.

Под хвост тыкался и примерялся огроменный, по скромным ощущениям, меховой орган. Испуганно заскулила, моментально вспомнив о хомяке и банане. Мамочки, на что я подписалась?! Попыталась завертеть попой, чтобы избежать проникновения, но куда там с зубами в шкуре.

Уловив мой настоящий ужас, Дин неожиданно присмирел, хотя уверена, это далось ему очень непросто. Меж ушей прошелся длинный язык, успокаивая и умоляя довериться. Обещая острое наслаждение и ни капли боли. Прикрыв глаза, максимально расслабилась, отдаваясь на победу хищнику, моему грозному хищнику, ведь если доверять, то только ему, Дину Картену, что большую часть жизни меня защищал и оберегал от всего. Выдохнула, приподнимая хвост, позволяя огроменной туше полностью мной овладеть.

Лизнул меж ушек ещё раз и прикусил кончик, выражая нежность и благодарность. Орган Дина мазнул по промежности, ткнулся во вход и плавно, без всяких препятствий вошел, ошеломляя реальной остротой ощущений. Я заскулила, скулеж перешел в громогласное синхронное рычание.

Он брал меня мощно, крепко удерживая вновь впившимися в холку клыками, вторгаясь неуловимо быстро и крепко, до тех пор, пока мы с ним не забылись, крепко сцепленные нашими меховыми телами. А через мгновенье уже человеческие руки обняли меня, перевернули, скользнув в разгоряченное нутро под мой тихий стон. Запустила в плечи когти, разбавляя аромат хвойного леса металлическими нотками с ядовитой примесью. С наслаждением отдаваясь предначертанному, хитро щурясь, облизнула коготь под черным взглядом, в измазанный кровью рот впились твердые губы, и лес наполнился не только ароматами близости, но и хриплыми, протяжными, рычащими стонами удовольствия.

Расслабленно сидели у широкого ствола дерева, встречая рассвет. Умиротворенно опиралась о грудную клетку Дина, расположившись меж его широко разведенных мускулистых ног, поглаживала мужскую согнутую в колене конечность, испытывая ничем не замутненное счастье и жадно ловя мгновения потрясающего парного единения.

– Не жалеешь?

– С ума сошел? Конечно же, нет! Обязательно ещё раз повторим, – тихо и непреклонно сказала под смешок своего мужчины. – Только охотником буду я!

Удивленное молчание переросло в задумчивое.

– И никаких: я подумаю, Дин Картен!

Очередной тихий смешок.

– Как скажешь, моя белокурая девочка.

Ещё немного полюбовавшись на желтое солнце с багряным боком, мысленно пожелала СейРан хорошего дня. В уютном молчании переплели с Дином пальцы и неторопливо возвращались назад. Совсем скоро должен был начаться обещанный праздничный обед, и чета Картен-Фрост к этому времени желала освежиться.

…В Аббадор-Холле с воплем свалилась с кровати одна лиловая демонша, помянув грязным словом дальних хвостатых родственничков, которых она вовек и видеть не желала, правда, глубоко-глубоко в своей темной душе тоскливо скучала по ним же.

Глава 50. Освобождение

Дин

В оружейной по порядку чистил огнестрелы, начиная от простого ТТ до древнего «Маузера». Закончив с М1911, пристроил на место в спец схрон, отошел на шаг, равнодушно разглядывая малый огнестрельный арсенал во всю боковую стену оружейной. Провел кончиками пальцев по рукоятям, выхватил саморазрядный «файв севен». Носа коснулся знакомый и, я бы даже сказал, с относительно недавних пор ненавистный запах озона, зелий и трав. Оскалил клыки, беззвучно втянул носом воздух. Рука со стволом дрогнула в желании резко развернуться и наставить дуло на рыжую… ведьму.

– Что ты здесь делаешь? – сжал губы, недоумевая, кто её сюда впустил, не только в закрытую секцию, но и вообще в Бункер.

– Пришла поговорить, – тихо отозвалась Ульяна. – Меня Леонардо впустил, даже он меня простил, – в тоне – подавляемые нотки обиды, которые совершенно не трогали. – А ты всё никак не можешь снизойти до простого разговора со мной. Не думаешь, это не слишком честно по отношению ко мне? Всё же я не первый год в вашей семье живу, Картен.

Медленно обернулся. Ведьма нарочито спокойно опиралась плечом о косяк железной двери, скрестив на груди руки в защитном жесте, и выглядела она так, будто бы только переместилась с Реа.

– Что тебе до моего прощения, ведьма? – сухо интересуюсь, возвращаясь к привычному делу.

– Может, до того, что я считаю тебя частью своей семьи несмотря ни на что. Хватит, Дин. Я не для того столько упрашивала ректора ХИРО дать мне допуск смотаться ненадолго на Аррет, чтобы и дальше с тобой воевать.

– Разве мы воевали?

– От Снежи набрался цепляться к словам?! Даже она, твоя пострадавшая от моей дурости пара, не держит на меня никакого зла, почему ты не можешь хотя бы понять?!

– Не ори. Ты знаешь, я не терплю шума. И я тебя понимаю, но не принимаю, это разные вещи. Вы с Адрианом выбрали остаться на Реа, так оставайтесь, незачем шляться сюда как на праздник.

Ведьма вспыхнула.

– Какой же ты упертый баран! Никогда не замечала. Ужас просто.

Короткая пауза. Спокойно занимался монотонной работой, ведьма пыхтела.

– Помочь?

Покосился на неуверенную ведьму.

– Как хочешь.

Лицо Льяны посветлело. Активно закивав, она приблизилась к арсеналу.

– Руководи. Чем мне заняться?

– «Форт-12». Им займись.

Ведьма с радостью кивнула и повернулась к оружию, скучнея.

– Эм. И какой из этих монстров «Форт-12»?

Спустя час непрерывной работы в блаженной тишине ведьма снова распустила язык.

– Динушка, – мяукнула тихо и, порезавшись об мой взгляд, исправилась: – Дин. Давай мириться, а?

– Я не ссорился. Я просто не желаю тебя видеть, это снова две важные вещи.

– Дитя ты! Двухсотлетнее. Нужно уметь прощать.

– Обязательно, – спокойно кивнул. – Всё, кроме предательства.

– Хм. То есть, если теоретически кто-то тебя разочарует, ну, допустим Снежа или Мор, то ты и их не простишь, так? Вау, не надо на меня так смотреть, будто сейчас душу вытрясешь и выпьешь, я же говорю, теоретически!

– Теоретически – будет больно.

– Но простишь. Всегда надо уметь прощать.

– Верно. Кроме предательства.

– Да, ё моё, не предавала я тебя! Просто оступилась. Да, ни хрена такая оступка, понимаю, только я уже достаточно и без тебя наказана! Завтра мне запечатают частично силу, и, может быть, мы никогда не увидимся больше, и не надо так смотреть, якобы ты только этому обрадуешься! Дин, очнись, мы через столько прошли, ты знаешь меня как облупленную, пожалуйста, прости меня, прошу, – просит отчаянно и пытается униженно опуститься на колени. В холодной ярости вздергиваю ведьму за руку.

– Вали отсюда. У тебя есть моё прощение!

– Правда? – радостно. – Тогда, может быть, выпьем чаю, а? В знак примирения. И не рычи, страшно!

Закатываю глаза, бросаю тоскливый взгляд на арсенал, перебранный только на восемьдесят процентов, и нехотя соглашаюсь.

– Ладно. Идем.

Сидим с болтающей ногами ведьмой в комнате приема пищи на нулевом уровне, пьем обещанный чай.

– Вкусно, – довольно мурлычет Льяна и откусывает печенье. – Слушай, если у нас с тобой такая доверительная нота, расскажешь, как оказался в Аррет?

– Нечего рассказывать. Провалился в стихийный портал, предварительно схлопотав несколько отравленных клинков в спину. Стихийник меня и спас. Вывалился на окраине Столицы, полуживой от боли и ярости, чуть не разорвал несколько несведущих людишек. Помог Леонардо. Страж заметил аномальщину в той зоне по своему серверу и прикатил, когда я уже немного порвал одного из людишек. Тогда спасал уже он меня.

– Ого, дела. Странно, почему тогда, когда я провалилась в свой портал, его Лео не засек по серверу?

– Ты из кольца, возможно, поэтому, да и с чего ты взяла, что он тебя не засек?

– О-о-о… Ты думаешь…

– Я ничего не думаю. Допивай чай, и на выход. Много работы, Льян, – отозвался устало.

Ведьма пораженно замерла и расплылась в счастливой улыбке, в женских глазах застыли слезы. Напряженно нахмурился.

– Ты назвал меня Льяной. Хотя с того как… ну, ты понял, не называл. Значит, простил, точно простил. Спасибо! – и кинулась мне на шею. Насилу отодрав от себя ведьму, повел не сопротивляющуюся девчонку на выход из Сейда. На сегодня ведьмы для меня слишком много.

Выставив девушку на платформу, ядовито помахал в ответ, обнажив клыки, и как только ведьма скрылась наверху, мрачно повернул в обратную сторону.

Ульяна

Выбравшись на прохладный предновогодний воздух, подставила небу умиротворенное лицо, тихо радуясь сыплющимся с него мягким снежинкам, а самое главное, освобождению. Прощение выбить из такого, как Дин Картен, очень непросто, но я на самом деле считала полукровку частью своей семьи и всегда буду считать, а в семье не место обидам и тягостям, они всё разрушают.

Легко выдохнула, собрала на ладони снежинки и сдула их, заливаясь тихим смехом, а затем вошла в портал, возвращаясь в отчий дом, где меня ждал любимый супруг и, что совсем неожиданно, мои девочки, хотя все пророчили нам пацана. Даже я до самых родов думала, что ношу мальчика, и имя мы ему придумали соответствующее, а оказалось, родила близняшек. Удар, счастливый удар по центру темечка для всех домочадцев, а Адриан ещё несколько суток, после того как повидал своих маленьких лисичек, ходил как камнем ударенный или под чем-то веселым.

Первой на глаза мне попалась Хинис. Женщина тепло улыбнулась.

– Уже вернулась? Как сходила?

– Лучше, чем ожидалось, – гордо вздернула нос и хохотнула. – Как чувствует себя Мирослав? – покосилась на упругий, уже заметный животик.

– О, хорошо. Но… ты точно уверена, что это мальчик?

– Конечно. А где Адриан и девочки?

– В парке, там как раз сегодня ледовый каток намечается. Злат отправился с ними, к слову, – понизила Хинис голос, – мне кажется, у него кто-то появился.

– Да ну? Так это же здорово!

Хинис кисло вздохнула: ну, да, наверное.

– Ладно, я побегу к ним. Тоже хочу повеселиться, ну, а ты отдыхай, папе привет!

– Передам. Беги уже.

Проследив за умчавшийся ведьмой, Хинис погладила живот и тяжко вздохнула. Она-то надеялась родить доченьку… Впрочем, она будет рада любому ребенку, главное, чтобы здоров.

…Забегая вперед: Хинис родила маленькую ведьмочку – Мирославу, из-за чего Драгомир, как и Адриан, несколько дней ходил очень пришибленный от привалившего счастья. Без шуток.

Интерлюдия

ХИРО

Подземные лаборатории

Ректор Валенсо проводил ритуал по деактивации древнего проклятия, из-за которого едва не случилась глобальная, на вкус ректора, катастрофа. Ведь это только на первом этапе Лисову и её мужа перекинуло из другой ветки, подменив двойников. Ещё год-два – и подмены начали бы происходить со всеми прикоснувшимися к фолианту, а затем и до совсем уж не причастных дошло, там и до страшного отката в виде лишения самого дорогого недалеко. Вот у самой Лисовой и её незнакомых ректору подружек это оказались дети. Именно по этой причине наступали выкидыши или мертворождение. Опять-таки, не просто же так книга древних хранилась в скрытой секции старой библиотеки.

Закончив со связкой чар, ректор выплеснул на фолиант слезы Лисовой, следом положил два локона волос непосредственно «воров» фолианта, неких оборотней по имени Ариадна и Шер, хотя до имен воришек вейдару-ректору не было никакого дела. Седом окропил для верности предоставленной вейдари кровью, плюсом – и её же, после чего позволил себе ненадолго выдохнуть. Оставался самый последний, неприятный и сложный в выполнении штрих: только искреннее прощение от прямой крови по факту останков живого существа, что и представлял собой древний фолиант, позволит отменить черную ворожбу.

Вскинув над книгой руку с растопыренным пальцами, сжал их, будто натягивает вросшие в кончики пальцев нити, тихо зашептал речитатив призыва. Вдоль позвоночника ректора гулял предательский холодок. Дело осложнялось тем, что сам кровник не должен был знать до переноса в лаборатории о готовящимся ритуале, чтобы не затронуть вновь ни один из пластов реальности и времени, а то вдруг откинет их всех во времени назад, начинай потом всё это снова, а уж без памяти, так и вовсе начнется веселье.

Дыхнуло озоном, и посреди лаборатории в начертанном круге возник беловолосый высокий оборотень. От льдистого взора, что припечатал ректора, как бабочку на булавки, самому ректору стало не по себе. А Леонардо заинтересованно оглядывался, заведя за спину руки. Он-то крепко удивился, когда его выдернуло из серверной и понесло отдаленно знакомым порталом непонятно куда.

Лизнув клыки, Лео вернул безликое ледяное внимание побледневшему ректору, ласково улыбнулся:

– Как… интересно.

Спустя время объяснений Леонардо озадаченно рассматривал проклятый фолиант, вертя тот в руках и принюхиваясь.

– В самом деле, обложка сделана из шкуры моего предка. Бедное дитя.

– Дитя?

– Это была девочка, лет двадцати, двадцати пяти, – пояснил Леонардо, возвращая книгу Валенсо. – С неё содрали шкуру, когда она ещё была жива. Ужасное предательство.

– Вы это поняли по одному лишь… запаху.

– Что-то вроде того. Ну, что же. Давайте отменять ваше проклятие, и будьте добры после отправить меня обратно домой. У меня беременная нервная жена, лучше не испытывать её терпение.

Ректор согласно закивал. А спустя ещё час Леонардо спокойно вернулся домой, прямо в объятия беременной пары. Теперь играть с временем и пластами реальности не подвластно никому, уж оборотни и вейдары об этом позаботились. А Страж и дальше будет оберегать мирную жизнь своего рода и частенько, как обычно, других, вплоть до того светлого момента, как сможет передать свой пост подрастающему поколению. И пусть некоторым методы Фроста могут быть не по нраву, самому Леонардо на мнения других глубоко наплевать.

Каждый должен делать что должен и на что годен, чтобы жить в мире и гармонии с самим собой, тем самым принося всем окружающим пользу.

Конец