Текст книги "Я (не) твоя пара, двуликий! или Игры со временем (СИ)"

Автор книги: Анастасия Максименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 10

Особняк Фоксайров

Дин

Наступаю на испуганно пятящуюся ведьму, в голове набатом стучит: разорвать! Разорвать гадину на сто-пятьсот маленьких ведьм, на глазах алая пелена ярости, вторая половина меня ревет: своя, трогать нельзя, убивать нельзя, запрещено. Только это ведьму и спасает.

– Куда ты отправила Снежану?

– Все, финита ля комедия, Динушка. На пути в Реа она.

– Спятила, ведьма? – хряк. Обрушилась ещё одна стена дома.

– Иногда мне кажется – да, – вздыхает.

– Ульяна, – тяну предостерегающе. – Открой для меня портал. Не доводи до греха.

– Извини, Дин, но не могу. Немного побыть вдали вам двоим будет полезно, так что, не раньше чем через три дня.

– Ульяна!!!

Глаза ведьмы почернели, расширяясь в провалы, под веками – тонкая сеточка и линии огненных жил.

– И не рычи мне! Развалишь особняк, будешь ручками восстанавливать. Ишь, чего удумали, на ведьму рычать! Прокляну!

От наглости одной особы зверь заинтересованно замер, разглядывая девчонку как любопытную блоху, а ведь секунду назад был готов вырвать ей глотку. Принял обычную за многие года форму. Ульяна побледнела и отшатнулась.

– Проклянешь, значит?

– Да пошутила я. С ума с вами сойти. Кстати, знаешь, вот такого тебя я почему-то больше боюсь, чем того, кстати, рога зачетные, ага. А мне пора. Ну, ты выход, знаешь, где. Приходи через три дня. Я серьезно, Дин. Раньше даже вот и не надейся. Пошла я. Мне ещё бригаду рабочих нанимать.

– Я не уйду. Здесь останусь.

Льяна сбивается с шага и закатывает глаза.

– За что мне это всё? Ладно. Прям вот здесь? Давай, комнату, что ли, какую выделю.

– Нет. Здесь.

– Святые зелья. Ну, хорошо, упрямый. Притащу тебе подушку. И коль ты здесь, поможешь стены чинить, которые своей ментальной силой развалил. Ух, забористая она у тебя, странно, что носом кровь не пошла, башку мне так-то чуть не свернуло.

Безразлично оглядев потрепанное помещение, присел у целой стены и достал из кармана немного помятый конверт, осторожно расправил и вынул письмо, и чем больше читал, тем крепче хотелось то ли поцеловать своенравную девчонку, то ли открутить ей хвост.

Снежана

Прокрутило меня в портальном форшмаке знатно, будто через мясорубку прошла, вот прям точное сравнение, и это при том при всём, что, по словам Адриана, раньше, когда Льяна ещё не умела толком контролировать свой дар, хуже было, гораздо хуже, вот даже страшно представить. Выплюнуло меня из разноцветной жути посредине уютного небольшого холла. Наконец-то, земля! Схватившись за голову, сцедила сквозь зубы стон.

– Как ты, девочка? – услышала над головой мужской голос и медленно подняла взгляд на коренастого мужчину в годах с очень знакомыми глазами. – Досталось тебе? Льянка моя всё никак не научится науке портальной. Драгомир Лисов. Дочка предупреждала о тебе, давай, помогу встать.

– Спасибо, – выдавила, поднимаясь на свои двои. – Снежана Фрост. Подруга вашей дочери.

– Знаю, кто ты. Мы с тобой так-то знакомы, девочка. Позабыла? – хитро щурится.

Перед глазами промелькнул странный Новый год. Давно дело было.

– Точно, – улыбнулась. – Дядя Драгомир.

– Скорее дед, – усмехается в усы. – Ну, идем. Жена моя с сыном в городе на ярмарке, к вечеру будут, за ужином познакомишься, гостевать станешь в спальне Ульянки. Только сразу предупрежу: в подвальные помещения не ходи, поняла? Там когда-то Льянкина лаборатория была, лучше не стоит.

– Поняла. Спасибо за гостеприимство.

– Отдыхай. За ужином поговорим. Если надо чего, говори.

Драгомир провел меня на второй этаж, показал вполне уютную спальню нашей ведьмы. Вообще домик очень интересной архитектуры и веет какой-то загадкой и древностью, а ещё свободой. Потрогала мягкую кровать под балдахином и выглянула в окно, замирая с открытым ртом: вот это вид! Заметила женщин вдалеке и с досадой осознала: одежда моя совершенно не подходит под местную моду. В своих джинсах я здесь буду как ворона среди голубей, юбки вон у всех длинные, пусть не пышные, красивые рубахи, под грудь – корсеты пастельных тонов, только не для уменьшения талии они, сразу понятно, – для красоты.

Кстати, о вещах! Сумки же со мной не было! Твою дивизию. Что и следовало ожидать. А может, она в холле осталась, а я не заметила? Точно, надо сбегать проверить, пусть одежда не подходит, да только там же белье! Однако я и шага ступить не успела, как мне на голову рухнула сумка, от неожиданности повалив на пол.

Глава 11

Неторопливо укладывала свои вещички в шкаф, немного потеснив одежду ведьмы. Косясь на очень красивые, а главное – легкие платья и костюмы, тяжко вздыхала. Да, как-то не подумала я насчет различий в моде наших миров, хотя, по правде сказать, так чтобы уж конкретно, шмотки мало отличались. Покрой, фасон, ткани – конечно же, да, а так, помимо платьев и юбок в шкафу ведьмы имелись и брюки с кофточками да рубашками. И всё-таки мои джинсы, даже строгие черные, будут смотреться несколько чуждо местному глазу.

Слух уловил приближение легких шагов, в дверь постучались.

– Да? – отозвалась удивленно.

В комнату заглянула ухоженная симпатичная женщина в годах. Навскидку, с хозяином дома незнакомка была одного возраста, лет пятидесяти человеческих, может быть, пятьдесят пять. Круглое приятное лицо с умными лучисто-добрыми светлыми глазами, темные волосы, уложенные в низкий хвост с крупными локонами. Фигуру с тонкой талией и пышными бедрами облегало темно-синее платье с кружевным передником. На служанку женщина не была похожа, несмотря на платье как из сериалов про старые века. Мы с женщиной обоюдно друг друга изучали.

– Вы, должно быть, Снежана? Вы очень выросли. Как же быстро время идет, – огорчилась женщина и спохватилась: – Вы, наверное, меня совсем не помните. Я жена Драгомира – Хинис, приятно с вами познакомиться.

– И мне приятно, уважаемая Хинис, – улыбнулась. – Отчего же, помню, хорошо помню. Может быть, перейдем на более легкую форму общения?

– С радостью. Я пришла узнать: может быть, тебе нужна помощь? А также предложить пользоваться вещами Ульяны. Вся одёжка, конечно, не новая, но почищена магией, а магия, знаешь ли, получше всякой химии, или можем завтра прогуляться по торговым лавкам и прикупить что-нибудь в гардероб. Нет-нет, разумеется, ты спокойно можешь носить свои вещи, просто они, м-м-м, – Хинис красноречиво оглядела мои драные джинсы и футболку с накинутой поверх безрукавкой. – Несколько непривычны для местного контингента.

Хихикнула. Хинис родилась и выросла не в этом мире, не в Реа, а в нашем, но шестнадцать лет назад переместилась сюда совершенно случайно, её утянуло порталом Ульяны. В то время наша ведьма ещё совсем плохо контролировала свой непростой дар, но всё вышло к лучшему: здесь женщина наконец нашла своё счастье и обрела покой, родила сына, и возвращаться на родную землю никогда не стремилась.

– Да, согласна. Я думаю, что-нибудь из вещей Ульяны мне вполне подойдет, я не брезгливая, да и с ведьмой хорошо дружна.

– Могу присесть? – указала миссис Лисова на пуфик и, получив мой неловкий кивок, присела на его край. – Расскажи мне, как там Ульяна и Адриан? Уж очень давно они нас не навещали, в последний раз полгода, а то и год назад, она, случайно, не… – Хинис запнулась, на её лице такая надежда мелькнула, что я отвела взгляд. – Не беременна? Ох, прости, если задаю совсем неудобные вопросы, просто мы волнуемся, столько лет прошло… Драгомир очень переживает, хоть и не хочет показывать.

Мне стало совсем неловко.

– Не знаю, что сказать, Хинис. М-м-м, насколько я знаю, вроде бы нет.

Плечи женщины разочарованно опустились.

– И за что им всё это? Адриан так хотел малышей, я знаю. Может быть, за тяжкий дар? Природа-то двоих наградила, совсем необычный у них случай, может быть, за это благо предки и наказывают?

– Ты, конечно, извини, Хинис, но дети появляются только тогда, когда они на самом деле нужны.

Душой я кривила, и сильно. У оборотней в девяноста процентах случаев первые дети после встречи с парой появляются в первый год, реже – в два или три. Не знаю, как у ведьм и магов, этот вопрос не изучала, да и не изучишь в нашем мире. Может быть, дело как раз в том, что сама Ульяна не хотела? Понятия не имею.

– Прости за резкость.

– Нет-нет, ты права. Не мне судить. Просто… Жаль. Но это не значит, что жаль Льяне и Адриану. Не против, если я зайду за тобой перед ужином?

– Я только за, – попыталась сгладить улыбкой не слишком приятный разговор.

– Отлично. Златан очень хотел с тобой познакомиться. Это наш с Драго сын. Ему уже шестнадцать стукнуло.

Рассеянно кивнула. Да, Хинис права, время бежит очень быстро. В последний раз я здесь была аж шестнадцать лет назад, а теперь снова здесь. Забралась на окно, любуясь чудесными видами, невольно размышляла об Ульяне и Адриане. С одной стороны, Хинис права, шестнадцать лет бездетности для истинной пары – это не просто много, это… даже слов нет, хреново это.

Но только если не знать, что пятнадцать лет назад у Ульяны случился выкидыш, она, да и Риан тяжело его переживали. Я случайно узнала около года назад, неважно, при каких обстоятельствах, и до сих пор Ульяна ставит себе специальные блоки, потому что боится пройти через то, что уже прошла, а дядя Рий, как истинный предначертанный, поддерживает свою ведьму во всём, он её искренне любит и ждет, когда его пара будет готова вновь попробовать.

В целом, может быть, это и неплохо, я о времени, время у них есть. Они оба с магическим даром и в крайнем случае переместятся сюда, где смогут прожить гораздо больше, чем мы, другие оборотни.

Глава 12

Дин

– Карте-е-ен, – тычет в плечо пальцем ведьма. – Ты живой вообще?

На секунду приоткрываю ресницы и вновь опускаю под бурчание Ульяны: «Ну, слава зельям, вроде живой». Перед мысленным взором проигрываются строчки из письма Снежки.

«Милый мой друг (обращаюсь к тому хорошему мудрому другу, которого когда-то знала. Увы, ты уже совершенно не он, а будто совсем другой оборотень, вечно мною недовольный и по-прежнему считающий меня маленьким ребенком), ты спрашивал, когда между нами всё изменилось, и ответа от меня так и не получил. Всё просто, мой милый друг: я сама не знаю, когда между нами всё так изменилось. Наверное, когда мне стукнуло восемнадцать, я стала старше и сие событие и для меня прошло неуловимо, а жаль, однако я предполагаю – тогда, когда мой зверь не почуял в тебе пару, да-да, мой дорогой друг, это признание, и мне сложно тебе об этом писать, но я должна».

Рядом плюхнулась ведьма.

– Дин, а, Дин, ты бы хоть поел чего? Уже больше трех часов сидишь тут статуей, и мне уже за тебя страшно.

«Раз я начала сыпать признаниями, то скажу: мне было очень больно не только от того, что мы с тобой оказались не парой, а ведь я была почти что уверена, но это уже совершенно не важно, хуже всего мне пришлось видеть тебя с другими женщинами. Ты, может, думаешь, я ничего не замечала? Вот только ты ошибаешься, замечала, ещё как».

– Молчишь, Картен? Игнорщик, – ворчит ведьма на ухо. – Всегда знала: ты ещё тот любитель игры в молчанку.

«Так вот, мой дорогой (не) друг, я всегда наивно полагала: нет ничего больнее сломанных костей… Помнишь, когда я случайно на полном ходу врезалась в бетонную стену, разбив в хлам папину тачку и немножко себя, при этом сломав двенадцать костей? Ты был первым, кому я, перед тем как отключиться, сумела позвонить. Ты примчался, весь такой собранный, как и обычно, злобный, как стая демонов. Собственно, это тоже неважно. Так вот, мне казалось: нет ничего хуже той раздирающей на части боли, а оказалось, очень даже есть, – то, что я испытываю, когда вижу тебя с другими, куда больней, когда внутри рвется душа, да, в сто крат больнее костей».

– Ди-и-ин, – зудит ведьма уныло. – Может быть, хватит, а? Давай поговорим. Поговорим, и тебе легче станет.

«Я люблю тебя, Дин Картен. И прости за те слова, что ты мне никто. Ой. Что-то моё обращение к другу зашло совсем не туда, но, знаешь, что? А плевать. Да, я люблю тебя и всегда любила, и очень обидно знать, что это не только не взаимно, вот только твоё ко мне отношение как к глупому дитю обидней вдвойне. Я ведь живая и ни хрена не сильная, а ведь должна. Я же оборотень. Однако, кажется, во мне куда больше человеческого, верно говорят: кровь не водица».

– Святые зелья, Дин, ну, хочешь, открою я для тебя этот чертов переход, только оживай уже!

«Я запуталась, мой дорогой друг. И чтобы распутаться, да, решилась сбежать туда, где меня очень трудно достать, если только выпытать нашу ведьму. Надеюсь на твоё благоразумие, Дин, – ты не станешь трогать Ульяну и заставлять переместить тебя в Реа. Настоятельно тебя прошу. Как друга. Как того, кому доверяю. Не надо. По крайней мере не сразу, дай мне немного времени, ладно? Просто дай мне пожить вдали от тебя и понять… Я не знаю, что я должна понять, хотя скорее, я должна принять, что между нами ничего никогда не будет, мы не судьба друг другу, как бы ни было мне хреново от этого. И да, я ругаюсь, я взрослая девочка, имею право! Так что не зуди там».

– М-м-м, где я просчиталась? Разве ты не должен уже после моего щедрого предложения мести хвостом?

«Пожалуйста, пригляди за родными, надеюсь, у них всё будет хорошо. И нет, я не прощаюсь, что ты. Просто скорее всего пробуду в Реа больше оговоренного срока, а на сколько больше, пока сказать не могу. В любом случае, и главное – в крайнем, через Ульяну можно будет связаться, но только в крайнем, хорошо? Очень полагаюсь на твою мудрость и сознательность, мой дорогой друг».

– Э-э-э, видно, нет. Так, где я ошиблась? Может быть, сам скажешь, не заставишь несчастную ведьму гадать?

«С любовью, твоя Снежа».

– Хм. А ты точно там живой? – подозрения в тоне.

Поднимаю веки и медленно поворачиваю голову к ведьме, Ульяна отшатывается и неловко хихикает.

– Ну, слава богам во всех мирах, очухался! Привет. Как дела, страдалец? Ой, не смотри на меня так. Не страдалец, так не страдалец. Принести перекусить, или поднимешься к нам, сирым? Адриан о тебе, кстати, спрашивал, и Леонардо звонил. Волнуются.

– Я сам. Спасибо, Ульяна.

– Эм. Да не за что. На кухне ещё осталось немного индейки с картошкой после обеда и фасолевый салат. Так, что, переход отменяется?

– Отменяется, – поднимаюсь, ведьма вскакивает следом и бежит за мной. Поднимаемся наверх.

– И с чем это связано? Нет, я, конечно, только рада твоей сознательности, и всё-таки? – хмуро кошусь на Льяну. – Ладно, не моё дело, поняла. Не дурак.

После запоздалого обеда под озадачено-скорбное внимание ведьмы возвращаюсь обратно в подвал, связываюсь сперва с Леонардо.

– Ну, привет, пропажа. Звонишь, чтобы отпроситься в отпускные дни?

– Ты, как всегда, проницателен. В качестве замены могу договориться с Картером Флаймом, Адрианом, Айсаром или Бернаром Бьорном…

– Остановись, я сам найду тебе замену. Оговоренные парни не подойдут.

– По какой причине?

– Любопытствуешь? Это хорошо. У Айсара пара в положении, утром узнали. У братьев, как оказалось, тоже.

– Александра снова беременна? Близнецам, насколько я помню, исполнилась по три года. Быстро они.

– Мне на радость, – смеется Фрост.

– А Адриан?

Задумчиво принюхиваюсь, ничем таким от одного объекта не веет.

– У него другие заботы. В принципе, можно Димитрия попросить, он относительно свободен.

– Димитрий никогда не имел дел с вердентами.

– Тоже верно. В принципе, Картер Флайм – хорошая кандидатура, а с женой справится и Ярин. Хм. Вечером к ним заеду.

– Алекс будет в восторге.

– Язвишь? Ну, язви. На сколько берешь отпуск?

– Не могу сказать. Пока частичный, дальше посмотрим.

– Понял. Действуй. Помощи, как понимаю, не попросишь?

– Ты сам говорил – не просить.

По ту сторону одобрение.

– Ну, хоть где-то мне не требуется корячиться. Ульяне привет.

Оборачиваюсь к крадущейся за мной ведьме.

– Что? – с честным лицом. – Я не подслушивала.

Вскидываю бровь.

– Ладно, немножко подслушивала. Я так рада за девочек, малыши – это же… просто восторг, прям беби-бум какой-то! – а у самой в глазах тоскливая грусть. – Как думаешь, с чем это связано?

Пожимаю плечами.

– Кто из нас ведьма?

– Ну, я. Ой, всё, забыли. Только, надеюсь, в этот раз ни одна из беременностей не прервется. А знаешь, что? Сделаю-ка я девочкам обереги.

– Сделай. Лишним не будет, если это безопасно.

– Безопасно, конечно, – возмущается Льяна. – За кого ты меня принимаешь?!

Входим в частично восстановленный собственноручно подвал, остальное обещал ведьме возвести к следующему утру. Занимаю у стены прежнее место.

– Эм. Может, всё-таки притащим кровать, а?

– Не требуется.

Льянка закатывает глаза.

– Как хочешь, но подушку всё-таки выделю, и не спорь! – она уже собиралась уйти, как вдруг обернулась в дверях, устремляя на меня ведьминский взгляд. – Дин…

– Что, ведьма?

– Как ты думаешь, почему с нами всеми такое приключилось? Ведь это… выкидыши только у тех, кто входит в род Фрост, точнее, у тех, кто входит в близкий круг Леонардо Фроста. Я проводила параллели. Могу с уверенностью сказать: это так.

– На проклятие проверяла?

– Шутишь? Конечно, проверяла! В первую очередь, когда узнала о… ну, ты понял.

– Кого конкретно?

– В каком смысле? Так нас с девочками. Мы все чистые.

– Глупо. Если ты подозреваешь род Фрост или самого Леонардо, что на нём проклятие лежит, то его проверять и следовало, как и весь род со стороны мужского населения, раз вы чистые.

Красноречиво гляжу. У Ульяны вытянулось лицо.

– Святые зелья, вот я дурища! Мне такое даже в голову не пришло! Спасибо, Дин, – кричит, мчась на всех парах наверх.

Смеживаю веки.

Не стоит благодарности, Фрост и мой род. За себя и Снежану не переживаю, у меня и у моих детей врожденный иммунитет не только на проклятия, но и на всякий вред.

...И сомневаюсь, что дело в каком-то проклятии. Не потому, что не верю, потому, что чую: здесь нечто иного характера.

Глава 13

Леонардо

Заглушив мотор, Леонардо повернул голову к адаптированному по современному дизайну поместью рода ГолденЯр, где племя ягуаров прожило не одну сотню лет. С ходу было заметно: работы в поместье по-прежнему предстоит очень много, однако в нём вполне можно было жить. Красную прохудившуюся крышу заменили на черепичную зеленую, наполовину заменили кирпичную кладку, – ранее она была грязно-серая. Облагородили лужайку перед особняком, насадили деревьев и туй. Конкретно сейчас, судя по всему, братья усиленно занимались ремонтом центральной башни.

Двустворчатая железная дверь приоткрылась, наружу выскользнула сама хозяйка Яр-Холла, устремив на тачку Фроста тщательно замаскированный тревожный взгляд. Лео дернул уголком рта. Прошло чуть больше трех лет с неприятной, в целом мирно завершившейся истории Алекс и братьев, а Александра по-прежнему ему не доверяла, собственно, как и обещала ведь.

Оставив машину, предварительно захватив из салона подарки для детей, Фрост поднялся по щербатым каменным ступеням.

– Леонардо Фрост, – процедила сквозь зубы Алекс, а в вишневых глазах – лукавые огоньки.

– Александра ГолденЯр, – слегка поклонился оборотнице. Этакое традиционное несколько шутливое приветствие происходило у них каждую встречу, и он, и Александра получали от этого в некотором роде словесного реверанса искреннее удовольствие.

– Что привело в наш дом Стража рода Фрост?

– Страж рода Фрост прибыл просто проведать своих соклановцев. Могу войти?

Алекс фыркнула и посторонилась, буркнув в его спину:

– И, как обычно, не посчитал нужным предупредить.

– Это тоже традиция, не находишь?

Отпустив смешок, Александра пригласила его на кухню, предупредив:

– Дети на занятиях. Братья в центральной башне, хлам расчищают. Думаю, сейчас спустятся. Не могут же они не поприветствовать своего начальника. Выпьешь чего-нибудь?

Фрост не хотел, но отказываться – странность с его стороны, поэтому согласился на зеленый чай. Алекс послушно загрузила чае-машину, после чего принялась доставать из шкафов сладкие угощения.

– Не голоден? Нет? Ну, и супер. Корми тебя ещё.

Леонардо отпустил в кулак смешок.

– А где близнецы?

– Ты хотел сказать – сорванцы, – фыркнула ягуар. – Ладан с отцами, а Мар пожелал присутствовать на географическом уроке старших. Тебе сколько сахара?

– Без сахара.

– А, точно.

Несколько лет назад Александра родила от братьев близнецов-мальчиков. Биологически Ладан – ирбис был сыном Ярина, а Мар – Картера. Понятное дело, мальчишка был черным лисом. Леонардо был на родах, страховал Ярина. Пусть сама Александра была от его личности и присутствия на таком событии не в восторге, но препятствовать не стала. После рождения детей, пока Александра сокрушалась, что таким образом популяцию ягуаров она никак не стабилизирует, а отцы пребывали в счастливом ментальном обмороке, он незаметно взял у новорожденных по пробирке крови. Вот только и она не подошла. Жаль.

Фрост начинал подозревать: дело в происхождении детей, вероятней всего, нужен ребенок именно рода ГолденЯр. Ягуар.

И вот Александра вновь беременна. Возможно, теперь ему повезет.

Леонардо прищурился, наблюдая за несколько дерганными движениями оборотницы.

Несколько лет назад

Спустившись на шестнадцатый уровень, которого нет ни в одном плане, он остановился перед толстой дверью, из стены выдвинулись огнеметы, сверху активировалась сеть, одно неосторожное движение – и эта красная штучка изрежет постороннего на мелкие ошметки.

– Подтверждение личности, – открылась выемка с отпечатком ладони, на уровне лица биометрический код. Приложив к скану руку, Фрост наклонился, позволяя устройству просканировать сетчатку глаза и взять инъектором кровь. – Пожалуйста, не отнимайте ладонь и не двигайтесь до завершения анализа.

Через несколько минут Фрост вошел в кипенно-белое помещение, в центре – цинковый саркофаг, от которого тянулись длинные трубки, соединенные с ироскандером.

– Добро пожаловать, мистер Фрост, – раздался механический голос ироскандера. – Докладываю. Объект по-прежнему в состоянии анабиоза, кровь объектов AS KAT KOS не пригодна для операции.

Леонардо вздохнул, подошел к саркофагу и открыл люк, придирчиво взглянул на находящуюся в ирро-жидкости женщину с трехмесячным ребенком. Он никому не говорил: ему удалось вытащить из того ада мать Александры и её маленького брата, в телах которых едва теплилась жизнь, он сначала даже не поверил… Вот только чтобы вернуть их к жизни, нужна подходящая кровь, подходящей не имелось, а если вывести из анабиоза без операции, женщина и ребенок умрут через секунду.

Жаль.

…Однако Алекс снова беременна, возможно, кровь будущих малышей подойдет.

Фрост усмехнулся. Александра снова его возненавидит и, возможно, попытается убить, но обнадеживать кого-то он не мог себе позволить, он не исключал, что женщина и маленький ягуар навсегда останутся в анабиозе на шестнадцатом уровне Сейда.

Вера. Всё, что есть всегда у оборотней и людей, и Леонардо Фрост верил: когда-нибудь и эти сердца смогут полноценно биться, обретут счастье и покой.*

(отрывок из эпилога истории братьев Флайм, вставлен для читателей, не читавших историю братьев, для большего понимания контекста)

Сейчас

Алекс поставила перед ним чашку.

– О чём задумался? – спросила с подозрением. – Небось, просчитываешь какую-нибудь очередную гадость по захвату чьей-нибудь жизни.

– Ты права.

Алекс нахмурилась.

– Шутка, – хлебнул из чашки, и от ядреного вкуса его перекосило, с трудом проглотил содержимое рта и буднично сказал: – Ты положила специю.

– Ой, это я машинально.

– Я понял. И перепутала сахар с солью.

– Что, правда? – девушка закрыла рот ладонью, сдерживая смех. – Прости.

– В твоем положении это нормально.

В вишневых глазах сверкнули молнии.

– Всё-то ты знаешь.

– Такая работа. Если не возражаешь, сам поднимусь к братьям.

– Да, без проблем. Это детям? – покосилась на свертки и, получив кивок, проворчала: – Ты их балуешь.

– Я их дед, кому ещё их баловать.

Под притворно рассерженный цык Александры он вышел из-за стола, обращая на девушку пристальное внимание.

– Что у тебя здесь?

– Где?

– В области грудино-ключично-сосцевидной мышцы, дай-ка, – прежде чем Алекс отреагировала, он незаметно выпустил из рукава «заборщик» и, якобы смахивая предмет, сделал прокол в области шеи, затем неуловимо быстро смахнул самозакрывающуюся пробирку обратно в рукав точным движением, и та легко встала в паз-выемку, прикрепленную к перевязи ремней, опоясывающих мужскую руку в районе лучевой кости.

Вишневые глаза широко распахнулись.

– Соринка, – помахал Леонардо малюсенькой палочкой. – Островатая. Не уколол?

– Немного. Дернулась, наверное. Всё в порядке.

– Точно?

– Да! Слушай, ты шел к братьям, вот и иди.

Леонардо вскинул ладони и поспешил улизнуть от раздраженной женщины. Он понимал: беременность, даже у оборотней, – дело непростое.