Текст книги "Я (не) твоя пара, двуликий! или Игры со временем (СИ)"

Автор книги: Анастасия Максименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 21

Моментально забыв об Дине, Златан осторожно потеснил меня и помчался к сестре. А вот меня после непомерного удивления с головой накрыл легкий страх и стыд, поскольку я четко вспоминала, что понаписала Картену перед своим отбытием.

Великие предки, ну, почему они решили явиться именно сейчас? Почему хотя бы не через три дня, через которые договорились связаться с Ульяной. Ульяна! Выписала себе мысленный подзатыльник и с трудом сместила взгляд с сурового лица оборотня на ведьму. Златан уже выпытал, что с ней произошло, по заключению дяди Драгомира: магическое истощение, что очень нехорошо в положении ведьмы. Оказалось, Льянка тоже понесла. Господи, вот это беби бум. Все беременны. И слава богу, что не я.

В очередной раз устыдившись, подошла ближе, по-детски подальше от прицельно наблюдающего за мной Дина, чьё обжигающее внимание я чуяла кожей. Пробудившийся зверь волновался не меньше меня, настолько, что я почти не слышала разговора старших, лишь краем уха для осознания, что ведьму решили временно поместить в лабораторию Драго. Ведьмак собрался неотложно заняться восстановлением дочери. Златан ушел вместе с отцом и Рианом. В холле осталась встревоженная Хинис и я с Дином.

Женщина расстроено комкает пальцами передник, рассеянно переводит взгляд с меня на Картена и вздыхает:

– Пойду, отдам распоряжение, чтобы подготовили дополнительные комнаты, заодно предупрежу работников, чтобы накрыли снедь консервирующими чарами. Ужин-то готов. Ох, только чтобы с Ульяной всё было хорошо. Бедная наша девочка.

– Хинис, – окликаю женщину несколько нервно. – Мне освободить комнату Ульяны?

– Нет, что ты, детка. Ульяна с Адрианом обоснуются в других совместных комнатах, – тут она замечает по-прежнему прожигающий во мне дыры взгляд Картена и изумленно моргает, смещает потерянный взгляд на меня, снова на Дина. – А-а-а… Вы… Вы что… Вы предначертанные? Простите, дети, я плохо разбираюсь в ваших этих, гм, парах.

– Нет! – поспешно заверяю. – Мы не пара. Дин – друг моей семьи, – и мой нянька, добавляю про себя ворчливо.

– О, ясно. Оставлю вас, ладно? – делает шаг и вновь осекается. – Или вы голодны? Простите мою рассеянность. Случай Ульяны немного выбил из колеи.

– Всё в порядке, мы понимаем. Подождем остальных и известий о Льяне.

Хинис кивает с понимаем, задерживает на Дине странный взгляд и удаляется.

Мы остаемся с Картеном совсем одни. Гулко сглатываю, медленно поворачиваясь к своему «няню». Между нами повисает пауза, только горячий взгляд трогает невидимыми уверенными пальцами моё пылающее лицо, впрочем, пылает оно у меня только в мыслях, а на деле такое же фарфоровое, как и обычно. В очередной раз спасибо маме за папу, хах.

Честно говоря, меня так и раздирает от желания мотнуть хвостом и сбежать к себе в комнату, заперевшись на множество замков. Вот только такой детский поступок себе позволить никак не могу: Картен и без того плотно считает меня малым ребенком. А уж после того письма… У-у-у-у, стыдно так, что хочется провалиться под пол.

– Можешь уже начинать читать нотации, – ворчу, не выдерживая этой потрескивающей от напряжения тишины.

Красивое хищное лицо Дина по-прежнему не выражает никаких эмоций.

– Я не твой отец, чтобы читать тебе нотации, Снежана.

Несколько хриплые нотки в стальном тоне Дина наждачкой проходятся по моим натянутым до струнного звона канатам нервов. И почему от такого ответа мне хочется одновременно заурчать довольной кошкой и яростно зашипеть? Лизнула клыки.

– К счастью, для нотаций отца я слишком взрослая. Как… они? – не могу не спросить.

– В порядке.

– И… отец? – недоверчиво.

– Айсар был очень зол, но он принимает твоё право на собственные решения.

Облегченно выдыхаю. И вновь настораживаюсь, подумав об Ульяне.

– Ульяна знала о своем положении, не так ли? – не поверю, если не знала. Дин кивает, подтверждая мою мрачную догадку. – В таком случае, в чем была необходимость так сильно рисковать, отправляясь сюда?

Четко осознаю. Дело не в хотелках Дина достать меня, да и он сам не стал бы рисковать положением и здоровьем ведьмы, значит, случилось что-то из ряда вон, а если с родными ведьмы всё в порядке, тогда я не понимаю мотивов. Мои умозаключения Картен с одобрением читает на лице.

Судорожный вздох и едва слышный шепот:

– Что такого страшного приключилось, Дин? Зачем вы здесь?

Пружинистые, бесшумные, по-настоящему звериные шаги, самый загадочный оборотень Аррет так близко, что его дымчатый запах с примесью пепла, кострища и мяты заполняет до донышка легкие, шершавые пальцы обрисовывают овал лица, большой оглаживает нижнюю губу, прикрываю от наслаждения ресницы.

– Такая красивая, – сердце дрогнуло и устремилось в пятки. – Желанная. Бесценная. Ты знаешь, насколько мне дорога, моя снежная девочка?

Великие предки!!! Это… это говорит мне он? Это, правда, слышат мои уши? Обалдело распахиваю глаза, недоверчиво таращась на мягко улыбающегося мне оборотня. Между прочим, Дин Картен вообще не улыбается, точнее, до крайности редко!

И тут он говорит нечто такое, от чего у меня падает челюсть.

– Эти три дня думал: с ума сойду без возможности видеть тебя хотя бы издалека… – прижимаю палец к мужским необычайно твердым губам.

– Стоп. Какие три дня?! Дин, я в Реа от силы часов восемь, никак не три дня.

Зеленые с желтыми крапинками глаза наливаются завораживающей чернотой с алыми всполохами, напоминая врата в саму бездну. И почему-то мне кажется: гнев оборотня связан совсем не со странными играми времени.

Глава 22

На этот раз говорить о какой-то невозмутимости со стороны Дина точно не стоит, на его лице крупными буквами: бессовестная девчонка! Меня снова пронзает острый укол стыда, вот только я очень не люблю не понимать, когда вокруг происходит какой-то лютый трендец. Говорят, это семейная наша черта, присущая снежным, а лютый трендец стопроцентно происходит. И желаемые фразы из уст Дина Картена, которые так часто хотела услышать в своих мечтах и даже неоднократно проигрывала, – тому подтверждение.

Приподнимаюсь на носки в попытке дотронуться до лба Картена на предмет жара, он перехватывает мою конечность и целует пальчики, что совсем – пулей через висок, то есть, выбивает моё душевное равновесие напрочь. Это точно мой Дин? Очень непохоже.

Картен закатывает глаза, одно плавное движение – и я у наглого оборотня на плече, он уверенно берет курс на спальню Ульяны – моё временное место жительства, взлетает по лестнице, принюхивается и поворачивает в нужном направлении. Из другого крыла выходит чем-то очень озадаченная Хинис. Заметив нас, она ошеломленно застывает, прижимая руки к груди.

– Снежана?! Нужна помощь?

Отрицательно машу рукой и вздыхаю. Против танка-Картена не попрешь, точно говорю.

Женщина выдавливает понимающую улыбку, и Дин втаскивает меня в комнату Льяны, делает широкий шаг к постели и выгружает предельно осторожно на неё.

– Проявление тиранских замашек было обязательно? – ворчу, поправляя жилет.

Картен устраивается рядом, прикасаясь ко мне титановым бедром.

– Не обязательно. Не мог упустить шанса поносить на руках свою пару.

Возмущенно вскидываю голову, а у самой внутри всё трепещет. Пара? Не может быть. Принюхиваюсь. На языке – острое разочарование, даже зверь скулит.

– Я не твоя пара, двуликий!

– Моя, – горячий шепот, мятно-костровое дыхание кружит голову.

– Нет!

– Да, Снежа, да, – в самые губы.

– Нет! И ты знаешь это получше меня!

– Моя, непокорная снежная, моя, – кончик плотного шершавого языка – вдоль приоткрытых губ, мощная мужская рука обвивается вокруг талии и рывком на себя, усаживает на крепкие бедра. На щеки опускаются широкие ладони, оглаживая кожу большими пальцами, наглый язык проникает между зубов. Низ живота простреливает разрядом тока и томительно тянет, складочки моментально увлажняются. Ахаю растерянно, изумленно и позволяю жадному рту собой овладеть, кинуть в пучину безумия.

Сумасшедший огонь струится по венам. Рычу, не осознавая себя, набрасываюсь на оборотня, как голодная одичавшая кошка, царапаю когтями могучие плечи. Трещит под моими руками футболка, на языке – привкус соли, перца, копоти и метала. Так пахнет и на вкус его кровь, что жидким ядом разгоняет по венам мою.

Всхлипываю, насаживаясь бедрами на отвратительно спрятанный под слоем брюк внушительный орган, постанываю в диком желании содрать с себя и его эту тряпку, последнюю преграду к наслаждению.

Дин неожиданно отстраняется от меня, шепчет всякие глупости, обжигает холодом близкого присутствия своего тела, рта, языка. Растерянно облизываю губы и тянусь за очередной дозой безумия, но наглый оборотень отклоняется, ласково перехватывает мои когтистые руки.

– Ш-ш-ш, моя дикая снежная девочка, не сейчас. Ты ещё не готова.

Возмущенно рычу. Это я не готова?! Ах, он, гадкий… гадкий… даже придумать не могу, кто!

– Ты же сам сказал, что я твоя, даже настаивал, – рычу, гневно щелкая клыками. – Почему мне отказываешь?

– Первый раз должен быть в более приемлемой для этого обстановке, – заявляет спокойно и уверено.

– А я хочу сейчас!

– Уверена? – твердый опасный взгляд, настолько опасный и непоколебимый, означающий: если решусь, то спрыгнуть больше точно не смогу. Никогда.

Но… Мы ведь не пара. Это точно. Я чувствую это так же хорошо, как и собственное ломающееся от желания тело. Вот только если мы не пара, разве должна быть такая реакция на чужого мужчину? Не понимаю.

Дин одобрительно кивает.

– И я о том, Снеж.

Разочарованно вздыхаю и сползаю на постель, Дин нехотя отпускает меня.

Вот только пусть не надеется: я отступаю не потому, что боюсь ошибиться, просто потом, когда он встретит настоящую пару, будет слишком больно. Но и стать хоть ненадолго его тоже хочу. Я в смятении.

– Что бы ты себе ни придумала в своей светлой головке, моя снежная, но после твоего признания я тебя точно никуда не отпущу. Ты же не думала, что я стану шутить и просто так бросаться заявлениями, что ты моя, чтобы затащить тебя в постель?

Бросаю на оборотня хмурый взгляд.

– Мы не предначертанные, Дин, – в очередной раз упрямо заявляю.

– И?

– В каком смысле?

– В самом прямом. И что, Снежана? Пусть так. Насрать по полной программе. Если ты встретишь своего предначертанного, я отпущу, – взгляд не отводит, по-прежнему тверд.

Только… если бы я не ушла вслед за той самой мифической парой, Дин Картен его бы уничтожил собственными голыми руками, я это понимаю, как и то, что за окном вечер. Льстит? Если только совсем немного. Не хотелось, чтобы Дин марал руки кровью из-за меня, хотя я и без того знаю, что он далеко, очень далеко не ангел.

– А если ты? – выдавливаю.

– Пошлю её на хрен, – говорит буднично и настолько уверенно, что мне не по себе. – Мне никто не нужен, кроме одной непокорной девчонки с белоснежными волосами.

– И кто же она? – вопрошаю лукаво.

– Ты, – валит на спину, вновь ввергая в пучину дикого танца языков и яда в венах. К разочарованию, очень ненадолго.

Дин невозмутимо принимает сидячее положение, а я приподнимаюсь на локтях.

– Так. Оставим все эти проблемы с парностью. Что там с Ульяной, Дин? Ты так и не ответил, какого дьявола происходит. И насчет этих трех дней, – кусаю губу. – Лично я здесь, как и говорила, всего лишь часов восемь. Как так?

Картен вздыхает, встает, наливает из графина воду и протягивает мне стакан. Смотрю на него удивленно, затем вскидываю взгляд к серьезному мужскому лицу. Что, всё так серьезно? Дин медленно начинает говорить, и уже с третьей минуты воду я всю выхлестала, и мне срочно нужно ещё, желательно – огненную, потому что то, что поведал мне Дин, настолько невероятно и жутко, что шерсть дыбом.

Какая ещё параллельная реальность, твою мать?! Это что вообще? Великие предки, такое ощущение, что всё это вот – откат от того самого магического глинтвейна. Конечно, было бы очень даже неплохо, если бы оно именно так и было и мне это всё просто мерещится, только я прекрасно осознавала: нет, ни черта не мерещится, и глинтвейн этот никак на моё сознание не повлиял, что, собственно, не удивительно, я же оборотень, а не луговая ромашка.

Зато теперь становится понятно, почему ведьма так рисковала. Если у неё там малыши, блин, да на её месте любая мать разодрала собственными руками реальность, только чтобы вернуться к своим малышам. Даже я, не имея собственных детей, это прекрасно понимала. Бедняга Льянка, даже представить не могу, что ей пришлось пережить.

Глава 23

Дин ненадолго отлучился, чтобы переодеться, поскольку его майка после моих коготков превратилась в жалкую, непригодную для носки тряпочку, а я осталась осмысливать сказанное оборотнем.

Поверить в какие-то параллельные реальности очень трудно, собственно, если есть другие миры, в том числе магический, как Реа, почему не может быть другой реальности, правда? И всё равно жутко. Где-то там, в другой ветке тоже есть я, другая я, насколько мы похожи? Есть другие папа и мама. Дядя Лео. Дин Картен, а вдруг там, в других ветках он всё-таки моя пара, и только в этой что-то пошло не так? Я не могла перестать об этом думать, а ещё тревожиться за нашу ведьму, как и думать о том: а вдруг и я не отсюда? Мотнула головой: да ну, нет, быть такого не может. Я ощущала себя на своем месте, несмотря на многие проблемы, я – это я, и я из этой версии реальности, и точка.

И всё равно страшно.

Обхватив себя руками за плечи, подошла к окну. Насколько в других реальностях мы друг от друга отличаемся, чем живем, чем дышим? Какие интересы? Ох, лучше бы я ни о чём таком не знала, честное слово. Не зря говорят: меньше знаешь, крепче спишь.

Скинув жилет вместе с сорочкой, повесила одежду в шкаф, стянула с вешалки пуловер, и по закону подлости, когда надевала, протискивая голову через темно-синюю ткань, дверь отворилась, и в помещение зашел Дин, застывая на пороге. В том, что вернулся именно мой оборотень, я не сомневалась, запах мне об этом сказал. Оголенных сосков коснулся прохладный воздух, собирая их в тугие горошинки. Сглотнула, рванув на себя жалобно затрещавшую ткань.

...Бесшумные осторожно-мягкие шаги.

Резко оборачиваюсь, сдувая с лица прядь волос, вскидываю голову к лицу, искаженному звериными чертами, ноздри трепещут. Медленно протянув руки, Дин поправляет на мне сбившуюся из-за поспешности ткань, ненавязчиво касаясь груди. Сдвигаю бедра от томительного жара внизу живота, он отводит назад растрепавшиеся косы.

– Ты прекрасна. Рад, что могу теперь тебе об этом говорить не мысленно, твоё откровение истинных ко мне чувств, маленькая снежная девочка, развязало мне руки.

– А ты, оказывается, ещё тот горячий парень, Дин Картен, никогда бы не подумала, – скрываю за фырчанием дикое смущение.

Дин улыбается уголком рта. Подмечаю: на нём сорочка навыпуск, подпоясанная широким телесным ремнем, что дико идет этому несносному оборотню, впрочем, на нём и мешок из-под картошки будет смотреться весьма мужественно.

Между нами вновь трещит и жарит вены, поджигая пучки оголенных нервов. Прочищаю горло и отворачиваюсь, беру в руки расческу, принимаясь укладывать волосы.

– Что слышно в доме?

– Ульяна очнулась, – под моё недоумение забирает у меня расческу, ведет на постель за руку, переплетя наши пальцы, и усаживает ласково, осторожно расчесывает пряди в то время, как я озадаченно хлопаю ресницами. – Ведьма ещё немного слаба, по её заверениям, чувствует себя вполне сносно.

Облегченно выдыхаю.

– Слава предкам.

Дин ловко и споро сплетает из моих волос продольный колосок ото лба, распушает пряди, завязывает кончик лентой и перекидывает вместе с оставшимися прядями свободных волос на грудь. Изумленная до глубины души, тереблю прядки волос, бегу к зеркалу и кручусь, пораженно ахая: это не совсем колос, хитро сплетенная прическа из нескольких косичек, соединяющихся с основной на манер рыбьего хвоста.

– Ты… Ты где этому научился? – оборачиваюсь к невозмутимому Картену, четко ощущая его удовлетворение и довольство тем, что мне очень понравилось деяние его умелых рук.

Дин прищуривается.

– У меня не всегда были короткие волосы, Снеж, – обескураживает признанием. У Дина когда-то были длинные волосы?! Я бы хотела на это посмотреть! – И у меня была младшая сестра.

– ЧТО?! Как? Ты никогда не говорил, – ворчу недовольно, упирая кулаки в бока. – Ты вообще о себе мало говорил! Ты сказал «была»? А что с ней стало?

– Бегает где-то, – глядит в пустоту и обращает на меня непроницаемый взор, как и обычно, черт возьми. – Когда-нибудь ты узнаешь больше. Обязательно. А сейчас нам пора присоединиться к ужину.

Ла-а-адно-о-о-о.

Закатила глаза и безропотно последовала за самым загадочным оборотнем во всех мирах.

В прямоугольной, достаточно просторной столовой ждали только нас. Не замечая гнетущего настроения домашних рода Лисовых, кинулась к бледноватой ведьме, стискивая её под ворчание дяди Адриана в крепких объятиях.

– Как ты, дорогая? Сильно досталось, да? – ворковала, поглаживая замершую напряженную ведьму по голове. Отстранившись, заглянула в лицо, слегка отшатываясь: не ожидала увидеть так близко ведьмин лик, а он – тот ещё подарочек для бедных неподготовленных нервов.

Хмыкнула:

– Красавица. Очень бледная красавица. Постой, – стиснула обеспокоенно её плечи. – Ребенок?!

Ульяна неловко кашлянула, возвращая себе привычный вид, и похлопала по моей руке.

– С ним пока всё хорошо. Не волнуйся.

– Падай, Снежа, не стой, – бурчит Адриан.

Как бы мне ни хотелось сесть рядом с подругой, но места уже были заняты её находящимся не в духе супругом, что совсем не мудрено, и братом. Последний мне вяло подмигнул, чем заслужил хмурый взгляд Дина. Мы с ним устроились напротив нашумевшей своим появлением парочки. Дядя Драго сидел во главе стола, а Хинис – с противоположной, как хозяева дома.

Погруженный в свои думы Драгомир жестом пригласил наслаждаться едой, мрачно буркнув: все разговоры потом. Как по команде, схватились за столовые приборы. Поедая салат с уткой и апельсинами, ловила на себе задумчивые тоскливые взгляды Ульяны и не могла понять, в чём дело и в чём перед ней успела провиниться. Решив поговорить с ведьмой после ужина, в ответ просто улыбалась. Главное, с малышом всё хорошо, с остальным справимся, с играми времени и реальности – тоже.

Дин

Зверь бесновался, ревнуя снежную к мальчишке Лисову, уж слишком часто и долго с таинственной раздражающей улыбочкой поглядывал на мою девочку. Та не замечала взоров юного ведьмака, поглощенная едой и пристальным вниманием ведьмы. Надо бы узнать, в чём дело, в голову закрадывалась нехорошая догадка на этот счет.

Перехватив взгляд Ульяны, спокойно вскинул брови: в чём дело? Льяна отрицательно качнула головой. Прищурился: кого ты обманываешь, ведьма? Ульяна отвела взгляд, украдкой глянув на Снежану. Сжал вилку, стараясь контролировать силу. Хмуро покосился на ведьмака, тот вскинулся с вызовом: ну, и что ты мне сделаешь?

Насмешливо хекнул. Мальчишка.

Драгомир обеспокоенно нахмурился, переводя взгляд с сына на меня и на Снежу, помрачнел, угрожающе сверкнули магией зрачки. Златан притих и отвернулся, Драгомир поджал губы, глядя на меня из-под густых бровей. Пожал плечами, посылая встревоженному отцу: ничего я твоему щенку не сделаю, брат. Он не конкурент нам.

Зверь думал иначе, искренне желая выдрать наглецу глотку. Отмахнулся от гремящего цепями животного, ему бы только глотки рвать. Столько лет прошло, уже бы смирился, что в кольце этих миров никому не позволено просто потому, что хочется, убивать. Поймав очередной заинтересованный взгляд мальчишки на Снежу, про себя ощерил клыки. Ладно, мне тоже жаль, зверь.

Глава 24

Снежана

После ужина переговорить с Ульяной мне так и не удалось, её сразу же взял в оборот Адриан и утащил к ним в комнату отдыхать. Хинис тоже откланялась, ссылаясь на усталость и желание пораньше лечь спать, а дядя Драго с Дином и Златом перешли в соседнюю комнату, собираясь обговорить ситуацию со звездецом по имени «альтернативные ветки реальности и всё такое». Златан вопросительно выгнул брови: мол, идешь? Дин застыл в дверях полубоком, непроницаемо поглядывая на нас с парнем.

Отрицательно качнула головой и вернулась в комнату Льяны, мне и без того было о чём подумать, например, о совращении Дина Картена, хех.

Ополоснувшись в ванной, в одном полотенце присела на постель, прикидывая, когда примерно по идее должен вернуться оборотень, настраиваясь на его запах, чтобы не проворонить, и насколько моё вторжение в нынешних обстоятельствах допустимо. Я на полной уверенности и серьезности решила поставить между нами точку определенности.

Дин прав. Предначертанные… Не всем они даны, так зачем нам отказываться друг от друга? Зачем лишать себя удовольствия быть вместе и бередить себе этим душу, если можно не бередить, а брать от жизни всё? Встретим свои настоящие пары, тогда и подумаем, что делать.

В дверь раздался осторожный стук. Удивленно выпрямилась. За дверью стоял не Дин, это точно, его бы запах я почуяла сразу, и он бы не стучался. Принюхалась: Ульяна? Крикнула, разрешая входить, а сама направилась к шкафу, чтобы одеться.

– Привет, – улыбнулась замершей на пороге Льяне. – Здорово, что ты пришла. Я очень хотела с тобой поговорить, – натягивала брюки и розовый кардиган. Ведьма молча наблюдала за мной, честно говоря, немного пугала. – Льян? Что не так?

– Всё хорошо, – выдохнула она, немного дергано ко мне приближаясь. – А будет ещё лучше, – сомкнула вокруг моей талии руку и обняла, обняла подругу в ответ, поглаживая по спине.

– Прости меня, – шепнули у уха губы. – Я просто… хочу к детям. И должна всё исправить, понимаешь?

– М-м-м, не совсем.

Тяжкий вздох.

– Ты не из этой реальности, Снежана Фрост. Не из этой. Я просто верну тебя домой, ладно? Так будет лучше и для тебя.

Шокировано округляются глаза.

– Что? – выдыхаю, не в силах поверить в услышанное. – Льяна…

– Ш-ш-ш, всё хорошо, – не дает вырваться из своей стальной хватки. Никогда не думала, что Ульяна настолько сильна. А между тем я очень старалась, отталкивая от себя спятившую ведьму. Но куда там. Слишком сильна. Непомерно. Ужасно. Так и хотелось полоснуть по её плоти когтями, и не могла, боясь навредить малышу.

– Как ветер поднимается, так реальность выравнивается. Как ласковые небеса опускаются, так и Снежана Фрост домой отправляется, – мягкая красивая песня вызывает во мне дикий липкий ужас.

Ведьма отстраняется, на лоб – прохладная ладонь. Полными шока и страха глазами недоверчиво таращусь в ведьминский лик с клыкастой доброй улыбкой.

– Не надо, Льян. Ты же мне как сестра.

– Всё будет хорошо, моя девочка, я честно хотела дать вам ещё сутки, но… Он бы не дал мне тебя вернуть. Мне жаль. Так будет лучше, да. Ступай домой, Снежана. Да будет так!

Легонький толчок – и я спиной плашмя лечу вниз, сквозь пол, сваи, землю, тараня собой всё, к чему прикасаюсь, проваливаюсь в самую бездну, неотрывно глядя на ведьму там, вдалеке. Она беспомощно опускает руки, смотрит неотрывно, по щекам – ручейки алых слез, мои щеки тоже мокрые. Прикрываю дрожащие ресницы.

Я ведь даже не попрощалась…

Магическое падение резко замедляется, в нос забивается концентрированный запах жара и пепла, языки пламени лижут тело и забирают в свои лавовые объятия.

Дин

Внимательно слушаю доводы Драгомира, когда резкий удар под дых выбивает из легких весь воздух. Складываюсь пополам, рот приоткрывается в судорожном вдохе, сознание плывет, бокал в руке с треском лопается, орошая ковер и ботинки пахучим виски и кровью.

Снежана!

Драго замирает с открытым ртом, Златан подбирается.

– Дин, что с тобой?

В нос забивается давно позабытый запах пепла, тлена, крови и соли, слишком знакомый, чтобы спутать с чем-то иным. Именно так пахнет самый воинственный, полный предательства и боли мир – ДемонТар. Алая пелена чистейшей ярости падает на глаза, рычу раненым зверем и выпускаю его со звоном цепей, впервые полностью оборачиваюсь в этом мире. Обескураженное ругательство Драго где-то позади слышу краем уха, мой зверь встряхивается и мчит мощными лапами туда, где должна быть моя снежная девочка.

…От стен отталкивается звериный утробный двоящийся крик:

– Снежана-а-а-а!!!