Текст книги "Я (не) твоя пара, двуликий! или Игры со временем (СИ)"

Автор книги: Анастасия Максименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 39

Дин

Проснувшись раньше любимой, с удовольствием прижал её, обнаженную, мягкую, к своему боку, легонько целуя поочередно щеки, лоб, нос, губы. Орган напряженно пульсировал, жаждая оказаться меж сладких бедер и глубоко в ней, макнуться по полной в жаркую влажную глубину и скользить, зажатый в узкую ловушку шелковых стеночек.

Осторожно перемещаюсь на пару, коленом раздвигая бедра, устраиваясь поудобнее, вылизываю языком местечко за ушком, с наслаждением посасываю мочку, спускаюсь к полной груди, вбирая в рот напряженный сосочек.

Кто-то уже не спит, не притворяется, просто дремлет и немного тарахтит от удовольствия. Ласково вхожу в гостеприимно впускающее влажное для меня лоно, медленно на всю длину, беру Снежу мягко, осторожно, до самого конца, выпивая её тихие стоны. Ноздри бередит запах любимой, кое-что меня настораживает, что-то в её запахе изменилось, но я так сильно её хочу, до одури, до скручивающихся жил и отваливающейся поясницы, что отодвигаю эту странность на второй план и просто наслаждаюсь близостью с парой.

– Ещё, Дин, ещё… – царапает коготками плечи, притягивает к своей груди за голову, нетерпеливо ерзает, хныкает: – Глубже, сильнее, как ты умеешь.

Зажмуриваюсь, какая же она у меня… идеальная!

Фиксирую женские бедра лапами и вбиваюсь размеренными сильными толчками, скольжу в ней до самого конца с оттяжкой, вхожу и захлебываюсь запахом крови, смешанным с её естественным ароматом. Великие предки, как так случилось, что мы раньше друг друга не узнали? Впрочем, злиться не на что. Я всем доволен. Она моя награда. Мой личный наркотик. Прикусываю клыками косточки у шеи, наращивая темп, и бьюсь в оргазме вместе с кричащей нецензурные словечки парой, щурюсь клыкасто: кому-то следует вымыть с мылом язычок или найти ему более приятное применение.

– Ты монстр, – выдыхает отрывисто Снежа, когда я из неё плавно выхожу, смаргивая пелену постогразма. Запах с той странной примесью усиливается, раздражая рецепторы. Утыкаю нос в грудную узкую клетку и веду им, принюхиваюсь. Снежа смеется, пытается меня оттолкнуть: – Ай. Щекотно. Ты что делаешь?

Спускаюсь носом к животику и замираю. Из груди рвется скулящее рычание, зверь осознает раньше меня всю патовость ситуации и валится на спину, подрыгивая лапой в экстазе, посылая мне мыслеобразы: мы – мужик! Сделали своё черное дельце. Меня ударяет по темечку рукояткой любимого М-9, отправляя в моральный нокаут. Брови сводятся к переносице. Вдоль позвоночника холодок. Как она отреагирует на такую ошеломительную новость? В груди холодеет.

– Дин? – Снежа привстает на локтях, вглядывается в моё обалделое лицо с тревогой. – Что с тобой? Что не так? Ты выглядишь обескураженным.

Как тебе ТАКОЕ сказать, родная? Сглатываю, осторожно убираю от хрупкого тела руки и укладываюсь рядом с ней, по-армейски вытянув конечности.

– Дин, ты меня пугаешь. Да что случилось-то? – переворачивается на бок требовательно. – Дин! Если не скажешь, в чём дело, пеняй на себя.

Вздыхаю.

– Ты беременна, родная. Вчера мы сделали с тобой сына.

С лица Снежи моментально сходят все краски.

– Иди ты! Боже мой. Так быстро?! – прикасается ладонью к животику. – А как ты узнал?

– Такие, как я, гибриды сразу чуют, когда самка понесла.

– И что, прям так сразу чуют и пол?

– Своих детей, да.

– И… ты не рад?

– С ума сошла? – хватаю расстроившуюся девочку и укладываю на себя, затем спохватываюсь и одним движением перекладываю её на спину, на животе вроде же как нельзя беременным лежать. – Очень рад, – поглаживаю нежно животик. – Ты себе даже не представляешь, моя любимая девочка. Напротив, боялся, что ты будешь не рада.

– Ну… Я так тебе скажу: беременность в первый год обретения предначертанных вполне естественна и нормальна, так и должно быть, я просто не ожидала, что так быстро, думала, у нас есть хотя бы пара месяцев, но раз так, я очень рада. Малыш, – воркует, наглаживая животик, затем кладет на мою руку ладошку и сжимает пальцы. – Только… Дин. Как теперь быть с перемещением домой? Разве это не опасно для котенка? Гм. Кстати, вот еще задачка: кто у нас будет? Котенок или волко-котенок, или котенок-волко-демон?

Отпускаю смешок.

– Гибрид, однозначно.

– Ой… М-м-м, то есть, здорово, конечно. Но ой.

Дергаю плечом.

– А вот насчет перемещения, Снеж, идеи неутешительные, вполне возможно, именно из-за беременности мы не смогли достучаться до Ульяны, или же она не смогла проложить портал.

– Как так?

– Не знаю, но ощущения такие.

– Это что же получается, мы здесь застряли до моих родов?! – молчу, и Снежа стонет: – Кабздец.

– Прости…

– Ты не виноват, брось, – бурчит раздраженно. – Просто страшно за реакцию родителей, но есть и плюсы, я повидаю твой мир.

Мрачно щурюсь, в красках представляя себя с метательными клинками, что входят в глаза и глотки врагов, желающих покуситься на мою беременную пару. Мои кровожадные мысли прерывает осторожный стук в дверь, тонкий голосок, по запаху – данки, сообщает: госпожа СейРан и господин РаМон ожидают нас двоих к завтраку в общей столовой.

– Ну, вот, – нарочито радостно тянет Снежа. – С братом хоть познакомишься, – и дополняет тихо: – Хотя он тот ещё… козел. И вот всё ещё не понимаю, как ты сдержался и не угробил своих родственничков сразу, по крайней мере СейРан.

– Вероятно, всё ещё впереди.

Приняв ванну и одевшись, идем в столовую, где за столом уже вовсю трапезничают лиловая тварь и… м-да, Снежа не преувеличивала, когда говорила: РаМон очень похож на меня, исключая волосы, похож, шваль.

– Доброе утро, – бодро приветствует хищно следящих за нами родичей.

– Доброе, – тянет СейРан, изучая мою девочку.

Младшенький машет рукой, с насмешкой поглядывая в мою сторону.

– Братец Диндарион, – кивает мне. – Хорош. Может, и мне остричь волосы, – говорит задумчиво.

– Просто Дин, – бурчу, помогая Снеже устроиться за столом, и сажусь с ней рядом. – РаМон, полагаю? Родители, вижу, всё никак не успокоятся, подкидывая своей старшенькой полукровок.

– Ага, на воспитание.

СейРан пренебрежительно фыркает. Снежа вопросительно вскидывает брови, поясняю:

– Наши ушлепки родители очень любили настрогать детей и скинуть на старшенькую дочурку, СейРан, как ты понимаешь.

– Э-э-э, то есть, помимо тебя и Мончика, есть ещё ваши братья или сестры?

– Были, – буднично и как-то радостно кивает СейРан под возмущенное Ра-Мона: что ещё за Мончик, Гнейшара тебя похорони?!

– И где они? – осторожно спрашивает моя девочка.

– В Гнейшаре, – оскаливается демон. – Куда я их и отправила. Только твоему благоверному удалось хвост унести, шваль мохнатая. Да жаль, РаМон родился уже много позже.

– Какой ужас. Фу, СейРан.

– Ничего личного, – пожимает плечами. – Такая была работа, шавок давить, – и резко уклоняется, буквально в миллиметре от её шеи в сидении торчит по рукоятку клинок, который моя девочка ловко вытащила из портупеи. – Эй, кошка, сосем, что ли?!

Гордо скалюсь, а моя пара невозмутимо заявляет:

– Я тебя предупреждала.

– Ой, всё. Кстати, вас можно поздравить? Чую биение сердца ублю… к-ха, к-ха, – ныряет под стол. – Всё, кошка! Молчу! Ребенка, ребенка!

– То-то же, – мрачно шипит моя девочка. Сам воспитал. Хе.

РаМон бормочет о том, что сыт, и испаряется, оставшийся завтрак едим в блаженном молчании. А вот несколько часов спустя, после прогулки по темному саду, в аккурат, когда моя страстная пара стягивала с меня штаны, запахло крепко озоном, за её спиной образовалось знакомое марево. Резко дернув Снежу на себя, после задвигая растерявшуюся пару за спину, напряженно следил за ширившимся переговорным окном, зажимая в пальцах метательные звездочки, на всякий случай. В «окне» возникло обеспокоенное лицо Ульяны.

Ведьма коротко огляделась и уставилась на нас.

– Хорошо, я вас нашла! Дин, вижу, ты нашел Снежу. Снежка, прости меня, пожалуйста, – горячо вопила ведьма. – Мне так стыдно, ужас просто. Не знаю, что на меня нашло, кажется, мозг повредился.

– Брось. Всё хорошо. Я не злюсь, честно.

Ведьма облегченно вздохнула.

– У вас всё нормально? Я не могу открыть по ауре Дина портал. Вчера слышала отголосок его призыва, но открыть не получилось. Мне едва удалось настроить окно так, чтобы поговорить, и то тяжело удерживать связь.

– Это может быть из-за моей беременности?

Ведьма округлила глаза.

– Ты беременна?! Уи! Поздравляю, – и тут же посерьезнела. – Да, это возможно. Поскольку нить связи настроена на Дина, он сам невольно мог блокировать портал, боясь за жизнь ребенка. И я так скажу. Риск огромный. Слишком большая угроза прерывания беременности в момент перемещения. Мне жаль.

– Дин мне примерно так и пояснил, я уже смирилась немножко. Как родители?

– Они пока ничего не знают, думают, ты все ещё гостишь на Реа, но… мне придется сказать сегодня-завтра, всё зашло слишком далеко.

– Я понимаю, – Снежа прикусила губу от волнения, нежно погладил девочку по волосам. – Скажи папе и маме, что я счастлива и защищена, у меня самый лучший защитник, и что мы скоро вернемся, да и не одни, а с внуком.

– Прям так с внуком?

– Ага. Дин сказал, это мальчик.

– Я очень за вас рада. Правда. Мне пора. Попробую на днях ещё бросить связь, постарайся не закрываться, Дин. До связи.

– Ульяна!

– Да?

– А что насчет… ну… инореальностей этих? Удалось разобраться?

Ведьма погрустнела, улыбка померкла.

– Можно и так сказать. Всё будет хорошо. Вашему ребенку уже ничего не угрожает, кстати, и не угрожало. Твоему братику или сестричке тоже, как и моему.

– А как же те дети?

– Вернуть всё на свои круги нельзя, знаешь, я видела их и понимаю: это к лучшему. Мне пора. Ещё поговорим.

Ведьма махнула рукой и исчезла.

– Получается, реальности выровнялись, и больше никто из детей не умрет, но Ульяна и Адриан останутся здесь, в нашей ветке?

– Судя по всему. Не бери в голову, тебе нельзя волноваться.

– Ой, брось. Я же не человек.

– Иди сюда, кошечка, – подхватил пару под ягодицы и потащил на постель. – Буду тебя любить долго и приятно.

– Ты же говорил: не хочешь вредить малышу. Правда, я не понимаю, как ты ему можешь навредить? В матку же ты органом не пролезешь.

– А я по-прежнему не хочу, но я знаю другие способы, как сделать друг другу приятно, не вторгаясь в твоё сладкое лоно.

– Боже мой, Дин Картен, да ты романтик!

– Бываю иногда.

Пара весело рассмеялась, даже не подозревая, как своим звонким смехом топит мою душу в зефирной нежности.

Глава 40

Бункер, он же Сейд

Заложив руки за спину, Леонардо встречал своего подчиненного на нулевом этаже Сейда в проходе длинного, подсвеченного белыми фонарями коридора. Загудела платформа, пропуская в нутро святая святых «верхних» оборотней одного из братьев Флайм. Легким военным шагом Ярин спустился по лестнице, за широкой спиной экипированного оборотня виднелся рюкзак.

– Страж, по вашему приказанию прибыл, – отчеканил тихо Яр бесцветным тоном.

Леонардо развернулся в сторону лестницы.

– Разрешаю действовать не по протоколу.

За спиной выдохнул Яр, несмотря на дозволение, следовал за начальником по-прежнему пружинистыми военными, едва слышимыми даже для самого Лео шагами.

– Лео, могу я узнать, в чём дело и зачем потребовалось столько крови Алексашечки? Дело связано с нашей ведьмой, снова неприятности?

– С ведьмой не связано. Идем, сам вскоре всё поймешь.

– Уж надеюсь. Тебе не передать словами, как мне пришлось извернуться, чтобы незаметно улизнуть из-под внимания Алекс. Хорошо, брат из наших, не пришлось изъясняться. И, знаешь ли, тебе крупно повезло, что у меня в схроне имелось четыре литра свежей крови и столько же плазмы на всякий непредвиденный случай.

– Именно поэтому я с тобой и связался, понадобится твоя помощь в одном щекотливом деле.

Ирбис нахмурился и придержал множество скопившихся и возникших вопросов при себе, Страж и без того прямым текстом сказал: он и так сейчас всё узнает.

Ярин безмерно удивился, оказавшись на шестнадцатом секретном этаже, озадаченно и не без уважения поглядывал в белый затылок Стража. Яр про себя покачал головой: сколько же тайн хранит их начальник! Сколько он его знает, а до сих пор поражается умениям и могуществу этого оборотня. Однако большее потрясение ожидало его впереди.

В некотором волнении он прошел с дозволения и по приказу Стража непростую идентификацию в одно из запретных помещений секретного уровня, предварительно облачившись в защитный костюм. После считки опечатка сетчатки глаза надел шлем, защелкнул задвижки в пазах и с опаской проскользнул за начальником вперед, с непривычки прикрывая изгибом локтя глаза, по которым резануло после темного коридора яркое белое освещение, и, медленно опустив руку в белой толстой перчатке, с любопытством огляделся, недоумевая: какого хрена происходит в Сейде?

Вниманием оборотня завладела капсула из необычного металла, напоминающая цинковый саркофаг с иллюминатором, у которого застыл Леонардо, закрывая спиной обзор на сам люк. Не оборачиваясь на него, Страж подозвал Флайма жестом. От неясного предчувствия у Ярина зашевелилась шерсть на загривке.

Лизнув языком по клыкам, он поправил на плече рюкзак и осторожно подошел к Леонардо, становясь с ним плечом к плечу. Мимолетно мазнул взглядом по привычно огромной, занимающей всю центральную стену машине-орудию Стражей – ироскандеру, мазнул по трубкам, что тянулись от сканера к саркофагу, и переместил взгляд на люк. Брови Яра поползли к белым волосам, черная прядка встала дыбом.

Обалдело моргнув, он хватанул ртом воздух, разглядывая «плавающую» в анабиозной жидкости оборотницу с очень знакомыми чертами лица, какие он с удовольствием рассматривал каждое утро. Шок. Настоящий шок, вот что он при этом ощутил. Зверь в груди тревожно завозился, царапая когтями грудную клетку.

– Это же…

– Да, – бесцветно-глухо согласился Страж.

Ярин нервно дернул головой, сконцентрировал внимание на находящейся на грани жизни и смерти женщине, только тогда замечая ещё один немаловажный элемент, а именно крошечного младенца. У Флайма заныли виски, во рту образовался металлический привкус.

– Как? – выдавил он, стискивая шлейку рюкзака. – Как тебе удалось? Когда? Почему мы не были в курсе о спасенных двух объектах рода ГолденЯр?

Леонардо промолчал, впрочем, его молчание говорило лучше слов: потому что он так решил. Он их спас. Позаботился, и точка на том. Какая разница, что и почему.

Яр шумно вздохнул.

– Каково их состояние?

– Стабильное. Ты мне нужен был, чтобы принести кровь, помочь с транспортировкой тел из лаборатории и в качестве подстраховки.

Ирбис сглотнул, переводя взгляд на мать Алекс и ребенка.

– Они всё это время лежали здесь?

– Да.

– Почему? Почему раньше нельзя было их оживить?

Леонардо криво усмехнулся.

– Не имелось подходящего ресурса для «оживления». Ты готов?

– Всегда, – машинально выдавил Яр.

– Хорошо, – Леонардо переместился к ироскандеру. – Готовь материал, начинаем через пять минут, после повторной стерилизации облегченной формы.

Двенадцатый уровень, тренировочный бокс

Ночь

Операция «ВОЗРОЖДЕНИЕ ЯР» прошла успешно. Наблюдая за тем, как Ярин проводит медицинские манипуляции сначала с женщиной, что безмятежно спала на осязаемо-иллюзорной постели, делая забор свежей крови, просматривая на свет белки и состояние кожных покровов, затем в той же последовательности – с ребенком, Леонардо раздумывал о многом и до сих пор до конца так и не мог поверить, что у него всё получилось, а вот насколько благоприятно – покажет время. Столько лет находиться в спячке в анабиозной жидкости… к сожалению, он не мог полно спрогнозировать психическое состояние его испытуемых.

Закончив с процедурами, Яр аккуратно уложило материал в пробирках в чемоданчик и подошел к Стражу.

– Я тебе скажу, это что-то невероятное, Лео. Поверить не могу… – и вдруг хитро прищурился: – Алексашечка тебя прибьет, ты знаешь об этом?

Лео хмыкнул:

– В твоей паре я не сомневаюсь.

Яр покосился на… с ума сойти, мать своей пары, насмешливо оскалился:

– Нет, ну, сначала она тебя обнимет, зальет слезами жилетку, а затем нежно задушит в объятиях.

– М-гу. Предвкушаю.

– Всегда знал, что ты мазохист, – фыркнул Яр. – Так, ладно. Когда моя пара может навестить мать и… брата? По моим прикидкам, оборотница очнется в течение недели, а вот малыш… до месяца, может быть, плюс три. Я бы рекомендовал положить его под «стекло».

– Так и собираюсь поступить, завтра объекты будут перемещены в клинику.

– Хорошая идея, – одобрительно кивнул Яр.

– Тогда Алексашечка может навестить родственников на следующей неделе?

– Не раньше, чем пройдет адаптационный период.

Ярин подозрительно прищурился. Не понравился ему ответ Стража. А Страж твердо поглядел на него:

– Через год.

– Что?! Почему через год?

– Если адаптация пройдет успешно раньше, значит, немногим раньше, но точно не раньше, чем через шесть месяцев.

– Лео! Это ведь нечестно по отношению…

– Я всё сказал. Можешь быть свободен, Ярин. Это приказ.

Флайм дернулся и сжал губы. По-военному четко кивнул, сухо уточнил:

– Кому передать образцы?

– Отвезешь в клинику по пути домой. Привет семье.

Проворчав под нос ругательство, Яр, про себя недовольно пыхтя, покинул Бункер, и вместе с тем он прекрасно понимал решение Стража. Увидев мать такой слабой и беспомощной, и брата, над которым по-прежнему висел дух смерти, она не обрадуется, станет тревожиться или, хуже того, винить себя, злиться на Леонардо. Нет уж, пусть этот год, пока её мать набирается сил, а она сама носит ребенка, пройдет спокойно. Так будет лучше для всех.

Глава 41

Айсар

Потрясенно таращился на пристыженную ведьму, пытаясь осмыслить ею сказанное. Зверь в груди метался, скулил и яростно рычал, неистово желая цапнуть Ульяну за шкирку и хорошенько встряхнуть. Тихонько плакала моя пара, то ли от радости, что скоропостижно станет бабушкой, то ли от горя, что не увидит дочь ещё хрен знает сколько, не сможет прикоснуться к своему дитя, быть рядом в такой непростой для дочери период и не иметь возможности нашу девочку приласкать. Черт, у меня у самого в глазах защипало.

Стиснув челюсти, тихо прорычал:

– Я правильно понял тебя, Ульяна-а-а-р-р-р, ты по своей дурости…

– Айсар! Ульяне и самой непросто. Погляди на неё, бледная что смерть, видно, ей и без нас крепко досталось, будь мягче, прошу! – и вопреки своим же словам зарыдала в голос, причитая: – Бедная моя, бедная девочка.

Ульяна съежилась и потупила взгляд.

Шумно втянул носом воздух, моля предков дать мне сил.

– Ещё раз. Ты закинула мою дочь хрен знает куда, подумав, что она из иной реальности, а оказалось, что это она так с Дином, твою мать, Картером помиловалась, что от неё веяло его миром. И закинула ты её в мир демонов, затем переместила туда же Дина, и теперь моя дочь беременна и не может до родов покинуть этот гребанный ДемонТар, а сама ты не можешь покинуть Реа, по сути, по той же причине.

Пара Адриана несмело кивнула.

– Да… Простите, мне так стыдно. До конца своих дней не отмоюсь от всего этого, – бормотала, пуская крупные слезы.

В груди запекло в том числе от жалости к ведьме. Потерев переносицу, хмуро буркнул:

– Значит, так…

– Айсар! Не говори того, о чём пожалеешь, – захныкала Лара, дергая меня за край штанов.

– Успокойся, Лара, я всего лишь хотел сказать, чтобы Ульяна, – метнул на ведьму опасный взгляд, – помогла связаться нам с нашей дочерью, чтобы лично, так скажем, убедиться, что с ней всё хорошо. Это возможно?

Лара перестала лить слезы и с интересом уставилась на ведьму. Женщины. До сих пор трудно их понять.

– Теоретически, да. Я могу попробовать. Но связь будет очень нестабильной.

– Пусть так. Когда?

– М-м-м, думаю, завтра утром могу устроить.

– Мы будем ждать, – воскликнула повеселевшая Илария. – Береги себя.

– Вы тоже. И ещё. Никто из плодов больше не погибнет, моя академия об этом позаботилась.

Мы с Ларой переглянулись и, что уж там, облегченно вздохнули. Слава предкам.

– Спасибо, Ульяна.

Ведьма кивнула и исчезла. Постояв несколько минут, со вздохом присел к Ларе, заключая её в крепкие объятия, погладил животик, в котором рос и набирался сил наш малыш. Ведьма сообщила хорошие новости, за это я её не убью, хотя очень хотелось.

– У тебя такой кровожадный вид, дорогой. Что ты себе надумал? Надеюсь, ты не собираешься наказывать Ульяну? Не позволю! И Леонардо тоже! Девочка всего раз оступилась, и, как погляжу, для вас этого достаточно, чтобы забыть все заслуги нашей подруги, а ведь она – часть нашей семьи.

– Оборотни не прощают предательства, Лара. И никакие заслуги не помогают искупить его.

– Брось, Ульяна нас не предавала, она просто ошиблась, и знаешь, я могу её понять. А вот вы, мужики, слишком черствые, жаль, вы сами не можете родить, иначе бы по-другому запели. Вот бы и мужчины могли ощутить хотя бы часть боли родов, через которые проходят женщины, – искренне сокрушалась пара.

Айсар тяжело сглотнул и прикрыл ротик жены ладонью, нервно оглядываясь, не дай предки, создательница услышит и наградит таким счастьем. Айсар знал. Эта может.

*Создательница задумчиво-хитро сощурилась.