Текст книги "Я (не) твоя пара, двуликий! или Игры со временем (СИ)"

Автор книги: Анастасия Максименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 33

Дин

Как же сладко пахнет её возбуждение! Мой зверь нетерпеливо порыкивает, метет хвостом, жадно глядя на нашу пару моими глазами. Как и я, он желает поставить самку на колени и с разгона вбиться в её податливое тело, вцепиться клыками в холку и брать… брать… брать до умопомрачения, доставая членом до самой матки, наслаждаясь запахом первой крови.

Разрываю на поскуливающей паре халат в клочья, вбираю в рот вишневые соски, ласкаю губами, слегка царапая нежную кожу зубами. Девочка выгибается в моих руках с гортанным рычанием, треск ткани перемежается с тяжелым порывистым дыханием, коготки впиваются в мои плечи, металлический запах будоражит. Вредная девчонка замирает, встречается со мной затуманенным взглядом и медленно вынимает из плоти когти. Мелькает меж зубов язычок, что слизывает с коготков капли моей крови. Хитро щурится.

Башню срывает напрочь. Что же ты делаешь со мной, Снежа? Ты ведь даже не представляешь, что находишься на волосок от кровавой опасности.

Набрасываюсь на медовые губы, отвоевывая жаркую глубину языком, играюсь с юрким язычком, в красках представляя, как розовая плоть скользит по изнывающему члену, обнимает губами, заглатывает так глубоко, как это возможно. Древние силы, готов кончить только от этих сладких образов! Скриплю клыками, подавляя в себе едва контролируемое желание вновь поставить Снежану на колени, только на этот раз – чтобы ворваться в её горло, и да, до самого упора.

В мозгу ярко горит красная лампочка предупреждения. Держи себя в лапах, Дин Картен! У девочки первая близость, варварские замашки оставим на другой раз, сегодня обязан быть максимально нежным. Зверь протестующе бесится, ему до одного места человеческие метания, ему нужно всё и сразу, жестко, до болезненно-острых криков боли, до лужи крови и хлюпающих звонких звуков.

С трудом отрываюсь от сладкого рта под возражающий стон Снежаны, осаждаю и себя, и зверя, впрочем, последнему на мои осаждения насрать с большой колокольни. В ушах – его яростное рычание, пред глазами яркие картинки кричащей подо мной белокурой девочки, жестокие ритмично-быстрые движения бедер меж белых бедер, окрашенных кровью.

Мотаю головой, скалясь. Пошел на хрен!

К щеке нежно прикасается женская ладошка.

– Дин? Всё в порядке? – осторожный тихий вопрос.

Нет, не совсем.

Открываю глаза, и Снежа растерянно застывает, нервно дергается горло, то самое, в которое так хотел с силой войти. Стискиваю челюсти и неопределенно киваю, придерживаю одной рукой пару под ягодицы, второй врезаюсь когтями в косяк. Мне нужна одна секунда. Снежа благоразумно молчит. Ждет, пока я обмотаю зверя цепями и засуну в его глотку концы. Кровожадные желания немного притупляются, этого достаточно, чтобы не нанести в первый раз паре вред, а дальше что-нибудь придумаем.

Утыкаюсь в белые волосы носом, шумно вдыхаю и несу девушку на постель, укладываю на лопатки осторожно. Женские пятки ударяют по ягодицам, она цепляется за мои плечи руками, прижимая голову к своему плечу, теплое дыхание опаляет ухо.

– Что не так? Только не говори мне, что ты и на этот раз собираешься меня продинамить! Если так, то не надейся, что я тебя после такого прощу, Дин Картен! У меня, знаешь ли, волосы сплетены косой этой вашей одельшер!

– Одершер.

– Без разницы сейчас вот вообще!!! Намек понят, я спрашиваю?!

– Понят, моя хорошая, – улыбаюсь уголком губ. Я бы мог снова оттянуть нашу близость, однако в прошлый раз это ничем хорошим не закончилось, и рисковать я более не собираюсь.

– Кое-что я всё-таки собираюсь с тобой сделать, Снежана Фрост, – потираюсь носом о женскую щеку, затем провожу языком по приоткрытым губам. – Но точно не динамить, не надейся.

В сознании раздается дребезжащий звон цепей, несколько звеньев зверь перекусывает. Черт. Напрягаюсь. И впиваюсь в упругие губы, скольжу руками по желанному телу, освобождая его от остатков истерзанного некогда халата, приспускаю брюки, которые деятельная девочка спихивает с моих бедер ступнями, и я бы рассмеялся, вот только сейчас не до смеха, если зверь сорвется… Не хочу омрачать первый секс с парой грубостью и болью.

– Я чую, что что-то не так, Дин, – горячий шепот на ухо. – И не сомневайся, стребую с тебя объяснения, потом как-нибудь, – сдергивает через голову остатки моей майки, отбрасывая ошметки на пол, и притягивает к себе ближе.

Великие предки, когда эта малышка успела настолько повзрослеть? Где были мои глаза? Рычу про себя. Слишком много тупых, совершенно не к месту мыслей, которых при близости с желанной женщиной и быть не должно.

– Хочу тебя, Дин… Ой… – извивается под моими губами, животик подрагивает от касания моего языка.

Смещаюсь к развилке бедер, широко развожу колени под смущенным и вместе с тем любопытным взглядом, ныряю языком во влажные складки, вылизываю с упоением, пью соки, погружаясь в узкое нутро языком, набрасываюсь на клитор. Тонкие пальчики с острыми коготками зарываются мне в волосы, полосуют кожу головы, вновь наполняя металлическим запахом легкие. Зверь срывает одну из цепей, бросается и бьется о стенки сознания, грудная клетка вибрирует яростью рычания. Черт, Снежа.

Глава 34

Снежана

Извиваюсь под любимым, мне так хорошо, что невольно выпускаю когти, впиваясь ими в нежную кожу, ударяю пятками по крепким плечам, тяну на себя за волосы. Слишком яркие ощущения, я даже не подозревала, что ласки там могут доставить такое удовольствие. Кажется, я даже беззвучно плакала, так мне было хорошо. Гортанное злобное рычание немного остужает затуманенную голову. Сглатываю, приоткрывая слипнувшиеся от слез ресницы, и замираю. Душу бередит легкий страх, ведь на меня глядит его зверь, и уже не в первый раз осознаю, что зверь Дина далеко не пушистый зайчик, а жаждущий крови хищник.

– Не буди зверя, я едва держу его на цепях, – рычит тихо, перехватывая обе мои руки за запястья, и заводит за голову, крепко фиксируя. Крупная головка приникает к сочащемуся соками входу, методично раздвигает узкие стенки. Треугольные зрачки глядят неотрывно с каким-то маниакальным любопытством и жаждой боли, и если бы мой любовник не был Дином Картеном, моим предначертанным, я бы… испугалась.

Дин нежно, медленно входит наполовину и замирает, а я вместе с ним, прислушиваясь к себе и слишком плотным во мне ощущениям.

– Иди ко мне, – прошу тихо, дернув скованными руками. – Иди ко мне, Дин…

Картен сглатывает, движение бедер до самого конца, мы полностью соединены, и меня охватывает ничем не замутненное счастье. Наконец-то, блин! Ударяю пятками по ягодицам.

– Иди, – трепыхаюсь в монолитных руках. Самостоятельно двигаю бедрами, но разве эту тушу сдвинешь без его на то желания.

– Снежа… Я очень стараюсь быть осторожным.

– Зачем? – искренне не понимаю.

В треугольных пульсирующий зрачках – изумление и озадаченность.

– Не хочу доставлять тебе дискомфорт в первый раз.

– А потом, значит, можно? – ворчу ехидно. – Перестань, Дин. Ты не сделаешь мне больно, а если сделаешь, то всё быстро пройдет, я ведь сама оборотень, забыл?

– Не хочу делать тебе больно, – бормочет как маленький, честное слово, и начинает бесить.

– Ты всегда стараешься сделать всё правильно, но не всегда правильно – это правильно, понимаешь? Я хочу тебя до конца, я хочу взять всё, что ты мне дашь, не хочу, чтобы сдерживался, – выговариваю строго, окунаясь в наливающуюся багрянцем пульсацию. – Просто будь со мной.

– Уверена? – напополам с рычанием.

– Как никогда.

Он на секунду прикрывает глаза, я прям слышу жуткий звон раскачанных цепей, а затем… зверь срывается.

Губы сметает жадный голодный поцелуй, клыки пробивают губы, в голове щелкает предохранитель, и я себя отпускаю. Мы рычим, царапаемся, по подбородкам стекают алые капли крови. Первое движение его во мне – сильное, с оттяжкой и до самого упора, так мощно и остро, что от стен отлетает громкий шлепок. В бедро впивается когтистая широкая ладонь, фиксируя глубоко когтями, толчки быстрые, звонкие, жесткие, на грани глубинной боли и наслаждения. Из груди – громкий скулеж, я захлебываюсь криками, полосую спину волко-демона, цепляюсь пальцами за один из проступивших рогов и тону в звериных жестоких озерах, что упивается моими эмоциями, питается ими, с наслаждением вылизывая острые, чуть загнутые назад когти, с которых капает моя кровь.

Увитый венами орган выходит из меня и с силой входит до самого упора, в изгиб оголенной шеи проникают острые клыки, вместе с членом входя в податливую плоть как в желе. Меня подбрасывает в сильных руках, изгибает под неестественным углом, сознание разбивают тысячи жалящих искр, глаза застилает мутная пелена, а сильнейший оргазм омывает тело с кончиков ног до корней волос мощнейшей разрядкой, такой острой и сильной, что горло перехватывает и срывает от криков.

…Под бедрами бесстыдно мокро. Чтобы хоть как-то компенсировать танком проехавший по мне оргазм, цапаю своего зверя за плечо, вонзаю клыки, растираю по нёбу ядовитую кровь.

Волко-демон урчит, впитывая и поглощая дарованные эмоции. Повисаю на оборотне тряпочкой, по-прежнему бьюсь в затухающих конвульсиях, и если я наивно полагала, что на этом всё, то я ошиблась. Волко-демон одним движением переворачивает меня на живот и ставит на четвереньки. Резкий глубочайший толчок, из груди вырывается вой от кусачей болезненной вспышки напополам с не менее кусачим наслаждением. Запрокидываю голову, ору в потолок. Дин сжимает в кулаке мои волосы, тянет на себя, фиксируя поясницу ладонью, вторгаясь в моё тело жесткими толчками. Между ног настолько влажно от соков оргазма и крови, что создается порочный хлюпающий звук. Обмякаю, опадая на грудь, демоно-волк гортанно урчит и урчит, выплескивая глубоко внутри своё наслаждение, бьется, запертый во мне, погружаясь затихающими ритмичными толчками, а я погружаюсь в дремлющую усталость.

Краем спекшегося сознания ощущаю, как Дин притягивает меня к себе под бок, трется носом о волосы, бередит волосы неразборчивым шепотом. Ощущение парения, шум воды – и сон забирает меня в свои объятия окончательно.

Глава 35

Дин

Нос щекочет нечто пушистое и легкое, как перышко. В полудреме осторожно перехватываю пушистость, мягко потираю пальцами щеточку и получаю ею шлепком по лицу. Сонно приоткрываю один глаз и расплываюсь в умилительной улыбке: к моему боку прижимается милая снежная кошечка, во сне мило подрагивая ушками и волозя хвостиком мне по лицу.

В груди щемит от нежности к ласковому комочку, пусть тот комочек уже давно не малышка, а вполне себе половозрелая приличная тушкой особь. Подкладываю под щеку ладонь, зарываюсь пальцами в гладкий мех. Снежа дергает ушком и тарахтит. Всё, меня можно выносить, сейчас скончаюсь от умиления. Поглаживаю девочку между меховых ушек, по лобастой голове, вдоль позвонков, прикасаюсь губами к хвосту. Мой зверь оживает, приникает тесно к коже, поглядывая жадно на самочку и, гад такой, подкидывает образные картинки, чтобы сам обернулся и пристроился членом под белый хвост.

Пошел на хрен, извращенец.

Моментально вспоминаю нашу близость: потеря самоконтроля, как жестко для первого раза брал свою нежную девочку, и мрачнею. Она и в ипостась обернулась, чтобы быстрее залечились раны. Почуяв мою злость, что не удивительно после закрепления связи, Снежа сонно завозилась, сладко зевнула, потянувшись до кончика хвоста, что распрямился трубой, случайно легонько шлепнув меня по щеке, пощекотал губы. Ирбис вдруг замерла, хлопнули замутненные сном глазки. Снежа извернулась, переворачиваясь на спину и снова на бок, привстала, с тревогой заглядывая в моё лицо, мол: ты что, жалеешь?!

Меня разобрал смех. Это я за неё должен опасаться, тревожиться и бояться, а не она за меня. Снежана подползла ко мне на лапах и положила голову на грудь, ткнувшись носом в подбородок. Из её груди раздался вопросительный мурчащий рык. Почесал девочку под подбородком и за ушком, рык перерос в тарахтение. Я счастливчик. Лучше пары не сыскать.

– Привет, – ласково улыбнулся. – Как ты? Ничего не болит?

Снежа возмущенно мявкнула: у меня?! Вот ещё. А ты?

Не сдержавшись, отпустил смешок.

– У меня точно ничего не болит. Прости. Я был с тобой слишком груб.

Ирбис фыркнула, мазнула по моему лицу хвостом, и вот в моих руках уже податливое обнаженное женское тело, что без зазрения совести залезло на меня и распласталось, крепко обнимая. Собственно, я точно ничего не имел против.

– Лично мне всё очень понравилось, – ворчит мне в шею Снежа. – И не дай предки, ты жалеешь, Дин Картен! Обижусь.

– Не жалею, разве что виню себя за грубость.

Это она просто не видела окровавленную простыню, как вспомню, так вздрогну. К крови я относился равнодушно, если она не принадлежала моей паре.

– А ты не вини, мне всё понравилось, и даже очень!

С наслаждением положил лапу на голые ягодицы, легонько сжимая, ненавязчиво мазнул пальцами по нежным, слегка влажным складочкам, про себя сглатывая. «Доброе утро» встало по стойке смирно у сладкой попки, яйца болезненно заныли. Как назло, Снежа ласковой кошечкой потерлась о стояк попкой.

– М-м-м, пресловутое мужское доброе утро, или кое-кто не прочь повторить?

С удивлением уставился в хитрый прищур небесных глаз. Грудь дрогнула в судорожном вздохе. За что боги наградили меня столь идеальной женщиной?

– Я всегда буду желать тебя, Снежана, – говорю тихо, прикипая жадно к девичьим влажным губам, по которым мелькал розовый язычок, и заканчиваю твердо под протестующий рык зверя: – Но нужно подождать несколько дней, пока твоё тело восстановится.

– Чего? – искреннее возмущение, по груди прилетает ладошкой. – Что обождать? Я, что, по-твоему, человек, чтобы ждать? Там уже всё зажило!!! – срывается на грозный рык. Смеюсь, нежно поглаживаю по волосам и втягиваю через зубы воздух, когда Снежа мстительно кусает меня за сосок.

Щурится угрожающе:

– Не желаешь отдаться мне добровольно, Дин Картен, я возьму твоё тело сама по праву принадлежности! Ты мой! – привстает, цапая мой член пониже набухшей головки, и насаживается до самого упора, вбирая меня всего, шипит кошкой от кусачей боли. – Вот черт. Вымахал шлангом!

Цыкаю на глупую любимую кошку, обхватываю за плечи, наклоняя на себя, завладеваю губами, оглаживаю бедро, осторожно придерживаю за него. В этот раунд я собираюсь быть очень ласковым, привязка состоялась, так что зверь мне не помешает. Просовываю между нашими сцепленными телами руку, потираю большим пальцем клитор до тех пор, пока кошка полностью не расслабляется. Медленно вхожу в узкую жаркую глубину, медленно и размеренно, размеренно и медленно, слишком медленно, аж яйца звенят, но я же сказал, что буду нежным, значит, буду. Главное – с ума не сойти, в принципе, я уже давно сошел, с того момента, как познакомился с дочкой друга и моей парой.

Снежана

Со стоном свалившись с Дина, ловлю затухающие волны оргазма. Боже, как хорошо! Храни тех, кто придумал близость между женщиной и мужчиной. Довольно и сыто вздохнув, перевернулась набок, любуясь искаженными звериными чертами лица любимого. Как же он прекрасен в судорогах наслаждения, просто отвал башки! Эх, я готова запереться здесь и не выпускать Дина из постели неделю. Вот только обстоятельства непреодолимой силы не заставляют себя ждать. В дверь стучат, едва не снося полотно с петель.

– Эй, братцы-кролики! Я, конечно, всё понимаю, но, может, вы изволите хотя бы спуститься пожрать, а?

– Свали в бездну, СейРан, – рычит на низких частотах Дин, и долбежка в деревянное полотно прекращается с бурчанием:

– Ну, и сдохнете с голоду. Подумаешь, Гнейшара за двести лет пополнится первыми трупами.

Лицо Дина опасно искажается от ярости, в глазах отчетливое: убью. А я прекрасно знаю, на что способен Дин Картен, все оборотни Аррет знают и предпочитают уползать с дороги моего мужчины заранее. Эх, горжусь им. Всегда гордилась. Перехватываю любимого за запястье.

– Оставь её. Потом её придушим вместе. А вообще, твоя сестра на самом деле не плохая.

Скептический, затухающий в кровожадности взгляд. Улыбаюсь.

– Серьезно. Она ничего. И я ей, кстати, уже наваляла, – делюсь тихо, ловя заинтересованный блеск. – Потом расскажу. Как насчет совместной ванны?

Мой зверь молча вздергивает меня на руки и тащит в купель, где спустя одну минуту раздается журчание воды, а через две – грубые сильные шлепки тел, гортанные стоны, хлюпающие звуки и манящий оборотней аромат крови.

Глава 36

Придирчиво разглядываю своё отражение в зеркале. За спиной чуть в стороне маячит Дин, вытирая соблазнительное влажное тело. Облизываю губы, с трудом перевожу взгляд к своему внешнему виду, отвожу за спину пряди волос, разглядывая характерные, налитые ало-фиолетовым подтеком красноречивые отметины клыков.

– Ты меня укусил, – констатирую. Дин замирает, обращая на меня тревожное внимание. – И я всё ещё жива. Удивительно.

– Ты меня тоже укусила, – вокруг талии обиваются его руки, притягивая к сильной грудной клетке. – Прости, – ведет кончиками пальцев по отметке. – А с чего ты не должна быть живой?

– Ну… Ты же знаешь: метить у нас запрещено по той простой причине, что это сулит летальный исход.

– Да, если дело касается людей. Мы не люди. Но ты права, оставлять метки в Аррет запрещено и среди оборотней.

– Угу, поскольку если оборотень слаб, то ждет его незавидная участь человека. Я выжила. Супер, но родителям знать об отметках не обязательно, да? А то, боюсь, папа тебя убьет.

Дин смеется.

– Айсар может попытаться, да.

Повисает пауза, в которую мы любуемся друг другом через зеркальное отражение. Замечаю, как идеально внешне мы смотримся, как красиво оттеняет моя бледная кожа его чуть смугловатую в сравнении с моей. Низ живота наливается истомой. Фыркаю про себя: после первой близости я похожу на похотливую кошку. Ноздри Дина трепещут, улавливая моё возбуждение, зрачки ширятся в звериные треугольники. Прикусываю губу, оттягивая попу, и потираюсь о его спрятанный под полотенце пах, что уже наливается внушительным бугром. Коготки нарочито неловко цепляют влажную ткань и сдергивают на пол.

– Ой, я такая неловкая, – хохочу.

Дин щурит желто-зеленые глаза, его губы искажает демоническая ухмылка. Одно точное движение-нажатие на лопатки, цепляюсь за раковину и запрокидываю голову, закатываю глаза, ведь он входит одним сильным толчком, ввинчиваясь до основания, тянет на себя влажные пряди волос. Когти скрежещут по фаянсу, с губ срываются судорожные вздохи, тело сотрясают мощные остервенелые толчки, грудь сжимает сильная лапа, теребя соски, сжимая их до легкой боли, клитор потирает большой палец, то надавливая, то сжимая и покручивая меж пальцев. Да, наружу мы, кажется, выберемся только… завтра.

Дин

Ополоснув разнеженную малышку, завернул в полотенце и вынес в прохладное помещение, низко зарычал, с предупреждением устремив взгляд к развалившейся с мерзкой ухмылкой на постели СейРан. Снежа моментально напряглась, зашипев на сестру. Та тряхнула лиловыми волосами и вскинула ладони.

– Спокойно, кролики. Я с миром. Диндарион, приветствую, – ядовитая насмешка. – За крушение мебели стрясу с тебя по полной, учти.

– СейРан, свали на хрен подобру-поздорову, пока не лишилась рогов.

– Фи, как грубо, братец. Пока вы предавались разврату, ужин уже давно остыл. Найдете себе что-нибудь на кухне. Спать, как понимаю, будете вместе и здесь. РаМон передавал тебе привет. Ну, всё, кролики, я всё сказала. Остальное завтра. Ах, да, ваше шмотье, – кивнула на кресло, где лежало несколько темных чехлов.

Подмигнув, генерал Гаалы наконец свалила. Скрипнув эмалью, опустил девочку на постель. Сам подошел к чехлам, вытряхивая несколько брючных комплектов, один, более маленький по размеру, передал паре. Хмуро повертев в руках брюки из черной демонической кожи и пуловер, поморщился: не новые вещицы, несло от костюмчика странно, по-родственному, вот только запах был определенно не отца.

– Что-то не так?

– Пахнет странно.

Повернул голову к Снеже и замер с открытым ртом. Облегающий, как вторая кожа, черный комбинезон делал мою нежную девочку порочной искусительницей, белые пряди волос рассыпались по плечам. В паху дрогнул орган. Снежа, будто бы не замечая моего жадного взгляда, деловито приблизилось ко мне, повела носом у шмоток и авторитетно заявила:

– Это РаМона. Неудивительно, что запах показался тебе странным.

Ревность куснула в задницу.

– Что ещё за РаМон?

Снежа подняла на меня озадаченный взгляд.

– А! Точно, ты же о нём ничего не знаешь. Это твой младший брат.

Помрачнел.

– Вот оно что.

– Ага. Кстати, он дико на тебя похож, я даже сразу спутала его с тобой, только волосы у него длинные, а так… Дин? Ты чего так странно смотришь?

Моргнул, подавляя жажду убийства родственной крови, что, впрочем, СейРан когда-то никак не помешало всадить мне в спину отравленные ядом клинки и порвать горло.

– Не бери в голову. Брат, говоришь? Ясно.

– Что будем делать дальше? – она потерла животик. – Я бы, честно говоря, не отказалась от перекуса.

– Хорошо, перекусим, – сказал покладисто и буркнул непреклонно: – А потом домой.