Текст книги "Канцлер (СИ)"
Автор книги: Анастасия Курленёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Казалось, владетель Вайн Росс умудрялся одновременно оказываться везде: он чертил схемы закладки балок и установки блоков, объяснял плотникам, какого вида собирать вагонетки. Выдал тем, кто работал в угольной шахте налобные «светлячки», горевшие холодным пламенем, не дававшим жара и искр. Настаивал на соблюдении таинственной «техники безопасности». Инспектируя работу лесорубов, сделал на большой чурке несколько вертикальных надрезов до середины бревна, залил разогретой смолой и поджёг, предоставив Маргарет возможность готовить на ровной поверхности и тихом пламени, а не на костре. Деревенские мужики, большая часть которых работала когда-то на железных отвалах, хозяина просто обожали, утверждая, что «он дело понимает» и когда «баять про руду начинает, какая она бывает, да какие места любит, да которая руда к которой тянется... век бы слушал». Уолт Рейли ходил за парнем как привязанный, с восторгом выполняя возлагаемые на него поручения вроде разметки участка колышками, сбора хвороста для костров в лесу, установки силков на кроликов и куропаток, и тому подобного. Иногда Кайл посылал кого-нибудь поохотиться на козлов, которыми изобиловали горы. Иногда овец присылал Магензи.
Работа кипела от рассвета до заката. Но Маргарет потихоньку рассказывала прочим, что хозяин, приходя домой, хоть и валится с ног, а всё одно по нескольку часов ещё за столом сидит, книги листает, чертит да пишет что-то, под нос бормочет. Уснёт, бывало, так-то... подойдёт она, чтоб на кровать его, значит, переложить, а на столе ни одной книги и нету. Одно слово, колдовство.
– Не нашего ума дело, – сказал раз на это Олдрик. – Магия, али нет, то воля хозяйская. А чем плохо получилось? Вон домину какую перед кузней построили, а времени прошло-то всего ничего.
Тем не менее, наутро, приметив у владетеля круги под глазами от ночных трудов над голографированной библиотекой Канцлера, Олдрик взмолился:
– Отдохнул бы ты, хозяин. Совсем с лица спал. Куда гонишь? Дом вон твой достроили, переезжай, коли хошь. Чего тебе ещё? Мы всё сделаем. Себя-то пожалей.
Кайл недоумённо воззрился на него, переваривая услышанное. Мотнул головой.
– Нет, времени мало. Ты что, Олдрик, забыл, что осень на носу уже? Дом, кстати, не мне, а кузнецу. Он скоро приедет, всё готово должно быть. Тааак, не перебивай, – махнул он рукой на старосту. – Я ему указания оставлю, будет работами руководить в моё отсутствие. Слушаться его, как меня. Мужик он дельный, сработаетесь... Приеду в январе, так чтоб у каждого, кто со мной сотрудничал, такой дом был, как у Валюнда... у кузнеца то бишь. Всё понял? Чтоб я этих развалюх не видел по деревне, а то спалю всё к некромантам собачьим.
Кайл уехал за три дня до начала занятий в Лицее. Первый день просто проспал на мельнице. Остальные два потратил, в основном, на сборы: закупку одежды, письменных принадлежностей и прочих мелочей. Встретился с Камиллой. Позаимствовал часть бумажных книг, как из её библиотеки, так и из библиотеки Канцлера – светить голограммы на камне не хотелось.
Глава 6. Студент
Вернец, 32 г. э. Леам-беат-Шааса
Лицей встретил его неоднозначно. Кайл был не единственным новеньким в этом году, но вызвал наибольший интерес у сверстников. Возможно, причиной тому послужило несколько нервозное состояние, в котором он всё ещё пребывал, так что самоконтроль молодого человека был далёк от канцлерского. После того, как ректор представил его в числе прочих поступивших как Кайла Росса, к нему подошёл сын барона Мантона и громко, на публику, спросил:
– Вы, Росс, говорят, сын Канцлера.
Кайл молча утвердительно наклонил голову.
– Почему же вы Росс, а не фон Штосс? – с мерзкой улыбочкой осведомился молодой баронет.
– Титул фон Штосс передаётся только детям, рождённым в браке, – ровным голосом ответил владетель Вайн Росс.
– Так он не был женат на вашей матери?
– Канцлер вообще не был женат. Но ваше удивление мне понятно. Ведь бароны Мантон теряют девственность только после свадьбы.
Взрыв хохота и красный как помидор Мантон в мгновение ока сделали Кайла известной личностью. Баронет кинул к его ногам перчатку. Кайл задумчиво тронул её носком ботинка, но не поднял. Весело посмотрел на задиру.
– Что, опуститесь до дуэли с бастардом? Вынужден огорчить. Я не дерусь с... обиженными природой людьми. Это неэтично.
– Вы трус!
– Ваше мнение драгоценно для меня, – сообщил Кайл с издевательским поклоном.
Баронет метнулся к юноше, занося руку, но Кайл немедленно вывернул её нападающему за спину.
– Если я сказал, что не дерусь с больными людьми, это не значит, что я не могу с ними справиться, – прошептал он на ухо своему оппоненту.
– Отпустите руку, – прошипел баронет.
– Отпущу. Но если ещё раз на меня замахнётесь, я вам её сломаю. Слово Росса, слышите?
Получив обратно свою конечность, Мантон стремглав бросился прочь.
– Вы нажили себе врага, – с лёгкой улыбкой сказал один из наблюдавших за столкновением юношей.
– Одним больше, одним меньше, – хмуро отозвался Кайл.
– Я барон Даугер, – представился его собеседник, протягивая Кайлу руку.
– Приятно познакомиться, – машинально сказал Росс, отвечая на рукопожатие, но вдруг задержал ладонь нового приятеля в своей.
– Даугер... Даугер, где я слышал эту фамилию? – пробормотал он. Воспалённый мозг, пропустивший через себя за последние месяцы чудовищные потоки сведений о фортификации, геологии, металлургии, сельском хозяйстве, камне– и деревообработке, сейчас выдавал информацию частями.
– Мой отец был маршалом Сивфской империи, – с гордостью сообщил барон.
Кайл только отмахнулся.
– Даугер... Даугер... – щёлкал он пальцами. – А! Вспомнил! Даугерская порода тонкорунных овец! Несколько лет держала первенство на всемирной выставке. Что, кстати, с ними произошло, с вашими овцами? Почему они перестали побеждать?
Барон расхохотался.
– Вы ещё более эксцентричны, чем ваш отец. Подумать только! Овцы!
– Ладно, об этом потом, – отозвался владетель Вайн Росс. У него и правда были более срочные дела.
– Пойдёмте, – весело сказал Даугер, беря новенького под руку. – Я познакомлю вас с остальными. Мантона у нас многие недолюбливают, похвалитесь своими подвигами.
– Я предоставлю воспевать их менестрелям – они всегда преувеличивают.
Барон расхохотался снова.
– Да с вами не соскучишься. Ладно, побуду сегодня менестрелем.
Ещё большее уважение молодой Росс приобрёл на следующий день, на первом уроке фехтования, когда новый учитель сходился с каждым из юношей, оценивая их уровень. Это занятие проводилось сразу для трёх курсов, чтобы потом разбить учеников на группы в зависимости от мастерства. Когда очередь дошла до Кайла, мастер уже по одному тому, с какой грацией юноша встал в позицию, выделил его из числа других. А после десятиминутного спарринга не выдержал и разразился рукоплесканиями.
– Браво! Брависсимо! Это великолепно! Кто вам преподавал?
Кайл ковырял кончиком рапиры брусчатку двора, низко опустив голову, чтобы скрыть смущение.
– Фердинанд де Врие, – сказал он тихо, но внятно. Ему было приятно, что он не опозорил старого учителя, но совесть немного грызла за то, что ни в жизнь бы не стал уделять фехтованию столько сил и времени, если бы... если бы не Ламберт, не пропускавший ежедневных занятий. За исключением случаев, когда был при смерти.
– Сам легендарный де Врие! – воскликнул преподаватель. – Оно и видно. Я, правда, не знал, что он ещё преподаёт.
– Он мало кому преподаёт, – ответил Кайл.
– Ваш отец, должно быть, очень заботится о вашем образовании, если нашёл вам такого учителя.
– Да, – парень наконец поднял голову и твёрдо сказал. – У меня замечательный отец.
В среде приятелей барона Даугера Кайл быстро приобрёл популярность. Его мрачновато-спокойную задумчивость находили оригинальной и загадочной, кто-то даже пытался ей подражать. Среди преподавателей он тоже был на хорошем счету. Живой изобретательный ум юноши мгновенно находил практическое применение сведениям, которые прочие считали сухими ненужными фактами, так что учился он жадно.
– Резко континентальный? Это насколько резко? Ночью вода замерзает, днём кипит? Чудненько...
– А почему сеть стационарных порталов так неравномерна? С восточной стороны хребта их почти нет... Самоизоляция? От контрабанды?
Преподаватель фехтования вошёл в учительскую, вытирая пот со лба.
– Что с вами?
– Индивидуальное занятие с Россом. Что-то он сегодня в ударе.
– Это ещё что, – с ностальгической ноткой произнёс ректор. – Видели бы вы Ламберта фон Штосса в его лучшие годы...
– Нет уж, увольте!
– Но мальчик и правда талантливый, – встрял ещё один профессор. – Так интересуется географией... Мне кажется, он по памяти может нанести на карту не только все впадины и складчатости, но и все месторождения полезных ископаемых, не говоря уже о ценных породах дерева, районах произрастания благовоний и пряностей...
– А химия? – подхватил его коллега. – Недавно он предложил очень оригинальный способ гидрометаллургического извлечения серебра и золота из минеральных продуктов с применением щелочного цианирования...
– Учёный, какие планы на выходные?
– Ещё не знаю, а что?
– Поехали ко мне, – предложил Даугер. – Я столько рассказывал о тебе матери, она непременно хочет с тобой познакомиться.
– Баронесса Даугер? – глаза Кайла вспыхнули азартом. – Давно мечтал.
В галантном поклоне юноша склонился над рукой старушки, носившей забавный чепец и приходившейся розовощёкому пухлячку-барону матерью.
– Я безмерно счастлив лично засвидетельствовать вам моё почтение, баронесса.
– Какой милый у тебя друг, мой мальчик, – обратилась она к сыну, – не то, что прочие ваши шалопаи. Алекс говорил, что вы интересовались овцами...
– Мама... – смутился барон, но Кайл тут же предложил женщине руку, а в сторону её сына сделал страшные глаза.
– О да, баронесса, я так много о них слышал, можете мне их показать? – проговорил он, увлекая её за собой.
– Да, овцы у нас отменные, – с гордостью вещала она. – Порода выведена ещё при баронессе Алисе, бабке Алекса. Но настоящее признание они получили благодаря Николасу, моему мужу. Когда он вышел в отставку, то поставил своей целью...
– Кайл, айда с нами в город! Сегодня у Мартена будет петь великолепная Мадлен!
– Увы, господа, на этот раз без меня, – Кайл даже не поднял головы от кипы бумаг.
– У-у-у, бумагомаратель! – щекотнул его сзади Кюльхер. – Поехали, будет весело.
Откинувшись на стуле, владетель Вайн Росс лихорадочно придумывал отговорку.
– Денег нет! – наконец нашёлся он, снова уткнувшись в проверку счетов.
– Росс, имей совесть! – возопил его приятель. – Весь Лицей сбежался смотреть, как к тебе вчера привезли сундук серебра с банковской охраной.
– М-м-м, так то вчера, – покусывая карандаш, и всё ещё косясь в бумаги, промычал юноша. – Я уже всё потратил.
– Куда можно за день потратить такую прорву денег? – не поверил Кюльхер.
– А ты у Даугера спроси, – усмехнулся Кайл.
– Он купил у меня овец, – краснея, сообщил барон. – Кайл, я сегодня тебя угощаю!
Владетель Вайн Росс вздохнул. У него была ещё прорва дел... хотя, ужинать всё равно придётся... а обдумывать свою последующую стратегию ему никто не помешает и у Мартена. Даже наоборот, его там, наконец, оставят в покое.
– Ладно, поехали.
Лишь только войдя в ресторан, Кайл понял, что согласился покинуть стены лицея не зря: за столиком сидела Камилла. Она тоже сразу заметила его и жестом поманила к себе. Юноша повёл бровями в сторону своих спутников, давая понять, что не один. Она настаивала.
– Господа, позвольте представить вас леди Камилле: барон Алекс Даугер, сэр Бартоломью Кюльхер.
Леди консул одарила молодых людей очаровательной улыбкой.
– Присаживайтесь, господа. Рада познакомиться с вами.
Заверениям в ответной радости не было предела, но, наконец, они всё-таки расселись.
Таких высокопоставленных гостей, как сенаторы, Мартен предпочитал обслуживать лично. В случае с леди Камиллой, это доставляло ему ещё и настоящее удовольствие.
– Здравствуйте, Мартен, – сказала она. – Что вы нам сегодня посоветуете?
– Попробуйте баранину, запечённую в мяте, миледи, – медовым голосом произнёс ресторатор и бросил быстрый взгляд на Кайла. – Сегодня мы получили великолепную партию свежего мяса. Только придётся немножечко, – ресторатор свёл пальцы в щепотку, – подождать.
– Хорошо, Мартен, я доверяю вашему выбору. И мы не торопимся.
– Барон Даугер... ваш отец маршал Даугер, не так ли?
– Да, миледи.
– Мне говорили, его смерть была большой утратой для Сивф, – заметила Камилла.
– Возможно... – несколько смутился Алекс. – Хотя я думаю, что если Сивфы так уж его ценили, могли бы и не отправлять в отставку.
– Увы, при дворе всякое бывает. Взлёты, падения... – она пристально смотрела на Кайла. – Возможно, вашим отцом заинтересовался кто-то очень высокопоставленный, а он не был достаточно осторожен. Например, заключал какие-нибудь сомнительные сделки за пределами страны...
– Я не думаю, миледи, что мой отец... – озадаченно начал барон Даугер.
– Да-да, разумеется, – перевела она взгляд на Алекса. – Это всего лишь наблюдение за нынешним положением в сенате. Поговорим о чём-нибудь более приятном. Я слышала о предстоящем бале во дворце государственного совета, который будет даваться кесарем для основанного им заведения, то бишь вашего Лицея.
– Не только для Лицея, миледи, – заметил Кюльхер. – Приглашён и весь Университет Вернеца.
– Вот как? – улыбнулась женщина. – Это очень правильно, на мой взгляд. А то вам не доставало бы девушек.
– Может быть... – краснея, продолжал Кюльхер, – и вы посетите сей праздничный вечер?
– Ну что же, может быть... – лучезарно улыбнулась леди консул. – Я люблю потанцевать, – добавила она, переводя красноречивый взгляд на Кайла.
Юноша намёк понял, немедленно встал и предложил ей руку.
– В таком случае, к чему откладывать.
Кайл ещё не окончательно вытянулся, так что был с миниатюрной девушкой одного роста, но вальсировать его тоже учил Фердинанд, так что смотрелись они вполне прилично.
– Кайл...
– Я понял, Камилла. Всё будет в порядке.
– В департаменте по борьбе с экономическими преступлениями тебя уже выносят на повестку дня.
– С чего бы?
– Это уж тебе виднее. Если тебя посадят, что я скажу Ламберту, когда он вернётся?
– У меня всё под контролем. Скажи лучше, что слышно с театра военных действий?
– Что ты задумал? – подозрительно осведомилась девушка.
– Камилла! Что я мог задумать? Поставки овец в войска? А это мысль, кстати. Но что там Альбастан?
– Альбастану осталось недолго. Канмар проглотит его ещё до конца года. Он, правда, отвлекается пока на Иттские острова, но всё равно... – девушка покачала головой.
– Кордолис?
– Не лезь туда, Кайл. По крайней мере, в северные баронства.
– Тингум всё ещё под протекторатом?
– Уже нет, вошёл в состав империи Завоевателя.
– Трольгрейв?
– А что Трольгрейв?
– Это я у тебя хотел выяснить.
– Да вроде всё спокойно у них.
– И то хлеб, – вздохнул начинающий махинатор.
– Позволь похитить у тебя твою даму, Кайл, – Салем возник неизвестно откуда с веткой орхидеи в руке.
Юноша вопросительно взглянул на свою партнёршу. Она утвердительно опустила ресницы.
Вернувшись к столу, молодой человек ещё некоторое время наблюдал за кружащейся парой.
– Скажи-ка, друг мой Барт, ты в этих делах искушённее меня... Мне кажется, или декан Салем за ней ухаживает?
– Кайл, да этого только слепой не заметит. Ты что, ревнуешь? – хохотнул Кюльхер. – Право же, леди Камилла очаровательна, но не слишком ли ты для неё молод?
Парень ничего не ответил. Он ел, не чувствуя вкуса, продолжая наблюдать за Камиллой и Салемом. Наконец обратился к Даугеру:
– Окажи мне любезность, барон. Пригласи её на следующий танец. Я хочу поговорить с деканом.
– Кайл, не дури, – забеспокоился Кюльхер. – Ты что, собрался бросить ему вызов? С какой стати? Да и вообще, он маг, как ты себе это представляешь? Ты с рапирой, он с пульсаром?
– Да нет же, – Росс улыбнулся, хоть и не очень искренне. – Мне, правда, нужно только поговорить.
Даугер с Камиллой ещё не успели закончить танец, когда из маленького кабинета, куда вышли Кайл с Салемом, раздался резкий голос последнего. Оба партнёра замерли, но говорил маг на саламиниумском, так что обрывок фразы поняла только леди консул.
Почти тотчас же на пороге появился Росс, спокойный, хоть и слегка бледный. Он подошёл к женщине и вежливо откланялся. Друзья последовали за ним. На обратной дороге они не решились донимать Кайла расспросами, несмотря на распиравшее их любопытство.
Манор Вайн Росс, 32 г. э. Леам-беат-Шааса
Сдав сессию досрочно, Кайл вернулся в манор на неделю раньше запланированного и остался очень доволен своими подопечными. Все его поручения, включая возложенную на Фицжа реставрацию стен и оборонительных сооружений замка, были выполнены. Но кроме этого, население его земель увеличилось едва ли не втрое. Кайл перезаключил контракты с арендаторами, возглавляемыми старшим Магензи. После возведения чесальни и прядильни в границах манора, Доналд вдвое расширил свои пастбища и занялся новым для себя делом: уходом за тонкорунными овцами. Привлечённые изобилием сырья и хорошей репутацией владетеля, уже слывшего человеком деловым и надёжным, здесь начали селиться целые семьи ремесленников. Вот только жилые комнаты замка Вайн Росс опять пустовали. Маргарет хозяин нашёл в доме Валюнда с уже начинавшим округляться животом.
– Ну, извини, придётся тебе другую кухарку поискать, – смущённо сообщил ему кузнец.
– Да что уж тут, – ответил Кайл, по правде сказать, не ожидавший такого развития событий. – Всё равно я пока по большей части в столице.
Глава 7. Светские развлечения
Вернец, 32 г. э. Леам-беат-Шааса
Камилла ещё не успела как следует оглядеть партер, когда к ней подошла светлокожая голубоглазая девушка, Вивьен Димоди, камеристка фаворитки кесаря.
– Леди Корлайла приглашает вас присоединиться к ней в её ложе, – сообщила она с милой улыбкой.
Леди консул ответила столь же очаровательным согласием и последовала за посланницей женщины, которую называли повелительницей Сивф.
Камилла не любила смотреть балет из ложи. Но в последнее время ей вообще редко удавалось насладиться представлением. Театр оперы и балета по накалу страстей и наполненности политическими интригами не уступал залу заседаний сената, а возможно, и превосходил его.
Кесаря в ложе не наблюдалось. Он вообще был глух к изящным искусствам. Зато здесь оказалась Шарлотта Юлиани, сестра Юлии, столь драматическим образом устроившей свой брак.
– Сенатор Камилла! – радостно протянула к ней руки высокая темноволосая женщина, прекрасно сохранившаяся для своих тридцати восьми лет и имевшая на кесаря неоспоримое влияние. – Мы так рады снова видеть вас в столице! Где вы пропадали столько времени?
Камилла присела в глубоком реверансе.
– Я в Вернеце уже больше недели, миледи. К несчастью, подготовка группы дипломатов к поездке в Илларик отнимает у меня уйму сил. Так сложно в наше время найти квалифицированные кадры...
– И не говорите, – сверкнула тёмными глазами леди Корлайла. – Но, тем не менее, сезон в самом разгаре, а вас давно уже не видно ни на одном балу.
– О, я навещала своего заболевшего коллегу, Канцлера. Бедолага сильно простудился.
– Да, он выглядел бледным и исхудавшим, – внезапно сообщила Шарлотта. – Мы видели его на дне рождения Жанетточки. Не знаю, почему Юлия с Пекардином его пригласили... он подарил малышке очаровательного муарового дракончика.
– В самом деле? – заинтересовалась Вивьен. – Они ведь баснословно дороги, хоть и вырастают не больше собаки.
– Что ж, вероятно, он может себе это позволить. Говорят, он очень богат, – взгляды трёх женщин вопросительно обратились к Камилле.
– Не могу сказать определённо. Я, право же, никогда не интересовалась финансовой состоятельностью Канцлера, – искренне сообщила она.
– Однако же, милочка, вы провели в его доме столько времени... почти неделю. Неужели ваша наблюдательность вас подвела? – по-кошачьи мягким голосом промурлыкала леди Корлайла.
Камилла отметила про себя эту осведомлённость и приготовилась к ответственному исполнению роли.
– Сказать по правде, там был объект, интересовавший меня куда больше бедняжки Канцлера. Нет, он, конечно, очень мил, умён, у нас есть общие интересы... но...
Её щёки покрылись нежным румянцем, а губы слега приоткрылись в мечтательной улыбке.
Корлайла буквально сверлила «милочку» глазами, а Вивьен подошла совсем близко. Но Камилла не волновалась. Врать она умела виртуозно. Главным секретом было живое воображение, тайно рисовавшее перед её внутренним взором сцену, которая должна была вызвать изображаемую в данный момент эмоцию. Сейчас, например, она вспоминала, как Ламберт спал у неё на коленях.
– У него есть аспирант. Салем. Кстати, он назначен деканом в Университет. О, леди Корлайла, как было бы любезно с вашей стороны пригласить его на приём в честь вашего дня рождения...
В воображении Камиллы лакей объявил: «Его Превосходительство Канцлер!», и вошёл Ламберт, с безукоризненной элегантностью отдал общий поклон и поднял на неё лучащиеся мягким светом серые глаза...
– Уверяю вас, он такой талантливый маг! Он стал бы украшением вашего вечера!
Радужный вихрь окружает их, и вот уже вокруг ни души, они в зале одни, звучит музыка, и он протягивает к ней руку...
– Что ж, вы меня заинтриговали, моя дорогая. Вивьен, проследи, чтобы декану Салему прислали приглашение.
Кордолис, 32 г. э. Леам-беат-Шааса
Нет более мощного оружия пропаганды, чем котята и годовалые златокудрые малышки.
Король Кордолиса об этом знал, а кесарь Сивф недвусмысленно почувствовал на себе.
В очередной раз между двумя соседскими державами назревала война. На самом деле не назревала она только в тех случаях, когда непосредственно велась. За сотни лет такого тесного взаимодействия и попеременной оккупации территорий друг друга индустриальные Сивфы и сельскохозяйственный Кордолис обзавелись прочными торговыми и родственными связями. И увы, чем дальше, тем сильнее становилось противостояние в обществе: выгоды военных действий достаются одним, а лишения – другим. Причём, последних, как правило, больше.
Монарх Кордолиса встал перед дилеммой: как продолжать править народом, напрягшимся, будто натянутая струна, затаившимся, словно испуганный заяц? Вместо того чтобы сеять, крестьяне рыли землянки-схроны в лесах. Потому что на этот раз... на этот раз сивфанцы могут пересечь пролив. Слишком свежи ещё воспоминания о звеньях боевых магов и хорошо вооружённой пехоте соседа-императора. Накал. Страх. Недоверие. Эти три слова довольно полно описывали настроение королевства всего год назад. Все знали, что Кордолис не готов к войне. Сивфы к войне не готовы тоже. Особенно на два фронта, с Кордолисом и с Иллариком, с обеими своими житницами. Именно к границе с султанатом Альбастан, последним буфером между Сивфами и империей Канмара стянуты основные войска. Но об этом тут знают немногие.
«Что может победить войны, как не любовь? В данном случае, братская. Увы-увы, но к счастью обоих наших народов мой недалёкий умом коллега так подвержен женскому влиянию... Недаром говорят, что Сивфами управляют из его спальни», – усмехнулся король Кордолиса, выделяя из государственного бюджета вполне приличную сумму на празднование первого дня рождения дочери своего министра финансов. Благодаря этому и замок, и прилегающие владения герцога утопали в цветах и лентах. Прямо под открытым небом накрывались столы с угощением для малоимущих горожан и в особенности детей-сирот. В городе витали флюиды праздника.
Правитель Кордолиса не состоял с герцогом в родственных отношениях. И даже не испытывал к этому молодому ещё человеку личной симпатии. Щедрость монарха объяснялась просто: кесарь Сивфской империи, давний сосед-противник, приходился маленькой виновнице торжества двоюродным дедушкой. Вот только ни его, ни других родственников со стороны матери не было на дне рождения девочки. Искушённые в политических интригах люди (а таких на именинах собралось более чем достаточно) утверждали, что вспыльчивый кесарь всё ещё сердит на своенравную племянницу, весьма романтическим образом устроившую свой брак без благословения или хотя бы ведома как родителей, так и государя. Любимая сестра повелителя Сивф слезами и угрозами наложить на себя руки в случае «если с дочерью что-нибудь случится» заставила кесаря скрипнуть зубами и... если не вовсе отказаться от войны с Кордолисом, то отложить активные действия на неопределённый срок. Особенно поднаторевшие во внешней политике придворные поговаривали даже, что этот странный брак был договорным: уж очень удачно всё сложилось для сивфанской оппозиции, выступавшей против военных действий. А единственным представителем со стороны Сивф как на свадьбе герцога, так и на этом семейном торжестве оказался скромный чиновник. Кажется, из какой-то канцелярии.
– Я слышал, – задумчиво сообщил один из гостей своей спутнице, провожавшей глазами невысокого мужчину в элегантном костюме, – когда-то он был весьма могущественным человеком. Но, вероятно, стал представлять слишком большую опасность при дворе. После чего и подвергся опале.
– Да? – заинтересованно отозвалась дама. – А мне говорили, что он маг. Хотя и не из самых сильных.
– Что ж, если Канцлер приехал, чтобы стать феей-крёстной, он опоздал на целый год, – улыбнулся мужчина. Оба рассмеялись.
– Канцлер, друг мой, кузнец моего счастья!
Сияющий герцог троекратно облобызал остолбеневшего от такого горячего приёма гостя. Справившись с собой, тот осторожно похлопал хозяина замка по плечу затянутой в перчатку рукой. Счастливый отец радостно потащил чиновника за собой.
– Как я рад, что вы приехали! Я знаю, какой вы занятой человек, но мой дядюшка непременно хотел вас видеть, лично познакомиться... Я так благодарен, что вы снизошли к его сединам!
Веласкин оказался высоким сухощавым стариком, ещё вполне крепким, хотя, как это было известно Канцлеру, ему уже хорошо за восемьдесят. Когда герцог упорхнул прочь, они церемонно раскланялись и некоторое время разглядывали друг друга. Наконец пожилой политик прервал молчание.
– Прошу простить мне некоторое смущение, милостивый государь. Я никак не ожидал, что вы так молоды. Позвольте поинтересоваться, сколько вам лет?
– Тридцать два, – ответил Канцлер.
– Подумать только, моложе Канмара...
Мужчина вежливо улыбнулся.
– Канмар завоевал уже половину континента. А я только скромный чиновник Сивфской империи, следящий за тем, чтобы войска не испытывали недостатка в снабжении... ни снаряжением, ни продовольствием, ни информацией.
– Да-да, я знаю о вашей страсти к конспирации, сам не чужд чего-то подобного... Но здесь, – широким жестом Веласкин обвёл регулярный парк, по которому они прогуливались, – мы можем говорить свободно.
Канцлер промолчал. Он знал, что периметр поместья тщательно охранялся гласно и негласно, физическими и магическими средствами. Но на шпиле центральной башни по сивфской моде красовался герб хозяина, выложенный рубинами, так что чиновник при желании мог без особого труда шпионить за обитателями замка.
– Вы знаете, с какой целью, помимо удовольствия личного знакомства, я пригласил вас сюда? – осведомился Веласкин.
– Полагаю, вас беспокоит агрессивная экспансия Канмара. С тех пор, как ему стали отдавать божественные почести, идея мирового господства не даёт ему покоя.
Старик согласно кивнул.
– Провинции Альбастана сдаются одна за другой. Иногда ополчение разбегается от одного вида войск Канмара. После смерти султана илларийским ордам некому противостоять.
– И?
– Вы левша? – неожиданно спросил Веласкин.
Канцлер позволил себе выразить некоторое недоумение.
– Да, а что?
– При ходьбе вы размахиваете только одной рукой. Вы, вероятно, привыкли носить оружие на бедре. И у вас осанка военного. Но вы слишком молоды, чтобы участвовать во второй магической войне.
– Я... окончил военный корпус.
– Да, почти двадцать лет назад, – Веласкин выжидательно смотрел на собеседника, но тот молчал. – Мне известно, что при штабе ныне покойного султана Альбастана был один звездочёт... сивфанец по происхождению. Молва приписывает ему большую роль в победах государя. Например, говорят, что когда войско увидело боевых слонов Канмара, от ужаса всё оно чуть было не бросились врассыпную. Но сивфанец приказал двум боевым магам обстреливать слонов плазменными шарами. Животные, напуганные огнём, взбесились и перестали слушаться погонщиков, передавив едва ли не всех илларийцев.
Бледная улыбка скользнула по губам Канцлера.
– На дистанции поражения слонов не следует ставить в тыл, это известно даже ребёнку.
Тингум, 20 г. э. Леам-беат-Шааса
На степь опускались короткие в этих широтах сумерки. Облачённый в когда-то белые, а теперь песчаного цвета, одеяния, невысокий человек вышел из шатра и глубоко вдохнул посвежевший воздух. Немного постояв, он вытянул наружу маленький походный столик и сгрудил на него ворох документов. Ещё раз глубоко вдохнул. На этот раз – запах старой телячьей кожи, смешанный с ароматом нагретого сандала. Когда пространство над головой станет глубокого цвета индиго и засветятся первые гвоздики небесной тверди, звездочёт примется за работу. Хорошенький мальчик с каштановыми кудрями будет таскать ему диковинные инструменты, внушающие трепет окружающим. А мрачный широкоплечий мужик, так и не научившийся сносно объясняться по-альбастански, будет возвышаться у учёного за спиной неслышной тенью.
Пока же звездочёт встал на колени и погрузился в чтение. Однако долго наслаждаться этим процессом ему не пришлось: стремительным шагом, почти бегом, к стоящему на отшибе шатру приближался султан.
– Да будь ты проклят, чародей, с душой чёрной, как твои письмена! И ты, и род твой, во веки веков! Правы были те, кто предостерегал меня от связи со змеёй, ползающей по камням, осквернённым некромантами!
– Что опять случилось? – спросил звездочёт, не отрывая взгляда от пергамента, в изучение которого был погружён.
– Ты завёл нас в ловушку!
– В ровной, как стол, степи?
– Вот именно! Крыло Крааса всего в дне пути, и они знают, где мы. На пересечённой местности, возможно, удалось бы уйти, но у меня всего двадцать легковооружённых всадников и почти три сотни пехотинцев! Тяжёлая илларийская кавалерия раскатает нас как нож масло.
Звездочёт страдальчески закатил глаза к стремительно синеющему небу.
– У него три сотни бездельников и день форы, а он собирается отступать. Меняй ландшафт, государь. В конце концов, кто из нас полководец?
Неожиданный приказ Канмара во что бы то ни стало перехватить потрёпанное затяжными боями войско султана до соединения с резервом заставил Крааса скрипнуть зубами: чтобы поспеть за оторвавшимися врагами, полководцу пришлось бросить собственные пешие подразделения. Однако при взгляде на альбастанских лучников, сиротливо сбившихся в кучку за жиденькой шеренгой пехотинцев, предводитель илларийцев расхохотался:
