Текст книги ""2013" (СИ)"

Автор книги: Анастасия Котова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

– Я пришел поговорить с вами. Обеими, – категорично заявил он.

Сергей был весь мокрый, хотя на нем была ветровка, и по ней стекала вода.

Но он не обращал на такую мелочь внимания.

– Тебе здесь нечего делать. Уходи! – резко ответила я.

– Ошибаешься. Я не успокоюсь, пока тебя не заберу.

– С какой стати? Ты кто такой?!

– Я твой мужчина. И имею право появляться здесь тогда, когда захочу.

И Сергей вошел в квартиру, отодвинув меня в сторонку.

Я опешила, не в силах сказать и слова.

– Кто там, Насть? – крикнула из зала мама.

На входе в комнату висели шторы, как бы прикрывая тот срам, что творился в квартире.

– Я! Выходи! – заорал Сергей.

Он был зол. Нет. Просто в ярости!

Как бы мне не досталось от всего этого праздника…

– Слушаю тебя, – мама вышла из комнаты, вытирая руки об полотенце.

И встала в угрожающую стойку. Она поняла, что сейчас на ее голову выльется ушат помоев.

– Послушай, ты… – задыхаясь от злости, начал Сергей. Его всего потрясывало, и мне стало не на шутку страшно. Не дай бог еще все крушить начнет, ненормальный. – Какого х… ты тут устроила?! С какого х…а ты не даешь девчонке жизни?! Она что, твоя собственность? Ей уже больше восемнадцати, ты не имеешь право держать ее возле своей ж…пы! – матерился Сергей, сильно размахивая руками. – Девочке уже пора замуж выходить, а ты ее как маленькую, на поводке держишь! Я – то думал, ты приличная женщина, а ты оказалась редкостной гадиной! Какого черта ты Настю бьешь?! Забыла, что под богом ходишь?! – ну вот все собрал, все, что можно. Сергей вел себя как сумасшедший. Просто съехал с катушек и нес такую пургу, что аж уши в трубочку сворачивались.

– Сергей, прекрати! – сделала я ему замечание.

Хотя на моем месте нормальный человек вызвал бы полицию. И все дела.

Хотя лучше психушку. Он просто буйный какой – то.

– Хорошо. Я тебя услышала, – спокойно ответила моя мама. – Ну, начнем с того, что эта девочка, как ты говоришь, стоит на учете у психиатра. Есть соответствующая справка. И стоит, начиная с семи лет.

– Мама, не надо… – я попыталась ее прервать.

– Дай мне договорить, – все так же спокойно сказала она мне. – Ей – замуж? – мать кивнула в мою сторону. – Да кто ее возьмет? Ты? Очень сильно сомневаюсь. Да даже если и возьмешь, то не дай бог еще бить ее начнешь. А почему бы и нет? Раз уж девчонка не совсем здоровая, то можно делать с ней все что угодно. За нее никто не вступится, если что – то с ней случится. Кроме меня, за нее некому постоять. Никто палец о палец не ударит, если ее кто – то обидит. Да, и про то, что я ее бью… Покажи мне хотя бы один синяк на ее теле.

– А это что?! – Сергей взял меня за подбородок и показал на свежий синяк на щеке.

Красная отметина от пятерни.

– Хм, мало ли откуда он мог появится. Ты ничего не докажешь.

– Ты устроила самый настоящий ад для своей дочери. Какого х… ты устроила дома самую настоящую свалку?!

– Это моя квартира. Что хочу, то и делаю. А ты здесь никто. Так что, можешь не устраивать здесь концерты. И да, на будущее: обратно я ее не приму, если ты вышвырнешь Настю на улицу. Ушла к мужику – вот и живи с ним как хочешь. Меня это уже не интересует. Я наконец – то хочу отдохнуть от них обоих! – мама говорила и про меня, и про мою старшую сестру.

– Какая же ты мать после этого… – прошипел Сергей.

– Сергей, не надо! – вмешалась я в их “милую” беседу. – Зачем ты вообще все это устроил? Я же тебе уже все сказала! Зачем ты делаешь еще хуже? – я была на грани истерики. Слезы полились из моих глаз, предчувствуя, как рушится жизнь.

Все было хорошо, пока этот человек не появился. В один миг все изменилось, и не в самую лучшую сторону.

– Я понимаю, что тебе плохо одному, но будь добр, наконец – то, оставить меня в покое! Мы все равно никогда не будем вместе! Зачем ты пытаешься что – то изменить? Уходи, прошу тебя! Живи уже своей жизнью!

– Ты все равно будешь моей. Запомни.

И Сергей ушел.

– Нашла же ты себе придурка… – заметила моя мать и ушла к себе в зал.

Я ничего на это не ответила. Она была права. Сергей редкостный придурок.

Дождь на улице прекратился, и я, более менее успокоившись, вышла из квартиры, прикрыв за собой дверь.

– А мы твоего жениха видели! – воскликнула Халус, заметив, как я спускаюсь по лестнице.

– Поздравляю, – сухо ответила я.

– Пошлите! – крикнула Валя.

Ливень хоть и прекратился, но повсюду было мокро и грязно.

Наши нашли небольшую тряпочку, спрятанную между стволами деревьев – соседи оставляли на тот случай, если лавочка снова окажется грязной, – и, вытерев всю воду, или хотя бы сделав вид, все вместе уселись и прижались друг к другу.

Мы с Ксюшей, которая уже вернулась домой, остались в подъезде.

– На, возьми. – Она протянула мне сигарету. – У Женьки сперла.

– Не боишься, что нас застукают?

– Нет. В это время здесь никого не бывает. А бабушка уехала.

Я закурила и, затянувшись, выпустила дым.

– Видишь того кента?

Я посмотрела в окно.

– Стоит, бл…ть…

– Это твой?

– А чей же еще?! – фыркнула я.

– Что у вас произошло? Мы слышали, как на пятом этаже кто – то орал.

– Это он, – я недовольно закатила глаза.

– А вы с ним… ну… типа того?

– Говори вещи своими именами. Ты уже сама давно спишь с Каргиным!

– Цыц! Тише! А то соседи услышат. Еще бабушке скажут. Она и без того меня шпыняет…

– И правильно делает. Хочешь залететь?

Ксения фыркнула.

– А ты? Тебе – то уже можно!

– Нельзя. По медицинским показаниям.

– Ты сама не хочешь.

– Может, и не хочу. Терпеть не могу детей. Особенно когда они вопят…

– Это потому что тебя в детстве били.

– Без разницы!.. Все равно терпеть не могу.

– Пошли к нашим.

– Пошли.

Мы вышли из подъезда.

Я попыталась пройти незамеченной, но…

– Настя! – Сергей заметил меня. Выбросил сигарету и не дал мне уйти. – Да стой же ты! – он схватил меня за руку. – Зачем ты туда идешь? Нам нужно поговорить!

– Не о чем нам с тобой разговаривать! Да отпусти же ты меня! – я вырвалась из его цепких пальцев.

– Зачем ты общаешься с маленькими детьми? Поехали лучше ко мне! Поговорим насчет наших отношений, проведем вместе время… Не трать свое время напрасно! Ты не заслуживаешь проводить время с малолетними школьниками!

– Поговорить? Ты называешь это “поговорить”?!

– Не понял твоей издевки.

– Тебе просто не с кем потрахаться, вот и все!

– А что плохого в том, что я тебя хочу?!

– Ты мне никто и звать тебя никак! Я не подстилка для сорокалетнего мужика! Все, оставь меня в покое! – я отошла от Сергея, оглядываясь по сторонам. Нет, мне не было страшно. Просто интересно, до чего могут дойти наши с Сергеем отношения. – И не приходи сюда больше! Иначе я вызову полицию! – и побежала к своим, которые с удивлением и не по – детски искренним интересом смотрели в нашу сторону, стараясь поймать любой звук, доносящийся от нас.

– Ты чего? – меня сразу же встретили удивленными взглядами и недоумением.

– Он не уходит… – заметила Лена Лаптева, одна из нашей компашки.

Девочка десяти лет с длинными светло – русыми волосами. Она была из многодетной семьи, где все дети – девчонки. Одна похожа на другую. Словно их делали через принтер.

Папа их умер, когда Лена и ее самая младшая сестра Валя были еще маленькими.

Старшая сестра Лены и Вали, Катя Лаптева, общалась вместе с нами, пока не уехала учиться в Кемерово.

До этого у нее начались терки с Ксюшей Мотыленок. Они вечно не могли что – то поделить, поэтому между ними часто происходили драки.

Со временем Катерина просто перестала проводить с нами все свободное, от школы, время.

Я в тот момент еще училась, когда между двумя лучшими подругами начались передряги и разборки. Что точно у них там случилось, сказать уже не смогу. Катя уже вышла замуж, и в нашем поселке больше не живет.

Так вот, Лена проводила с нами время почти все летние каникулы. Иногда с Валей, иногда без нее. Ей было по приколу с нами общаться.

И говор у нее был такой… немного странноватый. Почти такой же, как у меня.

Время от времени она начинала картавить. Или же с дикцией у нее было не совсем все в порядке. Не могу точно это описать.

Может быть, даже шепелявила. В общем, что – то между этим.

– Ничего. Рано или поздно надоест здесь торчать и свалит по тихой грусти, – довольно неприязненно произнесла я.

– А вот у нас с Женей все хорошо, – тут же влезла Ксюша. – Прикинь, Валька, мы с ним такие смотрим телевизор, и он такой – хоп! – полез ко мне, короче, такой, рукой. Я очень сильно перепугалась! – рассмеялась она. – Прикинь, да? Ой, ужас, вообще…

– Я уже все знаю. То, что вы с ним это делаете, – ответила ей Валентина, ехидно улыбнувшись.

– Ты че дура что ли?! – Ксения почти что покрутила пальцем у виска. – Если бабушка узнает, она меня к гинекологу потащит! Ты че?

А говорила совсем обратное… Ладно, это не мое дело.

– Мне Женька сам все рассказал.

– Ой, дурак! Ты его больше слушай, ага! Он тебе и не такое расскажет! – Ксюша посмотрела себе под ноги. – Дурак. Прикинь, он мне еще такой грит, давай попробуем, ну ты че, а я ему, ты че, совсем что ли? Совсем ненормальный! – она снова весело рассмеялась, демонстрируя белоснежные зубы. – А он мне потом такой: а че такого – то? А я ему, а ниче, что бабушка моя узнает? Ой… Короче такой дурак.

Я постаралась их не слушать. Подняла глаза и увидела Сергея, который буквально не спускал с меня взгляда. Он стоял на том же месте и курил одну сигарету за другой. При этом выглядел спокойным, словно ничего не произошло.

Мы встретились глазами.

Сергей, как гора, которую невозможно сдвинуть с места. Сравнение так себе, и упор даже не на его рост, а скорее на характер.

Я лишь хмыкнула и демонстративно отвернулась, делая равнодушный вид.

А я ведь его любила. А он со мной… так…

Время прошло незаметно.

Я отошла на качелю, что стояла рядом с лавочкой, и, потихоньку раскачиваясь, полностью погрузилась в свои размышления. Книгу придется отложить… до лучших времен. То одно произойдет, то другое. Не до писательства становится.

Дождь пытался еще раз накрыть нас с головой, но с неба упало все несколько капель, и тучи нехотя начали расходиться. Было все еще холодно, и я куталась в свою куртку, иногда посматривая на свои окна.

Мать их прикрыла. В квартире невыносимый холод.

Завтра принесут пенсию. Радоваться бы, да нечему. Все деньги уйдут на многочисленные долги. Плюс наберем новые, чтобы дожить до новой “получки”. И так каждый день, из года в год.

Время шло к вечеру, и я даже начала радоваться, что в намеченный час Соня не подъехала на машине, как обещала. Да и Сергей свалил, когда понял, что ничего, кроме игнора, больше не получит.

Уехал на своей пресловутой иномарке, сверкая колесами.

У Валентины зазвонил мобильный.

– Соня подъезжает. Пошлите.

Мы спустились к подъезду, держа многочисленные подарки.

Кстати, пока такси ехало из города, Ксюша все же решила разыграть свою давнюю подругу, засунув большой воздушный шарик под кофту. За все это время она несколько раз сбегала домой переодеться. Хорошо, что баба Люда, ее бабушка по отцу, находилась у кого – то в гостях. Иначе бы внучка получила по полной за бесконечную беготню.

Я встала позади всей компании. И почувствовала себя довольно унизительно.

Меня – то никто так никогда не встречал из Кемерово. Обидно.

Даже Леша приехал из третьего микрорайона, чтобы встретиться с Соней.

И стоял вместе с нами, девчонками, и своими пацанами, которых он притащил с собою.

Серега Печененко, Артём Белокопытов… и еще кто – то. Всех не упомнишь.

– Сонька едет!

Такси с желтой шляпкой на крыше остановилось у подъезда. Из машины вышла высокая девушка шестнадцати лет с длинными темно – русыми волосами. В топе и мини – юбке. На ногах сверкали белоснежные босоножки.

Наряд как раз в такую погоду.

Господи, какая же она красивая! Стройная фигура, маленькая грудь, нормальные бедра… Не такие как у меня. Полные, привлекающие нездоровое внимание мимо проходящих мужчин.

Вся из себя красавица. Даже ноги стройные!

И почему я уродилась такой уродиной?

Настроение упало еще ниже. Хоть я и постаралась сделать радостную мину, внутри же все сжалось от боли и обиды.

Следом за Соней вышла ее мама, такая же худая дамочка в белом костюмчике, и со светлыми кудрявыми волосами.

Наши принялись обнимать свою давнюю подругу, попутно вручая ей подарки и шарики.

– О, ты беременна? – Соня заметила фальшивый живот у Ксюши.

Та рассмеялась, и, доставая шарик из – под кофты, вручила его Софье.

– Сюрприз!

– Спасибо, моя хорошая. – Они обнялись и чмокнули друг друга в щечки. – О, Тимоша! Я так рада тебя видеть! – к Соне подбежал маленький Тимофей Гурьевский и бросился обнимать свою двоюродную сестру. – Ты такой хорошенький! Вырос – то каким большим! На, держи, это тебе, – она вручила ему небольшой подарок, и Тима, громко визжа от радости, куда – то убежал.

– Все, все, хватит! Дайте моей дочери отдохнуть! – растолкала возбужденных детишек дамочка в белом костюме. – У вас впереди целый месяц! Еще не раз обнимитесь! Пошли, Сонечка. Нас уже бабушка ждет, – позвала она свою дочурку и направилась к подъезду, дверь которого уже любезно открыл ее брат, отец маленького Тимофея.

– Выходи скорее! Мы тебя будем ждать! – крикнули мы ей, и двинулись в сторону лавочки.

Соня зашла в подъезд, и двери за ней закрылись. Такси уехало.

Тимофей заскочил на крышу подвала, что был под окнами квартиры его бабушки, и постучал по окну.

Его бабушка, Валентина Гурьевская, уже накрыла настоящее застолье. Даже дедушка вернулся со своего огорода. На тот момент он еще был жив. Приехал на автобусе, так как свой старый мотоцикл с люлькой уже давно продал.

Когда в зале включили свет, мы увидели, как Соня сидит за шикарным столом, наполненным всякой едой, немного даже растерянная…

Окна квартиры Гурьевских как раз выходили во двор.

Наши просто не могли сидеть от возбуждения и радости. И бегали с места на место, не зная, как выразить свою радость.

Ксения полностью ушла в виртуальное общение, уткнувшись в телефон. Который взяла у меня. Свой сенсорный она уже давно посеяла. Тот мобильник, дорогой и навороченный, подарила ей мама на день рождения. Впервые за все четырнадцать лет, которые прогуляла, пока бабушка, ее свекровь, растила несчастную девочку у себя дома, на мизерную пенсию!

Валя сидела рядом с Ксюшей.

Мне пришлось сесть на корточки. Места свободного не нашлось.

И закурила, по привычке.

– Прекращай курить! – яростно воскликнула Халус, размахивая руками, так как табачный дым шел в ее сторону.

– Как там твой жених? – поинтересовался Трясейкин. Выглядело это как издевка, но я стерпела, не сказав ни слова. Мне почему – то хотелось думать, что со мной общаются только чтобы лишний раз посмеяться. Ведь нормального общения я не заслуживаю.

Я лишь посмотрела на Алексея пристальным взглядом.

Зачем кому – то знать о моей личной жизни? А даже если и расскажу, то мало того, что меня начнут массово высмеивать, да еще и расскажут всем кому не лень! Мне этого вовсе не хочется.

– Вы там шпили – вилли делаете, да? – продолжал Леша в том же духе.

Ну все. Соня приехала, теперь начинается концерт по заявкам. А как уедет, сразу же начнут бегать с просьбами поговорить и просить о помощи. Ничтожные малолетние лицемеры.

– А тебе – то какое дело? – грубо ответила я.

Происходящее начинало выводить меня из себя.

– Давай я тебя накрашу. Причешу. Придешь такая красивая на свидание… С макияжем. С красивой прической. А то ты ходишь как чуча! – заявила Валя, болтая ногами и держа в руках фотоаппарат.

– Тебе надо менять внешность, – поддержала ее Ксюша. – Пользоваться косметикой… Не ходить в штанах… В сандалиях с носками… – она кивнула на мои ноги, на секунду оторвавшись от мобильного.

В тот день я надела кроссовки, которые уже повидали не один год жизни. На новые не хватало денег. Как обычно.

Да и сандалии с носками я носила из – за постоянно потеющих ног. Потом эти сандалии хоть выжимай! Да и не приятно, когда ноги в них хлюпают, словно воды налили…

Да и в целом в те годы я выглядела не очень опрятно. Мама не позволяла мне стирать самой. Всю работу пыталась делать за меня. Типа я же на таблетках, нужен отдых. Лучше сиди за своим компьютером и печатай свои романы, – отвечала мне каждый раз, когда я пыталась самостоятельно что – то делать.

А потом же говорила, что я не способна.

И не поймешь человека, который постоянно жалуется на мою лень.

Когнитивный диссонанс, однако.

– Тебе нужно сделать пластическую операцию. На лицо, – продолжила Валя.

– Да! И сиськи накачать! – воскликнул Леша.

– Неси насос, накачаем, – отшутилась я, хотя было очень неприятно.

Да, я некрасива. Да, у меня жутко широкий лоб, никакая грудь, кривая походка, да и манеры оставляют желать лучшего. Маникюр и поныне не ношу – из – за постоянных стирок – уборок. Резиновые перчатки не признаю. Неудобная вещь.

– И перестать ходить в шерстяных носках! – сказала Ксюша, не отрываясь от телефона.

Она загружала фотографии со своим возлюбленным на страницу в Одноклассниках. В те годы мы массово сидели в этой социальной сети, иногда переписывались между собой.

Выглядело все так:

“Привет”.

“Привет”.

“Как дела?”.

“Хорошо. А у тебя?”.

“Норм”.

И дальше – игнор. Все.

Да и в целом вела я себя в то время не особо адекватно. Может, сама напросилась на такое отношение к себе. Чего тогда удивляюсь, что меня все вокруг чмырили?

Прозвучала сирена ВГСЧ.

Пора домой.

– Пока! – я попрощалась со всеми.

– Пока!

Я вернулась домой с испорченным настроением.

Мама уже успела перетащить всю мебель из спальни. В зал. На кухню.

Кровать моя стояла в зале. Конец ее загораживал вход в комнату. Второй же был абсолютно свободен.

Немного поясню: второй вход мы сделали по рекомендации лечащего врача. Она сказала, что в квартире желательны изолированные друг от друга комнаты. Чтобы пореже сталкиваться друг с другом. Чтобы меньше терпеть мои выкрутасы и сдвиги по фазе. Это я так считаю.

Второй вход был из спальни на кухню. Первый – из комнаты в зал, где спала моя мать.

Вот как раз на кухне стоял двухстворчатый шифоньер из спальни, антресоль которого в данный момент поставлен на две табуретки. Так решила мама. Для большего удобства. Или для красоты. Не знаю.

В то время плита находилась в самом дальнем углу, и подход к ней был перекрыт тем самым шифоньером. Но так как я девочка очень худенькая, то могла пролезть безо всяких препятствий.

Так что, пришлось снова пролезать в небольшую щель между шифоньером и тем бардаком, что там валялся. Жили мы скудно. Питались одной тушенкой с макаронами, и то это блюдо оставалось чисто на вечер.

Утром на сто рублей покупала бутылку газировки и пару – тройку круассанов с шоколадом. В те годы они стояли не таких уж и больших денег. Как и молоко с хлебом, например.

Ходила в магазин практически каждый день. Если мама куда – то уходила, то оставляла сто рублей у меня на столе.

Но чтобы приготовить ужин, пришлось помочь маме перетащить компьютерный стол в зал, предварительно отключив всю аппаратуру.

Мне приходилось каждый раз отключать, полностью убирать всю технику, а потом подключать ее снова.

Со психу я расправила свою зачесанную челку и сделала как положено. И, посмотрев в зеркало, осталась довольна собой. Больше нет того уе…ного лба, из – за которого приходилось краснеть.

– Без челки тебе больше идет, – заметила мама.

– Да что ты понимаешь в красоте… – фыркнула я.

– Потом прыщи полезут. Опять будешь психовать.

– Пусть! Зато перестанут меня дауном обзывать! И вообще! Отстань от меня! Ты надоела со своими советами! – грубо ответила я.

– Хорошо. Как скажешь. Больше я ни слова не скажу. Живи как хочешь.

Ну вот опять!

Короче, весь день насмарку!

2

Не успела я утром следующего дня прилечь на кровать, пришлось снова поднять пятую точку. Всю ночь чиркала в тетради сцену с воскрешением Тутанхамона, пытаясь описать ее более детально и более красочно. Для большего эффекта, так сказать.

Временами возникало желание что – то написать именно в тетради.

Например, валяешься в постели, а вставать лень. Берешь тетрадку, что лежит буквально под рукой, и, немного приподнявшись и подсунув за спину подушку, начинаешь описывать очередную сцену боя. Или постельную сцену. Как повезет, в общем.

Тем более что стол стоял буквально рядом и можно было даже не приподниматься. Достаточно просто протянуть руку и взять, к примеру, книгу, которую начал читать еще с вечера прошлого дня.

Я посмотрела на часы.

Одиннадцать утра.

Вроде мать говорила, что строители придут только на выходных. А сегодня только пятница. Второе число.

Черт! Сегодня же пенсионер припрется! С денежкой в кармане!

Пенсию у нас разносят четвертого числа. Раньше приносили седьмого, но с июня прошлого года расписание резко поменяли.

Об этом сообщила наша управдом, тетя Лена – высокая, худая, как щепка, и абсолютно высохшая от постоянного употребления алкоголя, тетка с короткой прической и высокомерными замашками.

Ее тоже выбрали год назад, и вроде как она начала свою рабочую деятельность, приводя в нормальное состояние разбитый двор. Прошлый управдом вообще ничего не делал, кроме как посылать возмущенных соседей в пешее эротическое.

Маме, он, кстати, понравился. Уж не знаю почему.

В дверь яростно молотили, желая ее вынести. Это приперся наш далеко не молодой и к тому же противный товарищ пенсионер – почтальон, доставщик пенсий. Высокий седой мужик в очках, с сумкой на боку, вошел в квартиру без особого приглашения и, даже не поздоровавшись, брякнул ранее отчитанные деньги и ушел восвояси, не сказав ни слова.

Я его понимаю. Ту жуткую вонь, что стояла в квартире в то время, совершенно невозможно вынести. Если у тебя не насморк или гайморит.

Мы с мамой переглянулись. Она ушла в зал, пересчитывать деньги. Я ушла в комнату. Вчера оставила там свои таблетки.

Посмотрела в окно. Сегодня светит солнце, хотя по небу гуляют тучи. Значит, к вечеру без дождя не останемся.

– Настя, иди забери свою тысячу! – позвала меня мама.

В свое время я действительно от матери получала небольшие карманные деньги.

Пусть это будет тысяча или две, неважно. Как только приносили пенсию, мама отдавала мне положенное. На эти деньги я могла купить все, что угодно, начиная с одежды и заканчивая шариковой ручкой.

Помнится, я даже собирала большую коллекцию мерча по одному мультсериалу на эти деньги. Не все за раз, конечно, но постепенно. Правда, в этом году мне пришлось расстаться с ней из – за постоянных насмешек.

Я вошла в зал и забрала деньги, которые мама положила на уголок стола.

– Пойду, раздам долги государству. Ты со мной?

– Нет. Я сначала выпью таблетки, немного оклемаюсь и уже потом схожу по городку.

– Ладно. Если что – позвоню. Встретишь меня.

– Окей. Договорились.

Мы разошлись по комнатам.

Пока мама неспешно одевалась и прихорашивалась, я смотрела во двор через грязное стекло и думала, насколько адовым будет этот день. Пока что не видно ни Валентины, ни Сони, ни кого либо другого. Улица стояла пустовая. Единственный, кто появился за весь этот час, что прошел незаметно, это баба Люда. Она карабкалась на пригорок, опираясь на свою трость, сгорбившись и еле – еле передвигаясь.

Мама ушла, громко хлопнув дверью. Я закрылась на замок, выпила лишь один препарат, и включила музыку на полную громкость, распахнув все окна настежь в квартире.

В то время я еще сильно увлекалась циклодолом. Это такой препарат, который корректирует состояние больного. Очень сильная наркотическая вещь, вызывающая не только чувство эйфории и легкости, но и очень большую зависимость, с которой не так – то просто слезть.

Да и в таком состоянии сложно усидеть на месте. Хочется танцевать, петь, что – то делать! Даже писать книги, хотя дрожащей рукой это не так – то просто.

Да и мысли сильно путаются, и все образы просто смешиваются воедино.

Начинается адская каша в голове под громкие звуки песен и дико прыгающих мыслей, с одной на другую. Хочется думать о Вове, а все тянет на Петю! Это я так, образно. Чтобы было более понятно.

Обычно через пару часов все проходит. Хорошо, если без последствий, типа депрессии или слез на пустом месте. Придет в голову грустная мысль, и, пребывая в наркотическом опьянении, начинаешь раздувать ее до вселенских масштабов. И самое главное, не можешь остановиться, потому что оно захватило полностью твой мозг и будет сидеть там до повторного приема лекарства.

В тот день все прошло более чем удачно, и когда меня отпустило, ушла болтаться по поселку. Ходить из магазина в магазин, при этом ничего не покупая. По улицам, которые уже приелись, но, стоит не выйти пару дней, начинаешь заново любить те же здания. Ту же котельную через дорогу от дома, которую ремонтируют в пятисотый раз.

Все это больно знакомо, и, стоит лишь на мгновение покинуть родной поселок, начинаешь дико скучать. И мечтать поскорее оказаться дома.

В то время такого окрыленного настроения не было. Да, циклодол какое – то время еще держался, не отпуская, но обычная прогулка могла вмиг привести в чувство, вернуть в действительность, пусть она и не столь радостна.

Я пошла по городку в своем привычном прикиде. Решила разнообразить его всяческими аксессуарами в виде браслетов. Раньше у меня их было преогромное количество: и пластмассовые широкие черного цвета, и резиновые тонкие, и даже со всякими торчащими в разные стороны нитками.

Надела на одну руку широкие черные браслеты. Один с рисунком. Его я нашла в своем дворе. Кто – то из детей потерял свое украшение. Плюс оно еще было сломано, но браслет все равно еще можно носить.

Второй же вполне обычный, со стразами, один из которых я где – то посеяла.

Перед тем как выйти из дома, распустила свои длинные волосы и сверху собрала их в хвост, а по низу оставила распущенными. Зачесала назад свою неудачную челку, и уже со свободной душой покинула квартиру.

На улице слегка припекало. Пришлось расстегнуть куртку, и идти дальше уже нараспашку.

На тот момент я носила полупрозрачную черную майку, и под нее приходилось надевать лифчик, так как просвечивалась грудь. У нас же мужчины думают одним местом, и считают, что женщины всячески их соблазняют.

Из – под майки торчали лямки, как из – под пятницы суббота. Я прикрывала это дело рукавами куртки. Хоть и старалась выглядеть вполне уверенной в себе особой, все же мне было страшно ловить на себе пристальные взгляды.

Несмотря на год, который я провела дома после десяти лет обучения в средней школе, мне приходилось встречать своих бывших одноклассников, которые, мягко говоря, не упускали шанса посмеяться мне в спину.

Адское ощущение, если честно. Да и сделать ничего не можешь. Они же вроде как взрослые в отличие от меня, маленькой девятнадцатилетней девочки.

– Слушай, Насть, я знаю, что ты будешь не в радостях от этого разговора, но… – из ниоткуда нарисовалась моя вымышленная подруга. Она старалась идти рядом, иногда отставая на шаг, постоянно оборачиваясь и с любопытством наблюдая, видит ли ее кто – нибудь или нет, – все же ты не жалеешь, что рассталась с Сергеем? Мне кажется, не так он уж и плохой человек, как ты думаешь. Да, он взрослее, симпатичнее… ой! – Ксения наткнулась на мой злой взгляд. – Прости, я не хотела тебя обидеть… В общем, ты поняла мою мысль…

– Нет. Не жалею. Абсолютно! Пусть идет к чертям собачьим! Мне больше нечего ему сказать! Ты же помнишь, что последовало после, как мы с ним в первый раз переспали? Так что, нет. Я абсолютно уверена, что у нас нифига не выйдет. У нас и так отношения начались не очень хорошо.

– Да, только ты сама виновата, что мать на тебя наорала. Ты же сама ее не предупредила, что едешь кататься с Сергеем. Тогда причем здесь он? – недоумевала Ксюша. Она надела солнечные очки, так как солнце слепило ее глаза. По крайней мере, я так видела через призму собственных фантазий.

Еще несколько лет назад я придумала ей трагическую историю.

Она переезжает к нам, в наш поселок, и проживает вместе со своей мамой на третьем этаже. Папа их оставил. Потом, через год, ее мама погибает, и моя выдуманная подруга начинает жить вместе со мной и моей мамой в одной квартире.

Как говорится, мечтать не вредно. И при этом в реальной жизни не иметь настоящего единомышленника и лучшего друга.

Причем, мне даже начало казаться, что она любит меня больше, чем те люди, которые меня окружали. Если бы Ксюша была реальна, то спустя годы мы бы наверняка стали парой. Плевать на мнение общества!

Даже такая любовь существует. В отличие от той, которую якобы испытывал ко мне Сергей.

– Давай закроем эту тему, хорошо? Если я решила порвать с ним раз и навсегда, значит, так и будет. Пусть гуляет на все четыре стороны! Бабы никогда не кончатся, один он сто процентов не останется.

– Хорошо. Больше затрагивать эту тему не буду.

Мне казалось, она больше похожа на Ксению Собчак. Хотя нет. Бред.

Я поднялась к центру. В этом месте было преогромное скопление машин и толпы людей, проходящих мимо. Кто – то мило держался за ручки. Кто – то шел с маленькими детьми. Были и гордые одиночки, как и я. И просто школьники, громко кричащие на всю улицу.

– Как тебе Соня? – поинтересовалась Ксюша.

Все это время она неустанно шла рядом. Словно невидимый ангел – хранитель.

Я фыркнула.

– Лучше не спрашивай…

– Да я видела вчера, каким взглядым ты на нее смотрела! Если бы ты могла стрелять лазерами из глаз, то попросту бы ее испепелила! – воскликнула моя лучшая выдуманная подружка. – Неужели у тебя настолько большая зависть к ее красоте, что ты готова ее даже уничтожить?

– Она портила мне детство несколько лет подряд. Тебе ли не знать.

– А ты так сильно страдаешь от одиночества, что готова быть с людьми, которым не нужна?

Я приостановилась.

– Ты права. Я никому не нужна. Мое появление на свет – большая ошибка. Мне даже начинает казаться, что я вообще не должна была родиться. Ладно, замяли. Пошли, пока самое интересное не разобрали.

Ксения пожала плечами.

Я прошла мимо бывшего продовольственного магазина “Айсберг” и поднялась к продуктовому павильону, стоящему между двумя жилыми домами. Прошла чуть дальше, и едва не получила инфаркт от пронзительного вопля сирены.

– Бл…ть! – воскликнула Ксюша.

Да, я полностью разделяю ее эмоции.

Чертова красная иномарка! Какого черта она тут делает?!

– Настя! – Сергей высунулся из машины и помахал рукой, зовя меня к себе.

Я недовольно цокнула и отвернулась.

– Настя! Давай поговорим!

– Иди, – Ксения кивнула в сторону автомобиля. – Все равно ведь не отстанет.

– Что тебе нужно? – спросила я, подойдя ближе.

Сергей открыл дверцу автомобиля и похлопал по сидению рядом с собой.

– Ты не бойся. Мы просто поговорим.

– Я тебе уже все сказала. Оставь меня в покое.

Я развернулась и пошла дальше.

– Настя! Ты куда?

– Нафига ты так сделала? – недоуменно спросила Ксюша, посматривая назад. – Человек, может, просто пообщаться хотел, а ты…!