Текст книги ""2013" (СИ)"

Автор книги: Анастасия Котова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Больные разошлись по лавочкам и беседкам.

Я прошла в беседку напротив выхода из отделения и села на деревянную скамейку. Внутри стоял старый потрескавшийся деревянный стол.

Мне пришлось оставить ежедневник на кровати – желание писать дальше пропало. Как бы мне не хотелось поскорее оказаться в больнице и поскорее приступить к работе над черновиком, все же отложила это дело до лучших времен.

Здесь не та атмосфера.

Я сняла тапочки и поставила босые ноги на прохладную деревянную поверхность. Ступни ужасно горели после носок.

Хотя ноги, бывало, очень сильно потели. Именно по этой причине приходилось носить носки – даже когда надевала сандалии!

Я встретилась взглядом с Галиной Сергеевной и почувствовала свою вину: ведь у меня не получилось вчера поговорить с ней. У нее такие грустные глаза… Что же такое произошло в ее жизни, что теперь бедняжка убивается и практически ни с кем не общается?

Дело в том мужчине – альбиносе, который был с ней вчера? Или же какая – то другая причина?

И, о, черт! Вспомнишь про человека, и он тут же появится!

Я хмыкнула и отвернулась.

Мне на ум пришла идея попросить маму, когда она приедет ко мне в пятницу, привезти мой начатый роман про ожившего фараона Тутанхамона.

Его я начала переписывать заново незадолго до поездки в Кемерово.

Если сильно увлекусь, то начинаю просто сходить с ума: не люблю смотреть фотографии с его мумией и золотой маской. Начинаю бояться. Он повсюду мне мерещиться! Или же это нормально для человека, склонного к фанатизму?

Хотя писать мне все равно нечего, кроме воскрешения пресловутого фараона…

– Здорово! – я вздрогнула от неожиданного восклицания: грубоватый мужской голос раздался чуть ли не над моей головой, и мне невольно пришлось поднять голову, чтобы увидеть своего нового собеседника.

И им оказался тот самый красавчик – альбинос.

– Ага. И вам не хворать, – удивленно ответила я. – Чего это ты решил поздороваться? Скучно стало?

– Типа того. – Он присел рядом со мной. Бросил взгляд на мои полуголые ноги.

– Что, нравятся? – усмехнулась я.

Незнакомец хмыкнул.

– Ниче такие. Ты не против пообщаться? Ну… поближе.

– Насколько “поближе”?

– Ну… Пока просто как друзья.

– Для начала назови свое имя. Чтобы мне знать, как к тебе обращаться.

– Сергей. А ты?

– Анастасия батьковна.

– Почему батьковна? У тебя папы нет?

– С самого рождения.

– Не повезло. Бывает.

Я хмыкнула. И пожала плечами.

– Мне нормально. Я не жалуюсь. У меня мама – и папа, и мама. Два в одном. Так что я никогда не нуждалась в отце. Да и безотцовщиной никто меня не называл. Попробовали бы, – усмехнулась я.

– И что бы тогда было?

Я пожала плечами.

– Однажды она пришла в школу с ремнем, когда обидели мою сестру. Бить она никого не била. Просто припугнула. Мальчишка там был… на редкость хулиганистый. Что он только не творил! И не могли родителей дозваться. А после этого случая сразу прибежали. Так что…

– Интересная у тебя мама.

– А у тебя?

Сергей отвернулся. У меня возникло ощущение, что для него эта тема была неприятна.

– Она в депрессии. Ни поговорить, ни поржать. Ничего!

– Та светловолосая женщина – твоя мама? – удивилась я.

– Ага. – Он тяжело вздохнул.

– А почему она в депрессии?

– Из – за отсутствия внуков. – Сергей фыркнул.

– Серьезно?

Он промолчал. Достал сигарету и закурил.

– Не дашь мне покурить? – попросила я.

– Ты куришь?

– Есть такое. Пока мамы нет.

– Ай – яй – яй, курить плохо. Особенно девушке.

– Ты у нас сексист?

– Пфф, нет. Просто не понимаю, почему девушки курят. Это же некрасиво.

– А когда мужчины – красиво? Какие – то двойные стандарты!

– Курение – это мужское занятие.

– Это ты так думаешь!

– Это все так думают.

Пауза.

– Ладно. Держи. Так уж и быть. Я сегодня добрый. – Сергей достал пачку сигарет и протянул одну мне.

– Очень добрый. – Я засунула сигарету в рот. Сергей поднес зажигалку. Я затянулась.

– А зачем ты вообще куришь? – решил продолжить свою любимую тему Сергей.

– Нервы…

– В смысле?

– Просто. Нервы.

Он снова затянулся.

– Ладно. Проехали. Лучше скажи мне, сколько тебе лет?

– Девятнадцать.

– Да ладно?! Выглядишь лет на пятнадцать. Ты мне сейчас не врешь?

– Зачем?

– Ну мало ли? Может, подкатить решила.

– Ага! После того как ты ко мне подсел! Логично! – рассмеялась я. – К твоему сведению, в мужчинах я не нуждаюсь. Мне и одной вполне неплохо.

– Обидели небось?

– А, может, и обидели! Тебе – то какое дело?

– Просто интересно.

Сергей ненадолго промолчал.

– Такая прикольная девчонка… И не нуждается в парнях… По – моему, ты набиваешь себе цену, – заявил он.

– Это ты сделал вывод за пару минут общения? Нифига ты разборчивый!

– Опыт, – хмыкнул Сергей.

– Ты сам какой – то депрессивный. Кризис среднего возраста? – решила пошутить я.

– Угадала.

– Да ладно?! Тебе уже сорок?

– Почти. Тридцать девять.

Я слегка прифигела.

– А ведь не скажешь… Что уже старичок.

– Ну спасибо. За старичка.

– Да я пошутила! Не обижайся.

– Хорошо. Не буду.

Больные тем временем мирно разгуливали по двору, что – то бормоча себе под нос. Более нормальные сидели в другой беседке и курили, громко смеясь. К третьим же приходили родственники.

Жалко, что сегодня суббота. Еще как минимум неделю ждать, когда приедет мама. Да и позвонить никак не получится – телефон сейчас дома. А хотелось поболтать с ней. Обсудить последние новости.

Интересно, что там сейчас творится… В моей родне, пока я тут отдыхаю.

– Я так понимаю, что парня у тебя действительно нет. Догадываюсь почему.

– Почему?

Я откровенно кокетничала с ним.

Несмотря на кислую мину, все же он сумел меня заинтересовать.

Внешне огромный белобрысый гигант, а внутри может быть вполне неплохой человек. Просто уставший от жизни. Как его мама, например.

– А разве можно так относиться к мужчинам при наличии парня?

– Логично. Но ты не ответил, почему у меня его нет.

– Обидели. Бросили. Или просто еще не было отношений как таковых. А относишься так, потому что нынче модно быть против противоположного пола. Ну, так думают всякие инфантильные девочки. Брак – это ответственность, работа. А девушкам сейчас это не нужно. Что там нынче в тренде? Саморазвитие, карьера? Деньги? Или еще какая – то хрень. А дети, семья… Это так! – Сергей театрально махнул рукой. – Трудно, много времени да еще и благодарности никакой. Верно?

– Все намного проще. Любви не существует. Есть только выгода.

– О как… Ты, небось, много в Интернете сидишь?

– Ну да. Я социофоб.

– Ох ты… Социофоб. Я так и думал.

– Я так думаю не потому что так модно!.. Есть определенный опыт в жизни. Понимаешь, мир в последнее время перевернулся. Семейные ценности уже не столь важны. Не потому что модно быть одинокой и независимой, как ты думаешь. Трудно довериться человеку. Хотя не так… Ва – а – ай! Сложно уделять время другому человеку! Подстраиваться под него! Вот и все! Да, отношения – тяжкий труд. И часто неблагодарный. Ты, наверное, и сам это знаешь. Поди уже побывал в браке. За сорок – то лет.

– А причем тут “социофоб”?

– Ой… Неважно. Я не готова открыться перед незнакомым человеком. Прости.

– Ничего.

Сергей посмотрел на свои наручные часы.

– С тобой, конечно, интересно, но работа сама себя не сделает. Ты уж извини за грубость. Человек уж я такой.

– А мама? Ты что, ее оставишь?

– Ну да. А что, я должен здесь ночевать?

– Логично.

Я проводила его взглядом и хмыкнула. Странный тип. Такое ощущение, что нас что – то связывает… Или будет связывать.

И почему я так решила?

3

Воскресенье не обещало ничего серьезного.

Я проснулась за час до завтрака. В коридоре громко играл телевизор – больные смотрели мультфильмы, идущие ранним утром.

После них обычно начиналась какая – нибудь познавательная телепередача, а после очередной российский телесериал.

Мама моя постоянно смотрела телевизор и одновременно чем – то занималась.

А чем еще мог увлекаться человек на пенсии? Ну, газеты иногда почитывать, если зрение позволяет. У нас дома их было преогромное количество.

Мама не признавала Интернет. Все, что там публиковалось, она считала враньем. Ну, как обычный статический пенсионер, живущий в России.

Интернет – зло. Точка.

Я встала с постели и, прихватив банное полотенце, пошла в ванную. У нас ее никогда не закрывали в отличие от верхнего этажа. Хотя там все равно свои порядки. Да и банщица – тоже.

Наша же Ольга Ивановна. Полная среднего роста женщина с вечной огромной шишкой из волос на голове. Она ухаживала за больными. Не все могли и умели подмываться. И к тому же по вторникам просматривала волосы на наличие вшей и гнид.

Пребывание в психбольнице обязывало меня мыть не только голову, как я обычно делала, но и мыться самой полностью. Это могло повлиять на дальнейшую выписку. Опять же, мне приходилось принимать ванну очень редко. Из – за болезни, лени или иных обстоятельств, о которых не сейчас.

Я целых два дня не мылась. За это время медсестры с санитарками на меня уже начали косо смотреть. Хотя кожа вроде идеально чистая. Аж блестит! Волосы еще пока что не пожирнели. Да и вообще вся одежда на мне выстиранная – мама постирала перед поездкой.

– Посмотри, Мельникова как будто выстированная… Аж блестит! – шушукались между собой Марина Геннадьевна и Наталья Сергеевна в день моего прибытия в заведения.

Они любили обсуждать больных, пока те что – то делали. Пошутить, поприкалываться.

Я вернулась в палату, замотав мокрые волосы полотенцем. Меня сестра научила сушить волосы иначе, чем просто набросить полотенце на голову. Или так делают абсолютно все? Мне это неизвестно.

Я прошла мимо санитарок, сидевших перед входом во вторую палату, с абсолютным равнодушием. Бросила шампунь на постель и принялась развешивать на спинке кровати постиранные трусы и носки.

– На завтрак встаем! – раздался громкий мужской голос. В этот день дежурил санитар Михаил Сергеевич – худой и рослый парень.

На него дамы тоже имели свои виды, но наверняка у этого товарища уже имелась девушка. Подкаты больничных женщин он либо игнорировал, либо начинал над ними подшучивать.

Я направилась в столовую.

Ни с одной больной я так и не познакомилась. Это так, к слову.

– Мельникова, иди в столовую, – Михаил Сергеевич указал рукой в сторону раздаточной.

– Да иду, иду…

Завтрак был вполне обычный: манная каша, чай в металлической кружке, вареное яйцо и бутерброд с маслом. Никаких изысков. Спасибо, что хоть еда вкусная! В психбольницах это большая редкость.

Я съела все без особого удовольствия и пошла вместе со всеми в медсестринскую. Выпить утренние лекарства.

Сегодня дежурит уже другая медсестра, Светлана Михайловна. Такая веселая, худенькая женщина с вьющимися светлыми волосами. Правда, она боится любой заразы и выпинывает из своего кабинета любого, кто кашляет или чихает.

Но все равно с ней очень весело. Можно поговорить на любую тему.

– Давайте, давайте… – она так забавно тряслась! Я заулыбалась, зайдя в медсестринскую. – Ну что, как завтрак? Все съели?

– Так себе… – кисло ответила дамочка с очень длинными темными волосами.

У нее была большая грудь в обтягивающей черной майке. Выглядела она чересчур сонливой. Так подействовал долгий прием препаратов. Тем более дамочка пребывала на принудительном лечении. Ей не позавидуешь.

– Ну ничего! Зато не голодные!

– Да уж…

Оптимизма Светланы Михайловны никто не разделил.

Мы разошлись по палатам, ожидая полдника.

Обычно он начинался через час после завтрака и состоял из поедания передачек, которые приносили посетители.

Мы с мамой ничего не покупали.

Поэтому я ушла в свою комнату и села на постель, раздумывая, чем бы себя занять. Было всего два варианта: спать и писать. Все! Рисовать не умела, шить, вязать или вышивать – тоже.

Хотя насчет последнего я пыталась изобразить иногда хоть какой – нибудь узор. Получалось хреново, мягко говоря.

Полдник прошел довольно быстро, и больных снова выпустили на улицу.

Сегодня вполне солнечная погода. Сухая, без дождя.

Наконец – то лето наступило.

Я считала дни, когда мы с мамой сможем встретиться. Ужасно соскучилась по ней.

Галина Сергеевна по привычке сидела в своем уголочке в беседке, иногда бросая взгляды в мою сторону.

Интересно, чем я ее так заинтересовала? Тем, что немного пообщалась с ее сыном, который вчера так странно улизнул? Не думаю, что наше общение долго продержится. Сбежит при первой же возможности.

В двенадцать начали подтягиваться родственники. Сегодня их было крайне мало. Лето, сезон огородов и отпусков. Особенно в выходные!

У меня отчим, папа моей сестры, на целое лето уезжал на Мичуринский – сады в конце поселка, где я проживаю. Там сплошные дачи. И в холодное время там никто не живет. Волки, снег, все дела.

Или про волков была выдумка? Хрен теперь знает.

– Привет. – Сергей незаметно подсел ко мне.

Я еще удивилась: он так тихо подкрался… Хотя с его ростом…

– Ага.

– Что, скучаешь?

– Ну да.

– К тебе что, никто не приходит?

– Почему? Приходят. Мама должна на следующей неделе приехать.

– А, ты не здешняя.

– Не – а. Я из Белово. Три часа езды.

– А, знаю. Бывал там когда – то.

– Ты маму пришел навестить?

– И тебя тоже.

– С чего это вдруг?

– Ну… Понравилась ты мне.

– За пару минут нашего общения?

– Почему – пару? Мы почти два часа беседовали.

– Но все равно…

– Ладно. Забей.

Я усмехнулась.

– Интересный ты товарищ. Пытаешься увильнуть. Нет смысла.

– Увильнуть от чего?

– А я откуда знаю? Может, у тебя какая – нибудь выгода.

– Не понял. Какая выгода?

– Погулять на стороне, например. Ты же в браке небось. Почему бы и нет?

– Нет, я не в браке. Свободен.

– Да ладно?!

– Да! Так получилось. – Сергей развел руками. – Не все мужчины за сорок женаты, к твоему сведению. Я вот тоже… не любитель семейных отношений.

– Однако ты их ищешь.

– Что поделать! Жизнь такая…

– Логика – а – а… Железная.

– Все ехидничаешь.

– А почему бы и нет?

– А сама тоже без парня.

– Имею право.

– Не спала еще небось ни с кем.

– А ты со свечкой стоял?

– Хм… Нет. Это по тебе видно.

– Ой! Да ладно тебе заливать! Видит он…

Сергей промолчал и, достав сигареты, закурил.

– Одолжишь? – спросила я, указав на упаковку.

– Бери. Спорить с тобой все равно бесполезно.

– Благодарю.

Мы помолчали.

– А ты чем занимаешься? Ну, по жизни… – поинтересовался Сергей.

– А ты?

– Я? Хм… Простой работяга. Работаю в строительной компании.

– И кем?

– Заместитель начальника. Помощник, короче.

– Я в курсе. Что помощник, – уточнила я, заметив его удивленный взгляд.

– Ты так и не ответила на мой вопрос.

– А тебе действительно это интересно?

– Угу.

– Ну – у… Я инвалид. С детства.

Сергей пристально взглянул на меня.

– Не похоже…

– Ну, извини. – Я развела руками.

– Прощаю. И в чем заключается твоя инвалидность? С ногами? Так вроде ты ходячая.

– Да, ходячая. Хотя походка у меня так себе. Меня всю жизнь за нее высмеивают.

– А что не так в твоей походке?

– Увидишь. Когда – нибудь. – Но позже я все – таки решила рассказать. – Ну, у нас дамы все ходят от бедра, а я как – то… Ну, неправильно что ли. Подпрыгиваю, расстояние между шагами большое. Да и стопа постоянно подворачивается. Все ботинки свои порвала. – Я усмехнулась. – Видишь? – я подняла ногу. – Стопа большая. Сороковой размер! Нигде обувь нормальную не можем найти. Ласта – то вон какая… Мама постоянно подшучивает. Типа, скоро сами будем обувь шить.

– У меня сорок пятый. Не вижу в этом ничего такого.

– А у меня – видят! И начинают смеяться. Или начинают указывать: “какая стопа у тебя большая! Размер – то какой? Сорок шестой?” – я недовольно закатила глаза.

– Взрослые люди так себя не ведут. Они не видят ни чьих недостатков. Им вообще наплевать.

– Зря ты так думаешь. Если бы не замечали, то жили бы друг с другом спокойно. А то еще за спиной обсуждать начинают!.. Как мое заболевание… – я замолчала. Ибо вспоминать подобное тяжело.

– А что у тебя за заболевание – то?

– Шизофрения. Говорю сразу! На тот случай, если кто – то донесет. А люди у нас очень добрые.

– Шизофрения? Да ладно. По – моему, ты придумываешь.

– Придумываю? Зачем? – воскликнула я.

– Как минимум чтобы обратить на себя внимание. Типа “я не такая как все”.

– Эх… Лучше бы не было этого внимания. Тогда бы жизнь стала легче.

– Что, издеваются?

– Хуже. Меня начинают избегать. Когда мне только поставили диагноз, моя соседка, тетя Наташа, всем рассказала. Да еще приукрасила! Типа я буйная, и все в таком роде… Я в ее сына была влюблена. Ее это бесило.

– А, может, ты сама сказала?

– Тогда – нет. Потому что знала, как люди воспримут. А сейчас… Мама мне всегда говорит: “лучше расскажи сама, иначе за тебя это сделает кто – то другой. Да еще приукрасят так, что потом хрен отмажешься”. Да и если промолчишь, то воспримут, как предательство… Скажут, молчала, чтобы использовать. Ради какой – нибудь выгоды. Денег, жилплощади… Неважно! Надо, чтобы человек все равно знал. Сразу сказать или чуть позже. Но лучше сразу. Чтобы потом не было претензий.

– Но разговариваешь – то ты вполне себе нормально. Все равно мне не особо в это верится.

– Тогда по – твоему зачем я здесь?

– Ну, устала… Ну, депрессия… Школа, обучение, работа… Ну уж никак не шизофрения!

– Я не учусь. Школу окончила в прошлом году. Ну, как окончила… Бросила. Два месяца проучилась в десятом классе и ушла. А работать… Меня никто не возьмет! Скажут: “ведро на голову кому – нибудь наденет… Или вообще прибьет!”… Так что, живу чисто на пенсию. Стою на учете у психиатра. Мало хорошего. Но другого выбора у меня нет.

– Ладно… Считай, что поверил. Но все равно…

– Лучше молчи.

Пауза.

– А еще ты картавишь…

– Ты только сейчас это заметил?!

– Ну… Еще вчера, но ничего говорить не стал. Да и неважно это!

– Если бы было неважно, ты бы ничего не говорил. Ладно. Замяли.

Сергей еще что – то хотел сказать, но не успел.

– Четырнадцатое, заходим! – крикнул Михаил Сергеевич.

За милой беседой я не заметила, как прошел час.

Мимо проехал грузовик с контейнерами.

– Обед, – я пожала плечами.

– Ничего. Я позже к тебе зайду. Окей?

– Хорошо.

Мы двинулись в сторону выхода.

– Ну, давай. Пока. Увидимся еще.

– Пока…

Странно это все.

Я смотрела в спину уходившего Сергея и думала: зачем он затеял все это? К чему эти дружеские беседы?

Ладно. Ответа я все равно не получу. Не стоит и греть голову.

4

Утром нас подняли в шесть утра.

Я по привычке осталась в постели.

– Мельникова! Поднимай свою задницу! – в палату вошла Наталья Сергеевна. – Врач увидит, п…зды тебе вставит! Сейчас же вставай!

О – о – окей…

Я нехотя поднялась с кровати и еле разлепила глаза.

Дни проходили проходили очень скучно, безо всяких потрясений или новостей.

Если не считать появление сорокалетнего мужчины в моей жизни. Да и с тем я пообщалась всего два дня.

В воскресенье он больше не приходил. Решил, поди, больше со мной не общаться. Значит, это попросту не мой человек, и переживать не стоит. Все равно пользу это не принесет.

Но его мама очень сильно переживала. Она сидела в палате и практически ни с кем не общалась.

Галина Сергеевна вошла в мою палату лишь в понедельник утром. Нам выдали баночки для анализов и после отправили сдавать кровь на СПИД. Вполне обычная процедура.

Несчастная женщина молча выполняла все указания, данные медработниками, и вернулась в палату. Меня очень сильно заинтересовало, до какой степени Сергей довел свою мать, что она теперь лежит в палате, замкнувшись полностью в себе, и молчит, ни с кем не разговаривая.

Может, он до такой степени заработался, что не смог дать матери нужного внимания? И поэтому бедняжка замкнулась в себе. Тогда какой толк просить этого самого внимания у близкого человека, когда тот занят своей жизнью? Или я просто поверхностно об этом рассуждаю, толком не зная ситуации?

В голове внезапно проснулись воспоминания.

У меня тоже не всегда все было гладко с мамой. Я помню, как за две недели до отъезда в Кемерово – которого мы ждали, как манну небесную, – я вышла погулять со своими подружками.

У нас во дворе была небольшая компания из соседних пацанов и девчонок.

Мы сидели на лавочке и общались между собой, громко смеясь.

– Эй, ты клуша! Догони меня! – в шутку произнесла моя подружка и побежала, громко смеясь.

Конечно, все это ради игры, и я, поддавшись на провокацию, побежала за ней.

На мне были шорты – такие коротенькие, с кармашками. В них лежал телефон. Пусть и не навороченный, но вполне красивый и удобный. Темно – бордовая раскладушка.

Мобильник я таскала постоянно с собой на тот случай, если кто – позвонит: мама или сестра, к примеру.

В тот момент во дворе сидели мои бывшие одноклассницы. Точнее, просто девочки, учившиеся вместе со мной в одной школе. Они внимательно следили за нашей игрой в догонялки и иногда шушукались между собой, тихонько посмеиваясь.

Эти товарищи были из одной большой компашки, которые травили меня в школе, когда я проходила обучение.

Так вот, пока я бегала, громко смеясь, из моего кармана выпал телефон. Я этого даже не заметила.

– Насть, твой телефон украли, – сказала мне Инна уже под самый вечер, когда мы всей компанией собрались идти домой.

Она тоже была нашей приятельницей. В момент пропажи моего мобильника осталась дома с бабушкой.

Я испугалась, мысленно схватившись за сердце, и начала шарить по карманам.

Мобильного не оказалось.

– Черт… Что я маме скажу? – пробормотала я, находясь в паре секунд от обморока.

– Они вон идут! Побежали за ними! – крикнула моя подружка.

– Настя!! – крикнула, выглянув из окна, моя мать.

– О нет… Что я ей скажу? – продолжала волноваться я, испугавшись не на шутку. – Она же меня убьет…

– Так давай догоним их! – настаивала подруга.

Но я отказалась. Обидчики бы все равно что – нибудь соврали.

– Настя!!

Подруги посмотрели на меня. Я – на них. И пошла домой, не сказав ни слова.

– Мам, я телефон потеряла… – с порога сказала я, надеясь, что меня не отругают. – Точнее, у меня его стащили… – но сказать правду все равно не смогла.

Мне было страшно по – настоящему, словно я совершила ужасный поступок.

В то время с деньгами у нас было очень проблематично. Многочисленные долги, маленькая пенсия. Хотя получали пособия обе.

А ведь телефон стоил всего пару тысяч… Не такая уж и большая сумма, как по мне.

– Короче, телефон посеяла… – заключила моя мама. – Иди к себе в комнату. Видеть тебя не хочу!

Она была в бешенстве.

Да я понимаю, что сама виновата в случившимся. Не стоило мне тогда класть мобильный в карман. Надо было просто взять маленькую сумочку, которую я почти всегда носила с собой. Ее надеваешь через плечо, и уж никак она в то время не могла помешать.

Оправдывать и защищать себя не стала. Ушла в спальню, громко плача.

Через пару часов мне удалось кое – как прийти в себя. Включила успокаивающую музыку и вспомнила о своем увлечении. О книге, которую я уже больше месяца писала.

В то время мне всегда удавалось найти что – то утешающее, успокаивающее, то, что могло дать какую – то моральную поддержку.

Мама как обычно вошла в коридор. Он вел на кухню, а напротив нее находилась как раз моя комната. Довольно усмехнулась и произнесла:

– Лохушка.

И, довольствуясь собой, ушла.

Телефон – то новый мне купили. Отчим подарил, отдав деньги моей старшей сестре. Но осадочек до сих пор остался.

Может, она и была права: я та еще неудачница. Но все равно хотелось какой – то поддержки от нее. Утешения. Мол, купим тебе новый, не переживай. Вместо этого опустила меня еще ниже.

Ладно. Смысл все это трясти, если это уже давно прошло.

– Можно с тобой пообщаться? – в палату вошла Галина Сергеевна.

– Конечно. Присаживайтесь! – я отодвинулась, освобождая место.

Она села, поджав губы.

– Что – то случилось? – забеспокоилась я.

– Я хотела поговорить насчет Сережи… – растерянно произнесла женщина.

– О, Вы только не подумайте ничего плохого… Мы с ним просто общаемся. Как друзья! – я, сильно испугавшись, попыталась успокоить ее.

Подобный опыт у меня уже был, и мне не хотелось его повторения.

– Вот этого я и боюсь… – заявила Галина Сергеевна, тяжело вздохнув.

Я шокировано посмотрела на нее.

– В каком смысле? Вы что, ищете невесту для своего сына?

Она отвернулась, чувствуя неловкость. Видимо, сильно жалела, что ляпнула то, что долго хранила у себя в голове, и не подумала о моей реакции.

– Мне кажется, ты неплохая партия для него… Прости… Старческий маразм.

Я больно усмехнулась.

– Я не настолько красива и здорова для семейных отношений. Вы хорошо подумали?

– Ну… Я не думаю, что ты настолько плоха, как говоришь. Ну, может быть, есть какие – то проблемы со здоровьем… А у кого их не бывает? Тебе же девятнадцать, верно? И при этом ты живешь с мамой…

– Откуда Вы знаете? Это Сергей Вам рассказал? – перебила я женщину.

– Ну… Да. Я спрашивала у него про тебя.

– И? Что дальше? Я совсем не понимаю, что происходит. Ваш сын не может сам с кем – то завести отношения? Так это не мои проблемы, уж простите за грубость. Просто я уже имела опыт отношений, и закончились они далеко не хэппи – эндом. У меня был мужчина, старше меня на десять лет. Мы с ним неплохо общались по телефону, и он предложил мне встретиться. И он не пришел! Пропал на три дня. Потом объявился. И ничего не объяснил. И так постоянно. Пока я не узнала, что он женился, пока мы общались. А сам клялся в любви, говорил, что не может без меня!.. Так что нет уж. Мне надоели эти проблемы с противоположным полом. Хочу остаться одна. Так что, простите, но я не хочу связывать свою жизнь с Вашим сыном.

– Жаль. Он очень хороший человек. Но… – Галина Сергеевна бросила на меня многозначительный взгляд. – Сережа очень упертый человек. Он всегда добивается желаемого. Если ты ему понравилась, он сделает все, чтобы ты была с ним. Я ни на что не намекаю. Правда, мне очень жаль. Вы хорошо вместе смотритесь. Прости, что я тебя потревожила. Пойду обратно в палату. Хочу отдохнуть. – И она ушла, ни разу не обернувшись.

Меня начала заедать совесть. И зачем я ей нагрубила?

– Мельникова, Воробьева! На флюорографию! – раздался громкий женский голос.

Наталья Владимировна, санитарка с толстой папкой, встретила нас у фойе, когда дежурная в этот день Валентина Алексеевна передала ей карточки и направления.

– Все, оделись? – мы набросили куртки: на улице было слегка прохладно. Всю ночь шел проливной дождь. – Тогда пойдемте. Нас уже ждут.

Мы втроем вышли из отделения и направились в первый корпус, где как раз находился флюорографический кабинет. Располагался он на третьем этаже. Там уже сидели пару человек из других отделений.

Когда наша троица поднялась наверх, за нами пришли двое молодых крепких парней, несущие носилки с престарелой старушкой. Ходить она уже была не в состоянии.

Ее положили у дверей кабинета, и медсестра, сопровождавшая компанию, вошла внутрь, предварительно постучав.

Бабушку приняли первой. Потом других больных. А затем нас, самых последних.

Когда мы прошли все процедуры, Наталья Владимировна отвела нас обратно в отделение и куда – то поспешно ушла.

В фойе меня ждала Аня, терпеливо сидя на стуле.

Вот уж никак не ожидала ее здесь увидеть! Неужели ей снова пришлось поехать по делам в Кемерово? Или она просто была в гостях у своей лучшей подруги Светланы?

– Привет. – Я присела рядом.

– Ага. Я здесь по учебе. Решила к тебе зайти. – Так уж и скажи, что мама попросила. Сама – то навряд ли об этом додумалась. – Как дела? Я спросила позвать тебя, а они не смогли тебя найти. Сказали, что нет больной с такой фамилией.

– Санитарки сегодня новенькие. А Валентина Алексеевна была на втором этаже, – объяснила я. – Как там мама? Как ты? Что новенького?

– Да все по – старому. – Аня набрала номер моей матери. – На, поговори. – Она передала трубку мне.

– Алло… Да все нормально. Да, говорила. Она назначила мне лекарства. Сдала все анализы. Теперь отдыхаю. А ты как? А – а, понятно. Хорошо? Что? В пятницу тебя ждать? Я помню. Хорошо. Договорились. Привези телефон, не забудь? Ага. Пока!

– Я тебе там кое – что принесла. В раздатку отнесла, – сказала после Аня.

– Хорошо.

– Ладно. Пойду я.

– Пока.

– Пока!..

И сестра ушла.

Странное чувство. Словно и не было ее. Но все равно я рада, что она меня навестила.

После одиннадцати нас снова выгнали на улицу.

Выглянуло солнце.

– Доброе утро. – Сергей снова появился неожиданно, словно привидение.

На этот раз не с пустыми руками: принес огромный букет алых роз. Дорогие, наверное.

– И тебе тоже.

– Это тебе. – Он вручил мне цветы.

Я покраснела.

– Мне?.. За что?

– Просто. – Сергей сел рядом.

– Что – то ты не договариваешь… – я прищурилась и с подозрением взглянула на него.

– Мне мать все рассказала. Это правда?

– Насчет чего?

– Ну… Про твоего парня, который женился во время ваших отношений.

– Да.

– И как это получилось?

Я пожала плечами.

– Я позвонила. Взяла трубку его новая жена. А после я увидела у него в профиле статус, что он женат. И все.

– Так, значит, он не женился. Он уже был женат.

– А разница?

– Большая. Одно дело жениться, когда вы знакомы, а другое быть в браке. Хотя… Ты права. Разницы действительно нет. Еб…н он, вот и все. А ты что, не знала, что у него есть жена или невеста? Он не говорил?

– Нет. И в Одноклассниках ничего не написал. Тогда все сходится. Тогда его тетка типа такая написала: “зачем он тебе?”. А я отвечала, что люблю. Дура. Тогда все сходится.

– Бывает.

– Мне твоя мама тоже кое – что сказала.

– И что же?

– Что я неплохая партия для тебя. Что мы вместе хорошо смотримся. И все в таком духе.

– А если оно действительно так?

Я пожала плечами.

– Прости… Но я не верю в это.

Сергей тяжело вздохнул и закурил.

– Ты мне нравишься… – такое ощущение, что он признавался в тяжком преступлении, а не в своих чувствах. Ему очень тяжело давались эти слова, и Сергей замолчал, понимая, что сболтнул лишнего.

Я с удивлением посмотрела на него.

– У меня вообще – то мама имеется… Она не совсем будет этому рада.

– Ничего. Я ей все объясню.

– Что объяснишь?

– Все как есть.

– И ты думаешь, она поверит?

Сергей снова тяжело вздохнул.

– А ты сама готова встречаться? Как думаешь?

– Я?.. Не знаю. Честно!

Бедняга замкнулся в себе, чувствуя себя униженным.

Я решила утешить его. Погладила по руке, желая успокоить.

– Ничего. Все еще сложится. Не переживай.

Он отвернулся, не желая разговаривать.

– Ну ты сам посуди: какая из нас пара? Я больная калека. Далеко не красивая. Зачем тебе это? Хромая, с придурковатой походкой, кривыми зубами, картавая, да еще со справкой от психиатра!.. Ты со временем сам все поймешь. Все, что не делается, все к лучшему. Знаешь, – я решила поменять тему, – я вот книги пишу. Про фараона Тутанхамона. Меня эта тема очень сильно увлекает. Хочу поскорее, чтобы мама мне привезла тетрадку с черновиком. Так не терпится написать еще что – то! – я захлопала в ладоши, предчувствуя скорую встречу: до пятницы оставалось всего пару дней. Скоро, скоро!