Текст книги ""2013" (СИ)"

Автор книги: Анастасия Котова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Эпизод 4

1

На следующее утро подъехала грузовая машина.

Она остановилась у подъезда и просигналила.

Я вылетела на улицу, поспешно надевая куртку. Утром было прохладно.

Пока бежала, грузовик уже успел въехать во двор и остановиться.

Вместо со мной вышли те молодые люди, продолжающие делать ремонт в моей спальне. Они приехали буквально за час до привоза стройматериалов.

– Постой тут. Мы сейчас выгрузим ДСП и, пока будем заносить, присмотришь, чтобы никто ничего не утащил. Вы же помните, что в следующем месяце вам платить девять тысяч сто тридцать девять рублей? – напомнил мне Кощей, которого, кстати, звали Женей.

– Это за вот эти деревяшки? – я кивнула на грузовик.

– Все правильно. Так, Паш, давай вытаскивать. А то растрепались тут.

Я отошла в сторону и отвернулась, делая равнодушный вид.

Меня все еще бесила та ситуация, что произошла пару дней назад.

Я ушла в спальню, когда Сергей высказал свое желание забрать меня на пмж в Кемерово.

Да, я не обрадовалась. Да, я дура. Да, в прошлом году мечтала поскорее уехать из родительского дома, когда мне стукнуло восемнадцать.

Именно по этой причине связалась со своим бывшим, Михаилом Прибойченко.

Но, спустя какой – то год, резко передумала. Все – таки дома привычнее, несмотря на постоянные ссоры с матерью.

Да и жить в чужом монастыре… такое себе.

У другого человека могут быть свои правила, свои нормы жизни в отличие от моих.

И да, кучу моих привычек и “хобби” никто терпеть не будет. Это сейчас Сергей наговорит про любовь, про принятие меня любой, а как дойдет до дела, тут же сделает ноги. Скажи нет?

Да, он проторчал какое – то время в квартире в надежде, что я успокоюсь и выйду из спальни поговорить с ним.

Но меня всю трясло. Все кипело от злости и гнева. От желания послать все и всех куда подальше… и сбежать, куда глаза глядят.

У меня дурацкая привычка сбегать от проблем. В прямом смысле этого слова.

Сбежать из дома и болтаться целый день по городку, изнывая от страха вернуться обратно.

– Насть, давай поговорим по – человечески. – Сергей все же нашел в себе смелость, чтобы подойти ко мне. Слегка дотронулся до моего плеча, стараясь успокоить. – Не будем устраивать семейные разборки. Просто нормально все обсудим. Я понимаю, ты не хочешь принимать действительность такой, какая она есть. Тебе страшно уезжать из привычного места в незнакомое. Но ты же не будешь всю жизнь сидеть у маминой юбки. Ты же уже взросленькая. Давай я дам тебе пару дней подумать. Сейчас ты не готова принять решение. На эмоциях можно наделать глупостей. Договорились? Я тебе позвоню.

– Можешь не стараться. Гуляй, Вася, – грубо ответила я, не поворачиваясь. – У тебя уже есть жена. Вот и иди к ней.

– Чего? Какая жена?

– Твоя мама. Вы неплохо вдвоем живете. Ну вот и живите дальше!

– Господи, что за глупости ты говоришь, Настя! Моя мать живет в другом поселке. И никакая она мне не жена… И как такая ерунда могла прийти к тебе в голову!

– Ты выучил человеческий язык? Тебе, кстати, не идет. Мат больше подходит к твоему лицу.

– Опять ты несешь какую – то фигню! Перестань притворяться дурочкой!

– Я не притворяюсь. Я и есть дурочка.

– Слушай, меня начинает бесить твой дебильный характер! – разозлился Сергей. – Ты ведешь себя как маленькая обиженная девочка! Пора уже взрослеть! И перестать общаться со всякими малолетками! – отпарировал он.

– А чем ты лучше? – хмыкнула я.

– Я?! Я взрослый мужик! И у меня есть все, чтобы содержать тебя и наших будущих детей!

– Будущих инвалидов? Ух ты.

– С тобой бесполезно разговаривать!..

– Я тоже так считаю. Можешь валить. Только одна просьба. Не звони больше. В принципе можешь вообще не появляться. И бесплатных сексуальных услуг тоже не оказываю.

Сергей распсиховался и ушел, громко хлопнув дверью.

– Решила меня продать первому попавшемуся мужику? – произнесла я, когда мать вошла в спальню.

– Я хотела как лучше. Чтобы тебе не пришлось голодать.

Я понимала, о чем она.

У меня еще в те годы присутствовал гормональный сбой. Отсутствие месячных.

Иногда месяц. Иногда два. Даже по полгода и по году.

Мое женское здоровье просто убили постоянными психотропными препаратами.

И я жутко голодала. И при этом ела как не в себя.

Отсюда гормональный живот и полные бедра. И, может, даже постоянный сидячий образ жизни.

Хреновая штука.

– Спасибо. Лучше буду голодать. Зато похудею.

Парни вытащили квадратные доски из грузовой машины и выставили их возле подъезда. Когда грузовик уехал, мужчины, обхватив одну из них, принялись таскать на пятый этаж.

Я стояла рядом и смотрела по сторонам. В кармане куртки нашла начатую пачку сигарет. Прикурила, пока никого нет, и, затянувшись, выпустила дым.

На улице начало припекать.

Сегодня снова обещали тридцатиградусную жару.

Лето полностью вошло в свои права.

Теперь остается только молиться на освежающий проливной дождь. Поди к вечеру соберется гроза. Так всегда бывает, когда воздух накаляется.

Когда товарищи перетаскали все доски, я закрыла подъезд и поднялась на пятый этаж. После нескольких выкуренных сигарет на душе стало так хорошо… Одна проблема. Кто их мне будет покупать? Паспорт – то не у меня, а у матери.

День прошел довольно спокойно.

Как и следующий, когда Женя, тот самый Кощей Бессмертный, пришел к нам клеить обои.

Вчера вечером, когда его напарник уехал домой, он взялся обрабатывать стены.

Мы с мамой сидели в зале. Через выход в комнату я внимательно наблюдала за каждым его телодвижением.

Несмотря на свой худой вид, он вполне неплохой человек.

– А Вы еще кем – то работаете? – спрашивала мужчину мама, стоя у другого входа, на кухне.

Она оперлась рукой о косяк и тоже наблюдала за мужчиной, который бегал от стены к стене как горный козел.

– Да. В шахте. Это моя подработка. В выходные занимаюсь ремонтными и отделочными работами, – ответил Евгений.

– А Вы один живете или у Вас кто – то есть?

– Семья есть. Жена и двое ребятишек.

Я очень сильно расстроилась.

Мне понравился этот человек, если честно. Такой спокойный, прилежный.

Не то, что этот ненормальный сорокалетний мужик!

Даже хотела подойти к нему и завязать небольшую беседу. Расспросить его… может быть.

Н – да, облом…

– Слушайте, я могу Вас попросить? – обратилась к Евгению мама. – Я Вас немного отвлеку… Пойдемте, сейчас Вам все покажу.

Она отвела его в коридор и, открыв двери, показала на стены.

– Вы бы не могли замазать? Мы когда в последний раз ремонтировали туалет… Видите ту дыру? – мама показала на большой проем, в котором стояла большая труба – канализация, стояк, называйте, как хотите!..

Ржавая, металлическая, по ней стекала вода.

Дыру сделали несколько лет назад.

Мы ее успели заделать, оставив лишь небольшой проем, в котором находились счетчики на горячую и холодную воду.

Однако туалет до сих пор требует нормального ремонта.

– Вижу, – кивнул Евгений.

– Мы ее когда заделывали, сильно поцарапали стены. Не могли бы Вы их немного… ну, замазать, подмазать? Если Вам не трудно. Если что, потом с Вами расплачусь!.. Надоела уже эта порнография…

– Угум… – Женя внимательно рассмотрел стены в туалете. – Хорошо. У меня как найдется свободное время, я обязательно Вам помогу. Вы запишите мой номер…

– Ага, щас!

Мама убежала в зал. Взяла свою раскладушку со стола.

– Говорите номер.

Я хмыкнула и вернулась на свое прежнее место. Села на свою коробку – кровать и поджала под себя ноги.

Все равно жалко.

Жалко, что хороший человек оказался уже занят. Хотя откуда мне знать, что он хороший? При других – то мы все паиньки…

На следующий день Евгений пришел к нам и сразу же начал наклеивать обои.

Я сидела за компьютером и старалась не обращать на него внимание. Просидела все это время в Одноклассниках, наблюдая, как наши выставляют новые фотографии. С Соней, без Сони… Уведомления так и сыпались на мою голову.

– Где можно помыть руки? – закончив свою работу, обратился Евгений к моей маме.

– В ванной. Только погодите немного… Я сейчас собаку уберу. Она у нас не любит чужих.

Это точно. Ника, сидя закрытая в ванной, громко гавкала, стоило мужчине пройти мимо.

Собака любила только своих, а на чужих вечно кидалась с громким лаем, пытаясь укусить.

В этот момент ее сложно поймать и удержать. Еще и хозяев кусала.

Женя прошел в ванну и помыл под небольшой струей свои испачканные клеем руки.

Я до сих пор удивляюсь, как человек в то время не заметил срача в ванной, да и по всей квартире тоже? Как и его напарник. между прочим. Или они оба посчитали, что это просто сложенные на момент ремонта вещи. Что потом все уберется.

Ремонт продолжался в течение пару дней.

Постелили новый пол. Натянули потолок.

С потолком вообще беда получилась.

В прошлом году наш управдом решила сделать крышу своими усилиями. Так сказать, в обход ЖКО. Может, чтобы денег не платить. Или перед своими не отчитываться.

Наняла чурок (грубовато звучит, но оно так) и, соответственно, крыша получилась так себе. Кривая, с дырами и с вытекающими из этого последствиями.

У меня в спальне поплыл потолок. В прямом смысле слова.

Вода текла отовсюду. А потом огромное черное пятно. Штукатурка буквально сыпалась мне на лицо.

Мама незамедлительно обратилась к тете Лене.

– Вам надо, вы и исправляйте! Заняться мне, что ли, больше нечем… – был ответ.

Окей. Мать пошла в ЖКО.

То же самое.

Но по итогу все же им пришлось исправить казусы своего работника. Или кем она там является…

– Вот, бл…ть, этой Мельниковой делать больше нечего! Все нервы истрепала! – позже возмущалась тетя Лена.

– У этих Мельниковых все плохо, – поддержала ее баба Люда.

Я просто в это время на качеле сидела. Меня они никогда не стеснялись.

А чо? Я же со справкой.

– Вы линолиум будете стелить или просто пол покрасите? – поинтересовался напарник Евгения у моей мамы.

– Да просто пол покрасим, да и все.

– Ну смотрите. Просто пол этот красить… не очень – то удобно.

– Ничего! Мы справимся.

И буквально на следующий день мама приобрела несколько банок коричневой краски. И олифы. Вместе с кисточками.

– Так, я начну красить пол. А ты, если что, переночуешь у Ани. Либо у бабули. Покраска надолго затянется, так что…

– Все, все, понял.

– Ань, ты сегодня до скольки работаешь? – позвонила мама моей сестре спустя час.

– До девяти.

– Тогда в девять забери Настьку. Она у тебя сегодня переночует.

– Ладно. Как освобожусь – позвоню.

– Договорились.

Она, положив трубку, снова ушла в мою спальню, оставив меня наедине со своими мыслями.

Целый день я провела дома, не желая выходить во двор.

Я слышала, как орут наши, бегая друг за другом, как угорелые, но решила лишний раз не сыпать соль на рану. Тем более что с ними была Соня. Этот товарищ галдел больше всего.

Когда солнце начало медленно заходить за горизонт, на мобильный матери позвонила Аня.

– Пусть Настя спускается. Мы с Карлсоном подъезжаем.

– Ты таблетки свои взяла? – спросила мама, когда я перекинула через плечо свою дамскую сумочку в виде цветочка.

– Да. Все, я пошла.

Она прикрыла за мной дверь, больше ничего не спрашивая.

Я по – прежнему держала оборону после недавнего случившегося. Пусть Сергей больше и не звонил, с матерью у меня были свои разборки.

– Это ты! Ты! Ты виновата! – накинулась я на нее накануне. – И в том, что я болею, и что жизни у меня никакой нет и не будет никогда! – кричала я от отчаяния и обиды. – И то, что я оказалась на этом пресловутом кладбище, тоже! Это ты мне сказала, что я для тебя чужая! Зачем тогда рожала? Зачем?! “Аборт – грех”? Стакан воды? Боялась одиночества?! А обо мне ты подумала?! Ты подумала, что будет со мной? Ты все знала! Знала, что рожусь больной! И все равно родила! Проклятая эгоистка!

– Меня еще никто так не унижал… – плакала мама, глотая слезы.

– Ты сама себя унизила, – хладнокровно ответила я. – Ты мне много раз твердила, что лучше бы подкинула бы в детдом. И все это время ждала, пока меня кто – нибудь прибьет… Я ведь доставляла тебе проблемы, верно? Ты своим глупым поступком разрушила мою жизнь на корню. Я не просила меня рожать. Это было твое решение. Теперь ты расплачиваешься за него… по – полной!

– Надо было действительно отдать тебя в детдом, – произнесла мать. – Может тогда бы мне не пришлось выслушивать столько гадостей в свой адрес…

Во двор заехала знакомая машина. Резко притормозила у подъезда.

Бабушки, несмотря на поздний час, все еще продолжали сидеть на лавочке.

Они резко замолчали, увидев очередной подъезжающий автомобиль.

Соседки же считали нас с мамой бедными несчастными женщинами. И тут одна машина за другой! То забирает, то привозит…

Не такие уж мы и несчастные, выходит.

Я села в машину и заметила завистливый взгляд (как мне тогда показалось) своих соседок.

– Сейчас заедем в Машку, а потом домой. Ты с нами пойдешь или в машине останешься? – поинтересовалась Аня, когда Карлсон сдвинулся с места.

– Останусь в машине.

Мы остановились напротив гипермаркета “Мария – Ра”, и Аня, оставив меня наедине со своим ухажером, зашла внутрь.

Карлсон закурил и, затянувшись, уставился в лобовое стекло.

Мимо проходили люди. Даже наши промелькнули. Я им рукой махнула.

У меня зазвонил телефон.

– Алло, – на экране высветился незнакомый номер, и мне в голову пришла мысль, что это опять Сергей названивает.

– Здравствуй, Настя, – голос Галины Сергеевны я узнала не сразу.

– Здрасти.

– Я бы хотела поговорить насчет Сергея…

– Что, уже доложил? – усмехнулась я.

Карлсон внимательно на меня взглянул.

Видимо, не понял, с кем я так разговариваю.

– Ну да. Скрывать не стану. Он по – прежнему в вашем городе живет, и я бы хотела обсудить ваши с ним отношения.

– Напомните, сколько ему лет?

– Тридцать девять…

– Тридцать девять! Уже взрослый мальчик! Пусть сам мне позвонит и скажет все, что ему нужно. Прекратите уже все за него решать!

– Я ничего и не решаю! Он сказал, что ты не хочешь переезжать к нему. И я хотела узнать почему.

– Есть на то причины. Извините, я сейчас очень занята. Надо – я сама ему перезвоню. Всего хорошего.

– Это ты с кем так? – спросил Карлсон, когда я положила трубку.

– Да так… С одним нехорошим человеком.

Аня вернулась, таща арбуз и пару пакетов с продуктами.

– Могла бы и меня позвать, – укорил ее ухажер.

– Ага. Потом бы расплачиваться замучилась… – она положила сумки рядом со мной и села в автомобиль. – Давай по газам, до дома.

– Твой, наверное, уже соскучился…

Сестра фыркнула.

– Не помрет. А помрет, похороню и уже со спокойной душой буду жить. Все нервы сделал, придурок чертинский! – недовольно произнесла Аня.

– Что, совсем достал?

– Дык представляешь, вчера прихожу домой, вся мойка заставлена посудой! Я и так об него все черпаки переломала, утырок. Нервов никаких уже нет…

– Так разводись!

– Никитка маленький… Ему отец нужен. Как исполнится Никите десять, пошлю Айкина в пешее эротическое. Сколько можно терпеть…?

Я прислушивалась к их милой беседе и продолжала думать о своем.

Меня немного смущала гиперопека со стороны мамы Сергея. Она уж больно чересчур заботиться о семейном будущем своего сына. И это, если уж совсем честно, очень сильно напрягало.

Даже если мы с ним сойдемся, то не перестанет вмешиваться в наши отношения.

Тогда вопрос: а нужны ли мне подобные проблемы? Может, моя мама все – таки права, говоря, что одному хорошо, и не нужно греть голову над какими – то заботами?

Где секс, там и дети, как говорится. А уж Сергею это тем более не нужно.

Мы приехали к Ане домой спустя полчаса.

Сестра моя раньше проживала в частном доме, который ей подарили деды – бабуля с дедом.

Если, конечно, это можно назвать “подарили”.

Дед, по своей натуре, был человеком жадным, жестоким и злым. Он любил только себя. Даже жену свою ни во что не ставил. Единственную женщину, которую дедушка боготворил, это его мама, уже давно ушедшая.

Да и та была тираном в юбке.

У деда тряслись руки по поводу денег.

И когда он отписал своей внучке дом, то потребовал за него сто тысяч. Это называлось “дарственной”.

Да и после этого мою сестру доводил до ручки: мог без спроса явиться к ней домой, начать командовать и возмущаться по поводу и без.

Аня уже начинала его сторониться.

Тяжелый характер моего дедушки не мог вынести никто. Даже отчим, и тот сбежал, когда дед поднял на него руку.

Обычный домик, без каких – либо понтов. Развалина, если честно.

Его нужно было постоянно ремонтировать, подделывать, лишь бы не рухнул в один момент.

Гараж, огород, баня, летняя, небольшая стайка, где раньше держали хозяйство.

И пьющие соседи в округе.

Кроме одного: он вечно совал нос не в свои дела.

Я вышла из машины.

Сестра поволокла сумки к крылечку, а мне пришлось тащить арбуз.

К сожалению, нас никто не встретил, кроме маленького Никиты, которому на тот момент, было шесть лет.

– Сергей! – Аня пинком открыла вторую дверь на веранде, с трудом вытаскивая пакеты внутрь. – Сергей!! – громче повторила она.

Я шла за ней, внимательно наблюдая за происходящим.

– Живи с мамой, – однажды сказала мне сестра, когда мы остались с ней наедине. На тот момент мне шел одиннадцатый год, и Аня уже жила отдельно, в этом самом доме. Выглядела она очень уставшей и разбитой: ей приходилось очень тяжело с таким мужем, который буквально доводил ее до слез. Не хотел ничего делать, не хотел ей помогать. Удобно устроился!.. – Не нужен тебе никакой парень. С ними одни хлопоты… И проблемы. С мамой намного лучше. Она хотя бы поддержит.

– Сергей, мать твою! – орала Аня как сумасшедшая. – Это что, бл…ть?! – она прошла на кухню, поставив пакеты на стол, и подняла крышку кастрюли, которая стояла на плите.

Айкин вышел из спальни собственной персоной. Заспанный, потирая руки… У него была такая привычка. То ли от удовольствия, то ли наоборот. Лысоватый, среднего роста худой мужчина в трико и потертой майке с виноватым лицом.

Весь дом был окутан табачным дымом.

Сергей был заядлым курильщиком. За день выкуривает по три пачки сигарет. И при этом деньги берет у своей жены.

– Что это, спрашиваю?! – Аня была на грани.

– Это я картошку варил… Получилась какая – то полувареная. Решил тебя дождаться. А ты чай с сигаретами купила?

Я фыркнула.

Любитель чаи погонять и покурить.

– Бл…ть, а… – ругалась сестра. – Вы че тут за срач устроили… – она прошла в зал. – Прибраться не могли?! Оба целый день дома сидите! Мало того, на работе пашу, еще и этот свинарник убирать! Вообще бл…ть…

Дом у Ани был не маленький. Трехкомнатный.

Зал напротив порога. По правую сторону детская, по левую – кухня.

В зале находилась и спальня: крошечная комнатка со второй печкой. Правда, там спал один Айкин, а сестра предпочитала отдыхать в зале, на диване.

– Он меня когда – нибудь прибьет. Раскинет свои грабли… – жаловалась она моей матери.

Я на всякий случай ушла в зал. Там играл включенный телевизор. На одном из телеканалов показывали мультики, и Никита их смотрел, стоя на ушах.

Он такой же гиперактивный парнишка, как и я, в детстве.

У меня снова зазвонил мобильный.

– Да, слушаю.

Только бы не Сергей!

– Привет. Мне мать все уши прожужжала, чтобы я тебе позвонил.

– Если бы не хотел, не звонил бы. Ты же у нас вроде уже взрослый.

– Ты ей просто понравилась.

– А ты пляшешь под ее дудку. Ты же меня совсем не любишь… Верно?

Сергей замолчал.

Сейчас пойдут отмазки.

– Я тебе честно во всем признался. У меня нет смысла тебе лгать. Да, мать настояла на наших отношениях. Да, я постоянно сомневаюсь в своих чувствах к тебе. И почему я должен каждый раз оправдываться?! Все, что было необходимо, я все уже сказал. Я не стал рассказывать сказки про настоящую всепоглощающую любовь. И сказал всю правду. И все же с твоей стороны было бы справедливо дать второй шанс нашим отношениям…

– Которых нет? – перебила я его. – Если нет любви, то о каких отношениях может идти речь?

– Мне хорошо с тобой. Правда!

– Это тоже твоя мама сказала?

– Нет. Это говорю я!

– Н – да. Славно звучит. Хотелось бы верить, но…

– Почему ты всех вокруг так ненавидишь? Откуда у тебя такое отношение ко всему миру?

Откуда?!

– Да, я жестокая. Да, я злая. Меня такой сделали. Меня заставили выживать среди таких же, как ты. Вот и все.

– М – м – м, ясно. Конечно, них… не ясно, но сделаю вид, что я понял.

– Но ты же хотел это услышать? Тогда какие ко мне вопросы?

На кухне раздался грохот.

Айкин пулей вылетел из комнаты.

– У меня когда – нибудь будет порядок в доме?! – заорала Аня, грохнув кастрюлей.

Даже Никита притих.

– Ладно, все. Давай.

И я отключилась.

Ближе к ночи страсти малость поутихли, и мы, выпустив пар, накопившийся за долгое время, легли спать.

Ночь прошла тихо, пока в очередной раз нас не разбудил Чип – маленький чихуахуа, привязанный к толчку.

Аня посадила его туда из – за того, что он постоянно кусал Никиту. Хотя тот всячески издевался над несчастным созданием. Даже однажды прыгнул на маленькую собачонку и переломал ей все кости.

Собака чудом выжила. Благодаря Ане.

Каждый раз, когда кто – то шевелился, Чип начинал громко лаять.

Сестра уже размышляла над тем, кому его сбагрить.

Утро прошло более – менее спокойно. Мы с Аней позавтракали и разбрелись по комнатам. Айкин ушел во двор заниматься своими делами.

После обеда Ане позвонили на телефон.

– Да. Сейчас выйду.

– Что случилось? – спросила я у нее, когда сестра вышла из спальни.

– На работу вызвали. Надо девчонку одну сменить. Посидишь с Никитой, пока меня нет? Если что, звони.

Вот уж повезло!

С гиперактивным племянником нянькаться мне не хотелось.

Да, Никита очень сложный ребенок. Гиперактивность только усугубила дальнейшие проблемы.

Он был часто предоставлен самому себе. Айкин за ним практически не смотрел.

Пока отец мирно спал, ребятенок мог налить в мамин шампунь чистящее средство (слава богу, не доместос какой – нибудь!), посадить собаку в стиральную машину и включить ее, изводить животных, размазать всю косметику по стенам…

В общем, катастрофа, а не ребенок.

Я вытворяла и более жуткие вещи. Себя не оправдываю.

Да и гиперактивность не давала ему спокойно сидеть: ребенок буквально ходил на голове, громко кричал, хулиганил, не давал никакого спокойствия родителям.

Да и мне тоже.

Я проводила с ним время намного больше, чем мама или папа.

Аня пропадала на работе. Папа же ничего не делал.

Моя мама часто сидела с Никитой, и он от нее постоянно получал. Мать привыкла, что у нее более – менее спокойные дети. Если меня, конечно, можно таковой назвать…

В общем, жуть.

И эта новость меня вообще не обрадовала. Хотя я могла хоть как – то повлиять на Никиту. Успокоить его.

Но даже мои нервы порой не выдерживали такого насилия.

– Поиграем в прятки!? – радостно закричал Никита, стоило Ане выйти за дверь.

Делать нечего.

– Ну давай. Кто рулит?

– Ты! – и он тут же полез за большое кресло, что стояло в углу комнаты.

Никита вечно прятался за его широкой спинкой, когда кто – то приходил к Ане в гости.

Я недоуменно подняла бровь. И хмыкнула.

Стара я стала для таких игр.

Тем более, что в таких прятках не понимала прикола: все видели, как ты прячешься, и при этом еще должен искать.

Или же я просто забыла концепцию игры… Ой, ладно! Искать так искать!

Никита смеялся. Он начал выглядывать из – за спинки.

Я же стояла на месте, не понимая, что нужно делать. Как мне его найти, если я уже знаю, где он прячется?!

– Хе – хе! Не найдешь, не найдешь! – и снова спрятался за кресло.

Люди, объясните, как в это играть?!

– Давай еще раз! – Никита вылез из – за спинки. – Я еще раз спрячусь, а ты будешь меня искать! – опять полез туда же. – Все! Ищи!

– Нашла, – с недоумением произнесла я.

Никита радостно засмеялся.

– Э – э – эй! Я тут! Не найдешь, не найдешь!

Такое ощущение, что я в данный момент пребываю в какой – то параллельной вселенной. Ибо не понимаю, что мне делать.

ЧТО. МНЕ. ДЕЛАТЬ.

Никите это надоело. Он увидел, что я просто стою как истукан, ничего не понимая, и решил заняться другими, более интересными, занятиями.

– Я придумал новый способ одолеть Бабайку! – воскликнул Никита, когда мы с ним переместились в детскую. Он залез на кровать, которая жалостливо скрипнула под его весом, и начал прыгать на матрасе. – Сначала я его завалю! Вот так! – Никита начал изображать из себя бесстрашного ниндзю. – А потом прыгну на него сверху! Вот так! – снова прыжок. – А потом мы с Егором его привяжем к стулу! И он больше не будет нас пугать! – отпарировал мой племянник.

В детском саду Никита вместе с ребятишками придумывал различные способы одолеть воображаемого подкроватного монстра, как я это называю. Ведь всех нас в детстве пугали Бабайкой, верно? Так вот Никита решил бороться с известной детской страшилкой. Смелый засранец, однако.

– Давай поиграем в песочнице! – предложил Никита, когда ему надоело скакать.

Он достал из коробки с игрушками ведерко и лопатки. И побежал во двор.

Туда, где раньше был небольшой садик, где деды выращивали викторию, щавель и разнообразные цветы.

В этом месте сделали небольшую детскую площадку с песочницей. Оставили лишь большую густую ель и собачью будку, в которой сидел огромный рычащий пес на цепи. Там же находился и дровник.

Хотя совсем рядом была еще одна песочница, в которой еще я игралась. Да и мама в детстве тоже.

Такая небольшая, из бетонных блоков.

Там еще стоял железный столик с наковальней. И маленькая клумбочка.

Никита сел в песочницу и начал рьяно копаться в песке, пытаясь что – то построить.

Солнце нещадно пекло. На улице царила невыносимая жара.

Мне начало припекать голову.

Я сидела рядом и тоже копалась совочком в песке, думая о своем.

Из – за всех этих неприятностей совсем забросила свою книгу. С ходу даже и не припомню, на чем я остановилась.

Мобильник взяла с собой. На тот случай, если мама позвонит. Или Аня. Или кто – нибудь еще.

Кроме Сергея.

Айкин копался где – то у калитки, не обращая на нас внимания.

Интересно, как там наши? Целый день тусуются со своей Соней?

Даже как – то грустно стало.

После того случая с Сергеем они начали меня немного избегать.

Сергей их знатно шуганил, и рисковать лишний раз никто не хотел.

Я почувствовала, как дрогнули мои веки. Начала чесать глаза, стараясь избавиться от легкого дискомфорта. Мне бы стоило сходить в дом и выпить лекарство, но не стала. Думала, само пройдет.

Но через пару минут стало хуже.

Глаза начали медленно ползти к небу.

Обычно все так и происходило: сначала не могла прикрыть веки, а потом все закатывалось настолько, что могла видеть только потолок. Или кусочек неба. Как повезет.

Придется поднимать пятую точку и идти за таблетками.

Или же я все – таки сильно переволновалась из – за последних событий?

– Никит, я схожу за таблетками? У меня глаза сильно болят. Я полежу и потом к тебе опять приду, хорошо?

– А что я один буду делать? – ответил Никита. – Мне одному скучно!

– Тогда я полежу на крылечке. Немного!.. Хорошо?

– Хорошо. Только пять минут! Потом приходи, замок будем строить.

Его невозможно уговорить. Одному ему скучно, видите ли.

Оно и понятно. Без мамы с ним практически никто не играл.

Я довольно редко бывала у сестры в гостях.

Я расстелилась на раскаленном от солнечных лучей крыльце и вытянула ноги, сбросив на дощатый пол свои черные балетки с бантиками.

Легче не стало. На жаре уж точно!..

– Ну как, тебя отпустило? Давай уже играть! – через пару минут позвал меня Никита.

Я мысленно выругалась. С этими детьми никакого покоя!

Тогда уж точно рожать не стоит. С моим – то вечным недомоганием!

Нет уж. Все – таки возьму свои таблетосы, несмотря на возмущения своего малолетнего племянника.

Плохо, что с собой никакой книжки не взяла. Обычно чтение помогало вернуть глаза на место.

Телефон – то без Интернета.

Я вошла в дом и, вытащив из сумки белую коробочку, выпила таблетки. Пошла на кухню, налила воды и жадно выпила все до последней капли. Вернулась в зал и упала на прохладный диван, свободно вздохнув.

Как достала эта жизнь беково…

Несколько минут я пялилась в потолок, мысленно молясь, чтобы это гребанное побочное действие от моего любимого галоперидола наконец – то прекратилось. Как раз в этот момент в дом зашел Никита – он, видимо, меня потерял.

– Ты пришла в себя? Пойдем играть! – требовательно произнес он.

Я села на диване, спустив ноги. И поняла, что больше не могу.

– Алло, мам? – Никита как раз ушел в спальню, и я успела набрать матери. – Пол уже высох?

– Да, высох немного. А что?

– Я возвращаюсь домой. Я больше не могу.

У меня отношения с племянником были далеко не идеальные.

С самого его рождения Никиту я невзлюбила. Пусть он и маленький, но во мне взыграла ревность. Меня бесило, что с ним постоянно нянькаются. Умиляются, какой он хорошенький, милый, уси муси – пуси!

А на меня, простую шестиклассницу, на тот момент уже больную, никто внимания не обращает. Всем пофиг.

Но тут другой случай: Никита просто меня довел.

Я понимаю, что он бедный несчастный ребенок, который нужен только своей матери.

Но всему есть пределы.

– Приходи, – хмыкнула в ответ мама и отключилась.

– Поиграем в шахтеров!? – в зале появился Никита, надев на голову детскую каску.

– Нет. Я пошла домой. Слишком плохо себя чувствую.

Он проводил меня удивленным взглядом.

– Пошла домой? – поинтересовался Айкин, когда я прошла мимо него к калитке.

– Да. Плохо себя чувствую.

Хотя я даже не представляю, как в таком состоянии дойду до дома.

– Ну ладно. Пока.

– Пока! – крикнул мне Никита.

Я вяло махнула рукой.

Это был уже вечер, и жара немного спала. Стало чуточку прохладнее. Народу не так много.

Я двинулась по тропинке через дома и вышла к дороге. Посмотрела по сторонам своими закатанными глазами и пошла, оглядываясь в страхе, что может внезапно появиться машина.

Дошла до бывшей церкви – одноэтажное желтое здание с крестом на крыше. После в нем сделали Воскресную школу, но и она недолго продержалась. В данный момент там кондитерская.

Потом прошла через дома.

В этом месте был старый на тот момент каток. Сейчас его уже отремонтировали, но в те годы жители близлежащих домов строчили заявления с просьбами сделать нормальную игровую площадку для своих детей.

Их очень долго игнорировали, и только спустя несколько лет местные власти соизволили все сделать.

Я вышла к базару и прошлась по асфальтированной дорожке через поле.

По одну сторону базар, по другую – пятьдесят пятый садик, в который я ходила, когда была совсем маленькой.

Дальше шла очередная “Мария – Ра”, коих на данный момент было уже три.

Третья находится рядом с психбольницей.

Прошла по площади, и почувствовала, что глаза медленно, но верно, возвращаются на место. Уже можно взглянуть себе под ноги и не бояться, что первая же машина собьет тебя насмерть.

Домой я уже пришла, когда наступили сумерки.

От места, где жила Аня до моего дома, час ходьбы.

Я решила зайти в ближайший магазин, когда нащупала мелочь в кармане.