Текст книги ""2013" (СИ)"

Автор книги: Анастасия Котова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Когда даже чужого присутствия не надо. Рука сама касается заветного места, и пока не наступит чувство самоудовлетворения, тебя долго будет держать желание немедленного проникновения.

Неважно, мужским детородным органом или пальцем собственной руки.

Когда ты действительно течешь. Хочется вообразить себя сексуальным маньяком и поймать первого попавшегося мужика. Привязать, оттрахать и отпустить. И уже потом раскаиваться в содеянном.

Это и есть нимфомания. Страшная вещь.

Господи, до чего я опустилась?! Я же никогда такой не была!

В кармане комбинезона нащупала смятую пачку сигарет.

Достала последнюю и закурила, мелко подрагивая от одолевшего меня желания.

Не нужно было и начинать.

Только после драки кулаками уже не мешают.

Я сделала пару затяжек и выбросила недокуренную сигарету.

Вроде отпустило.

– Так, давай собирайся. Я уже предупредила бабулю, что ты скоро придешь.

– Слушай, у меня к тебе вопрос.

– Ну?

– Сергей хочет подъехать… к бабуле. Ты не против?

Мама хмыкнула.

– Ну, если дед не убьет, то за ради бога. А что, он тебе предложил встретиться?

– Да. Только с продолжением.

– Вперед. Ну… повторять не стану. Ты меня поняла.

– Да, да, про презервативы помню!

– Ох… доиграетесь вы.

– Да ты не кипишуй. Все пучком.

Через пятнадцать минут я вышла из подъезда.

Двор уже опустел.

Глубоко вдохнула и пошла по дороге, прямо к остановке.

Я видела, как моя главная вражина, шла за мной, не отводя от меня своих глубоких черных глаз.

Такое ощущение, что ей что – то нужно.

А я выпила свое лекарство? Или снова забыла?

Я пропустила машины, проезжающие мимо, и прошла меж двух домов, прямиком к полю.

Огромный участок, заросший травой. На одной стороне сделали некое подобие детской площадки, под окнами жилого дома, на первом этаже которого располагается тот самый продуктовый гипермаркет. О нем речь шла выше.

С противоположной стороны это выглядело вполне обычно. Не считая пару окошек, через которые раньше передавали продукты. Ныне они закрыты и исписаны неприличными граффити.

Как, например, дверь рядом с первым подъездом.

Я вышла к гаражному кооперативу, расположившемуся рядом с котельной.

Высокая труба стояла окруженная серыми пятиэтажками.

Рядышком спорткомплекс с большой площадкой.

Еще выше моя любимая стоматология.

Раньше, проходя через этот участок дороги, я не замечала всей этой обычной поселковой красоты. Хотя проходила здесь не раз.

Погруженная в свои мрачные мысли я не замечала окружающей красоты. Пусть это и в привычном для нас смысле этого слова.

Для кого – это это обычная серая скучная местность с редкими кустарниками и остатками деревьев, которые вырубают почти что каждый год.

Для меня же это целая история. В разное время суток здесь разное настроение.

Хотя человеку с шизофренией все кажется серым, унылым, безрадостным.

Но я люблю это место. Люблю поселок, в котором живу.

За природу. Многие, кто здесь проживал, со мной не согласятся, но я прожила здесь больше вашего.

Не уверена, что в том же Кемерово будет лучше. Там одни серые пятиэтажки.

Навряд ли подобная картина может вдохновить меня на новый день.

Я вышла к центру, и уже через пару минут поднялась к площади.

В то время площадь возле ДК “Угольщиков” выглядела разбитой. Это сейчас там сделали ремонт.

Даже аллею за ДК привели в божеский вид. Там часто прогуливаются пожилые люди, стоят лавочки и сделаны дорожки для любителей роликовых коньков.

Тогда этого всего не было. Просто угробленный участок земли.

Да и ДК выглядел не лучшим образом.

Даже афишу, что стояла буквально в паре шагов от него, превратили в мятый кусок металлолома. Кто – то неудачно въехал в нее на машине.

В том месте, где сейчас находится современная детская площадка, стояли две железные горки.

Их поставили еще во времена молодости моей матери.

Даже я в свое время скатывалась с них, когда шла обратно со школы.

Я посмотрела на часы на своем телефоне.

Время шло к девяти.

Нужно поторопиться, пока Сергей не подъехал.

Мои деды проживали рядом с парком. Он находился рядом с озером. И в том же месте располагался частный сектор, где когда – то жила Аня.

В общем, они проживали недалеко друг от друга. Буквально через дорогу.

Обычный жилой пятиэтажный дом, с продуктовым магазином на первом этаже.

В том же месте располагалась Воскресная школа.

А раньше там была церковь, в которой меня когда – то крестили.

Теперь там просто кондитерская.

Я подошла ко второму подъезду. Рядом стояла пустая скамейка.

Двор выглядел весьма скудно: старая качеля, ободранные лавочки и разбитая, посыпанная гравием, парковка.

И та самая хоккейная коробка.

Деды жили на первом этаже. Бабуля с трудом передвигалась, а в этот год перешла на костыли и инвалидную коляску.

Она не любила инвалидную коляску, так как чувствовала себя унизительно.

– Я даже выйти во двор не могу!.. – жаловалась бабуля. – Ни погулять, ничего! Я просто целыми днями сижу дома одна, пока дед уходит в свой гараж. Я не буду на него жаловаться. Он единственный, кто за мной ухаживает. Только я вас с мамой очень сильно прошу: если он умрет, не оставляйте меня одну. Пусть мама заберет меня к себе. Не хочу оказаться в доме престарелых!..

Но маме она говорила совсем другое.

– Тоня, не оставляй меня с ним! Он меня рано или поздно прибьет! Я же вижу, с каким презрением он ко мне относится! Говорит: “когда ты уже сдохнешь, надоело мне с тобой возиться!”!

Вообще у нее была очень трагичная судьба.

– У меня папа погиб на войне. В сорок первом. Под Ленинградом. Только – только отправили на фронт и почти сразу же убили. Мама тоже погибла. Я в семь лет осталась одна. Меня воспитывал дядя и баба Люба. Дядя военный был, выпил часто. Я зимой ходила в тонких колготках. Ни денег, ни еды. Война! После школы меня отправили в Белово учиться. Собрали мне денег на дорогу и дали мешок сухарей. Все, что у меня на тот момент было. Пойти некуда. У меня в кармане оставалось всего десять копеек. Десять копеек!.. Хорошо, что соседки по комнате меня подкармливали. Это уже потом я замуж вышла, и маму твою родила. А тогда я не знала, смогу ли я выжить. В чужом городе, без копейки денег!.. Вот такая вот история.

И в конце она всегда плакала.

Тяжело ей было это вспоминать.

Кстати, у нее девичья фамилия была Тарасова. Если не ошибаюсь.

Муж ее бил вместе со свекровью. Контролировали каждый ее шаг.

Бабуля должна была вернуться домой в строго обозначенное время. Иначе ее избивали.

Свекровь начала забирать у нее все деньги. И при этом постоянно унижала.

Не ровня она ее сыну была. А сама к тому времени двух дочерей схоронила. От рака легких умерли.

Дед почти каждый день уходил в гараж и возвращался лишь под вечер.

Поэтому я не удивилась, когда бабуля, опираясь на свои костыли, открыла мне дверь.

Она была дома совершенно одна.

– Здравствуй, Настя. Проходи. – Бабуля села на стул рядом с дверью и сложила костыли рядом с собою. – Разувайся. Мама сказала, что ты придешь. Она вроде пол в твоей комнате красит.

– Есть такое, – я сняла свои балетки и поставила их на порог, на маленький коврик под ногами.

И все такое чистое, убранное, красивое!

Несмотря на то, что в квартире царил дух советской эпохи, дома у дедов всегда было чисто и убрано.

Дед был приверженцем чистоты и порядка. И терпеть не мог, когда кто – то мусорил.

– Ты есть хочешь? – бабуля снова поднялась, опираясь на костыли. – У меня там суп приготовленный стоит. Я знала, что ты сегодня придешь и заранее приготовила. Ты извини, что я ползаю, как черепаха. Надоело мучиться!.. – она, не сдержавшись, расплакалась. – Боль просто адская! Сил терпеть уже нет!

– Да ты не расстраивайся. Наладиться еще все.

А мозгами понимаю, что уже не наладится.

Бабуле было уже семьдесят пять лет.

Мы прошли на кухню.

Небольшая такая комнатка со старой мебелью. Дед перевез ее на своей тачке. Не захотел новую покупать.

На кухне стоял небольшой такой гарнитур в стиле довоенных времен.

Старый шкафчик на стене. Небольшой проем между шкафом и так называемым столом, в котором хранили макароны, крупы, посуду и прочую мелочь.

Я помню, там еще хлебница стояла. Такая железная, с цветочками.

И большая пластиковая обрезанная банка, в которой бабуля хранила свои лекарства.

Их было о – о – очень много!

От одного только сахара препаратов пять, если не больше.

– Доставай кастрюлю.

Я достала из вполне современного холодильника (старый стоял в спальне) кастрюлю и поставила ее на плиту.

– Доставай тарелки.

Я протиснулась между холодильником и гарнитуром к мойке.

Ее поставили в самый угол. Там же была и сушилка. Намного меньше той, что висит у меня на кухне.

Прихватила еще кружки. Чтобы налить фирменного бабулиного кваса.

Она делала его из свеклы. Конечно, трудоемкий процесс, но зато какой он вкусный!..

Зазвонил мой мобильный.

– Я уже еду. Говори куда подъехать, – сказал Сергей.

– Седова пятьдесят восемь. Это за парковой. Проедешь мимо моей остановки и вплоть до парка. Там здание одноэтажное стоит. За ним и дом, где я сейчас нахожусь. И потом наберешь семнадцать. Я тебе открою.

– Понял.

– Бабуль, ко мне один человек приедет… – смутившись, обратилась я к бабуле. – Ты не против, если он сюда зайдет? Мы ненадолго, если что!..

– Не знаю. Как дед разрешит. Он сейчас в гараже, а когда он вернется, неизвестно.

Я немного расстроилась.

– А это что, жених твой? Мать рассказывала, что ты с кем – то в больнице познакомилась.

– Да, мой парень.

Громко сказано.

– Ты только поосторожнее. Сейчас много всякого СПИДа. Молодежь нынче много сексом занимается. У нас такого раньше не было.

– Бабуль, ты это уже говорила.

Повторение – мать учения. Знаю.

– А мать – то в курсе, что он придет?

– Да. Я ее предупредила.

– Переживаю я за тебя. Ты же болеешь этой… нехорошей болезнью. Как твоя жизнь дальнейшая сложится? Ведь сейчас очень много зла. Раньше – то все между собой дружили, а сейчас… Каждый друг другу враг. Я боюсь за твою жизнь. Не дай бог что случится. Я тогда этого просто не переживу. Ой, Настя, Настя. Жалко мне тебя, – и бабуля снова расплакалась.

– Да ты не переживай. У меня же мама есть.

– Да мать тоже не вечная! У нее самой куча заболеваний. А если ты совсем одна останешься? Что тогда делать будешь?

– Аня еще есть.

– У Ани своя семья. У нее не будет времени о тебе позаботиться. Может, человек хороший найдется…

– Да где его найти – то!? Ни один мужик меня не возьмет! Им же здоровые бабы нужны. А я им больная зачем?

– Да. Тоже правильно.

Зазвонил домофон.

– Я открою.

Я распахнула дверь.

Сергей быстро поднялся в квартиру.

Мы обнялись.

– Познакомься, бабуль, – она как раз ковыляла в нашу сторону, опираясь на костыли, – это Сергей. Это я с ним в больнице познакомилась.

– Валентина Алексеевна.

– Очень приятно!

– Проходите. Только ненадолго. Дед в любой момент может вернуться.

– Бабуль, – мне даже стало тоскливо, – мне придется уйти. Ты только не расстраивайся, хорошо? Я тебе завтра же позвоню! И не вздумай плакать! Мы с тобой еще увидимся.

– Хорошо. Езжай. Только обязательно позвони!

– Договорились.

Мне было очень тяжело на нее смотреть.

Но я пересилила себя и вышла следом за Сергеем на улицу.

Мы сели в машину.

– Ты грустная. Переживаешь за бабушку?

– Да. Она в последнее время очень много плачет. Говорит, скоро уйду.

– Да пожилые люди почти все так говорят. Не переживай.

Я смахнула навернувшуюся слезу.

– Поехали!.. – и махнула рукой, отвернувшись.

Он не сказал ни слова. Просто завел мотор, и машина сдвинулась с места.

– Слушай… Ты прости, что я тебе всякие глупости наговорила. Я в последнее время веду себя, как озабоченная.

– Я не вижу в этом ничего плохого. Мне это даже нравится. Обычно девушек сложно уговорить на секс, а ты… ты необычная девочка. Я это уже понял. И это очень сильно возбуждает! И где я тогда еще найду такую девушку? Ты хорошая, правда. Я тогда этого не понимал, а сейчас очень счастлив, что мы вместе.

– Это ты меня пытаешься так утешить?

– Нет. Я говорю как есть.

– Ну хорошо. Как скажете.

Мы приехали в город поздно вечером.

На улице уже царила тьма. Город погрузился в ночной сон, и лишь изредка попадались случайные прохожие.

Я смотрела в окно, наблюдая, как мимо пролетают редкие фонари, словно светлячки среди непроглядной темноты.

Влюбленные парочки шли за ручки. Молодежь, громко смеющиеся, пили пиво в банках. Ребятишки с включенными смартфонами.

Тишь да гладь.

– Моя леди… – Сергей протянул мне руку, выйдя из машины.

Я улыбнулась и взялась за его крепкие пальцы.

– Пойдем. Я уже скучаю по твоему телу.

Я почувствовала приятное возбуждение. В голове уже вырисовывались картинки нашей близости.

Мы поднялись наверх… а дальше все как в тумане.

2

Едва переступив порог, мы просто рухнули на кровать, стаскивая друг с друга одежду.

Мне хотелось, чтобы Сергей поскорее прикоснулся ко мне. Почувствовать его горячие руки на своей груди. Чтобы нежно сжал мои соски, вызывая просто безумное наслаждение и невыносимое желание как можно скорее ощутить его внутри себя.

Я старалась не чувствовать ни стыда, ни всепоглощающего чувства вины.

Даже когда, не сдержавшись, сама раздвинула перед ним ноги.

И, закатив глаза, ощутила затвердевшее достоинство Сергея.

И медленно, очень медленно начинает двигаться внутри меня.

Я смотрела себе на лобок, наблюдая за движениями своего возлюбленного, и, когда шея затекла от неудобной позы, просто рухнула на кровать и полностью ему отдалась.

Он трогал меня за груди, слегка придушивал, сходя с ума от страсти, и укусил в шею, словно обезумевший.

Пусть на коже останутся засосы, но об этом я подумаю уже завтра.

Я стонала, вцепившись ему в руки.

Такое ощущение, словно пару дней назад и не было никакой близости.

Мое тело голодало. Мои инстинкты рвались наружу.

Я вела себя как распутная женщина, подставляя то бедра, то с огромным удовольствием заглатывала, стараясь не чувствовать солоноватого привкуса.

Нет. Все – таки приятно на вкус.

И смотрела на Сергея взглядом покорной собачки, стоя на коленях и позволяя делать с собой все, что угодно.

А она стояла. И хихикала, сверкая своими темными, как ночь, глазами.

Отрубились мы уже утром, когда солнце высоко стояло над городом.

И уснули прямо так, голые.

Я полностью погрузилась в сон, не чувствуя легкого и приятного дискомфорта ниже пояса.

Очнулась уже в большом бальном зале.

Синие стены и столбы. Большое количество народа в черных траурных одеждах.

Часть из них прикрыты капюшонами. И даже их лица сложно разглядеть.

Дети. Погодки. Девочки в черных платьях с белым воротником.

Я с удивлением смотрела на них откуда – то со стороны, ничего не понимая.

В зал несли гроб. Закрытый.

Люди в капюшонах сняли крышку и в молитве сложили руки.

Мне стало интересно. И я немедля подошла к гробу.

Но девочки резко преградили мне путь.

Как бы я не пыталась заглянуть за их спины, мне это не удавалось.

Тем более что девочки резко превратились во взрослых женщин.

И тут я резко проснулась.

Сергея рядом уже не было.

Я подскочила и побежала на кухню.

Где – то рядом раздалось зловещее хихиканье.

Надеюсь, это был не очередной вещий сон.

Вещие сны очень редко снились. Обычные сновидения возникали намного чаще, но если что – то подобное и являлось, то жди чего – то глобального.

Или неприятного, на худой конец.

Как было, например, с Сергеем.

Меня предупредили еще до поездки в Кемерово.

До этого мне приснился сон с изнасилованием, где двое крепких парней прижали меня к лестнице в подъезде и очень долго издевались надо мной.

Меня это очень сильно напугало. Я очень долго шарахалась от всех людей, идущих по подъезду.

А тут вполне приятный сон.

Светловолосый мужчина дарит мне букет и признается в своих чувствах.

Высокий, красивый. И при этом очень галантен.

И в глубине души я чувствовала себя очень счастливой.

И мы даже шли за ручку.

А потом все резко оборвалось, и я даже не успела понять, что это было.

– Доброе утро, котенок, – Сергей обернулся и увидел меня, голую и растрепанную. – Я не стал тебя будить. Решил завтрак приготовить. Если что, я оставил полотенце в ванной. Так что, сходи, ополоснись и садись завтракать. У меня уже все готово.

Я быстро привела себя в порядок и вернулась на кухню.

– Ты какая – то взволнованная… Приснился страшный сон?

Я села за стол.

– Ну… почти.

– Это как понять?

Я задумалась.

А стоит ли ему рассказывать про свои вещие сны?

– Да я видела один… вещий сон. Не знаю, к чему это.

Сергей закурил.

– Вещий сон?

– Ну… да. Мне они не очень часто снятся. А когда снятся, то я очень долго не могу понять, что мне хотят сказать.

Он присел рядом.

– Интересно. И что тебе приснилось?

– Похоронная процессия. Вот, сижу думаю, кто умрет.

– Почему ты решила, что кто – то умрет? Может, все наоборот?

– Не думаю. Хотя мне и раньше похороны снились. Но совершенно в другом ключе.

Сергей очень внимательно меня выслушал.

– А может так влияет твое заболевание? Принимаешь желаемое за действительное?

Меня это немного задело, но я постаралась не показать и виду.

Хотя ничего страшного в его словах не было.

Просто меня могло обидеть все что угодно. Я очень ранимый человек.

– Нет. Галлюцинации у меня были очень давно. Это действительно вещие сны. И они, к сожалению, сбываются. Знаешь, самое страшное – это знать свою судьбу до конца. Какое – то время я этого действительно боялась, а теперь просто хочу знать, какая у меня судьба. Кто я. Каково мое предназначение. Что именно мое, а что нет. Я не хочу даже и думать, что до самой смерти буду болеть шизофренией! И моя самая сокровенная мечта вылечиться. Стать совершенно нормальным человеком. Пока что все идет наперекор моим желаниям. И это очень печалит.

– А чем тебя не устраивает нынешняя жизнь? Многие бы тебе позавидовали. Не нужно ходить каждый день на работу. Ездить на учебу в другой город. Куча свободного времени, занимайся, чем хочешь! Ты же пишешь книгу, верно? Ты можешь стать крутым писателем… если тебе это приносит удовольствие. Я еще ничего из твоего не читал, но я думаю, что ты всякую фигню не пишешь.

– Я пишу про воскрешение исторических личностей. Мне это нравится. Свой собственный вымышленный мир, свои персонажи, свой сюжет. Да и неплохое место, где можно отдохнуть от реальности. Там есть девушка. Она воскрешает мертвых. Ее тоже зовут Анастасия. И она такая крутая!.. Ее жизнь резко меняется. Она становится знаменитой, всеми любимой, просто супермен какой – то!.. Вот бы и мне этого хотелось. Чтобы меня любили. Чтобы меня заметили. Любили не из – за денег или квартиры, а просто так. Увы. Это несбыточная мечта. У каждого своя выгода. Свой расчет. Мама мне об этом каждый день говорит. Говорит, что я больная и неприспособленная никому не нужна. А я ей верю. По крайней мере, пытаюсь…

– То есть, в своих книгах ты описываешь ту жизнь, которой бы хотела жить?

– Ну да. Где я самая счастливая и всеми нужная. Конечно, каждый автор царь и бог внутри своей книги, но мне кажется кощунственным вписывать это в свое произведение. Являясь богом, можешь ненароком сделать читателю больно. Из – за этого тебя могут возненавидеть. Хотя общество относится скептически ко всему новому. Вот, например, ты. Ты ненавидишь всемирную сеть. Считаешь ее корнем зла и агитируешь за запрет Интернета. Но время течет, и сейчас, на данный момент, без Интернета никуда. Он везде, он повсюду! Да и сам начинаешь туда втягиваться, сидишь там часами, проводишь все свое свободное время в социальных сетях, и тебе уже не хочется с этим расставаться. Без Интернета становится скучно. Со временем человек и к этому привыкает. Просто привычнее со старым. Оно более провереннее нового.

– Это называется зависимость.

– Нет. Зависимость хотя бы вырабатывает дофамин. Здесь совсем все иначе. Хотя сам человек – существо довольно зависимое. От еды, например. От денег тех же. Без них ты не сможешь приобрести что – то необходимое для жизни. И умрешь, например, от голода. Просто есть с чем сравнить. Все относительно, более – менее.

Сергей улыбнулся.

– А ты, оказывается, у нас продвинутая личность. Все на свете знаешь.

– Мама всему меня научила. Да и человеку не дано все знать. Это практически нереально! Все равно найдутся вещи, о которых я не буду знать.

Он протянул руку и провел пальцем по моей щеке.

– Я все больше убеждаюсь, что не зря с тобой познакомился. Ты мне начинаешь нравиться еще больше.

– Ах, вот как? – шутливо отреагировала я. – До этого я тебе не нравилась?

– Нравилась, конечно же, малышка. Знаешь, у меня к тебе есть разговор… с той же просьбой. Я все – таки настаиваю на твоем переезде ко мне. Я буду не против, если мы сегодня же поедем ко мне в Кемерово.

– Давай повременим с этим, хорошо?

– Почему?

– Я хочу помочь маме закончить ремонт в моей комнате, а уже потом все остальное. У меня впереди осень, опять буду сидеть дома. Тогда и можно поехать в Кемерово. Просто сейчас не самый лучший момент. Только потом придется вернуться обратно. У меня в следующем году очередная комиссия. Надо справки собирать, врачей обходить… и все дела. Ты готов подождать? Или у тебя уже все чешется?

– Если ты про интим, то я не против продолжения.

– Я про поездку.

– Если честно, мне бы хотелось сегодня уехать. У меня скоро отпуск заканчивается. Надо край вернуться.

– Ты же сказал, что взял работу на дом…

– Ну приврал слегка! Правда, в этом не было смысла…

– Ну ты и дурачок, Сережа.

– Знаю. Ладно. Я готов подождать. Без меня там не помрут.

– Ну вот и все.

– Отвези меня домой, окей? – прошел всего лишь час после небольшого завтрака, и, если честно, я очень сильно начала тосковать по родному двору.

Наверняка там наши напару с Соней бесятся!

Да еще эта духота голимая… Интересно, дождь собирается когда – нибудь пойти или эта жара будет стоять до самых холодов?

Мама с бабулей меня наверное уже потеряли.

– Хорошо. Собирайся. Только давай видеться чаще… договорились? А то башню одному сносит.

– Хочешь, чтобы и у меня окончательно снесло?

Сергей рассмеялся.

– Я бы с удовольствием на это посмотрел…

Мы вышли на улицу.

– Скоро мозги начнут плавиться от этой жары… – недовольно заявила я, усаживаясь в машину.

– Ага. А потом будешь говорить, как же холодно, и где там лето.

– А я что, одна такая?

– Я и не спорю.

Когда мы подъехали к моему дому, я заметила странную котовасию, творящую возле моего подъезда.

Толпа малолеток разного возраста обливали друг друга и со смехом убегали.

Странно. Сегодня вроде не Иван Купала.

– Это случайно не твои? – поинтересовался Сергей.

– Да, это наши.

– Бедняги. Совсем от жары крыша поехала.

– Да почему? Пускай обливаются. Можно подумать, ты в детстве так не дурачился.

– Представляешь, нет. Я дома сидел. Из – за солнца.

– А. Извини.

Он остановился у подъезда, когда наша гоп – компания, весело обливаясь, убежали за дом.

У меня хоть появилась доля секунды, чтобы улизнуть.

Я вышла из машины и захлопнула дверцу.

– Напиши мне! – крикнул напоследок Сергей.

– Я отправила тебе запрос в ВК! – и я тут же забежала в подъезд.

Свободно вздохнула, когда дверь подъезда захлопнулась.

Наступила гробовая тишина.

Как – то не по – человечески мы попрощались.

В любом случае меня бы никто не тронул. Особенно в присутствии Сергея.

– Ты уже вернулась? Слава богу! – меня встретил удивленный возглас матери, стоило мне переступить порог собственной квартиры. – А то бабуля все провода оборвала, все ждала, когда ты позвонишь.

О черт! Я совершенно об этом забыла!

– Да мы с Сергеем чутка засиделись, и у меня совершенно вылетело из головы! – поспешила я объясниться. – Сейчас ей позвоню. Чтобы не переживала.

Я подбежала к стационарному телефону и набрала номер бабули.

– Алло? Это я. Прости, что не позвонила. Да я только что вернулась! Да все нормально, бабуль. Нет, нет, я тебя не обманываю. Все хорошо! Да, я была у жениха. Да мама сказала позвонить. Да. Все, давай. Я обязательно тебя навещу. Пока.

И положила трубку.

– Мне бабуля сказала, что вы уехали в десятом часу. Она очень сильно переживала, что ты уехала на ночь глядя. Я ей все объяснила. Ты ее в следующий раз заранее предупреждай, что можешь уехать.

– Ну откуда я знала, что Сергею приспичит встретиться именно сегодня! – я развела руками. – Он сам назначил встречу. И сам приехал! А ты этого товарища отлично знаешь! Ни за что от своего не отступится!

– Упертый тебе однако мужик достался… – рассмеялась мама.

– Да! Проходу не дает!

– Ну куда теперь денешься…

– Мам, он опять заговорил о переезде. Собирался чуть ли не сегодня меня забрать в Кемерово.

– А чего ты не поехала?

– Как!? У меня ремонт в комнате! Я решила сначала его закончить, а уже потом все остальное!

– Я бы и без тебя закончила.

– Я не хочу с этим торопиться. Правда!

– Ну, пожила бы маленько. Убивать тебя никто не собирается.

– Да кто его знает…

И при этом я его любила. Ага.

Меня, как обычно, раздирали противоречивые чувства.

То я его любила, то не понимала, как вообще в этой ситуации можно кого – либо любить…. Противоречивый я товарищ.

Однако жизнь продолжала идти своим путем.

Мама отдыхала после очередного покраса, а я проводила время у компьютера.

– Осталась самая малость – закончить комнату, – заметила мама.

– Дык ты и так почти что закончила. Ты же ведь всю комнату покрасила? Или еще осталось?

– Да. Угол там остался.

– Ну вот. Еще немножко, и закончим.

Хотя я уже могла спать в своей комнате.

Но пока там пахло краской, я по – прежнему спала на полу, в зале. Рядом с маминым диваном.

– Настюха! Выходи! – позвали меня со двора.

Я нехотя подошла к окну.

Во дворе по – прежнему царила адская жара.

Под моими окнами стояла Андрюшкина.

– Выходи! Сейчас Соня выйдет!

– Сейчас.

Но и проводить время в четырех стенах тоже не особо хотелось.

К тому времени я получила уведомление, что Сергей Ловушкин принял мой запрос стать его другом.

И еще больше: предложил поставить семейное положение.

Такого хода я не ожидала.

И с радостью подтвердила, что мы встречаемся.

Хотя для чего всем в Интернете об этом знать? Видимо, для Сергея эта тема очень важная.

Я вышла во двор в своем привычном комбинезоне.

– Насть, давай я тебе денег дам, – сказал мне сегодня утром Сергей. – Ты ходишь в одном и том же! У тебя что, совсем нет вещей?

– Есть. Просто мне в нем удобно. И он мне нравится!

– Ну, там шортики какие – нибудь… Маечка или футболка… У тебя нет что – то наподобии этого? – он кивнул на мой комбинезон.

– Я люблю ходить в одном и том же! Считай, что девушка у тебя та еще зануда.

– Ой не надо тут! Так и скажи, что денег на одежду у вас нет! На вот, возьми. – Сергей достал из кошелька пару голубых купюр и протянул их мне.

Я хотела отказаться, но поняла, что его не переубедить.

Наши сидели на лавочке напротив подъезда, на пригорке.

– Привет.

– Привет, – Валя снова ушла в свои размышления и сидела с каменным лицом.

Из ее большой прямоугольной черной колонки громко играла музыка.

Как – то раз я ей давала свою флэшку послушать.

Всю свою музыку я раньше записывала на флэшки и диски. На тот момент у меня не было Интернета.

Мне его подключили только в восемнадцать.

В общем, она послушала, и на следующий день отдала мне ее обратно.

– Мне не понравилось. Какую – то шарманку слушаешь.

Меня это очень сильно задело.

Да, я слушала, в основном, зарубежную музыку, и каждый раз обижалась, выслушивая очередное мнение, какую нудятину я слушаю.

Но как говорится, на вкус и цвет товарищей нет.

И сейчас Валька слушала на всю громкость “Олину попу”.

Соня жутко смущалась, стоило ее подружке врубить эту песню на всю ивановскую.

– Я когда ее слушаю, мне становится жутко неловко!.. – она покраснела и закрыла лицо руками, громко смеясь. – Такой стыд…

А сама совсем недавно рассказывала:

– У нас в Бердске есть такое фаер – шоу. Только пускают туда тех, кому уже исполнилось восемнадцать. Так большинство моих друзей подделали паспорт, чтобы там поучаствовать. Достаточно просто поменять цифру в годе рождения, и все.

И при этом рассказывала об этом с полным спокойствием.

Хотя на самом деле здесь нет ничего такого… страшного.

– Соня еще не вышла? – поинтересовалась я у Вальки.

Та помотала головой.

Зато другие уже вышли.

Лиза Халус и Леша Трясейкин с самого начала своей так называемой дружбы не очень – то друг к другу относились.

Последний постоянно задирал Лизку, в своей привычной выпендрежной манере.

Вот и сегодня.

Когда Соня уже вышла.

Лешка где – то неподалеку отыскал валяющееся стекло от обычных очков.

– Смотрите, я гинеколог…

Вставил его себе в глаз и в насмешливой форме подошел к Лизавете:

– Лизун, покажите Ваш писун.

Халус, соответственно, разозлилась и пнула его по ноге.

Ее очень сильно обижали такие “подкаты”.

Хотя она была очень сильно худая. Такое ощущение, как будто девочку в семье никто не кормил.

– У меня папа высокий и худой. Я в него пошла.

Как раз – таки у ее отца и была такая необычная фамилия.

Когда Лиза была еще совсем маленькой, ее отец был бизнесменом.

Но после его посадили в тюрьму, где он и сломался. Вышел на свободу и начал пить. И при этом дома не жил. Постоянно где – то бомжевал.

Мама Лизы тоже переживала из – за расставания со своим мужем.

Может быть, именно по этой причине она начала выпивать.

– Давайте сыграем в дочки – матери, – неожиданно предложила Соня. – Валя будет нашей мамой, Леша папой. Я старшая дочь, а Викуся… – она взглядом отыскала маленькую восьмилетнюю девочку, – будет самой младшей. Настя будет нашей тетей, а все остальные будут наши друзья.

Я хмыкнула.

Неплохой план.

– Ты водишь! – Соня слегка ударила Серегу Печененко и побежала вниз, по пригорку.

Гоп – компания раздала громкие звуки и побежали следом за ней.

Я немедля побежала за ними.

Да, в свои девятнадцать я вела себя как маленький взбалмошный ребенок.

Мне хотелось прыгать, бегать, кричать и напрочь забыть о своем возрасте.

Да, мне неоднократно делали замечание, что так себя не ведут.

Что нужно наконец – то стать взрослой, ответственной и не играться с маленькими детьми.

– Замуж тебе пора, – заметила баба Рая, соседка со второго подъезда. Она ходила, опираясь на палочку, и иногда подсаживалась к моим соседкам.

Я как раз пробегала мимо них.

Бабушки между собой что – то очень громко обсуждали.

Пришлось притормозить.

– У нее уже и жених есть, – засмеялась баба Люда.

И что?!

– А он знает, что ты себя так ведешь?

– А какая ему разница? В постели – то мы все одинаковые… – фыркнула я.

Все эти разговоры о замужестве иногда меня очень сильно выбешивали.

– В постели… – тоже фыркнула баба Люда. – В постели – то конечно, а в жизни все по – другому. Эх, молодежь… Я вот только – только закончила школу и сразу же пошла работать. А потом вышла замуж за своего одноклассника. Раньше все было по – человечески, а сейчас… эйх… – она отмахнулась.