Текст книги "Бессонница (СИ)"

Автор книги: Анастасия Эльберг

– О, прекрасно. – Она раскинула руки. – «Властью, данной мне Темным Советом, я снимаю с тебя все клятвы и обеты, которые ты когда-либо давала мне, Великим и Ордену. Ты свободна, Дана». Я могу повторять это бесконечно. У Магистра было такое торжественное лицо, когда он это говорил!

– Я помню.

 
Дана поднялась и оправила юбку.
 

– Я веду себя как плохая хозяйка, – сказала она. – Наверное, мне нужно тебе что-то предложить. Кофе, чай? Коньяк? Кровь вакханки, может быть?

– Никогда бы не подумал, что ты будешь пользоваться своим теперешним положением и следить за мной. Никто из членов Ордена больше не связан с тобой, а ты можешь найти всех, если захочешь.

–  Следить?Я никогда бы не опустилась до такого, Винсент. В этом городе живет только одна вакханка, и, зная тебя, не думаю, что ты удержался бы от соблазна. – Она подошла ко мне и остановилась на расстоянии вытянутой руки. – Может быть, пригласишь ее на ужин? А заодно и меня позовешь?

– Отличная мысль. Только загляну в магазин – нужно купить серебряные столовые приборы.

 
Дана насмешливо хмыкнула, отошла и снова села на стул.
 

– Ну вот, ты уже начал говорить гадости. Я сделала тебе что-то плохое?

– Для начала ответь мне, зачем ты сюда приехала.

– Не хочу отвечать. Теперь твоя очередь.

– Лично мне ты не сделала ничего плохого. Но я и подумать не мог, что после ста с лишним лет разлуки мы встретимся вот так.

 
Дана положила ногу на ногу и, сцепив пальцы на колене, посмотрела на меня. Выглядела она удивленной, хотя я знал, что это наигранное удивление.
 

– О чем ты, Винсент? Мы встретились в большом и красивом европейском городе, где на одного нормального горожанина приходится целая толпа темных созданий. Я свободна, ты одинок. Ты ведь до сих пор одинок? Тебе следовало бы подумать если не о себе, то хотя бы об Эмили. Ей нужна мать.

– Я сам разберусь, что ей нужно, это моя дочь. А ты могла бы повежливее вести себя с моими друзьями и не бросать их под поезд. Смертные – хрупкие создания, после таких приключений они обычно умирают.

 
Она закинула голову и звонко расхохоталась.
 

– Ох, Винсент. Да мне почти три тысячи лет! Неужели ты думаешь, что я не могу найти других, более изысканных и оригинальных развлечений?

– Мне это тоже показалось странным, Дана. Но еще более странным мне показалось то, что ты после долгой борьбы за свободу приехала в город, в котором совершенно случайнотеперь живу я. Совершенно случайнопознакомилась с человеком, который на данный момент является последней связующей ниточкой между мной и Незнакомкой. А потом совершенно случайновстретила ее в метро, и Эдуард совершенно случайнопопал под поезд.

– Ладно, ты всегда был хитрым чертом. Пожалуй, мне придется раскрыть карты, хотя не знаю, станет ли тебе от этого легче. Эта ваша Анна – не совсем обычная дама. Поэтому Магистр попросил меня оказать Ордену небольшую услугу. И я согласилась тебе помочь.

– И это после того, как ты с таким наслаждением цитировала мне заклинание освобождения?

 
Она поднялась, подошла ко мне и, глядя в глаза, медленно расстегнула верхнюю пуговицу рубашки.
 

– Не будь таким скучным. Помнишь, как весело было раньше? Минул целый век, а мне кажется, что мы только вчера сидели рядом за столом старших карателей. – Она потянулась к моим губам. – Ты ведь до сих пор меня любишь, Винсент, правда?

 
Я отвернулся.
 

– Это не имеет значения, Дана. Ты сделала свой выбор.

– Вот и молодец. – Она потрепала меня по волосам и направилась к прилавку. – Вы с Эдуардом друзья? Или больше, чем друзья? Ты уже рассказал ему о Марте? Или до сих пор разыгрываешь мистические спектакли? А эта твоя девочка – как она, ничего? У тебя всегда был хороший вкус. – Не услышав ответа, Дана оперлась на прилавок и посмотрела на меня. – Ладно. Когда перестанешь выдумывать себе всякую чушь и наиграешься в смертные игрушки, можешь заглянуть в гости.

 
Эдуард сидел на одной из скамеек у входа в аптеку. Меня он заметил не сразу, так как был либо сосредоточен на своих мыслях, либо слишком увлечен тем, что гладил приютившегося рядом с ним черного котенка.
 

– Ну, вот и все, – заговорил я. – Сейчас я отвезу тебя домой, а потом поеду по делам – мне нужно в город.

 
Он поднял голову.
 

– А… что у тебя за дела в городе?

 
Я достал из кармана ключи от машины.
 

– Покупки. И еще нужно забрать из мастерской картины, я отдал их туда для того, чтобы их вставили в раму.

– Я могу поехать с тобой? – Пару секунд он изучал мое лицо, пытаясь понять, что я думаю по этому поводу, после чего добавил осторожно: – Я не хочу оставаться один.

– Ну, брось, Эдуард. Ты ведешь себя как ребенок. Тебя никто не тронет, я обещаю.

– После этого случая с поездом я уже ни в чем не уверен. А после того, как я узнал, кто такая Анна…

 
Я подошел к нему и положил руку на плечо.
 

– Ты слышал, что я сказал, Эдуард? Я обещаю, что тебя никто не тронет. – Конечно, это его не утешило, и я продолжил: – Ты еще слишком слаб, тебе нужно отдохнуть. Я отвезу тебя к Лорене, ты заберешь Эмили, и вместе вы вернетесь домой. Вы можете заказать пиццу и купить мороженое, а потом, так уж и быть, прочитай ей легенду про Демона Реки.

– Нет. Я поеду с тобой.

 
Поняв, что спорить бессмысленно, я махнул рукой, соглашаясь, и мы пошли к машине.
 

– Поедем другой дорогой. Не хочу снова стоять в пробке.

– Как скажешь. – Он сел в машину и захлопнул. – А Дана, кто она такая?

 
Я повернул ключ зажигания
 

– Я сказал тебе, что мы бывшие коллеги. А еще мы брат и сестра.

– По тому, как вы друг на друга смотрели, можно было подумать, что вы гораздо ближе, чем коллеги или родственники.

– Нас хотят все, Эдуард, смертные и бессмертные. Это наша природа.

–  Не все, – возразил он.

– Если бы я был заинтересован в том, чтобы ты меня хотел, то мы бы уже были любовниками.

 
Эдуард понял, что лучше прикусить язык и не продолжать дискуссию, а поэтому сделал вид, что его интересует вид городских улиц. В молчании мы преодолели отрезок пути от аптеки до моста, до реки, которая являлась чем-то вроде неофициальной границы между старым и новым Тревербергом. Незадолго после этого тишину нарушил звонок моего сотового телефона.
Я уже успел пожалеть о том, что взял его с собой: сегодня я не дежурил, Лорена после обеда повела Эмили в зоопарк, так как та каждый вечер донимала ее просьбами посмотреть на редких зверей, а Эдуард был со мной. Что-то мне подсказывало, что лучше не отвечать, но человек на другом конце провода не отчаивался: после того, как я сбросил так и не начавшийся разговор, он позвонил еще раз.
 

– Может, ты возьмешь трубку? – предложил Эдуард. – Это начинает раздражать.

– Ответь. Ты не видишь, что я за рулем?

 
Эдуард взял аппарат и нажал кнопку приема вызова.
 

– Да? – ответил он, после чего помолчал, выслушивая, что ему говорит собеседник. – Это не Кристиан, это Эдуард. Он за рулем. Вы можете перезвонить? Или он вам перезвонит. Как вас зовут? Ваш номер не определился. – Эдуард снова помолчал. – Мара?

 
Я притормозил у обочины, заглушил мотор и протянул Эдуарду руку, сопроводив этот жест красноречивым взглядом. Он закивал и отдал мне телефон.
 

– Мара, откуда у тебя мой номер? – Я сделал паузу, запоздало подумав о том, что это прозвучало не очень вежливо. – Что-то случилось?

– Твой номер я взяла у Лорены. – Я мог поклясться, что она как минимум лукавит, если не вдохновенно врет. – Но сейчас это не имеет значения… у меня беда!

– Какая беда?

– Похоже, у меня тут… чей-то труп.

 
Она, наверное, решила надо мной поиздеваться, подумал я. Даже если учесть, что большинство вакханок умом не блещут, не верю, что она не нашла другого способа пригласить меня на свидание.
 

– Какой еще труп, Мара? Где?

– Тут… рядом с клубом. То есть, я не уверена, что это… мертвыйтруп.

– Что, он живой? Живой труп?! Ты уже успела выпить?

– Я сама не понимаю, что с ним, – призналась она честно, и я понял, что поездка в город на сегодня отменяется. – Он очень странный… я не могу понять, живой он или мертвый… и я не уверена, что это человеческийтруп. Если это вообщетруп.

 
Пауза затягивалась, так как я размышлял, что же ответить, и Мара снова заговорила.
 

– Пожалуйста, приезжай и помоги мне с этим разобраться. Мне нужно открывать клуб, а у меня тут такое! Я места себе не нахожу!

– Я буду минут через двадцать, хорошо?

– Хорошо, – печально ответила она. – Я буду ждать. Вы сможете меня найти в кабинете, это на втором этаже в том здании, где расположен клуб. Я распоряжусь, чтобы охранники вас впустили.

 
Я вернул телефон Эдуарду, который все это время смотрел на меня широко раскрытыми глазами и, наверное, не мог решить, какой выход из ситуации будет более приемлемым: задать вопрос или промолчать.
 

–  Вакханки, – коротко пояснил я, и только после этого понял, что для Эдуарда это ничего не объясняет.

– Вакх… кто?

– Вакханки. Ты знаешь, кто такой Дионис?

– Конечно. Бог виноделия.

– А вакханки – это, если можно так выразиться, его прихожанки. Служительницы культа. Раньше они слонялись по миру, несли хаос, сводили смертных с ума, бесконтрольно устраивали оргии и поедали своих детей, если у них рождались мальчики. Когда их включили в цепочку выживания, им пришлось остепениться. Теперь они живут среди людей, некоторые – как Мара, например – даже имеют свой бизнес. Конечно, зов крови и старые привычки невозможно полностью изжить, но оргии они теперь устраиваю за городом, а пять килограмм мяса, которые они съедают на обед, можно купить в обычном супермаркете.

 
На лице Эдуарда было написано полнейшее непонимание.
 

– А… она со мной ничего не сможет сделать? – спросил он.

– Она может тебя изнасиловать. Кстати, они могут продолжать это веселье довольно долго. А если к ней присоединятся подружки, то бесконечно. Но сегодня она не в настроении, у нее проблемы.

– Хотя бы одна положительная новость за весь день…

 
(2)
Кабинет Мары на поверку оказался целой маленькой квартирой: в одной комнате он не уместился и занимал половину этажа. Тут была и спальня, и приличных размеров ванная, и небольшая библиотека, и столовая с кухней, и даже комната, выделенная для гардероба. Мара, одетая, на этот раз, буднично – джинсы, легкая блузка и туфли без каблука – нервно расхаживала по кабинету, заламывая руки. В этом было что-то театральное, но она хотела произвести впечатление взволнованной хозяйки, и ее нельзя было в этом винить.
 

– Где твои подруги? – полюбопытствовал я.

– Они так разволновались, бедняжки, я отправила их поспать. – Мара посмотрела на Эдуарда. – М-м-м… а я знаю тебя. Ты Эдуард Мун, художник. Правильно? Я люблю твои картины. Я купила одну из галереи. С Демоном Реки. Она висит у меня дома, в спальне, над кроватью. Она прекрасна. Труп – это ужасно, правда? – Эдуард моргнул и недоуменно воззрился на собеседницу, пытаясь понять, как это она перескочила с одной темы на другу. – У меня пропал аппетит – за обедом я смогла съесть только пять куриных ножек! Что со мной будет? В последнее время у меня и так нет аппетита, а если буду продолжать в таком ключе, то похудею, испортится цвет лица, ногти начнут ломаться…

– Мне… очень жаль, что у вас пропал аппетит, – осторожно ответил Эдуард. По его лицу можно было понять, что «пять куриных ножек» не ассоциируются у него с плохим аппетитом.

– Мара, покажи мне труп, – вмешался я. – Потом вы с Эдуардом сможете обсудить все темы на свете.

 
Она закивала и вышла из комнаты, жестом пригласив нас следовать за собой.
 

– Охранники отнесли его в подвал. Не хватало мне только того, чтобы он лежал у всех на глазах! В подвале не было места, пришлось полчаса передвигать вещи. Надо будет завести еще один подвал, побольше. Интересно, сколько это будет стоить?

– Не обращай внимания, – шепнул я Эдуарду, пока Мара рассуждала вслух о том, в какую сумму обойдется ей новый подвал. – Они обычно много говорят, а в стрессовых ситуациях рот у них просто не закрывается. Слушай и кивай, не обязательно даже отвечать.

 
В подвале было сумрачно и душно, и живых существ тут не наблюдалось: это я понял еще тогда, когда мы спускались по винтовой лестнице. Открыв дверь подвала ключом, висевшим на большой связке в компании как минимум десятерых своих товарищей, Мара вошла в комнату и, подойдя к одному из углов, остановилась.
 

– Вот он, – сказала она, кивнув на лежавший на полу брезент.

– Плохие новости – он мертвее самого мертвого на свете трупа, – начал я. – А теперь давай посмотрим, кто это. Заодно и проверим, не ждут ли нас новости похуже.

–  Ох, – коротко отреагировала на мое заявление Мара.

 
Я откинул брезент и несколько секунд вглядывался в лицо молодого человека, лежавшего передо мной на полу. Умер он как минимум два дня назад, но тело выглядело так, будто он крепко спит: неудивительно, что Мара не смогла определить, мертв он или в глубоком обмороке. С такими «чудесами» я уже встречался, но решил проверить свою догадку: протянул руку и приподнял верхнюю губу молодого человека. И нашел то, что искал: небольшие, но уже острые клыки, которые вполне могли бы прокусить чью-нибудь шею.
 

– Что это? – спросила Мара недовольно. – Он вампир?

– Вампиры уже мертвы, так что после смерти тела не остается. Это полуобращенный Незнакомец.

– Да это же Джонатан! – заговорил Эдуард. – Тот самый, который был с Анной тогда, в метро!

– Да. – Я снова оглядел молодого человека. – До Незнакомца ему оставалась максимум неделя.

 
Мара подавила-таки свое отвращение и присела рядом со мной.
 

– Она убила свое создание? Почему?

– Хороший вопрос, на который у меня пока нет ответа. Скорее всего, ее что-то напугало. Сильное эмоциональное потрясение.

– И что теперь с ним будет?

– Он пролежит тут еще несколько дней, а потом начнет разлагаться, и тогда твой клуб начнут обходить за несколько миль.

 
Я огляделся, и взгляд мой упал на продолжение той самой винтовой лестницы, по которой мы спускались в подвал.
 

– Ниже есть еще какое-то помещение?

– Да, винный погреб.

– Пахнет землей. Там земляной пол?

 
Мара кивнула.
 

– Лучше не придумаешь. Там мы его и закопаем. У тебя есть лопата?

– Закопаем? Ты хочешь закопать труп в моем винном погребе?!

– Если мы его похороним, тело исчезнет максимум через пару дней – просто растворится в земле. Или ты предпочитаешь, чтобы он разлагался тут?

 
Мара молчала несколько секунд, нервно покусывая губы.
 

– Ладно, – сказала она, наконец. – Только уговор – копать будешь ты.

– Я все сделаю сам. От тебя требуется только одно: принести мне лопату.

 
Когда Мара поднялась по лестнице и исчезла из виду, Эдуард отошел от того, что раньше было Джонатаном, и замер, глядя в пространство.
 

– Мне кажется, это плохая идея, – сказал он. – Может, нужно сообщить полиции?

– И что мы скажем полиции? «На территории клуба «Северная змея» Незнакомец убил свое создание, которое так и не стало Незнакомцем»?

– Надеюсь, в большей заднице мы уже не окажемся, правда?

– Я тоже на это надеюсь, но что-то подсказывает мне, что ты неправ.

 
Глава одиннадцатая
Лорена
(1)
Я стою среди невысоких аккуратно подстриженных кустарников и изучаю дом, от которого меня отделяют несколько метров лужайки с пушистой мягкой травой. Лес, через который я пришла сюда, остался позади, и теперь я не могу понять, где оказалась. Но одно могу сказать совершенно точно: мне хотелось сюда прийти. И вот теперь я разглядываю дом, который, если принимать во внимание его внешнее великолепие и отлично выдержанный, пусть и немного старомодный стиль, больше напоминает дворец. Зачем я сюда пришла? Что я тут ищу? И тут на мое плечо ложится чья-то рука. И сам жест, и прикосновение мне знакомы: я оборачиваюсь и вижу Винсента. 
– Лорена, куда ты подевалась? – говорит он мне. – Небезопасно разгуливать в одиночестве. Хорошо, что я тебя нашел! Я боялся, что ты опоздаешь.
– Опоздаю? – переспрашиваю я. – Это что, опять твой сон? В смысле… наш сон?
Несколько секунд Винсент смотрит на меня, нахмурившись.
– Сон? Нет, это не сон. Хотя, если честно, мне кажется, что это сон… кто бы мог подумать, что несколько часов назад я произнес клятву предназначения, и теперь рядом со мной любимая женщина?
– Полагаю, это значит, что ты женился?
– Да, смертные называют это так. – Винсент берет меня за руку и вглядывается в мое лицо. – Неужели ты не рада за меня?
Я глажу его по руке.
– Конечно, я рада за тебя! Желаю, чтобы вы жили долго и счастливо и умерли бы… в один день. Черт, оказывается, вы еще и женитесь….
– Пойдем, я хочу познакомить тебя со своей подругой.
Мы проходим через лужайку и поднимаемся по мраморным ступеням дома.
– Ты тут живешь? – спрашиваю я, когда мы входим в гостиную. Внутри дом выглядит еще великолепнее, чем снаружи: золото, драгоценные камни, слоновая кость, скульптуры и картины, которые никто не принял бы за копию или подделку. – Это твой… настоящий дом?
– Ну что ты, – смеется Винсент. – Это резиденция Магистра. После клятвы… после того, как мы заключаем брак, на неделю нам предоставляют ее в личное пользование, включая лес вокруг. Мы тут совершенно одни, вокруг нет ни души.
– Надеюсь, вы тут не заскучаете. Чем вы будете заниматься?
– Странный вопрос. А чем можно заниматься во время первой брачной недели?
Он говорит это таким тоном, будто термин «первая брачная неделя» я слышу каждый день. Во всяком случае, Винсент не допускает и мысли о том, что ему и его «подруге» будет скучно.
– Первая брачная… неделя? У нас это обычно первая брачная ночь.
– Сегодня, по твоим понятиям, действительно первая брачная ночь. Поэтому мы позвали тебя. Ты должна присутствовать. Это важно.
Вопрос «зачем» задать я не успеваю, так как мы преодолеваем очередную лестницу, которая по стилю ничем не отличается от предыдущей, и Винсент, открыв двери одной из комнат, кивает мне, приглашая следовать за ним. Комната оказывается спальней. Наверное, Магистру хорошо платят, думаю я, изучая старинную мебель, дорогие ковры, золотые канделябры и хрустальные светильники на стенах. После этого я окидываю взглядом кровать с балдахином из темно-синего бархата, и, уловив движение в одном из углов комнаты, понимаю, что мы тут не одни. На низком стуле у туалетного столика сидит женщина в длинном белом платье – не свадебном, а самом что ни на есть простом. Она изучает свое отражение в зеркале, изредка поворачивая голову – проверяет, ровно ли наложен макияж. У женщины каштановые волосы с золотым отливом: густые и длинные, они мягко обволакивают обнаженные плечи, темными волнами струятся по спине и рукам. Она берет щетку, проводит по ним раз, другой, по-прежнему не отрываясь от своего отражения. 
– А вот и мы, – нарушает тишину Винсент.
Женщина поворачивается на звук его голоса и смотрит на меня. Еще никогда в жизни я не видела существа красивее. Я даже не могу назвать ее женщиной – это определение обидело бы ее, так как оно не отражает и малой доли ее совершенства. У женщины смугловатая кожа и по-европейски тонкие, аристократические, черты лица. Все пропорции соблюдены идеально: художник почел бы за честь написать с нее портрет. Чистый лоб, высокие скулы, аккуратный нос, губы, которые так и хочется поцеловать. Сложно определить, сколько ей лет – может, двадцать, может, тридцать, может, уже под сорок. Я хочу сделать пару шагов к ней, улыбнуться и поприветствовать, но взгляд ее серых глаз буквально пригвождает меня к месту: холодный, чужой взгляд, который может принадлежать кому угодно – но только не человеку.
Между тем, женщина откладывает щетку и улыбается.
– Винсент, – подает голос она. – Это мой свадебный подарок? Как мило! Я только что думала о том, что проголодалась, и неплохо было бы перекусить. Как тебя зовут, девочка? Ты боишься, я чувствую, но мы тебя не обидим.
– Лорена, – отвечаю я, размышляя о том, как же соотнести мое присутствие тут, слова про свадебный подарок и фразу «неплохо было бы перекусить».
– Лорена. Спасибо тебе, что ты согласилась прийти! Тебе нравятся мои волосы?
Для того чтобы продемонстрировать их, она поднимается и поворачивается ко мне спиной. Волосы ее оказываются на порядок длиннее, чем я думала: они почти достигают колен. Настоящее сокровище, которое мечтала бы иметь каждая женщина.
– Да, очень, – киваю я.
– Лорена, познакомься, это Дана, – представляет мне женщину Винсент. – Моя подруга.
Он подходит к ней и обнимает за талию. Взгляд у него абсолютно потерянный и отрешенный – взгляд человека, который любит до потери рассудка. Дана в ответ обнимает его за плечи, оба они лучезарно улыбаются и смотрят на меня. Ни дать ни взять, молодожены.
– Я ей нравлюсь, – наконец, заявляет Дана.
Я до сих пор смотрю на них, не двигаясь с места. Инстинкт самосохранения подсказывает мне, что тут что-то не так, и лучше бы мне уйти подальше. Но Дана в очередной раз принимает решение за меня: она подходит ко мне и, наклонившись к моей шее, втягивает носом воздух.
– Какая прелесть, – говорит она, и в ее голосе я слышу почти чувственные нотки. – Можно, я попробую немного, Винсент? Совсем чуть-чуть?
– Она никуда не уйдет. Думаю, лучше растянуть удовольствие.
– Ну почему ты всегда говоришь мне назло! Это мой подарок, так что я сама буду решать, что с ним делать!
Дана легко поводит плечами, и платье с легким шелестом опускается на ковер. Похоже, в ней на самом деле нет ни одного изъяна: тело ее так же идеально, как и лицо. Она не худа, вопреки современной моде, а линии ее тела настолько плавны, женственны и эротичны, что кажется, будто она и вовсе не дитя природы, будто она родилась не на Земле, а в другом, более совершенном месте. Может быть, среди богов. «Афродита», думаю я и ловлю себя на мысли, что пожираю ее глазами и облизываю губы. От Даны, конечно же, это не ускользает. Она делает еще один шаг по направлению ко мне – теперь мы стоим совсем рядом – и протягивает руки.
– Иди ко мне, девочка, – говорит она. – Я обещала, что мы тебя не обидим, помнишь?
(2)
Я открыла глаза и порывисто приподнялась, оглядываясь. Не знаю, как меня угораздило уснуть на диване – скорее всего, это произошло потому, что вчера мои соседи буянили до пяти утра, и забыться сном было невозможно – но спина у меня затекла, а тело ломило так, будто я спала на досках, а не на мягких подушках. Винсент, сидевший с книгой в кресле чуть поодаль, поднял на меня глаза.
 

– Ну и чертовщина, – сказала я. – Тебе скучно?

– Совсем наоборот – сюжет начинает развиваться, и я делаю предположения касательно того, что будет дальше. Ты увидела плохой сон?

– Хочу тебя уведомить, что это плохая шутка! Я хочу спать так, как спала раньше – без снов!

– О чем ты, Лорена? Мы вернулись из города, ты задремала на диване, а я все это время сидел и читал. И уж точно не выдумывал для тебя сны.

 
Я села и потерла лицо ладонями.
 

– Что тебе снилось? – полюбопытствовал Винсент.

– Ты не поверишь, но твоя свадьба.

– Надеюсь, торт был красивым, большим и вкусным?

– Нет, потому что вместо торта хотели использовать меня!

 
Винсент отложил книгу. Теперь он смотрел на меня с нескрываемым любопытством.
 

– Ты женат? – спросила я.

– Нет.

– Ты когда-нибудь был женат?

– Это похоже на допрос. Да, я был женат.

– Кто такая Дана?

 
Он выпрямился в кресле.
 

– Тебе снилась Дана?

– Да, и она, черт побери, хотела меня попробовать!

– Вряд ли, ты не в ее вкусе. – Заметив мой взгляд, он продолжил: – Не волнуйся. Она не обидит тебя.

 
Я подцепила ногтем браслет.
 

– Так кто она такая?

– Когда-то она была таким же карателем, как я. Мы с ней брат и сестра, и мы были предназначены друг другу. По-вашему…

– … вы были мужем и женой. А что случилось потом?

– Потом Дана ушла.

 
Я встала и потянулась, разминая спину, после чего подошла к журнальному столику и взяла оттуда небольшую бутылку с водой.
 

– И сколько вы были предназначены друг другу?

– По вашим меркам – очень долго. По нашим меркам – всего ничего.

– А почему вы расстались?

– Мы не расстаемся, Лорена. Она ушла из Ордена.

 
Я отвернула крышку бутылки и сделала пару глотков, после чего осушила ее до дна.
 

– Вы не расстаетесь? У вас нет такого – «жена ушла к другому»? Вы не изменяете? Не ревнуете?

 
Винсент пожал плечами.
 

– Мы все равны с личной точки зрения – различаются только наши статусы, наш авторитет и наша ценность для Ордена. Кроме того, предназначение – это святой ритуал. Одна из высших ценностей для карателя. Тысячу лет мы живем для себя, а потом начинаем искать себе женщин, так как приходит время начать жить для кого-то другого.

– И что же, ты выбрал Дану?

– Скорее, Дана выбрала меня. Такие женщины, как она, выбирают себе мужчин сами. Мне осталось только соблюсти ритуал – предложить ей руку и сердце. Но ей пришлось побороться.

 
Я положила пустую бутылку рядом с журналами.
 

– Ты не хотел на ней жениться?

– Мы с ней не были особо близки, хотя она была моей наставницей. Время от времени она предпринимала какие-то шаги для того, чтобы обратить на себя внимание, но я был сосредоточен на себе. Между тем, я уже тогда был одной из самых удачных партий для любой из наших женщин. И однажды я совершил ошибку… а Дана этим воспользовалась. И отказаться я не мог. Да и не хотел.

– Похоже на брак по расчету, – заметила я.

– Нет, что ты. Мы преданы своим подругам всей душой. Это намного больше, чем преданность и любовь. После того, как мы проходим церемонию предназначения, мы становимся одним целым, начинаем жить друг другом. У нас одна жизнь на двоих. Мы видим одни и те же сны, нам не обязательно разговаривать для того, чтобы понимать, мы чувствуем сердцебиение друг друга даже если находимся в разных концах света. И всегда умираем почти одновременно – с разницей в несколько дней. А когда Темный Совет разрешает нам завести детей… это самый прекрасный подарок, который может преподнести Великая Тьма.

 
Я снова легла на диван и, приняв удобную позу, положила руки под голову.
 

– Ты хотел детей?

 
Винсент вздохнул.
 

– Конечно. У меня есть Эмили, но я хотел наследника… мальчика. Но Великая Тьма неблагосклонна ко мне. И я знаю, почему, но от этого мне не легче…

 
Когда же я пойму, о чем с этими существами можно заговаривать, а о чем заговаривать не следует, так как это их расстраивает, подумала я, но тему не поменяла.
 

– Вы не могли завести детей без разрешения?

– Нас бы развоплотили. Обоих. Это считается серьезным преступлением. Почти таким же серьезным, как отношения с кем-то из карателей до клятвы предназначения.

 
Я приподнялась на локтях.
 

– В каком это смысле? Вы что… не спите со своими женщинами до свадьбы?!

–  Конечно, нет! – В его голосе звучало неподдельное возмущение. – Нам нельзя даже целовать их. Нас предназначают друг другу тогда, когда мы абсолютно чисты. У нас есть специальный обряд очищения, который мы проходим до церемонии, но это, скорее, дань традиции – никому и в голову не придет опорочитьженщину.

– Опорочить женщину? – Я положила голову на подлокотник кресла и улыбнулась. – Это звучит интересно в свете того, что со смертными вы вытворяете такое, от чего Дьявол умер бы от стыда.

 
Винсент передернул плечами.
 

– Со смертными мы можем делать все, что хотим. Мы можем завести себе хоть целый гарем.

– А если вы… не подойдете друг другу в постели?

– Разве я не подошел тебе в постели?

 
Я почувствовала, что краснею.
 

– Подошел… но это другое.

– Мы не можем не подойти кому-то в постели. Тем более если речь идет о наших женщинах. Нас много лет обучают искусству любви.

– Искусству любви?

– А ты думала, что мы рождаемся и с самого детства умеем все?

 
Я снова перевела взгляд на потолок.
 

– И кто же вас обучает?

– Вакханки.

– Так вот почему вы так любите их кровь.

 
Винсент улыбнулся.
 

– Да. Они дают нам свою кровь для того, чтобы привязать нас к себе и для того, чтобы мы начали им доверять. И в результате у нас вырабатывается что-то вроде… смертные говорят «зависимость». А свою наставницу мы помним всю жизнь… ладно, не будем об этом. – Он посмотрел на часы. – Уже начало девятого. Если я не ошибаюсь, мы собирались к Маре?

– Точно. – Я поднялась. – Сейчас я оденусь. Но у меня есть последний вопрос.

 
На лице Винсента появилось скучающее выражение.
 

– Слушаю, – сказал он, всем своим видом показывая, что отвечать на вопросы ему надоело.

– Что такое первая брачная неделя?

– Это время, которое нам разрешается проводить наедине с теми, кого мы выбрали. Магистр предоставляет в наше распоряжение свою резиденцию, и мы вольны делать все, что хотим.

– И что вы обычно делаете?

– Первые два-три дня мы обычно друг друга дразним – бывает и дольше, но мало у кого хватает силы воли выдержать больше, чем три дня. А потом мы занимаемся тем, чем обычно занимаются смертные во время первой брачной ночи.

 
Я нахмурилась.
 

– Но до конца недели остается еще четыре дня!

 
Винсент закивал.
 

– Мало, я согласен. Поэтому в наших интересах не заиграться дольше пары дней.

– То есть, вы занимаетесь любовью? Четыре дня подряд?!

– Мы выносливее людей, думаю, ты это уже поняла. Кроме того, мы можем не спать неделями и подолгу обходимся без пищи. А провести наедине неделю в будущем нам вряд ли удастся. Обычно мы видимся примерно раз в полгода, и проводим вместе максимум пару дней.

– А что это за история со свадебным подарком?

 
Винсент положил голову на спинку кресла.
 

– Если выбранная нами женщина старше нас и принадлежит к тому поколению, когда каратели были больше вампирами, чем людьми, то хорошим тоном и проявлением любви и доверия считается привести ей смертного мужчину или смертную женщину. Когда-то это было отдельным ритуалом, и оба предназначенных пили кровь, но теперь карателей-вампиров все меньше, и поэтому кровь пьет кто-то один. Смертный живет с нами, у него есть возможность спать вдоволь, хорошо питаться и свободно гулять по территории резиденции. Но если его позовут, он обязан прийти. Обычно его не зовут больше четырех-пяти раз, ему нужно восстанавливать силы, иначе он умрет.

– Ты дарил Дане… свадебный подарок?

– Конечно. Я привел ей двух темнокожих близнецов. Ей очень понравилось.

 
Я помотала головой.
 

– Ладно, ладно. На сегодня с меня хватит. Пойду одеваться. Я мигом, ты пока можешь идти вниз.

 
(3)
Сегодня в клубе было относительно спокойно, и мы, недолго думая, решили занять столик в основном зале. Я заказала ужин, Винсент ограничился рюмкой коньяка и, несмотря на уговоры Мары, не согласился попробовать «прекрасную курицу-гриль».
 

– Похоже, наш друг на самом деле исчез, слава Великой Тьме, – сообщила Винсенту Мара с видом заговорщика.

– Я же говорил тебе, что все будет нормально. Твои подруги пришли в себя?

– Да. Спасибо за заботу. – Она оперлась на стол и наклонилась к нему. – Лучше бы ты так заботился обо мне.

–  Не искушай. Лучше принеси нам что-нибудь, что напоминает закуску.

– У меня есть великолепные острые колбаски, – очаровательно улыбнулась Мара. – Сейчас принесу. Пока я отсутствую, у тебя есть последний шанс подумать и сказать мне, что ты хочешь попробовать курицу.

 
И она уже было отправилась на кухню, но Винсент остановил ее жестом.
 

– Подожди, – сказал он. – К тебе пришли гости. И эти гости не в духе, так что советую тебе остаться ненадолго тут. – Он повернулся ко мне. – Ты хотела познакомиться с Даной? Сейчас ты с ней познакомишься.