Текст книги "Бессонница (СИ)"

Автор книги: Анастасия Эльберг

– Одно могу сказать точно, Винсент – глаза у него не человеческие. А в совпадения я не верю. Я слишком долго живу на этом свете для того, чтобы в них верить.

– Если это на самом деле так, что от него нужно Незнакомке?

– Хороший вопрос, Винсент. Для этого тебе нужно узнать, кто он такой. – Амир достал из ящика стола листок для заметок. – Узнай, кем была его мать. Как ее звали, чем она занималась, общаются ли они. Если она в городе или же не в городе, но они общаются, обязательно встреться с ней – тогда уж ты сам поймешь, кто она такая. А если они не общаются, то все равно хорошенько расспроси его. Я дам тебе адрес – эта женщина тебе поможет.

 
Амир написал три коротких строчки и передал мне листок.
 

– Бордель? – спросил я недоуменно, читая написанное. – Ты издеваешься?

–  Бордель, – поморщился он. – Если это и бордель, то дорогой и изысканный, высшей пробы. Удивляюсь, как ты туда до сих пор не заглянул! – Он снова глянул на Лорену. – Можете пойти с ним. Вам там понравится.

– Спасибо, загляну обязательно, – уверила его она. – Сейчас мне хотелось бы перекусить. Давайте я помогу вам накрыть на стол.

 
Глава пятнадцатая
Эдуард
(1)
Если бы я знал, что меня ждет этим вечером, то, скорее всего, вообще не возвращался бы домой. Хотя сложно было даже предположить, какую чертовщину мне готовит моя судьба – после всего, что со мной произошло, я был готов к чему угодно. А поэтому спокойно вернулся с работы, потрепал Графа, выпрашивавшего еду, наполнил его миску до краев кормом из только что открытого пакета и, приготовив себе кофе, разместился за письменным столом со стопкой тетрадей: в школе начался период контрольных, и теперь свободного времени у меня было еще меньше, чем раньше.
Мне казалось, что после визита к Анне и последующих приключений я даже думать не буду о сне, но по возвращении домой уснул буквально через секунду после того, как положил голову на подушку. В ту ночь я спал глубоко и без снов, а с утра посмотрел на часы и убедился, что проспал все на свете, так как пребывал в объятиях Морфея больше двенадцати часов. Следующей ночью повторилось то же самое. А потом действие крови Даны (ничем другим я это объяснить не мог) сошло на «нет», и бессонница вернулась. Я даже почувствовал некое подобие радости – хотя бы что-то в моей жизни вернулось в свое русло.
За тетрадями я просидел не больше часа, и меня отвлекло протяжное мяуканье Графа – именно так он обычно реагировал на чье-либо приближение к двери. И через минуту я на самом деле услышал негромкий стук. Поздними гостями оказались Винсент и Дана. На последней было длинное белое платье из эластичного материала, обтягивающее фигуру так, что она вполне могла появиться вообще без одежды – эффект был бы тот же. Винсент выбрал более скромный, но не менее странный для домашнего визита наряд: новенький, с иголочки, и явно дорогой белый смокинг. Я оглядел обоих и натянуто улыбнулся.
 

– У нас… праздник?

 
Дана ответила мне ослепительной улыбкой.
 

– Мы едем развлекаться! Одевайся. У тебя есть десять минут. Ладно, пятнадцать. Только поторопись, а то мы уедем без тебя.

– Нам нужно решить кое-какой вопрос касательно тебя и Анны, Эдуард, – заговорил Винсент. – Мы хотим, чтобы ты поехал с нами. Это не займет больше пары часов.

 
Я перевел взгляд в него на Дану и только сейчас заметил, что ее волосы, которые во время прошлой встречи едва достигали талии, теперь были намного длиннее – почти до колен. Она поймала мой взгляд и одобрительно кивнула.
 

– Да, да. Одевайся, мальчик. Мы тебя ждем.

– Твои волосы… – Я сопроводил свои слова жестом. – Они…

–  О Боже, что с ними?!

 
Дана влетела в прихожую и остановилась перед зеркалом.
 

– Ничего, просто… они стали длиннее.

– Немудрено, идиот – во мне течет кровь вампиров. Мы и ногти стрижем раз в три дня. А тот, кто придумает средство, с помощью которого мы удалим волосы с тела навечно, будет посвящен в почетные члены Ордена. – Она махнула мне рукой. – Иди, иди. Пятнадцать минут, помнишь?

 
(2)
Я предложил сесть за руль, но на этот раз «порше» Винсента сменился маленьким и юрким «фольксвагеном» Даны, и мне отвели место на заднем сидении. Если бы я знал, как она водит машину, то настоял бы на том, чтобы поехать на моей. Даже в пробке на центральном шоссе, там, где водитель с трудом развивал скорость больше десяти километров в час, Дана умудрялась обгонять весь «мешающий» нам транспорт, причем делала это и справа, и слева. Пару раз я с трудом удерживался от того, чтобы закрыть лицо руками и тихо помолиться богу, спасающему от автокатастроф.
 

– Ведь правда, я хорошо вожу машину? – спросила у меня Дана, бросив взгляд в зеркало заднего вида.

– Что-то подсказывает мне, что твоему учителю по вождению это бы не понравилось, – осторожно заметил я.

– На протяжении пяти уроков этот странный тип пытался объяснить мне, почему нельзя ездить на красный свет. Знаешь, почему? Потому что я подвергаю опасности жизни пешеходов и других водителей! Скажи на милость!Если я спешу, то поеду на какой угодно свет, хоть на фиолетовый! А тот, кому взбрело в голову ехать со мной по дороге в этот момент, сам виноват. Пусть смотрит в оба. Зачем водителю глаза?

– Ну, потом ты ведь все же получила права?

 
Дана насмешливо фыркнула.
 

– Зачем мне права? Я и без них отлично вожу. Верно, Винсент? Когда-то машин не было, и мы ездили на лошадях. Скорость, ветер в лицо – и никаких правил! А теперь все стало так сложно! Знаешь, сколько машин я разбила, когда училась парковаться задним ходом?

– Уверен, что не одну, – закивал я.

– Совершенно верно. Но потом меня осенило – а зачем парковаться задним ходом, если можно парковаться по-человечески? Парковаться по-человечески, – рассмеялась она собственной шутке. – До парковки задним ходом мог додуматься только извращенный ум смертных.

 
Винсент отстегнул ремень безопасности (опасный маневр, принимая во внимание то, что наш водитель любит быструю езду) и повернулся ко мне.
 

– Ты говорил с отцом насчет твоей матери, Эдуард? Может, он вспомнил какие-то подробности?

 
Я пожал плечами.
 

– Нет. Он сказал то, что мне известно: ее звали Франсин, она работала фотомоделью, иногда танцевала в ночном клубе. Они были женаты от силы года три, как я тебе уже говорил. Через год после моего рождения зарегистрировали отношения, прожили бок о бок совсем недолго, а потом разошлись. Мама вечно ездила по командировкам, так что при желании не смогла бы меня воспитывать. Поэтому отец решил, что я останусь с ним. Больше я о ней ничего не слышал. Да и отец мало о ней рассказывал. Разве что иногда, да и то после пары рюмок коньяка и в духе «я был такой идиот, Эдуард, потерял такую женщину». Но так он говорит почти обо всех своих женщинах.

– Негусто, – резюмировала Дана. – Хотя, знаешь, я хорошо понимаю Анну – будь я Незнакомкой, я бы тоже на тебя запала. В тебе есть что-то… наше.Но, разбери меня Великая Тьма, не понимаю, что. Может, у тебя есть печать Прародительницы, как у этой смертной су… – Она посмотрела на Винсента и осеклась. – Как у Лорены, только ты нам ее не показываешь? Говорят, есть смертные, которые могут скрывать печать даже от карателей.

 
Я помолчал пару секунд, размышляя, как отреагировать на ее заявление.
 

– Что такое печать Прародительницы?

– У тебя ее нет, – вмешался Винсент.

– Специалист по осмотру тел смертных, – закивала Дана. – С особым вниманием он осматривает женскиетела, но мужскими тоже не брезгует. Это я к тому, что он врач, а вы о чем подумали?

 
Мы остановились у небольшого двухэтажного здания. На почти полной парковке Дана умудрилась занять два места, поставив машину по диагонали, и пребывала в полном восторге от такого положения дел.
 

– Максимум попросят ключи и поставят так, как надо, – махнула она рукой. – В конце-то концов, могли бы оставить тут человека, который помогает дамам припарковать машину!

 
Вывески на дверях заведения не было, зато у входа дежурил охранник. Завидев нас, он поднялся, и выяснилось, что ему с успехом можно было бы доверить роль громилы в каком-нибудь боевике: наверное, люди такой внушительной комплекции шьют одежду исключительно на заказ. На Винсента, самого высокого из нас, охранник смотрел сверху вниз, и ожидал, пока кто-нибудь из нас заговорит.
 

– Нам нужна госпожа Эвелина, хозяйка этого заведения, – сказал громиле Винсент. – Мы пришли по делу.

– А госпожа Эвелина знаето том, что вы пришли? – спросил охранник, опуская на кончик носа совершенно неуместные в ночное время суток солнцезащитные очки. – К нам, знаете ли, приходят только по специальным приглашениям, это закрытое заведение.

– Понимаю. Тем не менее, нам нужно увидеть хозяйку. Я буду рад, если вы позвоните ей и сообщите, что мы пришли. Скажите, что нас прислал Амир.

 
Охранник поправил очки и снова вытянулся во весь рост.
 

– Прошу прощения, но пропустить всех вас я не смогу. Только кого-то одного. – Он повернулся к Дане. – Дамы в нашем заведении пользуются особой популярностью, а вы, я уверен, будете нарасхват. Сегодня нам как раз не хватает невинных девочек. Ваше платье сделает вас королевой бала.

–  Невинных девочек?– переспросила Дана. Это было сказано абсолютно беззлобным тоном – создавалось такое впечатление, будто она была удивлена, почти шокирована. – Ты назвал меня невинной девочкой, или Великая Тьма шутит шутки с моим слухом?

 
Ответить охранник не успел, а я не успел даже проследить за происходящим и понять, в чем дело. Дана с нечеловеческой быстротой протянула руку и схватила охранника за горло. Хватка ее, похоже, тоже была нечеловеческой: через секунду громила уже стоял перед ней на коленях.
 

– Во-первых, хочу тебя уведомить, что для охранника ты очень невежливо беседуешь с гостями, – сказала она ему все тем же спокойным тоном. – Во-вторых, невинной девочкой меня не называли уже как минимум две тысячи лет – спасибо за комплимент, рада, что в моем возрасте я хорошо выгляжу. В-третьих, у меня есть ответное предложение. Если ты сейчас же не впустишь всех нас, то я вырву тебе кишки и обмотаю их вокруг твоей шеи – получится боа. А потом пинком отправлю тебя во Французский квартал в Новом Орлеане – тамошние геи очень любят такие штуки, я прожила там двадцать лет, так что я в курсе модных тенденций. Ты будешь королевой бала – сначала они оттрахают тебя всей компанией, а потом сделают с тобой еще что-нибудь. К примеру, приготовят жаркое из твоих бараньих мозгов, приправив их острым соусом.

– Дана, хватит. – Винсент успокаивающе погладил ее по плечу. – Мы могли бы договориться мирно, такие грубости ни к чему.

– Думаешь, будет гуманнее просто оторвать ему голову и поиграть ею в футбол?

– Думаю, будет гуманнее, если ты отпустишьего, а то он задохнется и не сможет нас впустить.

 
Дана с явной неохотой отпустила охранника. Тот с минуту сидел на земле, безуспешно пытаясь подняться, и глотал ртом воздух, прижав руки к шее. Винсент подошел к нему и помог встать.
 

– Прошу вас, извините мою подругу, – сказал он. – Она злится, когда ей в чем-то отказывают.

 
Страшно даже представить, что будет, если подруге не купят бриллиантовое колье, подумал я, глядя на то, как охранник поправляет костюм.
 

– Я не люблю бриллианты, это пошло, – тут же отреагировала Дана.

 
Громила уставился на нее, пытаясь понять, с чего вдруг она заговорила о бриллиантах, после чего распахнул двери и вежливым жестом пригласил нас войти.
Почему-то я решил, что мы пришли в ночной клуб, но помещение внутри напоминало, скорее, большую уютную квартиру: диваны, кресла и столики, пушистые ковры, развесистые хрустальные люстры, камин и салонный рояль, за которым пианистка исполняла какую-то современную композицию. Тут практически не было свободного места: кто-то танцевал, кто-то сидел и мирно беседовал, распивая вино или шампанское. Винсент и Дана оглядывались, изучая обстановку.
 

– Каратель, прекрасная бессмертная подруга карателя и их смертный спутник, – услышал я откуда-то со стороны. – А у нас, оказывается, важные гости!

 
Роста в подошедшей к нам женщине было максимум сантиметров сто пятьдесят, несмотря на высокий каблук. Короткое платье из золотистого материала подчеркивало ее миниатюрность, а крошечные кружевные перчатки так и притягивали внимание к неестественно тонким запястьям. Женщина потрепала длинные черные волосы, свободно лежавшие на плечах, и посмотрела сначала на моих спутников, а потом – на меня, и я невольно вздрогнул. Глаза у нее были такими же черными, как и волосы, и абсолютно непроницаемыми. Взгляд змеи, подумал я.
 

– Госпожа Эвелина? – нарушил молчание Винсент. – Добрый вечер. Меня зовут Винсент, это – моя подруга Дана, а это – наш смертный друг Эдуард. Ваш адрес мне дал Амир, пражский Судья. Он сказал, что вы сможете помочь нам.

 
Госпожа Эвелина заинтересованно посмотрела на то, как Винсент целует ей руку, и улыбнулась.
 

– Это очень мило, – сказала она. – Друзья Амирхана – это мои друзья. Как он поживает? Вы были у него в гостях? Знаю, что каратели встречаются друг с другом не так уж и часто. В этом есть что-то печальное…

– Да, я навещал его. Сейчас они с Таис испытывают небольшие сложности, но в скором времени все наладится.

 
Госпожа Эвелина понимающе кивнула.
 

– Вы ведь не откажете нам в помощи? – спросила Дана.

– О нет, моя дорогая. Но вы не только друзья – вы мои дорогие гости. Поэтому будет невежливо сразу же заговаривать о делах. Давайте посмотрим, что я могу вам предложить. – Она посмотрела на Винсента. – Для вас у меня есть кое-что особенное. Молодая по вашим понятиям – меньше ста лет – и просто очаровательная вакханка. Девственница. – Госпожа Эвелина выделила последнее слово, заметив, как заинтересованно на нее смотрит собеседник. – Мы держим несколько таких экземпляров для важных гостей. Вы сможете пройти со мной и выбрать из пяти девушек ту, которая вам больше понравится. Вряд ли Великая Тьма когда-нибудь преподнесет вам более ценный подарок – с ним может сравниться разве что ваше освобождение от клятв перед Орденом и Темным Советом. Вы сможете попробовать ее прямо сейчас или уже после того, как она станет женщиной. Или же сможете растянуть удовольствие. И да не введет вас в заблуждение тот факт, что у нее до сих пор не было мужчин – она владеет искусством любви ничуть не хуже своих старших подруг и даже обучает ему ваших женщин.

 
Бросив последний взгляд на Винсента и окончательно убедившись в том, что слова ее произвели должное впечатление, госпожа Эвелина повернулась к Дане.
 

– Вам, очаровательная бессмертная подруга карателя, Великая Тьма уже преподнесла самый драгоценный из подарков, но это еще не означает, что я не могу попытаться предложить свой скромный дар.

– Откуда вы знаете, что меня освободили? – недоуменно спросила Дана.

 
Госпожа Эвелина улыбнулась.
 

– На вас нет перстня, моя дорогая. Великая Тьма по секрету рассказала мне, что вы любите смуглых мужчин. – Выдержав эффектную паузу, госпожа Эвелина продолжила. – Уверена, что вы тоскуете по тому вкусу, который был у крови смертных тогда, когда ваш создатель учил вас охотиться. Он ведь учил вас охотиться? Я уверена, что такая красавица, как вы, была его любимой дочерью. Если я не права, пожалуйста, поправьте меня, не бойтесь.

– Вы правы, – кивнула Дана.

– Вспомните свою первую охоту. Сколько вам было? Пятнадцать? Двадцать? Что вы чувствовали? Страх, нерешительность, азарт, голод, желание? Ваш создатель гордился вами, маленькой амазонкой, существом, перед которым будут преклонять колени все мужчины, смертные и бессмертные. Он держался позади, безмолвно отдавая вам право принимать решения и выбирать дорогу, любовался тем, как уверенно вы держитесь в седле практически не объезженной лошади, как крепко держите поводья – на это способна не каждая детская рука, даже если это рука будущего карателя. Вспомните свою первую жертву. Ее помнят всю жизнь. Молодой египтянин, которого вы поймали, отличался по вкусу от тех, кого вам приводил ваш создатель. Вам так понравилось, что вы выпили чуть больше, чем следовало… правда?

 
Дана вздохнула, и на ее лице появилось выражение, которое я ожидал увидеть в последнюю очередь: она была смущена.
 

– Мне сказали, что если убивать каждого смертного, которым ты питаешься, то еды больше не останется. И меня наказали. А я была уверена, что это несправедливо, и вообще отказалась есть… и меня заставляли есть силой.

 
Я не выдержал и прыснул со смеху – уж очень забавной оказалась представленная картина. Дана тут же подняла голову, и в глазах ее мелькнула ярость.
 

– Я пошутила, но сама не заметила этого, сучонок? – спросила она с вызовом. – Или ты смеешься не надо мной, а над своими жалкими мыслишками? Способна ли на них единственная прямая извилина в твоем мозгу размером с грецкий орех?

 
Госпожа Эвелина успокаивающе кивнула Дане.
 

– Не нервничайте, дорогая, – посоветовала она дипломатичным тоном. – Это случается с лучшими из нас. Сегодня я приготовила вам небольшой сюрприз. Не одного, а двухегиптян. Таких же молодых, как тот, который во времена вашего детства был так неосторожен, что попался в ваши очаровательные ручки, а потом – в ваши не менее очаровательные зубки. Вы сможете пить столько, сколько хотите. Вам даже не придется тратить свои силы для того, чтобы их зачаровывать – смысл их жизни заключается в том, чтобы склонить голову перед такой женщиной, как вы.

–  Самых настоящих египтян?– спросила Дана с легким подозрением в голосе.

– Так и есть, о прекраснейшая из бессмертных. Потомки благородного рода, кто-то даже говорит, что в их жилах течет кровь одного из великих фараонов…

 
Не дождавшись ответа, госпожа Эвелина переключилась на меня.
 

– Выбрать что-то особенное для смертных крайне сложно, – улыбнулась она. – И особенно для смертных, которые знают толк в любви. Кровь вас не интересует, но вы – художник, знаете толк в красоте. Посмотрите: это настоящее сокровище.

 
Я повернулся в том направлении, которое мне указала госпожа Эвелина. Сидевшая за барной стойкой женщина в коротком алом платье больше всего была похожа на итальянку: смуглая кожа, копна кудрявых черных волос и большие светло-карие – чайные, как их иногда называют – глаза. Красива, но на первый взгляд ровным счетом ничего примечательного. Я уже хотел сделать дежурный комплимент «товару», открыл рот и набрал в легкие воздуха, но тут женщина посмотрела на меня и улыбнулась – и слова застряли где-то внутри, так и не найдя путь наружу. Она будто сняла маску – ее лицо преобразилось, глаза вспыхнули, на щеках появился нежный персиковый румянец. Она что-то сказала мне, но слов я не расслышал.
 

– Этой вакханке скоро исполнится триста лет, мой друг, – сказала мне госпожа Эвелина, взяв под локоть. – И да не обманет вас ее ангельская внешность – она не только красива, но и очень умна, в интеллектуальной беседе даст фору любому мужчине. Ею многие интересуются, но она мало кого выбирает. А счастливчику она просто улыбается – так, как улыбнулась сейчас вам. – Госпожа Эвелина наклонилась к моему уху. – Если вы до сих пор предпочитаете смертных женщин, это может означать только одно: вы до сих пор не знакомы с этой красавицей.

 
Затянувшееся молчание нарушил Винсент.
 

– Вы очень добры к нам, госпожа Эвелина, но, полагаю, нам не следует злоупотреблять вашим гостеприимством. Давайте поговорим о делах, а потом, так уж и быть, подумаем и примем решение: оставаться у вас сегодня или же заглянуть к вам в другой раз.

– Но Винсент… – начала Дана обиженно.

– Винсент! – повторила госпожа Эвелина торжественно. – Как же мне нравится ваше имя. Победитель! Уверена, вы в полной мере оправдываете его, да? – Посмотрев на то, как Дана пожимает плечами, она кивнула на лестницу, ведущую на второй этаж. – Прошу вас. Мой кабинет – первая комната слева, там есть табличка. Я приду через пару минут.

 
Я пропустил Винсента и Дану вперед, а потом поднялся по лестнице следом за ними, предварительно оглянувшись на брюнетку в алом платье. Она снова повернула голову ко мне и одарила очередной улыбкой.
 

– Хватит, Эдуард, – окликнул меня Винсент. – Этот орешек тебе не по зубам.

– Вот же чертовки, – покачала головой Дана, когда мы вошли в кабинет – большую светлую комнату с кремовым ковром, кожаной мебелью цвета слоновой кости и не очень вписывавшимся в общую картину современным письменным столом. – Они умудряются подловить даже меня!

– И даже меня, – закивал Винсент, занимая одно из кресел.

 
Едва заметная насмешка в его тоне, судя по всему, от Даны ускользнула – она села в кресло рядом с ним. Я же облюбовал низкий табурет – один из пяти, стоявших вокруг небольшого журнального столика с аккуратной стопкой свежих газет и вазой из цветного стекла.
 

– Кто это – они? – полюбопытствовал я, изучая кабинет.

–  Феи, – ответил Винсент. – Они очень тонко чувствуют почти всех темных существ. Да и не только темных. И, как ты заметил, отлично этим пользуются. Каких-то сто-двести лет назад их жизнь была проще – они могли найти себе богатого покровителя, к примеру, вампира или эльфа, и жить с ним, не зная бед. Но теперь им приходится работать. Они отлично сходятся с людьми, умеют выйти из любой конфликтной ситуации, и поэтому большинство из них трудятся в сфере обслуживания. Ну, а те, кто хочет зарабатывать больше, становятся хозяйками элитных борделей – таких, как этот. В отличие от вакханок, они обладают твердыми моральными принципами и менее эмоциональны – их невозможно вывести из себя. Кроме того, они отлично считают деньги – у них звериное чутье на все, что касается прибыли. О законах мира людей им думать не нужно, они находятся под нашей защитой, так что теперь феи процветают.

– Верно, все верно, – похвалила появившаяся в дверях кабинета госпожа Эвелина. – А еще в детстве вам рассказывали сказки о том, что с феями лучше не дружить, потому что они могут увести вас с собой.

 
Дана взяла одну из газет и начала листать ее, бегло просматривая заголовки.
 

– Мне говорили, что феи раньше пили кровь, и что они крадут детей карателей для того, чтобы потом их выпить на пиру в честь полнолуния.

 
Госпожа Эвелина нахмурилась.
 

– Мы уже давно не пьем кровь.

– Перестали всего-то тысячу лет назад, как раз тогда, когда начали конфликтовать из-за этого с вампирами.

– Какая глупость, дорогая! Мы не пьем кровь уже больше трех тысяч лет!

 
Дана усмехнулась, не отрываясь от своего занятия.
 

– Если учесть, что тысячу лет мы с Винсентом лично подписывали этот указ и заверяли его своими печатями, то кто-то из нас не просто обманывает, а нагло лжет. Уверена, что вы и теперь попиваете кровь. Посмотрите, какой у вас цвет лица! Люди вашей профессии живут, в основном, ночью. А для того, чтобы хорошо выглядеть, ночной сон незаменим. Если вы не можете себе такого позволить, то остается не совсем законный допинг. – Она подняла глаза на госпожу Эвелину, которую ее слова, похоже, вывели из состояния равновесия. – Ну, не все так плохо. Пить кровь – это не такая уж дурная привычка. Иногда нужно просто отпуститьвожжи и отдаться зову предков. Вы ведь не думаете, что мы больше не убиваем своих жертв?

 
Госпожа Эвелина хотела было ответить собеседнице, но вовремя поняла, что с ее стороны это будет неверным шагом в психологической борьбе, а поэтому пересилила себя, улыбнулась и заняла кресло за своим письменным столом.
 

– Когда-нибудь Великая Тьма рассудит нас, – сказала она. – Так что же привело вас ко мне, друзья?

– Вероятно, вы знаете или знали мать этого молодого человека. – Винсент кивнул на меня. – Ее звали Франсин, и она…

– Франсин? – вежливо перебила госпожа Эвелина. – Разумеется, я знала Франсин, она работала у меня больше пяти лет. Бедная девочка… даже не знаю, что с ней случилось. Она просто взяла и уехала… ничего никому не сказала. Обычно эльфы не склонны к необдуманным поступкам.

 
Услышав последнюю фразу, я чуть не подскочил на месте от неожиданности.
 

– Какие эльфы?!

–  Темныеэльфы. – Госпожа Эвелина мечтательно подняла глаза к потолку. – Самые чудесные создания, коих мне только доводилось встречать…

– Подождите, подождите, – вмешался Винсент. – С каких это пор Незнакомцы начали охотиться на темных существ?

 
Госпожа Эвелина пожала плечами.
 

– Чего не знаю – того не знаю, мой друг. Это уже по вашей части. Я предпочитаю держаться подальше от Незнакомцев – чего желаю всем остальным. – Она посмотрела на меня. – Ты так похож на нее, мальчик. У тебя ее глаза. Это так забавно – дети от смешанных браков всегда получают глаза темного существа. Интересно, какие глаза будут у твоих детей?

– Если у него когда-нибудь вообщебудут дети. – Дана отложила газету и поднялась. – Пойдем-ка, Винсент. Нам нужно поговорить. – Она кивнула мне. – Тебе тоже будет интересно послушать.

 
Мы вышли на свежий воздух и расположились на ступенях черного входа в клуб. Точнее, расположился я – Винсент и Дана остались стоять. Последняя прислонилась к стене и поправила на плечах легкий жакет.
 

– Что-то подсказывает мне, что сейчас я услышу оченьнеприятные новости, – сказал Винсент.

– Я не могла и подумать, что вляпаюсь в такую историю. Если бы меня изначально посвятили во все подробности, то я вряд ли согласилась бы тебе помогать.

– Не тяни, – попросил я. – А то я уже чувствую, как у меня отрастают эльфийские уши.

 
Ответом мне был насмешливый взгляд.
 

– У темных эльфов нет эльфийских ушей, дурень, – тут же пояснила себя Дана. – Они имеют практически неограниченные возможности перевоплощения. Могут превратиться в кого угодно, даже в камень или дерево. Стать обычным человеком для них не составит труда. Свой темный облик они используют только в исключительных случаях.

– Уговорила, – вздохнул я.

– Вот тебе сказочка, смертный мальчик, – сказала Дана, присаживаясь рядом со мной. – Жила на свете девочка Дана, и была она карателем. И вот однажды – чуть больше ста лет назад – послали девочку Дану поймать Незнакомца, которого звали Пифон, старого и очень сильного Незнакомца. Если бы Дана знала, что это за Незнакомец, то уже до этой поездки подготовила бы себе место на кладбище, но, увы, она этого не знала. Наша дорогая подруга, наша соратница, наша сестра, прекрасная Веста кормила его своей кровью больше двухсот лет. Если этот Незнакомец был почти таким же сильным, как я, то кровь Весты сделала его намного сильнее. Что бы делала Дана, если бы ей не помог Винсент? Сейчас ты бы не разговаривал с Даной, мальчик. Расскажи, что было дальше.

 
Я заинтересованно переводил взгляд с одного на другого.
 

– Девочка Дана получила свободу. А Весту… развоплотили. – Это слово далось Винсенту нелегко: не нужно было приглядываться для того, чтобы это понять. Он опустил голову и принялся созерцать носки своих туфель. – Это было большой утратой для всех нас, но такие ошибки карателям не прощают.

 
Дана привстала и взяла его за руку.
 

– Мы все любили Весту, никто не мог и подумать о том, что она путается с Незнакомцами. Она была моей хорошей подругой, моей сестрой, наконец. Но любовь, как известно, делает нас слабее… кто бы мог подумать, что Веста не только будет кормить кровью Незнакомца, но и решит завести от него ребенка?

 
Винсент вырвал руку.
 

– Что ты несешь, какого ребенка?!

 
Дана обиженно посмотрела на него.
 

– Вот как ты со мной разговариваешь? Да-да. Ты не ослышался. У них был ребенок. Девочка. Ее назвали Аннет. По примерным подсчетам, сейчас ей около двухсот лет, она живет в Треверберге, и ее зовут Анна. – Она повернулась ко мне. – Начинаешь понимать, мальчик?

 
Винсент отошел на пару шагов.
 

–  Ты знала,– сказал он. – Ты знала, кто она, но ничего не сказала мне!

 
Дана поднялась.
 

– Да, я знала. Меня попросили помочь тебе, потому что один ты не справился бы. Она утащила у тебя из-под носа смертного, и, если бы не я, он бы уже был в ее лапах. Она утащила бы его тогда, в первый раз, если бы я не бросила его под поезд. Что бы было потом? Потом все было бы очень просто. С помощью твоей Лорены мы бы забрались в ее дом, а дальше – праздничный финал. Так обстояли бы дела, будь твой смертный обычным смертным. Незнакомцев, один из родителей которых был карателем, не так уж много, их можно пересчитать по пальцам. Но все они – все, Винсент, ты понимаешь? – до сих пор живы. И с каждым обращенным существом они становятся сильнее. Они не отпускают свои создания, как это делают другие. Они собирают их вокруг себя.Десятки, сотни новообращенных.

– И что они делают потом? – нахмурился Винсент.

– Конечно же, ищут и убивают своих врагов. Карателей. Существ, которые являются прямой угрозой для них. Охотятся они, в основном, на темных эльфов и полукровок, так как их легче обратить – хватает одного укуса.

– О, черт, – сказал я. – Так я и знал.

 
Дана потрепала меня по волосам.
 

– Не волнуйся, мальчик, с тобой пока все хорошо – иначе бы у тебя уже выросли клыки. Девочка Дана, сама того не подозревая, сделала очень мудрую вещь, напоив тебя своей кровью – так мы отдалили час твоей расплаты до следующей встречи с Анной. Но вечно это продолжаться не может.

– Впервые слышу, чтобы Незнакомцы охотились на темных эльфов, – сказал Винсент. – Хотя и Незнакомцев-полукровок я никогда не встречал…

– Тебе повезло – ты умрешь с осознанием того, что встретил такое редкое существо.

 
Я встал и отряхнул плащ.
 

– Подождите-ка. Вы тут рассуждаете о том, что эти ваши половинчатые Незнакомцы охотятся на карателей. Это очень печально, но что будет со мной?

– Ты, в отличие от нас, получишь вечную жизнь, мальчик, – ответила Дана. – Это дар для смертного.

– Какого черта? Сначала я узнал, что спал с вампиром, потом этот вампир меня укусил, потом в моей жизни появились два черт знает каких существа, потом я узнал, что я вообще наполовину эльф – а сейчас вы мне говорите, что я стану вампиром?! Ну уж нет, так дело не пойдет. Вы охотитесь на этих существ тысячелетиями! Должен же быть выходиз этой идиотской ситуации!

 
Дана достала из сумочки портсигар, извлекла из него сигарету и закурила.
 

– У твоего смертного мальчика истерика, Винсент, – сказала она. – Ты ведь отец, ты знаешь, как утешать детей. Погладь его по голове, расскажи сказку. А заодно расскажи о том, что вот такое вот «тысячелетиями» – это невежливо, потому что он напоминает даме о возрасте.

 
Винсент посмотрел на меня.
 

– Из этой ситуации есть выход, Эдуард. Нехороший выход, но, похоже, другого выбора у нас нет.

 
Дана выпустила дым через ноздри и, подняв голову, посмотрела в ночное небо.
 

– Винсент что-то придумал. На самом деле, идея диковатая, но неплохая. Ну что же, как любят говорить у нас, удачной охоты. А пока нам надо разобраться с Джонатаном.

– А что с ним? – удивился Винсент. – Он мертв, я закопал его в погребе клуба Мары.

– Да у тебя отказала память? Я две минуты назад сказала тебе, что Незнакомцы обращают темных эльфов с помощью одного укуса. А также что Незнакомцы-полукровки в большинстве случаев охотятся на темных эльфов. Или вы хотите рискнуть, а потом лицом к лицу встретиться с новообращенным Незнакомцем? Думаю, что не хотите. Поэтому следует проверить, что там произошло. – Дана посмотрела на меня. – Интересно, как посмотрит на тебя бывший ужин Винсента, красавица-вакханка Мара, если ты в нашей компании заявишься к ней в клуб с осиновым колом в руках?