Текст книги "Правда или долг (СИ)"

Автор книги: Анастасия Эльберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 20

Доктор Надав Фельдман отложил одну из толстых папок и взял следующую.

– Мы с вами перебрали уже пятьдесят кандидатур, Константин, но вы не нашли ни одного подходящего человека. Может, вы хотите сделать перерыв?

– Мы с вами вместе просматриваем досье, но почему-то именно я не нахожу подходящих людей. Вам не кажется, что вы противоречите сам себе, доктор? Разве мы не работаем вместе? Или это очередной намек на то, что я не считаюсь с мнением других?

– Что вы. Лично я увидел тут несколько довольно-таки…

– Так, может, вы просмотрите досье, а потом сообщите мне о своих выводах? Тогда мне останется совсем пустяковая работа – сказать, что эти люди тоже не подходят для того, чтобы участвовать в проекте.

Доктор Мейер, сидевшая поодаль, вздохнула и поднялась для того, чтобы приоткрыть дверь. Читальный зал архива соответствовал правилам безопасности – никаких окон, и поэтому здесь было душно.

– Я с радостью сделаю это, Константин, – согласился Надав. – Но какой смысл в моей работе, если вы изначально настроены на то, чтобы отвергать все предложенное?

– На самом деле, доктор, я не понимаю, в чем смысл вашей работы. Наверное, кто-то подумал, что мне скучно, и поэтому вы сейчас сидите здесь?

Нурит подошла к нему и тронула за плечо.

– Я хочу поговорить с тобой, – сказала она. – Давай выйдем на пару минут.

– Надеюсь, доктор Фельдман не будет скучать. Хотя почему он должен скучать? Он занимается интересным делом. И должен привыкать к бумажной работе, ведь у советника отдела по ведению допросов такой работы много. Думаю, ты успела ему об этом рассказать.

…Когда они прошли в помещение архива, Нурит сделала пару шагов по направлению к шкафам и прислонилась спиной к дверце одного из них.

– Ты можешь объяснить мне, что происходит? – спросила она.

– Мы с доктором Фельдманом пытаемся работать вместе. Я с самого начала предупреждал его, что ему не повезло с руководителем. Как это называется в отношениях? Период притирки?

– Со стороны это выглядит так, будто ты пытаешься довести его до состояния нервного срыва.

– Спорим, что это получится у меня за пару недель?

Нурит посмотрела на него и покачала головой.

– Надав тут не при чем. Что-то происходит с тобой.

– Может быть, я просто не выспался?

– Может быть, это связано с тем, что произошло между нами несколько дней назад?

Константин скрестил руки на груди.

– И что же произошло между нами несколько дней назад? Ты попросила у меня документы. Их сложно достать, но я не буду нервничать по этому поводу.

– Нет, я про то, что произошло до того, как я попросила у тебя документы.

– Ах да, припоминаю. Почему я должен из-за этого нервничать?

– Не знаю. Но мне не хочется думать о том, что на допросе ты распускаешь руки именно из-за этого.

– Я и пальцем его не тронул.

– Если бы я тебя не предупредила, ты бы его ударил. А потом ты устроил этот спектакль с Надавом.

Константин оправил лацканы пиджака.

– Не хочу делиться с тобой недостойными мыслями, но иногда мне хочется хорошенько ему двинуть.

– Тебе нужно отдохнуть. Я поговорю с господином директором на эту тему. А теперь вернемся к работе.

– С каких это пор мои подчиненные решают, когда мне отдыхать, а когда работать?

– С тех пор, когда ты начинаешь говорить и делать ерунду.

Доктор Мейер кивнула в направлении двери.

– Пойдем, Константин. Дела не ждут.

– Пусть Надав повозится с досье, а потом передаст мне выписки. Если тебе что-то понадобится, я буду у себя.

…Майор Толедано поправил на носу очки в тонкой оправе и склонился над записями.

– Интересно, зачем ей понадобилось это старье? – проговорил он, изучая документы.

Константин отложил очередную стопку листов в сторону.

– Может, она хочет взять это в качестве материалов к курсу? Хотя не понимаю, что в этом такого интересного.

– Смотри-ка. Вот выписки из досье Аль-Харири. Оказывается, здесь полно разработок!

– Ты не представляешь, что у меня попросила Марика.

Боаз поднял глаза.

– Подарить ей на день рождения яхту?

– Поговорить с Даудом Фаруки насчет ее брата.

Он закрыл папку.

– Хороших же он завел друзей!

– Это мои друзья. Друзьями Яна они будут после того, как он вернет триста тысяч долларов.

– Триста тысяч долларов?!

– По нынешнему курсу это около пятиста, учитывая то время, когда его не было в стране.

Боаз взял сигареты.

– Как он умудрился задолжать такую сумму?

– Лучше спроси, как я умудрился согласиться помочь Марике. Фаруки попросил меня лично поручиться за Яна до тех пор, пока он не вернет весь долг.

– Если ты дорожишь своей головой, не соглашайся. Лучше иметь проблемы с полицией, чем проблемы с мафией!

– И что я скажу Марике? Чтобы она поручилась за него сама?

– Пусть он сам решает свои проблемы и платит свои долги. Не хватало только, чтобы ты связывался с семьей Фаруки. Тем более что он не тот человек, за которого можно поручиться. При первом удобном случае он снова свалит за границу.

В приоткрытую дверь кабинета заглянула секретарь.

– Прошу прощения, сэр, – сказала она, обращаясь к Константину. – Господин директор попросил вас зайти.

– Что ты уже успел натворить? – спросил Боаз.

– Надеюсь, что ничего. – Константин поднялся. – Подожди меня здесь, я скоро вернусь.

…Господин директор кивнул в направлении одного из кресел и принялся забивать табак в небольшую трубку из черного дерева.

– Присаживайтесь, майор, – сказал он. – Я не отвлек вас от важных дел?

– Нет, сэр.

– Я беседовал с доктором Мейер. Она выразила беспокойство по поводу вашего состояния. Вы хотите объяснить мне, что она имела в виду?

– Мы обсуждали с ней эту тему, сэр. Я плохо спал этой ночью. Сегодня мне нужно будет лечь пораньше, и завтра я буду чувствовать себя замечательно.

– Не припомню, чтобы недостаток сна так влиял на ваше состояние, майор. Я знаю вас давно, и даже после трех часов сна вместо обычных шести вы не позволяли себе поднимать руку на заключенного. И уж конечно не могли бы позволить себе не очень вежливо разговаривать с доктором Фельдманом. С вами случилось что-то серьезное, если вы ведете себя подобным образом.

Константин посмотрел на своего руководителя. Господин директор изучал разложенные на его столе бумаги.

– Может быть, я на самом деле устал, сэр. Я возьму день отпуска в четверг…

– Нет, майор. Я хочу, чтобы вы взяли отпуск на неделю. И чтобы вы отправились домой сейчас.

– Простите, сэр, но я не думаю, что могу позволить себе неделю отпуска.

– Не волнуйтесь ни за аналитический отдел, ни за отдел по ведению допросов. Эту заботу оставьте мне.

– Вы хорошо знаете меня, сэр, не подумайте, что я собираюсь оспаривать ваше решение…

– Если вас не устраивает мой мягкий тон, поясню себя. Это не просьба. Это приказ.

Константин поднялся.

– Так точно, сэр.

Господин директор кивнул, давая понять, что разговор подошел к концу.

– Я хочу увидеть вас через неделю в вашем обычном расположении духа, майор.

– Конечно, сэр. Приятного дня.

…Марика убрала руку с рычага переключения скоростей и тоскливо посмотрела вперед – на длинный ряд машин.

– Черт, я не верю, что мы тут застряли, – сказала она. – Каждый раз, когда я сажусь за руль, вся моя дорога до дома – одна сплошная «пробка»! Впрочем, как и дорога на работу.

– Еще пара таких поездок – и ты сменишь ручную коробку передач на автомат.

Она бросила взгляд на сидевшего рядом брата и снова переключилась на дорогу.

– Я не собираюсь менять машину.

– Сколько уже ты на ней ездишь? Кажется, еще со времен магистерской диссертации?

– Но, как видишь, она в отличном состоянии, и даст фору только что сошедшим с конвеера. Потому что это моя машина, и я за ней ухаживаю.

Незнакомый с Марикой и Яном человек никогда бы не поверил, что они приходятся друг другу братом и сестрой – уж слишком они отличались друг от друга. Зеленоглазая брюнетка Марика, унаследовавшая характер отца, восхищавшая всех окружающих сочетанием миниатюрности и силы, и голубоглазый блондин Ян, в котором было больше ста восьмидесяти сантиметров роста и ни капли хотя бы как-то напоминавших мужские качеств – они были самым ценным богатством их родителей, во много раз ценнее денег, акций и недвижимого имущества. Правда, Марика всегда была любимицей отца, а Ян находил утешение в разговорах с матерью, но это устраивало всех. По крайней мере, сестра привыкла так считать и была уверена в том, что так оно и должно быть, а брат делал вид, что его это не волнует.

– Надеюсь, полет прошел хорошо? – снова заговорила Марика.

– Да, превосходно. Правда, я привык летать первым классом, но и вторым летать неплохо.

– Я думала, что часть из моих денег ты потратишь на билет.

– Ты слишком высокого мнения о состоянии моих банковских счетов. Если бы не этот чертов банк со своими процентами, я бы выплатил ссуду вовремя. Но им обязательно нужно накрутить еще несколько тысяч! Я уже не говорю об этих бизнесменах, которые заплатили мне за отель гроши. Ты знаешь, как он выглядел? Не пять звезд, а все десять!

Марика приоткрыла окно, достала из сумочки сигареты и закурила.

– Знаешь, как мне всегда говорил папа, Ян? Если человек обвиняет в своих неудачах других, он неудачник. А сильный человек знает, что во всем, что происходит, виноват он сам, а поэтому ничего не говорит, просто исправляет ситуацию. Без лишних слов.

– То есть, мне нужно было застрелиться? Без лишних слов?

– Я не буду читать тебе нотации. В конце концов, это ты старший брат.

Ян посмотрел на нее.

– С каких пор ты куришь?

– Это забота старшего брата или очередной повод для того, чтобы меня упрекнуть?

– Я интересуюсь твоей жизнью.

– Приятно слышать, что тебя интересует что-то, кроме моей чековой книжки.

– Мне интересно, как поживает моя младшая сестренка. – Он погладил ее по плечу. – И как скоро она разведется во второй раз. Ты уже вышла замуж дважды за одного и того же человека. Теперь для равновесия надо дважды развестись.

Марика затянулась и выпустила дым в направлении окна.

– Ты говоришь лишнее, Ян, – заметила она. – Особенно если учесть, куда мы едем и зачем.

– Ах да, я забыл. Твой муж решил сделать мне одолжение и поговорить с людьми, которые почему-то решили, что я должен им деньги. Или он решил дать мне денег для того, чтобы я больше не появлялся в его доме?

– Я до сих пор не знаю, как объяснить ему тот факт, что ты заявишься к нам без предупреждения. Так что сделай одолжение – помолчи.

– О, мне знаком этот тон. Подумать только, семь лет ты не видела этого человека, но все равно говоришь так, как он. – Ян откинулся на спинку кресла и положил руки под голову. – «Весь мир принадлежит мне, а если мне что-то не принадлежит, но я хочу это получить, то я обязательно это получу, и мне наплевать на то, что вы об этом думаете».

Марика в очередной раз посмотрела на него. Ян улыбнулся.

– Изысканное удовольствие – топтать других ради достижения своей цели. Особенно если этот кто-то не может оказать тебе сопротивление.

– Я думаю, Ян, что «не может» не существует. Существует только «не хочет». Или ты считаешь себя невинной жертвой? Когда у тебя были деньги, ты жаловался. Теперь у тебя нет денег, и ты тоже жалуешься. Почему бы тебе хотя бы в твои сорок не поменять взгляды на жизнь и не снять черные очки?

Ян прикрыл глаза.

– А почему бы тебе, сестренка, не снять розовые очки и не подумать о том, что тебе давно пора найти нормального мужчину, а не неудачника, который…

– Ты хочешь, чтобы я отвезла тебя обратно в аэропорт?

– Лучшая защита – нападение? Это в твоем духе. Так ведут дела на бирже?

– Если не хочешь, то я советую тебе замолчать. – Заметив, что Ян хочет что-то сказать, Марика продолжила: – Прибереги силы. Скоро тебе придется много говорить и оправдываться. Избавь меня от своей болтовни.

… – Как я и думал, тут ничего не изменилось. Приятно лишний раз оказаться правым.

– Кто бы спорил.

Марика положила ключи в сумочку, бросила ее в кресло и присела для того, чтобы снять туфли. Ян еще несколько секунд оглядывал гостиную, после чего разместился на диване.

– Этот дом не будит в тебе неприятные воспоминания? – задал он вопрос.

– Наоборот. Мы с Константином вместе выбирали мебель, планировали комнаты.

– Скажи, это ты не согласилась объединить ваши счета? Или это была его инициатива?

Марика поднялась и сняла жакет.

– Это было решение, принятое после серьезного разговора. Мне кажется, это нормальнее явление в современном мире – когда у мужа и жены есть личные счета, и каждый ведет свой бюджет так, как он хочет. Конечно, существует и общий бюджет.

– Тебе не кажется, что это глупо? У вас были разные счета, вы работали двадцать четыре часа в сутки, прожили вместе два года, развелись, ты одна вырастила сына, а теперь снова вышла за него замуж. Чего ты ждешь от этого брака?

– Поддержки, Ян. Но вряд ли тебе знакомо это слово. То есть, оно тебе, конечно, знакомо – тебя всю жизнь кто-то поддерживал. А ты себя этим не утруждал. И правильно, зачем? Ведь у тебя такая замечательная жена. Она привыкла тащить все на себе, включая детей.

– Ты забыла все, что было раньше? Вы начали – как говорят? – с чистого листа? И почему ты решила, что он будет тебя поддерживать? Что изменилось? Или, может, ему есть дело до твоего сына? За семь лет он даже не потрудился поинтересоваться, как у тебя дела!

Марика подошла к зеркалу, распустила волосы и потрепала их, разглядывая себя.

– Я поняла тебя, Ян. Хочешь выпить?

– Могу предложить коньяк десятилетней выдержки. Это подходит для людей вашегокруга?

Марика и Ян обернулись и увидели Константина. Он стоял возле лестницы и слушал их разговор.

– Не хотите коньяк? Хорошо, пусть будет вино. Красное? Белое? Сухое, полусухое, десертное? Не молчи, Ян, а то я почувствую себя плохим хозяином.

Константин подошел к гостям и остановился рядом с Марикой.

– Ты могла бы предупредить, что у нас будут гости, дорогая, – сказал он.

– Если честно, я не думала, что ты вернулся домой.

– Я вернулся еще раньше, и даже успел подремать после обеда. Ну, так что? – Он поднял коньячную рюмку, которую держал в руке. – Рекомендую.

– Спасибо, я бы выпил чего-нибудь безалкогольного, – заговорил Ян. – Кофе, может быть.

Константин присел на край стола.

– Сделай нашему гостю кофе, дорогая. Мы поднимемся ко мне.

– Все хорошо? – поинтересовалась Марика.

– Да, все великолепно. Пожалуй, кроме того, что такого гадкого дня у меня не было уже давно, и настроение у меня хуже некуда. Сюрприз его не испортил.

Ян проводил взглядом Марику, которая отправилась на кухню.

– Не волнуйся, твоя сестра мне не прислуживает, у меня есть экономка. Просто сегодня она в отпуске.

– Подождем кофе или… поговорим о деле?

Константин посмотрел на него и улыбнулся.

– У нас с тобой есть дела? Какие именно?

Ян улыбнулся в ответ.

– Связанные с деньгами.

– Эти дела связаны с твоей жизнью, а не с деньгами. – Константин поднялся. – Пойдем. Я не хочу, чтобы Марика это слышала.

… Ян оглядел кабинет и сел в кресло у стола. Константин раздвинул шторы и приоткрыл окно.

– У вас тут так тихо, – заговорил гость. – И не подумаешь, что в нескольких километрах отсюда столица.

– Да, замечательное место. Кстати, этот дом выбирала твоя сестра. Итак, чем могу помочь? Накормить твоих детей? Утешить твою жену? Вернуть тебе проигранные в казино деньги? Или ты хочешь в очередной раз высказать мне, какое я ничтожество? Ты – гость, тебе слово. По восточным законам гостя кормят и поят три дня, дают ему ночлег и все, что он захочет, и только на четвертый день начинают расспрашивать, кто он и откуда. Я бы предпочел выгнать тебя, даже не пустив на порог, но ничего не поделаешь: муж твоей сестры родился в Иране, и для нас такое поведение считается позором.

– Разве этот закон про три дня – не закон бедуинов, которые живут в пустыне?

– На востоке живут по одним и тем же законам. А знаешь ли ты, Ян, как по нашим законам карается неуважение к родителям? Как карается кража? Что делают с людьми, которые должны деньги?

Он легко пожал плечами, делая знак продолжать. Константин занял свое кресло.

– Хорошо. Намеков ты не понимаешь. Я уже не раз говорил тебе, что ты идиот. Все, за что ты берешься, превращается в мусор. Я не собираюсь вмешиваться в ваши отношения с Марикой. Как по мне пусть она хоть каждый день выписывает тебе чеки на несколько тысяч долларов. Я дал себе слово не интересоваться тем, что происходит между вами. И готов был держать это слово до тех пор, пока ты не перешел красную черту. У нее есть имя. Ее зовут Дауд Фаруки. Ты ведь понимаешь, о чем я?

– Конечно, понимаю.

– Когда я услышал от Марики, что ты ему должен, то был готов в ту же секунду отдать ей всю сумму и забыть об этом, как о страшном сне. К сожалению, трехсот тысяч долларов у меня нет, хотя для нее я мог бы достать в три раза больше. Потом я узнал о том, на каких условиях Фаруки согласился «простить» тебе твой долг. А потом и о том, что ты собрался вернуться в страну. Ты подумал о сестре? О племяннике? Или ты поверил в то, что один из самых влиятельных криминальных авторитетов страны забудет, что ты должен ему триста тысяч долларов? Не знаю, почему ты до сих пор жив, но тебе крупно повезло. А теперь послушай, Ян, и запомни каждое слово. Я говорю это в первый и в последний раз. – Константин приподнялся, положил руки на стол и наклонился к нему. – На твое счастье, Дауд Фаруки – мой хороший друг. Когда-то я спас его сына, при этом рискуя всем, что у меня было, включая мою жизнь. Он согласился дать тебе время для того, чтобы ты выплатил ему всю сумму вместе с процентами, но при одном условии. Если я лично поручусь за тебя.

Ян достал сигарету и чиркнул спичкой, но в последний момент остановился.

– У тебя есть шесть месяцев для того, чтобы вернуть ему все деньги, – продолжил Константин. – Я не советую тебе шутить с ним, Ян. Дауд Фаруки – это последний человек, которого ты можешь попытаться обвести вокруг пальца. Я обещал Марике помочь тебе, и я это сделаю. Но если у тебя не получится вернуть деньги в срок, то мертвым найдут тебя, потом – меня, а потом остальных, начиная от твоей жены и детей и заканчивая твоей сестрой.

Ян закурил и отвел глаза. С минуту он размышлял, не нарушая молчания.

– Но откуда я возьму такую сумму? – спросил он.

– Не ты ли говорил, что можешь сделать деньги на пустом месте? Пришла пора продемонстрировать свой талант.

– Ты уверен, что вы с ним просто друзья? Может, вы деловые партнеры? Мне не кажется, что ты согласился бы на такое просто потому, что тебя попросила Марика.

Константин посмотрел на него и покачал головой.

– Меня удивляют такие люди, как ты, Ян. Ты ты полный ноль. У тебя были золотые горы, при желании ты мог бы превратить их в тысячу золотых гор. Но ты растерял все. А теперь ты сидишь передо мной в моем же доме и пытаешься меня унизить. Знаешь, в чем основная проблема, Ян? Основная проблема не в состоянии банковских счетов. – Он приложил руку к груди. – Когда у человека пусто внутри, он окружает себя снаружи всем, чем только можно. Но от этого пустота внутри не убавляется. Наоборот – она становится все больше и чернее. А теперь катись отсюда. Когда решишь, что согласен, позвони.

Марика толкнула приоткрытую дверь, вошла в кабинет и остановилась посреди комнаты с чашкой кофе в руках.

– Извините, я говорила по телефону, так что кофе запоздал, – виновато улыбнулась она, после чего перевела взгляд на Константина, и улыбка исчезла с ее лица. – Вы поговорили?

– Да. – Он подошел к окну и повернулся спиной к двери. – Отдай ему его кофе, а после этого пусть убирается ко всем чертям.

Глава 21

– Полгода? Хм. Надо сказать, друг мой, что это будет проблематично…

– Вы знаете меня, Дауд. Я не буду умолять вас. И также, я полагаю, вы знаете, что я реально смотрю на вещи.

– Он согласился на ваши условия?

– Пройдет пара дней, и он на них согласится.

На другом конце провода воцарилось молчание – Дауд Фаруки размышлял.

– Послушайте, Константин, – заговорил он. – Я даю ему шесть месяцев. Но я делаю это только потому, что об этом попросили вы. Мне не хочется говорить о том, что будет, если через полгода деньги не будут возвращены…

– Я произвожу впечатление человека, который не держит слово?

– Что вы!

– Благодарю вас.

– На вашем месте я бы не делал этого, друг мой. В любом случае, я уверен, что просто так вы ни за кого не поручились бы. Желаю вам спокойной ночи.

Константин положил телефонную трубку, взял со стола полупустую рюмку и откинулся в кресле. Некоторое время он сидел без движения, изучая темное ночное небо, после чего повернулся к двери и увидел Марику.

– Это ничтожество покинуло мой дом? – спросил он у жены.

– Да, это ничтожество покинуло нашдом. Я могу узнать, почему ты пьешь четвертую рюмку коньяка за вечер?

– Присядь. Я чувствую себя неуютно.

– Правда? А я думала, что тебе нравится чувствовать свое превосходство над другими.

– Нравится. Но не в такой форме.

Марика присела у стола.

– Так почему ты пьешь?

– Потому что мне хочется выпить. Такой ответ тебя устраивает?

– Нет. Потому что я ненавижу, когда ты пьешь. В такие моменты ты невыносим.

Константин вернул рюмку на стол, подцепил пальцем цепочку своего медальона и посмотрел на нее.

– Так что же ты тут делаешь? Ты могла бы пойти спать. Чтобы твой невыносимый муж не мозолил тебе глаза. И чтобы ему – не дай Бог! – не пришло в голову заняться с тобой любовью. Или наш прошлый брак тебя ничему и не научил?

– Похоже, тебяон точно ничему не научил. – Марика достала сигарету из его пачки и закурила. – Я хотела узнать, чем закончился ваш разговор с Яном.

– Это был чисто мужской разговор. К тебе он не имеет никакого отношения. Но, так как я уверен, что он тебе все рассказал, то не вижу смысла что-то добавлять.

– Хорошо. – Она поднялась. – Тогда, с твоего позволения, я приму ванну, а потом пойду спать.

– Я могу присоединиться? С твоего позволения?

Марика покачала головой.

– Ты знаешь, что я отвечу.

– Нет, поэтому и спрашиваю. Итак?

– Я хочу принять ванну в одинчестве, потому что я хочу подумать.

– О новых договорах или о том, каким способом убьют твоего мужа, когда твой брат не вернет деньги?

Константин встал из-за стола и подошел к ней.

– Или, может, о чем-то другом? – продолжил он. – К примеру, о том, что я соскучился?

– Об этом мы будем говорить после того, как в твоей крови не останется ни грамма алкоголя. А пока ты можешь почитать, проверить почту, порисовать, побеседовать с кем-то из твоих заграничных друзей по Skype или написать что-то в дневнике.

– Можно хотя бы почитать тебе вслух?

Марика развела руками.

– Нет, черт возьми, это невозможно. Иногда бывают моменты, когда ты невменяем, и я не знаю, на каком из шести изученных тобой языков говорить!

Константин тоже развел руками, копируя ее жест.

– Хорошо. Я прошу прощения за то, что выпил три рюмки коньяка.

– Четыре.

– Три с половиной. Сейчас я оставлю эту половину на столе и сделаю тебе сюрприз. А пока ты можешь принять ванну.

– Мой муж разрешает мне принять ванну. Это так волнующе!

Марика вышла из кабинета и направилась в свою спальню.

– Интересно, какой сюрприз ты можешь сделать мне в такой час.

– Неужели когда-нибудь я делал тебе такие сюрпризы, которые тебе не нравились?

– Я сделаю вид, что не помню твоих полетов в Дамаск посреди ночи. Твои сюрпризы всегда были замечательны.

– Вот видишь. И этот сюрприз будет не хуже.

Константин спустился в гостиную, взял с вешалки легкую куртку и вышел. Остановившись на крыльце, он щелкнул выключателем, но лампа, которая обычно освещала росшие рядом розовые кусты, никак на это не отреагировала.

– Вот черт, – сказал он самому себе. – Когда она успела перегореть? Работала еще вчера!

Ночь была темной и холодной. Даже луна, как казалось, не хотела покидать теплое облако, и поэтому в саду даже хорошо видевший человек вряд ли смог бы что-нибудь разглядеть. Константин мысленно обругал себя за то, что оставил в кабинете очки, и направился к розовым кустам. Он медленно брел по вымощенной камнями дорожке, вспоминая, в какой стороне находятся кусты с темно-алыми розами, но остановился – ему послышался тихий шорох. По звуку можно было подумать, что это какое-то животное размером с кошку.

Нападавший понял, что плохое зрение его жертвы не означает ее беззащитность, уже после того, как достал приготовленный нож и совершил бросок вперед. Он опередил Константина лишь на долю секунды – человеку в черном удалось опрокинуть его на землю, но после этого госпожа Удача повернулась лицом к хозяину дома. Нападавший даже не успел понять, что произошло. Через мгновение он уже лежал на животе и не имел никакой возможности двинуться. Его попытку встать Константин пресек очередным ударом, и непрошенный гость, парализованный болью в спине, бессильно застонал.

– Назовите мне хотя бы одну причину для того, чтобы я передумал и не убил вас прямо сейчас.

Нападавший снова застонал – боль в спине не давала ему говорить. Константин крепко держал его за шею.

– Если вы поднимете голову, то я сломаю вам шею. Если вы решите ее опустить, то я перережу вам горло. Но если вы согласитесь рассказать мне, что вы тут делаете, то я подарю вам несколько минут жизни.

– Отпустите меня, – попросил нападавший, стараясь говорить твердо, и тут же понял свою ошибку: пальцы хозяина дома сжали его шею крепче.

– Есть еще один вариант. Я могу вас задушить.

– Отпустите меня, – повторил он. – Я расскажу.

– Поднимайтесь.

Нападавший оказался светловолосым мужчиной средних лет. Он потер шею и посмотрел на стоявшего перед ним Константина.

– Я слушаю, – сказал последний. – Ваше время идет. Говорите.

Молодой человек смотрел ему в глаза, но молчал.

– Ну? Говорите. Мустафа? Аль-Харири? Дауд Фаруки, черт побери?

– Нет. Моего хозяина зовут по-другому. Но вы близки к истине.

– Для человека, которому осталось жить три минуты, у вас слишком наглый тон.

– Зачем же так, майор? Вы знаете моего хозяина. Более того – с ним хорошо знаком хотя бы один из ваших коллег.

– У вас две минуты. Пока вы обдумываете ответ, подумайте о том, как вы хотите умереть.

Молодой человек улыбнулся.

– Я упрощу задачу, майор. Вы цените этого человека. Он вам близок во многих смыслах.

– У вас есть минута. Эта минута закончится тогда, когда вы дадите ответ, который мне не понравится.

– Константин!

Марика держала в руках его сотовый телефон. Она спустилась с крыльца и подошла к нему.

– Ты решил прогуляться по саду и заболеть воспалением легких? Господи, что случилось?! Что у тебя с лицом?!

Константин провел ладонью по щеке и посмотрел на пальцы.

– Сукин сын. – Он вспомнил о незваном госте и оглянулся, но того, разумеется, и след простыл. – Черт, Марика! Где я теперь буду его искать? Я даже не запомнил его лицо!

– О ком ты говоришь?

– Не важно. Много крови?

– Конечно! Тебе нужно наложить швы!

Он снова оглядел свои пальцы.

– Ладно, сейчас мы поедем в больницу. Ты тоже решила погулять по саду и заболеть воспалением легких? Думаю, после ванны у тебя больше шансов.

– У тебя звонил телефон, я решила ответить. – Она отдала ему телефон. – Это Боаз.

– Спасибо. Да? – Несколько секунд Константин молчал. – Да… да, я понял. – Он посмотрел на Марику. – Мы сейчас приедем. Знаю, это не смешно, но нам как раз по пути.

… В приемном покое больницы было на удивление пусто. В углу комнаты сидел молодой человек лет восемнадцати, прижимавший к вспухшей щеке небольшой пакет со льдом, а чуть поодаль расположилась красивая женщина средних лет. Она нервно перебирала пальцами подол своего платья и смотрела на дверь кабинета.

Марика поддерживала Константина под локоть. В отличие от остальных пациентов, они не спешили занимать неудобные кресла.

– Может, ты присядешь? – предложила Марика. – Ты не очень хорошо выглядишь.

– Я отлично себя чувствую. Просто кружится голова.

– Сейчас же садись. И прекрати спорить.

Константин покорно опустился в одно из кресел.

– Уже сел, не нервничай. – Он посмотрел через плечо на стеклянные двери. – А вот и Боаз. Вместе с Гиладом. Надеюсь, хотя бы кто-то не будет говорить мне, как плохо я выгляжу.

Майор Толедано приблизился к сидевшим и в упор посмотрел на коллегу.

– Тебе дали отпуск на неделю, причем оплачиваемый, а ты в первый день умудрился напиться в баре и с кем-то подрался?

– Он начал первый, честное слово. Но я достойно себя вел. Ты бы за меня не краснел.

– Не сомневаюсь. Что произошло?

– Это тема для отдельного разговора. – Константин прижал ладонь ко лбу. – Принеси мне стакан воды.

Боаз направился в крошечную кухню, примыкавшую к основной комнате приемного покоя.

Константин поднял глаза на Гилада.

– Все хорошо? – спросил он.

Гилад безмолвно покачал головой.

– Что? – задал очередной вопрос Константин. – Говори!

Гилад снова покачал головой, на этот раз обреченно, давая понять, что говорить он не хочет.

– Что-то с Барухом? С Кристиной?

– Кристина, – ответил Гилад. – Она умерла. Полчаса назад. Лопнул какой-то сосуд в мозгу или что-то вроде того. Она потеряла сознание, и врачи даже не успели понять, что произошло, а тут… – Он развел руками, реши закончить фразу жестом.

Марика положила руку ему на плечо.

– Как же так? Ведь она отлично себя чувствовала! Я хотела завтра к ней зайти, принести цветы, конфеты, поговорить… мы с ней так давно не разговаривали… как же так?!

– Вот теперь я точно знаю, что важнее долг, а не правда, – снова заговорил Гилад, будто не услышав ее. – Я найду его, Константин. И кем бы он ни был, он за это заплатит. Как по мне, так пусть это будет даже Бен Ладен или восставший из мертвых Саддам Хусейн.

– Отдохни, Гилад. Мы с тобой обо всем поговорим.

Вернувшийся Боаз отдал Константину принесенный стакан.

– Пей. – Он наклонился и вгляделся в его лицо. – Ты выглядишь так, будто сейчас упадешь в обморок. Надеюсь, это неправда?

Выглянувший из двери кабинета врач оглядел сидевших.

– Господин Землянских? – Его взгляд остановился на Константине. – Прошу прощения, что заставил вас ждать.

Константин попытался встать, но через мгновение снова устало опустился в кресло.

– Это не так просто, как кажется, доктор, – сказал он.

Боаз взял его под руку и помог подняться.

– До того, как вы начнете рассуждать о диагнозе и анализах крови, – обратился он к врачу, – принесите нашатырный спирт. Мы с ним хорошие друзья, но я никогда не мечтал о том, что буду носить его на руках.

… Когда Константин открыл глаза, за окнами уже светало. Свет был выключен, и в палате царил приятный полумрак. Он приподнял голову от подушки, поморщился от боли в висках и от неприятного ощущения в порезанной щеке и перевел взгляд сидевшую рядом с кроватью женщину белом халате. Она заполняла документы, лежавшие у нее на коленях.

– Самое время для того, чтобы выпить кофе, а вы вся в делах? – заговорил он.

Женщина подняла глаза от бланков и посмотрела на него.