Текст книги "Правда или долг (СИ)"

Автор книги: Анастасия Эльберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Замолчи, Константин, сделай мне одолжение. Я буду тратить свои деньги так, как хочу. Я переведу ему пять, десять тысяч долларов – столько, сколько ему понадобится. И уж точно не буду советоваться с тобой. В отличие от твоих денег, мои не заработаны на крови других людей.

Он откинулся на спинку кресла и убрал волосы со лба.

– Зато мои деньги не украдены у моей сестры и у моего отца. Я всегда отвечал за свои поступки, платил свои долги вовремя и не убегал, поджав хвост, оставляя это на кого-то другого.

– Прекрасно. А сейчас – спокойной ночи. И пусть тебе снятся хорошие сны.

Глава 18

– Скажите, кто учил вас заполнять отчеты таким образом?

Консультант поднял голову и посмотрел на стоявшего перед ним человека. Человек этот был ему незнаком, но, тем не менее, имел наглость войти к нему в кабинет без стука посреди рабочего дня.

– Что вы себе позволяете? – продолжил гость. – Отчеты должны быть написаны понятно. А тут, черт возьми, китайская грамота!

– Простите, а кто вы, собственно? – спросил консультант, откладывая папки с отчетами. – И почему вы…

– Для начала скажите мне, кто вы. Я хочу знать имя человека, из-за которого я останусь тут два лишних часа. Вам отчеты я больше не доверю.

Консультант снял очки и устало потер переносицу.

– Одед Аарони, – ответил он. – Лейтенат Одед Аарони.

– До того, как начать работать в нашей организации, вы, наверное, работали в институте национального страхования?

– Простите, я не очень понимаю, какое отношение…

– Из всех организаций в этой стране наиболее глупо и непонятно сформулированы именно документы института национального страхования. Так сказать, для внутреннего пользования. Очень приятно, лейтенант. Майор Константин Землянских, руководитель отдела по ведению допросов. Я временно заменяю капитана Гордона на его должности. Очень жаль, что мой бывший подчиненный был так неосмотрителен в выборе консультанта. Вам повезло, что вы пришли сюда уже после того, как я оставил его теперешнее место. Иначе я бы выкинул вас на улицу после первых же произнесенных вами слов.

Консультант примирительно поднял руки и даже привстал, демонстрируя смущение.

– Простите, сэр, я не знал… – начал он.

– Говорить, не заканчивая предложений – это дурной тон, лейтенант. У вас есть два часа на то, чтобы переделать отчеты. Так уж и быть, я не буду проверять их – тут не детский сад и, полагаю, вы достаточно ответственны для того, чтобы не повторять своих ошибок. Но учтите, что вас ждет обычная работа. Если вам что-нибудь понадобится, вот номер моего телефона.

Пока Константин писал свой номер на листе для заметок, консультант изучал папки с отчетами – количество предстоящей работы не соответствовало полученному сроку.

– Надеюсь, в проведении рабочего совещания помощь вам не нужна?

– Рабочего совещания, сэр? Но… его всегда проводил главный аналитик.

– Сегодня вы побудете в шкуре главного аналитика. На совещании говорят о всякой ерунде – опоздания, большое количество обращений по поводу отпуска, правила использования деловой почты. Не забудьте о подведении итогов вчерашнего дня и о планах на сегодняшний день. И уложитесь в отведенные для совещания пятнадцать минут, потому что после этого вам нужно будет сделать запланированные на сегодняшнее утро звонки и проверить почту. Доктор Мейер просила передать вам, чтобы вы зашли к ней в десять. Вы слышали про очередной проект?

– Проект? – поднял бровь консультант.

– Что вас удивляет? – Константин положил перед ним лист для заметок с написанным номером и вернул ему ручку. – Совсем забыл, вы тут недавно. Год назад мы открыли курсы по психологической подготовке оперативных групп. Один курс был проведен успешно, и теперь мы открываем второй. Доктор Мейер хочет обсудить некоторые вещи. Я буду там, и вас тоже пригласили. Думаю, вы услышите что-то, что заинтересует вашего руководителя. Вы уже выпили кофе? Кстати, где ваш секретарь?

Консультант выглянул в приемную и увидел там только майора Толедано, который стоял возле двери и терпеливо дожидался Константина.

– Она… наверное, опаздывает, сэр.

– Вы позволяете секретарю опазывать на сорок минут?

– Она живет в пригороде. Мы делаем скидку на то, что дорога занимает много времени.

– А почему же я, живя за городом, приезжаю в половину восьмого, лейтенант? Может быть, потому, что, в отличие от вашего секретаря, встаю в пять утра?

Консультант вздохнул и понурил голову.

– Приступайте к работе, – сказал Константин. – И разберите почту. Если ваш секретарь опаздывает, это еще не означает, что вы должны заставлять других людей ждать ответа на их письма. Хорошего дня.

Боаз открыл дверь, пропустил коллегу и вышел следом.

– Генерал раздал указания, и теперь можно выпить кофе? – спросил он.

– Ты не видел, что он сделал с отчетами! С тех пор, как я ушел отсюда, тут творится черт знает что!

– Тебе пора смириться с тем, что не всегда работа тикает, как часы, и не все думают твоей головой. Кроме того, ты не можешь разорваться и делать все за всех, даже если тебе очень захочется.

– Когда я был здесь, работа тикала, как часы, и Гилад умел думать моей головой.

Боаз остановился возле лифта и нажал на кнопку вызова.

– Сейчас мы выпьем кофе, перекусим, и ты успокоишься. Хочешь позавтракать здесь?

– Давай лучше поедем куда-нибудь, но недалеко. У меня есть максимум полчаса.

– Полчаса – это уйма времени. Тут совсем рядом есть кафе.

– Я поверить не могу, что у меня снова две должности. Наверное, это судьба. И еще этот чертов курс. – Константин прислонился к стене и вздохнул. – И когда мне, скажи на милость, заниматься отбором кандидатур? Может быть, ночью? Вместо сна?

Боаз вошел в лифт и кивком пригласил Константина следовать за ним.

– Отбор кандидатур? Я думал, что этим занимается Нурит.

– Господин директор поручил это мне.

– Она не может тебе помочь?

– Я не хочу, чтобы она мне помогала.

– Почему? Мне кажется, это хорошая мысль.

– Потому что не хочу. Скажи, Боаз, это обязательно – устраивать мне допрос с самого утра? Или есть какая-то особая причина для того, чтобы меня злить?

Боаз достал рабочий телефон и бегло просмотрел новое сообщение.

– Просто интересуюсь. Когда-то вы часами сидели над характеристиками, и были довольны.

– Значит, положение дел изменилось, если я так говорю, не находишь?

– Случилось что-то, о чем я не знаю? Или ты встал не с той ноги, и я выдумываю себе какие-то непонятные вещи?

– Ты регулярно выдумываешь себе непонятные вещи. – Константин вышел из лифта и направился к выходу из здания. – Где находится это кафе? И где мои ключи от машины?

Боаз взял его за руку, не давая достать ключи.

– Прогуляемся пешком. Это недалеко.

… – Джентльмены хотят сделать заказ?

Официантка улыбнулась и, достав блокнот и ручку, приготовилась записывать.

– Латте, только не очень крепкий, – сказал Боаз. – И тост с сыром. Ну, – обратился он к Константину, – что ты молчишь?

– Черный кофе, пожалуйста. Без сахара. И покрепче.

– Вы не голодны, сэр?

– Спасибо за заботу. Я не завтракаю так рано.

Константин и официантка обменялись улыбками, и последняя ушла по направлению к кухне.

– Судя по тому, что ты не ответил ей «вам платят не за то, чтобы вы лезли в чужие дела», прогулка помогла, – заговорил Боаз, изучая его.

– Я никогда не разговариваю с женщинами в таком тоне, в отличие от некоторых. Тост с сыром? Что случилось, ты уже не на диете?

– Две гадости за пару секунд. Значит, настроение у тебя улучшилось. Так что произошло?

– С чего начать? С работы или с личной жизни?

– Все так сложно? Хорошо. Давай начнем с личной жизни.

Константин повертел в руках пакетик с сахаром и вернул его на стол.

– Я поссорился с Марикой, – сказал он. – Помнишь, я рассказывал тебе про ее брата?

– Конечно, помню. Тот сукин сын, который оставил тут кучу долгов и уехал в Америку.

– В Америке он довольно долго держался на плаву, у него было несколько отелей. Он проиграл все свои деньги в казино и снова влез в долги. Угадай, кто даст ему деньги?

– Марика, разумеется. Как и в прошлый раз.

Константин кивнул, подтверждая его слова.

– Ты хочешь сказать, она перевела ему деньги? – нахмурился Боаз. – Сколько?

– Три тысячи долларов.

– С ума сойти. Не в том плане, что это большая сумма. То есть, для нас она, конечно, приличная, но иди знай, какие в Америке цены и какие у него долги. Просто после всего, что он ей сделал…

– Я так ей и сказал. Можешь догадаться, как она отреагировала.

– Могу догадаться и о том, какими словами это было сказано. Ничего. Я знаю, что вы ссоритесь, а через два часа уже миритесь известным способом. Даже после семи лет помирились – разве это не доказательство?

Официантка принесла заказ, поставив на стол вместе с кофе и тарелкой чистую пепельницу.

– Вы уверены, что не хотите что-нибудь съесть, сэр? – снова обратилась она к Константину. – У нас есть замечательный салат.

– Хорошо, вы меня уговорили. Только будьте добры, заправьте оливковым маслом. Я не люблю соевое.

Боаз сделал глоток кофе и подвинул к себе тарелку.

– Выглядит аппетитно, – констатировал он. – В последнее время я чувствую такой голод с утра! А ты?

– Разве что после известной физической активности. – Константин посмотрел на него. – Я говорю про бег. А что ты подумал?

– Бег, разумеется, бег. Это самая известная физическая активность после самой-самой известной. Ну, тема личной жизни закончилась, и можно переходить к рабочей теме?

Константин обхватил чашку ладонями.

– Нет, не закончилась, – сказал он. – Есть еще вторая часть. Она касается Нурит.

Боаз вернул на стол соус, которым собирался полить хлеб, и положил на тарелку кусочек тоста.

– О нет. Это не то, о чем я думаю, Константин, правда? – Он помолчал. – По твоему лицу я вижу, что это именно то, о чем я думаю. Я так и знал. Ну, и что?

– Что? – спросил он в ответ, делая глоток кофе.

– Я хочу услышать, зачем, черт побери, ты это сделал.

– Вопрос, скорее, в том, зачем она это сделала. И тут мы переходим к теме работы.

– Э нет, мы еще не закончили этутему!

– Мы закончили эту тему, потому что я так хочу. И теперь мы начинаем тему работы. Угадай, что она у меня попросила.

Вместо ответа Боаз пожал плечами и снова принялся за тост.

– Протоколы допросов и досье из архива оперативного отдела.

– Зачем они ей понадобились?

– Не знаю. Интересно, правда? И совсем не подходящая тема для обсуждения после пары часов хорошего секса.

Боаз взял второй соус.

– Мне не предоставлялась возможность узнать, о чем ты любишь говорить после пары часов хорошего секса. Впрочем, мне не предоставлялась возможность узнать и то, что обсуждает в таких случаях Нурит.

– Могу тебя уверить – и я, и Нурит говорим о других вещах. Мне это не нравится, Боаз. И еще этот Надав.

– Не понимаю, почему ты его не любишь. По-моему, он отличный парень.

Константин кивком головы поблагодарил официантку за принесенный салат и взял вилку.

– Подозрительно хотя бы то, что после работы с Ицхаком его биография так чиста. Такое впечатление, что кто-то нарочно исключил из нее недостойные моменты.

– Ты ведь не думаешь, что это был Гилад, которого ты заставил все это раскапывать?

– Я не знаю. Но тут есть что-то, что не дает мне покоя. И это что-то связано либо с Надавом, либо с Нурит, либо с ними обоими.

Боаз обреченно вздохнул.

– Не хочу тебя обидеть, но ты ведешь себя как параноик. Ты ишещь что-то в пустоте.

– В случае с Габриэль я тоже искал что-то в пустоте? И кто, как не я, все же что-то нашел?

– Ну ладно, ладно. Ешь. А то потом ты будешь обвинять меня в том, что твоя язва снова говорит тебе «привет». Приятного аппетита.

– Взаимно.

Несколько минут никто не нарушал молчания. Наконец, Константин отставил в сторону тарелку с остатками салата и закурил.

– Кстати, про Габриэль, – проговорил он. – Мы беседовали вчера вечером.

– Не знал, что вы общаетесь. Она показывала тебе стриптиз он-лайн?

– Ты знаешь, кто такой Муса Аль Харири?

Боаз допил остатки кофе и недоуменно посмотрел на коллегу.

– Конечно. Бывший помощник Мустафы, член руководства «37».

– Ты можешь подумать и сказать, каким образом он может быть связан с этой историей?

Он откинулся на стуле и поднял глаза к потолку

– Не имею никакого понятия, – ответил он через несколько секунд.

– А если ты очень хорошо подумаешь? Габриэль назвала мне его имя.

– Чем он занимался?

Константин стряхнул пепел с сигареты.

– Контактами с поставщиками.

– То есть, друзей у него полно, а коллег еще больше. Но я до сих пор не могу понять, при чем тут Аль Харири. Он бы не стал мстить за Мустафу или за кого-либо еще – за того же Салаха, например. Наоборот, ему только на руку, что Мустафа теперь не у дел.

– А если это кто-то, о ком мы даже не думаем, потому что надо копать глубже? Кто-то, кому выгодно сотрудничать с ним? Он знает нас, а этот кто-то взамен дает ему что-то еще. И, видимо, что-то ценное, иначе он ни за что не пошел бы на такое.

Боаз потряс головой.

– Ты даже не знаешь, кто за этим стоит. Вполне возможно, что это не Аль Харири. Так зачем попусту сотрясать воздух?

– Ты прав. Я проверю его контакты за последние несколько лет. Ты закончил? Нам пора.

– Да-да. Не знаю, что насчет салата, но кофе мне приготовили замечательный. Я оставлю ей хорошие чаевые. – Боаз поднял руку, подзывая официантку. – Будьте добры, счет.

Глава 19

– Отсюда виден почти весь Иерусалим.

Гилад стоял возле перил балкона и изучал городскую панораму. Констанин сидел чуть поодаль на одной из скамеек.

– Что ты мне принес? – продолжил Гилад, не отрываясь от своего занятия.

– Разные мелочи. Одежда, книги. Врач сказал, что через пару дней ты отправишься домой?

– Наконец-то. Это тюрьма, а не больница. Даже поговорить не с кем. Все жалуются на свои болячки.

Гилад отошел от перил и тоже присел на скамейку.

– Кристина до сих пор плохо себя чувствует, – сказал он. – Ей трудно говорить, врач сказал, что лучше ей не мешать. Так она быстрее поправится. А Барух в полном порядке.

– Вы уже придумали ему имя?

– Да. Что самое смешное, мы даже не совещались. Просто сидели, говорили об имени – и оба в один голос сказали «Барух».

– Подходящее имя, учитывая ситуацию, в которой он появился на свет («барух» – «благословленный»).

Гилад кивнул, после чего поднял глаза на Константина.

– Все ведь будет хорошо, правда?

– Разумеется. Теперь вам обоим есть, для чего жить.

– Знаешь, я думал о нашем разговоре. Когда ты сказал мне, что знаешь об отце. Мы с друзьями любили играть в игру, которая называется «Правда или поручение». Бросают жребий, и кому-то из участников предстоит выбрать: или рассказать правду о себе, или выполнить какое-то поручение, которое придумают другие участники. Я тогда плохо знал иврит, и переводил «правда или долг». После того, как ты ушел, я лежал и думал, и вспомнил эту игру. В какой-то момент слова «правда или долг» приобрели для меня особое значение, я напрямую связывал их с отцом. И я думал – что важнее, правда или долг? Когда-то я думал, что правда. А теперь думаю, что долг.

Константин посмотрел на него. Гилад задумчиво перебирал ногой листья, которые потеряло растение в большой деревянной кадке.

– Почему ты сделал такой вывод?

– Я подумал о тебе. Если бы кто-то причинил вред кому-то из твоих друзей или близких, то ты бы убил его, не задумываясь. Я всегда ценил правду и закон, и не понимал твоей логики в подобных ситуациях. Вся эта трескотня о восточных законах, о чести, о мести казалась мне ерундой. А после этой аварии у меня будто что-то перевернулось внутри. Я подумал о том, что правда ничего не стоит, если что-то внутри тебя противится этой правде. И что закон тоже ничего не стоит, если он защищает виновных и обвиняет невинных. Люди сами творят закон. – Гилад посмотрел на него. – Если ты сейчас отпустишь очередную шутку об ашкеназах, то тебе придется плохо.

– Я хотел сказать, что у медали всегда две стороны. Иногда лучше промолчать и пропустить мимо ушей, чем мстить. Месть – это часы. Если ты заводишь их, они будут тикать. И ты их не остановишь.

– Прошу прощения, не помешаю?

Константин и Гилад дружно обернулись и увидели Марику, стоявшую у входа на балкон. Она привычным жестом потрепала волосы и, положив тонкие кружевные перчатки в сумочку, приблизилась к собеседникам.

– Конечно, не помешаешь. – Гилад поспешно поднялся для того, чтобы поцеловать ее в щеку. – Отлично выглядишь. На бирже уже отментили дресс-код?

Марика была одета в длинное алое платье, которое все, кроме нее, сочли бы вечерним. Поверх платья она надела нежно-розовый жакет.

– На бирже? – Она повернулась к Константину. – Ты ему еще не рассказал?

– Я знал, что ты придешь и сама все расскажешь.

Марика посмотрела на Гилада.

– Меня уволили.

Гилад вытянул шею, делая вид, что не расслышал.

– Ты это серьезно?! Но как тебя могли уволить? Ты ведь… сама вела проекты, у тебя даже не было руководителей!

– Сам знаешь, какое сейчас положение в стране. Или ты думаешь, что с биржи никого не увольняют?

– Ну… – Гилад задумался, не зная, что сказать. – У тебя красивое платье. Как всегда.

Марика достала перчатку и, махнув на него, рассмеялась.

– Дурень, – сказала она. – Я купила сеть магазинов одежды.

– Фу ты, – покачал головой Гилад. – Подумать только, вы не виделись семь лет, а у вас уже похожие шутки!

Марика присела рядом с Гиладом и положила руку ему на плечо.

– Я слышала, тебя можно поздравить, папочка.

– Да, так и есть. – Гилад мечтательно вздохнул. – Он такой крошечный… и такой замечательный. Я буду учить его читать, кататься на велосипеде и играть в футбол. Я самый счастливый человек на свете. А когда поправится Кристина, буду самым счастливым человеком во Вселенной.

– Особенно если будешь меньше работать. В отличие от некоторых. – Она поднялась и кивнула Константину. – Я хочу с тобой поговорить.

Константин тоже встал.

– Похоже, нам пора. Доктор сказал, что тебе нужно отдыхать.

Гилад кивнул.

– Я еще посижу. Мне нужно собрать немного энергии для того, чтобы выслушивать разговоры о болячках.

Константин и Марика вышли из здания больницы и, спустившись по ступеням парадного входа, пошли по направлению к парковке. Неожиданно последняя остановилась и замерла, глядя куда-то вдаль.

– Что там? – спросил Константин.

– Извини.

– О нет, не говори, что ты поставила свою машину так, что мне теперь ни за что не выехать. Сколько раз я говорил себе не парковаться в углу?

– Я не взяла машину, меня подвезли. Извини за вчерашнее.

– То есть, рядом с моей машиной свою машину поставила не ты, а какая-то глупая блондинка? Надеюсь, что она работает в больнице и занимает должность главы отделения, иначе я разозлюсь.

Марика улыбнулась.

– Значит, ты не обижаешься?

– Мне казалось, что это я должен просить прощения. Но если уж ты меня опередила, то купленный мной букет, который я оставил в машине, достанется главе отделения.

– Ты всегда даришь букеты тем, кто не дает тебе выехать с парковки?

– Конечно. Она поймет намек и будет ставить свою машину именно таким образом раз за разом. Отличный повод познакомиться поближе.

Марика взяла его под руку.

– Ты точно не злишься?

– Нет, дорогая. Я тоже перегнул палку. У меня вчера был тяжелый день.

– Как ты смотришь на то, чтобы отметить применение бокалом хорошего вина?

– Более чем положительно. Особенно если учесть, что сегодня я почти ничего не ел, и умираю от голода. – Константин обнял ее за талию. – Я знаю, куда мы пойдем.

– Туда, где женщины закрывают тебе выезд с парковки даже без букетов?

– И даже больше – они дарят мне букеты и дерутся за право закрыть мне выезд с парковки первой.

…Марика подняла глаза на подошедшую официантку и продемонстрировала ей полупустой бокал.

– Еще бутылку, будьте так добры.

– Ты хочешь, чтобы мы выползли отсюда на четвереньках? – полюбопытствовал Контантин.

– А что случится, если мы выползем отсюда на четвереньках? Наконец-то мы пошли в обыкновенный ресторан и не видим пафосных дам в вечерних платьях и джентльменов во фраках, которые перемывают косточки своим великосветским знакомым. Ну, что вы стоите? Кажется, я попросила еще вина? И, пожалуйста, еще полпорции креветок.

– Могу предложить только целую порцию, – виновато улыбнулась официантка.

– Принесите целую, – вмешался Константин. – Мы с леди съедим одну порцию на двоих.

В небольшом ресторане, расположенном в порту Яффо, было шумно. Публика тут была самая разношерстная – от туристов из Франции, Италии и Америки до рыбаков и их жен, которые сидели за длинными столами в больших компаниях и, поглощая дары моря, в голос обсуждали все темы на свете. Пару раз рядом со столиком проходили полупьяные посетители, задевая сидевших за плечи и многословно извиняясь.

Ресторанный «оркестр» – секстет музыкантов, каждый из которых играл на своем музыкальном инструменте – закончил последние приготовления. Марика поднялась.

– Хочу танцевать, – сказала она.

– Ты думаешь, что после этой порции креветок я смогу танцевать по-человечески?

– Хорошо, тогда я приглашу на танец рыбака, а ты будешь смотреть, как мы танцуем.

Марика сделала шаг в сторону одного из столиков, где сидели рыбаки. Константин встал, отодвинув стул.

– Ладно, ты меня уговорила. Только я и понятия не имею, что это за танец.

– Это полька, невежда. Смотри на меня и учись.

Господин в деловом костюме и дама в дорогом платье, танцевавшие польку в дешевом ресторане, смотрелись странновато, но в какой-то момент посетители не только обратили внимание на происходящее, но и принялись внимательно наблюдать. Под конец они выразили свое восхищение свистом и аплодисментами. Марика сделала изящный книксен, и они с Константином вернулись за стол.

– Тут замечательно, – уведомила его она. – О, а вот и вино с креветками. Ну что, ты готов ко второй порции?

– Если честно, я был бы совсем не против продолжить вечер дома. Но я вижу, что креветки тебе понравились, а поэтому не уйду отсюда до тех пор, пока ты не съешь все.

Марика подвинула к себе тарелку и взяла вилку.

– Я тебя люблю, – сказала она. – А ты меня?

– А я тебя люблю еще сильнее, чем ты меня. Что ты на это скажешь?

– А я не буду спорить, ты прав. – Она пересела на другой стул, поближе к нему. – Я хотела с тобой поговорить. Может, мы посидим на улице? Не думаю, что креветки обидятся и убегут.

– Разве что остынут.

На улице Марика присела на одну из скамеек возле воды. Она держала в руках бокал с вином, который в последний момент решила взять с собой.

– Мне, – начала она, – нужна твоя помощь. Мне нужно, чтобы ты воспользовался своими связями. Но… не очень обычными связями.

– Шарона хочет полететь за границу, и ей нужно подделать паспорт? Для своих – двести пятьдесят долларов вместо пятиста.

– Нет. Это другие связи.

Вместо ответа Константин вопросительно поднял бровь.

– Ты ведь знаком с Даудом Фаруки?

– Да, знаком. Но ты сказала мне, что купила сеть магазинов одежды. На самом деле ты купила парочку казино? Я не скажу, что одобряю эту идею, но бизнес есть бизнес.

– Речь идет не обо мне. Речь идет о Яне. Все сложилось так, что ему необходимо вернуться в страну. Но дело в том, что у него есть… проблемы. Я вернула часть его денег, но есть еще долг. Эти деньги он должен Дауду. И Дауд тогда, давно, согласился заплатить со своих денег с одним условием – если Ян уедет из страны.

Константин сложил руки на груди.

– Дорогая, скажи мне, ты хотя бы примерно представляешь, кто такой Дауд Фаруки? Ты знаешь, что он один из самых влиятельных криминальных авторитетов в стране? И, самое главное, знаешь ли ты, что эти люди делают с теми, кто не держит свое слово? Самое страшное после невозвращенного долга – это несдержанное слово. Ты думаешь, что Дауд Фаруки согласится простить долг твоего брата потому, что я его попрошу?

– Не простить, но хотя бы дать ему возможность постепенно его выплатить.

– Сколько денег тебе нужно?

Марика сделала глоток вина.

– Недавно ты говорил, что не дашь моему брату ни шекеля. Теперь ты хочешь вернуть его долг?

– Я хочу дать эти деньги тебе, написать слово «конец» в этой истории с криминальным миром и никогда не слышать от тебя имя «Дауд Фаруки». Так сколько тебе нужно?

– Триста тысяч.

– Мы приедем домой, и я выпишу тебе чек.

– Ты не понял, Константин. Триста тысяч долларов.

Он чуть наклонил голову – так, будто не расслышал названной суммы.

– Триста тысяч долларов? Твой брат должен Дауду Фаруки триста тысяч долларов?! Ты понимаешь, что то, что ты до сих пор жива – это счастливая случайность?

Марика набрала в легкие воздуха, собираясь что-то сказать, но Константин жестом остановил ее.

– Твой брат – полный идиот. И, похоже, удача у вас – это семейное. Ибо ему повезло, что в Штатах его никто не нашел. Может, и то, что и у меня могли попросить эту сумму, ты тоже не понимаешь? Мы ведь тогда были женаты. – Константин поднялся. – Сейчас мы кое-куда съездим. Иди в машину, я заплачу за ужин.

… Двое охранников, стоявших в дверях дорогого ресторана в центре Иерусалима, подозрительно смотрели на подошедшую пару.

– Чем могу помочь, сэр? – поинтересовался один из них.

– Мне нужен Дауд, – ответил Константин. – Он здесь?

Охранники переглянулись.

– Как вас представить?

– Скажите, что меня зовут Константин.

Говоривший охранник скрылся в дверях и вернулся через пару минут.

– Проходите, – сказал он. – Хозяин сказал провести вас в зону для особо важных персон.

– Я знаю, где это. Благодарю.

Немногочисленные посетители ресторана разительно отличались от веселых рыбаков из Яффо не только дорогой одеждой, но и своим поведением – они даже не взглянули на вошедших, занятые либо разговором с соседями по столу, либо едой. Константин и Марика поднялись по лестнице наверх и заняли один из столиков за полупрозрачной ширмой.

– Что это за место? – полюбопытствовала Марика, оглядываясь. – Я тут ни разу не была.

– Это один из ресторанов Дауда. По карману далеко не каждому и по большому счету только для его друзей и знакомых.

Марика с минуту изучала меню, после чего согласно покивала и вернула его на стол.

– Да, цены тут соответствуют внешнему виду и обстановке. Похоже, и кошелькам посетителей тоже.

– Что бы вы ни заказали, леди, не волнуйтесь – платить вам не придется. Не каждый день ко мне заходят такие гости. Все, что вы захотите – даже то, чего нет в меню – за счет заведения.

Бесшумно подошедший сзади невысокий мужчина в черной шелковой рубашке и темных брюках положил руки на плечи гостей.

– Я рад вас видеть, – сказал он Константину. – В последнее время вы тут не появляетесь. Надеюсь, не потому, что приводят сюда исключительно дела?

– О нет, что вы. Правда, на этот раз меня привело к вам именно дело.

Константин поднялся, и мужчины по-дружески обнялись. Дауд Фаруки похлопал его по плечу.

– Вы хотите что-нибудь заказать?

– Предлагаю сначала поговорить о деле. – Константин повернулся к Марике. – Закажи себе что-нибудь, дорогая. Не скучай.

– Я не позволю даме скучать в моем ресторане. – Дауд бросил взгляд на дорогие часы, после чего подошел к лестнице и махнул рукой кому-то, кто находился внизу. – Шир! Поднимись к нам. Не сиди в одиночестве.

Красивая женщина в вечернем платье из темно-синего бархата поднялась по лестнице и подошла к столику.

– Это моя жена Шир, – представил женщину Дауд. – Это Константин, мой хороший друг. А это… – Он посмотрел на Марику. – Мы знакомы, леди?

– Не думаю, – покачала головой Марика.

– Это Марика, – представил ее Константин. – Моя жена.

Дауд почтительно склонил голову.

– Если так, то я тем более не могу позволить даме скучать в одиночестве. Это может закончиться плохо. – Он посмотрел на Константина и улыбнулся. – Давайте предоставим леди самим себе и поднимемся ко мне. Вдвоем они не будут скучать. Даже у незнакомых женщин всегда находятся темы для обсуждения.

Оказавшись в сумрачном кабинете, Дауд Фаруки включил пару неярких ламп и занял кресло за столом, предварительно кивнув гостю на кресло напротив.

– Похоже, вы сделали тут ремонт? – спросил Константин, оглядывая помещение.

– Решил отделать стены красным деревом. Кстати, обошлось недорого. Если вы захотите сделать то же самое, могу дать телефон нужного человека. Одно ваше слово – и он сделает работу бесплатно.

Дауд взял со стола паркер и повертел его в руках.

– Так что же привело вас ко мне? – заговорил он после паузы.

– Я хочу, чтобы вы оказали мне услугу, Дауд.

Он понимающе улыбнулся, делая знак продолжать.

– Это связано с братом леди, в компании которой я пришел.

По мере того, как Константин излагал свою просьбу, взгляд Дауда Фаруки становился все более тяжелым, а выражение его лица из добродушного превращалось в сосредоточенное. Наконец, он вернул паркер на место и, подавшись в кресле вперед, положил локти на стол.

– Я понимаю вас, Константин, – сказал он, выслушав до конца. – И, думаю, вы понимаете, что просите невозможного. Человек должен отвечать за свои ошибки. И невозможно вернуть доверие, которое когда-то было потеряно.

– Разумеется. Но если мы с вами придем к какому-то решению, которое будет отличаться от «невозможно», я буду рад.

– Он должен деньги не только мне, но и другим. Когда-то он сделал мне много проблем. Он сам – одна большая проблема. – Дауд потер пальцами щеку. – У меня есть предложение.

– Я слушаю.

Он снова откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы.

– Я дам брату вашей жены возможность расплатиться с долгами. Но при одном условии. Вы должны лично поручиться за него до того момента, пока долг не будет выплачен до последнего шекеля. Точнее, до последнего цента, потому что сумма была передана ему в долларах.

Константин, до этого сидевший в расслабленной позе, выпрямился в кресле. Заметив это, Дауд в очередной раз улыбнулся.

– Сложное решение, правда? – спросил он. – Что вы готовы сделать для этой женщины?

– Для этой женщины я готов сделать все.

– Я не буду торопить вас. Но предупреждаю – вся ответственность будет лежать на вас. – Он помолчал. – Я делаю это только потому, что вы спасли моего сына. Если бы на вашем месте был кто-то другой, я бы сказал «нет» и не думал бы дважды.

Константин кивнул.

– Я верну вам ответ через несколько дней.

Дауд поднялся и подошел к бару.

– Ну, что же мы сидим как два чужих человека? – Он достал бутылку виски и два стакана. – Сейчас мы спустимся к нашим дамам, но до этого выпьем за встречу. Только до этого, друг мой, я дам вам совет человека, который прожил на этом свете немного больше вас и чуть больше повидал. Когда женщина что-то просит, выслушайте ее и согласитесь. А потом сделайте все с точностью до наоборот.