Текст книги "Лед. Рвущая грани (СИ)"
Автор книги: Ана Мелех
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Глава 7. Пробуждение Силы
Дарья
От силы Эсмы не начал греметь гром, не засверкали молнии, просто я вдруг почувствовала, что пульс мой стал замедляться до нормального состояния, дышать становилось все легче, а огромный камень в груди будто бы рассыпался на тысячу кусочков. Девочка ничего не говорила, лишь иногда хмурилась или улыбалась уголками губ.
Я почувствовала, что, когда Эсма закончила свою работу, мне ни с того ни с сего захотелось сделать большой вдох и рассмеяться. Я не стала себе противиться.
– Ну как? – спросила моя целительница, убирая руки.
– Лучше, чем когда-либо, – честно ответила я. – Спасибо!
– Не за что, – улыбнулась Эсма. – Твоя нервная система действительно была не в лучшем состоянии, видимо, в своем мире ты часто переутомлялась и нервничала. И без перехода ты была на грани нервного срыва. Но теперь все хорошо. Только постарайся больше не доводить себя до такого положения.
Я улыбнулась и кивнула, действительно, последнее время было не самым простым для меня и продолжает таковым быть, но теперь я верила, что все действительно будет хорошо. Для пробы я попыталась подумать о Кирилле, и мне стало грустно. Я поняла, что не перестала по нему скучать, но больше мне не хотелось выть волком от этой тоски. Мне хотелось как можно скорее покончить с этой историей о Силе и вернуться к своему жениху и своей жизни.
Почувствовав несказанное облегчение и благодарность по отношению к Эсме, я, наконец, задала волнующий меня с самого утра вопрос:
– А как я пойму, что Сила во мне уже появилась?
– Ты почувствуешь, – Эндор выразительно на меня посмотрел.
По его взгляду, очевидно, мне следовало понять, что это был достаточно глупый вопрос с моей стороны и достаточно объемный ответ – с его. Я вновь улыбнулась.
– И как я это почувствую?
– Это ощущение похоже на жар внутри, где-то здесь, – Эсма положила ладонь чуть ниже горла. – Этот жар будет появляться, когда рядом находится что-то требующее твоего силового воздействия. Ну, то есть, если у тебя будет Сила Жизни, например, лекарская, то ты будешь чувствовать жар рядом с больным или раненым человеком, а если твоя Сила будет другого рода, – она выразительно посмотрела на брата, – то жар будет приходить рядом с иной целью.
– То есть, с тем, кого тебе надо убить, – со знанием дела пояснил Эндор.
– У меня Сила Жизни, а у Эндора – Смерти. И если у тебя начнет просыпаться то или другое, или он или я это почувствуем. Начнем?
– Стойте, так это просто разделение на желание убивать и желание лечить?
– Нет, не просто, – терпеливо продолжила Эсма. – Лечить и убивать можно по-разному. Например, факультет Жизни делится на лекарей, знахарей и некромантов. Я учусь на кафедре лекарей – лечу собственными силами. Знахари лечат с помощью сил природы. С одной стороны, это удобнее – не нужно тратить свои силы, с другой – бывают ситуации, например, в плену, когда тебе не из чего приготовить нужное снадобье. А некроманты… Как бы это объяснить? Они работают с теми, кто только-только шагнул за грань. Это очень сложная и очень редкая профессия, в которой ничего нельзя знать наверняка. Но иногда у них действительно получается вернуть человека из-за грани. Единственный некромант, которому почти всегда удается вернуть человека, – это Эрдьяр.
– Эрдьяр?! – Я была удивлена до предела.
В моем представлении некроманты были тощими, закутанными чуть ли не в саван, людьми, непременно с черными волосами и кругами под глазами от постоянного общения со смертью. Более живого человека, чем рыжебородый здоровяк и представить себе было сложно.
– Чему ты удивляешься?
– Не знаю, – пожала плечами я. – Не такими я себе представляла некромантов.
– О, ты еще не видела его учеников! – Эсма хихикнула, видимо, вспоминая этих самых будущих некромантов. – Правда, он редко их учит, постоянно пропадает по мирам с Айсайаром, поэтому они ходят на лекции с нами.
– А что насчет факультета Смерти? – обратилась я к Эндору.
– Тут все проще, – ответил мальчишка. – Есть ищейки и убийцы. Разделений на то, каким образом мы должны убить, у нас нет, мы обязаны владеть всеми способами. Хотя, конечно, у каждого из нас есть любимый способ, почти как роспись. Мне повезло, я – убийца с даром ищейки.
– Тоже мне везение, – перебила его сестра.
– Да все ж получше, чем у тебя, – ощетинился Эндор.
Я обратила внимание на то, что даже в таком споре, который, похоже, происходил не в первый и уж точно не в последний раз, близнецы говорили на моем языке. Они как могли старались показать мне, что я здесь не лишняя.
Хоть мне и было жутко от того, с какой легкостью эти дети говорят о смерти и убийстве, я неуверенно кивнула, скорее себе, чем им.
– Ну что, давайте начинать?
Близнецы абсолютно одинаково одобряюще мне улыбнулись.
Сказать, что я переоценила действие релаксационного комплекса, это не сказать ничего. Через четыре часа у меня дико болела голова и ныло все тело, а еще через четыре мне стало казаться, что встреча с охотниками и вероятность умереть, не справившись с собственной силой, не такая уж и плохая затея. Меня учили сосредотачиваться на себе и своих ощущениях так, чтобы отыскать свою Силу, ставили в спарринги с Эндором и заставляли попытаться победить его, а после попытаться залечить свои раны. Ни то, ни другое у меня категорически не выходило, и меня все чаще посещала малодушная мысль о побеге с этой поляны, но тогда была бы задета моя гордость, что для меня было недопустимо даже в другом мире.
Попутно близнецы-садисты объясняли конструкты их языка, который звучал, как компромисс между горячо любимыми мной английским и немецким. Запоминать их мне было гораздо проще, чем пытаться найти в себе непонятную моей натуре эфемерную Силу, особенно, учитывая, что и немецкий, и английский я знала достаточно хорошо. При более глубоком знакомстве выяснилось, что основы всеобщего языка во многом отличаются и от немецкого, и от английского, зато удивительным образом схожи с родным русским.
С поисками неведомой Силы дела обстояли значительно хуже, я не понимала, чего от меня хотят. Ничего, из того, о чем говорили ребята, я в себе не ощущала, от этого злилась еще больше.
После инцидента с Сойрой ребята решили, что пока мне нечего делать в общей столовой, и приносили мне еду или в комнату, или прямо на поляну. Меня это устраивало. Я не страдала от недостатка общения – близнецы заполняли мои дни собой до отказа.
Однажды меня окольными коридорами провели на лекцию по истории миров. Ее читал уже знакомый мне пророк. Он все так же был завернут в длинные одежды, а в купе с черными волосами и отрывистым повествованием, он здорово напоминал профессора Снейпа из любимой книги детства. Только Коро был значительно моложе.
Ко времени посещения лекции я уже немного понимала всеобщий – языки всегда давались мне легко. Поэтому рассказ лектора показалось мне действительно интересным, хоть и фантастическим для человека, услышавшего о множественности миров всего пару дней назад.
Коро рассказывал, что в доступной нам системе находится двенадцать миров. Они расположены, как лепестки ромашки, однако ромашка эта не имела сердцевины. Поэтому из одного мира можно было попасть только в два соседних и никак иначе.
Он рассказывал то же, о чем говорили близнецы: наличие магии зависит от плотности граней этого мира. Мой мир – первый, он же Закрытый мир, обладает настолько прочными гранями, что Внешняя сила не может просачиваться сквозь них. По какой-то причине «ромашка» эта устроена так, что, чем выше порядковый номер мира, тем тоньше грани. Вот и выходит, что самые прочные грани в первом мире, а самые тонкие в двенадцатом, он же Семилун.
Коро еще много чего рассказывал, но я не все запомнила и уже тем более не все поняла. Но и того, что я услышала, мне было достаточно для долгих философских размышлений.
Во время лекции я несколько раз ловила на себе долгий взгляд темных глаз пророка, и к концу лекции меня обуревало еле сдерживаемое желание подойти к этому загадочному человеку. С какой целью, я так и не решила, но чувствовала, что сделать это просто необходимо. Но планам моим так и не суждено было сбыться, прямо перед ударом колокола, который оповещал об окончании занятия, близнецы вытолкнули меня в маленькую дверь в конце класса, через которую мы сюда и пришли. Я ребят понимала, они хотели, чтобы я встречалась как можно с меньшим количеством народа, хотя бы пока у меня не появится собственная сила, с помощью которой я могла бы защититься.
А защищаться тут явно бы пришлось. Даже Эндор однажды пришел за мной с огромным фингалом под глазом. Эсма быстро залечила его, даже не задавая вопросов, отчего я решила, что происходит такое не впервой. Из разговоров близнецов я поняла, что дедовщина процветает тут чуть ли не на законных основаниях. Может быть, это и был правильный метод воспитания будущих убийц, но мне он был непонятен, и я уже морально готовилась к тому моменту, когда во мне все же проснется Сила, и я из-за отсутствия элементарного опыта в делах магических, стану еще одной грушей для битья.
В режиме нон-стоп пролетели следующие восемь дней моего пребывания в восьмом мире, который носил название Холорон. Эндор забирал меня на рассвете, вел на лесной полигон и выматывал до кошмарного состояния. Эсма же выполняла, скорее, функцию моего личного доктора, следившего, чтоб я была не голодна и не почила смертью храбрых от побоев или переутомления. Она, как могла, мотивировала меня к тому, чтобы я сама попыталась залечить себе очередной ушиб, но с этим у меня было еще хуже, чем с желанием убивать, которое, признаться, уже периодически пробуждалось во мне по отношению к моему малолетнему мучителю. За восемь дней у меня дважды случались переломы – руки и ребра. Порой я почти готова была все бросить, но проблема была в том, что никто не позволил бы мне это сделать. Усилия Эсмы по моему питанию проходили даром, каждый день я замечала, что ключицы торчат все сильнее, а брюки все больше болтаются на талии. Мне это совсем не нравилось, потому что менять что-либо в своей фигуре я не собиралась, но измотанный физическими упражнениями организм моего мнения на этот счет совершенно не спрашивал.
Несмотря на все мои мытарства, на близнецов я не злилась. Как выяснилось, я была их заданием по практике и теперь рушила все их надежды на быстрое получение зачета.
С каждым днем ребята становились все более молчаливыми, и я все чаще замечала их тайные переглядывания. Чем больше времени проходило, тем больше у нас появлялось мыслей на тему того, что Айсайар мог ошибиться, и нет у меня никакого дара. Пусть раньше такого и не случалось, но я вполне могла стать досадным прецедентом. Практически у всех именно так и происходило (редко, когда пробуждение Силы наступало позже, чем на третий день), но только не у меня. Ни близнецы, ни я не выдвигали своих предположений на сей счет и продолжали проводить совершенно безнадежную кампанию по поиску у меня магических способностей.
Втайне я уже была почти уверена, что все так и останется, что никакой Силы во мне нет, и что, как только вернется мой похититель, он признает свою ошибку и отправит меня обратно в мой родной Закрытый мир, лишенный столь ценимой в других мирах магии.
Восьмой день стал для меня рубежным, и еще до захода солнца я свалилась на траву, широко раскинув немеющие от боли руки и ноги. Эндор опустил палку, выполняющую роль меча и бросил вопросительный взгляд на сестру.
– Я больше не могу, – прохрипела я на всеобщем языке, кое-как освоенном мной за прошедшую неделю. – Мне нужен перерыв.
Близнецы, как мне показалось, вздохнули с облегчением. Эндор отбросил свое орудие, плюхнулся прямо в пыль на вытоптанный нашими ногами и моим вечно падающим телом участок земли. Эсма отделилась от местной разновидности турника, которую подпирала до этого, и тоже подошла к нам, выжидающе глядя на мое вымотанное тельце.
– Дарья, ты не переживай, может Сила в тебе глубже, чем обычно, – внес свое предположение Эндор, поняв смысл предложенного мною перерыва.
– Ага, она в игле, а игла в яйце, а яйцо в утке, а утка в зайце, – пробурчала я.
«Да нет во мне никакой Силы, как вы не поймете…» Я смотрела в лазурно-голубое небо, на котором не было ни единого облачка. Несмотря на бешеную, не проходящую даже Эсмиными стараниями усталость, именно сейчас мне было хорошо. Было ощущение облегчения, будто бы я избежала жуткой катастрофы. Казалось, именно катастрофой стало бы для меня приобретение силы.
– Где? – переспросила Эсма.
В этом мире не было сказки о Кощее. А может быть, и была, но в какой-нибудь другой интерпретации. Целительница посматривала на меня с явным опасением – видимо, уже анализировала, какой урон моей психике могли нанести наши изнуряющие тренировки.
– Нигде, – отмахнулась я и высказала всеобщее молчаливое предположение. – Айсайар ведь мог ошибиться, не так ли?
– Он ни разу не ошибался, но… – Эсма опустила глаза. – Я не знаю, Дарья. Может быть, и мог. Как он работает с поисковым артефактом, никто не знает, так что и точного ответа тебе никто не даст.
– Сам Айсайар и даст, – вставил Эндор. – Я видел его вчера, он вернулся с еще одним новичком, им Лиам займется.
– Так надо спросить тогда, – почти безразлично пожала я плечами. Конечно, мне хотелось домой, но небо сейчас было таким красивым, а голова совсем пустой. – Я так понимаю, даже в случае ошибки, кроме него меня домой никто не вернет?
– Да, из нашей школы переходы может открывать только он и Коро.
– Про Коро толком ничего неизвестно, – одернула брата Эсма. – Недавно директриса говорила, что все его путешествия между мирами – это только неподтвержденные слухи.
– Тогда где, по-твоему, он пропадает вечно? – не остался в долгу мальчишка.
Эсма лишь отмахнулась, всем видом показывая, что она думает по поводу умственных способностей Эндора. Мне нравилось слушать их перепалки – эти словесные дуэли невероятным образом успокаивали меня.
– Почему нельзя просто спросить у Коро, может ли он открывать переходы или нет? – лениво осведомилась я.
– Он не то, чтобы очень общителен, – пожал плечами Эндор.
На некоторое время поляна погрузилась в тишину. Мысли наши вернулись к моей так и не приобретенной силе и возможной ошибке седоволосого парня. С одной стороны, у меня совершенно не было причин ему доверять, с другой – не доверять тоже было не из-за чего. Судя по лицам и редким оценивающим взглядам в мою сторону, мозговая деятельность близнецов вертелась вокруг приблизительно тех же вопросов – как же могло произойти такое, что Айсайар ошибся, и могло ли такое быть вообще?
Солнце совсем спряталось за макушками холоронских елок, когда я все же нарушила молчание.
– Ладно, ребят… – потянулась я. – Пора идти. Мне нужно встретиться с вашим Айсайаром. Пусть посмотрит еще раз, может, он все же меня с кем-то перепутал. Эсма, помоги, пожалуйста. Кажется, я растянула сухожилье.
Девочка кивнула, ее белоснежные волосы забавно взлетели вверх, она подползла ко мне. Ее рука, от которой исходило согревающее и расслабляющее тепло, скользнула в паре сантиметров над моей ногой.
– Да, ты права, – глаза целительницы, как всегда во время работы, были закрыты. – И еще вот здесь ушиб. Все.
Я с легкостью поднялась с земли. Эсма всегда не просто лечила мои травмы, но и избавляла мышцы от неизбежной усталости. Близнецы вяло поднялись вслед за мной. Отсутствие у меня силы они воспринимали как собственную неудачу. Я же полагала, что это не их оплошность, а седоволосого наглеца, который умыкнул меня из моего мира.
Чем больше я думала о том, что он допустил ошибку, тем больше во мне разгоралась злость. Причем такой силы, которую я раньше не испытывала даже по отношению к женщине, с которой я жила. К моменту, когда мы подошли к выходу из леса, я уже накрутила себя настолько, что мне казалось, увидь я сейчас седовласого, запросто могла бы кинуться на него с кулаками. Подумать только! Устроил мне хорошенькие каникулы в другом мире!
Сойра стояла на том же месте, что и в прошлый раз. Только сегодня на ней был обтягивающий костюм темно-зеленого цвета из неизвестной мне ткани, а желтые волосы были собраны в тугую косу. Подружки в этот раз держались несколько поодаль, и, скорее, представляли собой не группу поддержки, а отряд, перекрывающий путь к отступлению.
Зеленоглазая смерила меня презрительным, но достаточно внимательным взглядом. Оценивает.
«Не иначе в бой собралась», – подумала я и тут же прикусила язык, чтоб не накаркать. Только школьных разборок мне сейчас и не хватало. Однако, вместо объективного страха, к горлу подступила кипевшая до этого где-то в районе груди злость.
– Говорят, что Айсар впервые ошибся, – начала она на моем языке с жутким акцентом. – У тебя нет Силы. На тебя лишь зря потратили время.
– Не твое же время потрачено, – удивилась я на всеобщем, злость добавила моему голосу несколько издевательских ноток. – Что ж тебя так беспокоит их время?
Я указала на ребят, которые снова пытались прикрыть меня собой, но, видимо, во время наших тренировок у меня действительно помутилось в мозгу, только я не дала им меня оттеснить. Злость уже начала трансформироваться во что-то большее, что-то более ярое, от этого жгло где-то чуть ниже горла, хотелось потушить это жжение, но я понимала, что мне сейчас не помог бы даже лед.
– Не твое дело, о ком я беспокоюсь! – грубо выплюнула скандалистка.
Я вскинула брови. Так вот оно что!
– Стоп, так дело в том седовласом пареньке? В Айсайаре? – я усмехнулась, видя, как ее лицо исказила гримаса ненависти. – Если так, то я же не претендую.
Я демонстративно вскинула ладони вверх. Примирительный жест не имел ничего общего с тем, что происходило в моей груди. Огонь поднимался все выше к горлу, казалось, еще немного и я стану плеваться плазмой.
– Врешь! Все знают, что Лед приходил к тебе ночью по крыше! Только это моя школа, – почти прорычала глупая влюбленная красотка. – А ты просто бесталанная выскочка, которая должна мне вылизывать сапоги!
– Мне не нужен твой путешественник и мне не нужна твоя школа, – рыкнула я, уже с трудом сдерживая покалывающий в ладонях жар. – Забирай свой сумасшедший мир, а мне дай пройти. А иначе тебе придется на собственном примере показать, как нужно вылизывать сапоги. Прочь!
Я уверенно двинулась к опешившей от моей дерзости девушке. На близнецов я даже не обернулась. Пыталась взять себя в руки, но центр груди и горло горели невыносимо, а руки желали вцепиться в горло сумасбродной девице. Я смогла удержать ладони, которые сейчас жаждали расправы, на месте, но, проходя мимо, не удержалась и немного задела Сойру плечом. Огонь внутри меня радостно встрепенулся, и мне пришлось напомнить себе, что подростковые разборки старшей школы уже не для меня, все это я уже проходила.
Однако если я еще могла себя контролировать, то желтоволосая и не пыталась этого делать. Она вошла в раж и не желала терпеть оскорбления в свой адрес. Не успела я отойти от нее и на десяток шагов, как впереди меня расступились ошарашенные товарки, которые были шокированы моим поведением. Неужели они не будут меня удерживать? Но потом я каким-то образом ощутила, что мне в спину полетел огромный шар, сотканный из воды. Я не стала проверять, так ли это, а, не раздумывая, шарахнулась в сторону, приземляясь на колени.
Глава 8. Одной нитью связанные
Айсайар
Айсайар потянулся, выгибая спину, словно огромный серебристый кот. Скривился от неприятных ощущений в районе левой икроножной мышцы – сегодня нога ныла сильнее, чем обычно. Они с Эрдьяром прибыли ночью, притащив с собой мальчишку лет десяти из четвертого мира. Забавный мирок, в котором уже сейчас начинал витать удушливый запах войны. Мир этот, который носил название Гериос, был так же лишен магии, как и Закрытый мир. Однако Сила ушла оттуда гораздо позже, чем из первого мира, и некоторые еще помнили свое былое могущество. Там даже жили загадочные оборотни, когда-то бежавшие из Семилуна, но их поселений осталось совсем мало, а вскоре, вполне вероятно, не останется и вовсе.
Именно в одном из таких полувымерших поселений друзья и нашли нового пробуждающегося. Утром сила маленького представителя огненных котов уже проявилась – он оказался охотником с подвластными ему стихиями разрушения. Эта особенность в будущем станет его подписью. Отличное сочетание для наемного убийцы или воина.
Айсар потер ноющую ногу и, перехватив обеспокоенный взгляд Рыжебородого, коротко отмахнулся – не стоит обращать внимание.
Теперь, когда мальчишкой занялся Лиам, друзья могли расслабиться. Седоволосый, хоть и чувствовал усталость от нескольких переходов, но был доволен собой: черноволосый, серьезный не по годам мальчишка вселял надежду.
Всегда по возвращении они с Эрдьяром отдыхали в общей комнате, и сейчас заняли именно ее. Общей она только называлась, потому что все в замке негласно признали право Айсара и Дьяра на нее. Это было не очень большое помещение, которое находилось в цокольном этаже. Стены его были обиты темным деревом, а огромный камин мог бы вместить целого быка, если бы его решили жарить именно там. Мягкие диваны и кресла, набитые пухом диких коз, делали ее уютной и располагающей к расслаблению, а витающий запах хвойного дерева, костра и камня создавали в этом месте особую атмосферу, к которой был так неравнодушен Айсайар.
Айсар подсел ближе к огню, чтобы языки пламени лучше освещали требующую полировки трость. Он, бережно лелея свою боевую подругу, выискивал длинными, цепкими пальцами трещинки и шероховатости, чтобы тут же от них избавиться. Его серебряные волосы причудливо переливались в свете, падающем от камина, а серые глаза казались совсем темными в столь скудном освещении.
– Дьяр, – наконец решился он. – Ты ничего не слышал о девушке, которую мы нашли несколько дней назад? Какая Сила пробудилась у нее?
Айсайар постарался, чтобы его вопрос прозвучал как бы между прочим, отчего даже не поднял взгляд на Рыжебородого, продолжая нарочито увлеченно рассматривать поверхность своей трости.
Но Эрдьяр уже слишком давно знал своего друга, чтобы поверить в этот показательно ровный тон. Он вздохнул:
– Ее зовут Дарья. И говорят, что ты ошибся на ее счет.
– Глупости, – отмахнулся Айсар. – Я точно чувствовал, что в ней есть Сила. И не малая.
– Значит, она еще не пробудилась, – флегматично заметил Рыжебородый.
– До сих пор? – седоволосый в удивлении вскинул темные брови.
– Да, Эсма и Эндор уже загоняли ее, но – нет, – Дьяр прямо посмотрел на товарища. – Все говорят, что она пустая.
– Все говорят… Не может быть, – мотнул головой Айсар. – Завтра нужно поговорить с ней, наверное, она уже близка к мысли о самоубийстве после тренировок близнецов. Но я уверен, она пробудится.
– С каких это пор тебя беспокоит самочувствие новичков? – Усмехнулся Эрдьяр.
– С тех пор, как начались предположения, что я ошибся, – немного резче, чем хотел, ответил Айсайар.
– Если ты уверен, что это не так, то и переживать не о чем, – пожал плечами Рыжебородый.
Айсар хотел было ответить что-то язвительное, чтобы спровоцировать одну из тех словесных перепалок, которые обычно доставляли ему немалое удовольствие, как вдруг в его голову будто бы внезапно вонзилось тысяча игл. Отпустило. Но бедное сердце запрыгало так, словно седоволосый только что остановился после долгого бега, ладони сжались в судорожной попытке схватить что-то невидимое.
– Айсар? – голос Эрдьяра доносился будто сквозь толщу воды. – Айсар, что с тобой?
Лед повалился на пол, пытаясь взять себя в руки, перед глазами мелькнула мутная картинка, поднимающая в нем волну неистовой тревоги. Картинка исчезла так же быстро, как и появилась, но седоволосому этого хватило, чтобы понять, что нужно делать. Он резко поднялся, одновременно открывая переход.
– Помоги, – прохрипел Айсар. – Она умирает.
Когда друзья вывалились из перехода, их взгляду предстало жуткое зрелище. Айсайар едва узнал девчонку, которую похитил неделю назад из первого мира. От той утонченной деловой девушки, которой он запомнил Дарью, не осталось и следа – свитер облеплен грязью и травой, брюки порваны, сквозь дырки на коленях видны кровоточащие раны. Растрепанные волосы шевелятся, словно живые, взгляд безумен и решителен, а рука сжимает горло желтоволосой. Лицо Сойры уже приобретало сероватый оттенок, синеющие губы беспомощно открывались, пытаясь захватить воздух, но железная хватка Дарьи не давала этого сделать.
Поодаль в оцепенении стояли две студентки, имен которых седоволосый не помнил. Рядом с пробудившейся и Сойрой метались Эсма и Эндор в тщетных попытках прекратить смертоубийство, но они не могли этого сделать, и никто из студентов или преподавателей Школы Жизни и Смерти не смог бы. Было еще кое-что, но это способен был видеть только Айсайар. Нити Внутренней Силы, покидая желтоволосую студентку Школы Жизни и Смерти, из центра груди перетекают в руку Дарьи, поднимаются вверх к ее груди и, сплетаясь с нитями Внешней Силы, опутывают ее, не давая вырваться или ослабить хватку. Она не могла контролировать свою силу и теперь, убивая оппонентку, умирала и сама. Чудо, что ее сила пробудилась именно в тот день, когда вернулся седовласый.
– Отошли! Быстро!
Айсар, не обращая внимание на нарастающую боль в левой ноге, на отсутствие трости, которая так и осталась лежать на полу у камина в Общей комнате, бросился к девушкам. На ходу прорывая грань и дотрагиваясь до нитей Внешней Силы, старался их распутать.
Он уже настроил себя на сложную, кропотливую работу, но одна из Нитей поддалась достаточно быстро, и рука неподвижной до этого Дарьи медленно разжалась, отпуская горло полумертвой соперницы. Нити Внутренней Силы Сойры начали втягиваться на место, а это значило, что девчонка хоть и станет слабее и долго будет восстанавливаться, но не умрет. А значит, Айсар мог себе позволить злиться на нее, ведь в том, кто стал инициатором конфликта, он не сомневался – желтоволосую девчонку он знал достаточно хорошо.
– Забери эту, – бросил Лед Эрдьяру, и друг тут же исполнил просьбу.
Боковым зрением Айсайар отметил, что Дьяр постарался убрать Сойру как можно дальше от пробудившейся. И правильно. Никогда нельзя быть уверенным в том, как поведут себя Нити Силы, тем более Внешней.
Теперь оставалось освободить Дарью, но это было не так-то просто. Айсар уже понял, что за Сила у нее, точнее не так: в ней самой не было ни грамма Силы, но у нее был невероятно редкий дар разрывать грани любого источника – будь то человек или целый мир, и брать Силу оттуда. Не осознавая своих действий, она разорвала грань энергии студентки – оболочку, укрывающую ее Силу, и потянула Нити на себя. Но, видимо, случайно она разорвала и грань Холорона так, что нити Внешней Силы хлынули прямо на Дарью. Было бы у нее чуть больше опыта, она, может, и смогла бы справиться с силовыми потоками, а пока она даже не поняла, что произошло. И уж тем более не поняла, как это произошло. Страшная и могущественная способность, такая же, как у него самого.
Айсайар облизал губы, пересохшие от напряжения. Теперь он не видел никого, кроме Дарьи, дыхание которой становилось все слабее. Она умирала. Чтобы ее спасти, ему нужно распутать несколько нитей. Седовласый понимал, что времени жизни слабого человеческого тела катастрофически мало, чтобы вытащить его из западни, а пробудившаяся задыхалась.
Решение пришло спонтанно и сразу показалось единственно возможным.
– Дьяр, отойдите на двадцать шагов, – скомандовал Лед и услышал за спиной шуршание, говорящее о моментальном подчинении.
«Ну-ну, девочка, скоро все закончится», – подумал Айсар, а после глубоко вздохнул и шагнул к ней, прижимая ее к себе как можно крепче. Нити Внешней Силы, будто бы змеи, накинулись на него, оплетая, желая заполучить не одну жертву, а целых две. Но он был сильнее и опытнее, поэтому в следующую секунду сосредоточился на клубке в середине своей груди. Седоволосый позволил нитям клубка немного распасться, растрепаться, а потом вновь заставил их себя слушаться. Он развел руки, обрывая разом все нити Внешней Силы и закрывая разрыв грани. Если бы кто-то мог увидеть нити, то этот кто-то увидел бы, как из груди Айсара вырывается золотой шар, разрастается, укрывая собой и хозяина, и Дарью, отталкивая нити Внешней Силы за грань, а потом вновь сжимается, погружаясь на место – в грудь седоволосого.
В глазах Айсайара потемнело, но он знал, что после таких фокусов это нормальное состояние. Через секунду седовласый ощутил, как девушка, теряя последние силы, сползает из его рук. Несмотря на навалившуюся слабость, он подхватил ее, оседая с ней вместе.
Ну вот и все. Он открыл глаза, убеждаясь, что темнота рассеялась. Взглянул на только что спасенную. Лицо девушки было бледным, с темными кругами под глазами и потрескавшимися, слегка опухшими губами. За то недолгое время, что Айсар ее не видел, она заметно осунулась, скулы стали острыми. Он только теперь заметил, как исстрадалась девушка. Айсар ослабевшей рукой убрал влажную прядь с ее лба.
Сзади послышались приближающиеся шаги. Седоволосый обернулся и увидел несколько пар глаз, уставившихся на него. Взволнованный взгляд Рыжебородого, ласковый Эсмы и восхищенный Эндора говорили о том, что произошедшее произвело на них колоссальное впечатление. Сойры уже не было видно: те девчонки, что топтались здесь раньше, уже сопровождали ее в лазарет.
– Она – рвущая грани, да? – Эндор явно был в восторге от подобного поворота событий, как и от увиденного в принципе. Хотя большая часть шоу была от него скрыта.
– Да, – говорить Айсару еще не хотелось, да и что тут скажешь?
– Ого! – раскосые глаза подростка засветились неподдельным восторгом.
– Что «ого»? – возмутилась Эсма. – Она жить-то будет?
– Да, – ответил Айсар, проверяя нить, которую он протянул к лежащей на его руках девушке, делясь своей Силой. – А… та, вторая?
– Да, – ответил молчавший до этого Эрдьяр. – Я так понимаю, она теперь будет с нами?
Айсар мысленно усмехнулся. С Дьяром можно было и не говорить, он всегда все понимал без слов.
– Да, ты правильно думаешь, – вслух сказал седоволосый.
– Ого! – восхитился Эндор. – Ты сам будешь ее учить?
– А ты знаешь еще кого-нибудь с таким же даром? – шикнула на него сестра.
– Ее проще убить, – директриса Валаринда, как всегда, появилась совершенно бесшумно, но сейчас ее появление вызвало у Айсара только раздражение. – Она опасна.
– И я тоже, – Лед сверкнул глазами, пока остальные старательно их отводили.
– Ты можешь управлять своей Силой, а она нет, – голос директрисы стал угрожающим. – Она сейчас могла всю школу разрушить, если не мир! Ты никогда не думал, почему рвущие грани не попадались тебе до этого? Почему их так мало? Они опасны для равновесия миров!
