Текст книги "Лед. Рвущая грани (СИ)"
Автор книги: Ана Мелех
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
– Айсар, они уже близко, – больше всего на свете мне не хотелось умирать.
– Не бойся, дитя, – звонкий, чистый, как хрустальный звон, голос заставил нас всех вздрогнуть.
– Эйех? – Айсайар был удивлен, но то, что он знал говорившего удивительного ребенка, уже обнадеживало.
Мальчик походил на мальчика лишь отдаленно. Он напоминал духа или еще какое-нибудь неведомое существо, но никак не обычного ребенка.
– Я могу вам помочь, – «ребенок» (буду называть его так) с волшебными изумрудными глазами окинул нас своим спокойным взглядом. – Если вы примите мою помощь.
– Мы примем ее, – Айсар уверенно кивнул, не раздумывая и секунды.
– Кто это вообще такой? – надменный голос разрушил все волшебство момента общения с удивительным существом. Даже травмированная нога не мешала Рох-а-Шуону быть… ммм… принцем.
– Я Эйех, – лаконично отозвался «ребенок», а потом плавно повернулся и, будто не касаясь земли, поплыл сквозь лес.
Я, как завороженная, последовала за ним. Следом скользнул мой черный зверь. Айсар, кажется, взял мой рюкзак, а Эрдьяр погрузил на себя Роха. Деревья расступались перед нами, как будто бы уступая дорогу, и что-то мне подсказывало, что не для нас такая честь. Мальчик шел абсолютно спокойно, даже медленно, что начинало несколько нервировать, потому что ощущение погони уже было на пределе. Оборотни были почти рядом.
– Не бойся, дитя, – повторил свою приветственную фразу Эйех. – Они вас не заметят.
– Почему вы так в этом уверены? – этому «ребенку» хотелось говорить «вы». – И откуда вы знаете, о чем я думаю?
– Потому что вас прячет лес, – на второй мой вопрос он предпочел не отвечать.
– А почему нас прячет лес?
Эйех посмотрел на меня, и я увидела, как в его глазах прыгают смешинки.
– Потому что вы – мои гости.
– Гостей обычно приглашают, а мы сами ворвались в ваш лес, – я не сомневалась, что ему принадлежит весь лес. – Выходит, мы нежданные гости.
– Некоторых гостей ждешь всегда, – с грустью улыбнулся мальчик, и бросил взгляд на идущего рядом Айсайара. – Мы пришли.
Я удивленно оглянулась.
Мы стояли посреди все того же леса, и я не понимала, куда нас привел Эйех. В голове появилась запоздалая мысль, что, возможно, не стоило так доверять незнакомцу. Хотя Айсар его точно знал. Я обернулась к нему в надежде, что он прояснит ситуацию.
Бледный, Айсайар стоял с трудом, тени под глазами стали еще темнее, он напоминал скорее мертвеца, чем живого человека. Кажется, ему становилось хуже. Казалось, он вот-вот рухнет. Я бросилась к седоволосому и обняла его за талию. Он благодарно оперся на мое плечо. Я постаралась подавить в себе приступ жалости, зная по себе, что хуже всего, когда тебя жалеют.
– Куда мы пришли? – спросила я.
– Этот сумасшедший завел нас в лапы к оборотням! – Рох был в своем репертуаре.
– В ЛасХор, – Эйех распахнул изумрудные глаза, будто бы удивляясь моей непонятливости, на Роха он не реагировал. – Сейчас ты все увидишь.
И, действительно, не прошло и полминуты, как луч заходящего солнца прорвался сквозь толщу веток, освещая небольшую полянку перед нами. Золотистый луч стал приобретать форму расплывающегося прямоугольника, который начал как будто бы затвердевать. Очертания становились все четче, пока светящийся прямоугольник не превратился в прекрасные белые ворота с кованой решеткой, изображающей лес.
– Проходите скорее, – поторопил нас Эйех. – Как только солнце сядет, ворота закроются.
Айсар мягко отстранил меня и, как всегда, шагнул первым. Следом пошла я.
Ворота открылись на удивление легко, несмотря на внешнюю громоздкость. За ними сразу начиналась лестница, конца которой не было видно. Сомнений у меня не возникло, это лучше, чем быть съеденной оборотнями.
Эйех сам закрыл створки за нашим разношерстным отрядом.
– Спасибо, Эйех, – голос седоволосого был хриплым, как если бы он молчал неделю.
– Не за что, мой брат.
Мы увидели, как луч, осветивший ворота, погас, и, вместо кованой решетки, перед нами оказалась монолитная стена. Теперь только вниз.
Глава 19. Под защитой лесного бога
Дарья
ЛасХор. Это было одно из самых необычных мест, которые когда-либо я видела. От замкнутой стены, в которую превратились впустившие нас ворота, вниз вела лестница, расширяющаяся у основания: вверху ее ширина составляла не более трех метров, нижняя же ступенька была шириной метров в десять. По бокам через каждый метр вверх устремлялись изящные пилястры, похожие на огромные канаты. Они упирались в потолок и расходились по нему каменными жгутами. Все это великолепие освещалось равномерным зеленоватым светом, который лился прямо с потолка, просачиваясь между расходящимися от пилястр отростками. Это все великолепие было удивительным образом похоже на царственный лес. Прекрасный лес нашего спасителя Эйеха.
– Где это мы? – шепотом спросила я.
– В безопасности, – Айсар уверенно начал спускаться, и нам ничего не оставалось, как последовать за ним.
Все молчали, приглушенные величием места, в которое мы попали. Даже горделивый и саркастичный Рох не проронил ни слова. Двигался вниз, придерживаясь за стену, и не отпускал своих ценных комментариев.
Лестница была длинной, метров пятьдесят, не меньше. Она вывела нас в огромный зал, размерами с футбольное поле. Посредине зала выпускал вверх прохладные тугие потоки круглый фонтан. Струи, повинуясь сильному напору, взлетали к потолку таким образом, что, падая, становились похожими на лесную чащу. Это произведение искусства неизвестного мастера повергло нас в состояние полного восхищения. Изумрудный свет, отражающийся в каждой капле, переливался, сверкая всеми оттенками зеленого.
– У нас есть еда? – Айсар обернулся, обращаясь к Рыжебородому.
– Да, – как всегда коротко ответил Эрдьяр.
– Мне нужно, – судя по его виду, можно было бы подумать, что ему нужна не еда, а реанимация.
– Да.
Я не переставала поражаться их общению. Казалось, Айсайар и Эрдьяр понимали друг друга с полувзгляда или, может быть, даже с полумысли. Хотя при первом знакомстве с ними складывалось впечатление, что у них вообще не может быть ничего общего – настолько друзья казались разными.
В них было непохожим абсолютно все, начиная от внешности и заканчивая характерами. Монументальный Эрдьяр, идеальная машина убийства, всегда спокойный и рассудительный, беспрекословно соглашающийся со всем, что приходит в голову второму – стройному, гибкому и ловкому, несмотря на поврежденную ногу, иногда взбалмошному и смешливому, обладающему удивительной способностью ощущать все окружающее пространство (и я не об отнятой у него силе).
Искоса я бросила взгляд на Роха. А он не так-то прост. Несмотря на всю его капризно-изнеженную натуру, он не остался лежать в кустах, а выпрыгнул мне на помощь. Значит, есть же в нем нечто, что жаждет подвигов и готово рисковать собой ради других? Может, все-таки в королевском отпрыске прячется нормальный парень Рох, который не до конца испорчен монаршими амбициями? Кто знает, кто знает… Поживем – увидим.
Мы расположились около прекрасного фонтана. Некоторые крупные капли, сияя и звеня, падали так близко, что можно было подставить руку и поймать россыпи искусственного дождика.
Обессиленные, мы повалились на малахитовый пол, который, если бы не был таким безупречно гладким и холодным, можно было бы принять его за густой мох. Рассматривать местные достопримечательности не было ни сил, ни желания, но, несмотря на всеобщее утомление, есть хотелось больше, чем спать. Мы молча достали припасы, которые заботливо собрал наш «завхоз». В подземном зале было прохладно и сыро, и я быстро стала зябнуть. Эрдьяр снял с шеи свой амулет, что-то прошептал над ним, после чего талисман стал обретать красный цвет. Он накалялся! Рыжебородый положил его на пол, и вокруг него взвились небольшие языки пламени, которые были не больше нашего дорожного костерка.
Все мы были уставшими и подавленными, но это вовсе не означало, что мы не хотели получить ответы на многие вопросы.
– Откуда ты знаешь мальчишку, седоволосый? – первым поинтересовался Рох после того, как тщательно пережевал свой кусок солонины. Говорить с набитым ртом ему не позволяло воспитание.
– Я познакомился с ним недавно, – уклончиво ответил Айсар.
Он еще больше посерел, осунулся и походил сейчас на смертельно больного, что не могло не вызывать моего беспокойства. Не давала покоя тема «Кто мои спутники и чего еще от них ждать?» Но пока я предпочла держать язык за зубами. За годы вращения в бизнесе я четко усвоила, что не стоит делать заявлений, пока ты не принял окончательного решения по тому или иному вопросу. А бывают случаи, когда этого не стоит делать и после принятия решения.
Сначала мне казалось, что Айсар вызывал во мне вполне понятные переживания, которые могут возникать у здоровой, молодой женщины рядом с красивым, харизматичным мужчиной. Но сейчас это состояние как будто бы отступило, а на арену вышел здравый смысл и вполне объяснимая привязанность. Я также не могла не испытывать к нему благодарности и доверия – все же он мне жизнь спасал уже не раз.
– И ты уже ему доверяешь? – Рох вскинул брови в деланном удивлении.
– Он спас наши жизни, – подал голос Эрдьяр, напоминая некоторым.
– Это еще неизвестно, – отмахнулся принц и поморщился, видимо, от боли в травмированной ноге. – Мы в ЛасХоре, и неясно, что лучше – попасться оборотням в лапы или оказаться в Городе под Лесом.
– Что это за Город под Лесом? – мне стало интересно, сон отошел на второй план, уступая место любопытству.
– Ты что, не знаешь легенду о ЛасХоре? – теперь принц удивился по-настоящему. – И вы нет? И откуда вы взялись такие?
– Из других миров, – равнодушно пожала я плечами.
– Эту историю знают во всех мирах, – Рох даже отвернулся от меня, всем своим видом показывая свое отношение к моему невежеству.
– В моем мире – нет, – отрезала я, но тут же попыталась смягчить, а то вдруг у принца тонкая душевная организация, и он, обидевшись, не станет говорить. – Но, если ты мне ее расскажешь, я буду знать.
Рох-а-Шуон окинул меня оценивающим взглядом, как будто бы решая, достойна ли я услышать упомянутую легенду в пересказе его высочества. Видимо, решил, что достойна. Или просто принцу надоело молчать, и его тянуло на «поговорить».
– Это очень древняя легенда о богах, создавших наши миры, – начал он свое повествование. – Мне рассказывала ее моя нянька, когда я был совсем юн.
– Сейчас ты, конечно, умудренный опытом старик, – не удержалась я, глядя на молодое лицо принца.
Он был младше меня. Лет на пять точно. А, учитывая то, что себя я еще считала молодой, в Рохе я видела именно юношу.
– Еще один комментарий – и я не буду рассказывать! – ощетинился бывший будущий монарх.
– Больше не буду, – пообещала я, клятвенно кладя руку на сердце.
Я украдкой посмотрела на жующего Айсара. Он отрешенно смотрел на костер, но мне все равно показалось, что к нашему разговору он прислушивается.
– Когда-то давно Единому стало скучно, и он решил создать себе детей. Он нашел двенадцать выдающихся людей и наделил их силой и бесконечно долгой жизнью. Они стали подобны ему. То есть стали богами. Они создали двенадцать миров. Моя нянька рассказывала, что каждый бог создавал мир для себя. Раньше люди свободно перемещались между мирами с помощью Храмов силы, теперь это могут делать лишь некоторые служители или марты, да и то – лишь несколько раз в жизни. Но история не об этом. Двенадцать богов управляли мирами, к ним истово обращались люди, их боялись, любили и ненавидели. Люди в те времена учились у своих и чужих богов, друг у друга. Строили прекрасные храмы, которые уже не могут построить сейчас. Это (он обвел рукой пространство вокруг себя) одно из таких мест, но оно давно стало городом-призраком, потому что люди забыли сюда дорогу. Это удивительно, что мы сюда попали.
– А где же теперь эти боги? – после некоторого молчания спросила я.
– Кто знает… – пожал плечами Рох. – Просто пропали в один день. В мирах начались войны и катастрофы. Люди звали их, но они больше не приходили. Говорят, что они перестали слышать молитвы.
– Как-то это странно, – протянула я. – В моем мире нет такой легенды, насколько я знаю.
– Это потому, что твой мир практически не имеет силы, – подал голос Эрдьяр.
– И как это связано? – скептик внутри меня насмешливо поднял брови. – У нас множество религий и историй о создании мира, но ни одна не похожа на эту. Переходы-то все равно создавались и создаются. Вы ведь меня забрали, и охотники как-то пришли за мной, легенда дойти уж точно бы смогла. Да и что значит «не имеет силы», если я сама видела, как что-то противоречащее законам физики делал Айсайар на мосту в моем мире.
Я бросила на него быстрый взгляд. Седоволосый сидел с закрытыми глазами, опершись спиной о бортик фонтана. На его впалые щеки падали капли, но он этого не замечал. Лицо его было мертвенно бледным, а серебряные волосы, по обыкновению озорно торчащие в разные стороны, теперь беспомощно опали и свисали неприкаянными клочьями. Мне показалось, что он без сознания.
– С ним все будет нормально, – Эрдьяр, как всегда, проницательно уловил мою тревогу.
– Что с ним? – я верила Рыжебородому, но в моей голове все равно не укладывалось, как с ним может быть все нормально, когда он в таком состоянии.
– Его оглушили артефактом, – тихо пояснил Рыжебородый. – Он был у того оборотня. Очень мощный артефакт. Но Лед смог вырваться прежде, чем эта штука выпила его полностью.
Рох потерял интерес к нашему разговору еще в тот момент, когда его персоне перестали уделять максимальное внимание. Я еще раз бросила беглый взгляд на Айсара.
– Мы можем ему чем-нибудь помочь?
– Нет, его лучше просто не трогать сейчас, – здоровяк говорил очень уверенно, и эта его убежденность непроизвольно передалась и мне.
– Хорошо, – успокоилась я. – А артефакты у вас достаточно распространены?
Это что же получается, если каждый оборотень, который бегает по лесам с дурными мыслями в адрес честных путников, может иметь при себе артефакт, способный так воздействовать на обладающих силой, то и я тоже могу запастись такими штучками и вернуться домой, не боясь пришествия охотников? Эта мысль была приятной и греющей душу, но Рыжебородый осадил меня:
– Артефакты такой силы, вообще-то, большая редкость, – Эрдьяр почесал испачканную после наших пробежек бороду. – Чтобы создать что-то подобное, нужно как минимум лишить жизни кого-нибудь, обладающего достаточной силой, отпустить его душу в нити внешней силы и потом выдернуть обратно в ритуале вместе с остатками внешней силы. Тогда душа убитого перестанет сопротивляться и станет простым инструментом, исполняя любую волю хозяина.
– Ого, – надежды мои рухнули, не успев взлететь на высоту целей. – Откуда же тогда у того леопарда такой артефакт? Сделал сам?
Я не сомневалась, что как раз для чеширского кота убийство человека не являлось моральным препятствием.
Эрдьяр посмотрел на меня со снисходительной улыбкой.
– Он не так силен. И он не может управлять нитями, чтобы провести ритуал.
– Значит, оборотню кто-то дал этот артефакт?
– Выходит, что так.
– Тот, кто может управлять нитями, – я задумалась. – Но я так понимаю, это достаточно редкий дар, поэтому…
– Ладно, хватит об этом, – оборвал мои рассуждения Эрдьяр. – Ложись спать, и я тоже лягу. Не думаю, что в этом месте нужен караул.
Он демонстративно начал устраивать себе спальное место, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру. Хотя, конечно, я не могла не заметить, что все это достаточно странно. И лишение Айсара сил, и та девица у ручья, неизвестно откуда взявшаяся, и погоня эта с таким количеством участников, что прям гордость брала от того, что столько народу из-за нас переполошили. А теперь вот и артефакт еще какой-то, и неожиданный помощник Эйех. Мне казалось, что если бы не усталость, которая навалилась на меня с двойной силой, я обязательно разобралась бы, в чем тут дело, или хотя бы смогла предположить, но глаза предательски слипались, и я клятвенно пообещала себе, подумать об этом завтра. В последний раз взглянула на Айсара, он все так же сидел, привалившись к бортику местного водоема. Выражение лица не менялось, он был бледен и худ.
Поддавшись неожиданному порыву человеколюбия и сострадания, я, не вставая (потому что просто уже была не в силах), подползла к седоволосому, дотянулась до его рюкзака и кое-как расправила его лежак, а после потянула за руку. Его безвольное тело оказалось неожиданно тяжелым, но я справилась. Мягко съехав со своего места, он плавно завалился на подготовленную мною походную постель. Согнутые после длительного сидения ноги я не очень вежливо, но предельно аккуратно пнула ногой, чтобы разровнять их – затекут ведь во время сна в таком положении.
«Вот и все, я сделала для тебя все, что могла сейчас».
Эта мысль последней промелькнула в моей голове и благополучно уступила место беспокойному и болезненному сну…
Айсайар
Девушка с кем-то отчаянно спорила на краю обрыва.
Неужели она не понимает, что нужно отойти дальше? Злость и бессилие накрывало Айсайара с головой, заставляя захлебываться в этом чувстве.
Она спорила с мужчиной. Он был выше девушки на голову, одет во что-то черное, но что именно, Айсар разглядеть не мог, как не мог разглядеть и его лица. Слишком далеко!
Седоволосый точно знал, что мужчина в черном опасен. Девушке нельзя с ним говорить! Нельзя стоять к нему так близко! Разве она не чувствует? Разве не хочет отойти от него подальше?!
Как же болит нога…
Айсар попробовал повернуть голову. Это получилось не с первого раза, но в итоге удалось.
Нога и часть скалы вокруг нее были залиты кровью. Из голени торчал черный клинок, его лезвие пригвоздило седоволосого прямо к каменной глыбе, на которой он лежал. Айсайар бросил взгляд на спорящую пару и попытался дотянуться до клинка, чтобы выдернуть его, но стоило ему лишь дотронуться до оружия кончиками пальцев, как оно вспыхнуло белым огнем, причиняя невыносимую боль не только ноге и пальцам руки, но и всему телу, заставляя корчиться в судорогах.
Как только помутнение рассеялось, он взглянул вновь в сторону обрыва. Девушка гневно кричала что-то прямо в лицо своему собеседнику, а после с размаху залепила ему пощечину. Мужчина в черном схватил ее за запястья и дернул на себя. Дария, а это была именно она, попыталась вырваться. Секундная потасовка – и вот она уже летит с проклятого обрыва в своих серых одеждах, чтобы разбиться вдребезги. Один острый камень, другой, третий… Груда окровавленного мяса и тряпья рухнула в серое, хмурое море, будь оно не ладно!
Нет! Нет! Нет! Дария! НЕЕЕЕТ!!!
Айсар распахнул глаза и не сразу понял, где он находится и почему так тяжело дышать. Тело не слушалось, ноги и руки болели от непрекращающейся судороги, в горле пересохло настолько, что язык распух и болел.
Напротив него на расстоянии вытянутой руки мирно спала Дарья. Сейчас она выглядела, как ребенок – согнутая в локте рука под головой вместо подушки, вторая подпирает щеку, от чего губы, что называется, сложились бантиком, не очень чистые после недавних приключений волосы падали на лицо, оттеняя его и делая почти неузнаваемым.
– Возьми у нее силы.
От неожиданности Айсайар вздрогнул, перевел взгляд на лежащего неподалеку Эрдьяра, который до этого изображал мирный сон.
– Я знаю, что ты связал себя с ней, – Рыжебородый смотрел спокойно и прямо. – Возьми у нее силы, иначе не сможешь восстановиться. Ты прыгнул выше своей головы, когда прорвался через магию артефакта.
– Я не могу, – после недолгого молчания ответил седоволосый сдавленным голосом. – Во-первых, я больше не могу видеть нити, если ты запамятовал. Во-вторых… Эта связь влияет на нас обоих.
– Во-первых, – в тон ему начал Дьяр. – Тебе не нужно видеть нити – ты же не новую связь создашь, а воспользуешься той, которая уже есть. Во-вторых, о влиянии этой связи надо было подумать раньше, когда ты эту связь создавал.
– Ты меня отчитываешь, что ли? – удивился Айсар и попытался встать, но слабость во всем теле заставила его свалиться обратно. В голове шумело, а окружающий мир кружился в непрекращающемся танце.
– Ты молодец, что заметил, – похвалил Рыжебородый. – Но ты, как всегда, не дослушал. Есть еще «в-третьих». Так вот, в-третьих, ты можешь не проснуться в следующий раз, если не возьмешь силы. Более того, ты практически наверняка не проснешься.
Айсар молчал, впервые за свою странную жизнь, точнее, за жизнь, которую он помнил, задумался о том, что его поступки на самом деле влияют на жизни людей, которые его окружают. Хотя, признаться, раньше у него не было никого, кроме Эрдьяра, а тот мог за себя постоять. Впервые седоволосый испытывал не проходящее чувство ответственности за кого-то. Да, конечно, у него и раньше были подопечные, за которых он отвечал, но до знакомства с Дарьей, его озабоченность их судьбой заканчивалась ровно в тот момент, когда пробуждающийся оказывался на территории Школы Жизни и Смерти. Сейчас же он чувствовал ответственность за эту девушку. Его терзало это чувство, давило, оно было непривычным и непонятным. Айсар решил успокоить себя тем, что это последствия связи, и поэтому часть его желала, чтобы эта связь ослабла, дав ему свободно дышать, без постоянного, почти осязаемого, волнения за чужую жизнь. Но другой своей частью он хотел ловить каждую секунду происходящего, чтобы чувствовать себя живым.
– Я знаю, ты сейчас не очень понимаешь, что происходит, – вновь заговорил Рыжебородый. – Как и мы все. Но именно ты нас ведешь, и у меня есть такое ощущение, что в скором времени поведешь не только нас. Я рад, что ты начал задумываться о своих поступках, но ведь для того, чтобы кого-то вести за собой, нужно остаться в живых.
Айсар хотел что-нибудь возразить, но друг уже отвернулся, предоставляя ему самому сделать выбор.
Седоволосый откинулся назад, погружаясь в раздумья. Раньше он никогда не задумывался о том, есть ли у него враги. Точнее, он мог с уверенностью сказать, что таких нет, но теперь все так сплелось… Лже-Рох, преследовавший их оборотень, человек, забравший его силы. Все ли это? Или есть еще кто-то, о ком он не знает? Самое неприятное в этом всем, что они как раз его, Айсайара, судя по всему, знали и за что-то ненавидели. Но он сам не помнил ни одного из них. Вывод напрашивался сам собой: это знакомые из его прошлой жизни. Ведь он кем-то был до того, как очнулся в компании Эрдьяра, он чем-то занимался, как-то жил и, вероятно, этого хватило, чтобы обзавестись некоторым количеством недругов.
Айсар бросил взгляд на спящую рядом девушку. «Наверное, у меня не так много вариантов», – подумал он. Приложив немалые усилия, он потянулся к ней и взял ее за руку. Вымотанная дневным марафоном, она не проснулась, когда седоволосый переплел их пальцы вместе. Они были холодными, почти ледяными и мужчина потянул хрупкую руку девушки к своим губам, пытаясь согреть ладонь своим дыханием.
Он закрыл глаза и представил себе, как он погружается в ее сны, следуя за нитью связи, которая выступала и путеводителем, и символом одновременно. Сначала он ничего не почувствовал. Он лежал с закрытыми глазами долгое время и уже начал думать, что ничего не получится, потому что теперь он не может видеть нити силы, как вдруг погружение произошло.
Это было не так, как в прошлый раз. Ему показалось, что он просто уснул и стал видеть свой собственный сон.
Место во сне казалось ему странным и смутно знакомым. Айсайар не сразу понял, что это комната Дарьи в захваченном лже-Рохом замке, куда седоволосый пришел к ней в ночь убийства короля Алхора-а-Шуона. Комната была почти неузнаваема, но все же это была она. На месте темной мебели и драпировки появились бежевые полупрозрачные занавеси, за которыми можно было рассмотреть белизну мебели. Комнату заливал удивительный золотистый цвет. Такой мягкий и теплый, что хотелось зажмуриться от удовольствия, как это делают большие ленивые коты.
Они сидели посредине большой кровати лицом друг к другу и молчали. Дарья и незнакомый темноволосый коротко стриженный мужчина. Айсара они явно не замечали, и это его почему-то раздражало. Мужчина был статен – такие нравятся девушкам. И Дарье он тоже нравился. Это было видно по взгляду, каким она смотрела в глаза этому мужчине. Неприятное чувство тревоги кольнуло Айсара где-то в районе солнечного сплетения. Ему просто необходимо было оказаться сейчас рядом с ней. Смотреть на это со стороны не было никаких сил.
Седоволосый не сразу понял, что, похоже, он все же нащупал связь и теперь, не обладая своими силами, просто не мог ей сопротивляться. Еще секунду он был лишь наблюдателем сна Дарьи, как вдруг оказался прямо перед девушкой на месте того темноволосого. Ее глаза расширились от удивления.
– Айсар?
– Да, – он не мог отвести взгляд, хотя ему хотелось.
Седоволосый испытывал чувство стыда. Ему казалось, что он нарушил что-то особенное, не предназначенное ему. Но он был рад, что теперь он сидит перед ней, а не тот парень.
– Это ведь сон, да? – спросила она и, не дав ему ответить, продолжила. – Почему я знаю, что это сон? В своем мире я не могла во сне делать то, что я хочу. А здесь я могу делать все, что захочу?
– Да, – он кивнул.
Она нравилась ему во сне гораздо больше, чем в жизни. Во сне с нее слетал весь налет неприступности и серьезности, который она старательно на себя наносила по непонятным для Айсара причинам. Во сне она была просто девчонкой. Любопытной, интересной, по-детски наивной.
– Здесь ты сильнее, чем в своем мире, поэтому и можешь управлять своими снами. Если захочешь, конечно.
– Да, я хотела видеть Кирилла, – она задумчиво посмотрела в сторону.
– И ты его увидела, – он сам услышал неуместную горечь в своих словах.
– Тебя я тоже хотела видеть? – непосредственно спросила Дарья.
– Я не знаю, – честно ответил Айсар.
Он действительно не знал, вытеснил ли он Кирилла в ее сне, потому что так хотела она или потому что так хотел сам седоволосый.
– Наверное, хотела, – девушка опустила голову, рассматривая свои пальцы.
– Тебе стыдно за это? – понял он.
– Да, – она не поднимала глаз. – Мне стыдно за свои сны. И за свои желания.
– Это же просто сон, – легко соврал он.
Дарья внимательно на него посмотрела и, кажется, поверила. Она долго молчала, и Айсайар не мешал ей копаться в себе. Она сейчас принимала решение, важное для них обоих.
Он все прекрасно понимал. Понимал, что она чувствует, за что чувствует себя виноватой, на что решается сейчас и как тяжело ей принять это решение даже во сне. Но, несмотря на свое понимание, он не желал облегчать ей муки выбора, потому что он сам эгоистично ждал от нее этого решения.
Она глубоко вздохнула и спросила:
– Это только мой сон? Или ты тоже его видишь?
– Только твой, – опять ложь, ну и боги с ней.
– Тогда…
Дарья подалась вперед, потянулась к нему, обняла ладонями его лицо, обвела большими пальцами острые скулы седоволосого и легко коснулась своими губами его полуоткрытого рта. Поцелуй был невесомым всего мгновение, а после он превратился в нечто невероятное, обжигающее, всепоглощающее, затмевающее собой весь мир. Ничего не соображая, Айсайар рывком пересадил ее к себе на колени. Девушка обвила его талию ногами, прижалась плотнее.
– Я ничего не могу с этим сделать, – прошептала она, стягивая с него толстовку. – Я ничего не хочу с этим делать.
Толстовка полетела в сторону, а ее теплые нежные ладони скользнули по его груди, животу, ощутили твердые кубики пресса…
Хриплый стон. Это что – он издает эти звуки?
Айсар сжал ее пониже спины, и Дарья со стоном прогнулась, откинулась назад. Он целовал ее плечи, шею, а она все больше выгибалась, как кошка, вцепляясь ногтями в его мускулистое тело, царапала его.
Девушка отстранилась, чтобы самой прикоснуться губами к мочке его уха, легонько сжать ее зубами.
– Раздень меня, – услышал Лед шепот разгоряченной страстью девушки.
И все разлетелось на кусочки. Все было неправильно. Айсар не хотел, чтобы все было так. Нет, он не хотел, чтобы все было неправильно с ней.
– Стой, стой, любимая, подожди, – седоволосый придержал ее за плечи, отодвинул.
Девушка напротив была прекрасна. Манкая, с искусанными губами, томными от страсти глазами, с милым румянцем на щеках. Она не понимала, почему он ее останавливает.
– Прости, моя хорошая. Я так не могу.
«Что я такое говорю? И я ли произношу эти слова?», – подумал Лед.
– Почему?
– Потому что это не по-настоящему, – он смотрел на Дарью так, как будто бы хотел запомнить каждую ее черточку.
– Это мой сон, – кажется, она физически не могла сейчас говорить громче.
Айсайару очень не хотелось ее отпускать, но и удерживать ее он не мог. Остановиться. И – будь, что будет. Он мучил обоих и не знал, кого больше.
– Я влюбляюсь в тебя, – глядя прямо в его глаза, сказала Дарья. – И мне очень страшно от этого.
Девушка снова потянулась к седоволосому, и он, пораженный тем, что она только что сказала, отпустил ее.
…Этот поцелуй был другим – нежным, неуверенным, но от этого не менее чувственным, наполненным и глубоким. Ее слова, ее губы, руки, – все смешалось в водовороте эмоций и чувств. И от этой удивительной волны, накрывшей с головой их обоих, почти болезненное наслаждение разлилось по всему телу Айсара, сворачивая все нервные окончания и выбрасывая его из их общего с Дарьей сна.
