Текст книги "Все, чего я никогда не хотела (ЛП)"

Автор книги: Ана Хуан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного ознакомления, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Ана Хуан

Все, чего я никогда не хотела

Автор перевода: Анастасия Козырева, Полина Литвинова

Вычитка: Варя Конова, Cloud Berry

Перевод группы: LOVEINBOOKS

Аннотация

Наследники – самые богатые и могущественные парни в Академии Валески. Эта четверка держит в кулаке всю школу. Все хотят с ними встречаться или быть ими… все, кроме Майи Линдберг, которая хочет одного: держаться от них подальше до самого окончания школы.

И ей это почти удается, пока один опрометчивый поступок не приводит ее прямиком к Наследникам.

И вот первый из них становится ее фальшивым бойфрендом, второй – навязанным сводником, третий – ангелом-хранителем… ну, а четвертый, тот, кого она не выносит больше всего? Да, он теперь ее новый сосед.

Подростковая романтическая комедия о том, что может случиться, когда девушка получает все, о чем не смела мечтать, включая щенка, новый гардероб и, возможно, даже истинную любовь.

Глава 1

– Дорогая, ты хорошо себя чувствуешь?

Я размазывала яичницу по тарелке, раздумывая, смогу ли притвориться больной, чтобы хоть ненадолго отложить свой первый день в выпускном классе.

Может, у меня получится сымитировать пищевое отравление от еды, которую вчера заказывала?

Нет, мама ни за что в это не поверит, а если поверит, то я не хотела, чтобы на мой любимый китайский ресторан из-за этого подали иск…

Хм… может, сказать, что у меня грипп? Мононуклеоз? Ангина? Внезапная амнезия? Мой мозг перебирал миллион отговорок, чтобы не идти сегодня в школу, но у меня было предчувствие, что мама в момент меня раскусит, и я попросту подвергну себя хорошему выговору.

– … Майя? Майя!

Я подпрыгнула, нечаянно звякнув вилкой о тарелку.

– Что ты сказала? – спросила я, пытаясь вернуть сосредоточенность после десятиминутного погружения в свои мысли.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – повторила мама. – Ты почти не притронулась к еде.

Опустив взгляд, я поняла, что она была права. Яичница с беконом – мой любимый завтрак – была не тронута.

Сделав глубокий вдох, я собиралась солгать и сказать, что плохо себя чувствую и не смогу пойти на занятия, но, к сожалению, моя совесть очнулась в последний момент.

– Да, хорошо, – ответила я, натянув на лицо улыбку. – Просто не голодна.

Мама, выгнув бровь, сделала глоток кофе. Настоящая кофеманка, она была похожа на Лорелай из «Девочек Гилмор» и выпивала минимум восемь кружек в день, несмотря на все мои заявления, что такое количество кофе пить вредно. Вообще-то мама и так должна была это знать: как-никак она работала в индустрии здоровья.

– Нервничаешь?

Я пожала плечами.

– Думаю, да.

Словно «нервничаешь» было, впрочем, не совсем подходящим для того, чтобы описать ком тревоги размером с Техас в моем животе.

– Все будет хорошо, дорогая, – успокаивающе сказала мама. – Ты держалась молодцом в прошлом году. Училась на одни пятерки! И к тому же ты больше не новенькая.

В этом-то и заключалась проблема. Я больше не была новенькой и после года в Академии Валески прекрасно осознавала, что меня ждет. Поверьте мне, это было не круто. Но об этом чуть позже.

– Ты права, – согласилась я, уверенно запихивая несколько кусочков яичницы в рот под бдительным присмотром мамы. На вкус они напоминали картон, но проблема была во мне, а не в кулинарных способностях мамы. Тем не менее мне удалось съесть почти половину.

Если я не хотела опоздать в школу, то надо было поторапливаться. Я надеялась, этот день быстро закончится.

– Ладно, я пошла, – сказала я, забрасывая сумку на плечо. – Пока.

– Хорошего дня, милая. Люблю тебя.

– И я тебя люблю.

Выйдя на улицу, я с облегчением заметила, что хоть небо и было пасмурным, дождь еще не начался. Хотелось верить, что я буду в безопасности и тепле внутри Академии, когда начнется ливень. Но безопасность – понятие относительное.

Полагаю, сейчас подходящее время, чтобы остановиться и все вам объяснить. Меня зовут Майя Линдберг, еще год назад я счастливо жила в Сан-Франциско со своими родителями, занималась всем, чем обычно занимается нормальный подросток, посещала нормальную школу, проблемы в которой казались раем по сравнению с Валеской.

Потом, в конце учебного года в десятом классе, мой папа получил повышение, и его перевели в Нью-Йорк. Когда мы об этом узнали, было уже поздно подавать документы в какую-либо хорошую школу в городе. К несчастью для меня, папин новый босс хорошо знал директора Академии Валески, что была в двух часах езды от Нью-Йорка. Воспользовавшись связями, он выбил для меня не просто место в Академии, а еще и хорошую стипендию. Вот так наша семья обосновалась в одном из самых дорогих городов Америки. Наверное, Академия была единственной частной школой, обучение в которой стоило сто тысяч долларов в год.

Если судить объективно, Академия не была плохой. На самом деле она считалась лучшей школой в стране и могла похвастаться достаточным количеством выпускников, получивших Нобелевскую или Пулитцеровскую премии, а также Оскар, которыми можно было щедро заполнить весь танцевальный зал школы.

К сожалению, Академия также была наполнена самыми поверхностными, материалистичными и эгоистичными снобами, которых я когда-либо встречала. Но хуже всего, что они все преклонялись перед Наследниками, которые диктовали правила.

Прозвище «Наследники» носили четверо самых сексуальных парней в школе: Зак Перри, Карло Теваско, Паркер Ремингтон и их лидер Роман Фьори. Их семьи были одними из самых богатых в мире, вдобавок они основали город и школу – естественно, все боялись этих ребят. Обычно Наследники держались обособлено ото всех, кроме тех случаев, когда они терроризировали какого-нибудь несчастного подростка, который не так на них посмотрел.

Нет, я не шучу. Один косой взгляд на любого из них, и ты мог попрощаться со своей социальной, а иногда и школьной жизнью. Все ученики обращались с правонарушителями настолько ужасно, что большинству из них приходилось менять школу.

Что касается меня… Ну, я никогда не сталкивалась с Наследниками лично. Потребовался всего лишь один урок в прошлом году, когда я только перевелась в эту школу, чтобы понять, как все устроено, и я решила делать все возможное, чтобы их избегать. Удивительно, но это работало. Я никогда не приближалась к ним ближе, чем на пятьдесят футов, что определенно было хорошо. Возможно, кому-то это покажется трусостью, но я знала, что Наследники спонсировали некоторые школьные факультеты, и не хотела рисковать и сделать что-то, что могло спровоцировать их или испортить мои школьные рекомендации, потому что тогда я могла попрощаться со своей мечтой поступить в Стэнфорд.

Избегать их было довольно легко, учитывая, что у Наследников был собственный класс, в который они приходили и уходили, когда заблагорассудится, собственный уголок в столовой и масса учеников, окружавшая их, где бы они ни появились. Удивительно, что они вообще что-то изучали.

Хотя, скорей всего, ничего они не изучали. Зачем им это нужно, когда они и так практически возглавляли семейный бизнес?

Я сделала глубокий вдох, когда идеально ухоженный кампус Академии появился в поле зрения. Я смогу это сделать. Всего лишь год, а потом я поступлю в колледж, где смогу притвориться, что мое пребывание здесь было лишь дурным сном.

Я не удивилась, увидев толпу, собравшуюся на лестнице у главного входа. Все смеялись и обнимались после ох-слишком-утомительного лета, проведенного на виллах их родителей на юге Франции (обратите внимание на сарказм), но все они тайно метали взгляды на четыре пустующих элитных парковочных мест.

Находящиеся прямо напротив школы, немного в стороне от основной парковки, они были зарезервированы для Наследников. В обычные дни Наследники по очереди подвозили друг друга на машине, но в первый учебный день каждый из них любил устраивать парадный выход на собственном бессовестно дорогом спортивном автомобиле. В остальные школьные дни, конечно же, двое из этих парковочных мест будут пустовать, так как никто не посмеет их занять.

Уже пребывая в плохом настроении, я локтями проталкивала себе путь сквозь толпу, игнорируя любопытные взгляды своих сверстников. Прежде, чем я смогла пробраться внутрь, я услышала, как кто-то выкрикивает мое имя.

– Майя! Майя-я-я! МАЙЯ ЛИНДБЕРГ!

Последнее слово было выкрикнуто прямо мне в ухо. Я вздрогнула, а когда звон в ушах наконец утих, повернулась к миниатюрной рыжеволосой девушке.

– Привет, Венеция, – искренне улыбаясь, поздоровалась я.

– Приве-е-ет! – Она заключила меня в объятия, от которых я пошатнулась и сделала пару шагов назад. Для кого-то столь маленького и утонченного, она была удивительно сильной. – Я так по тебе скучала!

– Я тоже по тебе скучала.

Венеция начала рассказывать о своем удивительном летнем эко-туре по Коста-Рике, и я, смеясь, терпеливо ее слушала.

Венеция Франция (Да, ее действительно так звали. Ее родители, по-видимому, страдали нездоровым чувством юмора. Ее младшую сестру назвали Киото, а старшего брата – Франкфурт, но все звали его Фрэнки.) была одной из немногих по-настоящему милых и приземленных людей в этой школе.

Хотя, наверное, единственной.

Мы с Венецией сблизились в прошлом году, когда обеим выпало несчастье провести пять уроков на углубленном курсе математики у мистера Уайта, который внешне полностью соответствовал своей фамилии – похоже он был альбиносом. Стоит ли говорить, что он единственный радовался этим внеурочным занятиям. К тому же только Венеция разделяла мою бурлящую ненависть к Наследникам и всему, что было с ними связано: алчности, поверхностности, тирании.

Внезапно вся школа взорвалась оглушительными криками и улюлюканьем.

Вот черт.

Я собралась проскользнуть внутрь школы, но Венеция поймала меня за руку.

– Ты куда? – прошипела она.

– В уборную, – выпалила я. – Мне действительно нужно идти.

– Нет, не нужно. Ты просто не хочешь их видеть, – проницательно заметила подруга.

– Если знаешь, зачем спрашиваешь?

– Затем, что я больше не позволю тебе от них прятаться!

– Я не прячусь, – возразила я. – Я стратегически их избегаю.

Проигнорировав мой протест, она меня потянула вниз по ступенькам к толпе.

– Меня не волнует, как ты это называешь, это ненормально.

Я глянула на нее с подозрением.

– Бьюсь об заклад, ты всего лишь хочешь, чтобы кто-то подтвердил, насколько они изумительно-прекрасные.

Она пожала плечами, даже не пытаясь это отрицать.

– Они такие и есть, – стояла она на своем. – Во всяком случае, внешне.

– Внешность – не главное, – парировала я, поморщившись оттого, насколько противно поучительно это прозвучало. Нужно будет над этим поработать.

– Главное, если ты в старшей школе. Теперь тихо.

Я замолчала, но не потому, что она так сказала, а потому, что толпа резко умолкла, и привлекать к себе внимание своей болтовней не входило в мои планы.

Мы с Венецией стояли на самом верху лестницы, и прежде, чем мне довелось увидеть их, я услышала звук тормозящих шин, когда четыре очень дорогие и очень броские машины одновременно повернули на свои парковочные места.

Клянусь, будь это фильм, сейчас заиграла бы какая-нибудь драматическая музыка. Все, кроме меня, затаив дыхание, ждали Наследников, и когда те наконец-то вышли из своих машин, раздались оглушительные крики. Как будто данная сцена не могла стать еще отвратнее, тучи решили разойтись, и золотой луч солнца осветил квартет, словно они действительно были богами, каковыми их все и считали.

Первым, хлопнув дверью своей красной «ламборгини», из машины вышел Паркер Ремингтон и, словно плейбой в замедленной съемке, провел рукой по своим волнистым золотисто-каштановым волосам. Сын одного из самых влиятельных людей в сфере банковского дела и международных финансов облокотился на свою машину, а потом сверкнул толпе обезоруживающей улыбкой, от которой девушки чуть не попадали в обморок.

Пристрелите меня.

Следующим вышел Карло Теваско. Невероятно высокий, смуглый колумбиец был великолепным, но не таким открытым и очаровательным, как его друг. На самом деле, он выглядел слегка раздраженным всей этой шумихой. Неудивительно, владелец черных поясов в пяти различных видах единоборств, сын мультимиллиардера, занимающегося недвижимостью и по слухам связанным с мафией, Карло выглядел самым тихим и не жаждущим внимания Наследником. Даже его машина – простой, но надежный черный «рендж-ровер» – отражала его индивидуальность.

За Карло последовал Зак Перри. Улыбающийся и похожий на греческого бога он с энтузиазмом выпрыгнул из своего ярко-желтого «порше». Его золотистые волосы блестели под солнцем, словно нимб. По моему мнению, добродушный Зак был единственным в группе, кто хоть отдаленно напоминал человека. Музыкант и певец, он всегда улыбался – хотя, если бы я унаследовала миллиарды своей семьи, которая доминировала в области тяжелой промышленности, я бы тоже была счастлива.

Вдруг низкий шепот пронесся по толпе, и когда я подняла голову, чтобы посмотреть, отчего все так заволновались, то была шокирована, увидев девушку, выходящую из машины Зака. Она была потрясающе красивой и высокой, словно модель, у нее были густые светлые волнистые волосы, образующие каскад, изысканное лицо в форме сердечка с выразительными зелено-голубыми глазами, высокие скулы и нежно-розовые губы. Ее стройное идеальное тело было одето в светло-зеленый шелковый сарафан, а на ногах были босоножки с ремешками, стоимость которых наверняка превышала месячную плату за аренду квартиры.

Но после того, как я присмотрелась получше, я заметила ее поразительное сходство с Заком.

– Не может быть. Черт побери, не может быть. – Челюсть Венеции почти касалась земли.

– Кто это? – спросила я с любопытством. Наследники никогда прежде не появлялись с девушкой.

– Если не ошибаюсь, то никто иной, как Адриана Перри, сестра-близнец Зака.

Я моргнула.

– У него есть сестра-близнец?

– Да. – Венеция не отрывала взгляда от зрелища. – Они очень близки, но до восьмого класса она училась в школе-интернате в Швейцарии.

– Откуда ты все это знаешь?

Венеция лишь взглянула на меня.

– Хм, я живу ради сплетен, помнишь?

О. Точно.

Все опять замолчали, что означало лишь одно: свое лицо наконец собрался показать главный красавчик.

Роман Фьори. Единственный наследник крупнейшей компании в мире, которая охватывала транспорт, нефтепроизводство, телекоммуникации, текстиль и спортивные франшизы. Благодаря его атлетическим навыкам Романа называли вторым пришествием Майкла Джордана, Пеле и Джо Монтаны в одном лице и единственным образцом самого сексуального парня, когда-либо ходившего по этой земле.

С этим фактом были согласны абсолютно все девушки, в данный момент мочащиеся себе в трусики от возбуждения. Я, конечно, тоже не могла отрицать, что в нем присутствовал весь набор: густые волнистые черные волосы, кожа естественного золотистого оттенка, стройное мускулистое тело, точеные скулы и единственные в своем роде глаза фиолетового цвета с золотистыми крапинками, словно созданные для того, чтобы растапливать девичьи сердца.

К счастью, чтобы вывести меня из равновесия, требовалось нечто большее, чем просто сверхъестественно идеальная внешность. Насколько я могла судить, Роман Фьори являлся крупнейшим придурком на свете, к тому же высокомерным, как и вся его компания.

Небольшая группа неторопливо приближалась к школе. Роман, конечно, шел первым, по бокам шли Карло и Паркер, а замыкали цепочку Зак и Адриана.

Толпа на лестнице разошлась, как море перед Моисеем.

Выражение лица Романа, пока он поднимался по лестнице и шагал по коридору, оставалось бесстрастным.

Все подождали, когда Наследники и Адриана окажутся вне пределов слышимости, а потом загудели о внезапном появлении последней.

– Как считаешь, что-то случилось в школе-интернате?

– О, боже, не могу поверить, что она только что здесь прошла!

– Чувак, а она горяча!

Именно в этот момент наконец прозвенел звонок.

Я испустила вздох облегчения.

– Давай, идем в класс или опоздаем, – сказала я, потянув Венецию за собой.

– Да уж, я заставила тебя смотреть на самых сексуальных парней, а ты заставляешь меня идти писать эссе, – пробормотала она. – Ты ужасный друг.

Я ухмыльнулась.

– Однажды ты поблагодаришь меня. Вот увидишь.

* * *

Тррррррр!

Звонок означал конец третьего урока и начало ланча, но не успел он перестать звонить, как коридоры наполнились долговязыми голодными учениками, требующими в свой ежедневный рацион только изысканные суши и пирожные прямиком из Франции.

Да, в нашем Обеденном Центре – или ОЦ, как все его называли, – подавали именно это. Учитывая его политику, доход ОЦ превосходил доходы страны раз в десять.

Я обошла парочку, чрезмерно демонстрирующую свою любовь, и направилась в дамскую комнату, которая была отделана итальянским мрамором. Здесь были краны из высокопробного серебра и изысканная бархатная мебель в гостиной – впрочем, зачем туалету нужна гостиная, было вне моего понимания. Даже туалет набит принадлежностями из Европы.

Когда я вошла, там уже находилось три девочки, все тощие, их зелено-золотые клетчатые юбки были укорочены до неприличия.

Они принадлежали к тому типу девушек, которые, как правило, не спеша одаривали меня презрительным взглядом, прежде чем дальше продолжить прихорашиваться, а иногда отпускали ехидные комментарии о том, что я получала стипендию.

Учеников, которые получали стипендию, в Валеске было крайне мало. Академически говоря, это было очень хорошо, так как получатели были отобраны председателями приемных комиссий самых престижных колледжей (если верить моему консультанту). Социально говоря, это было не так хорошо. Заслуги были главным фактором для получения стипендии, но также это были и финансовые нужды. Получение стипендии означало то, что мои родители не были достаточно богаты, чтобы оплачивать школьное обучение – а это была сумма с шестью нулями, и поскольку в Валеске важнее всего были деньги, моя проблема со стипендией становилась понятной.

В любом другом городе моя семья считалась бы зажиточной или даже богатой, но в Валеске мы в лучшем случае относились к среднему классу. На самом деле я не обращала внимание на все дерьмо, которое люди думали обо мне, но меня раздражало, когда на моих родителей бросали косые взгляды лишь потому, что не зарабатывали миллионы в год.

Вот почему я пришла в замешательство, когда девушки взглянули на меня и быстро вышли, опустив голову. Если бы у них были хвосты, они бы зажали их между своих тощих ножек.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять причину их странного поведения.

Когда я повернулась, то очутилась лицом к лицу с Адрианой Перри, которая вблизи выглядела еще прекрасней, если такое вообще было возможно.

Десять долгих секунд стояла гробовая тишина, пока мы пялились друг на друга. По большей части ее лицо было непроницаемым. Я подумала, что увидела намек на веселье в ее выражении, но он исчез так быстро, что я не была уверена, был ли он вообще или мне показалось.

– Привет, – сказала я неловко. Да, большей неловкости я не вынесу. Никакого ответа. Я поняла, что Адриана игнорирует меня, и уже собралась уходить, когда она заговорила.

– Привет, – ответила она мягким певучим голосом. Несмотря на то, что Адриана не отводила глаз от моего лица, у меня было ощущение, что изучает меня она таким способом, которым могут только девушки.

– Окей, ладно, приятно было познакомиться, ладно, увидимся, но, пожалуй, я лучше пойду. – Я попятилась, опасаясь тех предосудительных взглядов, которые бросали в нашу сторону люди из уборной.

– Как тебя зовут?

Я моргнула. Такого вопроса я не ожидала.

– Э-э, Майя.

Опять тишина.

– Майя Линдберг, – добавила я.

Очевидно, этого она и ждала, потому что протянула руку и сказала:

– Адриана Перри.

Я неуверенно пожала ее руку:

– Приятно познакомиться.

– Взаимно. – Коротко мне улыбнувшись, она повернулась к зеркалу и поправила свои и без того совершенные волосы, не сказав больше ни слова.

Ауч.

Не желая находиться в уборной ни секундой дольше, я как можно быстрее вышла за дверь, сделав все возможное, чтобы это не выглядело, как побег.

Знакомство не было неприятным, но приятным его тоже нельзя было назвать. Оно было просто… странным.

Что хуже всего, я не могла отделаться от предчувствия, что эти две минуты общения будут стоить мне годы анонимности.

* * *

– Итак, хотите пойти в ОЦ или поедим где-нибудь еще? – спросил Зак, откинувшись на спинку стула и скрестив пальцы на затылке.

– Я за то, чтобы поесть снаружи. Я тосковал по «Серрано», – сказал Паркер. «Серрано» назывался шикарный итальянский ресторан, который практически принадлежал Академии.

Зак ухмыльнулся.

– Да, и ставлю на то, что новые горяченькие официантки не имеют ничего общего с твоей… тоской.

Паркер пожал плечами.

– Ты меня знаешь.

– Да, мы знаем, – сказал Карло сухо. – Теперь можем ли мы, пожалуйста, определиться, куда пойдем есть?

– Давайте пойдем в «Де Сильвано», – предложил Зак. – Мы уже дважды были в «Серрано» на прошлой неделе.

– «Де Сильвано» в Нью Йорке, – заметил Карло.

– Да, но если мы пойдем прямо сейчас и возьмем одну машину, то скорей всего пропустим лишь четверть урока.

– Я – за, – зевнул Паркер. – Какой толк в личном учителе, если он не может нам уступить?

– Уверена, он будет рад, наконец отдохнуть от твоих проделок, – произнес женский голос.

Паркер сел немного прямее.

– Привет, Адри.

– Привет. – Адриана оглядела комнату. – Вы собираетесь идти на обед в ближайшее время или планируете остаться здесь весь день? – поддразнила она.

– Мы решаем куда нам идти: в «Де Сильвано» или в «Серрано», – сказал Паркер. – Как ты считаешь?

– О, я думаю, что возьму себе что-то из ОЦ, – беспечно ответила она. Полдня в Академии, и она уже знала все аббревиатуры в совершенстве.

Зак моргнул.

– Серьезно?

– Да, здесь есть интересные люди, – сказала Адриана со странной загадочной улыбкой.

– Не в этой школе, – сказал Роман, заговорив впервые.

Адриана закатила глаза.

– Ты слишком циничен, Роум, – упрекнула она. – Это не способ идти по жизни.

– До сих пор это работало.

Она покачала головой.

– Тебе просто нужна девушка, – решила Адриана. – Милая девушка. И тогда ты перестанешь быть настолько угрюмым.

– Быстрее свиньи начнут летать, – сказал Карло тихо, чтобы услышать могли только Паркер и Зак, между которыми он сидел. Они засмеялись.

Роман уставился на нее, как на сумасшедшую.

– Похоже на то, что мне нужна девушка? – спросил он.

Игнорируя его тон, Адриана ответила ему спокойной улыбкой:

– Будет похоже, когда ты встретишь ту самую девушку.

– Сомневаюсь. Всех девушек интересуют лишь мои деньги.

– Снова показываешь свой цинизм.

Роман фыркнул.

– Я тебя умоляю. Ты серьезно заявляешь, что можешь найти в этом городе девушку, которой плевать, что я Фьори?

– Именно так.

– Посмотрел бы я на твои попытки.

– Ох, парни, – вздохнул Зак.

Адриана подняла брови.

– Звучит как вызов.

– Потому что так и есть.

– Отлично, – самодовольно произнесла Адриана. – Дай мне время до конца этого семестра. Если тебе не понравится девушка, которую я выберу, то я больше никогда не буду тебя доставать.

– Отлично. Стало меньше на одну вещь, о которой я должен беспокоиться в следующем семестре, – не менее самодовольно ответил Роман.

– Что ж, я весь в ожидании, – протянул Паркер. – Вопрос вот в чем: как ты собираешься найти идеальную девушку, если не училась здесь последние четыре года?

Адриана улыбнулась.

– Паркер, милый, не стоит недооценивать силу женской интуиции.

Глава 2

Адриана полностью посвятила себя миссии. Она жила подобными вызовами, и больше всего ей нравилось иметь в соперниках Романа.

Какое-то время она училась за границей, но знала Романа намного лучше, чем он думал. В конце концов, они были детьми из семей-основателей, которые дружили друг с другом поколениями. Делая выводы из его слов, он не хотел встречаться с девушкой лишь потому, что:

А. Девушки вешались на него только из-за его внешности и/или денег. Вполне справедливый пункт, ведь это действительно было так.

Б. Он просто еще не встретил ту самую.

Адриана была уверена, что в мире должна существовать хоть одна девушка, созданная специально для него, и она была чертовски серьезно настроена ее найти. Несмотря ни на что, Адриана любила Романа как брата, и ей было больно все время видеть его бесчувственным и холодным, ведь она знала, что в глубине души он был милым.

Очень, очень глубоко внутри. Ему просто нужен был кто-то, кто вытащит это наружу. И что может быть лучше, чем начать поиски идеальной девушки непосредственно в Валеске?

Стук каблуков Manolo Blahnik эхом отдавался в пустом коридоре, но Адриана была настолько погружена в свои мысли, что едва ли это замечала.

Будучи единственным наследником крупнейшего семейного состояния на планете, Роман был избалован деньгами, чего нельзя было сказать о родительской любви. И в результате Роман так и не познал, что такое любовь, или как должны себя вести влюбленные люди, или, если начистоту, что люди, умеющие любить, вообще существуют. Стены, которые он возвел, ограждаясь от противоположного пола, были очень толстыми, и любой, кто захочет сломать их, должен быть невероятно упорным.

Адриана перебрала в уме требования к идеальной девушке. Она определенно должна была быть достаточно привлекательной, чтобы по крайней мере заинтересовать Романа на время, пока он не узнает ее получше. Адриана знала его тип девушек – как правило, он предпочитал экзотических брюнеток блондинкам-американкам. Не проблема. Местные девушки с лихвой компенсировали недостающую им чистосердечность своей внешностью.

Идеальная девушка должна была уметь выражать свою точку зрения, но в тоже время быть не слишком агрессивной, интеллигентной и уметь поддерживать разговор, а также не должна была быть поверхностной или лицемерной.

Это исключало многих девушек Валески из списка претенденток.

«Хорошо, сначала сосредоточусь на легкой части», – решила Адриана, и, развернувшись, направилась в крыло школьной администрации. В офисе, где занимались делами учеников, было довольно тихо, когда она вошла, и это было хорошо. В отличие от ее брата и его друзей, она не любила пользоваться своей властью. В этом заключалась вся прелесть учебы в пансионе – ей не нужно было волноваться, что другие общаются с ней лишь потому, что она была Перри.

Однако эта фамилия имела свои привилегии, особенно когда Адриана нуждалась в услуге. Как сейчас.

– Здравствуйте! – глупо заулыбалась секретарша, сразу же встав, когда поняла, кто вошел.

– Здравствуйте. – Адриана старалась держать голос твердым.

Она взглянула на бейджик с именем секретарши – Тери.

– Чем я могу помочь? – с энтузиазмом спросила Тери.

– Мне нужен проект ежегодника этого года, – властно заявила Адриана.

Зак рассказал ей о том, как здесь делали ежегодник. Съемка проводилась летом профессиональными фотографами, нанятыми либо лично учениками, либо школой, чтобы исключить любую возможность плохого освещения или ракурса. Также это давало ученикам возможность собрать свою команду профессиональных визажистов, парикмахеров, стилистов, косметологов и пластических хирургов. Все фотографии отправлялись в школу за две недели до начала занятий, чтобы редактор альбома мог сделать макет и приступить к его усовершенствованию. Альбом находился в строжайшей секретности, и его могли видеть только члены комитета по ежегодникам.

К счастью, Адриана тщательно изучила школу и знала, что альбом держали в хранилище офиса по делам учащихся.

Тери моргнула, растеряв свою браваду.

– О, конечно, но… – Она, явно нервничая, сглотнула. – Но только у директора есть ключи от хранилища, – призналась она смиренно.

Адриана даже не моргнула. Если она чему-то и научилась у Наследников, так это тому, как получить желаемое в самые короткие сроки.

– Что ж, тогда я просто обращусь к ней, – объявила она, стараясь не звучать слишком властно. Обычно ей не нравилось командовать, но иногда выбора не оставалось.

Не дожидаясь ответа, она обошла секретарскую стойку и, оставив потерявшую дар речи Тери, направилась к кабинету директора.

«Директор Венди Волленски» – было написано на бронзовой табличке на двери. Адриана разок постучала и, повернув ручку, вошла.

Волленски удивленно подняла глаза. В черном костюме от Prada и с короткими седыми волосами она походила на Мерил Стрип из фильма «Дьявол носит Прада».

– Могу я вам чем-то помочь? – спросила она немного резко – очевидно, не оценив, что Адриана ворвалась в ее кабинет.

«Ух ты, у нее даже такой же британский акцент», – промелькнуло в мыслях у Адрианы, после чего она сосредоточилась на своей цели и послала Волленски вежливую, но предостерегающую улыбку.

– Конечно, – сказала она спокойно. – Я бы хотела получить проект нового ежегодника.

Теперь Волленски смотрела на нее как на сумасшедшую.

– Проект ежегодника? – У нее вырвался короткий смешок. – Ты его не получишь.

– А я думаю, получу, – возразила Адриана сладким голосом.

Директор прищурилась.

– Послушай, юная леди, не знаю, кем ты себя возомнила, вламываясь сюда, словно это в порядке вещей, а теперь еще и требуя, чтобы я отдала конфиденциальный документ. Этому не бывать, пока я здесь работаю.

Адриана чуть не расхохоталась. Конфиденциальный документ? Боже, это был всего лишь ежегодник, да и то в незаконченном виде. Он точно не представлял угрозу для национальной безопасности.

– Как тебя зовут? – требовательно спросила Волленски, взяв ручку. Без сомнений, чтобы выписать уведомление о наказании.

– Адриана Перри, – ответила она скучающим тоном и непринужденно прислонилась к двери.

В то же мгновение на перекаченном ботоксом лице Волленски отразилась паника.

– Дочь Дэвида Перри? – медленно спросила она, тяжело глотая.

– Да. – Адриана ничего не смогла поделать с ноткой самодовольства в своем голосе. Ей нравилось использовать свое «влияние» на Волленски, хоть она и чувствовала себя немного виноватой.

– О, конечно, – Волленски поспешно встала, – он ваш. Сейчас принесу, – пообещала она.

Не прошло и двух минут, как она вернулась с толстой стопкой перевязанных листов.

– Это копия, – сказала она. – Я так сожалею о своих словах. Я даже представить не могла…

– Разумеется. – Адриана забрала альбом и спрятала его в сумке. – Что ж, спасибо вашу помощь.

С этими словами она неспешно покинула кабинет, и в этот же момент школьный звонок оповестил об окончании ланча.