Текст книги "Дочь итальянца"

Автор книги: Амелия Тоуни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

8

Маурицио проснулся с мыслью: он победил. Как и всегда. Абби пробовала уйти от него – и не смогла. Она снова принадлежит ему, как он и планировал. И теперь ничто и никто не стоит на их пути к счастью.

Он повернулся, желая обнять возлюбленную и увидеть в ее глазах подтверждение своих мыслей. Но Арабеллы не было.

Маурицио прислушался. Однако из ванной не доносилось звука льющейся воды. Огляделся – все одежда Арабеллы исчезла. Ушла?

Он позвонил в ее номер, но ему никто не ответил.

Ничего страшного. Арабелла просто отправилась прогуляться и поразмышлять о нашем общем будущем. Маурицио внушал себе это, отчаянно пытаясь отогнать худшие опасения.

Он набрал номер ее мобильного, но тот оказался отключен. Оставался еще Стив Пейворт. Уж он-то знал наверняка, где находится сотрудница отеля, отвечающая за связь с общественностью.

Ответ управляющего ошеломил Маурицио.

– О, синьор Скальди, это весьма прискорбно для нас, но миссис Стоун больше здесь не работает.

«Но мы же занимались с ней любовью всю ночь!» – чуть было не выпалил Маурицио, но во время сдержался и, с трудом скрывая нетерпение, спросил:

– И где ее теперь можно найти?

– Честно говоря, не знаю. Она уволилась очень поспешно и отбыла в неизвестном направлении.

– Но ведь на ее имя должна приходить почта… – Его напряженный голос показался незнакомым даже ему самому.

– Миссис Стоун сказала, что позаботится об этом, – ответил управляющий и добавил: – Кажется, вы знакомы с мистером Уиллоби. Может, вам справиться у него? Они ведь собираются пожениться, так что он должен знать, где его невеста. Любовь, как известно, толкает на безрассудства!..

Маурицио не стал говорить управляющему, что его информация устарела и, поблагодарив, положил трубку. Затем опять попробовал дозвониться до Арабеллы, но ее мобильный по-прежнему был отключен.

В дверь постучали. И сердце Маурицио радостно встрепенулось. Вот она, его своенравная красавица! Сначала решила помучить его, а потом сжалилась! Но за дверью стоял посыльный отеля с почтой, пришедшей на его имя.

Маурицио стал перебирать конверты, машинально откладывая те, которые требовали его внимания в первую очередь.

Вдруг он замер, узнав почерк Арабеллы. Маурицио и хотел, и боялся вскрыть конверт. Наконец он решился и секунду спустя уже читал скупые строчки:

Маурицио, мой дорогой,

прошлая ночь была прощальной. Я не могла оставить тебя без последнего напоминания о лучшем, что было между нами. Знаю теперь, что не могу полюбить тебя снова. Пожалуйста, не вини меня в этом и сохрани обо мне хорошие воспоминания.

Арабелла.

Арабелла, не Абби… Его первой реакцией был протест. Так не должно быть! Он нашел и потерял ее снова! Неужели на этот раз навсегда?

Но привыкший действовать, Маурицио не позволил себе поддаться панике. Для начала он изучил конверт. Письмо пришло по почте и, судя по штемпелю, было отправлено накануне. Это стало еще одним ударом для него. Значит, Арабелла пришла к нему вчера вечером, уже написав его!

Он ощутил себя человеком во власти разбушевавшихся волн, которые бьют его о камни. И нет никакой надежды на спасение, хотя до берега рукой подать. Маурицио нашел избавление в гневе. Он заставил замолчать другие чувства и направил его на врагов.

Маурицио с утра поджидал Рона Уиллоби в его офисе и угрожающе спросил, едва только бывший соперник вошел:

– Итак, где она?

– Я не знаю, о ком вы говорите, – холодно ответил Рон.

– Надеюсь, это правда. Где Арабелла?

– Послушайте, если бы мне это было известно, я бы сказал вам. Но мы больше не общаемся. Я сделал так, как вы потребовали, и разорвал отношения. Обратитесь к ней. – Рон посмотрел на Маурицио и усмехнулся. – Но, кажется, вам это не помогло. А чего вы ожидали? Арабелла – леди. Конечно, она всего лишь играла с «дикарем».

Раньше Маурицио недолго думая ударил бы Рона. Но сейчас был не в состоянии двинуться с места. Когда наконец ему удалось справиться с собой, сил хватило только на то, чтобы встать и уйти.

Ее отъезд напоминал бегство. Но так она могла сохранить хоть остатки самоуважения.

Впрочем, Арабелла и сама уже не знала, какая она на самом деле. Она не понимала себя с того момента, как доподлинно узнав, что представляет собой Маурицио, тем не менее провела ночь в его объятьях, зная, что уезжает на рассвете. Она упрекала Маурицио в жестокости и бессердечности. А отплатила ему той же монетой.

Женщина, которой она когда-то была, никогда не поступила бы так. Но женщине, которой она стала, возможно, не оставалось ничего иного. Арабелла дала понять Маурицио на его языке, что не желает становиться его жертвой. Больше ей нечего было сказать.

Она предполагала, что Маурицио теперь ее возненавидит. И это было бы к лучшему. Они смогли бы наконец действительно освободиться друг от друга.

Гнев показался ей лучшей защитой от сердечной боли, и, оставшись одна, Арабелла стала разжигать в себе это чувство. Маурицио обманул ее худшим из способов, создав иллюзию, что любит ее. Все это время он, как искусный кукловод, дергал за ниточки, заставляя ее делать то, что ему нужно.

Но еще больше Арабелла не могла простить Маурицио то, что он обесценил дорогие для нее воспоминания…

Она проехала почти всю Европу. С одной стороны, надеясь, что вид новых мест отвлечет ее от грустных размышлений. С другой, – рассчитывая таким образом запутать следы. Поезд сменял автобус, купленный за гроши разваливающийся автомобиль – речной пароходик. День шел за днем, неделя за неделей…

В Каренну Арабелла приехала на древнем автобусе, в котором было невыносимо душно. Он с урчанием и дребезжанием преодолевал проселочную дорогу.

Вид больницы не заставил ее содрогнуться. Так же, как и полицейский участок, где находился под арестом Маурицио, не имея возможности прийти к ней, когда она в этом так нуждалась. Арабелла зашла в церковь, где они хотели обвенчаться. Но и там ее сердце не затрепетало. Неужели его уже ничто не вернет к жизни?..

В подавленном настроении стояла молодая женщина перед алтарем, невидящим взором уставившись на разноцветный витраж, когда к ней приблизился священник. Его испещренное морщинами открытое лицо с все понимающими темными глазами располагало к доверию. И неожиданно для себя Арабелла принялась говорить ему о своих опасениях и тревогах. Постепенно сковывающая сердце ледяная корка растаяла, и оно забилось вновь если не радостно, но все равно так, как бьется настоящее, живое сердце.

Выговорившись и немного успокоившись, Арабелла, неизвестно почему, вдруг попросила доброго священника показать ей приходские книги пятнадцатилетней давности. Одна из записей привлекла ее внимание. А сравнив даты, молодая женщина чуть не потеряла сознание от потрясения.

Минут десять спустя она уже стояла, глотая слезы, перед небольшим надгробием из серого камня…

Что было потом, Арабелла не помнила. Лишь часа через два обнаружила, что стоит перед домом, где они когда-то жили с Маурицио. Какое счастливое это было время, но такое короткое! Теперь здесь, судя по всему, обитало большое семейство.

Она подошла ближе, желая заглянуть в приоткрытую дверь, но внезапно все поплыло перед ее глазами. Арабелла прислонилась к стене, убеждая себе, что головокружение скоро пройдет.

Словно почувствовав что-то, из дома вышла полная жизнерадостная женщина и почти насильно затащила Арабеллу внутрь.

– У меня так каждый раз, – сообщила она, догадавшись, в чем дело. – Ты давно узнала?

– Подозревала, – сказал Арабелла. – Но не была уверена до сих пор.

– А твой муж… Кого он хочет?

– Н-не знаю, – пробормотала она. – Просто ребенка, наверное…

– Лучше всего побыстрее скажи ему об этом.

Она настояла на своем и проводила Арабеллу до остановки автобуса, чтобы убедиться в ее благополучном отъезде.

– Скажи ему побыстрее! – снова повторила добродушная толстушка, когда автобус тронулся. – Сделай его счастливым!

О да, подумала Арабелла, Маурицио был бы счастлив. Однако он этого недостоин. Но что же мне теперь делать? Молодая женщина напоминала себе стрелку компаса, которая мечется во всех направлениях, потому что все перепуталось в этом мире.

Неожиданно Арабелла поняла, что на свете есть лишь одно место, где она может обрести душевный покой. Там она оплачет свою великую любовь, навеки распрощается с нею и научится жить заново…

Маурицио говорил: если вы хотите найти кого-то, доверьте это профессионалам. Но на сей раз профессионалы подвели его.

Лучшие спецы четырех детективных агентств работали в течение трех месяцев, но узнали только, что Арабелла Стоун переплыла на пароме через Ла-Манш. А после этого как в воду кануна. И тогда Маурицио пришел к неутешительному выводу, что, раз она так тщательно старалась замести следы, значит, ее решение оставить его было более чем серьезно и бесповоротно.

Осознав это, он прекратил поиски.

Маурицио вернулся в Рим и с головой ушел в работу…

– Зачем тебе столько денег? – спросила его как-то Сильвана.

– Должен же я хоть чем-то занять себя, – ответил он.

Слова Маурицио расстроили ее. Точнее, не слова, а тон, каким они были произнесены. Столько в нем было безысходной тоски, что у Сильваны защемило сердце. С Маурицио разъяренным, безжалостным, подчас грубым она могла с легкостью справиться. Но Маурицио подавленный, опустошенный пугал ее, ибо она никогда еще не видела его таким.

– Уезжай, – вдруг сказала она ему. – Уезжай немедленно и куда угодно! Сейчас ты совсем не такой, каким был, когда каждый день звонил мне из Лондона и мы говорили о делах по телефону. В тебе словно что-то умерло. Если не хочешь довериться мне, развейся, подумай о том, что с тобой происходит, в непривычной обстановке. А сидя здесь, ты ничего не изменишь…

Неожиданно Маурицио внял ее совету и отправился на машине на север. Погода стояла теплая, на трассе было пустынно, но знакомый пейзаж не радовал глаз Маурицио, как раньше.

Достигнув Гроссетто, он посетил строительную фирму, которую основал на деньги Карлотты Брокуэлл и из которой вырос его бизнес. Фирма процветала под руководством назначенного им опытного управляющего. Маурицио проверил счета, убедился в отличном состоянии дел, отметил превосходную работу управляющего и отбыл, поняв, что никто здесь не нуждается в нем.

Дорога словно сама привела его туда, где он не был уже полгода. Длинная, проселочная, она петляла среди холмов. Вот и деревья, за которыми он когда-то услышал сердитые голоса и увидел молоденькую девушку, противостоящую двум рассерженным мужчинам. Дорога была ухабистая, его дорогая машина так и норовила застрять, но Маурицио не замечал этого. В голове мелькали воспоминания, обостренные реалиями места, и он уже жестоко ругал себя за внезапное желание приехать сюда…

Но так было, пока он не увидел дом. Маурицио вышел из машины и в который раз с болью в сердце посмотрел на то, что осталось от его жилища. Закопченные стены, частично обрушившаяся черепица. Сквозь окно с уцелевшим стеклом видна комната, которая служила ему спальней. И высокие сорняка, заполонившие все вокруг.

Вдруг Маурицио увидел, что возле двери сорняки выдернуты, а на каменных ступенях лежит пестрый половичок, и чуть не задохнулся от гнева. Даже в таком виде этот дом принадлежал ему и только ему! И никто не имел права вторгаться в его владения!

Маурицио решительно обошел вокруг дома, и на заднем дворе увидел видавший виды мотороллер с корзиной, прикрепленной сзади.

Вернувшись, Маурицио крикнул:

– Эй, кто здесь есть! Выходи! Иначе тебе не поздоровится, слышишь?

Вначале ничего не произошло. Затем он услышал легкие шаги, тень упала поперек ступеней, и в открывшемся дверном проеме появилась женская фигура.

– Ты? – выдохнул Маурицио, не веря своим глазам.

Он мечтал увидеть ее снова, но не надеялся, что это произойдет, и сейчас испугался, что у него начались галлюцинации.

Но это была Арабелла – побледневшая, похудевшая, с тенями под глазами, но из плоти и крови. На ней были брюки и свитер с высоким воротником, защищающим от осеннего ветра. Ее очаровательные длинные волосы были коротко, по-мальчишески подстрижены.

Она стояла на пороге, словно не решаясь выйти в мир, которому не доверяла. Маурицио приблизился к ней медленно, неуверенно.

– Ты в порядке? – спросил он.

Арабелла кивнула.

– Что ты делаешь здесь, в этом диком месте?

– Оно вполне безопасное, – ответила молодая женщина. – Никто меня не беспокоит, не звонит…

– Давно ты тут?

– Гм… даже не знаю. Неделю или две, кажется.

– Но почему?

– А почему ты здесь? – вопросом на вопрос ответила Арабелла.

– Сам не знаю, – честно сказал Маурицио. – Такое ощущение, что что-то помимо моей воли привело меня сюда.

Арабелла снова кивнула.

– Да, – сказала она со слабой улыбкой. – Да, именно так.

– Но как ты живешь здесь? – спросил Маурицио. – Ведь дом не пригоден для жилья.

– Я постаралась привести его в порядок. А плитой все еще можно пользоваться.

Маурицио вошел вслед за ней в дом и увидел, во что Арабелла превратила кухню.

Все было отчищено от копоти и выглядело уютным. Он представил, сколько сил потребовалось этой, по сути, не знающей тяжелого труда женщине, чтобы придать комнате жилой вид, и поразился этому. На плите закипал чайник. Арабелла предложила Маурицио выпить чаю.

– Я знаю, ты предпочитаешь кофе и с сахаром, – сказала она. – Но я не ждала гостей, и у меня ни того ни другого.

– Ты ни с кем не общаешься?

– Мало кто знает, что я здесь поселилась. Мне пришло в голову ездить в деревню на мотороллере. Там я покупаю продукты, кладу в корзину и возвращаюсь так можно быстрее, – объяснила Арабелла.

– Ты решила скрыться, но почему? – спросил Маурицио. – Чего ты боишься?

Она казалась удивленной вопросом.

– Ничего. Просто не желаю, чтобы что-то волновало меня. Мне нужно побыть одной.

– Здесь?

Слабая улыбка снова тронула ее губы.

– Ты знаешь место лучше, чтобы побыть одному?

Задумавшись на секунду, Маурицио покачал головой.

Чай пили в молчании. Маурицио хотел что-то сказать, но был слишком взволнован неожиданной встречей и сомневался, что подберет нужные слова. Эта преуспевающая женщина, поселившая в полуразрушенной лачуге, так или иначе, вызывала уважение. Он не знал, что вынудило ее к этому, но причина явно была серьезная.

– Не возражаешь, если я похожу тут? – спросил Маурицио.

– Конечно. Это же твой дом. И… и ты даже можешь выгнать меня отсюда, – дрогнувшим голосом сказала Арабелла.

– У меня и в мыслях этого нет, – ответил он. – Мне просто интересно, что ты сделала.

Немного. Кроме кухни лишь спальня была пригодна для жилья, и то только потому, что погода стояла сухая и теплая. Арабелла отодвинула кровать от дыры в крыше и на протянутую поперек комнаты веревку на манер ширмы повесила кусок пестрой ткани.

Одна ножка кровати, видимо, сильно пострадала при пожаре, и теперь вместо нее стоял деревянный чурбачок. Саму кровать покрывало стеганое лоскутное одеяло, которое Маурицио помнил с детства, правда оно стало не таким ярким.

– Надеюсь, ты не возражаешь, – сказала Арабелла. – Я нашла его здесь, отстирала и увидела, что оно вполне хорошее.

– Нет, не возражаю. Моя мать сделала его. По-моему, это единственная вещь, которая осталась от нее.

Маурицио еще раз оглянулся вокруг и понял, что в этой комнате ему хорошо. Он ощутил то душевное тепло, о котором и мечтать не мог в «Куин Элизабет» с ее совершенным температурным режимом.

– У меня есть еще подушки и много всякой посуды, – не без гордости заявила Арабелла. – И вообще мне здесь удобно и хорошо.

– Сейчас, возможно, да, но вскоре похолодает, – заметил Маурицио.

– Вот тогда я и буду думать о том, что делать, – сказала она с вызовом. – А пока не желаю.

– Ладно, если тебе здесь нравится, – сказал Маурицио и вернулся в кухню. – Тут все твои продукты? – спросил он, открывая буфет. – Растворимый кофе?!

Его потрясенный тон заставил ее улыбнуться.

– Да, именно так. Я понимаю, что для итальянца это своего рода кощунство. Поэтому и не предложила тебе его.

– Ты наполовину итальянка, – с шутливой строгостью напомнил он. – Дух твоей бабушки может восстать и упрекнуть тебя.

– Он так и делает, но я стараюсь его не слушать.

– А мясо? – спросил Маурицио. – Где ты хранишь мясо?

– Ну, когда я его покупаю, то тут же и готовлю…

– Все ясно, – недовольно пробормотал Маурицио, и, чтобы сгладить неловкий момент, Арабелла снова налила ему чаю.

– Вкусно, и совсем нет привкуса сажи. Всякий раз, когда я варил кофе, то всегда ощущал его, – заметил Маурицио.

– Ты часто здесь бываешь? – спросила она.

– Время от времени. Я приезжаю, вырываю сорняки, но они всегда вырастают снова.

– Скажи, почему ты не отремонтировал дом?

Маурицио сделал неопределенный жест рукой.

– Я подумывал об этом.

– А почему приехал сюда именно сегодня?

– Я не знал, что ты здесь, если тебя это интересует, – ответил Маурицио.

Проще всего было спросить Арабеллу сейчас, почему она нашла убежище здесь, когда существовало много более комфортных мест. Но что-то мешало Маурицио так поступить, и он сделал вид, что наслаждается чаем.

– Ты совершила маленькое чудо, – наконец сказал он. – Но здесь нельзя жить. Если что-нибудь случится, кто поможет тебе?

Она пожала плечами.

– Я довольна.

– Все равно мне не нравится, что ты здесь одна. Будет лучше, если ты… – Он осекся, увидев ее предостерегающий взгляд, и раздраженно бросил: – Я только беспокоюсь за тебя!

– Спасибо, но в этом нет необходимости, – вежливо ответила Арабелла. – Однако если ты хочешь, чтобы я уехала…

Он посмотрел на нее с упреком.

– Повторяю: можешь жить здесь, сколько захочешь.

– Спасибо.

Маурицио вышел из дома и еще раз обошел его кругом. Повнимательнее присмотрелся к мотороллеру с корзинкой.

– Ты утверждаешь, что этим изобретением можно пользоваться? – спросил он у сопровождающей его молодой женщины.

Арабелла неожиданно улыбнулась.

– О, конечно!

Маурицио разглядывал ее какое-то мгновение, потом торопливо бросил:

– Ну, мне, пожалуй, пора. До свидания.

Он сел в машину и, не сказав больше ни слова, уехал. А Арабелла стояла и смотрела ему вслед, пока машина не исчезла из виду.

9

Молодая женщина пробовала разобраться в своих чувствах. Она была потрясена, увидев сегодня днем Маурицио, хотя звук его голоса, донесшегося снаружи, наполовину подготовил ее. Бывший возлюбленный изменился. Вел себя тактично, и вместо гнева в его глазах читалось замешательство. Было даже трудно представить, что отныне они враги.

Я вправе была бы упрекнуть его в том, что он использовал меня, обманом и хитростью пытался заставить забеременеть, подумала Арабелла. Маурицио мог бы ответить, что я выставила его дураком, изображая страсть, хотя хотела показать лишь свою власть над ним.

Однако ничего этого сказано не было. Их встреча прошла вполне цивилизованно, учитывая обстоятельства. Маурицио не был навязчив или требователен, и, если бы не сам факт его появления здесь, ничем не нарушил бы ее спокойствия.

Арабелла сказала себе, что рада его отъезду, но дом неожиданно показался ей пустым. Все здесь служило напоминанием о нем, и это можно было не замечать, лишь пока Маурицио не перешагнул порог.

Она задрожала как от озноба и обняла себя за плечи. Погода действительно могла вскоре испортиться. А кухня была единственной теплой комнатой в доме. Арабелла пробовала оставлять дверь в спальню открытой, но тепло уходило через дыру в крыше.

И тем не менее в этом полуразрушенном жилище она обрела давно забытое и так нужное ей теперь чувство душевного равновесия и покоя. Но, как женщина здравомыслящая, Арабелла понимала, что останется здесь лишь до тех пор, пока ничто не угрожает жизни и здоровью ее и ее будущего ребенка…

Она решила приготовить на ужин немного овощей. Но прежде следовало принести воды. Арабелла взяла кувшин и пошла к насосу во дворе. Она ненавидела это старое и ржавое приспособление, но вода из него текла удивительно чистая и сладкая на вкус.

Молодая женщина с усилием нажала на ручку насоса и вдруг услышала звук мотора приближающейся машины. Через минуту Арабелла поняла, что Маурицио возвращается.

Набирая воду, она наблюдала, как низкий спортивный автомобиль едет по дороге. Маурицио затормозил, вышел, кивнул ей и стал вытаскивать из багажника, а затем вносить в дом какие-то свертки и картонные коробки.

– Я на минуту и сразу же уеду, – предупредил он прежде, чем Арабелла успела что-либо спросить.

Захлопнув багажник, он, вместо того чтобы сесть в машину, подошел к насосу.

– Одного кувшина тебе надолго не хватит. Принеси еще.

Арабелла кинула и через минуту вернулась еще с двумя. Он заполнил их и внес в кухню.

– Маурицио…

– Я ни в коей мере не хочу мешать тебе жить той жизнью, какую ты выбрала, – сказал он поспешно. – Но позволь мне сделать для тебя эту малость.

– Я могу хотя бы сказать «спасибо»? – растерянно произнесла Арабелла.

– Нет необходимости, – ответил Маурицио и направился к машине.

Он пробормотал что-то вроде «до свидания» сквозь открытое окно. И вскоре Арабелла увидела в сумраке уменьшающиеся габаритные огни автомобиля. Маурицио уехал.

В спальне она обнаружила несколько комплектов постельного белья и еще одно одеяло. Все добротное, но не дорогое, чтобы не разозлить ее. Так мог поступить только заботливый, хорошо знающий ее друг.

Затем Арабелла вспомнила о коробках и поспешила в кухню. Несколько пакетов молока, чай, пачка песочных бисквитов, хлеб, масло, ветчина, яйца, фрукты. И два больших сочных бифштекса… Сахара не было, и натурального кофе – тоже.

Наличие и того и другого сказало бы ей, что Маурицио рассчитывает вернуться. Их отсутствие ставило в тупик…

Арабелла приготовила один из бифштексов тем же вечером и съела его с хлебом и маслом, запивая чаем из большой кружки.

Перед сном она снова побаловала себя свежезаваренным чаем с бисквитом, затем с блаженным вздохом легла на застеленную свежими простынями кровать.

Арабелла думала, что будет долго лежать с открытыми глазами, размышляя о внезапном появлении Маурицио. Но она заснула почти сразу же и проспала восемь часов.

Утром молодая женщина проснулась с ощущением необычайной легкости в душе. Накануне она планировала съездить в деревню, чтобы пополнить запасы продуктов, но забота Маурицио сделала это ненужным. Сейчас Арабелла могла провести день, наслаждаясь любимым занятием – чтением.

Но прежде она решила немного прибраться в доме, если Маурицио вдруг нагрянет. Арабелла не хотела, чтобы он подумал, будто она пренебрежительно относится к его собственности.

Подметая пол и вытирая пыль, она помимо воли прислушивалась, не едет ли машина. А когда вышла с книгой в запущенный, но такой приветливый сейчас, когда был залит солнечными лучами, садик, то поставила стул так, что видеть дорогу.

Наконец она увидела машину. Но вместо дорогого спортивного автомобиля Маурицио это оказался старый фургон, который покачивался и подпрыгивал на ухабах.

Тем не менее он остановился возле каменных столбов, на которых некогда крепились ворота. И голова Маурицио появилась в окне кабины.

– Я проеду здесь? – крикнул он.

Арабелла подошла и прикинула на глаз ширину ворот.

– Не думаю, – покачала она головой.

Тогда он вылез из фургона и подошел, чтобы убедиться самому. На нем были джинсы и рубашка, и он совсем не напоминал процветающего бизнесмена, которого Арабелла встретила на приеме у банкира Бриджеса.

– Ты права, – заключил он. – Но сейчас я это исправлю.

Маурицио открыл заднюю дверцу фургона и вынул оттуда большой молоток и лом. Несколько минут – и он довершил то, над чем уже основательно потрудилось время. Путь был свободен.

Маурицио подъехал на фургоне к дому. Вылез, посмотрел на небо, затем на свои наручные часы и сказал:

– Ну что ж, у меня хватит времени, чтобы начать.

– Начать что? – спросила ничего не понимающая молодая женщина.

Но Маурицио уже снова открывал заднюю дверцу фургона. Внутри находились ящики с черепицей и лестница, которую он вытащил и приставил к стене дома.

Под недоуменным взглядом Арабеллы Маурицио поднялся наверх и осмотрел крышу глазом профессионала. Результат, казалось, удовлетворил его, поскольку он быстро спустился по лестнице.

– Чашечка кофе была бы кстати, – сказал он. – А иначе какая же работа?

Маурицио произнес это с надеждой, но не глядя на молодую женщину. От ее ответа сейчас зависело будущее их отношений. Арабелла могла несколькими словами навсегда убить в нем надежду или же существенно разрядить полную недомолвок и напряженности атмосферу, окутывающую их.

– Чашечка кофе? – сказала Арабелла с наигранным удивлением. – Но мы, англичане, всегда угощают работников чаем.

– В таком случае, не пойти ли тебе поставить чайник, – предложил Маурицио.

Итак, к счастью или нет, но Арабелла позволила ему остаться.

Пока заваривала чай, она слышала, как он работает на крыше. Затем Маурицио спустился и снова пошел к фургону. Вернулся он со стремянкой, которую внес в спальню.

Арабелла решила, что он проверяет, воспользовалась ли она привезенными им вещами. Но оказалось, что он изучает потолок.

– Балки совсем прогнили, – объяснил Маурицио. – Мне придется их заменить, так что какое-то время дыра над тобой будет больше, чем сейчас.

– Вряд ли это что-то изменит, – весело заметила Арабелла. – Большая дыра или очень большая – эффект тот же самый.

– Верно. Я рад, что ты не теряешь присутствия духа.

– Означает ли это, что оно мне еще понадобится? – спросила она не без тревоги. – Я должна готовиться к чему-то худшему?

– Что касается крыши, то все уже позади. Тебе повезло, что на тебя не свалилась одна из этих штуковин. – И Маурицио показал наверх.

– Можно, я посмотрю? – спросила молодая женщина.

– Давай.

Маурицио держал стремянку, пока Арабелла поднималась. Просунув голову в дыру в потолке, она сразу увидела то, о чем он говорил. Часть обгоревших балок держалась на одном честном слове и могла рухнуть в любой момент.

– Слезай! – скомандовал Маурицио. – Сейчас я избавлюсь от них и заменю на новые!

– Но они же могут упасть на кровать! – воскликнула Арабелла и принялась спешно сворачивать постельные принадлежности. – Ну вот, теперь твоему одеялу ничего не угрожает, – с удовлетворенным вздохом сказала она чуть погодя.

– А сейчас отойди в сторону или вообще выйди из комнаты! – велел он.

Маурицио снова командовал, но это не раздражало ее, как прежде. Он знал свое дело, и все его действия были разумными и оправданными.

Арабелла подумала и решила остаться. Ей нравилось наблюдать за ним. Сейчас он напоминал ей того юношу, которого она встретила пятнадцать лет назад и полюбила без памяти…

Сражаясь с балками, Маурицио поднял ужасный шум. Затем принялся с азартом выносить на улицу черные остатки бревен. Но когда она попробовала поднять упавшую часть одного из перекрытий, снова не позволил ей.

– С какой стати ты будешь поднимать тяжести, если здесь есть я? – возмутился он.

Арабелла не стала спорить, но настояла на том, что выметет мусор. Вместе они вынесли его на улицу и высыпали рядом с тем, что раньше было перекрытиями.

– Ну и перепачкался же я! – воскликнул Маурицио, пробуя стряхнуть пыль и мелкий сор с волос и одежды. – Но дальше будет еще хуже, так что я поеду в деревню прямо сейчас. Тебе что-нибудь нужно?

Арабелла колебалась не дольше секунды.

– Да, сахар и хороший кофе.

Это был знак того, что она не против его посещений.

– Прекрасно! – Маурицио не смог скрыть своей радости. – Что-то еще?

– Нет, спасибо. Больше ничего.

Он вскочил в фургон и уехал. Прошел час, прежде чем он вернулся. Маурицио привез еще продуктов, черепицы и мешки с сухим раствором.

– Для ворот, – пояснил он и стал выгружаться, как и раньше не дав ей поднять ничего тяжелого.

Арабелла подумала: уж не подозревает ли он о ее беременности? Но тут же возразила самой себе: с какой стати? Внешне это никак не заметно, а то, что ее подташнивает по утрам, известно только ей. К тому же Маурицио и тогда, в юности, был очень внимателен и заботлив по отношению к ней. Словно она была драгоценностью, с которой нужно сдувать пылинки. Арабелла выросла и стала вполне современной, независимой женщиной, которая не нуждалась ни в чьей опеке. Но она с трепетом вспоминала сейчас о том коротком времени, когда чувствовала себя самой счастливой и желанной девушкой на свете…

– Эй! – крикнул Маурицио, – где ты витаешь?

Арабелла очнулась от грез.

– Ты что-то сказал?

– Да. Я сказал, что привез макароны, сыр, помидоры, и спросил, сможешь ли ты приготовить спагетти. Рядом с тобой находится мужчина, который трудился не покладая рук!

Маурицио был озадачен, когда она начала смеяться. Арабелла явно пробовала остановиться, но не могла. Так разителен был контраст между ее мечтами и реальной действительностью.

– Арабелла…

– Я сожалею… я пытаюсь… но… но…

– Что я сказал смешного? – недоуменно спросил он.

– Н-ничего… – Ей все еще не удавалось справиться с собой.

– Если ничего, то почему бы тебе не накормить меня прежде, чем я умру от голода?

– Уже иду.

Арабелла поспешила в дом, все еще смеясь. Наконец она успокоилась. Этот небольшой инцидент неожиданно привел ее в прекрасное расположение духа, и она с энтузиазмом принялась за готовку.

Ее умение готовить спагетти находилось не на высоте, когда она приехала в Италию. Но Арабелла упорно совершенствовалась и теперь справлялась с этим традиционным блюдом не хуже любой итальянки.

– Все будет готово через двадцать минут! – крикнула она в окно кухни.

– Прекрасно, я как раз приведу себя в порядок. А то пока таскал эти мешки и черепицу, испачкался снова, – донеслось в ответ.

Арабелла выглянула в окно и увидела, как Маурицио направился к насосу. Он снял рубашку и стал качать воду одной рукой, другой пытаясь умываться. Вода текла рывками, и у него ничего толком не получалось. Он только забрызгал все вокруг и самого себя.

Решив, что со спагетти ничего не произойдет, если она на минуточку отлучится, Арабелла поспешила ему помочь.

– Я буду качать, – сказала она, вручая Маурицио мыло.

Солнце ярко вспыхивало в каждой капле воды, льющейся из насоса и стекающей по его длинным, мощным рукам и мускулистой спине.

– Давай я вымою тебе голову, – предложила она и, не дожидаясь ответа, намочила его пыльные волосы и стала их намыливать.

– Эй, мыло попало мне в глаза! – пожаловался Маурицио.

– О, не будь ребенком!

– Ты – бессердечная женщина.

– Теперь нужно смыть, – сказала она, снова берясь за ручку насоса.

Когда с мытьем было покончено, Арабелла принесла полотенце, и Маурицио стал вытираться с довольным видом.

– Как хорошо! – воскликнул он и вдруг увидел пластиковый флакон, стоящий на скамейке рядом с ним. – А это что еще такое?

– Жидкое моющее средство с запахом лимона… На нем написано, что оно подходит для любых целей, – не слишком уверенно произнесла Арабелла.