Текст книги "Дочь итальянца"

Автор книги: Амелия Тоуни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Знакомые фразы, произносимые теми же самыми людьми. И ее ответ, похожий на все предыдущие. Те же самые улыбки, тот же самый смех… та же самая пустота.

Когда они входили в гостиную, Натан Бриджес взял молодую женщину под локоть и сказал:

– Я хочу кое с кем вас познакомить…

Продолжения не требовалось. Арабелла и так знала, что скрывается под этой ничего не значащей фразой. Одной ее обольстительной улыбки будет достаточно, чтобы добиться желаемого. Улыбки, не затрагивающей сердца. Что ж, таковы правила игры. «Если ты думаешь, будто кто-то делает что-то для тебя, помни: он преследует собственные цели». И тот, кому будет адресована ее улыбка, наверняка знает об этом. Так что не стоит его жалеть.

– Он уже здесь? – спросила Арабелла.

– Да, прибыл десять минут назад.

Она проследила за его взглядом и увидела того, кого меньше всего ожидала и хотела увидеть снова…

Наконец они устроились и начали планировать свадьбу.

– Дорогая, ты не будешь против простои церемонии без великолепного свадебного платья? – спросил Маурицио.

Она хихикнула.

– Я буду выглядеть немного странно в великолепном свадебном платье и на восьмом месяце беременности. И мне не нужна вся эта суета. Я хочу только тебя.

Когда Абби легла спать, Маурицио укрыл ее одеялом, встал перед ней на колени, взял за руки и заговорил тихо и благоговейно:

– Послезавтра мы поженимся. Дадим священные клятвы перед алтарем. Но ни одна из них не будет священнее той, что я дам тебе сейчас. Клянусь, что мое сердце, моя любовь и вся моя жизнь принадлежат тебе и так будет всегда… Ты слышишь? Короткой или длинной окажется моя жизнь, каждый ее миг будет прожит для тебя. – Он нежно погладил ее по круглому животу. – И ты, малыш, знай, я буду всегда защищать тебя. Ты вырастишь беззаботным и счастливым, потому что твои мама и папа любят тебя.

Абби попыталась сказать что-то в ответ, но ее душила слезы.

– О, Маурицио, – смогла наконец произнести она, – если бы ты только знал…

– Тише, дорогая. Не говори ничего, я все прочел в твоих глазах. – Он взял ее лицо в ладони. – Ты всегда будешь со мной, как сейчас. – И поцеловал так, что ее сердце сладко замерло.

Она заснула в его объятиях той ночью и проснулась от его поцелуя рано утром. Маурицио собрался на работу, чтобы прийти домой пораньше и помочь ей с последними приготовлениями к свадьбе.

Абби провела весь день, убираясь в доме и проверяя, достаточно ли угощения и вина для гостей. Она поставила чайник на плиту, собираясь выпить кофе, когда кто-то позвонил в дверь.

На пороге дверью стояла… Карлотта.

– Мама… здравствуй.

Абби знала, что их встреча неизбежна, и даже обрадовалась, увидев мать.

– Здравствуй, Абби. Ты позволишь?

Она вошла, не замечая живота дочери. Если Карлотте что-то не нравилось, она всегда делала вид, что этого не существует.

– Ты одна, как я посмотрю. Он уже бросил тебя, что ли?

– Мама, сейчас три часа дня. Маурицио на работе, но он скоро придет.

– Да что ты говоришь!

Абби всегда знала, что примирение с матерью будет тяжелым, но очень хотела как можно скорее наладить с ней отношения.

– Рада видеть тебя…

– Думаю, ты сыта по горло всем этим, – прервала ее мать, брезгливо оглядывая их более чем скромное жилище.

– Нет. Это моя жизнь. И завтра мы с Маурицио поженимся.

– Так вы еще не женаты? – задумчиво протянула Карлотта и загадочно добавила: – Значит, я успела вовремя.

– У нас с Маурицио будет ребенок. Завтра я выхожу за него замуж, – твердо произнесла Абби. – Надеюсь, ты останешься на нашу свадьбу и выпьешь за наше счастье…

Мать посмотрела на нее с нежностью.

– Птичка моя, ты живешь в придуманном мире. Доверься мне, я знаю, что лучше для моей крошки. Маурицио обманет тебя.

– Мама…

Но Карлотта, не слушая дочь, продолжала:

– Я должна все исправить. Просто позволь мне позаботиться о тебе. И все будет прекрасно, как только мы уедем домой.

– Мой дом здесь! – с вызовом произнесла Абби.

– Эта лачуга? Думаешь, я оставлю тебя здесь? Прекрати спорить и собирайся!

Карлотта резко схватила дочь за руку, и Абби невольно вскрикнула. Маурицио, как раз подходивший к дому, услышал крик любимой и бросился на выручку. Он распахнул дверь и потребовал:

– Отпустите ее!

Карлотта проигнорировала его слова, продолжая тянуть Абби за собой. Та отчаянно сопротивлялась, но ей мешал живот. С проклятием Маурицио схватил Карлотту за руку, намереваясь остановить.

– Не смейте трогать ее! – приказал он, и в его глазах вспыхнула та же самая угроза, которую Абби увидела, впервые повстречав его.

– Я забираю ее домой! – заявила Карлотта.

– Почему вы так поступаете со своей дочерью? – спросил юноша, надеясь образумить разъяренную женщину. – Вы же знаете, что мы любим друг друга! Если будете продолжать упорствовать, можете навредить ребенку, которого мы ждем.

Но его увещевания пропали втуне. Карлотта явно не собиралась идти на попятный. Она снова потащила Абби к двери.

– Маурицио, не позволяй ей увезти меня! – взмолилась Абби.

Эти слова, обращенные к ненавистному ей человеку, полностью лишили Карлотту возможности контролировать свои действия. Не отдавая себе отчета, она оттолкнула дочь и набросилась на Маурицио.

Дальнейшее походило на кошмар. Абби упала, а когда попыталась встать, вдруг почувствовала, что мир уходит у нее из-под ног. Все вокруг закружилось, и внезапно ее пронзила острая боль. Абби закричала, теряя сознание. Карлотта, оттолкнув юношу, бросилась к дочери…

Абби казалось, что она видит Маурицио, тянулась к нему, называла по имени. Но вместо любимого видела мать, склонившуюся над ней.

– Маурицио, – снова и снова звала Абби. – Маурицио…

Но он исчез, словно его и не было.

Когда прошла физическая боль, молодая женщина впала в депрессию. Она словно окаменела, душа ее будто погрузилась в беспросветный мрак. Маурицио бросил их на произвол судьбы в самый тяжелый момент, хотя обещал любить и защищать и ее, и их ребенка. Его дочь умерла, не прожив и дня, а он даже не видел малышку.

– Она была такой маленькой и беспомощной, – шептала Абби в пустоту. – Ей так был нужен отец.

Но он не слышал, тьма проглотила его. И мир вокруг Абби неузнаваемо изменился.

Она знала, что сейчас находится в Лондоне, в красивом уютном доме. О ней заботятся люди в белой одежде и разговаривают с ней добрыми голосами.

– Как мы чувствуем себя сегодня, мисс Арабелла?.. Немного лучше? Это хорошо…

Она не отвечала, да это, похоже, было и не нужно. Люди с добрыми голосами относились к ней, как к кукле, ухаживали за ней, заботились, расчесывали волосы и помогали одеваться.

– Никто не знает, как долго это продлится, миссис Брокуэлл. У нее глубокая послеродовая депрессию, осложненная душевной травмой. Должно пройти время, прежде чем она поправится, – говорили они матери.

Так и случилось. Настал день, когда безучастная ко всему Арабелла вдруг поняла, что слова, которые она слышит, имеют смысл. В этот момент Карлотта как раз произносила свой очередной монолог:

– …Год в финансовом отношении выдался трудный, но я ничего не пожалею для моей птички…

– Где он? Где Маурицио? Почему он не пришел? – спросила Арабелла, едва поняв, что может говорить.

– Потому что я… купила его.

Она медленно повернулась к матери и посмотрела взглядом, от которого у Карлотты мороз прошел по коже.

– Что ты сказала? – Даже ей самой голос показался безжизненным.

– Я купила его. Твой Маурицио потребовал денег и уехал. Он больше не побеспокоит тебя, моя птичка. – Видимо, Карлотта решила, что надо раз и навсегда покончить с этой темой.

– Я не верю тебе, – покачала головой Арабелла.

– Тогда взгляни на это.

И Карлотта показала обналиченный чек на пятьдесят тысяч фунтов, выписанный на имя Маурицио Скальди. «Короткой или длинной окажется моя жизнь, каждый ее миг будет прожит для тебя»… Как же скоро он забыл о своих словах! Арабелла думала, что уже умерла, но, видимо, в ней еще оставались какие-то чувства, делающие ее живой. Сейчас умирали и они. И она была этому только рада.

Он оказался в центре внимания собравшихся в особняке Натана Бриджеса с момента своего появления здесь. Все хотели быть ему представлены. Да, он стал важной птицей, подумала Арабелла. Впрочем, Маурицио Скальди независимо от своего статуса всегда привлекал внимание своим обликом, властностью и силой, исходящими от него.

Теперь он стал еще шире в плечах, а его волосы, раньше длинные и волнистые, теперь были коротко подстрижены, Черты лица стали выразительнее и жестче. А на левой щеке появился шрам. Он очень напоминал матерого хищника, высматривающего добычу. Все невольно чувствовали это и искали его расположения. Кроме нее.

– Дорогая, – весело произнес Натан Бриджес, подводя ее к Маурицио, – позволь представить тебе нашего гостя, синьора Скальди… А это наш специалист по связям с общественностью отеля «Куин Элизабет».

– Раз познакомиться с вами, миссис Стоун, – учтиво произнес Маурицио, чуть склонив голову.

– Добрый вечер, синьор Скальди, – в свою очередь поприветствовала его Арабелла.

Да, он изменился. Рука, которой он сжал ее протянутую ладонь, уже не была той любимой грубой ручищей, приводящей ее в трепет. Теперь это была ухоженная рука богатого мужчины. Незнакомца.

Арабелла заставила себя посмотреть ему в глаза… и не увидела там ничего – ни тепла, ни тревоги, ни изумления, ни узнавания. И неожиданно почувствовала смесь облегчения и разочарования. Она пробормотала что-то о приятной встрече и поспешила отойти.

– Ты могла быть бы и поприветливее с ним, – сказал ей Рон. – Мужчины вроде этого Скальди самодостаточны, но порой их может задеть недостаток уделяемого им внимания.

– Вот и займись этим! – отрезала Арабелла.

– Что?

– То, как ты отзываешься о нем, показывает твое глубокое к нему почтение. Хотя все вы, мужчины, из одного теста, – заявила она. – Полны самодовольства и желания показать, как многого вы добились.

Хотя к Рону последнее не имело никакого отношения: он родился богатым. Впрочем, он не собирался ей возражать, и Арабелла обрадовалась, что получила небольшую передышку. Неожиданная встреча потрясла ее, но она уже справилась с собой и теперь наблюдала за Маурицио, разговаривающим с кем-то из гостей.

– Он очень богат, – прошептал Арабелле на ухо Натан Бриджес. – И никогда не поверите: всего добился сам!

– Никто на самом деле не начинает с нуля, – возразил Рон, тоже не спускающий с Маурицио глаз. – Так или иначе, он достал где-нибудь круглую сумму денег для начала. Можно только предполагать, что ему пришлось сделать, чтобы получить ее.

Натан Бриджес взглянул на него с усмешкой.

– Возможно, нам лучше этого не знать. Он может оказаться весьма опасным человеком.

Арабелла ничего не сказала. Она знала, что послужило основой благосостояния Маурицио. Последний раз, когда она видела его, он был беден. Теперь же, судя по всему, стал одним из самых богатых людей в Европе. То есть одним из тех, кого некогда презирал.

Ее мать тогда сказала: «Я купила его. Твой Маурицио потребовал денег и уехал. Он больше не побеспокоит тебя, моя птичка». Но даже после того, как увидела чек, Арабелла иногда говорила себе, что это неправда. Если бы Маурицио вернулся, она поверила бы любому его объяснению. Но он не давал о себе знать, и в конце концов она перестала звать его в темноте. А теперь окончательно уверилась, что мать не обманула ее. Маурицио нуждался в деньгах и продал любовь, чтобы получить их…

Когда всех пригласили к столу, Арабелле пришлось взять себя в руки – она должна была сидеть за ужином рядом с Маурицио. Приманка в западне, усмехнулась молодая женщина. Но какое это имеет значение?

Он поступил весьма корректно, сказав ей несколько ничего не значащих фраз, и обратил внимание на соседку справа, которая таяла под его взглядом.

Арабелла вздохнула с облегчением. Но тут хозяин дома весело произнес:

– Синьор Скальди, если вы задаетесь вопросом, почему мы посадили вас рядом с миссис Стоун, то знайте: она говорит по-итальянски.

– Это очень любезно с вашей стороны, – вежливо ответил Маурицио. – Итак, синьора, – обратился он к Арабелле на тосканском, – мы будем весь вечер притворяться, что не знаем друг друга?

4

Значит, он тоже сразу узнал ее, но ждал удобного для себя момента, чтобы сообщить ей об этом. Но зачем? Надеялся застать врасплох, чтобы она не смогла справиться с собой?

Все смотрели на них с улыбкой, думая, что Маурицио пошутил.

– Что он сказал вам, дорогая? – спросил Натан Бриджес. – Должно быть, что-то фривольное, раз вы не можете перевести дух. Шепните мне на ушко.

– О нет, – улыбаясь, ответила Арабелла. – Я умею хранить тайны.

Все рассмеялись, словно она сказала что-то остроумное. И тогда, не меняя выражения лица, Арабелла – тоже на тосканском – спросила:

– Ты сказал кому-нибудь, что мы уже встречались?

– Нет. Меня и так все устраивает. А лишение слухи, полагаю, нам обоим не нужны.

Маурицио был прав. Но ей было невыносимо тяжело от того, что он счел ее поведение само собой разумеющимся.

Арабелла молча кивнула.

– Тогда все хорошо. А сейчас наслаждайся ужином. Мы поговорим позже.

Надменность, с которой он в одиночку принял решение, привела Арабеллу в бешенство.

– Нет, мы не поговорим позже, – прошипела она, старательно растягивая губы в светской улыбке. – Я уеду рано.

Маурицио усмехнулся.

– Не уедешь. Давай поспорим?

– Будь ты проклят вместе со своей самоуверенностью! – прошептала она.

– Я? – Он казался удивленным. – Но я действительно не могу уйти, не поговорив с тобой. Прошло столько лет! Думаю, и тебе есть что сказать мне.

– Нет! – раздраженно сказала Арабелла, и это была правда.

Маурицио обвел сидящих за столом нарочито восхищенным взглядом.

– Миссис Стоун не сделала ни единой ошибки. Ее тосканский совершенен.

Все зааплодировали. А Рон и Натан обменялись торжествующими улыбками…

Арабелла смутно помнила оставшуюся часть ужина. Кофе подавали в оранжерее размером с небольшой парк. Двойные стеклянные двери были распахнуты, и некоторые из гостей прогуливались по тропинкам. Экзотические деревья вокруг были украшены цветными фонариками.

– Давай пройдемся и ты покажешь мне все тут, – предложил Маурицио.

Арабелла, желая только одного: поскорее закончить эту встречу, не стала говорить, что она здесь не хозяйка, и повела его по одной из тропинок. Когда они достаточно удалились от остальных гостей, молодая женщина остановился и решительно произнесла:

– Насколько я понимаю, тебя мало интересуют все эти кусты и цветы. Итак, о чем ты собирался со мной говорить?

– Абби, – Маурицио протянул руку, но она отстранилась прежде, чем он успел коснуться ее, – ты думала, что мы когда-либо встретимся снова?

– Нет, – честно сказала она. – Никогда.

– Конечно. Как мы могли снова встретиться в этом мире, если все было против нас?

– Да, все всегда было против нас, – подтвердила Арабелла. – На самом деле у нас не было ни единого шанса.

Маурицио подошел ближе и взглянул на ее лицо, освещенное розовым фонариком, висящим над ними.

– Ты изменилась. – Он вздохнул. – И все-таки ты похожа на себя прежнюю.

– А ты стал совсем другим, – вымолвила она.

Маурицио неловко потер шрам на левой щеке.

– Ты имеешь в виду это?

– Нет, всего тебя.

– Естественно, я стал старше на пятнадцать лет, – усмехнулся он. – Да и ты тоже… хотя женщинам не принято говорить об их возрасте.

– Да. – Арабелла намеренно отвечала односложно. Странно, но теперь в его обществе она чувствовала себя настороженно, чего никогда не случалось прежде.

– Ты сменила фамилию, – заметил Маурицио, – значит, ты замужем. Но мужчину, с которым ты пришла сегодня, зовут не Стоун.

– Да, я была замужем за Джоном Стоуном и развелась. – Кем приходится ей Рон, она не сочла нужным сообщать.

– Как долго длился ваш брак?

– Шесть лет, – ответила Арабелла, начиная раздражаться от того, что их беседа стала напоминать допрос.

– И твоя мать одобрила этот брак?

– Мама умерла к тому времени, когда я вышла замуж. Мы не общались в последние годы ее жизни. Нам нечего было сказать друг другу. Она не могла смотреть мне в глаза. – Арабелла не понимала, зачем говорить ему все это.

– Неудивительно.

Услышав это слово, произнесенное с многозначительным смешком, она не выдержала:

– А ты?.. Впрочем, ты-то наверняка женат!

– Ты так уверена в этом? – спросил Маурицио.

– Конечно. Каждому преуспевающему мужчине нужна жена, чтобы принимать гостей на званых обедах.

– Я не даю званых обедов. Надин имела обыкновение наслаждаться ими, но их было немного. Теперь мы в разводе.

– Потому что она любила званые обеды? – Арабелла попробовала обратить все в шутку.

– Нет, – резко ответил он, – по другой причине.

– Сожалею, я не хотела совать нос в чужие дела.

– Ничего. Расскажи мне, что еще ты делала все эти годы, – требовательно спросил Маурицио.

И Арабелла опять послушно, словно помимо воли, стала ему рассказывать, как продала поместье и отправилась путешествовать. Как вернулась в Лондон и перевела на английский роман популярного итальянского автора. Как встретила Джона Брауна, который был издателем.

– Почему ты развелась?

– По взаимному согласию, – помедлив, сказала она. – Мы не были счастливы вместе. – И, неожиданно поняв, что слишком долго разговаривает с Маурицио и это может быть превратно истолковано, предложила: – По-моему, нам стоит вернуться к остальным гостям.

– Но сначала я хочу что-то сказать тебе… – Казалось, слова даются Маурицио с трудом. – Я должен увидеть тебя снова… Наедине…

– Нет! – отрезала она. – Не вижу никакого смысла!

– Ну как же. Все произошло слишком неожиданно. У нас даже не было возможности попрощаться друг с другом. Мы прожили годы, не зная, что случилось с нами обоими. Я многое хочу объяснить тебе. У меня есть на это право…

– Не говори со мной так! – с оскорбленным видом прервала она его.

– Как? – Маурицио был искренне озадачен.

– Так требовательно. В отношении меня у тебя нет никаких прав.

– Я только хочу, чтобы ты поняла…

Он что, действительно считает, что от его объяснений кому-то станет легче? – подумала Арабелла и решила расставить все точки над «i».

– Маурицио, если речь идет о деньгах, ты не должен ничего объяснять. Уверена, они пошли тебе на пользу.

Удивление отразилось на его лице.

– Твоя мать рассказала тебе о деньгах? Я озадачен.

– Конечно, рассказала. – Арабелла ощутила острую боль оттого, что он говорит об этом так небрежно. – Ну что, мы покончили с этим?

– И это все, что ты можешь мне сказать, Абби? После стольких лет разлуки! – Казалось, его изумлению нет предела.

– У девочки, которой я была тогда, были вопросы. И юноша, которым ты был, возможно, ответил бы на них…

– Я пытался, – с пылом произнес Маурицио. – Я всегда пытался выполнить любое твое желание, потому что хотел тебе счастья. Неужели забыла?

– Нет, – призналась Арабелла после долгого молчания, – не забыла. Но старалась об этом не вспоминать. А теперь слишком поздно. Мы уже не те. Ведь прошло пятнадцать лет после того дня, когда моя мать помешала нам пожениться… Но я на самом деле рада, что ты добился успеха в жизни.

Маурицио, пораженный, уставился на нее.

– Что ты сказала?

– Я рада, что ты добился успеха.

– Нет, перед этим… О нашей последней встрече…

– Это был день перед нашей свадьбой. Или перед тем, что должно было стать нашей свадьбой.

– Ты не помнишь… – Он не договорил. – Впрочем, не важно. Гораздо важнее то, что мы снова встретились. Мы не закончили наши дела, пришло время позаботиться об этом.

Арабелла задрожала. Ее Маурицио был чутким и нежным. А этот незнакомец отдавал приказы, даже когда пытался просто разговаривать. Если он превратился в такого человека, то она бы предпочла никогда не знать его.

– Сожалею, – Арабелла пыталась говорить спокойно, – но повторяю: я не вижу смысла в еще одной встрече.

– Я вижу! – отрезал он.

Молодая женщина глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

– Одного твоего желания тут недостаточно. А я…

– Твой босс будет недоволен, если ты пренебрежительно обойдешься со мной. – Маурицио с усмешкой кивнул в сторону дома.

Итак, он догадался, какова ее роль на этом приеме. Но молодая женщина постаралась, как говорится, сохранить хорошую мину при плохой игре.

– Мистер Бриджес не нуждается в моих услугах в качестве посредника, – возразила Арабелла и пошла прочь.

– Ты собираешься замуж за Рона Уиллоби? – крикнул он ей вслед.

Арабелла обернулась и недоуменно свела брови:

– Что ты сказал?

– Ты прекрасно слышала. Я хочу знать.

– Но я не хочу отвечать тебе, – ответила она. – Спокойной ночи, синьор Скальди.

Арабелла надеялась, что войдет в дом, не привлекая внимание в случае, если кто-то задастся вопросом, почему она одна. Но Маурицио догнал ее у дверей и вошел вслед за ней так, что выглядело, будто они вернулись вместе. К ее облегчению, он не пытался больше говорить с нею в тот вечер.

Но когда они прощались, задержал ее руку немного дольше, чем положено, и мягко произнес:

– До встречи.

– Ее не будет! – поспешно ответила Арабелла.

Она не намеревалась снова встречаться с ним, и для них обоих было лучше, если Маурицио узнает об этом сейчас.

Он ничего не сказал в ответ.

По пути домой Рон подвел итог встречи:

– Ты все правильно сделала, любимая. Попала в цель с этим Скальди. Он оценил тебя довольно высоко.

– Жаль, что я не могу сказать о нем то же самое, – с наигранным равнодушием произнесла Арабелла. – Думаю, он самый невозможный человек из тех, кого я знаю. Требовательный, нетерпеливый, любящий, чтобы все было по его…

– А чего ты ожидала? Такому богачу, как он, позволено все, – заметил Рон, и, как показалось Арабелле, не без зависти.

– Надеюсь, что не увижу его больше, – сказала она.

– Боюсь, что придется. Очевидно, он собирается остановиться в «Куин Элизабет».

– Но почему? – вскричала Арабелла в отчаянии, прежде чем поняла, что в глазах Рона это может выглядеть подозрительно.

– У него нет дома в Англии. Естественно, что ему придется жить в гостинице, – принялся объяснять ее спутник, не обратив внимания на более чем странное поведение молодой женщины. – И, само собой разумеется, он выбрал ту, акционером которой является. Это же логично.

Конечно, это было логично. Но не могло не встревожить ее.

– Когда синьор Скальди сказал тебе об этом?

– Непосредственно перед тем, как мы уехали. Именно поэтому я говорю, что ты блестяще справилась со своей маленькой миссией. Бриджес просто восхищен тобой и все намекает о моем «ценном приобретении».

Правильный ответ превратил бы эти слова в предложение руки и сердца, которое уже давно витало в воздухе. Но Арабелла устало вздохнула и сказала:

– Как любезно с его стороны. – Она зевнула. – О, дорогой, я уже засыпаю. Проводи меня до номера, не то я засну по дороге.

Рон понял, что этот вечер ничем не будет отличаться от предыдущих, и огорчился. А когда за Арабеллой захлопнулась дверь, глубоко задумался…

Стив Пейворт, управляющий, был добродушным циником. Арабелла успела хорошо узнать его, регулярно общаясь с ним по утрам, когда они занимались делами отеля.

– Полагаю, ты уже познакомилась с царем Мидасом, – с усмешкой сказал Стив. – Он прибывает сегодня. Поселится в пентхаусе, конечно.

– С царем Мидасом?

– С Маурицио Скальди. Помнишь легенду об этом фригийском царе?

– Да. Мидас пожелал, чтобы все, до чего он дотрагивается, превращалось в золото, – вспомнила Арабелла. – Но забыл об этом, когда обнял любимую дочь. В итоге у него не осталось никого из близких.

– Верно. То же самое говорят и о Скальди. У него нет ни жены, ни детей. Ничего, кроме денег.

– Я думала, он разведен.

– Это весьма щекотливая тема. Похоже «царь» страстно хотел наследника, но так и не смог сделать свою жену беременной за пять лет брака. Теперь у нее ребенок от другого мужчины, кажется его бывшего садовника. Можешь представить, каково этому итальянцу. У него много недоброжелателей, и они посмеиваются над ним за его спиной. Быть всемогущим и знать, что тебе недоступно то, что по силам любому мусорщику, – бывает же такое!

– Ерунда, – резко сказала Арабелла. – Возможно, они просто не могли иметь общих детей.

– Или он бесплоден. Это то, о чем все шепчутся.

Арабелла пожала плечами.

– Если это его враги, они будут верить в то, во что захотят.

– А что ты думаешь о нем? – спросил Стив.

Поразмыслив минуту, она сказала:

– Допустим, я понимаю, почему у него много врагов.

– Почему бы не узнать о нем побольше, пока он не приехал?

Английские сайты в Интернете мало что рассказали Арабелле о Маурицио Скальди и его деле, итальянские были информативнее. Из маленького предприятия «Флексион» разросся до огромного концерна со скоростью, которая говорила о масштабах личности ее владельца или о его неразборчивости в средствах. Но там не было ничего о его личной жизни.

Внезапно Арабелла поняла, что мужчина, которого она встретила прошлым вечером, полностью сосредоточен на работе. И ей стало жаль его. Она поступила так же, чтобы не чувствовать боли. Но что двигало им?..

Она нашла множество предлогов, чтобы не попасться Маурицио на глаза в отеле, и спокойно обдумала ситуацию. Даже решила, что им стоит поговорить. Несомненно, он позвонит ей и они встретятся за обедом. Они как бы познакомятся заново, и она освободится от призраков прошлого.

Подготовившись к разговору, Арабелла ждала телефонного звонка. Вместо этого постучали в дверь. Нахмурившись, молодая женщина открыла.

– Это для вас, миссис Стоун, – сказал посыльный, протягивая ей продолговатый предмет в подарочной упаковке.

Когда он ушел, она осторожно развернула бумагу и увидела бархатную коробочку. Внутри лежал самый потрясающий из когда-либо виденных ею бриллиантовый браслет и записка: «До встречи». Итак, он опять все решил за нее и не сомневается, что она пойдет у него на поводу. А этот браслет… Он что, плата за ее примерное поведение? Да за кого он ее принимает?!

Вне себя от негодования, Арабелла в считанные минуты оказалась перед дверью пентхауса.

– Как ты смеешь? – воскликнула она, когда Маурицио открыл ей. – Возьми это и больше не позволяй себе ничего подобного! Делая такие дорогие подарки незнакомому человеку, ты ставишь его в неловкое положение!

Маурицио посторонился, давая ей войти, и мягко произнес:

– Ты не незнакомая. Я помнил о тебе все эти годы.

– Ну и что. За пятнадцать лет многое изменилось. Мы стали другими людьми, – возразила Арабелла.

– Ты говоришь так, потому что я недостаточно хорош для тебя? – спросил Маурицио.

– Как ты можешь говорить это после того, что было между нами? – Арабелла явно нервничала. – Я заслуживаю более уважительного отношения к себе!

– Хорошо, я сожалею, – выдавил он. – Возможно, внутри я все тот же неотесанный деревенщина, на которого твоя мать смотрела свысока. Я изменился только внешне, но не здесь, – Маурицио приложил руку к сердцу, – и чувствую презрение людей, даже если его не демонстрируют открыто.

– Я и не думаю насмехаться над тобой! – воскликнула Арабелла.

– Но все же что во мне не так?

– Твое богатство. Возможность дарить такие дорогие вещи.

– Ты же принимаешь подарки… от него, – возразил Маурицио.

Арабелла сразу догадалась, кого он имеет в виду.

– Рон – это совсем другое дело. И… и вообще я не обязана отчитываться перед тобой.

Он нахмурился, и молодая женщина задалась вопросом, говорил ли ему кто-нибудь «нет» в последнее время. Вряд ли, подумала Арабелла, поскольку Маурицио явно не знал, что делать. Но она была слишком обижена, чтобы помогать ему.

– Ты решил, что можешь появиться через пятнадцать лет в моей жизни и купить меня?

– Прости. – Он примирительно поднял руки. – Я поступил бестактно. Но давай начнем все сначала.

Однако Арабелла была непреклонна.

– Нет, лучше покончим с этим. Мы встретились снова и поняли, что стали чужими. Не было вспышки молнии. Прошлое не ожило, и этого не изменить. Любовь умирает, и ей уже не суждено воскреснуть.

– Любовь? – неожиданно усмехнулся Маурицио. – Я не говорил о любви. Ты льстишь себе.

– О, так ты хотел кое-что взамен бриллиантов, да? – презрительно бросила Арабелла. – Но мне не нравится быть объектом внимания мужчины, который покупает женщин. Я не товар.

– Нет? А как ты назовешь то, что происходило вчера вечером? – с вызовом спросил он.

– Что?!

– Сначала нас посадили вместе, потом мы уединились в оранжерее. Думаешь, я не знаю, с какой целью? – язвительно произнес Маурицио. – Очаровательной миссис Стоун достаточно лишь взгляда, чтобы любой мужчина стал послушной марионеткой в ее руках… или в руках этого старика Бриджеса. Разве не так?

Арабелла взглянула на него вызывающе.

– Да, так. А что еще заставило бы меня уединиться с тобой?

Это было жестоко, но Арабелла отчаянно пыталась оттолкнуть его от себя. Маурицио лишал ее душевного покоя, который она обрела с таким трудом. Но она пожалела о своих словах, когда увидела, что он смертельно побледнел.

– Прости, – произнесла она, сожалея, что, нанеся удар по его гордости, причинила ему боль. – Я не хотела обидеть тебя…

– Не думай об этом, – перебил ее он.

В номер постучали, и Маурицио сделал знак, что сейчас вернется. Оставшись одна, Арабелла осмотрелась, ища, куда бы положить футляр с браслетом. Дверь в спальню была приоткрыта, и она увидела комод, на котором стояла массивная бронзовая лампа.

Маурицио все еще не было, и молодая женщина решила воспользоваться моментом. Она проскользнула в спальню, быстро выдвинула верхний ящик комода… и потрясенно замерла.

Там, поверх каких-то бумаг, лежала фотография. На ней была изображена девушка с черными волосами, юная и прекрасная. Она сидела на заборе и смеялась в камеру. Маурицио сделал снимок в тот день, когда она сказала ему о ребенке. Даже если бы не помнила этого момента, Арабелла поняла бы это, глядя на выражение своего лица. Девушка на фотографии была счастлива и любима и не сомневалась, что так будет всегда.

Целых пятнадцать лет Маурицио хранил снимок. Значит, она, Абби, как будто все это время была с ним. Гнев Арабеллы мгновенно утих, и ей захотелось позвать его и разделить с ним чудесное мгновение.

– Маурицио…

Она оглянулась и увидела, что он стоит в дверях, наблюдая за ней. Беззащитное выражение лица выдало его чувства. Он снова был тем юношей, которого она любила и который все еще жил в этом резком, агрессивном мужчине.

– Маурицио, – повторила Арабелла.

Его глаза стали холодными, лицо превратилось в маску.

– Что ты здесь делаешь? – ледяным тоном спросил он.

– Я… я только хотела оставить браслет и неожиданно увидела мою фотографию. Ты хранил ее все эти годы, – с трепетом в голосе произнесла Арабелла.

– Что? Я не понимаю, о чем ты.

Но ей так не хотелось расставаться с надеждой!

– Ты не мог взять ее с собой просто так.

– В моих ящиках всегда полно всяких бумаг, – бесстрастно ответил он.

– Маурицио, пожалуйста, забудь то, что случилось минуту назад. Мы были рассержены друг на друга и говорили не думая!