Текст книги "Дочь итальянца"

Автор книги: Амелия Тоуни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

Утро наступившего дня показалось девушке сказочно прекрасным. Она наскоро позавтракала и выскочила из дома. Ей не терпелось снова увидеть Маурицио. Накануне ночью Абби не спалось. Она сидела на подоконнике распахнутого окна и смотрела на звездное небо. Но перед глазами стояло умное упрямое лицо юноши, его решительно сжатые губы, которые могли ослепительно улыбаться.

Абби постоянно думала о его губах и всем своим существом жаждала узнать вкус его поцелуев. Представляла, как он будет нежно обнимать ее своими сильными руками. Она никому не призналась бы в этом, но со вчерашнего дня мечтала только о новом знакомом.

Она еще ни разу не целовалась с мужчиной. Но сейчас, когда встретила Маурицио, ей ужасно хотелось попробовать, каково это. Единственный вопрос, который мучил Абби: как скоро это произойдет? Мысль о любом препятствии была ей невыносима…

Девушка взбежала по тропинке – и столкнулась с Маурицио. И поняла, что он тоже всю ночь не сомкнул глаз.

– Тебе не стоило сюда приходить, – с легким укором заметил юноша. – Ты же знаешь, что опасно расхаживать по окрестностям, пока не приедет твоя мать.

– А почему ты не пришел за мной?

– Потому что синьорина не приказала мне этого, – сказал Маурицио гордо.

– Я не отдаю приказы друзьям.

Она всматривалась в его лицо, изучая каждую линию, каждую черточку. Маурицио нежно улыбнулся, и сердце девушки забилось чаще…

Весь день Абби пробыла у него. Он сделал лазанью, как его научила мать, и это блюдо показалось девушке самой вкусной едой в мире. Но больше всего ей хотелось поцеловать Маурицио. И она верила, что рано или поздно найдет дорогу к его сердцу.

На следующий день все повторилось, и в остальные дни – тоже. Абби хотелось узнать о любимом как можно больше, но пока она поняла лишь то, что Маурицио очень вспыльчив и легко выходит из себя. Впрочем, он довольно быстро успокаивался.

В первый же день их знакомства он сказал «будь по-твоему» и с тех пор отвечал так на каждую ее просьбу. И Абби ощутила свою власть над юношей.

Но тем не менее ей никак не удавалось соблазнить его. Она снова и снова предоставляла ему возможности поцеловать ее, но Маурицио не воспользовался ни одной из них.

На третий день, когда совсем уже стемнело, он стал выпроваживать девушку:

– Тебе уже давно пора быть дома и лежать в кроватке. – Затем добавил по-английски: – Ты знаешь это лучше меня.

В ответ Абби разозлилась и швырнула в него полотенце, лежавшее на столе. Он молча увернулся.

– Я ведь отлично знаю, что нравлюсь тебе! – закричала она.

– Да, это так, Абби. Но ты не можешь рассуждать здраво о подобных вещах. Ты еще ребенок, именно поэтому тебе лучше идти сейчас домой… и не возвращаться сюда.

– Я рассуждаю здраво, а вот ты ведешь себя глупо! – не сдавалась она.

– Думаю, мы прекрасно понимаем друг друга, – последовал спокойный ответ.

– Нет! – Абби не хотела соглашаться с тем, что было ей не по душе. – Мне шестнадцать. Я уже не ребенок!

– А рассуждаешь, как маленькая девочка, которая привыкла получать все, что захочет. Сейчас ты хочешь меня, но я человек, а не игрушка, которую можно выбросить, когда надоест.

– Я не играю!

– Ты еще не знаешь, какими жестокими могут быть жизнь и люди. Боже упаси, если что-то произойдет между нами! – произнес Маурицио.

– Но ты хочешь меня. Почему мы не можем…

Он прервал ее:

– Абби, мой дед работал у твоей бабушки. Я тоже неплохой плотник и каменотес. Иногда зарабатываю немного денег, ремонтируя старые машины. Я простой человек.

– Кого это теперь интересует? – раздраженно воскликнула Абби.

– Спроси свою мать, ее интересует.

– Какая разница, что думает моя мать? Решаем только ты и я.

Внезапно Маурицио разозлился:

– Не будь дурой!

– Не называй меня так.

– А кто же ты, раз пришла сюда, зная, насколько сильно я хочу тебя? Ведь здесь даже некому прийти тебе на помощь. Никто не услышит! – привел он последний оставшийся у него довод.

– Зачем мне звать кого-то на помощь? Я доверяю тебе.

– Ты не знаешь меня, – сердито буркнул Маурицио. – Я не сплю всю ночь, ворочаясь на кровати, и думаю о тебе, такой беззащитной передо мной. Я знаю, что не имею права мечтать о тебе, но не могу сдержаться. А утром ты приходишь, улыбаешься и говоришь: «Маурицио, я хочу тебя», – и я начинаю сходить с ума. Как долго, по-твоему, может вынести это нормальный мужчина?

Абби поняла, что нужно переходить от слов к действиям.

– Ты хочешь меня?

– Да, – коротко ответил он и отвернулся к окну. – Теперь уходи!

Но Абби уже приняла решение и отступать не собиралась. Она приблизилась к нему и начала нежно гладить его руки и спину. Она знала, что Маурицио сейчас полностью в ее власти. Затем медленно сняла с себя майку и коснулась его груди.

Он попытался остановить ее:

– Абби, послушай, мы не должны…

Но конец фразы заглушил ее поцелуй, а потом стало слишком поздно. Они уже не могли остановиться.

На Маурицио была полурасстегнутая рубашка, и потребовалась секунда, чтобы стянуть ее с плеч. Неопытная девушка, поглощенная новыми ощущениями, теряла голову в его объятиях. Но она полностью доверилась ему, и он, казалось, понял это. Все действия Маурицио были полны страсти, но и безграничной нежности.

Когда лихорадка возбуждения охватила ее и Абби стала срывать с себя остатки одежды, она услышала его сдавленный смех:

– Не спеши, дорогая.

– Но я так хочу тебя, Маурицио, так хочу!

– Ты понимаешь, чего именно хочешь? – хрипло спросил он. – Я не должен делать этого. Нам нужно остановиться…

– Нет! Иначе я придушу тебе своими руками!

– Ах ты маленькая чертовка, – ласково прошептал Маурицио.

– Ты должен разрешить мне делать все, что я хочу, – поддразнивала она.

После этих слов Абби никакая сила на свете не могла бы остановить Маурицио. Она манила его очарованием своей молодости и непосредственности, откровенной страстностью.

Когда он вошел в нее, Абби вскрикнула. Но этот крик быстро перешел в стон восторга, и она задвигалась в такт с ним, наслаждаясь новыми ощущениями. Но вдруг что-то словно кинуло ее навстречу звездам, а в следующее мгновение она с удивлением обнаружила, что вернулась на землю.

– О, как хорошо, – прошептала Абби. – Как хорошо…

Минуту спустя она опять приникла к нему, игнорируя шутливые протесты, и обхватила его ногами, снова требуя неземных ощущений. На сей раз Маурицио любил ее медленно, так медленно, как она этого хотела…

Устав, они лежали, сплетясь в объятиях.

– Почему ты прогонял меня сначала? – еле слышно спросила она. – Ведь все было так чудесно.

– Я рад, что наша любовь показалась тебе красивой и восхитительной.

– Это потрясающе, и ты потрясающий, и весь мир потрясающий, потому что ты любишь меня!

– Я не говорил, что люблю тебя, – проворчал Маурицио.

– Но ты любишь, разве не так?

– Так. – Он сжал ее стройное обнаженное тело в объятиях. – Да, я люблю тебя. Люблю всем сердцем и душой!

– Знаю! – Абби засмеялась, пробегая пальцам по его груди.

– Не дразни меня, – застонал он. – Я теряю контроль над собой.

– Мне именно это и нужно.

– Я не всегда понимаю тебя, – сказал Маурицио с досадой в голосе.

Но он не мог долго сердиться на нее. Абби хотела, чтобы они снова занялись любовью, а юноша не желал ей отказывать ни в чем…

В день возвращения матери Абби поехала в аэропорт, чтобы встретить ее, на автомобиле, подаренном ей на день рождения.

– Ты балуешь меня, мама, – сказала девушка, увидев новенькую машину.

– Для этого и нужны дочери, – весело ответила ей Карлотта.

Сейчас, по пути домой, она с увлечением рассказывала о поездке.

– Все получилось лучше, чем я ожидала. Рабочая сила там стоит намного дешевле.

Абби слышала подобные разговоры не раз, но после встречи с англичанами восприняла слова матери по-другому.

– Но то, что выгодно тебе, для другого может обернуться крахом, не так ли? – спросила она.

– Конечно. Кто-то всегда терпит неудачу, – как нечто само собой разумеющееся признала Карлотта.

– И в некоторых случаях ты имеешь к этому непосредственное отношение!

– Абби, что с тобой? – удивилась мать. – Раньше ты никогда ничего подобного не говорила.

И Абби решила сказать, что думает:

– Ты закрыла фабрику в Англии, и двое рабочих, уволенных тобой, приехали сюда. Они искали тебя, потому что их семьи остались без средств к существованию.

– Дьявол! И что дальше? – встревожилась Карлотта.

– Они нашли меня вместо тебя, когда я отправилась прогуляться.

– Они не причинили тебе вреда?

– Нет, но только потому, что мне на помощь пришел один юноша, – сказала Абби. – Его зовут Маурицио Скальди, он живет поблизости и услышал их крики.

– Я обязательно должна поблагодарить этого молодого человека. Расскажи подробнее, где и как это произошло?

Абби так и сделала.

– Не знала, что кто-то арендует там мою землю, – задумчиво произнесла Карлотта, выслушав дочь.

– Он не арендует, он владеет этой землей. Маурицио сказал, что ты хотела купить его участок, но он отказался продать.

– Хорошенькое дельце, – пробормотала мать. – Да, наш управляющий Джордано рассказывал мне об этом типе. Он явно ищет неприятностей на свою голову.

– Маурицио не нужны неприятности, мама. Он только хочет жить в своем доме, – пылко возразила Абби.

– Ерунда, как можно хотеть жить в полуразвалившемся доме? – презрительно поморщилась Карлотта.

– Уже нет. Маурицио отремонтировал его, – сказала Абби.

– Ты была там? – обеспокоенно спросила она.

– Да, он пригласил меня зайти выпить кофе, после того как спас меня. У него теперь мило и уютно.

– Но он потратил свое время и силы впустую. Я куплю дом во что бы то ни стало! – заявила хозяйка поместья.

– Мама! – протестующее воскликнула Абби. – Минуту назад ты собиралась благодарить его за мое спасение. А теперь решила угрожать ему!

– Ну что ты, – сказала она с легким смехом. – Я просто предложу ему выгодную сделку.

Карлотта решила не откладывать дело в долгий ящик и явился вместе с дочерью к Маурицио вечером того же дня. Вся лучась благодушием, она поблагодарила его за спасение Абби, а потом смотрела вокруг и сказала:

– Джордано утверждает, что ты хочешь слишком много за свою землю. Она того не стоит.

– Он сказал вам неправду, – спокойно возразил Маурицио. – Это земля стоит дорого, но я не собираюсь ее продавать.

– Посмотрим. Поскольку ты помог моей дочери, я готова удвоить мою последнюю цену. Это более чем справедливо.

– Синьора Брокуэлл, мой дом не продается, – последовал невозмутимый ответ.

– Сколько шума вокруг какого-то клочка земли! – возмутилась Карлотта.

– Тогда почему он вас так интересует? – не без иронии осведомился Маурицио.

– Не твое дело! Я предложила тебе хорошие деньги. Не испытывай моего терпения! – с откровенной угрозой произнесла Карлотта.

И тут молчавшая до сих пор Абби не выдержала и закричала:

– Мама! Ты забыла, что он спас меня?

Карлотта замолчала. Но она не любила проигрывать. Повернувшись, она направилась домой, крикнув через плечо:

– Абби, пойдем!

– Иди, – мягко сказал Маурицио, увидев, что девушка не сдвинулась с места.

– Нет, я остаюсь с тобой!

– Так будет только хуже. Прошу тебя, иди.

Абби уступила его тихой настойчивости, но несдержанность матери оставила горький осадок в ее душе…

Днем позже Карлотта признала, что, возможно, накануне наговорила лишнего.

– Да, ты зашла слишком далеко, – согласилась Абби. – По-моему, тебе стоит извиниться перед Маурицио.

– Ни за что! Он может подумать, что я ему уступила. А ты – другое дело. Почему бы тебе не навестить его и не объяснить, что я не такая уж плохая соседка? Но помни, твои слова не должны звучать как извинение, действуй тонко…

Маурицио встретил ее с откровенным недоумением.

– А мать знает, что ты здесь? Хочешь доставить мне неприятности?

– Неужели ты снова скажешь, что я должна уйти? – спросила Абби с обидой.

– Это лучшее, что ты можешь сделать.

– Но почему? – не сдавалась девушка.

– Я свободный человек, а ты нет. Не хочу, чтобы из-за меня ты поссорилась с матерью, – объяснил Маурицио.

– Другими словами, ты прогоняешь меня…

– Ерунда! – раздраженно бросил Маурицио. Конечно же я хочу, чтобы ты осталась, но…

Она кинулась к нему на шею, не дав договорить, и, поцеловав, воскликнула:

– Я не уйду, любовь моя! Не оставлю тебя!

Ответный поцелуй Маурицио был долгий и глубокий. Затем юноша отстранился от нее, с трудом умерив свой пыл.

– Лучше я умру, чем обижу тебя, – поклялся он.

– Но, дорогой, как ты можешь обидеть меня? Мать сама разрешила мне приходить к тебе.

Маурицио недоверчиво посмотрел на нее.

– Но почему?

Абби засмеялась.

– Она хочет, чтобы я уговорила тебя принять ее предложение.

– И ты пошла на это? – горько усмехнулся он.

– Разумеется нет. Мама просила меня действовать тонко, вот пусть и думает, что я следую ее наставлениям. Зато не будет поднимать шум из-за того, что я провожу время с тобой. Правда, я умная?

– Ты маленькая хитрая ведьма, – улыбнулся Маурицио.

– Я только претворяю в жизнь теорию матери. Она считает, что, когда ты думаешь, будто кто-то делает что-то для тебя, помни: он преследует собственные цели. У людей полно своих забот. Ей и в голову не придет, что в некоторых вопросах наши интересы могут расходиться…

Абби протянула руки, и юноша послушно шагнул с ней, потому что ни тогда, ни позже не мог отказать ей ни в чем. Если мы и погибнет, решил он, то вместе…

3

– Черт тебя подери, Маурицио! Ты провел меня!

Лицо Скальди казалось застывшей маской.

– Не говори глупостей! Ты наказал себя сам. Нужно было внимательнее читать то, что подписываешь.

– Но я доверился тебе!

– Тем более неразумно. Ведь я сразу предупредил, что ни о каком доверии и речи быть не может. К тому же мои конкуренты наверняка предупредили тебя о том же.

Партнер Маурицио, сидящий напротив него за столом, был готов метать громы и молнии. Он потерял кучу денег из-за своей самонадеянности. Как и многие бизнесмены, он думал, что сможет провести Маурицио Скальди. И как многие, заблуждался.

– Я полагал, что мы станем сотрудничать к обоюдной выгоде, – возразил незадачливый партнер.

– Неужели? А я уверен, что ты хотел использовать меня. Собирался получить от меня информацию, а затем провернуть все в одиночку. Но тебе стоило быть осмотрительнее. Если ты думаешь, будто кто-то делает что-то для тебя, помни: он преследует собственные цели. У людей полно своих забот.

Произнося эти слова, Маурицио внезапно почувствовал, как тень прошлого настигла его, и у него похолодело в сердце. Он попытался успокоиться и глубоко вздохнул. Затем взглянул на собеседника, и слабое чувство сострадания шевельнулось в нем.

– Не отчаивайся! Я пришлю тебе чек, который возместит твои расходы, – произнес Маурицио, не узнавая самого себя.

Потрясенный бизнесмен поспешил уйти. Похоже, ему повезло большего, чем кому-либо иному, решившему обставить синьора Скальди.

Оставшись один, Маурицио несколько минут сидел неподвижно. Ему чудилось, что он заперт в комнате, из которой нет выхода, а стены вот-вот обрушатся на него.

«Если ты думаешь, будто кто-то делает что-то для тебя, помни: он преследует собственные цели». Маурицио произнес эти слова настолько естественно, словно они только что пришли ему в голову. А ведь так говорила Абби в прошлой жизни…

Внезапно Маурицио стало душно, и он развязал тугой узел галстука. Он вспомнил, как после этих слов Абби страстно поцеловала его, они упали на кровать, покрытую лоскутным одеялом, и занялись любовью. Маурицио никогда больше не испытывал такой всепоглощающей страсти. Он любил эту своевольную девушку всем сердцем, всем телом и душой.

Теперь Маурицио Скальди понимал, что допустил тогда непростительный промах. Позволил себе отдаться чувству целиком, не задумываясь. Сейчас он гордился, что подобной ошибки больше не повторил ни разу за все прошедшие пятнадцать лет.

Он встал и несколько раз прошелся по комнате, чтобы успокоиться. И это ему удалось, впрочем как и всегда.

Единственным человеком, которому было позволено беспокоить Маурицио в любой час дня и ночи, была его личная помощница Сильвана. Пятидесятидвухлетняя, умная и немного циничная, она казалась воплощением спокойствия и невозмутимости и могла сходу решить любые непредвиденные проблемы. К Маурицио она питала материнские чувства. Только ей он доверял настолько, что позволял высказываться о своей личной жизни.

– Не трать впустую время, копаясь в прошлом, – посоветовала Сильвана боссу, когда после окончания рабочего дня они сидели в его кабинете за чашечкой кофе. – Ты всегда считал, что у вашего брака не было шанса. Так забудь о нем и женись снова.

– Никогда! – воскликнул Маурицио. – Еще один бездетный брак? Еще один бракоразводный процесс? Нет, спасибо.

– Почему же сразу бездетный? То, что у вас с Надин не было детей, еще ни о чем не говорит. Такое частенько бывает. Супруги не могут иметь общего ребенка, но каждый из них заводит ребенка с кем-то еще. И никто не знает, почему так происходит.

– И этим «кем-то еще» стал мой садовник, – горько посетовал Маурицио.

– Сейчас тебе нужно думать не об этом, а постараться найти хорошую жену и успокоиться. Это нетрудно. Ты – привлекательный мужчина.

Он усмехнулся.

– Сильвана, ты обладаешь непревзойденным талантом говорить мне комплименты. Вчера ты сказала, что со мной невозможно общаться, так как у меня самомнение размером с купол собора Святого Петра. Я забыл другие твои высказывания в мой адрес, но уверен, что ты помнишь.

– Эгоистичный, чудовищный и невыносимый, – произнесла она без колебания. – И я не откажусь ни от одного моего слова.

– Возможно, ты права и я именно такой.

– Но ты все равно остаешься привлекательным для многих женщин, – упрямо повторила Сильвана.

Маурицио задумался так надолго, что она испугалась, не обидела ли босса.

– Как думаешь, возможно ли, что у меня может быть ребенок только от одной женщины? – наконец сказал он.

– Никогда не слышала ни о чем подобном, Маурицио, – ответила Сильвана, качая головой.

– Но ведь такое может быть? – упорствовал он.

– Не знаю. Да и как можно сказать об этом заранее? – удивилась его помощница. – Как выяснить, какую женщину искать?

– А зачем это выяснять…

И тут Сильвана неожиданно улыбнулась.

– Маурицио, ты не хочешь воспринимать реальность, а веришь в то, во что хочешь. Меня это радует. Значит, и ты можешь быть столь же иррациональным, как и все мы, простые смертные. – Она посмотрела на него с любопытством. – Должно быть, она была особенной.

– Да, – вздохнув, сказал он, – особенной…

Маурицио Скальди всегда был человеком действия. Несколько телефонных звонков – и представитель самого известного частного детективного агентства прибыл в его офис на следующее утро.

– Арабелла Брокуэлл, – отрывисто сказал он, скрывая волнение. – Ее мать, Карлотта Брокуэлл, владелица поместья в Пьомбино. Найдите эту женщину. Мне безразлично, сколько это будет стоить, я заплачу любые деньги…

Председатель совета директоров банка Натан Бриджес взирал на Арабеллу с нескрываемым восхищением. Он был очарован ею, как и надеялся Рон. Когда Арабелла оставила их на мгновение, Натан сказал:

– Поздравляю, Рон. Она прекрасна. Когда мы услышим официальное объявление о помолвке?

– Скоро, я надеюсь.

Его собеседник усмехнулся.

– Не тяните слишком долго. Такую женщину мечтает заполучить в жены любой мужчина. Вдруг счастье отвернется от вас?

Когда молодая женщина вернулась, Натан полюбопытствовал:

– Арабелла, а это правда, что ваша мать родом из Италии?

– Да, и мои бабушка и дедушка – тоже.

– И вы говорите по-итальянски?

Арабелла обольстительно улыбнулась мистеру Бриджесу, ведь он был боссом ее Рона.

– Не только на том итальянском, который используется на радио и телевидении, но еще и на тосканском диалекте.

– Впечатлен. Нам бы не помешал такой человек. У концерна, который нас сейчас интересует, главный офис расположен как раз в Риме…

– Какой концерн вы имеете в виду? – решила уточнить Арабелла.

– «Флексион». Недвижимость, финансы, словом все, что приносит прибыль. Буквально на днях глава концерна купил значительный пакет акций «Куин Элизабет». Мы, естественно, заинтересованы в более близком контакте. Я решил устроить званый обед у меня дома. Приглашаю вас, Арабелла, Рона и нашего итальянца – он как раз сейчас в Лондоне. Посмотрим, что он собой представляет…

Провожая Арабеллу, Рон расточал ей похвалы:

– Ты была неподражаема. Ты на самом деле очаровала старика сегодня вечером, любимая.

– Я рада, что смогла помочь тебе.

Арабелла отвечала машинально. И Рон, искоса взглянув на молодую женщину, отметил, что та пребывает в странной меланхолии. Ему очень хотелось обсудить с ней предстоящий званый обед, от которого во многом зависела его карьера. Но Арабелла холодно произнесла «спокойной ночи» и закрыла дверь номера перед его носом. Похоже, это входит у нее в привычку, с досадой подумал Рон и вспомнил предостережение Натана Бриджеса.

Когда Арабелла наконец осталась одна, то облегченно вздохнула. Она разделась и поспешила в ванную, желая смыть воспоминания о прошедшем вечере. Сегодня ее мучил страх, что у нее сдадут нервы так же, как прошлой ночью. Разговор об Италии выбил ее из колеи, и призрак давно забытой любви возник снова…

Как только Абби поняла, что беременна, она поспешила сообщить эту новость Маурицио. Он так обрадовался, что как сумасшедший закружил ее по комнате.

– Ребенок! Наш с тобой маленький ребеночек! Половинка тебя, половинка меня!

– Твой сын и наследник, – сказала она, блаженно замирая в его объятиях.

Он радостно засмеялся, но возразил:

– Я хочу девочку, похожую на тебя. С такими же прекрасными черными волосами, такую же непоседливую и отчаянную, как ты.

Беременность Абби открыла в Маурицио лучшие черты его характера. Он окружил свою возлюбленную любовью, заботой и вниманием. И был готов сделать все, что угодно, ради нее…

Синьоре Карлотте пришлось срочно уехать по делам, а сообщать такую потрясающую новость по телефону Абби не хотелось. Она ждала более подходящего случая. Он наступил, когда Абби была уже на третьем месяце.

– Надеюсь, на этот раз ты решишься? – с надеждой спросил Маурицио.

– Конечно. Я очень хочу, чтобы мама смирилась с тем, что мы поженимся.

– Мы должны сказать ей это вместе. Я не допущу, чтобы ты в одиночку столкнулась с ее гневом.

– Какой гнев? Мама будет только рада, – беспечно произнесла Арабелла. – Она любит детей.

Это была правда. Как многим властным женщинам, Карлотте Брокуэлл была не чужда сентиментальность. Она не только обожала свою дочь, но вполне искренне умилялась на чужих детей, так что окружающие невольно думали: какая чудесная женщина!

– Как ты могла совершить такую глупость? – Карлотта Брокуэлл была вне себя от злости.

– Мама, я не совершила глупость, а забеременела от любимого человека, – возразила Абби, огорченная реакцией матери. – Пожалуйста, не говорит так, словно я сделала что-то недостойное.

– Но так оно и есть! Как этот мерзавец посмел только дотронуться до тебя?

– Я сама хотела его. Пойми наконец! Я соблазнила его, а не он меня!

– Не хочу ничего слышать об этом! – закричала Карлотта.

– Но тебе придется! Я люблю Маурицио и собираюсь выйти за него замуж, нравится тебе это или нет! – отрезала Абби.

– Думаешь, я позволю тебе? Да я скорее сгною этого подонка в тюрьме!

– Никакие угрозы не заставят меня перестать любить Маурицио.

– Тогда я прокляну тебя! – заявила в сердцах Карлотта.

Абби сбежала из дома той же ночью. А утром синьора Брокуэлл появилась на пороге дома Маурицио. Она предложила ему любые деньги за то, что он откажется от ее дочери. Но юноша лишь рассмеялся ей в ответ. Возможно, именно в этот момент Карлотта по-настоящему его возненавидела.

Она попробовала было подговорить кое-кого из местных, чтобы они расправились с Маурицио, но те не согласились. Несмотря на влиятельность семьи Патти – Брокуэлл, никто не хотел идти против юноши, потому что он был одним из них. Но Абби знала, что мать не оставит их в покое, и предложила уехать.

– Это ненадолго, любимый. Матери добреют, когда становятся бабушками. Особенно итальянки.

Маурицио вздохнул.

– Мне совсем не хочется уезжать тайком, но ссора с твоей матерью может плохо отразиться и на тебе, и на нашем малыше. Да, нам лучше уехать, чтобы все утряслось.

Они покинули пределы Тосканы и остановились у друзей Маурицио в Сиене. Через две недели купили подержанный автомобиль и поехали на юг, в Умбрию. Там тоже провели две недели в деревушке возле Сполетто и снова отправились в путь, но теперь уже в противоположную сторону, на север.

Влюбленные много говорили о браке, но никак не могли уладить все формальности, поскольку нигде не останавливались надолго, боясь, что их настигнет гнев Карлотты. Везде, где бы они ни оказывались, Маурицио легко находил работу.

Абби и не подозревала, что можно быть такой счастливой. Тошнота по утрам ее больше не беспокоила. Она чувствовала себя энергичной и жила полноценной жизнью с мужчиной, которого обожала. Их любовь была абсолютной, безусловной, как в романах, где пишут, что «они жили долго и счастливо». Она любила его, он любил ее, и они с нетерпением ждали появления на свет их первенца. Чего еще можно было желать?

Абби стала лучше понимать не только Маурицио. Она словно посмотрела на себя со стороны. И много из того, что ей открылось, оказалось неприглядным.

– Я была несносной, – заявила однажды Абби. – Испорченная, невоспитанная девчонка, считающая свои прихоти законом. Мать потворствовала мне во всем, и я никогда не задумывалась, откуда берутся деньги. Встреча с теми мужчинами из Англии словно отрезвила меня. Фактически мать обокрала их. Разве можно их осуждать, правда?

– Не суди себя строго, – возразил Маурицио. – Ты была ребенком и не задумывалась о методах твоей матери. Но когда прозрела, то не испугалась правды. Моя Абби слишком храбра для этого.

Маурицио всегда с особой теплотой в голосе произносил «моя Абби», как будто она была лучшим подарком в его жизни, который он бережно хранит. И Абби чувствовала себя самым счастливым человеком в мире.

Она видела в своем избраннике то, что было скрыто от других. На напавших на нее англичан он произвел впечатление человека, способного на насилие. С ней же вел себя неизменно нежно и заботливо.

Они иногда спорили, даже ссорились, но Маурицио сдерживал свой горячий нрав и всегда первым шел на мировую, просто сдаваясь. Для него не было ничего хуже ссор с любимой. Он был чутким и любящим и всем своим поведением убеждал Абби в том, что она лучше всех. Он поклонялся ей, благоговея и восхищаясь, даже когда забота о ней превращалась в строгий надсмотр.

Когда Абби была на шестом месяце, Маурицио решил, что им надо перестать заниматься любовью, пока не родится малыш.

Терзаемая желанием Абби умоляла его:

– Доктор говорит, что еще можно!

– Но не доктор, а я отец нашего ребенка. И я решил, что нам не следует этого делать теперь, – твердо заявил Маурицио.

– Но почему? Еще целых три месяца! Вдруг ты… ну…

– Хочешь сказать, что сомневаешься, смогу ли я остаться верным тебе?

– Я не знаю, что мне делать! – закричала Абби.

На миг он разозлился, поскольку никогда не давал ей повода для ревности. Но его гнев растворился в смехе.

– О, перестань! – попросила Абби, несильно ударяя его.

Но он смеялся, бережно сжимая ее в объятиях.

– Моя любовь, я буду вовремя приходить домой каждый вечер. А ты сможешь надевать на меня ошейник и водить по улице, – немного успокоившись, произнес он.

– Чтобы каждый встречный мог сказать, что ты у меня под каблуком? Ну уж нет!

– Мне все равно, кто что подумает. Главное, чтобы ты была спокойна, – серьезно ответил он. – Ты и наш ребенок – моя жизнь.

Маурицио ни на йоту не отступил от принятого решения. Он проводил все свободное время дома. И Абби, разговаривая с другими будущими мамами в приемной врача, все больше убеждалась, насколько ей повезло.

Она продолжала наслаждаться жизнью. Все ей казалось забавным. Даже то, как надо экономить на покупках, чтобы им хватало зарплаты Маурицио, и расшивать старые джинсы по мере того, как она набирала вес.

Именно Маурицио решил, что им пора осесть в одном месте.

– Я хочу, чтобы тебя наблюдал постоянный врач, – сказал он.

Они остановились в Каренне, городке, где Маурицио устроился работать строителем. Влюбленные рассудили, что их вряд ли будут искать рядом с тем местом, которое они покинули, спасаясь бегством. К тому же Каренна показалась им вполне достойной того, чтобы пустить здесь корни. Маурицио сам нашел хорошего врача, сам выбрал курсы для беременных и посещал их вместе с Абби.

Но счастье не может длиться вечно. Иногда Абби казалось, что она израсходовала весь его запас за те несколько превосходных месяцев, что прошли после их поспешного отъезда из Пьомбино…

Особняк Натана Бриджеса, роскошный, с огромным количеством комнат, расположенный в пригороде Лондона, давал представление о его доходах. Званый обед был рассчитан на двенадцать персон – число, позволяющее гостям общаться и одновременно дающее возможность побыть наедине друг с другом.

Арабелла знала, чего от нее ожидают, и оделась соответственно – в короткое красное бархатное платье, которое облегало ее стройную фигуру. Черные шелковые чулки подчеркивали стройность ног, обутых в изящные черные туфли. Сегодня она дала свободу своим длинным густым волосам, струящимся по спине в «естественном» стиле, на который было потрачено три часа в салоне красоты. Массивное золотое ожерелье и серьги, надетые сегодня, были подарком Рона, «в преддверии радостного события», как он выразился.

– Во «Флексионе» высказались неопределенно: приедет то ли президент, то ли его заместитель, то ли исполнительный директор. Но нам удалось выяснить, что это будет именно глава концерна, ради кого Натан устраивает обед, – сказал Рон, когда они сели в машину.

– Какое это имеет значение? – небрежно ответила Арабелла.

– Да уж, верно. Вряд ли найдется мужчина, способный устоять перед тобой. А сегодня тем более. Никогда не видел, чтобы ты выглядела настолько хорошо, – с искренним восхищением произнес Рон.

– Спасибо.

– Но, должен сказать, что мне немного не по себе. Я уже готов приревновать тебя к этому итальянцу, – признался ее собеседник.

Арабелла с недоумением повела бровью.

– А вот это уже совершенно излишне. Я никогда не позволю себе ничего, что недостойно уважающей себя женщины.

Лимузин въехал в ворота и направился по подъездной аллее к ярко освещенному особняку.

Когда они почти приехали, Арабеллу охватило странное, тревожащее чувство, хотя предстоящий прием ничем не отличался от десятков остальных, которые ей довелось посетить.

Дверь особняка была распахнута. Сам хозяин встречал новоприбывших, радушно улыбаясь.

– Рон, Арабелла, как замечательно, что вы пришли! Вы выглядите прекрасно, как всегда. Дорогая, какое чудесное платье…