Текст книги "Жена змеиного короля (СИ)"
Автор книги: Аме Юки
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
– Думаю, все будет в порядке. Я дал ей сильное жаропонижающее средство и оно, слава Гелико, подействовало. Все же людей мы обычно... не лечим. – сказал тихк. – Теперь остается ждать, когда она очнется.
Лицо короля ничего не выражало. Не высохшие пряди волос змеями свисали около холодных глаз.
– Я вас понял, благодарю. – ответил он и легким движением переставил тяжелое кресло к кровати девушки и положив нога на ногу, уселся в него открывая трактат.
Лекарь немного замялся:
– Ваше Величество, здесь будет дежурить горничная и вам необязательно...
– Я подожду здесь. – прилетел ответ из-за исписанных листов.– Горничная пока может удалиться.
– Как прикажете.
Сделав знак притихшей тихке, лекарь подхватил свои вещи, и они вышли из комнаты.
25.
Когда я открыла глаза, то следом сразу подумала, что лучше бы я этого не делала: голова по ощущениям походила на чугунный котелок, такая же огромная, пустая и гудящая. Все косточки ломило, а сил не было даже пошевелить пальцем.
Я немного удивленно повела глазами по комнате: последнее, что я помню, была качающаяся спина Серебряного и непрекращающийся шум дождя. Взгляд медленно скользил по шкафу, стене с цветочным узором и остановился на Кахире, сидящем в кресле и читающем какую-то пачку бумаг, скрепленных сверху. Лоб нахмуренный и лицо такое сердитое.
– Ваше Величество? – спросила я еле слышно. Горло тоже нещадно болело, а в груди горячо клубился кашель.
Король моментально вскинул на меня глаза и посмотрел с откровенной ненавистью:
– Почему вы не сказали, что замерзли? – спросил он, четко разделяя слова, и поднимаясь из кресла. Рукопись была отброшена на сиденье позади.
– Я спрашиваю, почему вы ничего не сказали? – закричал его Величество с искаженным яростью лицом и, не позволяя мне ничего сказать.
Я смотрела на его темнеющую на фоне окна фигуру. Это было слишком для меня. Я была не готова к такой вспышке ненависти и сейчас у меня не было сил, чтобы как-то противостоять или объясняться. Я только отвернула лицо и по щеке покатилась слеза.
На крики сразу прибежал обеспокоенный лекарь, пытаясь урезонить короля, но тот уже быстро развернувшись, выходил прочь из комнаты.
Я сделала пару медленных вдохов, успокаиваясь и поворачиваясь к подошедшему ко мне тихку. Я помнила его по тому случаю, с перевязкой руки. Кажется, его звали Хорел.
Тихк склонился ко мне проверяя температуру:
– Ну вот, жара нет. Хорошо. Я рискнул дать вам свою настойку, но к своему стыду, какими средствами продолжить ваше лечение не знаю.
Я слабо улыбнулась:
– Это обычная простуда, сильная, конечно. Вам не стоит волноваться. Все это только моя вина. Я полежу несколько дней и пойду на поправку, обещаю. Что касается... – я закашлялась, – простите, лечения, то надо много питья на кислых ягодах и... – я задумалась. – Мне кажется, я видела у Профессора в теплице некоторые травы, которые бы мне пригодились: ромашка, шалфей, календула...
Хорел кивнул:
– Я все записал и сейчас же отправлю послание.
Глаза у меня снова начали слипаться, но я еще успела спросить:
– Как давно прибыл отряд? Сколько уже дней прошло?
Лекарь удивленно поднял брови:
– Отряд еще не прибыл, Принцесса. Мы ожидаем его сегодня. А вас привез его Величество ночью. Точнее, вы все прилетели на вашем серебряном кнарке, чем наделали переполох в замке.
Последние слова уже долетели до меня еле слышно. Сознание утопало в озере сна и только мелькнула мысль в изумленном мозгу:
– И как они смогли поладить...чудо...
Выйдя из комнаты, король, продолжая кипеть и на нее, и на себя, отправился на улицу. Видя его состояние, все тихки старались случайно не попасть под горячую руку и быстро отходили подальше с дороги его Величества, которая привела его к конюшням.
Серебряный лежал на траве, положив голову на лапы перед входом в амбар. Подбежавшие конюхи сообщили, что зверь так и не согласился зайти внутрь и ничего не ел с момента их прибытия вчера. Кахир вздохнул и подошел к кнарку. Тот сразу приподнялся и уставился не мигая на мужчину.
– Она в безопасности, но еще некоторое время будет находиться у себя в комнате. Поэтому какое-то время вы не увидитесь.
Дракон прикрыл глаза и заметно расслабил, сжавшиеся до этого в напряжении лапы.
– Но кто бы знал, как же она иногда выводит из себя! – закричал король в небо, отпуская свой гнев и прибавляя что-то нецензурное на змеином.
Серебряный кнарк повел флегматично бровью и фыркнул, как бы соглашаясь со словами тихка. А последний уже, тяжело дыша, мерил большими шагами поляну перед конюшней. Но услышав красноречивое фырканье в ответ, повернулся к дракону и сказал с хорошей долей самоиронии в голосе:
– Я уже разговариваю с кнарком! Что дальше...
Серебряный кнарк проигнорировал обидное замечание и, поднявшись, удалился в свой загон.
Кахир остался один.
Следующие несколько дней я провела в постели. Постепенно сон нормализовался, и днем я могла немного читать книги, принесенные мне из библиотеки, пока лекарь не делал строгие замечания о необходимости отдыха или разговаривала с Дором, когда тот находил несколько свободных от кухни минут и лично приносил мне ягодный морс в высоком кувшине, отвар из ромашки, присланной из Университета или горячее молоко с медом на серебряном подносе. К молоку всегда прилагалась воздушное печенье из бисквитного теста в форме сердца.
Обожаю нашего Дора.
Мы вместе смеялись над моими рассказами о том, как прошла первая встреча с великолепным Огуфом. И о его реакции на мое "фееричное" появление в усадьбе принцев. О странных словах повара о даре слова, я не стала рассказывать. Они были немного пугающими и, как мне кажется, накладывали на меня дополнительную ответственность. Время покажет.
Мы смеялись до тех пор, пока у меня не начинался кашель и Дор, махая пухлыми руками и приговаривая, что мне надо отдыхать, не отправлялся обратно в свои кухонные владения.
Как я и предполагала, выздоровление проходило по обычному послепростудному пути. Было обидно находиться в душной комнате, но я понимала, что виновата в этом сама. А точнее моя неловкость, гордость и некая застенчивость. Горючая смесь.
На одно утро у нас была запланирована лечебная процедура, направленная против кашля.
И вот, намазанная слоем жира с добавлением горчицы по спине, я лежала на животе вытянув руки вдоль тела, стараясь не шевелить конструкцию из полотенец, одеял и пледов на моей спине. Припекало.
И-за того, что я не сколола волосы, они крылом накрыли мое лицо, повернутое боком на подушке.
– Вита! – попросила я горничную, услышав шаги. – Пожалуйста, поправьте мне волосы, а то очень щекотно.
Я почувствовала мягкое прикосновение к лицу, и сбежавшие пряди были заложены мне за ухо. Я открыла глаза начиная произносить слова благодарности:
– Спасибо вам больш...
Но обнаружила короля, который усаживался в кресло рядом со мной. Мы не виделись все это время. И сейчас: эта моя несуразная поза, эти одеяла...
Да, терять больше нечего.
Он некоторое время молчал, но потом все же сказал:
– Я прочитал трактат о человеческом строении.
Сразу вспомнилась та пачка листов, оставшаяся в кресле после его последнего визита. Я ее потом пролистала, но все записи были на змеином, правда имелись "интересные" картинки.
– Людям нельзя перенагреваться, – продолжал Кахир свою речь, – охлаждаться и вы можете умереть от заражения крови, уколовшись об простой гвоздь. Как вы вообще решаетесь из дома выйти?!
Я не смогла сдержать смеха, глядя на его искреннее негодование и затряслась вместе с горой одеял:
– Ох, простите... да это все так. Но, наверно, поэтому мы сильнее ценим каждый прожитый день. И радуемся жизни вокруг: природе, животным, цветам. – я уже мягко улыбалась. – Закатам и рассветам. Всему, как бы недолговечно оно не было, включая нас самих.
Король подставил руку под подбородок и немного обдумал мои слова, впрочем, не поделившись вслух своими мыслями и продолжил:
– Севил, Льен и Профессор передают вам, цитирую " множественные приветы и пожелания выздоровления, несмотря на угрюмого, вы поняли кого, рядом".
Я тихонько хихикнула, представив их дорогие лица в этот момент.
– Я с трудом отговорил их от приезда сюда. – вздохнул его Величество. – Только этого не хватало.
– Мне очень жаль, что я заставила всех волноваться. Я не хотела, чтобы так вышло!
– Мда... – прокомментировал мои извинения Кахир, но добавил. – Также, Профессор просил вам передать, что он в восторге от ваших записей и надеется в дальнейшем выпустить их в виде учебника.
– Правда? – я дернулась, удивляясь, насколько мне позволила это сделать завернутая поза. – Я так рада, что все пригодилось.
Его Величество покачал головой:
– Это еще не все. Профессор не простит не себя, не меня, если не предложит вам пройти удаленное обучение в Университете или хотя бы посетить несколько курсов лекций.
Мне потребовалось пару минут, чтобы понять, осознать, оценить.
– И... вы меня отпустите? – спросила я с сомнением.
– Разве я могу лишить родину столь выдающегося научного таланта! – сказал король немного едко, но потом добавил уже мягче. – В силу того, что произошло ранее, можно было бы попробовать позволить вам взлететь вместе с Серебряным. Так как не остается сомнений в вашей связи. В этом случае, посещение лекций не будет проблематичным.
Моему удивлению не было предела. Даже в самых диких мечтах...
– Что? Вы плачете? – всполошился король, вставая.
Но я улыбнулась:
– Да, то есть, нет. Просто мазь очень жжет. Позовите, пожалуйста, Виту. Я не могу больше терпеть. Это пытка!
– О, Гелико! – засмеялся Кахир с облегчением и пошел звать горничную мне на помощь.
А я все повторяла про себя: взлететь, взлететь...
26.
Еще целый месяц меня не признавали полностью поправившейся, несмотря на мои страстные уверения в обратном. Но этот месяц проходил довольно интересно за счет начавшейся переписки сразу с несколькими тихками.
Мне неожиданно написала Миела и я была этому очень рада. Как рассказала девушка, ее родители были буквально раздавлены случившимся с обоими их детьми. А точнее, полным крушением честолюбивых планов. Но самой Миеле это развязало руки и ее последние письма я уже получала с различных адресов небольших постоялых дворов, где она оставалась на ночевки во время своего путешествия. Я с радостью представляла Миелу, быстро скачущей на кнарке, с волосами, которые больше не было необходимости укладывать, не залитую духами, а свободную и с немного дикой, яркой улыбкой на лице. Может она даже что-то кричала в этот момент, буйное, восторженное.
Льену же я написала сама, не особо надеясь на ответ. Но письмо пришло довольно быстро. И оно изобиловало восклицательными знаками и многочисленными "ха-ха-ха". Интересно, чего стоило шустрому мальчишке сесть за стол и усердно орудовать пером, стараясь не наставить пятен. Пусть, ему полезно.
Также, мы стали поддерживать переписку с Профессором. Его письма всегда были очень добрыми, ироничными и мудрыми. Он советовал мне определенные книги для продолжения самообразования и пересылал все новые вопросы, касающиеся человеческой культуры. Это было немного забавно и интересно анализировать человеческие привычки и обычаи. Но я всегда старалась объяснить именно причины, чтобы смогла сложиться полная картина.
Все же держать меня в условном заточении дальше было нельзя и я, наконец, вырвалась на свободу. Точнее в сады, грядки, леса и везде, куда могла залезть.
Про обещание полета я не забыла и король тоже. Поэтому одним утром я старательнее обычного заплетала косу, стоя перед зеркалом.
На щеках играл немного лихорадочный румянец, а глаза блестели, словно мыльные пузыри на солнце. Я сурово сказала себе, что надо держать себя в руках и отправилась к конюшням.
Все лекции и предупреждения мне уже были озвучены, ноги закреплены специальными ремнями, предназначенными для удержания меня в случае падения. Серебряный красивыми движениями разминал большие просвечивающие крылья. Снизу суетился главный конюх и Бъен, давая последние наставления.
А у меня внутри была какая-то тишина и спокойствие. Я ощущала, как бьется мое сердце, ровно, ритмично и как бьется сердце дракона. Все было правильно в эту минуту.
Короля рядом не было, но я была уверена, что он наблюдает с террасы.
Все разбежались. Я погладила Серебряного по шее и улыбнулась:
– Ну что, попробуем?
Зверь сделал несколько быстрых шагов вперед, потом, совершил плавный прыжок и сильно хлопнул крыльями.
Вших... вших...
Меня обдало потоками воздуха. Я крепко вцепилась в переднюю луку седла. В желудке стало так щекотно.
Мы поднимались, действительно поднимались... все выше.
Признаюсь, было страшно, когда вокруг оказался только воздух, но я вернулась к ощущениям кнарка под своими ногами и мне стало спокойнее.
Я не в воздухе. Я просто верхом на моем Серебряном.
А потом дракон полетел. Я открыла широко глаза, хотя она слезились от ветра и почти боялась дышать. С чем сравнить это чувство? С ликованием, с восторгом, с ужасом и радостью одновременно?
Нет, теперь это чувство называлось "полет". И я знаю, знаю егоооо...
Мы сделали медленный круг вокруг замка и неожиданно зависли. Я очнулась. Серебряный кнарк маша крыльями, слегка повернул ко мне голову и блеснул фиолетовым глазом. Я вначале не поняла, думала, что он проверяет как я, но потом, вдруг, мне стал ясен его вопрос... его предложение.
Я прикрыла глаза и сделала несколько вдохов и выдохов.
– Спасибо тебе... – заговорила я негромко, – спасибо... но я не могу... давай возвращаться.
Дракон смешливо фыркнул и пошел вниз.
Все то время, что мы с Серебряным были наверху, Кахир действительно стоял на террасе, обхватив побелевшими пальцами парапет. Его глаза не отрывались от неба и от черного силуэта. А хвост яростно был по плиткам на полу. Сильнее, еще сильнее! Полетела каменная крошка от треснувших и разлетающихся на куски плит.
Улетает, она просто улетает. Вот именно сейчас.
Брови на золотом лице собрались в жесткую складку, а верхняя губа поползла вверх, превращаю улыбку в оскал.
– Не позволю... не допущууу...
Ставший злым и глухим голос заменился практически шипением. Мужчина не ощущал, как задрожали мышцы в жутком напряжении.
Вот кнарк начал снижаться, ярко блестя чешуей на солнце и, наконец, коснулся земли. К ним сразу подбежали фигурки, послышались возгласы, смех. Король развернулся и быстрым шагом удалился в свой кабинет.
Меня отвязали от седла и помогли слезть, потому что ноги меня не слушались. Но я только смеялась и обнимала Серебряного за шею, повисая на нем кулечком.
– Мы это сделали, представляешь! Мы это сделали!
Хотелось поделиться своей радостью, рассказать и я побежала к террасе. Но там уже никого не было, лишь страшная дыра в полу и разбросанные куски плитки. Увидев все это, я поспешила в замок.
Когда Кахир добрался до своего кабинета, у него вместо дыхания получались хриплые вздохи. А из губ продолжали вырываться шипящие слова:
– Не отпущу... нет... не пущууу...
Сердце билось, как сумасшедшее и внутри клокотала ярость, все сметающая на своем пути, алая ярость. Повернувшись, мужчина, вдруг, словил свое отражение в зеркале. Искаженное золотое лицо с оскалом было ужасно и так напоминало...
– Нет!!! – закричал король и, замахнувшись, ударил кулаком по отражению, превращая его в разлетающиеся жалящие осколки. Сильно царапнуло руку, но он этого не заметил.
Дойдя до дверей королевского кабинета, я постучала и, не услышав ответ, все же зашла внутрь:
– Ваше Величество?
Но увидела его сидящим на стуле посередине комнаты с повисшей вниз головой и закрывающим лицо руками. По одной кисти струилась кровь. На ковре вокруг блестели треугольниками осколки.
Я вскрикнула "Кахир" и подбежала к мужчине.
Тот посмотрел на меня пустыми глазами:
– Я такой же, как и Он. – раздался глухой голос.
Поняв по интонации, кто был "он", я достала платок и хотела приложить его к ране:
– Твоя рука... И ты ошибаешься, ты не такой, как твой отец.
Но король, услышав мои слова, резко вскочил и закричал:
– Ошибаюсь!? Ты не понимаешь! Да я так тебя люблю, что готов сам сломать тебе шею, вот этими руками, чтобы ты никуда от меня не делась!
Я сделала шаг назад шокированная вырвавшимся признанием.
Интересно, он сам понимает, что сейчас сказал?
Но Кахир трактовал мою реакцию иначе. Он едко засмеялся, глядя, как я отшатнулась:
– Что, испугалась? Правильно, только так и можно...
Глупый, глупый!
Я подошла ближе, еще ближе и серьезно ему сказала:
– Так попроси меня остаться, и я буду оберегать тебя... всю жизнь.
Повисла тишина.
Такого я не ожидал. Что она будет прямо и серьезно смотреть мне в душу. Почему ты так смотришь? Почему не убегаешь? Ты...
И только сейчас я понял смысл той фразы, которую произносят уже столько столетий. С бесконечным волнением, страхом или вынужденно, с безразличием...
– Ты... ты станешь моей женой?
Всего несколько слов, но за три секунды у меня внутри все умерло, развеялось в прах и родилось заново.
Я улыбнулась, глядя на ставшее таким беззащитным лицо напротив:
– Мои слова могут вас очень удивить, ваше Величество, но я уже год как ваша жена.
Кахир изменился в лице, но тоже улыбнувшись, мягко, робко, взял мои ладони и закрыл ими свои глаза, чтобы прошептать затем:
– Я так глуп... и слеп, да?
Вот что ему сказать?
Еле удерживая слезы счастья, я ответила с нежным смешком:
– Обещаю, что подумаю над вашим, ранее озвученным, предложением.
Его Величество немного опустил мои ладони, чтобы вопросительно посмотреть на меня.
– ... недолго. – закончила я фразу смеясь.
– Кахир?
– Ммм?
– А на лекции отпустишь?
– Я подумаю над твоим предложением.
– ... вредина!
Финал
О чередное авторское отступление, небольшое, честное слово! Я только хотела сказать спасибо всем, кто вместе со мной добрался до финала. Это было непросто. Честно вам скажу, даже надеясь на хорош ее окончание и имея в голов е каркас всей истории, в какой-то момент я перестала понимать, почему главные герои могут полюбить друг друга. Но сейчас, видя их двоих, стоящих рядом (вы это прочтете ниже) я с улыбкой делаю шаг назад и оставляю их одних.
Еще раз всем спасибо и надеюсь, до скорых встреч!
Свадьба была пышной. Все-таки его Величество решился связать себя узами брака. Чувствуете мою иронию? Шучу, конечно, шучу.
Невеста была прекрасна и ослепительна. Длинный белый шлейф расшитый сверкающими камнями действительно ослеплял. Жених был торжественный и не менее ослепительный. Но, конечно, не из-за наличия шлейфа.
Я прижимала к лицу букет из пионов, которые для меня специально вырастили в теплице Университета. Вдыхая такой знакомы, медовый аромат, мне казалось, что все мои родные сейчас рядом со мной и нежно поддерживают меня.
Дор, будучи моим почетным гостем, благополучно проплакал всю официальную часть, громко сморкаясь в свой любимый кружевной платок. Льен кричал громче всех "Ура! Ура!", не дав садху (местному священнику) красиво договорить последнюю фразу, и осыпал нас с Кахиром маленькими синими лепестками. Сидевший рядом с ним Профессор, вместо того, чтобы осадить мальчишку, с хитрой улыбкой подавал ему все новые кулечки с цветками.
Мы с Кахиром громко смеялись под синим дождем.
Теперь и мой лоб холодил камень в форме застывшей капли, цвета морской волны.
Фьен Унна.
Вам интересно, какова на ощупь чешуя тихков? Она нежная и немного колючая. Такая же, как и их любовь.
