Текст книги "Жена змеиного короля (СИ)"
Автор книги: Аме Юки
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Позже, вечером у себя в комнате, обложившись томами с тем самым законом тихков, я старательно пробиралась сквозь замысловатые формулировки. Мне всегда казалось, что законы пишутся для запутывания людей. Кто, кто это все сочинил?
Одно нелепое условие цеплялось за другое. И часто противоречило самому себе.
Я устало потерла глаза. Ответ нашелся. Даже два. Но радоваться уже не было сил. Теперь можно лечь спать и хорошо, что как оказывается, ситуация может разрешиться и без моего участия.
Бъен благородно и из самых лучших побуждений пытался отговорить меня от посещения суда. Но я настояла.
Зал был полностью заполнен тихками. Судя по дорогой одежде, здесь собралась вся местная знать. Я скромно присела на стул около прохода, чтобы не бросаться в глаза.
На возвышении располагалась трибуна из темно-багрового дерева.
Словно запекшаяся кровь – мелькнуло в голове.
Перед ней было устроено место для обвиняемого, обнесенное невысоким парапетом, высотой по пояс. Наступила тишина. Я осторожно выглянула из-за плеча впереди сидевшего тихка.
Его Величество с невозмутимым лицом занял свое место за трибуной.
Вот и наш судья, да?
Затем привели Льена. Без кричащих украшений и с чистыми пушистыми волосами, принц казался совсем юным. Он дико волновался, но держался прямо. Воспитание обязывает.
Кахир произнес стандартную приветственную речь и зачитал предъявляемые обвинения. Я была спокойна.
Вот, настал тот самый момент
– Есть ли в зале кто-нибудь, кто выступит в защиту обвиняемого?
Я улыбнулась в ожидании докладчиков.
Ну... давайте же...
Тишина.
На смену улыбки пришла растерянность. Повертела головой, разглядывая зал.
Почему? Почему все молчат? Почему никто не поднимает глаз? Что происходит... Даже Севил...
Начавший также озираться с надеждой Льен, вдруг изменился в лице, сник, видимо что-то поняв и опустил голову, судорожно цепляясь за перила. Плечи повисли, из мальчика, как-будто, вынули хребет вместе с остатками мужества.
Ах, да, ведь был приказ не вмешиваться.
Король величественно молчал, соблюдая положенное время.
Я сжала побелевшими пальцами колени, комкая платье.
Вдох. Подняться. Распрямить плечи. Не замечать взглядов. Подойти и встать рядом с юным принцем.
– Я буду держать слово.
Мой голос прозвучал ровно. Спина идеально ровная. Мама могла бы гордиться моей осанкой.
– Принцесса Унна, – голос Кахира был тяжел, очень тяжел, – попрошу вас удалиться из зала.
Тихки вокруг зашевелились.
– Нет. Согласно п.5 раздела 3.17 любой представитель, вне зависимости от расы, может выступать защитником.
Да, мои синяки под глазами появились не без причины. Я прочла... все тома.
Кахир с трудом сдержался и призвал зал к тишине, а затем дал мне свое разрешение:
– Хорошо.
Я собралась с духом и начала:
– Как непосредственный свидетель происшествия, утверждаю, что все произошло случайно. Без злого умысла. Стечение обстоятельств, не более того.
Мой голос смягчился:
– Также прошу принять во внимание юный возраст обвиняемого и вследствие этого простительную неразумность и глупость совершаемых поступков.
Закончив речь, смотрю прямо на короля.
– Отклоняется. – произносит тот, как по писанному, но потом добавляет уже от себя лично. – Возраст не может служить оправданием. Не получив наказания, он не исправится.
Ты...ты...
Опускаю глаза и готовлюсь сделать то, что перечеркнет все возможные контакты с его Величеством.
– Тогда... – вдох, выдох, – я использую свое право "жертвы", в соответствии с п.21 раздела 9.2, и сама определяю меру наказания для моего обидчика.
Стараясь не смотреть в сторону леденящего кровь своим гневом короля, поворачиваюсь к полуобморочному Льену.
– Вы завтра поступаете в мое полное распоряжение. Поэтому буду ждать вас в 9 часов утра у конюшен, в рабочей одежде. На этом все.
Отворачиваюсь от принца и застываю в ожидании дальнейших событий. Капает время.
Кахир медленно встает, плавным движением распрямляет позвоночник и говорит:
– Да будет так, приговор вынесен. Суд окончен.
И добавляет с пугающей, холодной вежливостью:
– А вас, Принцесса Унна, прошу пройти вместе со мной... для личной беседы.
Не глядя ни на кого, я поднимаюсь к королю и захожу в распахнутые передо мной двери, ведущие в комнату, позади трибуны. Король проходит следом.
И двери за нами закрываются.
10.
Когда дверь захлопнулась, я уже не могла видеть того, как Севил подбежал к пытающемуся прийти в себя младшему брату, чтобы обнять его, а потом, отстранившись сказать:
– Ты хоть понимаешь, что тебя сейчас спасли?
Не видела, как Бъен с тревогой на лице быстро подошел к запертой комнате и положил ладонь на дверь. Пытаясь сделать что?
В это время я еще делала те несколько шагов, которые отделяли меня от стоящего впереди стола, одновременно мучительно подбирая подходящие слова. Но, как назло, в голове была пусто.
Остановившись примерно на середине комнаты, я развернулась, чтобы сказать хоть что-нибудь, но была снесена яростью подошедшего ко мне вплотную короля.
– Да что вы себе позволяете! – закричал он, нависая надо мной.
Я отступила назад.
Мамочки... страшно...
– Я ясно приказал никому не вмешиваться! – продолжал он кричать с искаженным от гнева лицом. – О чем вы вообще думали?!
Хотелось сжаться в комок, раствориться, исчезнуть, проклиная себя за вмешательства в чужие судьбы. Но... нет! Чем сильнее на меня давят, тем яростнее я дам отпор:
– Это Вы о чем думали! – заговорила я громким шепотом, делая шаг вперед и тыкая указательным пальцем Кахиру в грудную клетку. – Принц Льен еще совсем ребенок, запутавшийся, заброшенный своими "якобы" наставниками. Вы осознавали, насколько ему было страшно стоять там, перед всеми вами. Да он чуть штаны не испортил!
Король молча терпел мои тычки, но в глазах его грохотал гром и сверкали молнии.
– Что вы хотели с ним сделать, наказать или уничтожить? – продолжала я яростно шептать. – Выставив Льена на плацу, вы бы убили его личность, его душу. Превратили в чудовище! Однажды испытав эти боль и унижение, он бы никогда не оправился и стал бы искать способы причинять страдания другим. Вот об этом Вы подумали?
Я перевела дух и добавила уже спокойнее:
– Пусть лучше денек навоз потаскает. Поверьте, для мальчика его лет, подобное наказание намного будет неприятнее, но намного полезней.
И поставив жирную точку в беседе, вышла через вторые двери в коридор.
Как только дверь за мной закрылась, об нее с грохотом разбилась прекрасная старинная ваза, кинутая рукой разъяренного Величества. В ту же секунду в комнату ворвались Бъен и принц Севил с перепуганными лицами, ища глазами мое бездыханное тело. Король стоял, тяжело дыша, наклонив лицо вниз и упираясь руками в бока. Дыхание с шумом вырывалось из его горла. Затем, он, наконец, обратил внимание на вбежавших тихков и несколько секунд сурово и непонимающее на них смотрел.
– Да чтоб вас! Только не говорите, что вы пришли спасать Ее! – Кахир резко втянул в себя воздух и закатил глаза. – И что, по вашему мнению, я мог с ней сделать? Невероятно... И почему ты еще здесь?
Последняя фраза была уже обращена к мечнику.
– За ней!
– Да, ваше Величество! – замерший было Бъен, развернулся и убежал на поиски подопечной.
– А ты! – король указал пальцем на робко заглядывающего в комнату Льена. – Тебе сегодня очень повезло. Только попробуй завтра опоздать или не явиться. Всё, все свободны!
Кахир устало потер рукой лоб и тяжело опустился в рабочее кресло. Ветер из приоткрытого окна слегка колыхал штору позади него, шурша матерчатым краем по полу.
Оставшийся рядом Севил, начал, как в былые времена, успокаивающее говорить своему лучшему другу:
– Кахир, ты...
Но король отмахнулся:
– Не начинай, пожалуйста. Я знаю все, что ты собираешься мне сказать.
В тот самый момент, когда я вышла из комнаты после разговора с его Величеством, с бешено бьющимся сердцем, о двери рядом со мной что-то громко и неожиданно ударилось. Я дернулась в испуге, обхватив себя за плечи.
Что... что это...
Даже еще не понимая точно почему, я только почувствовала, как по лицу градом покатились крупные слезы. Не пророняя ни звука, я еще некоторое время просто смотрела на дверь. А потом в голове замелькали картинки: летящая на меня плетка, боль; уничтожающие взгляды высокородных тихков в зале; ярость и крик короля... так страшно...
Рыдания начали вырываться из груди. Я побежала.
Коридор, мелькают стены, потом вниз, вниз, ступени почти не видно из-за льющихся слез. Как же больно внутри! Выскочить на улицу, побежать вперед по дороге ведущей в сад, зажимая себе рот ладонью.
От туфель отскакивали мелкие камушки. Длинная юбка заставляла спотыкаться.
Наконец, впереди показался маленький искусственный пруд, окруженный невысокими деревьями.
Я буквально упала на скамью и, прижавшись лбом к коленям, согнулась пополам в болезненной судороге. Тело разрывало на части от рыданий и вырвавшегося крика:
– Ааа-а-а...Аа-а-а...
Что стало той последней каплей, что переполнило меня до краев? Я не знаю. Это уже было не важно.
Догоняющий меня и ничего не понимающий Бъен остановился в нерешительности, примерно в двадцати метрах от пруда. Увидел, как я упала на скамью, сделал шаг вперед, но потом быстро развернулся и побежал обратно в замок.
Через некоторое время, он, почти не стуча, зашел к королю:
– Ваше Величество... принцесса Унна... она...
– Что она уже успела натворить? – сердито спросил Кахир, пытающийся вникнуть в суть текста письма, лежащего перед ним.
– Мне кажется... она плачет.
– Что? – король удивленно поднял глаза. – Она ни разу плакала, с чего бы ей начинать теперь?
Бъен замялся и негромко ответил:
– За последние два дня много всего произошло.
Кахир минуту подумал над услышанным, а потом поднялся:
– Веди.
Все же приступ закончился, и по горячему лицу скатывались лишь последние слезинки, которые я и не пыталась вытирать. Я сидела, чуть наклонившись вперед, с обеих сторон опираясь руками о скамейку. В зеленоватых, темных водах пруда почти не отражались эти странные, чужие для меня небеса.
Не хотелось ни о чем думать или что-то чувствовать.
За спиной прошуршали шаги, и я заметалась в попытке привести в порядок опухшее лицо. Но неожиданно раздавшийся голос короля, все так же исходил позади от меня.
– Почему вы плачете? – невозмутимо спросил он.
Святые Мария и Феодосия, ну что за вопрос?
– Почему? – я невесело усмехнулась не поворачиваясь. – Потому что мне было страшно... очень страшно сегодня. Считайте, что это отложенная нервная реакция.
Король помолчал, но потом произнес:
– Вы ни разу не подали вида.
– Да, – вздохнула я, глядя вперед, – мой отец всегда говорил, что даже если тебе бесконечно страшно, все равно делай все, что можешь и еще чуть-чуть.
– Он мудрый человек.
– Да, он такой. – согласилась я и замолчала.
Вспомнилось, как часто говорил отец мне эту фразу в детстве. Когда я боялась драчливого петуха во дворе или когда боялась учиться плавать... синяя речная вода шумела так сильно...
Но слова его Величества вывели меня из задумчивости:
– Сегодня вы были правы насчет Льена...
Что?!!!
– Я позволил эмоциям взять надо мною верх. – продолжал Кахир свой рассказ. – И, также, вынужден признать, что подвержен приступам гнева, как и мой отец ранее. Это ненавистная для меня отрицательная черта, с которой я борюсь.
Слов для ответа не находилось.
– Поэтому приношу вам свои извинения за то, что повысил сегодня на вас голос.
Не верю, не верю. Он , правда, извин ился ?
Затем, судя по звукам, король развернулся и ушел.
Я сидела, с силой сжав ладони на коленях, и думала о том, что сейчас случилось.
Приступы гнева, у него? Неконтролируемые эмоции ! ? Но как можно было рассказывать об этом так безразлично.
Еще я осознала, что Кахир намеренно не подошел ко мне ближе, так как видимо не захотел ранить женскую гордость. Или ему было противно смотреть на зареванное лицо?
Все очень странно. Лучше, подумаю об этом позже.
Я умылась из небольшого журчащего источника рядом. Разноцветные камушки блестели в ярких брызгах. Ледяная вода смывала остатки испытанного страха и печали.
И затем отправилась к себе, чтобы сегодня уже не выходить больше из комнаты. Завтра будет долгий день.
Да, еще один долгий день...
11.
Когда на следующее утро Льен подошел к конюшне, кстати, ничуть не опоздав, я уже сидела около входа вытянув ноги и прикрыв глаза. Рядом лежал Серебряный. Мы, чуть ли не мурча, грелись на солнышке.
– Это... я пришел. – буркнул юноша.
Я улыбнулась и открыла глаза.
– Хорошо, пойдем.
Кроме нас вокруг никого не было. Я заранее попросила конюхов увести всех драконов, а их самих взять небольшой выходной на сегодня. Так как возражений не последовало, можно предположить, что король не был против моей инициативы.
Что касается серебряного кнарка, то он бы меня просто обфырчал, если бы я предложила ему удалиться.
Пока я вела принца за угол конюшни, где хранился рабочий инвентарь, то не могла внутри себя не улыбаться тому, как забавно Льен выглядел сегодня. Ему выдали те же безразмерные сапоги, что и мне давали раньше, в дождливые дни. Тонкие, цыплячьи ноги болтались по всему голенищу. Большая рубашка, явно с чужого плеча, пузырилась на поясе, раздуваясь, словно паруса корабля. Льен чувствовал себя неуютно, и хмуро запихнув руки с высоко закатанными рукавами в карманы штанов, был похож на колючего ежика.
Эти мальчишки...
Но нельзя отрицать, что я сегодня выглядела не лучше. Мне тоже пришлось просить чужую рубашку, потому что заранее собранный моими родными "королевский" гардероб, не мог похвастаться обилием рабочей одежды.
– Держи, это тебе. – протянула я юноше перчатки, взяв и себе одну пару тоже. – Ты бери тачку, а я прихвачу вилы.
Как-то неловко согнувшись с непривычки и неуклюже раскачиваясь из стороны в сторону, принц покатил одно из своих главных орудий труда на сегодня в конюшню.
Доехав по коридору до противоположной стены амбара, Льен остановился и вызывающее глядя на меня спросил:
– Я, что, должен копаться в навозе?
– А ты бы предпочел сейчас получать свои пять ударов кнутом? – невозмутимо парировала я.
Он не нашелся с ответом, лишь промелькнул испуг в раскосых глазах.
Так не пойдет, надо быть терпеливее.
– Хорошо, вот тебе вилы. Начти с этих загонов. Надо стащить грязную солому в одну кучу, чтобы потом вывезти ее в яму для компоста. А я пока выкину остатки еды из кормушек.
Льен сжал обеими руками черенок от вилл и нахмурился.
– Зачем ты это делаешь? Дала задание и можешь уходить!
Я удивленно оглянулась на принца:
– Одному здесь не управиться, да и чтобы тебе не было скучно!
И засмеявшись над тем, как моментально вспыхнули его щеки после моих слов, зашла в ближайший загон.
Первые часы работы давались Льену не легко. Он то зажимал нос из-за "тошнотворной вони", то громко ругался, наступив ногой во что-то...неприятное и долго не мог приноровиться к тяжелым вилам, несколько раз стукнув себя по лбу рукояткой.
Я оставалась глуха к его бурчанию и причитаниям. Только спрашивала:
– Готово? – когда набиралась достаточно большая куча мусора и держала тачку, пока бурлящий от недовольства юноша, накидывал в нее солому.
В целом, дела у нас продвигались неплохо. Чистое сено приятно скрипело под ногами. Чтобы не терять времени даром, я заменила уже пожеванные драконами веники из трав и местной хвои на свежие, от чего по всей конюшне разнесся приятный, пряный аромат.
Вдруг в дверях показался Бъен. Принц поднял голову и едко заметил:
– Охранника прислали. Не доверяют!
Я тоже посмотрела на казавшуюся абсолютно черной фигуру мечника на фоне ярко освещенного прохода:
– Нет, это они следят. Но не за тобой, а за мной. Боятся, что убегу и устрою политический скандал.
Льен удивленно взглянул на мое резко похолодевшее лицо с закрытым выражением и хотел что-то добавить, но я быстро встряхнулась и сказала уже с улыбкой:
– Не обращая внимания. Я сейчас.
И пошла к зовущему меня по имени Бъену.
– Принцесса Унна... – начал он.
– Да.
– Уже время обеда. Мы ждем вас вместе с принцем Льеном в замке.
Я внимательно осмотрела мой измазанный наряд и посмеялась.
– Нет, только не в таком виде. Попросите, пожалуйста, прислать нам обед сюда и еще, если можно, ненужное покрывало или скатерть, чтобы постелить его на траву.
– Хорошо. – Бъен кивнул и быстрым шагом направился обратно.
А я подошла к лежащему на боку кнарку.
– Ну, как ты здесь, дружок?
Он открыл один глаз и лениво пошевелил кончиком хвоста.
– Да ты отлично устроился! Я вот сейчас схвачу тебя за пузо и будешь тогда у меня знать!
Застывший в изумлении Льен, широко распахнув глаза, наблюдал как огромная, блестящая на солнце туша, уворачивается от щекотки, извиваясь всем длинным телом.
Бъен вернулся очень быстро и, передав мне корзину с провиантом и аккуратно сложенную разноцветную ткань, сказал, что будет здесь рядом, за углом. Я поблагодарила его и отправилась звать мелкого принца.
Он вышел, недовольно жмурясь от солнца и разминая затекшие плечи.
– Ваше высокоблагородие, – произнесла я, понизив голос, – прошу откушать!
Но сразу рассмеялась и добавила:
– Только сначала нам надо умыться.
На свету наши чумазые с Льеном лица смотрелись еще забавнее.
– Держи мыло крепче, так... ну наклонись сильнее, забрызгаешься же! – давала я указания принцу, поливая его из ковшика прохладной дождевой водой из бочки, пока он намыливал лицо и почерневшие руки.
Вода с него стекала угольно черная. Перчатки, похоже, не спасли.
– А теперь, мне! – попросила я Льена, передавая ему ковшик.
Наплескавшись в воде, я повела его и Серебряного на холм под наше дерево. Юноша с опаской косился на следовавшего за нами с топотом зверя.
Я поспешила успокоить принца:
– Не бойся, Серебряный очень хороший.
Мальчишка вспыхнул и буркнул отворачиваясь:
– Ничего я и не боюсь.
– Как скажешь. – улыбнулась я и передала ему покрывало. – Расстели вот здесь, пожалуйста.
Сама же прикрывая глаза от солнца, смотрела на долину внизу: волнами шелестели травы, с деловым видом бегали тихки, чернели крупными точками вдалеке кнарки и... замок.
Пфф...
– И вот настало самое прекрасное время суток! – сказала я, расставляя наш обед. Следующие двадцать минут ничего было слышно, кроме хрумканья, хруста хлебных корочек, звона вилок и довольного сопения.
– На улице все кажется вкуснее, правда? – спросила я чуть погодя.
– Угу. – сонно ответил Льен вытягиваясь на траве. Но потом он посмотрел на меня и задал мучавший его вопрос:
– Почему Бъен назвал тебя королевой?
Я прислонилась спиной к теплому дереву и устало ответила:
– Потому что я жена твоего короля.
Мальчик изумленно поднял брови:
– Но ведь свадебного обряда не было!
Я перевела взгляд на замок, чтобы потом чуть слышно и обреченно произнести:
– Да, да... обряд... конечно...
– И вообще, – принц не унимался, – ты не похожа на королеву.
Последняя фраза заставила меня искренне рассмеяться.
– А какие они, королевы? С кучей слуг и в пышных юбках? Послушай, я ведь не дитё, чтобы меня купали и одевали. Я хочу сама раскладывать свои вещи и знать потом, где и что лежит. Руки и ноги у меня тоже есть. А делать что-то самой намного веселее. Ты не согласен?
– Я... не знаю. – ответил потупившись Льен.
Поднявший голову Серебряный несколько раз ткнул носом мою кожаную сумку на длинном ремне, которую я прихватила вместе с собой.
Я вопросительно посмотрела на кнарка:
– Что, сейчас?
Дракон выразительно фыркнул в ответ.
– Хорошо, хорошо. – улыбнулась я. – Так и быть. Располагайтесь удобнее.
И достав книгу, раскрыла ее на коленях. Взгляд мальчика выразил недоумение, но он тактично промолчал.
Ничего не объясняя я продолжила чтение ранее начатых героических рассказов, увлеченно погрузившись в мир храбрых поступков, благородных воинов и их добрых деяний. Перевернувшись на живот и подперев руками подбородок, Льен с блестящими глазами лежал и слушал, как разносится мой голос, все дальше и дальше. Принц то хмурился, то наоборот загорался в опасных и волнительных местах повествования. Кем он сейчас видит себя в своем воображении?
Примерно через полчаса я захлопнула книгу и сказала:
– На сегодня все. Надо еще закончить работу. А то мы совсем разомлеем и заснем.
Как будто еще пребывая в мире фантазий, Льен медленно поднялся, морщась от неприятных ощущений в непривычных к физической работе мышцах, и потянулся.
Потом без просьбы помог убрать посуду и неожиданно сказал, косясь на мою левую руку:
– Я дальше все сам сделаю. Тебе ведь нельзя напрягаться. И... я не хотел, чтобы все так вышло... тогда.
Легко улыбнувшись, я начала спускаться с холма, крикнув смешному мальчишке:
– А я знаю!
12.
Когда мы закончили с уборкой, на небе уже начали появляться сиреневые разводы. Солнце медленно опускалось к горизонту, придавая всей долине загадочный и неземной вид. Из травы вылетели маленькие жучки со сверкающими брюшками и, собравшись в яркие облачка, перелетали с одного куста на другой или облепляли целое дерево, превращая его в зимнее чудо. Воздух постепенно становился прохладным.
Обычно, в это время, Бъен мягко, но настойчиво загонял меня в замок.
Неблагодарная у него работа... нести за меня ответственность.
Мы с Льеном, безумно усталые, но ужасно гордые стояли перед конюшней.
Я повернулась к мальчику:
– Да ты оказывается большой молодец! Спасибо за работу.
Он немного покраснел, но было заметно, что принц и сам был доволен тем, что не сдался и довел все до конца.
– Осталось только убрать инструменты, и мы будем свободны, как птиички. – звонко протянула я последнее слово.
Пристраивая протертые от грязи вилы на место, я заметила, как недалеко от нас прошли несколько местных работников, неся в руках что-то белое или даже бежевое, но, несомненно, пушистое. И вроде бы, я слышала тонкое пищание.
– Ты это видел? – спросила я Льена.
Он обернулся и спокойно сказал:
– Это наверно, маелей обратно понесли. Их же на ночь собирают.
– Маелей? – удивленно переспросила я глядя на юношу. – А что это?
Теперь уже удивился он:
– Ну, маели! Как можно о них не знать? Их утром выносят на грядки, где они весь день едят всяких жуков, а вечером забирают обратно. Они еще глупые такие. Дети часто дразнят друг друга: "Маель! Маель! Глупый как маель!".
– Я должна их увидеть! – засверкала я глазами в предвкушении и потащила Льена в том же направлении, куда проходили тихки.
Мы немного прошли назад, где располагался маленький домик, напоминающий мне наши курятники. Рядом с ним, в траве, была огорожена низким деревянным заборчиком территория в форме квадрата. А внутри...
Ааа... я сейчас умру на месте! Никогда не видела столько милоты! Даже спина зачесалась.
Как описать это чувство? Вот вы держали когда-нибудь в руках цыпленка? Такой крошечный, хрупкий, пушистый. Боишься ненароком сжать слишком сильно пальцы, и щемит от нежности в груди.
Так вот, умножьте это чувство в несколько раз! Потому что в загоне шумело, подпрыгивало и шуршало целое море белого пуха.
Но это были не птицы, а маленькие зверьки с огромными глазами, словно блюдца, с небольшими хвостиками, черными носами и... они такие круглые и пушистые!
Приглядевшись лучше, я заметила, что вместо передних лапок, у них было нечто напоминающее меховые крылышки, но слишком маленькие для полетов.
Я стояла задыхаясь около загона:
– Почему? Почему мне никто о них не рассказывал?
– Да о чем тут рассказывать? Простой способ борьбы с вредителями в огороде.
– Неужели они тебя совсем не трогают? Не верю
Льен с деланным равнодушием посмотрел вниз:
– У нас с ними только дети играют.
– Как? – я охнула. – Так их можно трогать? Пошли!
И схватив не успевшего ничего ответить принца за руку, перемахнула вместе с ним за забор. Мы шлепнулись попами на землю, но честное слово, никого не задавили.
Маели сначала подпрыгнули и запищали в испуге, но потом облепили нас с ног до головы.
Я захохотала:
– Щекотно!
А оглянувшись на Льена, засмеялась еще сильнее: пушистые зверьки сидели уже у него и на плечах, и на голове, свесив хвосты, а у самого мальчика было такое брезгливое и удивленное выражение. Неожиданно к нам сбоку наклонилась любопытная серебряная морда, с целью разведать обстановку.
Я взяла одного маеля и посадила его на самый верх длинной роговой пластины, идущей ото лба к носу дракона. Зверек хлопнул глазами и, крикнув "Пиу!", скатился по ней вниз в загон. Серебряный немного скосил глаза и пару раз чихнул от мягкости меха.
Все маели зашумели, и вот уже несколько смельчаков высоко подпрыгнув сначала на забор, а потом на плечо кнарка, забрались к нему на голову и, воинственно пропищав "Пиу-пиу", покатились с горы.
Я булькнула от неожиданности. А Льен все так же продолжал молча сидеть рядом.
Между тем зверьки выстроились в белую колонну и стали пушистым ручейком проделывать вышеизложенный путь. Забор, плечо, голова, спууск!
Надо было видеть выражение морды кнарка! Это просто нечто!
Я не выдержала и захохотала в полный голос, было слишком смешно, но тут, сбоку, раздался хохот еще более громкий и звонкий чем мой. Я посмотрела на Льена. Тот сидел, закинув голову назад, и смеялся буквально взахлеп, нестерпимо, как настоящий пятнадцатилетний мальчишка, а не как избалованный чурбанчик.
А рядом с ним, прижавший к заборчику и, не участвуя в общем веселье, находился небольшой маель теплого апельсинового цвета.
– Что с тобой дружок? Хочешь подружиться? – потянулась я к зверьку и, взяв его в ладонь, пересадила на плечо к принцу. Маель пискнул и как-то совсем нежно прильнул к щеке мальчика. Льен сначала умолк, ощущая пушистость около лица, но потом снова взглянул на хмурого и терпеливого дракона, со скользящими по носу зверьками, и, не удержавшись, залился смехом.
Вот в таком обаятельном виде нас и застали его Величество и принц Севил, которые вышли на поиски. Король как всегда был невозмутим, а вот на лице Севила эмоции сменялись одна за другой. И испуг от того, что опять что-то случилось, и облегчение, и последовавшая радость, а потом изумление, восторг и бесконечная заботливая нежность глядя на то, как ярко смеется этот мальчик. Единственная семья принца Севила на сегодня.
Когда мы сняли с себя маелей, правда я так и не смогла отпустить одного из них и прижимала пуховой комочек к себе, и немного пристыженно вылезли из загона, нам рассказали, что планы принцев неожиданно изменились, из-за пришедших из дома новостей и молодым людям придется выехать прямо сейчас.
Я немного расстроилась и Льен, кажется, тоже.
Стоявший напротив меня Севил поклонился и сказал, что ему очень жаль, что нам не удалось пообщаться, но он с радостью будет ждать нас в гости.
Льен чуть ли не запрыгал:
– Да, да! Обязательно приезжайте. Я столько всего покажу!
Загоревшись этой идеей, я тоже было начала говорить с блеском в глазах:
– Я бы очень хотела... – но потом осеклась, глядя на короля.
Мечтай... мечтай...
И любезно добавила:
– Спасибо большое за приглашение.
Еще раз поклонившись, оба принца направились к замку.
Мы с королем остались около загончика. Я оглянулась назад. Там, в щелочку в заборе, печально выглядывал тот яркий зверек, ранее обнимавший Льена.
Впихнув своего белого маеля в руки королю и подхватив желтушного, я побежала вслед за принцами, крича на ходу:
– Льен! Лови!
А потом, с силой замахнувшись, запульнула вперед пушистое солнышко.
– У-и-ии...– запищал зверек растопырив в полете свои лапки-крылышки.
Мальчик подпрыгнул, обеими руками поймав маеля и очень изумленно, но радостно прижал его к себе.
Я вскинула высоко руку и помахала:
– До свидания!
И радостно улыбнулась, увидев две машущие руки мне в ответ.
13.
Когда я вернулась обратно, его Величество стоял на том же месте, будто и не шевелился, с непроницаемым лицом и держа прямо перед собой на расстоянии вытяной руки моего белого маеля.
Ой-ой, я пихнула зверька Кахиру совсем неосознанно. И вот теперь это лицо.
Сам же маель радостно висел, размахивая пушистым хвостом и высовывая розовый язычок, как бы пытаясь облизать это золотое существо перед ним за нос.
– О, благодарю. – сказала я с улыбкой, спокойно забирая зверушку и начиная гладить его за ушками.
Его Величество вздохнул, но промолчал.
– Так хочется забрать тебя с собой. – прошептала я маелю, глядя в огромные глаза. – Но это будет неправильно. Беги к друзьям!
И опустила пушистика в загон.
– Я смотрю, этот кнарк поправился. – неожиданно произнес король указывая на дракона. – Кажется, вы называете его Серебряным.
Я напряглась и осторожно ответила:
– Да, вы правы.
Только посмей!
– В таком случае, вы могли бы попробовать его оседлать и, если не возникнет проблем с обучением навыкам езды, то Бъен, в будущем, показал бы вам окрестности, недалеко от замка, разумеется.
Вначале я только успела подумать о том, что это была наверно самая долгая речь его Величества за все время нашего знакомства, а потом до меня дошел смысл сказанного и в голове замелькали столь влекущие картинки: лес, дороги, ветер, поля и...
Но взглянув на стоящего рядом кнарка я ответила:
– Это невозможно. Я не одену на него седло.
Иначе, чем я лучше...
Король приподнял брови.
– Мне казалось, что вы нашли с ним взаимопонимание.
– Да, именно поэтому. – согласилась я, протягивая руку чтобы погладить Серебряного. Но дракон не позволил мне этого сделать, а наоборот, сам с силой пихнул носом несколько раз в плечо.
– Что? – я удивилась. – Что ты делаешь?
Кнарк пофырчал в ответ и как-будто закатил глаза, негодуя на непонятливую меня.
– Ты... – я запнулась, – ты хочешь покататься вместе со мной?
"О, неужели ты догадалась!" – выражала его морда.
– Я...я с радостью, – шепнула я прижимаясь лбом к дракону и обхватывая его за щеки с обеих сторон. – ... правда-правда.
Легкий ветер обдувал наши фигуры.
– Тогда я отдам распоряжение начать с завтрашнего дня ваши тренировки. – разрушил король своим замечанием возникшую идиллию.
Но я только улыбнулась:
– Хорошо, спасибо большое.
Когда на следующее утро я подошла к конюшне, на поляне перед ней было многолюдно, точнее это впечатление производили несколько стоявших рядом крупных кнарков. Среди них был и Серебряный. На каждом драконе была закреплена сбруя, из выделанной прочной кожи с длинными поводьями, а также одето седло.
Ко мне подошел пожилой тихк и представился:
– Доброе утро, принцесса Унна. Меня зовут Фолк и я главный конюх. Сегодня я расскажу вам о том, как правильно и безопасно ездить на кнарках.
Я старалась внимательно слушать, но видневшийся впереди Серебряный, покрытый ремнями, не давал мне покой.
– Простите меня. – перебила я Фолка и подбежала к серебряному кнарку:
– Ты точно этого хочешь? Скажи мне! – взяла я его за колючий подбородок.
Дракон посмотрел на меня долгим взглядом глубоких фиолетовых глаз и согнул задние ноги в коленях, опускаясь на землю, как бы приглашая занять место на его спине.
