Текст книги "Мятежная леди"
Автор книги: Аманда Скотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 9
Керкхилл злился. В утренней поездке с Эвартом он мало что увидел из владений Джардинов, куда меньше, чем планировал. Просто он решил составить компанию Фелине, успокоить ее после происшествия с собакой старого Джардина. Но причина, понял он, не только в этом. Ему внушало опасение настроение Фионы.
Прибытие дяди и сестры положило конец его намерениям продолжить после дневной трапезы объезд земель в сопровождении Эварта.
– Я думаю, ты должен кого-нибудь послать к леди Фионе, чтобы ей сказали, что приехали гости; – напомнила Нэн. – Разумеется, это ее обязанность приветствовать гостей!
– Разве я не оказал вам достойный прием, Нэнни? – мягко поинтересовался Керкхилл.
Устремив на него лукавый взгляд, сестра тряхнула головой. Но ему не было суждено узнать, что она собиралась ответить, потому что в зал влетела Фиона. Поверх серого платья она набросила ярко-красную шаль и выглядела просто чудесно. Она быстро шла к их столу, с высоко поднятой головой, сверкая глазами, а щеки ее алели, почти как шаль.
Керкхилл встал, терпеливо дожидаясь, когда она подойдет.
Невозмутимо выдержав ее гневный взгляд, он сказал:
– Как видите, миледи, у нас гости. Позвольте вам представить моего дядю, сэра Джеймса Сейтона из Лотиана, и мою младшую сестру Анну Сейтон.
– Добро пожаловать в Спедлинс, – сказала Фиона, приветствуя обоих вежливым кивком. – Рада вас видеть. Однако мне хотелось бы сказать вам пару слов, Керкхилл, если не возражаете.
– Боже правый, у вас такой раздраженный вид! – сказала Нэн. – Что-нибудь случилось?
И только теперь Керкхилл смог отвести взгляд от Фионы, чтобы заметить, наконец, что в дверях маячит Ход. Фиона метнула в Нэн убийственный взгляд:
– Боюсь, разговор не предназначен для посторонних ушей или всеобщего обсуждения. Керкхилл?
– Да, конечно, я иду, – отозвался он.
Извинившись перед присутствующими, он торопливым шагом пошел за Фионой.
Ход ждал на месте, храня молчание.
Подойдя к Ходу, Фиона зло, вполголоса, сказала:
– Он донес эти ужасные слухи обо мне до самого Дамфриса, а теперь издевается надо мной, рассказывая, что тамошний шериф имеет обыкновение вешать женщин, которые убили своих мужей! Я не потерплю его больше в этом доме, Керкхилл. Ему придется убираться.
Керкхилл сказал:
– Ты слышал, что сказала миледи, не так ли, Ход? – Управляющий кивнул, и Керкхилл продолжил: – Что ты скажешь на ее обвинение?
– Милорд, я не сделал ничего такого, за что бы мне следовало просить прощения. Наверное, я не так выразился, вот леди Фиона и приняла мои слова за дерзость. Я хотел всего-навсего поделиться новостью, которую услышал от одного человека. Ложные обвинения, возможно, уже долетели до ушей шерифа Максвелла. Говорят, он особо не церемонится. Боюсь, его заинтересует то, что болтают о нашей госпоже.
– Ясно, – сказал Керкхилл.
Он отметил, как ощетинилась от негодования Фиона, выслушав правдоподобное, но слишком уж благовидное объяснение Хода. Тем не менее, Ход, казалось, говорил искренне, а она очень болезненно реагировала на все, что бы ей ни сказали. Хорошо, что в первую встречу он узнал, что она умеет вести себя очень сдержанно. Иначе принял бы ее за истеричку. Керкхилл видел, с какой уверенностью и теплотой держит она себя с детьми. Случалось ему также быть свидетелем гневных вспышек, но и тогда Фиона, казалось, была намного спокойнее, чем сейчас.
Мрачно взглянув на него, она сказала:
– Все было совсем не так.
– Если угодно, мы поговорим об этом позже, миледи, – ответил он. – А сейчас послушай, что я скажу тебе, Ход. Шериф пусть как хочет, но леди Фиона останется в безопасности под моей защитой. Я благодарен тебе за беспокойство и уверен, леди Фиона тоже его оценит, когда обдумает на досуге. Однако на будущее – не трудись делиться с госпожой своими тревогами, обращайся лучше ко мне.
– Как прикажете, милорд, – ответил Ход, поклонившись. Потом, обращаясь к Фионе, добавил: – Прошу прощения, миледи, если оскорбил вас. Говорю вам правду – и в мыслях не держал, что вы можете расстроиться.
– Я тебе не верю, – возразила Фиона.
– Можешь идти, Ход, – велел Керкхилл. – Но помни то, что я тебе сказал.
Еще раз поклонившись, Ход повернулся и вышел.
– Вы обещали, что не станете держать его в управляющих, если он будет плохо работать, – напомнила Фиона. – Но теперь я просто не желаю, чтобы он тут был, вот и все.
– Я не стану прогонять человека лишь из-за простого недоразумения, – возразил Керкхилл. – Однако полностью согласен, что ему не следует общаться с вами непосредственно. Этого легко избежать – отдавайте распоряжения через меня. Но, если говорить честно, – добавил он, видя ее неодобрение, – он не осмелился действовать в обычной грубой манере. Думаю, что он старается свыкнуться со своим новым положением в доме. И вы не должны считать, что я столь опрометчиво пренебрегаю вашим мнением. Я видел, с каким негодованием вы слушали его объяснения. Считаю, что вы не преувеличили, описывая произошедшее, – вы видели его именно так. Но с другой стороны, вам следует понимать вот что: собеседники отнесутся к вашим жалобам не так серьезно, как хотелось бы, если увидят, что вы гневаетесь.
– Хотите сказать, что я становлюсь истеричкой?
– Да, – ответил он, глядя ей в глаза. – Вам следует держать себя в руках. Я знаю, вы умеете быть сдержанной и рассудительной. Но в последнее время спокойствие дается вам с трудом.
Фиона вздохнула:
– Ваша правда. Иногда я сама себя не узнаю! Как будто смотрю со стороны, как совершенно не знакомая мне Фиона кричит на людей, точно мегера.
– В вашей жизни произошли большие перемены, – спокойно напомнил ей Керкхилл. – Пройдет немало времени, прежде чем вы свыкнетесь с тем, что потеряли мужа и свекра, получили опекуна и родили крошку сына. И все это за какой-то месяц! Мне кажется, что вам все же могла бы помочь Элиза, сестра Джейн. Она могла бы стать кормилицей, хотя бы на ночь, чтобы вы могли спокойно отдыхать.
Фиона уставилась себе под ноги, потом снова посмотрела на Керкхилла.
– Я подумаю, – пообещала она.
– Хорошо. А теперь вам следует пойти и должным образом поприветствовать моего не в меру сговорчивого дядюшку и дерзкую сестру. Но сначала скажите – не хотите ли, чтобы Нэн извинилась за недопустимый вопрос? Знаете ли, она обожает говорить такие вещи, но лишь затем, чтобы посмотреть, какова будет реакция.
– В самом деле? – сухо отозвалась Фиона.
– Именно. Отец сурово покарал бы меня, вздумай я вести себя подобным образом. А в сестре это казалось ему забавным. Потом ему перестало так казаться, но было поздно – это вошло у нее в привычку. Я пытался ее усмирить, и, казалось, небезуспешно. Но теперь, когда меня нет дома, при попустительстве матери и дяди Нэн закусила удила.
– Помилуйте, сэр, вы уехали всего лишь несколько дней назад!
– Но вы видите, с каким рвением дядя Джеймс исполняет мои наказы. То есть он, в общем, не обязан мне подчиняться, хотя я считаюсь главой семьи. Он был прославленным воином, когда меня только-только посвятили в рыцари. Так что это моим долгом было подчиняться ему. Теперь вы видите, в каком я затруднении. Я просил его присматривать за мамой и Нэн. Вместо этого он привозит сестру сюда. В данном случае этот человек просто безнадежен.
К удивлению Керкхилла, Фиона улыбнулась. Казалось, это признание ее искренне позабавило. Его брови взлетели вверх, а она рассмеялась.
Чудесный смех; жаль, что она смеется так редко!
– Говорить гадости лишь затем, чтобы понаблюдать, какая будет реакция, – мое любимое развлечение в прошлом. Знаете, я чаще была наблюдателем, чем активным участником событий в доме. Никто не обращал на меня особого внимания, ведь я не была долгожданным сыном-наследником.
– Ваша сестра испытывала те же чувства, что и вы?
– Не знаю, что она чувствовала. Мейри редко выставляла чувства напоказ, а я была столь же откровенна в высказываниях, как и ваша сестра. Мне казалось, что я поступаю правильно. Но теперь вижу – не так уж это приятно. Нэн не нужно извиняться, сэр. И вам тоже.
– Может, вы сумеете на нее повлиять? Боюсь, я не справляюсь.
Глаза Фионы заблестели, и она опять улыбнулась:
– Попытаюсь.
Керкхилл предложил Фионе руку, чтобы проводить к гостям, в душе надеясь, что добился от нее некоторого взаимопонимания. Ему хотелось, чтобы она ему доверяла. Но Фиона пока не была к этому готова. Говоря по правде, Керкхилл сомневался, что она вообще может кому-то доверять. И, зная ее мужа и свекра, он никак не мог ее в том винить.
Нелегко с ней сблизиться, но именно этого Керкхилл и хотел. Не только потому, что так было бы проще обоим. Он понял, что находит их беседы – даже словесные баталии – крайне вдохновляющими.
Фиона от души наслаждалась обществом гостей. Сэр Джеймс понравился ей с первого взгляда. Очевидно, он был заправским волокитой и решил испытать свое искусство на Фелине. Та смеялась, приводя его в восхищение. Он пытался флиртовать – весьма сдержанно – и с Фионой и дважды заставил ее рассмеяться.
Но в отношении леди Анны – Нэн, как именовал ее Керкхилл, – она еще не определилась.
Фиона наблюдала за ней во время ужина. Неужели в возрасте Нэн она была столь же глупа? Да нет, еще глупее, раз сбежала с Уиллом. Нэн с восторгом обсуждала с Фелиной новую моду, и мать то и дело улыбалась ей. Когда-то и Фионе нравились подобные разговоры. Но сейчас ей было не до моды.
Фиона все еще злилась из-за Хода и, невзирая на уверения Керкхилла, чувствовала, что он больше верит Ходу, а не ей.
Однако он был прав, выговаривая ей за то, что она слишком быстро впадает в раж. Когда Керкхилл описывал идеальную, с его точки зрения, манеру поведения, ей представлялась сестра Мейри – уж она-то всегда оставалась спокойной, что бы ни случилось. Однако Фиона знала, что ей не побороть свою натуру. Она такая, какая есть. Ей остается одно – носить маску напускного спокойствия.
Следующие три дня протекли без всяких происшествий. В субботу Фиона с радостью узнала, что Нэн обожает ездить верхом не меньше ее самой.
– Я не могу пока сесть на лошадь, – сказала Фиона, когда они с Нэн прогуливались по двору. – Но возможно, очень скоро вернусь к обычной жизни.
– Вы поразительно быстро восстановили фигуру, – заявила Нэн, оглядывая Фиону. – У моих сестер на это ушло несколько месяцев. А Маргарет вообще ужасно располнела и с каждым новым ребенком становилась все толще.
– И сколько их у нее?
– Пока трое. Но я сомневаюсь, что она способна влезть хоть в одно старое платье, которое носила до того, как родила первенца.
– Да. Хорошо, что мне впору старые платья, – призналась Фиона. – Ведь мне больше нечего носить.
– Помилуйте, но почему же вы до сих пор не послали за портнихой, чтобы нашить новых нарядов? Я всегда так делаю, когда мне надоедают старые. Потом сообщаю дорогому Дикону. Он, правда, приходит в ярость, но всегда оплачивает счета, точно так же как делал папа.
– Вам не следует делиться со мной столь личными подробностями о вашем брате, – укорила ее Фиона, едва сдерживая смех. Как легко, оказывается, управлять Керкхиллом! – Спорим, что ему бы это не понравилось!
– Чепуха. Дикон не стал бы возражать. Он знает – я говорю лишь то, что думаю.
– А вам самой нравится, когда другие выкладывают вам все, что у них на уме?
Нэн сдвинула брови:
– Нет, если это делает Дикон. У него такая манера выговаривать мне за провинности, что я только и думаю – хоть бы он поскорей замолчал. Впрочем, пусть его брюзжит, лишь бы не придумал чего похуже, – усмехнувшись, добавила Нэн.
Фионе ужасно хотелось спросить, что такого мог бы придумать Дикон, но она решила, что ей как раз представился случай попрактиковаться в сдержанности, которую сама только что рекомендовала Нэн. Придется унять любопытство. Впрочем, какое бы наказание ни придумал Керкхилл для сестры, он не посмеет испытать его на ней, Фионе. Разумеется, он назначен старым Джардином на роль ее опекуна, но сверх того он ничего для нее не значит.
Едва настал вечер вторника, как во двор Спедлинса въехали шестеро всадников. Фиона, Нэн, Фелина и сэр Джеймс как раз вышли подышать свежим воздухом перед ужином. Они не спеша шли вниз по пологому склону и очень хорошо видели, как прибыли всадники.
К удивлению Фионы, Нэн начала пристально вглядываться в новоприбывших. Потом в ее глазах загорелся огонек – она как будто кого-то узнала. Но когда повернулась к дяде, страдальческим голосом произнесла:
– Видите его? Мне следовало знать, что он потащится сюда за мной!
– Да будет тебе, – возразил сэр Джеймс. – Скорее всего, он прибыл по приказанию Арчи.
– О ком вы? – спросила Фиона.
– О сэре Энтони Маккейрилле, вот о ком, – ответила Нэн. – Самый надоедливый человек на свете.
– Помилуйте, неужели вы настолько его ненавидите?
– Зачем мне его ненавидеть? – удивилась Нэн. – Просто я не хочу выходить за него замуж. А то будет помыкать мною всю жизнь. Однако думаю, нам пора возвращаться, иначе Дикон пошлет кого-нибудь за нами.
Керкхилл сидел за огромным столом во внутренних покоях, пытаясь составить связный отчет из обрывков сведений, которые ему удалось собрать за последние месяцы. Приезд новых гостей вызвал в нем смешанные чувства. Тони по-прежнему оставался его лучшим другом, но сэр Джеймс и Нэн пробыли в Спедлинсе почти неделю. Ему начинало казаться, что дом и в самом деле трещит по швам.
Поэтому, когда дворецкий провел к нему Тони, Керкхилл приветствовал его бесцеремонным вопросом, какой черт принес его в Спедлинс.
– Меня послал Арчи, – сказал Тони. – Он подумал, что тебе нужна помощь, чтобы убедить людей Джардинов отправиться с нами.
– Какая забота со стороны Арчи, – сухо заметил Керкхилл.
Тони усмехнулся:
– Ну, может быть, это я его слегка надоумил. На твои плечи легла большая ответственность, но ты также должен предоставить нам людей, чтобы отразить вторжение, кто бы его ни возглавлял. На прошлой неделе была битва в Роксбурге. Дуглас – то есть граф – охотнее сразится с англичанами, чем с соотечественником-шотландцем вроде Марча, которому следовало бы убраться домой в Данбар.
Но вместо того он раздразнил Нортумберленд, и теперь англичане охотней сцепятся с Марчем, чем с Дугласом. Такие дела.
– А что Арчи?
Тони подошел к столу, чтобы налить себе виски. Оглянувшись через плечо, он сказал:
– Наш многоуважаемый лорд Галлоуэй снимает едва начатую осаду и уводит людей. Английские отряды рыщут на востоке отсюда, и Арчи думает, что таким образом они пытаются выманить его на восток, чтобы самим захватить Аннандейл.
– Вероятно, он прав, – заметил Керкхилл. – Прав, как обычно.
– Да. Потому как если они возьмут Аннандейл, смогут отрезать Нитсдейл и Галлоуэй от Бордерса и Дугласа. Если Арчи на стороне графа… Что ж, сам видишь, что у него на уме. Я подумал, не помочь ли тебе тут. Не надо ли, например, присмотреть за молодой вдовой Уилла? Все говорят, что он мертв. И еще я слышал, что она очень недурна собой. Если наша острая на язычок Нэн узнает, что я приударил за другой, может, она…
– Нэн здесь, – сказал Керкхилл.
– Что ж, еще лучше, – широко улыбнулся Тони.
– Если ты останешься, я заставлю тебя поработать. И ты будешь относиться к леди Фионе с надлежащим уважением. Я хочу убедить дядю Джеймса вернуться в Керкхилл. Если он уедет, уедет и Нэн. Однако я узнал – впрочем, этого и следовало ожидать, – что старый Джардин и Уилл управляли имениями и людьми из рук вон плохо. Дома похожи на латаные-перелатаные лачуги, крыши старые, прохудившиеся. За исключением яблоневых садов здесь почти ничего не выращивают. А если что и посадят, за посевами почти не ухаживают.
– Полегче, Дикон. Я не фермер. Мой отец ведет все дела сам. Он да наш управляющий не стали бы меня и слушать, вздумай я дать им хоть какой-нибудь совет.
– Тогда подумай, как бы ты распорядился людьми Джардина. Уверен, это отличные воины. Тебе только надо вбить им в тупые головы, что мы не зря зовем Мрачным Арчи. Он ясно выразился, что вздернет любого, кто встанет ему поперек дороги. Если сумеешь донести до них эту светлую мысль, они наверняка послужат ему как надо.
– А сколько их тут?
– Около двух сотен. Владения Джардинов лежат по обоим берегам реки Аннан, и все это пахотные земли. Но старый Джардин то ли мало смыслил в земледелии – выращивал только яблоки, – то ли за долгие годы военных конфликтов с англичанами бросил сажать другие культуры. В любом случае в результате оккупации англичанами Лохмабена, всего в пяти милях к юго-западу отсюда, возделывание земель к западу от реки становится слишком опасным занятием.
– Как я понимаю, Джардин не вел никаких учетных книг?
– Почти, – ответил Керкхилл. – У него был неполный список арендаторов, но, очевидно, он не доверял никому, даже собственному камердинеру.
– Если он был близок со старым Джардином, то наверняка знает куда больше, чем говорит.
– Разумеется. Вот почему я держу его в доме в качестве дворецкого. Может быть, со временем мне удастся убедить его рассказать, что ему действительно известно.
На этом Керкхилл и закончил. Он не видел причины сообщать Тони, что леди Фиона ненавидит Хода.
– Уилл Джардин всегда был хорошо одет и носил прекрасное оружие, – задумчиво продолжал Тони. – Где-то должны быть припрятаны деньги!
– Согласен, – сказал Керкхилл. – Более того, при надлежащем управлении поместья могут приносить отличный доход, если нам удастся помешать Марчу с англичанами пройтись по всему Дейлу огнем и мечом. Денег на семена и рассаду почти нет, зато полно яблок, много скота и лошадей. Есть даже несколько овец, дающих шерсть. Разумный хозяин мог бы здесь процветать.
– Если в один прекрасный день за этими животными не явятся их настоящие хозяева.
Керкхилл рассмеялся, но он знал Джардинов. Тони был прав.
– Нэн надоумила леди Фиону потребовать у меня новую одежду, – сказал он. – По правде говоря, давно пора, потому что Джардины ничего ей не покупали, а старые платья превратились в лохмотья, если верить Нэн. То ли Джардины были такие прижимистые, то ли прихоти Уилла обходились слишком дорого. В общем, на нее денег не хватало. Я сказал Фионе, чтобы она послала за тканями и позвала портниху, но велел экономить, пока не разберусь с хозяйством. Я не говорил ей, как именно обстоят дела. Я и сам этого толком не знаю.
– Хорошо. Помогу чем смогу, – пообещал Тони. – Но если Нэн здесь, ты, должно быть, хочешь, чтобы я с моими людьми встал лагерем где-нибудь в другом месте.
– Нет. Твой приезд дает отличный повод отправить домой Джеймса и Нэн. Она уговорила его приехать, потому что ей было ужасно любопытно взглянуть на Спедлинс. Они живут здесь уже неделю – достаточно долго.
– Да найдется ли у тебя для меня комната?
– Конечно. Можешь приказать, чтобы твои вещи несли прямо сюда. Люди будут спать в холле или во дворе, как захотят, а ты – в комнате Джошуа. Он ночует в конюшне. Джошуа, как и ты, уверен, что люди Джардинов предпочитают воровать лошадей, а не выращивать их или уж тем более покупать. Ужин подадут через час. Полагаю, тебе захочется привести себя в порядок?
Фиона думала, что Нэн немедленно побежит встречать новоприбывших, но юная леди заявила, что появится только к ужину, но уж так, чтобы у сэра Энтони Маккейрилла глаза вылезли на лоб. Поэтому ей нужно переодеться, чтобы спуститься в холл, когда придет время.
Фиона решила, что выйдет к ужину в том же платье, в котором ходила на прогулку в холмы. Сменила только грубые ботинки на туфли без задников, более уместные на ужине с гостями. Потом распустила корсаж, покормила крошку Дэвида и, оставив его на попечение Флори, спустилась вниз, чтобы проверить, все ли готово к приему многочисленных гостей.
Войдя в холл, она первым делом отметила оживленную суету слуг. Они принесли скамьи, чтобы было где сажать солдат сэра Энтони. На всех столах были корзины с хлебом. Значит, кухня постаралась.
Вдруг за ее спиной, со стороны огромного камина, раздался плач. Вздрогнув, Фиона обернулась. Дэви стоял между сестрой Типпи и Ходом, и в его руке был зажат отцовский кинжал. Испуганно пятясь, девочка спряталась за печную трубу.
Фиона бросилась к ним. Ход говорил:
– Я тебя выдеру, маленький дикарь, Весь в папашу. А теперь отдай мне кинжал. Или, клянусь святым распятием, я сам его заберу, и тогда тебе не поздоровится.
– Зачем вы ударили сестру? – крикнул Дэви. – Она делала то, что ей велела мама. И вы не имеете права ей мешать.
С быстротой молнии Ход одной рукой выхватил у него нож, а другой рукой рванул на себя руку мальчика и с размаху ударил его по лицу – с достаточной силой, чтобы Дэви полетел на пол. И все это в единый миг, одним, но точно рассчитанным движением!
– Оставь его, Ход, – приказала Фиона, когда тот двинулся на Дэви.
– Держитесь подальше, миледи. Это не ваше дело. Я здесь дворецкий, а мальчишка нуждается в хорошей трепке. – С этими словами он схватил Дэви за шиворот и поднял с твердым намерением продолжать наказание, однако Фиона бросилась вперед, оттолкнула Дэви в сторону, а потом толкнула в грудь Хода.
Изумленный здоровяк попятился. Отпустив Дэви, он схватил Фиону и притянул к себе почти так, как это было с Дэви, и, не обращая внимания на ее яростные попытки освободиться, ударил по лицу. Фиона упала.
Ход двинулся к ней, но ему не удалось схватить ее снова, потому что он налетел на Керкхилла.
Фиона не видела, как подошел лэрд, но сейчас он нависал над ними как башня.
Ход завалился на спину рядом с Дэви. Мальчик уже успел вскочить на ноги и побежал к Типпи, которая все еще сидела скорчившись за каминной трубой.
– Встаньте.
После оплеухи Хода у Фионы все еще кружилась голова, и она решила, что приказ Керкхилла предназначен дворецкому. Но затем он схватил ее за руку и потянул вверх; тогда она поняла, что он разговаривает именно с ней. Шокированная, она с гневом уставилась на него.
Но он невозмутимо сказал:
– Дэви, принеси мне кинжал.
– Да, лэрд, – откликнулся мальчик, поднимая с полу кинжал. Со слезами на глазах он подал его Керкхиллу: – Он сломал лезвие о камни…
– Действительно, – сказал Керкхилл. – Посмотрим – может, его можно заменить. И как-нибудь я научу тебя, как с ним правильно обращаться. Угрожать такому, как Ход, – глупая затея. Нужно уметь выбирать соперника. А сейчас отведи Типпи вниз, к маме. Передай ей, что холл не место для такой маленькой девочки. Пусть остается в кухне. Ты понял?
– Да, конечно. Вы сердитесь на меня, лэрд?
– Нет, парень. Но мы еще поговорим, – обещал Керкхилл.
Дэви нерешительно взглянул на Фиону, однако она сочла благоразумным промолчать.
Когда мальчик ушел, Керкхилл приблизился к Ходу, который уже сидел, потирая челюсть и мрачно глядя на хозяина.
Керкхилл встал перед ним:
– На сей раз не пытайся оправдываться, Ход. Радуйся, что я не приказываю выпороть тебя, прежде чем ты уберешься из этого дома. Ты ударил леди Фиону, и этого достаточно, чтобы я выгнал тебя вон.
– Разумеется, теперь это так, – сказал Ход. Его лицо перекосилось от злости. – Они оба испытывали мое терпение, и я не выдержал. Но я уйду. Полагаю, вы заберете обратно свое рекомендательное письмо.
– Я обещал, что не заберу, а я держу слово. Надеюсь, ты легко найдешь новое место. Но отсюда ты уйдешь сегодня же.
– Хорошо, я уйду, – сказал Ход, поднимаясь.
Он вышел, не говоря больше, ни слова.
– Ваша матушка и мой дядя сейчас спустятся, – сказал Керкхилл Фионе. – Вам следует идти к ним за высокий стол. Но мы поговорим позже.
От его слов повеяло холодом, и по коже Фионы поползли мурашки.
Она не могла взять в толк, почему Керкхилл злится на нее, ведь она всего лишь пыталась защитить Дэви. Гордо подняв голову, Фиона вышла в холл, и вместе с Фелиной они направилась к столу. Сэр Джеймс следовал за ними.
Лишь подойдя к столу, Фиона заметила темноволосого мускулистого мужчину. Он стоял в дверях внутренних покоев и наблюдал за ними. В его глазах плясали огоньки. Она могла бы поклясться, что он смеется.
Незнакомец подошел к столу вместе с Керкхиллом, и тот официально представил Фионе и Фелине своего гостя, сэра Энтони Маккейрилла.
– Клянусь распятием, такой храбрости мне еще не доводилось видеть! Как вы бросились защитить мальчика, леди Фиона! – воскликнул сэр Энтони. – Немногие женщины…
– Достаточно, Тони, – сурово оборвал его Керкхилл. – Был бы тебе очень благодарен, если б ты не восхищался подобной глупостью. В самом деле, ты, возможно, и Нэн станешь поощрять…
– Нэн! – фыркнул Тони. – Хотел бы я посмотреть…
– Что посмотреть, Тони? – громко спросила Нэн, вплывая в холл и шествуя между столами, не обращая никакого внимания на солдат и слуг, которые спешили освободить ей дорогу. – Вас прислал Арчи, сэр, или вы просто не способны держаться от меня подальше? Впрочем, какая разница. Я вас все равно не терплю.
– Боже правый, только взгляните на эту девицу! – воскликнул сэр Энтони. – Нэн, вы намеренно вырядились как дама лет сорока? В этом пурпурном шелке ваше лицо кажется бледным. Вам больше пойдут светлые тона и покрой попроще, девочка моя. А эти кружева? Зачем они? Их слишком много. Дикон, ты должен поговорить с сестрой.
– Я поговорю с вами обоими, и, боюсь, этот разговор никому из вас не доставит удовольствия, – холодно пообещал Керкхилл. – Нэн, прекрати вести себя как распутница. Садись за стол и помалкивай.
Нэн быстро подчинилась. Сэр Энтони тоже воздержался от дальнейших комментариев.
За столом они сидели, как предписывал официальный порядок. В центре стола – Фиона и Керкхилл, лицом к нижним столам. Рядом с дочерью сидела леди Фелина, Нэн – по левую руку от нее. Справа от Керкхилла был сэр Джеймс, за ним – сэр Энтони.
Блюда были поданы, и Нэн спросила у Фионы:
– О чем это говорил Тони? Про то, что никогда не видел такой храбрости?
– Пустяки. Не стоит об этом сейчас, – ответила Фиона, надеясь, что Нэн сменит тему. Однако она успела узнать сестру Керкхилла довольно хорошо, и поэтому не удивилась, когда та весело рассмеялась и обратилась к Фелине:
– Мадам, что такого сделала Фи? Или вы тоже не видели?
– Нет, не видела. Но, признаюсь, любопытство одолевает меня не меньше вашего.
Сэр Энтони, который прислушивался к их беседе, сказал:
– Могу поведать, что я видел. Дикон открыл дверь внутренних покоев, чтобы идти в зал, и увидел, как камердинер ударил мальчишку. Но леди вступилась за него. За что сама и пострадала.
– Боже, Фиона, что ты натворишь в следующий раз? – воскликнула Фелина.
– Ход сбил Дэви с ног и ударил его сестру, – сказала Фиона. – Дэви – это тот мальчик, что спас нас от собаки.
– И, тем не менее, – заявил Керкхилл, – вам не следовало вмешиваться. Зря Тони называет ваш поступок храбрым. Это был глупый поступок. Вы поступили неосмотрительно. Неужели вы думали, что справитесь с Ходом? Если хотите знать… Но мы поговорим об этом позже.
– Нет, мы поговорим прямо сейчас, – взвилась Фиона. – Вы сами сказали, что я была храброй, когда бросилась между злобной собакой, моей матерью с малышом. Значит, храбрость стала глупостью?
– О какой собаке вы тут все время говорите? – воскликнул сэр Энтони.
– Ни о какой, – отрезал Керкхилл. – Как я уже сказал, миледи, мы поговорим об этом позже.
– Но почему бы не объяснить сейчас? – спросила Нэн. – Мне кажется, Фи права. Готова спорить, Дикон, что ты просто не желаешь ответить на ее вопрос, потому что…
– Нет, он не станет объяснять, и я знаю почему! – запальчиво воскликнула Фиона. – Потому что он, как все Джардины помыкает людьми и хочет управлять их жизнью. Клянусь, он просто сочиняет правила на ходу. Поэтому никогда не знаешь заранее. Каждый шаг может оказаться неверным. Как мне это надоело!
Она встала.
– Сядьте, – кратко приказал Керкхилл. – Вы замолчите, обе, и будете спокойно ужинать, не то…
– Я не хочу ужинать, – сказала Фиона. – Забирайте мой ужин себе! – Схватив свою тарелку, она вывалила ее содержимое перед Керкхиллом. – А теперь, с вашего позволения…
Она не успела договорить, потому что Керкхилл вскочил и сжал ее запястье. Она попыталась вырваться, и тогда он легко подхватил ее на руки и понес во внутренние покои, захлопнув за собою дверь ногой.
